CC BY
37
9. Shelling F.V.Y. Izlozhenie moey sistemy filoso-fii [Presentation of my system of philosophy]. In: F.V.Y. Shelling. Izlozhenie moey sistemy filosofii [A statement of my system of philosophy]. St.-Pe-tersburg, Nauka, 2014, 264 p., pp. 23-188.
10. Meyendorf Ioann, prot. Pravoslavnoe bogoslovie v sovremennom mire [Orthodox theology in the modern world ]. In: Zhivoe Predanie. Svidetel 'stvo Pravo-slaviya v sovremennom mire [Living Tradition. Evi-
dence of Orthodoxy in the modern world]. Moscow, Palomnik, 2004, 352 p., pp. 266-299.
11. Pelikan Yaroslav. Khristianskaya traditsiya. Istoriya razvitiya veroucheniya. Vozniknovenie kafoliches-koy traditsii [100-600] [Christian tradition. The history of the doctrine. The emergence of the Catholic tradition [100-600]]. Vol. 1. - Moscow, cultural center r «Duhovnaya biblioteka», 376 p., p. 319.
30 августа 2018 г.
УДК 141.144
ПОЛИТИЧЕСКИЕ, ЭТИЧЕСКИЕ И ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕОЛОГООБРАЗУЮЩИЕ ЕВРАЗИЙСКИЕ ЦЕННОСТИ НАРОДОВ
ЮГА РОССИИ
М.И. Билалов
DOI 10.18522/2072-0181-2018-95-3-15-23
Я Евразийство как доктрина и сис-Ш"У тема ценностей. Концептуальная Щ ^ разработка евразийской доктрины основана на обобщении исторических ценностей народов, населяющих соответствующее геополитическое пространство. Потому можно рассуждать об определенной системе этнокультурных и религиозных ценностей, предстающих как источник аксиологических императивов. Теоретический понятийный аппарат этой системы, имевший в целом неоднородные истоки, состоит из объединения и обобщения идей и постулатов различных учений, в той или иной подробности изложенный его основоположниками. Есть множество обобщений и комментариев их взглядов. Так, например, Е. Романова [1] излагает специфику этнополитического учения Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, Н.Н. Алексеева, Г.В. Вернадского, К.А. Чхеидзе и др. через осмысление его основных понятийных терминов "месторазвитие", "высокая религиозность", "этнополитика", рассматривает географические, климатические, почвенные и иные особенности евразийского геополитического пространства.
Задача нашей статьи состоит в осмыслении евразийской цивилизационной идентичности Юга России в контексте современного многообразия ценностных противоречий и столкновения ключевых духовных идеалов культур
Билалов Мустафа Исаевич - доктор философских наук, профессор кафедры онтологии и теории познания Дагестанского государственного университета, 367000, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. Левина, 31-а, e-mail: [email protected].
Запада и Востока. При этом мы акцентируем внимание на тех ценностях, которые предстают не только сущностными для культуры региона, но и глобализационными и цивилизационными, а также идеологообразующими - выражающими теорию, философию и методологию евразийского духа.
Рассматриваемые цивилизационные ценности носят характер глобализационных, поскольку на их основе реализуется процесс экономической, культурной, религиозной, политической интеграции, охватывающей все сферы взаимодействия и коммуникации людей на огромном геополитическом пространстве. Культивируемые в нем нормы и идеалы человеческого общежития сопоставимы по своим масштабам с европейскими и азиатскими ценностями, некоторые их последних также является универсальными для евразийских нардов, но задача данного исследования - выявить общее как составляющее существо евразийского духа.
Веками, можно сказать, со времени своего появления, европейская цивилизации агрессивно, менторским тоном, навязывала свои ценности Востоку. С эпохи Нового времени Восток покорно подчинялся вестернизации, сциентизму и технологическому превосходству Европы, приведшим в конце концов к глобальным проблемам современности. При этом, как верно подмече-
Mustafa Bilalov - Daghestan State University, 31-a, Levi-na Street, Makhachkala, Republic of Dagestan, 367000, e-mail: [email protected].
но, Запад следовал и следует политике (объясненной в свое время теоретиком глобализации И. Валлерстайном) отсталости периферии - «целенаправленной политикой стран ядра, пропагандирующих идеологию политической и рыночной свободы, но итогом глобальной политики оказывается их привелигированное положение и силовая защита такого статус-кво. В XXI в. в политическом и культурном плане мировой центр продолжает унифицировать периферию и полупериферию по евроцентристским лекалам.... игнорировать при решении геополитических задач интересы других регионов, объясняя это морально-правовыми принципами теории глобализации и необходимостью обеспечения устойчивого развития мировой цивилизации в целом» [2, с. 472]. Именно в этой незавидной участи полупериферии оказалась Российская Федерация (да и другие страны постсоветского пространства) после распада СССР.
