CC BY
90УДК 8Г27
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛИНГВИСТИКА: НАУКА - НАУЧНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ -
СИМУЛЯКР
А.П. Чудинов
Рассматривается статус (наука, научное направление, составная часть федерации лингвистических наук) политической лингвистики, то есть области научных исследований, которую одни специалисты квалифицируют в качестве новой науки, возникшей на рубеже между двумя «классическими» гуманитарными науками, а другие определяют как один из частных разделов лингвистики, одно из научных направлений в рамках лингвистики. Выделен комплекс критериев, которые свидетельствуют о широком признании, об авторитетности соответствующей сферы исследований.
Ключевые слова и фразы: политическая лингвистика; наука; научное направление; симулякр; федерация наук; зонтичный термин.
POLITICAL LINGUISTICS: A SCIENCE - A RESEARCH FIELD -
A SIMULACRUM
A.P. Chudinov
The article deals with the status ofpolitical linguistics (as a science, a research field or a branch of the federation of linguistic sciences). Political linguistics is presented as a sphere of scientific research which is positioned by some scholars as a new science that has sprung up on the borderline between two "classical" humanities, while others define it as a branch of linguistics, or as a research field within the framework of linguistics. The article singles out a complex of criteria which testify to the fact that the described field of research is broadly recognized and highly authoritative.
Keywords and phrases: political linguistics; science; research field; simulacrum; federation of sciences; umbrella term.
Статья подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда: проект 14-04-00268 «Политическая лингвистика: проблематика, методология, аспекты исследования и перспективы развития научного направления».
В заглавие данной публикации вынесено противопоставление трех точек зрения на статус политической лингвистики, то есть области научных исследований, которую многие авторитетные специалисты квалифицируют в качестве новой науки, возникшей, наряду со многими иными, на рубеже между двумя «классическими» гуманитарными науками (в данном случае на рубеже лингвистики с политологией). Однако встречается и иная точка зрения, в соответствии с которой политическая лингвистика - это лингвистика, обращенная к политической коммуникации, то есть (наравне с юридической лингвистикой, медиалингвистикой, этнолингвистикой и иными «неклассическими лингвистиками») - один из частных разделов лингвистики, одно из научных направлений в рамках лингвистики.
К сожалению, приходилось встречаться и с отношением к политической лингвистике как к еще одному симулякру (от лат. Simulacrum), то есть к тому, что в философии постмодернизма и постструктурализма определяют как псевдовещь, пустую форму, как термин (понятие), не имеющее реального содержания.
Возможно, отношение лингвистического сообщества к политической лингвистике в той или иной степени похоже на отношение этого сообщества к лингвоэкологии, которая, с одной стороны, все более и более привлекает симпатии специалистов и широкой общественности, а с другой - все еще не имеет столь же единодушного признания в профессиональном сообществе, как то, которое получили психолингвистика или социолингвистика.
Возвращаясь к обсуждению статуса политической лингвистики, следует исходить из того, что если это действительно наука, то она должна иметь специфический объект исследований, собственный понятийно-терминологический аппарат, должна получить признание в научной среде. Известны и другие признаки признания научным сообществом -специальные научные журналы, научные конференции, гранты и премии, исследования по истории и методологии соответствующей науки, по специфике ее взаимодействия с другими науками. Если же считать, что политическая лингвистика - это некий симулякр, фантом, то у него может быть своя история, но не может быть качеств, присущих подлинной науке.
Возможен и еще один подход к определению политической лингвистики -квалификация ее как составной части федерации лингвистических наук, то есть объединения наук, научных направлений, научных школ и иных феноменов, которые обладают различным статусом. Тот или иной статус указанных феноменов не всегда имеет смысл обсуждать и точно фиксировать: во многих случаях важнее признание принадлежности к федерации, а не дискуссии о границах того, что не имеет отчетливых рубежей.
