CC BY
115желал обойти острые моменты...» (Очерки истории исторической науки в СССР / под ред. М.В. Неч-киной. - М., 1963. - Т. 3. - С. 384).
4. Бузескул, В.П. Исторический процесс по воззрениям греческих историков [Текст] / В.П. Бузескул // Образование: журнал. - СПб. - 1902, ноябрь. - № 11. - С. 36.
5. Там же.
6. Бузескул, В.П. История афинской демократии [Текст] / В.П. Бузескул. - СПб., 1909. - С. 72.
7. Там же. - С. 28.
8. Бузескул, В.П. Характерные черты научного движения в области греческой истории за последнее тридцатилетие [Текст] / В.П. Бузескул // Русская мысль: ежемесячное литературно-политическое издание. - М., 1900. - Год 21. Книга II. - С. 62.
9. Бузескул, В.П. Введение в историю Греции [Текст]: лекции / В.П. Бузескул. - Харьков, 1903. -С. 191, 193.
10. Там же. - С. 297, 298.
11. Там же. - С. 324, 325.
12. Там же. - С. 353-355.
13. Там же. - С. 343.
14. Там же. - С. 106; Он же. История афинской демократии. - СПб., 1909. - С. 407, 408.
15. Бузескул, В.П. Исторический процесс ... [Текст] / В.П. Бузескул. - С. 35.
16. Бузескул, В.П. Перикл: историко-критический этюд [Текст] / В.П. Бузескул. - Харьков, 1889. -С. 402, 403.
17. Бузескул, В.П. «Всемирная история» Ранке [Текст] / В.П. Бузескул // ЖМНП. - 1885. - Июль. -С. 241.
18. Там же. - С. 242.
19. Там же. - С. 233.
20. Там же.
21. Там же. - С. 235.
22. Бузескул, В.П. Исторический процесс ... [Текст] / В.П. Бузескул. - С. 35.
23. В рецензиях на исследования В.П. Бузескула нередко в числе их неоспоримых достоинств называются те, которые он сам отмечал в сочинениях Л. Ранке и наличие которых с воодушевлением приветствовал в образцовых публикациях зарубежных антиковедов. Так, С. А. Жебелев в рецензии на «Историю Афинской демократии» отмечает: «Везде В.П. Бузескул умел подметить и подчеркнуть существенное и характерное. Везде рассказ течёт плавно и ясно, строго объективно; личность самого автора, его “я” не доминирует над излагаемыми им фактами и соображениями, но и не остаётся подавленным и поглощённым ими. Книга лишена каких бы то ни было тенденций. претензий в пользу автора и в ущерб трактуемому сюжету». Обращается внимание также на «безукоризненность. метода обработки» источников и их основательную проработку, продуманную логику изложения как общих, так и частных вопросов, что позволяет войти “в самую суть исторического построения”» (ЖМНП. - 1909. - Май. - С. 199-204).
В.В. Жарков ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРГАНЫ РККА В 20-30-е ГОДЫ XX ВЕКА
Рассмотрены основные направления организационно-теоретического усовершенствования системы подготовки партийно-политических кадров РККА в 20-30-е годы XX века, дана характеристика изменениям, произошедшим в штатной структуре центральных и местных отделений военно-политических органов; оценены существовавшие формы военноадминистративной системы в СССР.
V.V. Zharkov POLITICAL AUTHORITIES OF THE RED ARMY IN 20-30 OF THE XX CENTURY
The basic directions of organizational-theoretical improvement of the system of preparation of party-political staff of the Red Army in 20-30 years of the XX century are considered, the characteristic is given to the changes which have occured in the regular structure of the central and local branches of military-political authorities; existed forms of military-management system in the USSR are estimated.
Созданный в армии во время Гражданской войны политический аппарат и партийные организации явились активными проводниками влияния партии на красноармейские массы. В период военной реформы произошло дальнейшее укрепление политорганов.
Одним из основных мероприятий, проведенных во время военной реформы, было сокращение штата Политического управления с 894 человек на 1 января 1922 г. до 118 человек в ноябре 1924 г.
28 марта 1924 г. Политуправление Реввоенсовета было переименовано в Политическое управление РККА (ПУРККА). Права и обязанности данного управления были четко определены Положением о ПУРККА, утвержденным 7 сентября 1925 г.