На наш взгляд, мощным толчком к пересмотру и смене ориентира в российской политике в отношении западных социокультурных ценностей явилась международная ситуация вокруг Украины, возникшая после путча 2014 г. в этой стране. Многие исследователи усмотрели в ней новый геополитический поворот, необходимость пересмотра прозападного стратегического курса России и поиска своей цивилизационной идентичности в самобытной культуре [См., напр., 3.]. Хотя, как мы неоднократно на то указывали [4], давно уже в недрах самой современной европейской философии, в частности, в постмодернизме, зрели идеи необходимости обращения к ценностям Востока. Философы и продвинутые политики Запада понимают: надо пересматривать и политику, и ценности, приведшие саму европейскую культуру к кризису, в первую очередь, те, которые должны быть идеалами и нормами глобализации - понимание свободы, приоритет прав и свобод личности, не оправдавший себя мультикультурализм, целевой рационализм, сциентизм и т.п. В этом смысле весьма актуально обращение к евразийству как системе ценностей.
Юг России в евразийском мире. Евразийскому этнографическому миру, занимающему срединное пространство Азии и Европы, принадлежит своя самобытная культура, испытавшая воздействие и западной, и южной (по преимуществу византийской), и восточной культур. Он оказывается порожденным самой природой и человечеством для сближения Запада и Востока. Более того, сегодня стало общим местом в российском гуманитарном познании утвержде-
ние, что само «евразийство как зрелое течение русской общественной мысли стало одной из самых мощных концептуальных стратегий поиска цивилизационной идентичности русского мира и культуры» [5, с. 196]. Это огромное геополитическое пространство, в котором Россия занимает особое и значительное место, если воспользоваться естественнонаучным языком, не изотропно и не однородно, в нем есть локальные подпространства, характеризующиеся специфическими топологическими свойствами - разграничениями, соседствами, окружениями. Сложная структурированность евразийского пространства предполагает разные по степени интенсивности смешение этнических и религиозных культур. Особым по насыщенности совокупным межнациональным ответом на вызовы истории, предстает Юг России - на этом «геополитическом пространстве от Черного до Каспийского моря веками формировалась уникальная культурная целостность, которая выступает «соединительным рубежом народов и цивилизаций, внутренним мостом евразийского мира» [6, с. 35].
На этот регион, как значимый в становлении евразийской цивилизации, указывали и творцы соответствующей историофилософской геополитической доктрины. Не случайно одна из базовых книг Льва Гумилёва называется «Тысячелетие вокруг Каспия». На берегах Каспия возникли скифы, тюрки, хазары, аланы, Золотая Орда. Получив выход к Каспийскому морю, русское государство обрело прочную основу. Каспий - своеобразная точка отсчета Евразийства. Каспийское море - сердце Евразии.
Юг России наглядно демонстрирует: евразийство как социально-философское учение предлагает новый диалог взамен прошлому и нынешнему. Хорошо известно, ныне реальный диалог протекает в режиме открытого или скрытого навязывание ценностей Запада и Востока друг другу. Ненасильственный диалог не должен сводиться даже к простому отстаиванию своей позиции и взглядов с толерантностью к другим. Радикального изменения характера традиционного диалога диктуют новые пространно-временные факторы коммуникации людей -проблема диалога мировоззрений на уровне макромира превратилась в проблему повсеместного толерантного существования современного номада (человека без оседлости, не прикрепленного к территории, идеологии, политике) с людьми противоположной мироорганизации. В этих условиях толерантность в структуре диалогических отношений, во всем коммуникативном про-
странстве должна быть результативной, служить способом прислушаться к позиции чужого, совершенствования своего понимания и подхода.
Культивирование такого диалога и такой толерантности - значимый способ в противодействии радикально-экстремистским проявлениям, которым был достаточно подвергнут Юг России. Результат такого диалога и полилога должен привести к коренному изменению категоричных ценностных противоположностей, к трансформации обслуживающих глобализированные сферы человеческого общежития ценностей, в первую очередь, фундаментальных идеалов -свободы, прав индивида и социума, целевой и ценностной рациональности, либеральной и консоциональной демократии и др. И здесь приемлемы, более того, эффективны евразийские ценности, в формирование которых свой вклад внесли исторические и этнические традиции Юга России. На эту мощь исторических традиций, на их неисчерпаемость на Кавказе, придающем особый колорит всему Югу России, обращал внимание исследователей Ю.А. Жданов. «На планете не существует региона, где жили бы длительно и совместно сотни народов. Это удивительное многоцветье является драгоценным сокровищем всего человечества.» [7, с. 21].
Многослойность культуры Юга России. Каков содержательный духовный потенциал Юга России как части евразийской цивилизации для культивирования указанного выше диалога и полилога? Отвечая на этот вопрос, не лишне принять во внимание методологическую ремарку известного российского философа. «Культура - многослойный феномен. Ее основные атрибуты, условно называемые "толстыми", по мере продвижения от ядра к периферии постепенно истончаются. Толстая культура носит фундаментальный характер: культурные смыслы укоренены в истории, глубоко заложены в общественных институтах и практиках. Толстая культура - дана. Она предшествует и формирует как институты, так и практики» [8, с. 9]. Поиск и нахождение общероссийской и региональной идентичности должны производиться в той самой фундаментальной культуре, которую М.Т. Степанянц вслед за У. Мишлером и Д. Пол-лаком называет «толстой» [См.: 9]. Задача, согласитесь, не простая.
