CC BY
71
УДК 94 (470)
DOI: 10.17748/2075-9908-2017-9-3/1-50-55
ЗАСЫПКИНА Лейсэн Ривкатовна, Казанский государственный архитектурно-строительный университет lzas@list.ru
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В РОССИИ КОНЦА ХХ ВЕКА КАК ОБЪЕКТ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО АНАЛИЗА
Социокультурный анализ нашел свое широкое применение в изучении политических трансформаций, происходящих в России с конца ХХ века. Характер и особенности политических процессов в постсоветской России связаны с культурно-политическим нормами и ценностями, лежащими в основе массового сознания. Традиции отечественных политических институтов, стремления и интересы граждан, стиль политического лидерства - все это продукт исторического и культурного опыта, сложившейся системы отношений.
Это сделало возможным дрейф ценностных ориен-таций в самых разных направлениях и привело к заметному ценностному размежеванию среди россиян. На основе различных систем ценностей сложились и продолжают складываться те или иные социокультурные типы отношения к политическим и экономическим изменениям. Целесообразно также включение в политическую культуру «образцов» или устойчивых, репрезентативных «моделей» поведения индивидов и групп, участвующих в политическом процессе.
Именно эти составляющие и являются предметом социокультурного анализа при исследовании изменений, происходящих в России в конце ХХ - начале ХХ! в. Анализ трех этапов в трансформации ценностных ориентаций россиян позволил констатировать существенную эрозию доминировавшей прежде системы ценностей советского общества.
Leisen R. ZASYPKINA, Kazan State University of Architecture and Engineering lzas@list.ru
RUSSIAN POLITICAL PROCESSES IN THE LATE XX CENTURY AS THE OBJECT OF SOCIAL-CULTURAL ANALYSIS
Social-cultural analysis has found wide application in the study of political transformations taking place in Russia since the end of the XX century. The nature and characteristics of political processes in post-Soviet Russia are linked to the cultural and political norms and values that underlie mass consciousness. The traditions of domestic political institutions, aspirations and interests of citizens, the style of political leadership - all this is a product of historical and cultural experience, the established system of relations. This made possible the drift of value orientations in various directions and led to significant value disengagement among Russians. On the basis of various value systems, various socio-cultural types of attitude to political and economic changes have developed and continue to evolve. It is also expedient to include in the political culture "samples" or stable, representative "models" of the behavior of individuals and groups participating in the political process. It is these components that are the subject of social-cultural analysis in the study of changes taking place in Russia at the end of the XX and beginning of the XXI century. An analysis of the three stages in the transformation of the value orientations of Russians made it possible to state a significant erosion of the previously dominant system of values of Soviet society.
Ключевые слова: социокультурный анализ, полити- Keywords: social-cultural analysis, political pro-ческие процессы, политическая культура, система cesses, political culture, system of values, social ценностей, социальная справедливость. justice
Характер и особенности политических процессов в постсоветской России связаны с культурно-политическим нормами и ценностями, лежащими в основе массового сознания. Традиции отечественных политических институтов, стремления и интересы граждан, стиль политического лидерства - все это продукт исторического и культурного опыта, сложившейся системы отношений.
Социокультурный анализ нашел свое широкое применение в изучении политических трансформаций, происходящих в России с конца ХХ века. В данном случае его суть можно сформулировать следующим образом. Весь комплекс явлений и процессов политической жизни имеет системный характер. Основной детерминантой происходящих изменений являются ценности и нормы политической культуры сообщества. При этом учитывается, что в рамках национальной политической культуры, которая задает базовые ценности, действуют регуляторы поведения, свойственные субкультурам различных социальных групп.
Традиционно содержание категории «политическая культура» раскрывается посредством таких категорий, как: политическое сознание, политические представления, ценности, установки и политическое поведение. Именно спецификой указанных элементов и особенностями сферы деятельности определяется ее своеобразие [1, с. 38].
В научный оборот термин «политическая культура» вошел благодаря совместной работе североамериканских политологов Г. Алмонда и С. Вербы: «Гражданская культура: политические аттитюды и демократия в пяти нациях» (1963 г.), в которой они впервые отделили политические ценности от культурных. Эта работа до сих пор является классической в определении политической культуры как артефакта и особого социетального феномена.