Главной задачей ПУРККА являлось «руководство партийной, политической и политико-просветительной работой во всех частях, учреждениях и заведениях РККА, а также военно-политической подготовкой трудящихся, проходивших военное обучение вневойсковым порядком на территории СССР».
Политическое руководство ПУРККА осуществляло через политорганы округов, флотов, армий, дивизий и т.п. На политорга-ны возлагалась полная ответственность за воспитание и боевое сплочение личного состава. В принятом на XIV Съезде партии в декабре 1925 г. новом Уставе партии впервые введен раздел «О парторганизациях в Красной Армии», который окончательно закрепил структуру, права и обязанности партийных и политических организаций.
Как отмечалось ранее, в результате военной реформы улучшилась организационная структура Красной Армии, ее боевая и политическая подготовка, что повлияло и на развитие политорганов.
К 1 апреля 1925 г. политический состав РККА насчитывал 14 807 человек (средний состав - 9 572, старший состав - 3 837, высший состав - 1 398 человек), что составляло 20,3 % общей численности начсостава и 2,9 % всего личного состава РККА.
Все более актуальной становилась необходимость установления единой для всей армии системы подготовки политсостава в войсках. Приказом ПУРККА № 139 от 23 июля 1925 г. было принято к руководству «Положение о единой системе текущей подготов-
ки политпросветработников РККА». Согласно этому документу подготовка политработников в войсках разделялась на два вида:
- первая, повседневная (инструктивные и методические совещания всех типов);
- вторая, периодическая (семинары работников различных категорий в ротном, полковом и гарнизонном масштабе).
Положение четко определяло мероприятия, их периодичность по всем видам текущей подготовки в каждом звене [1].
15 марта 1926 г. Приказом ПУРККА № 3 была впервые введена единая дифференцированная система военной подготовки политического состава [2].
К началу 30-х гг. в армии существовали серьезные проблемы, которые необходимо было срочно решать. Готовность Красной Армии была на недостаточном уровне. В Постановлении Реввоенсовета СССР от 8 января
1930 г. отмечался ряд таких проблем:
- во-первых, несоответствие системы комплектования мирного и военного времени, несоответствие дислокации мобилизационных контингентов дислокации войск;
- во-вторых, неудовлетворительная боеготовность отмобилизованных частей;
- в-третьих, недостаточное обеспечение мобилизации тыловых частей и учреждений [3].
Существовали недостатки и в системе политической работы, а частности в работе политорганов. Все вышеперечисленные мероприятия, проведенные военным руководством страны в 20-е гг., были недостаточны для поднятия идейно-воспитательной работы до необходимого уровня. Поэтому перед руководством страны открыто стояла задача совершенствования и усиления политической работы в войсках.
ЦК ВКП(б) постоянно изучал ход и результаты политического воспитания воинов, подводил итоги этой работы и намечал новые задачи. За короткое время был принят ряд постановлений, касающихся политической работы в РККА. Так, 30 октября 1928 г. увидело свет постановление «О политикоморальном состоянии Красной Армии», 25 февраля 1929 г. — «О командном и политическом составе РККА» и др.
В первом постановлении ЦК ВКП(б) отмечалось, что на практике возникают кон-
фликты между командирами и политработниками. Эти трения являлись результатом недостаточно четкого разделения функций командно-политического состава. Также в постановлении были выдвинуты предложения по усилению всей системы воспитания в Красной Армии, особенно ее командного и красноармейского состава.
В постановлении ЦК ВКП(б) от 25 февраля 1929 г. «О командном и политическом составе РККА» говорилось: «Центральный Комитет предлагает политорганам, партийным организациям и партийному начсоставу Красной армии в условиях нынешнего периода с особой последовательностью продолжать воспитание Красной Армии, ее командного и красноармейского состава в духе беззаветной преданности Советской власти, бдительности и классовой непримиримости» [4].
Это требование партии легло в основу приказов и директив наркома обороны и начальника ПУРККА. Например, в директиве ПУРККА «О воспитательной работе и политических занятиях с красноармейцами и младшими командирами РККА в 1939/40 учебном году» говорилось, что главной задачей подобной работы является воспитание пламенного патриота социалистической Родины, беспредельно преданного делу партии, политически грамотного, готового в любую минуту с достоинством и честью защищать с оружием в руках нашу великую Родину [5].