Она усложняется и тем, что толстая культура и ее периферия зачастую неоднородны. Дело в том, что для изучаемого региона, как и для всего российского общества, характерно взаимодействие четырех ярко выраженных типов
культуры. По мнению А. Маршака, в российской культуре заметно заявляет слой так называемых «традиционалистов», ностальгирующих по культуре советского периода. Противостоят ему носители «либеральных взглядов». Активно проявляет себя в идейно-политической и духовной жизни общества консерватизм, особое место занимает религиозная культура [10, с. 153-154.].
Реальная многослойность культурной жизни порождает новую проблему в нашем исследовании. В этой связи встает вопрос, широко обсуждаемый в отечественном гуманитарном познании - о соотношении общероссийской (цивилизационной и гражданской) и локальной (этнической, региональной) идентичностей. При его решении зачастую приводятся доводы в пользу гражданской нации, очищенной от локальных примесей. Нередко отдается предпочтение консервативным и патриотическим проектам формирования единой нации без особого акцента на гражданское общество. Но оптимальным представляется соблюдение баланса ценностей: «выстраивать концепцию национального согласия, гармонизировать права личности, с одной стороны, с правами этнических и политических сообществ, - с другой» [11, с. 87.]. Но нам представляется, что сторонников реализации консервативного проекта в культурно-циви-лизационной сфере значительно больше, и среди них много сторонников евразийства, обосновывающих его как геополитический проект России [См., напр., 12]. Для этого есть следующие весомые и глубинные объективные основания культурных процессов.
В первую очередь надо учесть, что много-слойность культуры, как во всей России, так и на ее Юге, сложилась в условиях глобализации, когда реакцией на нашествие западной культуры и ее методологической выжимки - постмодернизма - стал поиск собственных и наиболее устойчивых культурных ценностей. Соглашаясь с тем, что «мы являемся свидетелями переходной эпохи в мировой истории, которая сопровождается возрождением традиционного национально-культурного и религиозного сознания, которое, в свою очередь, становится фундаментом для конструирования новой социальной идентичности в условиях глобализации» [13], мы имеем в виду возрождение консервативного духа. Как нам представляется, в силу его обращенности в прошлое он должен состоять из фундаментальных и емких духовных интенций, детерминированных глубинными специфическими истоками народов. Целесообразно эту совокупность ин-
тенций назвать, пользуясь философским языком, онтологической основой человеческой духовности - разума, творчества, воли, эмоций, морали, свободы, наследуемых поколениями как социокультурные коды, архетипы коллективного сознания... Если у народов есть ценности, которые устойчивы в эпоху глобализации, то именно они и являются их идентификационными признаками и преимущественно на их базе возможно сближение и единство народов.
Тем не менее, глобализация в целом неумолимо меняет социальную идентичность народов, но та же глобализация и постмодернизм привели к такому «культурному развитию», которое поощряло национально-культурную самобытность, что было истолковано почти повсеместно в модернизирующемся мире как возврат к архаичному, и потому «оно имело свои последствия, из которых самым поразительным оказалось распространение фундаментализма, завоевавшего позиции во многих частях света» [14, с. 26]. Вот почему, говоря о единых духовных ценностях евразийских этносов, надо с особой осторожностью и разборчивостью учитывать исторические традиции, более того, обратить внимание на своеобразную, можно сказать, токсичную для этих продуктивных традиций ситуацию нынешнего времени. Ведь формирование общероссийской идентичности и выявление ее евразийских составляющих осуществляются в условиях культурного плюрализма, в условиях засилья информационных технологий и Интернет-культуры, которые отнюдь не способствуют сохранению и стимулированию всего позитивного в историческом сознании.
В этих условиях в модернизирующемся мире усиливается организованная и тенденциозная реакция на европейскую и североамериканскую культуру. На неоднозначность этой реакции обратил внимание специальный докладчик ООН по вопросам прав человека Я. Эртюрк, побывавший также на Северном Кавказе. Он усматривает в неолиберализме, глобализации, влиянии Запада многие причины насилия над людьми, игнорирования прав человека, поскольку зачастую появляются причины внутреннего порядка, когда «гегемония в некоторых странах, ущемление прав граждан, силовое управление тоже может привести к проявлению каких-либо террористических актов со стороны некоторых членов сообщества, недовольных существующим положением» [15]. Это еще одно обстоятельство, затрудняющее поиск, нахождение и легитимизацию - признание общественной зна-
чимости и оправданности - соответствующих общенациональной идее и общественной идеологии исторических ценностей и традиций.
Специфика культуры и цивилизации Юга России. После такого схематического осмысления региональной и отчасти всей отечественной культуры как основания идентичности попробуем в ней вычленить и классифицировать политические, нравственные и гносеологические идеалы и нормы. В силу вышеизложенных соображений речь пойдет о глубинных слоях, фундаментальных духовных - этнических и религиозных - истоках народов. Особенностью евразийского геополитического пространства, в том числе и Юга России, является как религиозная, так и этническая близость наиболее крупных исторически населяющих этот регион общностей. Веками, еще до появления мировых религий, на Юге России складывались факторы формирования надэтнической структуры, обширной этносферы, способной претендовать на статус локальной цивилизации. Известный российский культуролог В. Давидович усматривал реальные исторические основания для возведения культурной зоны Кавказа в ранг самостоятельной цивилизации безотносительно к вероисповеданию составляющих ее народов, в частности, и из-за таких идентичных моментов национальной психологии, как свободолюбивый дух, горячность, признание авторитета старейшин, скрупулезное соблюдение этикетных норм [16].
