CC BY
289
ние национальных святынь и символов, готовность к достойному и самоотверженному служению обществу и государству.
10. Территориальный патриотизм - защита какой-либо территории, что и объединяет таких патриотов.
Перечень форм проявления патриотизма, присущих гражданскому обществу, можно и продолжить. Однако важно не чрезмерное дробление этого общественно-политического поведения граждан, ибо оно может привести, например, к рассмотрению психологических установок фанатов какого-нибудь футбольного клуба как истинных патриотов той или иной страны, а понимание сущности основных видов патриотизма, определяющих судьбу государства. К их числу мы прежде всего относим, государственный, гражданский, этнический и общинный патриотизм.
Итак, истоки появления понятия «патриотизм» уходят в глубину веков и даже тысячелетий. Однако данное понятие имеет сложную судьбу, ибо в различные времена и в разных странах в зависимости от политической культуры и политических установок в него вкладывали определенный смысл. Значит, несмотря на то, что не изменилась языковая форма понятия «патриотизм» и его первоначальный смысл, означающий любовь и преданность отечеству, периодически трансформировалась его сущность, связанная с преобразованиями политической культуры, трактующей политическую суть общества и в первую очередь понятие «Отечество». Отечество у всех разное. Например, в советское время под Отечеством подразумевали страну коммунистической направленности, а реформаторы, особенно на начальном периоде трансформации страны, акцентировали внимание на рыночную Россию, ориентирующуюся на специфическую солидарность. В настоящее время уделяется серьезное внимание оптимальному сочетанию атомизированности конкурентного рыночного общества и бытия, где индивид и в конечном счете общество осознает важность
защиты интересов государства, общественной солидарности и гражданского участия.
В заключение следует отметить, что для исследования прикладных проблем патриотического воспитания молодежи реформируемой России необходимо руководствоваться теоретическим определением. Поэтому, не претендуя на завершенность, что, в принципе, невозможно, в данной работе мы выделяем патриотизм как духовно-нравственный образец нормативного поведения людей или совокупности идеальных (справедливых) с точки зрения данного общества образцов поведения. Их базисом, или идейной первоосновой, служит политическая культура граждан конкретно-исторической эпохи, опирающаяся на гражданскую солидарность, историческую память, ценностные представления и установки о смысле и целях развития Отечества, этноса, общества, сообществ.
Литература
1. Ефимов Н. О патриотах, негодяях и Родине. // Независимая газета. - 24 июня. - 2000.
2. Валуев В.Г. Пути формирования патриотизма в современной России // Вестник Поволжской акад. гос. службы. - 2008. - №3.
3. Кравченко А.И. Политология. - М.: Проспект, 2001.
- 336 с.
4. Лебедев В., Тюрина Н.А. О некоторых направлениях решения проблемы патриотического воспитания молодежи в современных условиях // СМИ. Журналистика. Реклама. - [Электронный ресурс]. - URL: http://www.librero.ru/article/social/patriotic.html. (дата обращения 19.04. 2010).
5. Мельвиль А.Ю. Политология. - М.: МГИМО, ТК Велби, Проспект, 2004. - 624 с.
6. Рац М. Патриотизм и способы его обсуждения // Независимая газета. - 26 августа. - 2000.
7. Гражданское общество современной России. Социологические зарисовки с натуры. - М., 2008. - 392 с.
Гармаев Бато Бадмацыренович, аспирант кафедры государственного и муниципального управления Бурятского госуниверситета, г. Улан-Удэ, e-mail: [email protected].
Garmaev Bato Badmatsyrenovich, postgraduate student, department of state and municipal management, Buryat State University, Ulan-Ude, e-mail: [email protected].
УДК 32.019.51 А.В. Халбашкеев
«ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА» КАК НАУЧНАЯ КАТЕГОРИЯ
Рассматривается понятие «политическая культура», о том, может ли она называться научной категорией, а также роль данного понятия в политическом процессе. Проанализированы различные подходы к определению «политической роли», оценки ее роли и значимости, данные различными исследователями. Предпринята попытка операционализации политической культуры через совокупность эмпирически наблюдаемых элементов.