Для практической реализации данной директивы ЦК ВКП(б) обязал провести ряд мероприятий, целью которых являлось:
а) обеспечение роста военного и политического уровня начсостава Красной Армии, укрепление рабочего и партийного ядра в комсоставе;
б) усиление внимания к укомплектованию военных школ квалифицированными кадрами, улучшение учебного процесса и повышение общеобразовательной подготовки кандидатов в вузы;
в) повышение политического воспитания младшего командного состава;
г) укрепление партийно-политического воспитания и военной выучки политсостава [6].
В 1929 г. были подведены итоги за восемь последних лет по подготовке и воспитанию командного состава, которые были определены в постановлении ЦК ВКП(б) от 15
июля 1929 г. «О состоянии обороны СССР». В нем говорилось: «В настоящее время Красная Армия имеет надежный, политически устойчивый, классово выдержанный, с хорошими боевыми качествами начсостав. Это явилось результатом тщательной чистки начсостава от чуждых, политически неустойчивых и антисоветских элементов благодаря напряженной работе по классовому отбору, воспитанию, переподготовке и поднятию его политического уровня» [7].
В партийно-политических документах того времени постоянно подчеркивалось, что развитие политорганов в армии и флоте, партийных и политических организаций Вооруженных Сил происходит в правильном направлении и без особых проблем.
На самом деле, проблем было более, чем достаточно, и они серьезно затрудняли решение задач обучения и воспитания личного состава.
Наиболее серьезной проблемой являлся значительный некомплект политсостава. Это было обосновано снижением статуса политработников, которые после введения в РККА единоначалия становились только помощниками командиров-единоначальников (а не равноправными соуправителями - комиссарами, как раньше).
Большая часть политработников, в достаточной мере овладевшая военным делом, постепенно переходила на командную работу. Эту убыль политсостава не поправил совокупный выпуск всех политических военноучебных заведений СССР. Серьезный ущерб политорганам был нанесен в связи с переходом на командные должности квалифицированных политработников с большим стажем политической работы.
Только в 1931 г. на командные должности были назначены 843 политработника. В том числе: 800 человек - командирами рот, батарей; 33 человека - командирами полков и батальонов; 10 человек - командирами дивизий, бригад, начальниками военных школ.
Кроме того, 180 политработников, готовясь перейти на командную работу, поступили в высшие военные учебные заведения соответствующего профиля [8].
Новые требования к политической работе и политработникам предъявляли перевооружение и оснащение Красной Армии новой техникой. Начальник ПУРККА Я. Б. Га-
марник писал: «... надо ухватится за важнейшее звено - за технику. От армии, больше чем когда бы то ни было, надо требовать -овладеть техникой, научиться управлять ею, все выше поднимать техническую культуру бойца, командира и политработника» [9].
Низкий уровень технической грамотности политсостава приводил к тому, что организация политической работы в технических и специальных войсках была также на низком уровне. Опыт маневров 1929 г. показал, что, как правило, политотделы, которым придавались в политическое обслуживание спецчас-ти, руководили ими очень слабо, а в отдельных случаях (на некоторых этапах боевой обстановки) и вовсе не руководили. Как отмечалось в обзоре итогов учебно-тактической подготовки за 1929 г. в Белорусском военном округе, политотделы не учитывали особенности работы в танковых и механизированных частях и соединениях.
В ходе тактических занятий и маневров политорганы не успевали выполнять свои функции из-за быстроменяющейся обстановки. Слабой была и их связь со штабами соединений. Нередко политорганы во время учений посылали в моторизированные части инструкторов, недостаточно знакомых с боевой техникой. Все это значительно снижало уровень влияния на личный состав в процессе боевой подготовки.
Сложилась такая обстановка, что к началу 1930 г. имели военное образование только 76,5% высшего комсостава, 85,6% — старшего, 66,7% — среднего. С политическим образованием дело обстояло еще хуже: его имели 70,2% высшего состава [10], 54,3% -старшего комсостава, 46,1% - среднего комсостава.
Общий уровень военно-теоретической подготовки политсостава был низким. Это было связано со снижением требований к поступающим в военно-политические учебные заведения. Часто применявшийся ограниченный срок обучения также снижал уровень военной и политической подготовки молодых политработников. По данным ПУРККА, выпускники военно-политических училищ, курсов имели низкий профессиональный и военно-технический уровень подготовки [11].
