CC BY
137
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 81 '373.612.2(045)
Ю.А. Максимова, М.Г. Милютина
ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕТАФОРИКА Л.Д. ТРОЦКОГО (на примере антропоморфных метафор)
Представлены основные виды антропоморфных метафор в работе Л.Д. Троцкого «К истории русской революции», выявлены основные особенности метафорики автора.
Ключевые слова: политическая метафора, антропоморфная метафора, понятийная область, слот, фрейм.
Утверждение, что метафора изучена вдоль и поперёк, едва ли можно признать справедливым.
Г.Н. Скляревская
«Метафора не ограничивается одной лишь сферой языка, то есть сферой слов: сами процессы мышления человека в значительной степени метафоричны» [10. С. 389-390].
Процессы метафоризации постоянны и непрерывны. Поэтому сами метафоры являются неисчерпаемым ресурсом не только для их исследования, но также для понимания внеязыкового материала. А политическая метафора, будучи одним из средств воссоздания и выражения политических взглядов, духовных ценностей, ментальности, кроме того, помогает сконструировать образ политика (языковой личности), использующего её в своём языковом арсенале. О важности человеческого фактора при исследовании метафоры, учёте личности автора, её творца, пишет А.П. Чудинов в монографии [16. С. 15].
Благодаря работам А.Н. Баранова, Ю.Н. Караулова [4], А.П. Чудинова [15; 16] и его коллег и учеников сегодня выявлены основные модели метафорического представления1 современной действительности (1991-2000 гг. и далее). Россия конца XX в. характеризуется А.П. Чудиновым как страна, пережившая величайшие социальные изменения [15]. Потрясения и преобразования революционной России до и после семнадцатого года (начало XX в.) были не менее значительными. И тот, и другой революционный период в истории России оказались «плодотворными» для функционирования метафор, поскольку, как известно, «мышление в кризисной ситуации» порождает метафорическое видение мира [4. С. 17].
Рассмотрим в данной статье антропоморфные метафоры, которые использует в работе «К истории русской революции» виднейший политический деятель революционной эпохи начала ХХ в., прозванный «демоном русской революции», - Л.Д. Троцкий. Это представляется важным и интересным ещё и в связи с тем, что от интра- и экстралингвистических факторов, в том числе от истории и политической культуры данного общества, действующего в государстве общественно-политического строя и типа социально-экономических отношений, зависит набор когнитивных метафор, используемых в конкретном языковом узусе [17. С. 30], а «целенаправленный анализ функционирующих в политической сфере метафорических моделей способствует выявлению тенденций развития политического дискурса и помогает определить степень влияния изменений социально-экономического характера на функционирование языка» [15. С. 73].
Человек, социум, природа и вещи оказываются наиболее востребованными понятийными сферами-источниками для метафорической экспансии в современном отечественном политическом и не только дискурсе [12; 14]. К слову сказать, Н.Г. Скляревская добавляет к обозначенным объектам материального мира ещё и объекты мира нематериального (психический мир и мир абстракции) [12. С. 21].
По наблюдениям А.Н. Баранова, для общественного сознания России до 1917 г. был характерен органистический способ мышления (в политической речи активно использовались метафоры, восходящие к понятийным полям «мир растений», «мир животных», «человеческое тело»), который был
1 В исследованиях, совмещающих семантический и когнитивный подходы к метафоре, под метафорической моделью понимается взаимосвязь двух понятийных сфер (сферы-мишени и сферы-источника) в когнитивном плане и их репрезентация в языке. Сфера-мишень - это результат метафорического переноса, сфера-источник -исходное значение, дающее стимул возникновению вторичного значения [9].
«заметно потеснен в советскую эпоху механистическим, рациональным способом метафорического осмысления политической реальности (метафоры машины, мотора, строительства)» [4. С. 190]. У Л.Д. Троцкого встречаются метафоры, отражающие и тот, и другой тип мышления. Остановимся на антропоморфных метафорах, явно отражающих органистический способ мышления.
Известно, что антропоморфная метафора - достаточно частотное явление в языке. Уже на начальном этапе развития различные свои чувства, свойства, действия человек старался осмыслить в связи с окружающей средой. При этом в пределах модели переноса «человек ^ мир» в высшей степени отражается мифологический принцип переживания мира, поэтому данная модель является одной из архаичных [8. С. 79].
Мысль о всеприсутствии человека в языке высказана Н.Д. Арутюновой: «Человек запечатлел в языке свой физический облик, свои внутренние состояния, свои эмоции и свой интеллект, своё отношение к предметному и непредметному миру <...>. Почти в каждом слове можно обнаружить следы человека. Язык насквозь антропоцентричен» [1. С. 3].