Можно выделить два основных течения в определении содержания политической культуры. В первом она предстает как определенный набор ценностей, внутри которого действует политическая система, а во втором - как некий историко-психологический фон, на котором развиваются политические события. Классической для первого течения является трактовка Г. Алмонда и С. Вербы, определивших политическую культуру как совокупность психологических ориентаций людей по отношению к политическим объектам. По их мнению, политическая культура нации - это особое распределение образцов ориентаций в отношении политических объектов. Говоря о политической культуре общества, авторы утверждают, что речь должна идти о политической системе, усвоенной в знаниях, чувствах и оценках населения [11, с. 254-255].
Более развернутое определение политической культуры предложил Л. Пайе, определявший ее как комплекс ориентаций, убеждений и мнений, которые вносят последовательность и наделяют смыслом политический процесс и дают основополагающие представления и нормы, с помощью которых управляется поведение в политической системе. Политическая культура - это и политические идеалы, и действующие нормы государства [12, с. 218].
Ко второму течению следует отнести определение политической культуры, данное французскими социологами-компаративистами М. Доганом и Д. Пеласси, как системы политических убеждений, мнений и ценностей, преобладающих в государстве в конкретный период времени [1, с. 88].
Итак, в любой трактовке ключевым для анализа политической культуры является анализ ценностной системы общества. Целесообразно также включение в политическую культуру «образцов» или устойчивых, репрезентативных «моделей» поведения индивидов и групп, участвующих в политическом процессе. Именно эти составляющие и являются предметом социокультурного анализа при исследовании изменений, происходящих в России в конце ХХ - начале ХХ1 в.
Традиционно считается, что массовое сознание - наиболее инерционная сфера жизнедеятельности социума. Тем не менее периоды резких преобразований сопровождаются, как правило, существенными изменениями в массовом создании, замещением одних ценностных детерминант другими, о чем мы говорили уже выше. Кроме того, не вызывает сомнения, что радикальные изменения любого рода нуждаются в ценностном обосновании, которое, формируя основу мировоззрения людей, может как ускорять, так и замедлять такое развитие. Поэтому сдвиги в мировоззрении населения служат значимым индикатором характера общественной трансформации в целом. Анализ таких сдвигов помогает адекватно оценить эффективность изменений в стране, их успехи и неудачи [1, с. 40].
Система доминирующих ценностей всегда существенно обновлялась при движении от авторитарных и особенно тоталитарных режимов к демократии, о чем пишут, в частности, С. Липсет, Р. Даль, Д. Растоу, Н. Лапин, А. Мельвиль, В. Пантин, В. Лапкин и др. [2; 5; 9; 10]. Но еще никогда и нигде, по мнению большинства из этих авторов, переход к демократии и рынку не происходил при столь разительном разрыве между исходными и искомыми конечными ценностями, как в России в 90-е годы.
Рассматривая характер ценностных изменений, исследователи чаще всего берут за точку отсчета систему ценностей советского общества. Ядром системы советских ценностей, как показывают отечественные и западные исследования, были не идеи социализма и коммунизма, а представления о государстве как источнике всех социальных благ, прав и обязанностей граждан. При этом многие другие ключевые ценности приобретали специфическую «советскую» окраску [3, с. 77].
Так, «социальная справедливость» означала распределение благ государством в соответствии с заслугами перед ним и положением их получателя в системе государственных постов, чинов и профессий. «Равенство» предполагало не равенство всех перед законом, а равенство опять-таки в распределении материальных благ государством и в исполнении обязанностей перед ним. «Порядок» - очень важная ценность для советского и постсоветского сознания - означал прежде всего порядок в рамках государства, устойчивую систему власти, обладающей силой и авторитетом, и лишь в самой малой степени воспринимался как порядок в делах отдельного человека или малой группы.
Такая трактовка ценностей вела к формированию так называемого потребительского эгоизма или потребительского индивидуализма - характерной, по мнению многих исследователей [5, с. 18], черты постсоветского сознания. Это явление получало развитие по мере того, как пресс государственного принуждения по отношению к лояльным советским гражданам ослабевал, а всеобъемлющая зависимость рядового потребителя от государства по-прежнему сохранялась. В конечном итоге произошла инверсия: навязанное государством потребительское иждивенчество стало нормой, а стремление к хозяйственной самостоятельности - аномалией. В таких условиях социальные связи между отдельными людьми неизбежно ослабевали; каждый превращался в потребителя-индивидуалиста, ожидавшего, чтобы государство удовлетворило его потребности, а потому видевшего в других людях прежде всего конкурентов на потребительском поприще, а не потенциальных компаньонов [1, с. 42].
