CC BY
59
УДК 94 Федорин А.Л.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ СЕВЕРНОГО ВЬЕТНАМА И ВЬЕТНАМО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI В.
В данной статье на основании данных, прежде всего китайских источников, реконструируется политическая история северо-вьетнамского государства Дайвьет во второй половине XVI в. во времена правления династии Мак (1527-1677), которая в традиционной вьетнамской историографии считалась «незаконной», поэтому в собственно вьетнамских летописях была описана весьма поверхностно.
Ключевые слова: Вьетнам, история средних веков, политическая история, династия Мак, вьетнамо-китайские отношения.
A.L. Fedorine
THE POLITICAL HISTORY OF NORTH VIETNAM AND THE VIETNAMESE-CHINESE RELATIONS IN THE SECOND HALVE OF THE 16 CENTURY
In the article the political history of the North-Vietnamese state of Daiviet in the second halve of the 16 century during the reign of the Mac dynasty (1527-1677) is being reconstructed. The primary base of the reconstruction are the Chinese sources. In the traditional Vietnamese historiography the Mac dynasty was considered «illegal», that is why it was described in the Vietnamese annals rather superficially.
Keywords: Vietnam, Medieval history, political history, the Mac dynasty, the Vietnamese-Chinese relations.
^В ведение
В соответствии с конфуцианской летописной традицией, доминирующей в странах китайского культурного ареала, к которым, безусловно, относится Вьетнам, основным содержанием и стержнем средневековых исторических хроник является описание правления «законных» династий, существовавших на территории этих стран. Если же та или иная династия оценивалась как нелегитимная, то сведения о ней приводились лишь постольку, поскольку они касались деятельности «законных» правителей, либо в очень кратком виде помещались в специальных разделах (например, у знаменитого вьетнамского историографа XVIII в. Ле Куи Дона таковым был раздел «Сановники-изменники», Nghich than truyen, ЖЕН [Ле Куи Дон 1973]). С учетом изложенного, реконструировать историю подобных династий, включая даже политическую, которой обычно уделяется основное внимание, на основании собственных вьетнамских летописей гораздо сложнее, чем историю «законных» правителей, и зачастую существенно больше информации о ней содержится в китайских источниках, для авторов которых проблема легитимности или нелегитимности тех или иных вьетнамских лидеров так остро не стояла. Именно к таким явлениям в историографии Дальнего Востока можно отнести описание династии Мак (1527-1677), лишь первые 6 лет правления которой (пока не появилась «законная» династия Реставрируемых Ле, Le trung hung), во вьетнамских источниках описаны более или менее подробно. О том же, что творилось на подконтрольных им территориях оставшиеся 66 лет вплоть до конца XVI в., можно лишь догадываться, проводя соответствующие исторические реконструкции на основании данных вьетнамских источников или пытаясь отыскать нужную информацию в китайских памятниках, включая неофициальные. В любом случае, автору данной статьи так и не удалось найти более или менее полное и непротиворечивое описание политической истории династии Мак ни в одном из вьетнамских, китайских или западных исследований, поэтому в процессе перевода XVI и XVII глав Основных анналов «Полного собрания исторических записок Дайвьета» [TT/SA.PD 2310], посвященных этому периоду в истории Вьетнама, он попытался с максимально возможным привлечением китайских источников составить его сам. О том, что из этого получилось, читатель может судить исходя их текста, приведенного ниже.
* *
*
Вплоть* до своей смерти в 1541 году основатель династии Мак - Мак Данг Зунг - безусловно, обладал всей полнотой власти в стране, единолично принимая решения по любым вопросам и жестко контролируя все свое окружение. Любые попытки претендовать на его власть подавлялись жестко и безжалостно. Так, в 1529 г. он без колебаний расправился с известным полководцем и многолетним сорат-
* Вся информация, приведенная в данной статье, если она не помечена ссылкой на конкретный китайский источник, взята из 16-й и 17-й глав Основных анналов Полного собрания исторических записок Дайвьета [ТТ^А.РБ 2310].