Кстати, эти черты народов Юга России стали явственными в религиозной атмосфере, которая переняла эстафету сохранения и развития исконных этно-культурных ценностей. Мощное развитие они получили также в ключевой для Евразии интеграции - в исторической общности судьбы славянских и тюркских народов, о которой применительно ко всей России размышлял русский религиозно-консервативный мыслитель К. Леонтьев. Скептически относясь к славянофильству, философ предупреждал об опасности для России «либерального космополитизма» и усматривал национальные истоки русских в славяно-тюркском компоненте евразийства, который особо интенсивно складывался на юге России от Каспия до Черного моря.
Утверждения о тюркском субстрате евразийской цивилизации имеют немало своих сторонников и в современном российском общест-вознании. Одним из выводов круглого стола, состоявшегося в августе 2016 г. в Санкт-Петербурге, явилось рассмотрение российской цивилизации «с яркой славяно-тюркской составляющей.
Россия может начать претендовать на лидерство в тюркском мире в не меньшей степени, чем Турция и Казахстан. У России самая большая территория расселения тюркского мира. У России множество республик с тюркским населением. У России созидательный, не утраченный опыт совместного жизнестроения славян с тюркскими и нетюркскими народами внутри страны. Россия в значительной степени тюркская страна. Именно сегодня Россия должна заявить о себе как о полноценном факторе в тюркском мире и прилегающих регионах. Она вполне способна стать важным актором, значительным субъектом в тюркском мире. Очень важно при этом развивать связи с соседними тюркскими странами и народами, особенно с Турцией и Казахстаном, имеющими большой авторитет и большое влияние в тюркском мире» [17, с. 44].
Тюркский субстрат евразийской цивилизации сыграл свою роль и в последующем, поскольку в рассмотрении духовной культуры как российских, так и многих евразийских народов, следует исходить из того основного методологического требования, что «индоевропейская религия, морфологически и основными чертами похожа на религию тюрко-татар» [18, с. 353]. В ряде работ автор попытался показать, что общность даже географически значительно отдаленных евразийских этносов демонстрируется таким исторически значимым явлением культуры, как суфизм [см. 19]. Как традиционный для Поволжья, Средней Азии, Юга России и других регионов ислам, его суфийская версия пронизывает всю культуру их народов всеобщими общемировыми тенденциями и включает ряд содержательных элементов в неявную поддержку сближения культур и единения религий.
Ислам и православие в системе евразийских ценностей. Ислам сам по себе, даже в своем ортодоксальном варианте значительно ближе к православию, нежели все остальные мировые и немировые религии. Однако синкретич-ность суфизма и ценностей евразийских народов, изначальное смешение и порой неорганичное соединение в них разнородных элементов, преобразованные заимствования из магии, древневосточных и античных культов и т.п., создают новые и уникальные условия для взаимодополнения и взаимопроникновения с православием. И гносеологический иррационализм, и фило-софско-богословский мистицизм, основанные на эмоциях, интуиции, бессознательном, неосознаваемом способе восприятия мира, как фундаментальные обретения суфизма - не только сущ-
ностные элементы евразийского духа. Они зачастую предстают в качестве средства сближения этнических и религиозных культур и Запада, и Востока. Не зря подмечено, что «мистицизм в рамках христианской и мусульманской культур выступает определенной концептуальной схемой, метакультурным ориентиром.» [20].
С этими нормами и идеалами познания -мистицизмом, иррационализмом, интуитивизмом как гносеологическими ценностями гармонируют и определенные нравственные ориентиры соответствующих народов. Как известно, сами основоположники евразийской идеологии приоритет среди духовных ценностей отдавали таким религиозным ценностям, как христианское самопожертвование, теплота человеческих отношений, противопоставляя их антиподу иррациональности - бессердечной рациональности. Эти моральные принципы противостоят европейскому индивидуализму, веками культивируя у народов во всем евразийском пространстве коллективизм и братскую взаимопомощь как в производственном труде, так и в быту. И дело тут не в одном религиозном сознании. Верно подмечено: «сущность евразийской цивилизации заключается не в религии, культуре, государственности, хозяйственном укладе и географическом положении, а в системных связях всех указанных факторов» [21, с. 528]. Общепризнанно, что в ци-вилизационных истоках национальной традиции евразийских народов есть серьезные основания для выработки такого пути развития, основной ценностью которого являлась бы ориентация не на всевозрастающее материальное производство и потребительство, а на аскетическую умеренность, основанную на приоритете духовных ценностей. Эти ценности - умеренность, самоограничение, взаимопомощь, соборность, джамаатство и другие нравственные принципы в евразийское пространство подведены и с Востока, они близки и суфизму, и ментальности кавказских этносов. Веками они культивируются и у славянских народов Юга России. Полагаем, что после эпохи всеобъемлющего кризиса Запада, исчерпывающего свои духовно-исторические потенции, наступает эпоха доминирования восточного и азиатского в перспективах мирового духа, особым субъектом которого предстает евразийский мир. И Юг России весьма показателен в этом отношении.