Характеризуя трансформационные процессы конца 90-х годов, надо также иметь в виду, что, несмотря на очевидную социальную дифференциацию, которая имела место в стране в 70-80-е годы, в ценностном отношении советское общество вплоть до конца 80-х оставалось довольно однородным. Лишь в конце 80-х годов прежняя ценностная система начала интенсивно меняться; переосмысливались такие ценности, как личность, государство, свобода, справедливость, демократия, права человека, деньги и т.п., сначала на уровне отдельных людей, а потом и социальных групп.
Исследователи выделяют три основных этапа ценностной эволюции россиян в 90-е годы, имеющие свое характерное «лицо» [5, с. 2-33].
Первый этап охватывает 1990-1993 гг., второй - соответствует периоду 1994-1997 гг. и третий - с 1998-го по настоящее время.
Период 1990-1993 гг. был временем распада господствующей системы идеологизированных советских ценностей и сдвигов в самых разных направлениях: к либерально-демократическим ценностям современного западного общества; к «традиционным» ценностям; наконец к асоциальным ценностям маргинальных и люмпенизированных слоев. В этот период шло расслоение более или менее однородного в ценностном отношении общества, превращение его в общество ценностно-гетерогенное [1, с. 43].
В числе основных причин происходивших сдвигов было массовое разочарование в возможностях государства, ощущение несоответствия того, что «за окном», тому, что и как должно быть в реальности. Для большинства россиян возрос рейтинг таких ценностей, как: свобода, демократия, права человека.. Идеологизированные советские ценности (интернационализм, коллективизм, энтузиазм, борьба и т.п.) стремительно теряли свою силу и отходили на второй план.
В данный период формировались различные, порой противоречащие друг другу ценностные блоки. Так, с одной стороны, широкие слои российского населения осваивали такие новые для общества ценности, как профессионализм, личное достоинство, свобода выбора убеждений и поведения, деловитость, неприкосновенность частной собственности, невмешательство государства в частную жизнь граждан и пр.
С другой стороны, многие ценности советского общества по-прежнему жили в сознании людей и приняли облик так называемых «традиционных русских ценностей» (например, патриотизм, терпеливость, выносливость, равенство, гарантии социальных прав личности, чувство долга). Эти зачастую противостоящие друг другу ценностные понятия получили в литературе такие условные обозначения, как «либерально-рыночные», «советские», «традиционные», «православные» и т.п. Это ценности, тем не
менее, могли уживаться в сознании не только одной и той же социальной группы , но и в голове одного человека [1, с.43].
Содержание второго периода (1994-1997 гг.) определяет ценностное размежевание между элитными и массовыми группами, а также между молодежью и людьми старших возрастов. Элита, укрепив свое положение, активно осваивала новые ценности, соответствовавшие чрезвычайно выгодным социальным позициям группы. Массовые слои российского общества, в значительной мере ощущавшие себя брошенными государством на произвол судьбы, культивировали совсем иные ценности - некую смесь «старого» и «нового», появившуюся в результате адаптации прежних социально-политических, патерналистских установок к реальности, в которой государство самоустранилось [1, с. 44].
Исследования Фонда «Общественное мнение», проведенные в эти годы, позволили зафиксировать основную линию ценностного размежевания постсоветского общества, проходившую между элитообразующими (директора предприятий, предприниматели, управленцы, фермеры и др.) и массовыми (работники бюджетной сферы, рабочие, рядовые работники села, пенсионеры и др.) группами. Это размежевание отражало резкие различия в положении элитных и массовых слоев: неравенство личностных ресурсов (уровень образования, квалификации и т.п.), «социального капитала», несходство жизненных стратегий и в конечном счете конфликт между элитой и основной массой населения [1, с. 45].
Вместе с тем и в этот период российское общество как совокупность массовых социально-демографических групп в гораздо большей степени сохраняло свою однородность в отношении базовых, значимых для большинства населения ценностей.
Ценностная поляризация общества проявлялась прежде всего в нарастающем разрыве между «отцами» и «детьми» (между старшей - более 55 лет - возрастной группой и молодежью до 25 лет), а также между людьми с начальным и высшим образованием.
Так, ценностная поляризация по шкале образования имела следующий характер. В отношении к большинству ценностей, в том числе и таких, как труд, трудолюбие, деньги, существенных расхождений между группами с разным уровнем образования не наблюдалось. Вместе с тем линии размежевания проходили по важнейшим позициям, характеризующим современную политическую культуру: права человека, свобода, личное достоинство, чувство долга, собственность, образованность, гуманизм, профессионализм. Традиционное сознание (представленное в данном случае позицией россиян с начальным образованием) устойчиво сопротивлялось переменам [1, с. 45].