Термин «федерация наук» активно используется в современном науковедении. В частности, в отечественной когнитивистике широко признана концепция «федерации когнитивных наук». Названный термин связывают с идеями В.З. Демьянкова и Е.С. Кубряковой, которые, насколько нам известно, впервые его использовали в статьях, опубликованных в одном и том же номере журнала «Вопросы языкознания» [Демьянков 1994; Кубрякова 1994]. Обе эти статьи были посвящены истокам когнитивистики, ее начальным этапам, соотношению с другими разновидностями интерпретирующего подхода, взаимосвязям лингвокогнитивных исследований с другими направлениями когнитивистики и смежных наук. Отметим, однако, что статья В.З. Демьянкова по существу представляла
собой несколько трансформированный и значительно сокращенный вариант его предыдущей публикации [Демьянков 1992]. Не менее важно и тесное научное общение Е.С. Кубряковой и В.З. Демьянкова, которые в те годы уже задумали создание словаря когнитивных терминов [Кубрякова, Демьянков, Панкрац, Лузина 1996] и обсуждали его содержание, что определяло сближение позиций и унификацию понятийно-терминологического аппарата отечественной когнитивистики (Считаем своим долгом выразить благодарность В.З. Демьянкову за ценные консультации по проблемам создания русскоязычной терминологии когнитивистики).
Показательно, что в «Кратком словаре когнитивных терминов» Е.С. Кубрякова, во-первых, определяет обозначение «когнитивная наука» как «зонтичный» термин «для объединения определенного количества научных дисциплин и создания междисциплинарной науки, которая вырабатывает методы и приемы, необходимые для интеграции усилий ученых разных специальностей с целью более адекватного и полного представления об одном из самых сложных феноменов природы - человеческого разума и сознания» [Кубрякова, Демьянков, Панкрац, Лузина 1996: 58]. Среди научных дисциплин, которые объединяет зонтичный термин, Е.С. Кубрякова, ссылаясь на зарубежных специалистов, выделяет когнитивную лингвистику, когнитивную психологию, психолингвистику, нейронауки, когнитивную антропологию, а также упоминает о когнитивных аспектах философии и логики. Таким образом, оказывается, что в рамках науки когнитивистики выделяется несколько частных наук и научных направлений, которые объединяются зонтичным термином.
Названная концепция получила широкое распространение, поскольку, с одной стороны, подчеркивала автономность различных наук, объединяемых зонтичным термином, а с другой - фиксировала единство когнитивистики, взаимосвязанность всех ее составляющих.
Выделение федераций наук и «зонтичных» обозначений для комплекса взаимосвязанных наук (научных направлений) представляется весьма перспективным. В частности, когнитивная лингвистика может быть представлена, с одной стороны, как полноправный член федерации когнитивных наук (научных направлений), а с другой - как составная часть федерации лингвистических наук (научных направлений). В последние годы последняя федерация все более и более разрастается и в ее рамках уже можно выделить несколько субнаправлений, которые противопоставлены друг другу по методам исследования, по области коммуникации, которая привлекает внимание специалистов, по связанности с другими фундаментальными науками и другим существенным признакам.
Среди научных направлений, возникших на рубеже лингвистики и других фундаментальных наук, следует назвать математическую лингвистику, психолингвистику, социолингвистику, лингвокультурологию, лингвистическую географию, биологическую лингвистику, к которой можно в той или иной мере отнести нейролингвистику, онтолингвистику, гендерную лингвистику. В этом же ряду можно вспомнить о сравнительно-историческом языкознании и логико-грамматическом направлении в языкознании. Говоря о взаимодействии лингвистики и физики (акустики), можно вспомнить об акустическом аспекте изучения фонетики. Все названные научные направления объединяет использование в интересах лингвистики идей, методов и приемов других наук.
В рамках другого комплекса лингвистических наук (научных направлений) объединяются те дисциплины, которые выделяются в зависимости от сферы коммуникации (дискурсивной сферы). Традиционно наибольшее внимание специалистов привлекала коммуникация в художественной сфере. Соответствующее направление исследований часто обозначается как стилистика художественной речи и филологический анализ художественного текста.
Отметим также, что по существу открытым остается вопрос о соотношении лингвистики, литературоведения и филологии: в соответствии с широко признанной концепцией, наука филология состоит из двух ветвей - лингвистики (языкознания) и литературоведения, но при таком подходе получается, что две науки включаются в состав третьей науки.