Ключевые слова: феномен политической культуры, понятие, функции, концептуальные кодходы.
A.V. Khalbashkeev
«POLITICAL CULTURE» AS A SCIENTIFIC CATEGORY
In this article a concept of «political culture» is considered, whether it could be called a scientific category, as well as the role that this concept plays in the political process. Various approaches to a definition of «political role», evaluating its role and relevance, have been analyzed; the evaluation has been conducted by different researchers. An attempt of operationalization the political culture by a set of empirically observable elements has been made.
Key words: phenomenon of political culture, concept, functions, conception, conceptual approaches.
Приступая к изучению феномена политической культуры, прежде всего, нужно определиться: что мы понимаем под данным понятием? Сразу нужно отметить, что здесь мы столкнемся с рядом проблем. Несмотря на наличие достаточного количества литературы по этому вопросу, до сих пор не существует общепринятого понимания феномена политической культуры.
«Скорее всего, сложность, многоплановость объекта познания как раз и является причиной множественности подходов к определению политической культуры. А это, в свою очередь, связано с различными методами исследования, с выделением конкретных функций, аспектов или составных элементов политической культуры, которые тот или иной исследователь считает наиболее значимыми, существенными при рассмотрении такого сложного, комплексного понятия как политическая культура», - считает Н.Л. Подвойская [1].
Первыми политическую культуру как категорию политической науки выделили американские исследователи Г. Алмонд и С. Верба в своей книге «The civic culture: political attitudes and democracy in five countries» («Гражданская культура: политические установки и демократия в пяти странах»), опубликованной в 1963 г. Работа основывалась на результатах широкого опроса общественного мнения, который в 1959-1960 гг. был проведен одновременно в пяти странах: США, Великобритании, ФРГ, Италии и Мексике.
Г. Алмонду принадлежит и первое определение нового понятия, приемлемое для изучения политического поведения и политических процессов. Он считает, что политическая культура состоит из особых форм ориентаций на политические объекты, которые лежат в основе политической системы. Г. Алмонд и С. Верба пишут: «Термин «политическая культура» подразумевает специфические политические установки в отношении политической системы и ее различных частей и установки по отношению к собственной роли в системе» [2]. Далее Г. Алмонд и
С. Верба утверждали, что политическая культура включает в себя: когнитивную (знания о политике), аффективную (чувства и эмоции по отношению к политике) и оценочную (мнения о политических объектах) ориентацию.
В то же время многие исследователи отказывают данному понятию в научности, упрекая его в субъективности и размытости. Действительно, понятие «политической культуры» зачастую сложно отделить от родственных ему понятий политического менталитета, национального характера и т.д. Довольно точно высказался по этому поводу американский исследователь Р. Далтон: «С легкой руки М. Каазе, измерение политической культуры стали сравнивать с при-колачиванием желе к стене, имея в виду, что данному понятию не хватает точности, и оно является скорее субъективной, стереотипизиро-ванной характеристикой нации... Одни авторы усматривали проявление политической культуры практически в каждом явлении политической жизни, другие использовали это понятие по «остаточному принципу» для объяснения того, что не поддавалось анализу другими средствами...» [3].
В 1972 г. Л. Пай обнаружил, что это понятие «стало общепринятым среди представителей политической науки, да и вообще среди интеллектуалов». Но он обнаружил и то, что оно «неуловимо» и напоминает многие другие понятия, которые «поначалу выглядели как глубокое и живое проникновение в суть вещей, но вскоре из-за неразборчивого употребления стали смутными и пустыми». Л. Пай сокрушался, что оно могло стать, как и предупреждал С. Верба, «остаточной категорией, небрежно используемой для объяснения всего того, что не может быть объяснено с помощью более точных и конкретных факторов» [4].
В 1988 г. уже С. Хьюз констатировал, что «выражение «политическая культура» получило в последнее время повсеместное распространение». В том же году сессия Американской исторической ассоциации, вылившаяся в обсуждение вопроса о политической культуре, дала повод
Д. Бейкер заметить, что, несмотря на «проблемы с определением», это понятие «стало популярным, заезженным и навязчивым». А с приближением нового тысячелетия у Д. Силби появились все основания утверждать, что исследование политической культуры стало «главным занятием». «Мы, похоже, живем, - писал он, - в век схоластов, в котором основным объяснительным и дескриптивным инструментом служит понятие политической культуры». При этом, по словам Д. Силби, представление о политической культуре остается аморфным, так что ему «с легкостью придают то одно, то другое обличье» [5].