ником, своим младшим братом Мак Куетом, лишь заподозрив его в подобных намерениях [Ли Вэньфэн, цз. 6: 23а]. Возведение на императорский престол в 1530 г. старшего сына Мак Данг Зунга - Мак Данг Зоаня (или Мак Фыонг Зоаня, как его называют все китайские источники), а после его смерти в 1540 г. старшего внука Мак Фук Хая, во многом носили чисто формальный характер, поскольку реально все полномочия оставались в руках их отца и деда. Поэтому, как это уже неоднократно бывало во Вьетнаме, в частности, после ухода с политической арены не менее полновластных императоров Чан Нге-тонга, Ле Тхай-то и Ле Тхань-тонга, после смерти Мак Данг Зунга в 1541 г. при императорском дворе началась ожесточенная борьба за власть при участии целого ряда самостоятельных игроков, вступавших в постоянные или временные союзы между собой. Причем никто из них не обладал возможностями в одиночку захватить и удержать абсолютную власть в стране.
Анализ данных вьетнамских и китайских источников по этому периоду свидетельствует, что основных подобных группировок было три. Первую и самую мощную и влиятельную из них возглавлял уроженец уезда Тхатьтхат провинции Шонтай Тайнинь-хау Нгуен Кинь, лидер повстанцев из Шонтая, игравших активную самостоятельную роль во время гражданских войн 10-х - 20-х гг. XVI в. Только заручившись его поддержкой Мак Данг Зунг смог временно одолеть и изгнать из страны своих соперников из Тханьхоа (роды Нгуен и Чинь) и поставить под свой контроль всю территорию государства. В качестве награды он провозгласил Нгу-ен Киня своим приемным сыном и женил его дочь на своем внуке, третьем сыне императора Мак Данг Зоаня Кхием-выонге Мак Кинь Диене [Мин ши 2007: 8334; Чжан Цзинсинь, цз.10: 14Ь-15а]. Кроме того, Нгуен Кинь по-прежнему лично контролировал всю западную часть страны — провинцию Шонтай и прилегающие к ней горные районы.
Вторую группировку при дворе Маков составляли старшие родственники императора Мак Фук Хая во главе со вторым сыном Мак Данг Зунга - Мак Тьинь Чунгом, его племянником Мак Ван Минем, который в свое время ездил в Китай в составе посольства в качестве «наследника» губернатора-дутунши (должность Мак Данг Зунга) и был хорошо известен китайцам, а также рядом известных полководцев, контролировавших северные и восточные провинции государства (Нгуен Ньы До, Данг Ван Чи, Фам Ты Нги) [Мин ши 2007: 8334].
Наконец, отдельную силу составляли полководцы (Ле Ба Ли, Нгуен Кхай Кханг), руководившие войсками на юге владений Маков (провинции Шоннам и Тхайбинь) и активно противостоящие повстанцам из Тханьхоа. В конфликте при дворе они первоначально занимали выжидательную позицию.
Во время правления императора Мак Фук Хая (1540-1546) власть в стране фактически перешла к Нгуен Киню. По данным его оппонентов, переданных китайцам, этому во многом способствовал тот факт, что ему через своего зятя Мак Кинь Диена удалось вступить в связь с матерью императора - Верховной императрицей из рода Фам [Мин ши 2007: 8334]. Учитывая, что возведенный на престол лично Мак Данг Зунгом и официально признанный Китаем молодой император был абсолютно легитимен, оппоненты Нгуен Киня были вынуждены мириться с таким положением дел, однако, когда в 1546 г. император неожиданно умер от болезни, в
стране разразился политический кризис. Нгуен Кинь и братья покойного императора во главе с Мак Кинь Диеном настаивали на том, что новым императором страны должен стать старший сын Мак Фук Хая — пятилетний Мак Фук Нгуен (или Мак Хоанг Зык, как его называют китайские источники), что и было предусмотрено официальным завещанием. Старшие родственники дома Мак указывали, что юный наследник не сможет справиться со сложными задачами, стоящими перед династией, в частности, по подавлению мятежников во главе с Чинь Киемом, поставившим под свой контроль все территории страны к югу от Тханьхоа включительно, и требовали возвести на престол старшего в роду Мак — второго сына Мак Данг Зунга Хоанг-выонга Мак Тьинь Чунга. Их голос услышан не был, и императором стал Мак Фук Нгуен. Недовольные этим оппозиционеры подняли мятеж в столице. Захватить власть им не удалось, и мятежники бежали и перебрались в уезд Хынгнян провинции Хайзыонг (вниз по Красной реке), где провозгласили императором Мак Тьинь Чунга [Мин ши 2007: 8334; Чжан Цзинсинь, цз.10: 15а-15Ь].