Современные специалисты все чаще обращаются к проблемам массовой коммуникации (медиалингвистика), коммуникации в сфере права (юрислингвистика), коммуникации в политической сфере (политическая лингвистика), коммуникации в официально-деловой сфере (документационная лингвистика), коммуникации с использованием компьютеров (компьютерная лингвистика). В качестве особых направлений выделяют также коммуникацию в сфере медицины, образования, экономики, религии. При коммуникативном подходе даже литературоведение может быть определено как наука о коммуникации в сфере словесного творчества.
По совершенно иным основаниям выделяются теоретическая, экспериментальная и прикладная лингвистика, лингвистическая советология (зарубежные исследования по проблемам советской политической коммуникации [Будаев, Чудинов 2009]), структурная лингвистика, генеративная (порождающая) лингвистика (грамматика), а также
лингвоэкология. К этой же группе, возможно, следует отнести также когнитивную лингвистику.
Рассмотренные научные направления характеризуются различной степенью признанности, авторитетности. С этой точки зрения больше «повезло» гибридным наукам (научным направлениям), возникшим на пересечении фундаментальных научных дисциплин: таковы психолингвистика, социолингвистика, лингвокультурология, лингвистическая география, а также, возможно, нейролингвистика, гендерная лингвистика, онтолингвистика. Соответственно меньше «повезло» научным направлениям, выделившимся на основе специфического предмета исследования (сферы коммуникации). К этой группе относятся юрислингвистика, медиалингвистика, педагогическая лингвистика, документационная лингвистика, а также еще ожидающие признания медицинская, педагогическая и иные подобные «лингвистики». Совершенно особое место в этом ряду занимает лингвоэкология.
Когда мы говорим о федерации наук, то это не означает, что перечень ее составляющих также легко составить как список членов кафедры. Хотя и при определении состава кафедры есть множество нюансов: приходится дифференцировать штатных и совместителей, особое место занимают почасовики; не вполне ясно, как учитывать лаборантов, соискателей, аспирантов и докторантов. Примерно также в составе федерации наук выделяются различные компоненты. Можно говорить о полевом принципе организации такой федерации.
Целесообразно выделить определенный комплекс критериев, позволяющих судить о том, в какой мере правомерно говорить о квалификации той или иной группы исследований как особого научного направления, которое можно квалифицировать как составную часть той или иной федерации наук. К их числу относятся следующие показатели, свидетельствующие о степени признания со стороны коллег и общественности.
1. Постоянное углубление и расширение сферы исследований; оригинальность методов исследования и подходов к содержанию исследований, формулирование присущих данному направлению принципов, аксиом, эвристик и др.
2. Активное участие в научной жизни, признание успехов соответствующего направления со стороны иных научных направлений и школ.
3. Публикационная активность, в том числе издание монографий и научных
статей.
4. Выпуск специализированных научных журналов и научных сборников.
5. Проведение научных конференций, симпозиумов и семинаров по соответствующим научным проблемам.
6. Включение соответствующих дисциплин в учебные планы университетов и иных образовательных учреждений.
7. Издание учебников и учебных пособий, преемственность поколений.
8. Защита диссертаций, создание соответствующих диссертационных советов.
9. Получение грантов и иного финансирования научных исследований.
10. Разработанность понятийно-терминологического аппарата.
11. Использование широко признанных методов и приемов научного исследования.
12. Общественное признание научных лидеров и соответствующих научных
школ.
Разумеется, данный перечень не претендует на законченность, а неполное соответствие того или иного направления названным параметрам не означает какой-то его «неполноценности». Вместе с тем соответствие того или иного научного направления рассмотренным показателям свидетельствует о том, что оно вступило в пору зрелости.
При характеристике конкретного научного направления важно учитывать, что названные признаки могут проявляться в разной степени. В частности, типичный признак научных направлений, которые объединяются сферой коммуникации, - максимальное разнообразие используемых методов и соответственно практически полное отсутствие методов, присущих исключительно данному научному направлению [Будаев 2010]. Ярким примером здесь может служить политическая лингвистика. Выделим ведущие методы, которые используются специалистами по политической лингвистике.
1. Когнитивные методики в политической лингвистике [Скребцова 2011; Чудинов 2012 и др.].
2. Дискурсивные методики в политической лингвистике [Будаев 2010; Чудинов 2012 и
др].