Как известно, раскол между Востоком и Западом, проводящий политический водораздел между странами, предстает в понимании свободы. Свобода в рамках либеральной демократии
сопряжена с эгоизмом и предельным индивидуализмом и рационализмом, тогда как в менталитете евразийских народов она органична в единстве с подлинно человечной духовностью, ответственностью, повторяя слова Н. Бердяева, «не только за свою судьбу и судьбу своих ближних, но и за судьбу своего народа, человечества и мира». Эта свобода осмыслена не только коллективизмом - в ней сердцем ослаблена агрессия рационализма и сциентизма. Она не есть упрощенная свобода - познанная наукой необходимость, а подключающая для своего культивирования, если можно так выразиться, невысокомерные (по сравнению с наукой) формы общественного сознания - мифологию, искусство, верования. Такой подход соответствует, кстати, изменению ключевой гносеологической ценности - самой рациональности. Указанный выше переход к иррационализму, собственно есть переход к новому типу рациональности - к постнеклассической рациональности - «как только наука начинает работать со сложными человекоразмерными объектами, меняется тип рациональности как компонент духовной матрицы техногенной культуры» [22, с. 353]. Эти изменения в науке, как выше отмечалось, осмысливаются также философами-постмодернистами и продвинутыми политиками Запада как необходимость пересматривать и политику, и ценности, приведшие саму европейскую культуру к кризису. Это, в первую очередь, глобализационные идеолого-образующие ценности, нуждающиеся в новом теоретическом обосновании - ценностная рациональность, свобода, права человека, мульти-культурализм и др.
Перспективы евразийского курса России. Рассмотренные нами политические, нравственные и гносеологические идеалы и нормы в системе евразийских ценностей могут быть отнесены к числу фундаментальных, образующих глобализационные стыки Запада и Востока. Российская цивилизация на основе культуры рассматриваемого нами региона, расположенного на пересечении Севера и Юга, Востока и Запада, христианства, мусульманства и буддизма, получает мощный импульс для евразийской стратегии поиска цивилизационной идентичности своей культуры. Сегодня все больше философов, политологов и политиков склонны к концептуальному обоснованию евразийского курса России как во внутренней, так и внешней политике.
Однако эти идеи, вполне близкие большинству россиян, многим не по нраву. В Интернете, и не только в Интернете, масса статей, объ-
являющих теории идейных предшественников и основоположников евразийства Данилевского, Трубецкого и Гумилёва и др., лженаучными, отрицающими происхождение великорусского этноса как этнического симбиоза Руси с народами Великой степи, как «смеси славян, угро-финнов, аланов и тюрков», органичного соединения в себе и европейского, и азиатского, как самостоятельной цивилизации. Особый приступ бешенства вызывают евразийство как «идеология Кремля», «иррациональная политика кнута и пряника в отношении Украины и Белоруссии» и т.д. «Евроазиатский курс - это тупик. Будущее России в союзе с Западом, Россия - европейская страна» [23]. Однако, вопреки подобным взглядам, начиная с 90-х годов ХХ в., в России евразийство возрождается как в теории (социально философские исследования А.Г. Дугина, А.В. Логинова, С.И. Данилова, А.С. Панарина, И.А. Исаева и др.), так и на практике - как идейно политическое движение (Союзное государство Беларуси и России), Содружество Независимых Государств (СНГ), Евразийское экономическое сообщество, зона свободной торговли СНГ (ЗСТ) и др.
Осмысление цивилизационной идентичности Юга России, религиозных и иных исторических ценностей в прошлом и будущем народов региона, с выделением их политических, нравственных и гносеологических идеалов и норм, дает нашему обществознанию и политике дополнительные аргументы в поиске перспектив стратегического развития. Россия и ее регионы, в том числе Юг России, не должны копировать Запад в своем движении к гражданскому обществу. Им предстоит осознать и выработать свой вариант, в том числе евразийских базовых принципов, соответствующих ментальности, культуре, религии и экономическому укладу наших народов. При этом надо учесть, что регион находится в исторической динамике, а ее альтернативные тенденции - этногенеза и нацио-генеза - вечны и неразрывны. Этносы и нации конкретно-историчны, их социокультурные признаки изменчивы. Этносы предстают основным источником становления и развития нации. В совершенствовании и повышении эффективности стратегии государственной национальной политики России на 2012-2025 гг. значима методология, основанная на единстве субъективного и объективного, идей примордиализма и инструментализма, формационного и цивилизационно-го подходов к истории, тенденции глобализации и ее альтернативы - глокалазации, социального конструктивизма.