В стране вновь вспыхнула гражданская война, охватившая практически всю территорию провинции Хайзыонг, подвергшейся тотальному разрушению. Первоначально войска Мак Кинь Чунга под руководством умелого военачальника Фам Ты Нги одержали ряд побед, и даже заставили молодого императора уйти из столицы и укрыться на родине Маков в Хайзыонге, однако позднее, когда к командовавшему войсками императора Мак Фук Нгуена Мак Кинь Диену присоединились прежде нейтральные военачальники, представлявшие третью силу (Ле Ба Ли и его сын Ле Кхак Тхан, Нгуен Кхай Кханг, сын Нгуен Киня - Мак Хыу Мень) оппозиционеры были разгромлены и в 1547 г. бежали сначала во вторую столицу (Зыонгкинь или Солнечная столица) в Хайзыонге, а затем на границу с Китаем в провинцию Ан-куанг [Мин ши 2007: 8334; МШЛ, Ши-цзун, цз.331: 6077-6078]. И только тогда император Мак Фук Нгуен смог вернуться в Тханглонг (или Восточную столицу, Донгкинь, как она тогда называлась).
Взаимоотношения с минским Китаем в этот период развивались достаточно сложно. После принятия капитуляции Мак Данг Зунга в 1540 г. и проведения соответствующих процедур, ему были вручены серебряная печать и грамота о назначении его наследственным губернатором-дутунши Аннама. В целом без проблем прошло и получение инвеституры его преемником Мак Фук Хаем: вьетнамские посольства во главе с Нгуен Диен Кинем, прибывшее в Китай в 1542 г., чтобы поднести дань, сообщить о смерти «губернатора Аннама» и попросить разрешение на занятие этого поста его внуком, были приняты благосклонно. Указ о назначении Мак Фук Хая передали послам, причем китайская сторона не стала выдвигать требований о его непременной явке на пограничную заставу для личного получения соответствующих атрибутов власти [МШЛ, Ши-цзун, цз.268: 5295-5296]. Уже в следующем 1543 г. Вьетнам отправил еще одно посольство во главе с тем же Нгуен Диен Кинем и Нгуен Тьиеу Хуаном, чтобы выразить благодарность и вновь поднести дань [МШЛ, Ши-цзун, цз.273: 5366]. В 1544 и 1545 гг. Китай посетили еще два вьетнамских посольства во главе с Доан Шы Чыком и Нгуен Тхуеном соответственно [МШЛ, Ши-цзун, цз. 286: 5530; цз. 302: 5736-5737]. Однако после смерти Мак Фук Хая вьетнамо-китайские отношения вновь обострились. Из-за мятежа Фам Ты
Нги и Мак Тьинь Чунга вовремя запросить инвеституру для Мак Фук Нгуена не удалось. В связи с этим бежавшие в Анкуанг Мак Тьинь Чунг и Мак Ван Минь (формальный «наследник губернатора» в посольстве 1540 г.), сил которых явно недоставало, чтобы самим обрести власть в стране, решили в 1549 г. обратиться за помощью к Китаю и с этой целью лично явились в пограничное Циньчжоу, что в провинции Гуанси. Но китайцы решили занять выжидательную позицию, чтобы сначала посмотреть, какая из сторон возьмет верх. Поэтому они не только не помогли мятежникам, но и не позволили Мак Тьинь Чунгу и Мак Ван Миню возвратиться назад [МШЛ, Ши-цзун, цз. 371: 6635-6636]. Такими образом китайцы пытались, с одной стороны, положить конец беспорядкам на границе, а с другой - сохранить у себя, на всякий случай, «козырные карты» в лице старших представителей дома Мак, которых в случае необходимости можно было бы использовать для давления на вьетнамские власти.