Россияне же с высшим образованием показали себя более подготовленной к освоению либерально-рыночных ценностей социальной группой. Впрочем, она выглядела таковой по отношению скорее к идеалам либеральной демократии, тогда как по степени адаптированности к реалиям переходного российского общества со всеми его несовершенствами и деформациями явно уступала той же новой, «рыночной» генерации молодых россиян [1, с. 46].
Повышенная потребность в самореализации и обостренное чувство социальной неудовлетворенности, характерные для более образованных слоев, формировали их критическое отношение к действиям власти (при одновременной поддержке курса на преобразования). Усиление в сознании большинства россиян роли деидеологизированных и де-политизированных ценностей стало определяющей тенденцией второго периода.
Ценностная поляризация по линии размежевания между сторонниками и противниками рыночных реформ происходит также по линии город/деревня, с дополнительным размежеванием в больших и малых городах. Анализ данных социологических опросов и голосования на парламентских выборах 1995 г. показывает почти полное совпадение доли противников реформ и процента проголосовавших за оппозиционно настроенные по отношению к реформам партии в рамках исследуемого разделения. По мере продвижения от столиц ко все менее крупным населенным пунктам падает доля сторонников рыночной модернизации и растет доля ее противников [7, с. 16-28].
Необходимо отметить, что фактор образования и места проживания оказывается существенным для характера социальной адаптации индивида в трансформирующемся
обществе. Многие исследователи именно этот фактор рассматривают в качестве основного в идейно-политической дифференциации [6, с. 49].
Однако степень адаптации, хотя и является важным фактором, сама по себе не в состоянии исчерпывающим образом объяснить выбор той или иной политической позиции или оценки. Так, по результатам социологических опросов, доля проигравших по субъективной оценке от происходящих перемен в деревне, малых городах и даже мегаполисах намного выше доли тех, кто голосует за оппозиционные партии и считает, что реформы надо прекратить. Если бы избиратели ориентировались только на характер собственной адаптации, оппозиция бы побеждала.
После 1997 г. начались противоречивые процессы ценностной консолидации и ценностного размежевания внутри самих элитных групп. В сознании широких слоев российского общества вновь возникли ценностные ориентации, связанные с государственным патернализмом и российской версией авторитаризма.
Последние обретали часто причудливые формы. Классический авторитаризм предполагает сочетание экономических свобод, невмешательства государства в частную жизнь граждан с резким ограничением политических свобод. Немалая часть российских граждан идеальным представляла жесткий государственный контроль над экономикой при сохранении политических прав и свобод. Такой тип ориентаций соединил, таким образом, взаимоисключающие ценности свободы и демократии в политической сфере с ценностью государства как единственной силы, обеспечивающей порядок в экономике и даже само ее функционирование [1, с. 47].
Анализ трех этапов в трансформации ценностных ориентаций россиян позволил констатировать существенную эрозию доминировавшей прежде системы ценностей советского общества. Это сделало возможным дрейф ценностных ориентаций в самых разных направлениях и привело к заметному ценностному размежеванию среди россиян. На основе различных систем ценностей сложились и продолжают складываться те или иные социокультурные типы отношения к политическим и экономическим изменениям.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Засыпкина Л.Р. Социокультурная среда города в конце XX века - историко-политическое исследование: дис. ... канд. ист. наук: 23.00.01. - Казань, 2002. - 170 с.
2. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. - М., 1994. - С. 88.
3. Динамика ценностей населения реформируемой России / Отв. ред. Н.И. Лапин, Л.А. Беляева. - М.: Эдиториал УРСС, 1996; См. также: Модели социального устройства советского общества / [Электронный ресурс] - http://studopedia.ru/14_67986_modeli-sotsialnogo-ustroystva-sovetskogo-obshchestva.html
4. Левада Ю. «Человек советский» пять лет спустя // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. - 1995. - № 1.
5. Мельвиль А. Политические ценности и ориентации и политические институты / Россия политическая / Под общей ред. Л. Шевцовой. - М.: Моск. Центр Карнеги, 1998. - С. 136-194.
6. Пантин В., Лапкин В. Ценностные ориентации россиян в 90-е годы // Pro et Contra. - 1999. - Т.4. - № 2. - С. 144-160.; [Электронный ресурс] -http://www.ecsocman.edu.ru/images/pubs/2003/02/25/0000060311/v_lapkinx2cx20v_pantin_p ro_99.doc
7. Хенкин С.М. Российский электорат: факторы дифференциации и типологические группы / / Вестник РОПЦ. - 1996. - Май. - С. 49.