Однако, по нашему мнению, исключение данной категории серьезно обеднит инструментарий исследователя. Те же Г. Алмонд и С. Верба писали по этому поводу: «Мы используем термин «политическая культура» по двум причинам. Во-первых, если мы хотим проследить взаимосвязь между политическими и неполитическими установками и моделями развития, мы должны отделить первые от вторых, пусть даже граница между ними является не настолько резкой, как это следует из нашей терминологии. Таким образом, термин «политическая культура» отсылает к сугубо политическим ориентациям - установкам по отношению к политической системе и различным ее частям, представлениям о роли личности в системе. Мы говорим о политической культуре с тем же основанием, с каким мы можем говорить об экономической культуре или культуре религиозной. Это набор ориентаций на некую совокупность социальных объектов или процессов.
Но мы предпочли понятие политической культуры всем прочим еще и потому, что оно позволяет нам воспользоваться концептуальными рамками и подходами антропологии, социологии и психологии . Тем самым понятие политической культуры помогает нам избежать расплывчатости, присущей такому общепринятому антропологическому термину, как «культурный этнос», а также сопряженному с ним представлению об однородности культуры. Оно позволяет нам формулировать гипотезы о взаимосвязи между различными составляющими культуры и проверить эти гипотезы эмпирически» [6].
Здесь же стоит подчеркнуть, что то явление, которое описывает или пытается описывать политическая культура, действительно существует. Так, несмотря на то что многие развивающиеся страны установили у себя западные демократические институты, политические процессы у них протекают далеко не так как в странах Европы
или США. С определенными сложностями столкнулся процесс демократизации и в России.
Очевидно, что объяснение данным явлениям лежит в неинституциональной сфере. Поэтому и возникает концепция «политической культуры». Как считал Г. Алмонд и ряд других политологов, традиционный подход к политике в терминах исследования государственно-правовых институтов не в состоянии определить, почему одинаковые по своей форме социальнополитические институты действуют по-разному в некоторых странах, почему те или иные институты оказываются дееспособными в одних странах и совершенно неприемлемыми для других стран. Они ставили своей целью разработать комплексный подход, базирующийся на органическом соединении эмпирического и теоретического, микроуровневого и макроуровневого аспектов исследования, т.е. политико-культурный подход представляет собой попытку интегрировать социологию, культурную антропологию, социальную психологию в единую политологическую дисциплину. Он призван соединить исследование формальных и неформальных компонентов политических систем с анализом национальной политической психологии, политической идеологии [7].
Здесь стоит добавить, что «значительное влияние на становление концепции политической культуры оказало широкое развитие методики и техники эмпирических исследований, которое позволило в исследованиях политической культуры перейти от уровня умозрительных построений к эмпирическому обоснованию и проверке гипотез. Так, фиксация количественных и качественных параметров политической, социальной и психологической сторон реальности способствовали:
1) развитию точных методов выборочного исследования, позволяющих получать репрезентативные данные относительно больших массивов населения;
2) совершенствованию техники сбора данных, прежде всего интервьюированию, обеспечивающей надежность первичной информации;
3) развитию техники шкалирования, дающей возможность сортировать ответы респондентов и соотносить их с исходными теоретическими переменными;
4) применение сложных методов статистической обработки, позволяющих перейти к многомерным, регрессионным, причинным и другим моделям анализа ценностных поведенческих и ситуативных параметров политической культуры» [8].
Как заметил тридцать с лишним лет назад Л. Пай, один из первых современных представителей политической науки, приступивших к исследованию рассматриваемого предмета, «сам термин «политическая культура» способен порождать быстрое интуитивное понимание, так что людям часто кажется, будто они и без дальнейшего уточнения могут проникнуть в его смысл и пользоваться им». Но именно эта доступность служит сигналом «серьезной опасности, когда данное понятие пытаются применить в качестве «недостающего звена», восполняющего то, что не может быть объяснено посредством политического анализа» [9].