Впрочем, отношение к законному наследнику дома Маков - Мак Фук Нгуену - со стороны северных соседей оказалось не менее настороженным, так как прибывшие в Китай старшие Маки еще раньше сообщили о нем и его сторонниках крайне отрицательную информацию. В частности, они не только заявляли о фактическом захвате власти в стране Нгуен Кинем, не имевшим никакого отношения к роду Мак, но и обвинили его в том, что именно он «отравил» и Мак Данг Зоаня, и Мак Данг Зунга, чтобы совершить узурпацию власти. Поэтому, когда Мак Фук Нгуену в 1548 г. все-таки удалось отправить посольство в Китай (во главе с Ле Куанг Би), чтобы попросить об инвеституре, послов было приказано в Пекин не пускать и задержать в Наньнине вплоть до прояснения ситуации. В результате послы вынуждены были просидеть там более 15-ти лет и смогли возвратиться в страну только в 1565 г. [Мин ши 2007: 8334; МШЛ, Ши-цзун, цз. 521: 8532; цз. 540: 8745]. Одновременно через пограничные контакты минский император Ши-цзун потребовал, чтобы Мак Фук Нгуен лично явился на границу с Китаем для проведения допроса. Такая процедура была осуществлена в 1549 г. при участии уже упомянутого Ле Ба Ли. Тем не менее, и повторная просьба Мак Фук Нгуена о признании его губернатором-дутунши в 1550 г. была отклонена [МШЛ, Ши-цзун, цз. 352: 6357].
Двусмысленная и нерешительная позиция китайских властей в отношении Вьетнама привела к негативным для них последствиям. Командующий остатками армий оппозиционеров Фам Ты Нги, так и не дождавшись возвращения Мак Тьинь Чунга и Мак Ван Миня из Гуанси, пришел к выводу, что в отсутствии легитимных претендентов на престол в лице представителей рода Мак дальнейшая его борьба становится бессмысленной. В связи с этим он решил силой вернуть их во Вьетнам и с этой целью вторгся на территорию провинции Гуанси (в Циньчжоу и Ляньчжоу) и разграбил их, уничтожив, в том числе, ряд высокопоставленных военных и гражданских чиновников. Неготовые к такому развитию событий местные китайские власти этих районов смогли отбиться и вытеснить нападавших далеко не сразу. Уже на территории Вьетнама Фам Ты Нги был окончательно разгромлен и убит вьетнамскими войсками под командованием Мак Кинь Диена. Его отрубленную голову поместили в ящик и выдали китайцам. Это сыграло решающую роль в деле признания Мак Фук Нгуена, которого в апреле 1551 г. все-таки объявили губернатором Анна-
ма. Впрочем, китайцы использовали и эту ситуацию, чтобы еще больше ужесточить свою позицию в отношении Вьетнама: от Мак Фук Нгуена потребовали, чтобы он еще раз явился на пограничную заставу и лично получил указ о назначении и, кроме того, не удовлетворили его просьбу о выдаче Мак Тьинь Чунга и других старших представителей дома Мак, интернированных в Китае [МШЛ, Ши-цзун, цз.371: 6635-6636]. Требование о повторной личной явке на границу Мак Фук Нгуен выполнять отказывался вплоть до своей смерти в 1564 г., и все это время вьетнамцы не посылали посольств и не подносили дань. Исключение составили лишь события 1563 г., когда посольству Ле Куанг Би, задержанному в 1548 г. в Наньнине, все-таки дозволили прибыть в Пекин и поднести дань, при этом специально отмечалось, что это не означает окончательного признания Мак Фук Нгуена в качестве губернатора-дутунши. Требование его личной явки на границу для принятия указа, как непременное условие получения инвеституры, было сохранено.