3. Лингвокультурологические методики в политической лингвистике [Воркачев 2013; Маслова 2008].
В частности, лингвокультурологический ракурс рассмотрения политической метафоры позволяет показать, что национальная метафорика в одних своих аспектах отражает национальную культуру и национальный менталитет, в других - типична для определенного культурного пространства (Запад, Россия, Восток, Африка и др.), а в-
третьих - имеет общечеловеческий характер. Продолжение лингвокультурологического исследования метафорики, задействованной в политическом дискурсе, позволит лучше разграничить закономерности, общие для всего цивилизованного мира или какой-то его части, и специфические признаки того или иного национального политического дискурса.
4. Психолингвистические методики в политической лингвистике [Базылев 2010]. Осознание того факта, что метафора первично ментальный, а не языковой феномен, все чаще инициирует обращение ученых к психолингвистическим и психоаналитическим методикам при анализе политической коммуникации. Такие исследования часто направлены на изучение политической метафоры не как средства убеждения, а как отражения сознательных или бессознательных представлений о политической реальности.
Свои собственные эвристики в рамках этой методологической группы предлагает психолингвистика. Психолингвистические методы исследования метафорики позволяют получать данные об особенностях метафорического конструирования мира политики рядовыми гражданами, что недоступно при традиционном анализе политического дискурса, материалом для которого обычно становятся тексты, созданные журналистами, политиками или их спичрайтерами. Методы психолингвистики особенно важны при решении вопроса об эффективности использования метафор. Анализ политического или медийного дискурса позволяет только гипотетически говорить о воздействующей силе метафоры, а для получения достоверных данных необходимо обратиться непосредственно к сознанию адресата коммуникации.
5. Корпусная методология и статистические методики в политической лингвистике [Белоусов, Зелянская 2010; Нахимова 2013].
6. Методики общественных наук в политической лингвистике [Будаев 2010].
В последние годы феномен политической метафоры все чаще вызывает интерес у представителей широкого круга общественных дисциплин: историков, социологов, политологов. В исследованиях подобного рода метафора не является первоочередным предметом исследования, вместе с тем в общественных науках анализ метафор становится распространенным методом познания социально-политической действительности. Исследователи фиксируют организующую роль метафор в постижении социально-политической реальности, метафорическую природу политической картины мира.
Представленный в данной публикации материал, разумеется, охватывает лишь некоторые дискуссионные аспекты политической лингвистики. Здесь рассмотрены далеко не все проблемы и представлены далеко не все аргументы. Однако даже этот материал
позволяет сделать вывод о том, что политическая лингвистика - это не модный фантом или симулякр, а объективно существующая научная реальность, и не столь уж важно, как именно ее определять - как одно из научных направлений лингвистической науки или же как одну из наук, которые в совокупности образуют филологическую федерацию. Впрочем, политическая лингвистика имеет не меньшие основания и для ее включения в состав федерации политических наук
Список литературы
Базылев В.Н. Политика и лингвистика: «В начале было «Слово...» // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2010. № 3. С. 9-25.
Белоусов К.И., Зелянская Н.Л. Образ мира политика (по данным частотного анализа лексики) // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2010. № 2. С. 60-66.
Будаев Э.В. Междисциплинарные истоки политической метафорологии // Политическая лингвистика. - Екатеринбург, 2010. № 2. С. 15-25.
Будаев Э.В., Чудинов А. П. Лингвистическая советология. Екатеринбург, 2009. 292 с.
Воркачев С.Г. «Народный автомобиль» и «элитные гробы»: ассоциативное поле лингвоидеологемы // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2013. № 1. С. 9-19.
Демьянков В.З. Когнитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория // Язык и структуры представления знаний в языке. М.: ИНИОН РАН, 1992. С. 39-77.
Демьянков, В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 17-33.
Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика - психология -когнитивная наука // Вопросы языкознания.1994. № 4. С. 34 -37.
Кубрякова Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике / Е.С. Кубрякова // Известия АН. Сер. лит. и яз. 1999. Т. 58. № 5-6. С. 3-13.
Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. 245 с.
Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Минск: ТетраСистемс, 2008. 272 с.
Нахимова Е.А. Использование корпусной методологии при сопоставительном изучении прецедентных имен // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2013. № 3. С. 4856.