Таким образом, исследователю, стремящемуся использовать категорию «политической культуры», для того чтобы избежать этой опасности, необходимо разработать конкретное определение данного феномена, или другими словами осуществить операционализацию категории «политическая культура».
Как уже было отмечено выше, существует множество определений политической культуры. Так, Э. Баталов определяет ее как систему исторически сложившихся, относительно устойчивых репрезентативных («образцовых») убеждений, представлений, установок сознания и моделей («образцов») поведения индивидов и групп, а также моделей функционирования политических институтов и образуемой ими системы, проявляющихся в непосредственной деятельности субъектов политического процесса, определяющих ее основные направления и формы и тем самым обеспечивающих воспроизводство и дальнейшую эволюцию политической жизни на основе преемственности [10].
Л. Бляхер определяет политическую культуру как коммуникативную сеть, по которой циркулируют культурные образцы, детерминирующие наше восприятие предъявленного сознанию артефакта как политического явления и определяющие репертуар возможных действий по отношению к данному явлению. Погруженный в коммуникативные сети культуры агент действует так, как ему подсказывает образец. Под образцом политической культуры он понимает знаковое образование, сформировавшееся посредством агрегации некоторых выделившихся признаков и действий, которым в обществе приписан смысл «политического» [11].
Интерес представляют доводы, приводимые канадским исследователем Р. Престусом. Характеризуя политическую культуру как «ценности и институциональные структуры», он включает в нее отношение масс к политике, степень их участия в политической жизни, понимание гражда-
нами эффективности политики и отчуждение от нее, законность, приписываемую политическим элитам, а также характер и основу политики внутри социальной системы и ее различных подсистемах. По его словам, структуры политических институтов в той мере, в какой они участвуют в политическом процессе, следует рассматривать как часть политической культуры.
Весьма широкую трактовку понятия «политическая культура» дает Л. Пай, который включает в него все то, что охватывается такими категориями, как «политическая идеология, национальный характер и дух, национальная политическая психология и фундаментальные ценности народа».
Ряд авторов трактует политическую культуру настолько расширительно, что (по сути дела) она лишается всякого реального смысла. Л. Дитмер, например, применяет ее в отношении «национального характера, влияния коллективного исторического опыта на национальную специфику, а также эмоциональных или нормативных рамок взаимосвязи между государством и гражданами». К весьма далеко идущим выводам в трактовке этого вопроса пришел Р. Путнэм. По его словам, политическая культура призвана дать ответы на вопросы: «в чем состоит сущность человека?», «что такое общество и что лежит в его основе: гармония или конфликт?», «что такое политическая система?». Комплекс ответов на эти вопросы, по его словам, и составляет «политическую культуру». Очевидно, что такой расширительный подход делает вообще бессмысленным само стремление разработать категорию «политической культуры», поскольку трактуемая подобным образом она совпадает с такими категориями, как «политическая система», «национальный характер», а то и «общество». При таком понимании теряется сам смысл вычленения политической культуры в качестве самостоятельного объекта исследования, призванного адекватно объяснить мир политического [12].
Из этих и других определений можно сделать следующий вывод. Для того чтобы дать определение политической культуре, необходимо разложить это понятие на какие-то составные элементы, которые, в свою очередь, можно эмпирически измерить. Как правило, это установки, ценности, ориентации на объект, стереотипы, традиции и т.д.
Существует два основных подхода к определению политической культуры. В первом случае под ней понимается форма общественного сознания, во втором - совокупность типичных моделей политического поведения.
Г. Алмонд и С. Верба ограничивали ее сферой политического сознания и политической психологии. Впоследствии сходные взгляды развивали Л. Пай и Д. Дивайн, а среди отечественных ученых - Ф. Бурлацкий и А. Галкин, настаивавшие на том, что «включение политического поведения в политическую культуру несовместимо с логикой исследования и может привести к недопустимой переоценке воздействия политической культуры и недооценке других факторов, формирующих политическое поведение» [13].