Евразийские ценности народов Юга России устремлены на соединение альтернативных ценностей и потому могут рассматриваться не только как фактор консолидации народов соответствующего постсоветского пространства, но и как основа для межцивилизационного и межкультурного диалога. Вот почему государственная политика должна быть направлена на поддержание и развитие самобытности этносов, появления в них новых особенностей. Но для сохранения творческой формы народов реальная политика этнонациональных отношений России должна дистанцироваться от форсирования слияния народов в единую нацию. Государственные и негосударственные структуры гражданского общества в своей практике нациестроительства должны основываться на коммутаристских идеалах, принципах и нормах консоциональной демократии, в которой права этноса и нации превалируют над правами и свободами личности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Романова Е.В. Особенности этнополитического учения основоположников евразийства [Электронный ресурс]. URL: http://textarchive.ru/c-1381173.html (дата обращения 17 мая 2018).
2. Тихонова В.А. Глобализация и цивилизационная модернизация // Национальная философия в глобальном мире: тезисы Первого белорусского философского конгресса. Минск: Беларуская наука, 2017. 765 с. С. 471-472.
3. Аксюмов Б.В. О цивилизационной идентичности России в новых геополитических условиях // Научная мысль Кавказа. 2014. № 2. С. 33-37.
4. Билалов М.И. Базовые ценности русского духа и северокавказских этносов // Российский Кавказ: проблемы, поиски, решения: Научное издание /Под общ. ред. Р.Г. Абдулатипова, А.-Н.З. Дибирова. М.: Аспект Пресс, 2015. 600 с. С. 399-406; Билалов М.И. Векторы становления и осмысления российского самосознания (обзор конференции) // Вопросы философии. 2015. № 11. С. 204-210; Билалов М.И. Постижимость истины: уловимость, объяснимость, выразимость. Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 2017. 376 с.
5. Дымченко М.Е. Концепция пассионарности Л.Н. Гумилева в евразийском контексте // Научная мысль Кавказа. 2012. № 2. С.195-198.
6. Горшков М.К. Формирование общероссийской идентичности: контекст Российского Кавказа // Российский Кавказ: проблемы, поиски, решения. Научное издание / Под общ. ред. Р.Г. Абдулатипова, А.-Н.З. Дибирова. М.: Аспект Пресс, 2015. 600 с. С. 27-37.
7. Жданов Ю.А. Во имя гуманизма и единения России (обращение Ю.А. Жданова к научной,
культурной, политической и деловой элите Юга России) // Гуманитарий Юга России. 2012. № 1. С. 20-22.
8. Степанянц М.Т. Культура как гарант российской безопасности // Вопросы философии. 2012. № 1. С. 3-13.
9. On Culture, Thick and Thin: Toward a Neo-Cultural Synthesis / Ed. by W. Mishler and D. Pollack. [Электронный ресурс]. URL: http://pdffinder.net/On-Culture,-Thick-and-Thin:-Toward-a-Neo-Cultural-Synthesis.html (дата обращения 17 мая 2018 г.).
10. Маршак А.Л.Социокультурная идентичность: ценности, смыслы и содержания // Гуманитарий Юга России. 2014. № 2. С. 152-155.
11. Синеокая Ю.В. Проблемы программирования российской гражданской идентичности: ценностный аспект // Мат-лы Всерос. Науч. конф. «Философия и практика этнического многообразия и единства России» / Под. ред. М.И. Билалова. Махачкала: ООО РА «Маг», 2017. 584 с. С. 78-87.
12. Авксентьев В.А., Аксюмов Б.В. Метафизика и геополитика российской цивилизации // Научная мысль Кавказа. 2015. № 3. С. 15-23.
13. Анастасьев А.Г. Влияние глобализации на изменение социальной идентичности // Национальная философия в глобальном мире: тезисы Первого белорусского философского конгресса. Минск: Беларуская наука, 2017. 765 с. С. 420.
14. Кучуради И. Глобализация свободного рынка с философско-этической точки зрения // Век глобализации. 2008. № 2. С. 21-29.
15. Yakin Ertürk. Küreselle§en Dünyada §iddeti Kav-ramla§ tirmak // §IDDET VE INSAN HAKLARI. VIOLENCE AND HUMAN RIGHTS. ISTANBUL: Yayima Hazirlayan Ioanna Kuguradi, Ozge Yücel Dericiler, 2013. С. 22.
16. Давидович В.Е. Существует ли кавказская цивилизация? // Научная мысль Кавказа. 2000. № 2. С. 28-30.
17. Рущин Д.А. Славяно-тюркские связи: история и современность // Вестник РФО. 2017. № 1 (81). С. 43-45.
18. Элиаде М. Шаманизм. Архаические техники экстаза. Киев: София, 2000. 400 с.
19. Этнонациональные ценности в условиях глобализации: Мат-лы Всерос. науч.-теор. конф. (г. Махачкала, 25-26 сентября 2008 г. / Под ред. М.И.Билалова.Махачкала:ДГУ,2008;БилаловМ.И. Примордиализм и конструктивизм в исследовании этнических процессов // Вестник Дагестанского государственного университета. Серия 2: Общественные науки. 2014. № 5. С. 157-161; Билалов М.И. От единичного и уникального до всеобщего и универсального // Гуманитарий Юга России. 2015. № 2. С. 90-99; Билалов М.И. Методологические императивы осмысления евразийского социокультурного пространства //
Национальная философия в глобальном мире: тезисы Первого белорусского философского конгресса Минск: Беларуская навука, 2017. 765 с. С. 487-488.