12 декабря 1929 г. ПУРККА издало директиву «Готовиться к политработе в боевой обстановке», в которой говорилось: «Осенние
маневры в округах показали, что партийнополитический аппарат не смог быстро перестроить всю работу в соответствии с характером и условиями походно-боевой обстановки. Политаппарат не достиг необходимой мобильности, значительная часть политорганов и партийных организаций не обладает достаточными навыками для быстрого перестроения работы в связи с резко меняющейся оперативно-тактической и политической обстановкой в бою».
В приказе Реввоенсовета № 80 от 24 октября 1930 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1929/30 учебный год» отмечалось: «Политорганы и организации не подошли еще в плотную и конкретно к вопросам боевой техники. В результате - незнание тактических свойств технических средств и неумение соответственно построить политработу» [12].
На повестку дня был поставлен лозунг (для политорганов) «повернуться лицом к военной технике означало, прежде всего, мобилизовать командный и политический состав на глубокое изучение оружия и техники»
[13].
Не случайно в феврале 1930 г. для всех политработников был установлен минимум военных знаний. По докладам в ПУРККА, к концу 1931 г. подавляющее большинство политработников наземных войск успешно сдали экзамены за полный курс военной школы. На самом деле, количество аттестованных было невысоко, так, например, в Уральском военном округе это было 65% всех политработников, в Северо-Кавказском - 60%, в Белорусском - 48% и Ленинградском - 45%.
В постановлении ЦК ВКП(б) «О командном и политическом составе РККА», принятом 5 июня 1931 г., говорилось: «Отмечая, что за последний период достигнуты некоторые, но пока еще недостаточные успехи в военной подготовке политсостава, ЦК считает совершенно обязательным дальнейшее решительное повышение его военных знаний»
[14]. Предлагалось в короткие сроки решить поставленную задачу. В газетах и военных журналах систематически публиковались статьи, разъясняющие требования техминимума, велся постоянный контроль за сдачей зачетов.
Реализация требований данного постановления привела к тому, что к середине 1932 г. почти все политработники освоили
установленный для них минимум военных знаний [15].
Следующей проблемой, серьезно затруднявшей достижение высокого качества политработы в 30-е гг. XX века, являлась крайне низкая обеспеченность органов военного управления, войск и военно-учебных заведений политработниками с высшим образованием. Военно-политическая академия выпускала менее 100 политработников в год (1929 - 93, 1930 - 62, 1931 - 76 человек с высшим образованием необходимого характера) [16].
Этим объясняется тот факт, что среди старшего и высшего политсостава удельный вес выпускников военных академий был незначителен: среди помощников командиров корпусов по политической части лишь 14,3% имели высшее военно-политическое образование, среди начальников политотделов -меньше 20% [17].
Переход многих политработников на командную работу, резкое сокращение выпускников в средних военно-политических учебных заведениях, недостаточный выпуск их Военно-политической академией привели к тому, что уже к концу 1929 г. некомплект политработников в РККА составил 800 человек, а в середине 1930 г. - 1300.
Причиной сложившейся ситуации явилось то, что в августе 1926 г. подготовка политработников среднего звена претерпела коренное изменение: была введена в действие система «смешанной подготовки и прохождения службы» для среднего звена политсостава. По этой системе командиры-коммунисты, получившие среднее военное образование и проработавшие командирами не менее года, поступали на военнополитические курсы, по окончании которых назначались на должности политработников. По истечении некоторого времени они вновь назначались на строевые должности и т.д. [18]. Такая политика не позволяла кадровым военнослужащим сосредоточится на каком-то конкретном профиле военной службы, снижала престижность политработы, что также вело к недоукомплектованности политсостава.
Неслучайно в 1931 г. было принято решение об отмене системы «смешанной подготовки и прохождения службы». Это был дей-
ственный шаг в направлении преобразования всей системы политической работы.
Для разрешения другой сложившейся проблемы - нехватки политработников среднего звена - политуправление Красной Армии предложило политорганам и партийным организациям частей выдвигать на должности политработников лучших красноармейцев и младших командиров из числа партийного актива. Одновременно была проведена мобилизация среди коммунистов местных партийных организаций (в армию на политработу было направлено 1300 человек).