Однако, в последнее время возник и интенсивно развивается иной подход. Возражая против того, что понятие «политическое поведение» шире, чем «политическая культура», ряд отечественных и зарубежных политологов определяет последнюю как «совокупность стереотипов политического сознания поведения, присущую данной социальной общности» [14].
По нашему мнению, политическая культура находится на стыке этих двух понятий, находя свое выражение как в сфере политического сознания (знания о политике, ценности), так и непосредственно в политическом поведении индивидов (установки и модели поведения).
Исходя из этого, мы определяем политическую культуру как достаточно стабильную совокупность знаний о политике, ценностей установок и моделей или образцов поведения относительно элементов политической системы, присущих определенной общности людей, которая в то же время является одним из критериев выделения этой общности. Одновременно она выступает как составная часть общей поведенческой культуры данного общества.
Под политической ценностью мы понимаем господствующие в обществе, группе индивидов убеждения относительно того, как следует себя вести в той или иной политической ситуации, которые основываются на знаниях индивида о политике, политической системе и измеряются по шкале «хорошо - плохо», «приемлемо - неприемлемо». Ценности опосредуют политическое поведение и в данном случае предшествуют и определяют установки. Индивид оценивает ситуацию, примеряя ее к своей ценностной картине мира, определяя, является ли приемлемой для него та или иная модель поведения в данном случае. После этого он принимает решение относительно модели поведения в данной ситуации - то есть в его сознании формируется установка, которая фактически является первым этапом политического поведения. Впрочем, зачастую бывает, что процесс на этом обрывается, например, для несовершеннолетних или осуж-
денных по приговору суда, которые хоть и могут иметь установки относительно того, за какого кандидата или партию они хотели бы голосовать, тем не менее не имеют возможности этого сделать. Установки в свою очередь в самом широком смысле понимаются как состояние индивида вести себя тем или иным образом в конкретной ситуации. Таким образом, мы можем определить некоторую цепочку, опосредующую политическое поведение: «знания о политике -ценности - установки - поведение».
Существует и другой вариант. В данном случае индивид в той или иной политической ситуации действует исходя из уже существующих общепринятых моделей поведения. Значит, цепь взаимосвязей будет выглядеть следующим образом: «модель или образец поведения - политическое поведение». Индивид критически не осмысливает свое поведение в той или иной ситуации, полагаясь на общепринятые в данном обществе образцы.
Благодаря этому можно составить более масштабную схему, определив роль и место политической культуры в политической системе общества: политическая культура общества или отдельной крупной группы (установки, ценности, стереотипы, господствующие в обществе или группе) - политическое сознание отдельного индивида (установки и ценности отдельного индивида) - политическое поведение отдельного индивида - политическое поведение как политическая категория (характерно для общества в целом и крупных групп) - влияние на политический процесс - влияние на институты политической системы.
В свою очередь на политическую культуру оказывают влияние различные факторы, в том числе политические институты, политические и социальные процессы (глобализация и т.д.). Таким образом, данный процесс носит цикличный характер, а политические институты, процессы и политическая культура взаимно влияют друг на друга.
Литература
1. Подвойская Н.Л. Политико-культурный подход как новая исследовательская парадигма в американской политологии второй половины ХХ в. // Каспийский регион: политика, экономика, культура. - 2006. - №2. - [Электронный ресурс]. - URL: http: //www.elibrary.ru (дата обращения 17 января 2013).
2. Almond G., Verba S. The civic culture: political attitudes and democracy in five countries. - Princeton, 1963. - P.
13.
3. Далтон Р.Д. Сравнительная политология: микропо-веденческий аспект // Политическая наука: новые направления. - М., 1999. - С. 322.
4. Pye L. W. Culture and political pcience. - P. 287. Предостережение Вербы появилось в: Verba S. Conclusion: comparative political culture // Political culture and political development / L.W. Pye, S.Verba (eds). - P. 513-517. В этом часто цитируемом высказывании Верба также отметил, что политическая культура «имеет дело не с тем, что происходит в политике, а с тем, что люди думают об этом». См.:Verba S. Op. cit. - P. 516. Цит. по Р.Формизано. Понятие политической культуры // Pro et Contra: Т 7. - 2002. - С. 116.