20. Баранец А.А. Транс-феномен мистицизма как культурный фенотип в христианстве и исламе // Христианство и культура. К 2000-летию христианства. В 2 ч. Ч. 2. Астрахань: Изд-во ООО «ЦН-ТЭП», 2000. С. 73.
21. Осинский И.И. Евразийство как философская проблема // Национальная философия в глобальном мире: тезисы Первого белорусского философского конгресса. Минск: Беларуская навука, 2017. 765 с. С. 528-529.
22. Стёпин В.С. Кризис современной цивилизации и проблема объединяющих ценностей // Национальная философия в глобальном мире: тезисы Первого белорусского философского конгресса. Минск: Беларуская наука, 2017. 765 с. С. 352-353.
23. Евразийство - государственная идеология путинской России. [Электронный ресурс]. URL: https://newsland.com/user/4297767027/content/ evraziistvo-gosudarstvennaia-ideologiia-putinskoi-rossii/4426513 (дата обращения 17 мая 2018 г.).
REFERENCES
1. Romanova E.V. Osobennosty etnopoliticheskogo ucheniya osnovopolozhnikov evraziystva [Peculiarities of the ethnopolitical doctrine of the founders of Eurasianism], available at: //http://textarchive.ru/c-1381173.html (accessed May 15, 2011).
2. Tikhonova VA. Globalizatsiya I tsivilisatsionnaya modernizatsiya [Globalization and civilizational modernization]. In: Natsionalnaya filosofiya v glo-balnom mire: tezisy Pervogo belorusskogo filosofsk-ogo kongressa [The national philosophy in the global world: Proc.1st Belarusian Congr. of Philosophy]. Minsk, Belorusskaya nauka, 2017, pp. 471-472.
3. Aksyumov B.V. Naucnaa mysl' Kavkaza, 2014, no. 2, pp. 33-37.
4. Bilalov M.I. Bazovye tsennosti russkogo dukha I severokavkazskikh etnosov [The Base values of the Russian spirit and the North Caucasian ethnic groups]. In: Rossiyskiy Kavkaz: problemy, poisky, resheniya [The Russian Caucasus: problems, search, and solutions]. Ed. by R.G. Abdulatipov, A.N-Z. Di-birov "Aspect press", 2015, pp. 399-406; Bilalov M.I. Voprosy filosofii, 2015, no. 11, pp. 204-210; Bilalov M.I. Postizhimost' istiny: ulovimost', obyas-nimost', vyrazimost' [The comprehensibility of truth: subtlety, explicitness, expressiveness]. Makhachkala, Dagestan book publishing house, 2017, p. 376.
5. Dymchenko M.E. Naucnaa mysl' Kavkaza, 2012, no. 2, pp. 195-198.
6. Gorshkova M.K. Formirovanie obsherossiyskoy identichnosty: contekst Rossiyskogo Kavkaza [Formation of all-Russian identity: the context of The Russian Caucasus]. In: Rossiyskiy Kavkaz: problemy, poisky, resheniya [The Russian Caucasus: problems,
search, and solutions]. Ed. by R.G. Abdulatipov, A.N-Z. Dibirov "Aspect press", 2015, pp. 27-37.
7. Zhdanov Yu.A. Gumanitariy Yuga Rossii, 2012, no.1, pp. 20-22.
8. Stepanyants M.T. Voprosy filosofii, 2012, no.1, pp. 3-13.
9. On Culture, Thick and Thin: Toward a Neo-Cultural Synthesis. Ed. by W. Mishler and D. Pollack, available at: http://pdffinder.net/On-Culture,-Thick-and-Thin:-Toward-a-Neo-Cultural-Synthesis.html (accessed May 15, 2011)
10. Marshak A.L. Gumanitariy Yuga Rossii, 2014, no. 2, pp. 152-155.
11. Sineokaya Yu.V. Problemy programirovaniya ros-siyskoy grazhdanskoy identichnosty: tsenostnyy aspect [Problems of programming Russian civil identity: the value aspect]. In: Mat-ly Vseros. Nauch. konf. «Filosofiya i praktika etnicheskogo mnogoo-braziya i edinstva Rossii» [Proc. All-Rus. Sci. Conf. "Philosophy and Practice of Ethnic Diversity and Unity of Russia". Ed. by M.I. Bilalov, Makhachkala, OOO RA "Mag", 2017, pp. 78-87.
12. Avksentyev V.A., Aksyumov B.V Naucnaa mysl 'Kavkaza, 2015, no. 3, pp. 15-23.
13. Anastasyev A.G. Vliyaniye globalizatsii na izmen-eniye sotsial'noy identichnosty [The impact of globalization on changing social identity]. In: Tezisy Pervogo belorusskogo filosofskogo kongressa [National philosophy in the global world. Proc. 1st Belarus. Philosophical Cong.]. Minsk, Belorusskaya nauka, 2017, 765 p., p. 420.