Анализ материала выявил в политическом дискурсе Л.Д. Троцкого активную эксплуатацию базовой метафорической модели «Политика - это человек». Сферой образного, метафорического представления в такой модели является человек в различных его ипостасях - физической, эмоциональной, интеллектуальной, социальной и др. Данная модель представлена обычно четырьмя понятийными областями: «Человек биологический», «Человек анатомический», «Человек социальный» и «Человек функциональный» [11. С. 48].
Под человеком биологическим мы вслед за В.В. Овсянниковой будем понимать человеческий организм как биологическое, живое существо, которому присущи определённые состояния и этапы развития [11]. Понятийная область «Человек биологический» объединяет фреймы «Зарождение», «Рост», «Смерть» и др. По сути, мы наблюдаем полный жизненный цикл живого организма от рождения до смерти. Во всех случаях основанием метафорического переноса становится уподобление свойств, качеств, характеристик политических процессов разным типам процессов живого организма.
<...> Получив смертельный материальный удар в октябре, буржуазия пыталась ещё воскреснуть в январе, в призрачно-священной форме Учредительного собрания [13. С. 208-209].
В данном случае источником для метафорического переноса служат фреймы «Смерть» и «Воскрешение». Данная метафора относится к понятийной области «Человек биологический», но несколько выходит за её пределы, поскольку переносное значение формируется также за счёт образной сферы «Человек как творение Божье».
В данном примере базой сравнения (сферой-источником метафорической номинации) является политически осмысляемый класс капиталистического общества - буржуазия, а результирующим образом (сферой-мишенью) - человек как феномен биологический - он смертен - и как творение божье - он может воскреснуть. Прилагательное призрачно-священный подчёркивает этот аспект сравнения.
Наибольшее количество антропоморфных политических метафор возникает на основе образного переосмысления строения человеческого организма. Понятийная область «Человек анатомический» репрезентирована обычно фреймами: «Внутренние системы», «Внутренние органы», «Проявление болезни, немощи», «Аномалии/отклонения в развитии/функционировании», «Приведение в норму, лечение».
Наиболее широко в политическом дискурсе Л.Д. Троцкого реализуются метафоры, в качестве сфер-мишеней которых выступают элементы фреймов «Проявление болезни/немощи» и, соответственно, «Приведение в норму, лечение». Такую разновидность антропоморфной метафоры называют также «медицинская метафора» [7] или «морбиальная метафора» [10] (метафора болезни). Морби-альная метафора выделяется многими исследователями (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, А.П. Чудинов, Ю.Б. Феденева и др.), которые отмечают ее значительную активизацию в XX в. [2-4; 14]. В русском языковом сознании данная метафорическая модель активизировалась и получила концептуальный вектор - отклонение от естественного порядка вещей.
<... > всякое «скопление» инакомыслящих элементов представляется явлением болезненным, чем-то вроде организационного нарыва, требующего вмешательства руки авторитетного оператора и применения ланцета [13. С. 64].
<...> Нужно под сферой разлагающейся дисциплины найти такие реальные запросы и нужды движения, которые одинаково общи всем и вокруг обслуживания которых можно объединить и наиболее ценные и влиятельные элементы партии. По мере сплочения таких сил вокруг жизненных
лозунгов движения раны, нанесённые с обеих сторон партийному единству, будут залечиваться, о дисциплине перестанут говорить, потому что её перестанут нарушать [13. С. 74].
<...> Резолюция ЦК прямо говорит, что бюрократический режим в партии является одним из источников фракционных группировок. <... > Сказать, что нарыв явился результатом дурного кровообращения, вследствие недостаточного притока кислорода, вовсе не значит «оправдать» нарыв и признать его нормальной составной частью человеческого организма. Вывод только один: нарыв надо вскрыть и дезинфицировать, а кроме того, и это ещё важнее, надо открыть окно, дабы свежий воздух мог лучше окислять кровь [13. С. 180-181].
Терминами первого фрейма являются в основном существительные, обозначающие тип болезненного проявления человеческого организма нарыв - «локальное нагноение в ткани; гнойник» [5] и рана - «повреждение кожи или тканей тела от внешнего воздействия, поражения» [5]. Заметим при этом, что рана может быть гнойной.
Основанием для формирования второго фрейма - лечение - являются способы лечения с помощью прямого воздействия (вскрытие и дезинфекция) нарыва и с помощью дополнительного воздействия - свежего воздуха для лучшего окисления крови. Кроме того, активно используются термины, обозначающие врача (авторитетный оператор) и инструмент (ланцет). Слово оператор употреблено здесь в устаревшем значении «медицинский хирург, или вообще, кто делает операцию» [6]. Особенно интересным является последний пример, представляющий собой развёрнутую креативную (индивидуально-авторскую) метафору, в «конструировании» которой задействованы различные фреймы.