Скребцова Т.Г. Когнитивная лингвистика. Курс лекций. СПбГУ, 2011. 256 с.
Чудинов А.П. Политическая лингвистика. М., Флинта. 2012. 254 с.
References
Bazylev V.N. Politika i lingvistika: "V nachale bylo Slovo ..." [Politics and Linguistics: In the beginning was the Word ...]. Political Linguistics. Ekaterinburg: USPU. 2010. № 3. Pp. 9-25.
Belousov K.I. & Zelianskaya N.L. Obraz mira politika (po dannym chastotnogo analiza leksiki) [The Worldview of a Politician (on the basis of frequency analysis of Vocabulary]. Political Linguistics. Ekaterinburg: USPU. 2010. № 2. Pp. 60-66.
Budayev E.V. & Chudinov A.P. Lingvisticheskaya sovetologiya [The Linguistic Sovetology]. Ekaterinburg: USPU, 2009. 292 p.
Budayev E.V. Mezhdistsiplinarniye istoki politicheskoy metaforologii [Interdisciplinary Origins of Political Metaphorology]. Political Linguistics. Ekaterinburg: USPU. 2010. № 2. Pp. 1525.
Chudinov A.P. Politicheskaya lingvistica [Political Linguistics]. Moscow: Flinta, 2012.
254 p.
Demiankov V.Z. Kognitivizm, kognitsia, yazyk i lingvisticheskaya teoria [Cognitivism, Cognition, Language and Linguistic Theory]. Yazyk i struktury predstavleniya znaniy v yazyke. Moscow: INION, 1992. Pp. 39-77.
Demiankov V.Z. Kognitivnaya lingvistika kak raznovidnost interpretiruyushego podkhoda [Cognitive Linguistics as an Interpretational Approach]. Voprosy Yazykoznaniya. 1994. № 4. Pp. 17-33.
Kubriakova E.S. Nachalniye etapy stanovleniya kognitivizma: lingvistika - psikhologia -kognitivnaya nauka [The First Stages of Development of Cognitivism: Linguistics - Psychology -Cognitive Science]. Voprosy Yazykoznaniya. 1994. № 4. Pp. 34-37.
Kubriakova E.S. Semantika v kognitivnoy lingvistike [Semantics in Cognitive Linguistics]. Izvestiya AN - Seria literatury i yazyka. 1999. Vol. 58. № 5-6. Pp. 3-13.
Kubriakova E.S. et al. Kratkiy slovar kognitivnykh terminov [Concise Dictionary of Cognitive Terminology]. Moscow: MSU, 1996. 245 p.
Maslova V.A. Kognitivnaya lingvistika [Cognitive Linguistics]. Minsk: TetraSystems, 2008.
272 p.
Nakhimova E.A. Ispolzovaniye korpusnoy metodologii pri sopostavitelnom izuchenii pretsedentnykh imyon [The Use of Corpus Methodology in Comparative Study of Precedent Names]. Political Linguistics. Ekaterinburg: USPU. 2013. № 3. Pp. 48-56.
Skrebtsova T.G. Kognitivnaya lingvistica. Kurs lektsiy [Cognitive Linguistics. A Course of Lectures]. St. Petersburg: SPBU, 2011. 256 p.
Vorkachyov S.G. "Narodny avtomobil" i "elitniye groby": assotsiativnoye pole lingvoideologemy ["People's Car" and "Luxary Cars": Association Field of a Linguo-ideologeme]. Political Linguistics. Ekaterinburg: USPU. 2013. № 1. Pp. 9-19.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Чудинов Анатолий Прокопьевич, доктор филологических наук, профессор, проректор по научной и инновационной деятельности Уральского государственного педагогического университета
Уральский государственный педагогический университет Россия, 620017, Екатеринбург, пр. Космонавтов 26 E-mail: [email protected]
ABOUT THE AUTHOR:
Chudinov Anatoly Prokopievich, Doctor of Philology, Professor, Vice-Rector for Research and
Innovative Activities, Ural State Pedagogical University
Ural State Pedagogical University
26 Av. Cosmonavtov, Ekaterinburg 620017 Russia
E-mail: [email protected]