5. Hughes H.S. Sophisticated rebels: the political culture of European dissent: 1968-1987. - Cambridge, Mass, 1988. - P. 1 ;Baker J.H. Comments / Paper presented at the American Historical Association Annual Meeting, 1988. - P. 3; Silbey J.H. The state and practice of American political history at the millennium: the nineteenth century as a test case // J. of policy history. - XI. - 1999. - P. 8. Цит. по Формизано Р. Понятие политической культуры // Pro et Contra: Т 7. - 2002. - С. 116.
6. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура. Подход к изучению политической культуры // Полития - 2010. -№2. - С. 131-132.
7. Гончаров В.Н. Политическая культура в контексте политического сознания. - [Электронный ресурс]. - URL: http: //www.elibrary.ru (дата обращения 14 января 2013).
8. Поведенческая традиция анализа политической культуры. Политическая социология. - [Электронный ресурс]. - URL: http: //www.polbu.ru/ru/alisova_politsociology/ Цит. по. Н.Л. Подвойская. Политико-культурный подход как новая исследовательская парадигма в американской политологии второй половины ХХ в. // Каспийский регион: политика, экономика, культура. - 2006. - №2. - [Электрон-
ный ресурс]. - URL: http: //www.elibrary.ru (дата обращения 17 января 2013).
9. Pye L.W. Political raltae // International encyclopedia of the social sciences / D.W. Sills (ed.). - N.Y., 1968. - XiI. -P. 204. Цит. по Р.Формизано. Понятие политической культуры // Pro et Contra. - Т 7. - 2002. - С. 116.
10. Баталов Э. Политическая культура России через призму civic culture // Pro et Contra. - Т 7. - 2002. - С. 10.
11. Бляхер Л. Презумпция виновности. Метаморфозы политических институтов в России // Pro et Contra. - Т 7. -2002. - С. 78.
12. Гончаров В.Н. Политическая культура в контексте политического сознания. - С. 131. - [Электронный ресурс].
- URL: http: //www.elibrary.ru (дата обращения 14 января 2013).
13. Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан: очерки политической социологии капитализма. - М.: 1985. - С. 199.
14. Фарукшин М.Х. Политическая культура общества // Социально-политические науки - 1991. - №4. - С. 106.
Халбашкеев Андрей Валентинович, аспирант кафедры политологии и социологии Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ, e-mail: [email protected].
Khalbashkeev Andrey Valentinovich, postgraduate student, department of political science and sociology, Buryat State University, Ulan-Ude, e-mail: [email protected].
УДК 321.01 Т.В. Анахин
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ДИЗАЙН РОССИИ: ЭВОЛЮЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ
И СОЦИАЛЬНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ
Рассмотрены проблемы институционального дизайна и сложившейся административной системы России в период двух десятилетий трансформации от эгалитарного социализма к капитализму. Приоритет конституционной демократии и принципов федерализма предопределяет характер системных изменений, которые завершаются социальной трансформацией общества и административным режимом управления.
Ключевые слова: общественная система, институциональная инновация и социальная трансформация, демократический дизайн капитализма, политические партии и избирательная система в контексте социального представительства.
T.V. Anakhin
ISSUES OF RUSSIS’S INSTITUTIONAL DESIGN: EVOLUTION OF PUBLIC SYSTEM AND SOCIAL TRANSFORMATION
This article has considered the issues of institutional design and current administrative system of Russia in the period of two decades of transformation from egalitarian socialism to capitalism. The priority of constitutional democracy and principles offederalism predetermined a character of system changes, which concluded with social transformation of society and administrative regime of governance.
Key words: social system, institutional innovation and social transformation, democratic design of capitalism, political parties and voting system in the context of social representation.
Теория институционального дизайна рас- основе определенных организационных прин-
сматривает процесс институционализации госу- ципов, экономических и социальных реальнодарственных институтов (правовых, политиче- стей, а также «справедливости» и «естественно-
ских, социальных) в их совокупности, лишь на го права на всеобщее благо» (теоретические