В феврале 1931 г. при участии ЦК ВКП(б) была проведена повторная мобилизация, которая позволила увеличить состав по-литорганов еще на 4000 человек. Данная мобилизация привела не только к росту количества политработников, но и способствовала повышению качества политработы в целом. С другой стороны, в связи с приходом коммунистов из местных организаций появилась серьезная проблема, связанная с качеством их военной подготовки. Некоторые мобилизованные из запаса имели слабые военные знания, а основная часть прибывшего пополнения данными знаниями не обладала. Поэтому изучение политработниками военного дела, особенно подготовка их для работы в специальных родах войск, приобрело особенно важное значение.
В 1931 г. в связи с нехваткой политработников и проблемой их военной подготовки ПУРККА приняло меры по увеличению числа курсантов и слушателей в военнополитических учебных заведениях, улучшению учебного процесса в них, подготовке политработников для специальных родов войск.
На заседании Реввоенсовета 17 марта
1930 г. при обсуждении вопроса «О мероприятиях по избежанию существующего некомплекта начсостава в РККА» было предложено при наборе в вузы усилить меры по особо тщательному отбору принимаемых курсантов, чтобы отсев при обучении не превышал 10%, а также установить первоначальный период (не более 3-х месяцев), в течении которого должен происходить отсев [19].
В постановлении ЦК ВКП(б) от 5 июня
1931 г. говорилось: «Военно-учебные заведения - военные школы, курсы усовершенствования и академии - должны стать для всей армии подлинно ведущими центрами в бое-
вой и политической подготовке, в овладении техникой, в военно-научной работе и обеспечивать потребность армии в высококвалифицированном и военно-техническом, и политическом отношении начсоставе» [20].
Была расширена сеть военно-политических заведений, увеличена их емкость. Так, Ленинградские военно-политические курсы с десятимесячным сроком обучения были преобразованы в военно-политическую школу с двухгодичным сроком обучения. Увеличивался не только срок обучения, но и количество обучающихся; так, Московские и Ленинградские военно-политические курсы были доведены до 1 тыс. человек штатной численности.
Параллельно открывались новые военно-политические учебные заведения; так, например, Полтавские военно-политические курсы первоначально создавались из расчета 600 человек; в дальнейшем число обучаемых здесь достигло 1100 человек [21].
Одновременно политуправление Красной Армии значительно расширило численность слушателей Военно-политической академии. Только в 1931 г. прием в нее по сравнению с предыдущим годом увеличился в полтора раза. При академии открылось заочное отделение на 1000 человек, а также вечернее отделение на 200 человек [22]. Кроме того, при академии продолжали работать годичные курсы усовершенствования старшего политсостава на 100 человек и шестимесячные курсы партийно-политической подготовки единоначальников на 100 человек [23].
Для контроля выполнения требований партии и Реввоенсовета в 1931 г. Военнополитическая академия была проверена. 3 марта 1931 г. в постановлении Реввоенсовета «О результатах обследования ВПА им. Толмачева» было отмечено, что академия имеет здоровую парторганизацию, крепко сплоченную на основе генеральной линии партии, хороший преподавательский и слушательский состав (80,7% - рабочие, 75% - участники гражданской войны). Но в ходе инспекции были обнаружен ряд недостатков, в постановлении было отмечено: «Кафедра политработы, имея ряд достижений в развертывании своего теоретического курса, недостаточно обеспечивает подготовку слушателя для практического руководства политработой в
мирное время и совершенно не дает необходимых инструкторских навыков» [24].
В 1931 г. значительное распространение получили двухгодичные вечерние так называемые комвузы, которые начали создаваться еще в конце 1930 г. главным образом в крупных гарнизонах. В комвузах обучался средний командный и политический состав, а также партийные активисты из числа красноармейцев и младших командиров.
Политорганы вместе с повышением военных знаний политработников большое внимание обращали на улучшение (в советском понимании) их социального и партийно -го состава. Благодаря вышеуказанным мероприятиям, а в частности партийной мобилизации по выдвижению лучших красноармейцев и младших командиров на политработу, рабочая прослойка среди политсостава, особенно в среднем звене, значительно увеличилась. Если в начале 1928 г. среди среднего политсостава рабочие составляли 40%, то в начале 1931 г. их было уже 53%. Возрос также партийный стаж (свыше 5 лет) политработников среднего звена с 64% в 1928 г. до 74% в 1931 г. [25].