14. Kuchuradi I. Vekglobalizatsii, 2008, no. 2, pp. 21-29.
15. Yakin Erturk. Kureselle§en Dunyada §iddeti Kavramla§tirmak. In: §IDDET VEINSAN HAKLARI. VIOLENCE AND HUMAN RIGHTS. ISTANBUL, Yayima Hazirlayan Ioanna Kuguradi, OzgeYucelD-ericiler, 2013, p. 22.
16. Davidovich VE. Naucnaa mysl' Kavkaza, 2000, no. 2, pp. 28-30.
17. Rushin D.A. VestnikRFO, 2017, no. 1, pp. 43-45.
18. Eliade M. Shamanizm. Arkhaicheskiye tekhniki ekstaza [Shamanism.Archaic techniques of ecstasy]. Kiev, Sofia, 2000, 400 p.
19. Etnonatsional'nye tsennosti v usloviyakh globalizatsii [Ethnonational values in the context of globalization. Proc. All-Rus. Sci.-Theor. Conf. (Makhachkala, September, 25-26, 2008)]. Ed. by M.I. Bilalov. Makhachkala, Dagestan State University, 2008; Bilalov M.I. Vestnik Dagestanskogo Gosudarstvennogo Universiteta. Obshestvennye nauki, 2014, no. 5, pp. 157-161; Bilalov M.I. Gumanitariy Yuga Rossii, 2015, no. 2, pp. 90-99; Bilalov M.I. Metodologicheskie imperativy osmyslen-iya evraziyskogo sotsiokulturnogo prostranstva [Methodological imperatives of understanding the Eurasian sociocultural space]. In: Natsional'naya filosofiya v global'nom mire [National Philosophy in the Global World. Proc. 1st Belarus. Philosophical
Cong.]. Minsk, Belorusskaya nauka, 2017, 765 p., pp. 487-488.
20. Baranets A.A. Trans-fenomen mistitsizma kak kul'turnyy fenotip v khristianstve I islame [Trans-phenomenon of mysticism as a cultural phenotype in Christianity and Islam]. In: Khristianstvo i kul'tura. K 2000-letiyu khristianstva [Christianity and Culture. By the 2000 anniversary of Christianity]. Part II. Astrakhan, OOO «TsNTEP», 2000, p. 73.
21. Osinsky I.I. Evraziystvo kak filosofskaya problema [Eurasianism as a Philosophical Problem]. In: Natsional'nayafilosofiya v global'nom mire [National Philosophy in the Global World. Proc. 1st Belarus. Philosophical Cong.]. Minsk, Belorusskaya nauka, 2017, 765 p., pp. 528-529.
22. Stepin V.S. Krizis sovremennoy tsivilizatsii I problema obyedinyayushikh tsennostey [The crisis of modern civilization and the problem of uniting val-
ues]. In: Natsional'naya filosofiya v global'nom mire [National Philosophy in the Global World. Proc. 1st Belarus. Philosophical Cong.]. Minsk, Belorusskaya nauka, 2017, 765 p., pp. 352-353.
23. Evraziystvo - gosudarstvennaya ideologiya putin-skoy Rossii [Eurasianism is the state ideology of Putin's Russia], available at: https://newsland.com/ user/4297767027/content/evraziistvo-gosudarstven-naia-ideologiia-putinskoi-rossii/4426513 (accessed May 15, 2011).
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-011-01229
25 июля 2018 г.
УДК 008
МЕЖЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ДИАЛОГ В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ
М.А. Романенко
DOI 10.18522/2072-0181-2018-95-3-23-27
Межкультурное взаимодействие, столкновение цивилизаций, глобализация - темы, обсуждение которых в последние десятилетия вышло за рамки академического дискурса. Несмотря на популярность этих тем и внушительную историю исследования, представители научного сообщества, власти и общественности до сих пор не пришли к однозначным выводам и не выработали единого взгляда на поставленные проблемы.
Поскольку процессы глобализации сегодня определяют многие тенденции мирового развития, то в разных сферах можно проследить формирование некоего глобального пространства: от единого мирового рынка до «глобальной»
Романенко Максим Андреевич - аспирант кафедры теории культуры, этики и эстетики Южного федерального университета, 344000, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116, e-mail: [email protected], т. 8(863)2184000 доб. 210-22.
или «универсальной» цивилизации*. Развитие такого пространства неизбежно ставит перед нами вопросы межцивилизационного взаимодействия, так как участниками этого процесса оказываются не только отдельные культуры, но
* Обзор основных значений термина «универсальная цивилизация» приводит С. Хантингтон. Во-первых, под этим термином может подразумеваться разделение людьми во всех обществах общих ценностей (признание, что убийство - это зло); во-вторых, это наличие неких общих материальных и духовных достижений, характерных для ряда цивилизованных обществ (наличие городов); в-третьих, это ценности, нормы и доктрины, разделяемые на Западе и представителями других цивилизаций («давосская культура»); в-четвертых, это распространение западной модели потребления и массовой культуры (ве-стернизация) [1, с. 77-120].
Maxim Romanenko - Southern Federal University, 116 Dneprovskiy Line, Rostov-on-Don, 344000, e-mail: [email protected], tel. +7(863)2184000, IP 210-22.