8. Холодковский К.Г. Социальные корни идейно-политической дифференциации российского общества // Политические исследования. - 1998. - № 3. - С. 16.
9. Дал Р. А. Полиархия: участие и оппозиция. Новый рай. - Лондон: Йельский университет, 1971.
10. Липсет С.М. Некоторые социальные реквизиты демократии: экономическое развитие и политическая легитимность // Американская политическая наука. Преп. - 1959. - № 53.
11. Русто Д.А. Переход к демократии: к динамической модели // Сравнительная политика. - Т. 2. - 1970. - № 3.
12. Политическая культура и политические изменения в коммунистических государствах. - 2-е изд. - Л., 1979. - С. 254-255. См. также: Ненастьева Н.Л. Информационная политика в условиях
реформирования социальной структуры современной России, 2007: Автореф. ... канд. полит. наук / [Электронный ресурс] - http://cheloveknauka.com/informatsionnaya-politika-v-usloviyah-reformirovaniya-sotsialnoy-struktury-sovremennoy-rossii#ixzz4kB018KOg 13. Пай Л.В. Политическая культура. Международная энциклопедия социальных наук. - Т. 12. - С. 218.
REFERENCES
1. Zasypkina L.R. The socio-cultural environment of the city at the end of the XX century - historical and political research: the dissertation ... candidate of historical sciences: 23.00.01. Kazan, 2002. 170 p.
2. Dogan M., Pelassi D. Comparative political sociology // M. 1994. P.88
3. Dynamics of the values of the population of the reformed Russia. Otv. Ed. N.I. Lapin, L.A. Belyaeva. Moscow: Editorial URSS. 1996.
4. Levada Yu. "The Soviet man" five years later. Economic and social changes: Monitoring of public opinion. № 1.
5. Melville A. Political values and orientations and political institutions. Russia political. Under the general ed. L. Shevtsova. Moscow: Moscow. Carnegie Center, 1998. P. 136-194.
6. Pantin V., Lapkin V. Value orientations of Russians in the 90s. Pro et Contra. 1999. T.4. № 2. Pp. 144160. Look also:
http://www.ecsocman.edu.ru/images/pubs/2003/02/25/0000060311/v_lapkinx2cx20v_pantin_p ro_99.doc
7. Henkin S.M. Russian electorate: factors of differentiation and typological groups. Vestnik ROOC. 1996. May. P. 49.
8. Kholodkovsky K.G. Social Roots of Ideological and Political Differentiation of Russian Society. Political Studies. 1998. № 3. P. 16.
9. Dahl R.A. Polyarchy: Participation and Opposition. New Haven; London: Yale Univ. Press, 1971.
10. Lipset S.M. Some Social Requisites of Democracy: Economic Development and Political Legitimacy. American Political Science Rev. № 53. 1959.
11. Rustow D.A. Transitions to Democracy: Toward a Dynamic Model. Comparative Politics. Vol. 2. № 3. 1970.
12. Political culture and political change in communist states, 2nd ed., L., 1979. Pp.254-255.; Look. also: Nenasheva N.L. Information policy in conditions of reforming the social structure of modern Rus-sia.2007. Abstract: http://cheloveknauka.com/informatsionnaya-politika-v-usloviyah-reformirovaniya-sotsialnoy-struktury-sovremennoy-rossii#ixzz4kB018KOg
13. Pye L.W. Political culture. International encyclopedia of social science, vol.12. P. 218.
Информация об авторе:
Засыпкина Лейсэн Ривкатовна, кандидат исторических наук, доцент, Казанский государственный архитектурно-строительный университет, Казань, Россия lzas@list.ru
Information about the author:
Zasypkina Leisen Rivkatovna, Candidate of
historical Sciences, Associate Professor of the
Department of History and Philosophy, Kazan
State University of Architecture and
Engineering
Kazan, Russia
lzas@list.ru
Получена: 11.05.2017
Для цитирования: Засыпкина Л. Р. Политические процессы в России конца хх века как объект социокультурного анализа. Историческая и социально-образовательная мысль. 2017. Том. 9. № 3. Часть 1. с. 50-55.
doi: 10.17748/2075-9908-2017-9-3/1-50-55.
Received: 11.05.2017
For citation: Zasypkina L.R. Russian political processes in the late xx century as the object of social-cultural analysis. Historical and Social Educational Idea. 2017. Vol . 9. no.3. Part. 1. Pp. 50-55.
doi: 10.17748/2075-9908-2017-9-3/1-50-55. (in Russian)