В постановлении ЦК ВКП(б) «О командном и политическом составе», принятом в июне 1931 г. относительно укрепления кадров политработников за последние два года, говорилось: «Выросла рабочая прослойка
среди политработников, особенно политруков» [26].
Важнейшим преобразованиям, произошедшим в рассматриваемый период, стало изменение структуры политорганов.
В июле 1932 г. в политуправлениях округов были созданы секторы по работе в авиации, а в дальнейшем принято решение создать в ведущих округах - Московском, Ленинградском, Украинском, Белорусском -и Особой Краснознаменной Дальневосточной армии секторы по работе в танковых и механизированных войсках.
В апреле 1933 г. по решению ЦК ВКП(б) была перестроена организационная структура политуправления Красной Армии. Существовавшие ранее в политуправлении секторы по работе в авиации, в танковых и механизированных войсках были преобразованы в самостоятельные отделы.
В 1932 г. в учебный план командирской подготовки был введен курс марксистско-
ленинская подготовки. На изучение отводилось 90 часов учебного времени в год. Устанавливалась обязательная сдача зачетов в конце обучения. В его программу входили материалы и решения съездов и конференций ВКП(б); вопросы военного строительства и укрепления оборонной мощи страны; произведения, статьи и речи советских политических лидеров, классиков марксизма-ленинизма; вопросы истории ВКП(б).
Но не во всех частях и подразделениях данное требование было выполнено; так, при инспектировании 1-й Ленинградской артил-леристской школы 28 июня 1933 г. были выявлены следующие факты: «Марксистко-
ленинская подготовка начсостава и индивидуальная подготовка с отстающими не налажена... не достаточно обеспечено высокое качество преподавания как по содержанию, так и по методике».
В директиве ПУРККА «О направлении пропаганды в Красной Армии» от 22 июня 1939 г. подчеркивалось, что овладение марксистско-ленинской теорией - не самоцель, а средство укрепления мощи РККА, повышения политико-морального состояния и боевой выучки личного состава частей и подразделений [27].
Ответственность за организацию марксистско-ленинской подготовки политсостава ПУРККА возложило на политорганы по принципу: каждый политорган ведет учебу командиров и политработников низшего войскового звена; так, например, политуправление округа организовывало учебу руководящего звена соединений и т.д. [28].
В сентябре 1933 г. на совещании членов ЦК ВКП(б) выступил И.В. Сталин, который при обсуждении вопроса о характере управления войсками в округе предложил ликвидировать военные советы в округах. Против данного шага выступил Я.Б. Гамарник, который писал в ЦК партии, что военные советы в том виде, как они сложились, необходимо
сохранить, так как их упразднение приведет к снижению уровня руководства Вооруженными Силами.
В июне 1934 г. Реввоенсовет СССР, существовавший как коллегиальный орган руководства Вооруженными Силами, был упразднен. Этим же постановлением ЦИК СССР Народный комиссариат по военным и морским делам был переименован в Народный комиссариат обороны СССР. Народным комиссаром обороны был утвержден К.Е. Ворошилов, его первым заместителем - Я.Б. Гамарник, вторым - М.Н. Тухачевский. В ноябре при Народном комиссариате обороны СССР был создан Военный совет, который выполнял функции совещательного органа, в его состав входило 80 человек. Одновременно были ликвидированы военные советы в округах и армиях. Военный совет Наркомата обороны СССР как совещательный орган прекратил свою деятельность в марте 1938 г. с учреждением Главного военного совета, а позже этот орган и вовсе был ликвидирован.
Для разработки организационной структуры и штатов центральных органов Наркомата обороны СССР на основании утвержденной наркомом схемы обороны были созданы группы по пять человек, которым поручили представить предложения по реформированию штатов и организации управлений. Для работы над преобразованием ПУРККА была назначена группа во главе с заместителем начальника ПУРККА А.С. Бу-линым [29]. После окончания работы этой группы политическое руководство получило предложения об усовершенствовании системы управления политработой и оптимизации ряда штатных категорий.
Таким образом, в предвоенные годы руководство строительством политорганов носило противоречивый, непоследовательный характер, усугублявшийся проведенной в армии чисткой.