В некоторых случаях сфера-источник (физиологические проявления работы человеческого организма, его жизнедеятельности) - число ударов сердца - совпадает со сферой-мишенью - политический пульс. В таком случае стимул для появления вторичного значения наиболее очевиден, а сама метафора политический пульс является максимально стереотипной и не принадлежит к разряду индивидуально-авторских, окказиональных.
<...> Мы думали не только о здоровье тов. Ленина - конечно, в первую голову мы были заняты в те минуты его пульсом, его сердцем, его температурой, - но мы думали также о том, какое впечатление это число ударов его сердца произведёт на политический пульс рабочего класса и нашей партии [13. С. 241].
Для усиления эмоционального воздействия Л.Троцкий использует приём противопоставления метафор2:
Ленинизм, как система революционного действия, предполагает воспитанное размышлением и опытом революционное чутьё, которое в области общественной - то же самое, что и мышечное ощущение в физическом труде. Но революционное чутьё нельзя смешивать с демагогическим нюхом. Этот последний может давать преходящие успехи, и даже очень эффективные. Но это политический инстинкт низшего порядка [13. С. 191].
Здесь антропоморфная метафора чутьё - «способность человека подмечать, понимать что-л.» [5] противопоставлена зооморфной метафоре нюх - «обоняние (обычно у животных)» [5]. Революционное чутьё как инстинкт высшего порядка находится в антитезе к демагогическому нюху как инстинкту низшего порядка.
Понятийная область «Человек социальный» (человек как член социума, входящий в то или иное сообщество) представлена слотом «Семья».
<...> Все мы сознаём теперь ярче, чем когда бы то ни было, что мы
члены одной коммунистической советской семьи [13. С. 240].
И вот нет Ильича. Партия осиротела. Осиротел рабочий класс. Именно это чувство порождается прежде всего вестью о смерти учителя, вождя [13. С. 245].
В данном случае семья - «объединение людей, сплочённых общими интересами» [5]. Партия и рабочий класс предстают в данном контексте как дети, оставшиеся без отца.
Достаточно широко представлена понятийная область «Человек функциональный».
Метафорические наименования, связанные с понятийной областью «Человек функциональный», возникают на основе уподобления признаку действия. Это отражается в частной метафорической модели «Признак деятельности политического объекта - признак деятельности человека». Рус-
В.П. Чудинов называет такой приём акцентированием метафоры [15. С. 125].
ское государство, складывавшееся на первобытной экономической базе, вступало в отношения и приходило в столкновения с государственными организациями, сложившимися на более высоком и устойчивом экономическом основании. Тут были две возможности: либо Русское государство должно было пасть в борьбе с Московским государством, либо в своём развитии обгонять развитие экономических отношений и поглощать гораздо больше жизненных соков, чем это могло бы иметь место при изолированном развитии [13. С. 85].
В данной цитате мы наблюдаем очень часто встречающуюся особенность метафорики Л.Д. Троцкого: пересечение нескольких видов метафор в одном контексте. Здесь милитарная метафора пасть в борьбе («погибнуть, быть убитым» [5]) пересекается с метафорой движения обгонять («достичь больших по сравнению с кем-либо успехов, результатов» [5]) и гастрономической метафорой поглощать больше жизненных соков («съесть или выпить много» [5]). Мы видим, что государство в данном случае полностью уподоблено человеку, который способен выполнять различные действия: вести борьбу, двигаться, употреблять пищу.
Далее Л.Д. Троцкий ещё больше усиливает воздействующую силу метафоры, уподобляя государство не просто человеку, но человеку-хищнику, человеку-завоевателю:
В результате <... > давления Западной Европы государство поглощало непропорционально большую долю прибавочного продукта, то есть жило за счёт формировавшихся привилегированных классов, и тем задерживало их и без того медленное развитие. Но мало этого. Государство набрасывалось на «необходимый продукт» земледельца, вырывало у него источники его существования, сгоняло его этим с места, которого он не успел обогреть, и тем задерживало рост населения и тормозило развитие продовольственных сил [13. С. 86].
Восстание победило. Но кому оно передало вырванную у монархии власть [13. С. 289].
<...> Огромные сдвиги, происшедшие в массах за два с половиной года войны, оставались почти вне их поля зрения. Между тем переворот не только вырвал их из изолированности, но и поставил, в силу авторитетности, на решающие посты в партии [13. С. 327].