Примечания
1. Политорганы Советских Вооруженных Сил [Текст]. - М., 1984. - С. 116.
2. РГВА. - Ф. 4. - Оп. 18. - Д. 19. - Л. 7.
3. КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза [Текст]. - С. 255.
4. См.: «Пропагандист и агитатор РККА» [Текст]. - 1939. - № 2. - С. 38-39.
5. См.: КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза [Текст]. - С. 255.
6. Там же. - С. 265.
7. РГВА. - Ф. 9. - Оп. 29. - Д. 10. - Л. 216.
8. Красная звезда [Текст]. - 1930. - 23 февраля.
9. РГВА. - Ф. 9. - Он. 29. - Д. 12. - Л. 298.
10. Там же. - Д. 1S0. - Л. 272.
11. Там же. - Ф. 4. - Он. 18. - Д. 19. - Л. 393.
12. Политорганы Советских Вооруженных Сил [Текст]. - С. 13б.
13. КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза [Текст]. - С. 2б3.
14. См.: Петров, Ю.П. Строительство нолиторганов, партийных и комсомольских организаций армии и флота (1918-19б8 гг.) [Текст] I Ю.П. Петров. - М., 19б8. - С. 231.
15. См.: РГВА. - Ф. 9. - Он. 31. - Д. 1. - Л. S1.
16. Подсчитано но РГВА. - Ф. 9. - Он. 29. - Д. 1S0. - Л. 273.
17. См.: Там же. - Ф. 4. - Он. 18. - Д. 41. - Л. 4.
18. РГВА. - Ф. 4. - Он. 18. - Д. 19. - Л. 79.
19. КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза [Текст]. - С. 2б4.
20. См.: Иовлев, А.М. Указ. соч. [Текст]. - С. 112.
21. См.: Там же. - С. 107.
22. См.: Петров, Ю.П. Указ. соч.[Текст]. - С. 232.
23. РГВА. - Ф. 4. - Он. 18. - Д. 19. - Л. 127.
24. Там же. - Ф. 9. - Он. 40. - Д. 1S. - Л. 30.
25. КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза [Текст]. - С. 32S.
26. Партийно-политическая работа в РККА. - 1939. - № 13. - С. б.
27. См.: Политорганы Советских Вооруженных Сил [Текст]. - С. 144.
28. См.: РГВА. - Ф. 4. - Он. 18. - Д. 24. - Л. 18.
29. Там же. - Ф. 9. - Он. 29. - Д. 1S7. - Л. 207.
Д.Н. Малахов ТЫЛОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ РККА В 30-е ГОДЫ XX ВЕКА
Комплексно, на основе современных источников, рассмотрены основополагающие проблемы тылового обеспечения РККА в 30-е годы XX века; ее отдельные элементы (продовольственно-фуражное, обозно-вещевое, техническое снабжение, медобеспечение и пр.); проблемы их взаимоотношений с управленческими и производственными инстанциями; оценены возможности тыла РККА в мирных условиях, в ходе локальных войн и военных конфликтов.
D.N. Malakhov
THE REAR SUPPLY OF THE RED ARMY IN 30 OF THE XX CENTURY
In a complex, on the basis of modem sources, basic problems of rear supply of the Red Army in 30th years of the XX century are regarded; its separate elements (food-feed, train-ware, technical supply, medical supply and so on), their mutual relations with administrative and industrial authorities; opportunities of the rear of the Red Army in peace conditions, during local wars and military conflicts are estimated.
Военно-политическое руководство
страны в 30-е годы XX века, осознавая, что система тылового обеспечения не соответствует требованиям времени, стало уделять больше внимания ее организации.
В 1935 г. в соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) из Военнохозяйственного управления были выделены службы продовольственного и обозно-вещевого снабжения со своими органами управления: в центре - Управление продовольственного снабжения и Управление обозновещевого снабжения; в округах - отделы этих
служб, в дивизиях - отделения. В полках были введены должности начальника продовольственно-фуражной службы и начальника обозно-вещевого снабжения. Проведенные реформы позволили значительно улучшить обеспечение войск продовольствием и обозно-вещевым имуществом, подготовить эти службы к успешной работе в военное время [1].
9 августа 1935 г. вышло постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О состоянии обозно-вещевого и продовольственного снабжения Красной Армии и Флота». В основу по-