Государство-хищник проявляет особую агрессивность: набрасывается («бросившись, напасть на кого-нибудь» [5]), вырывает («резким движением, рывком удалить, извлечь, взять» [5]), сгоняет («гоня, удалить откуда-нибудь» [5]). Обе модели - зооморфная (хищник) и антропоморфная (человек-завоеватель) - в данном случае одновременно являются мишенями, которые активно эксплуатируются для формирования метафоры государство-хищник, государство-завоеватель. Причём, и та, и другая модель, используемые для формирования метафорического образа государства, являются близкими по смыслу - это модели с «концептуальными векторами» агрессивности и соперничества [15. С. 179-180].
Русский марксизм поистине может гордиться тем, что он один уяснил направление развития и предсказал его общие формы, в то время как либерализм питался самым утопическим «практицизмом», а революционное народничество жило фантасмагориями и верой в чудеса [13. С. 91-92].
Признаки живого существа приписываются не только государству, но и идеологии этого государства - марксизму. В данном случае марксизм представлен как человек, проявляющий свои способности в интеллектуальной области: он гордится («испытывать гордость от чего-нибудь» [5]), он уясняет («сделать ясным, яснее» [5]), он предсказывает («заранее сказать, что произойдёт в будущем» [5]). Очеловеченный марксизм противопоставлен животному либерализму, который питается («о живом организме: получать и усваивать вещества, необходимые для существования» [5]) «практицизмом». Здесь снова используется приём акцентирования метафоры - антитеза. Кроме того, марксизм, будучи уподоблен человеку, представлен как единственно правильно и реалистично думающее ментальное существо, в то время как либерализм и революционное народничество - суть неконструктивно мыслящие существа: они уподоблены особям с утопическим, фантасмагорическим типом мышления.
Таким образом, мы обнаружили, что антропоморфная метафора широко представлена в работе Л.Д. Троцкого «К истории русской революции». В указанной работе прослеживается доминирование развёрнутых метафор, сочетающих в себе различные модели, фреймы и слоты. Политик Троцкий зачастую конструирует сложные метафорические образы, опираясь на антропоморфные и зооморфные метафорические модели, при этом государство и его идеология наделяются человеческими качествами, способны мыслить и анализировать, в то время как оппозиционная идеология наделяется негативными признаками хищного агрессивного животного. Можно констатировать также наличие окка-
зиональных, креативных метафор в проанализированной работе и активную эксплуатацию автором антитезы, усиливающей образно-экспрессивное воздействие используемых метафор.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.
2. Баранов А.Н. Лингвистическая теория аргументации (когнитивный подход): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 1990. 38 с.
3. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику: учеб. пособие. 2-е изд., испр. М.: Едиториал УРСС, 2003. 360 с.
4. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. М.: Помовский и партнёры, 1994. 330 с.
5. Большой толковый словарь русского языка / С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998.
6. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. URL: http://slovardalja.net
7. Зубкова О. С. Медицинская метафора и медицинская метафора-термин в индивидуальном лексиконе (экспериментальное исследование) // Знание. Понимание. Умение. 2010. № 1. С. 140-145.
8. Кассирер Э. Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры URL: http://sbiblio.com/biblio/ archive/kassirer_opit
9. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём / пер. с англ.; под ред. и с предисл. А.Н.Баранова. 2-е изд. М.: ЛКИ, 2008. 256 с.
10. Мишланова С.Л. Когнитивный аспект медицинской коммуникации // Теория коммуникации и прикладная коммуникация: сб. науч. тр. 2002. C. 91-98.
11. Овсянникова В.В. Антропоморфные метафоры в геологическом дискурсе // Язык и культура. 2010. №1.
С. 48-57.
12. Скляревская Н.Г. Метафора в системе языка. СПб.: Наука, 1993. 152 с.
13. Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М.: Политиздат, 1990. 447с.
14. Феденева Ю.Б. Моделирующая функция метафоры в агитационно-политических текстах 90-х гг. XX века: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 1998.
15. Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации. Екатеринбург, 2003. 248 с.
16. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1999-2000). Екатеринбург, 2001. 238 с.
17. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М.; Волгоград: Перемена, 2000. 368 с.
Поступила в редакцию 11.03.13
Yu.A. Maximova, M. G. Milutina
Political metaphoric system of L.D. Trotsky (through anthropomorphous metaphors)
This work presents the main types of the anthropomorphous metaphors investigated within L.D. Trotsky's paper "The history of the Russian revolution" and the main peclularities of metaphoric system of the author.
Keywords: political metaphor, anthropomorphous metaphor, conceptual field, slot, frame.
Максимова Юлия Александровна, магистрант E-mail: maksik517@mail.ru
Милютина Марина Г еоргиевна, доктор филологических наук, профессор E-mail: mmilyutina@inbox.ru
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2)
Maximova Yu.A., a candidate for a Master's degree E-mail: maksik517@mail.ru
Milutina M.G., doctor of philology, professor E-mail: mmilyutina@inbox.ru
Udmurt State University
426034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya st., 1/2