Дальнейшее развитие событий при дворе династии Мак отодвинули решение вопроса об окончательном признании китайцами Мак Фук Нгуена в качестве губернатора-дутунши на второй план. Дело заключалось в том, что даже после своего возвращения в столицу новый правитель страны (вернее те лица, которые управляли государством от его имени, в первую очередь, Нгуен Кинь и Мак Кинь Диен) так и не смогли монополизировать власть. Ранее, будучи не в состоянии самостоятельно справиться с оппозицией в лице старших Маков и их войсками под командованием Фам Ты Нги, они были вынуждены опереться на относительно независимых военачальников во главе с Ле Ба Ли, которые и сыграли решающую роль в победе. После очередного воссоединения страны роль этих военачальников существенно возросла, и они стали активно конкурировать с Нгуен Кинем, Мак Кинь Диеном и другими приближенными императора из их группировки. Особенно был опасен Ле Ба Ли, контролировавший все южные территории Маков и возглавлявший войска, которые боролись с Чинь Киемом в Тханьхоа, т.е. наиболее опытные и боеспособные части. По итогам войны против Фам Ты Нги Ле Ба Ли был назначен верховным канцлером-тхайтэ, его сын Ле Кхак Тхан женился на принцессе, старшей дочери покойного Мак Фук Хая, и стал военным губернатором провинции Верхний Шоннам. К этому деятелю также примыкали многочисленные военные и гражданские чиновники, включая высшее руководство госаппарата (чангнгуен и министр Чинов Нгуен Тхиен), знаменитых уже в то время военачальников (сын Нгуен Тхиена - Нгуен Куен, могущественный губернатор Нижнего Шоннама Нгуен Кхай Кханг), что позволяло ему активно влиять на принятие решений по всем вопросам. Ситуация была еще более опасной в связи с тем, что сторонники этого военачальника возглавляли столичную гвардию, включая стражу в парчовых одеждах (полицию и жандармерию) и личную охрану резиденций императора. В результате уже в 1551 г. в окружении Мак Фук Нгуена созрел план по устранению Ле Ба Ли и разгрому его сторонников.
Согласно исторической традиции, сам Мак Кинь Диен не был инициатором этого плана, более того, он высказывался категорически против него. Впрочем, поверить в это довольно сложно, поскольку организаторами покушения на Ле Ба Ли были близкие ему люди - Фам Куинь и Фам Зао, муж и брат кормилицы Мак Кинь
Диена, приставленной к нему в двухлетнем возрасте, когда он еще был болезненным и слабым ребенком. Когда Мак Кинь Диен вырос, он отдал должное заслугам своей «второй матери», продвинув на высокие посты в государстве ее ближайших родственников. Интересно отметить, что семья Фам в прошлом не имела отношения к государственной элите, занималась торговлей чаем, обслуживала дом Ле Ба Ли, и именно он предложил представительницу этой семьи, чтобы она стала кормилицей одного из императорских сыновей.
В начале 1551 г. Фам Куинь и Фам Зао якобы «по собственной инициативе» решили устранить Ле Ба Ли, обвинив его в посягательстве на власть императора, собрали сторонников и ночью напали на его резиденцию, расположенную совсем недалеко от Ханоя в общине Тхиньлиет. Добиться внезапности не удалось. Слуги военачальника вовремя заметили нападавших, смогли оповестить его сторонников и держать оборону вплоть до подхода подкрепления, состоявшего из отборных солдат столичной гвардии. Вскоре сюда же подошел и сын Ле Ба Ли - Ле Кхак Тхан с регулярными частями из Шоннама. Фам Куинь и Фам Зао были наголову разбиты и бежали. В столице началась паника, император Мак Фук Нгуен и его окружение вынуждены были переправиться через Красную реку и укрыться в Бодэ. Посланные ими переговорщики предложили Ле Ба Ли замять инцидент и вернуть статус-кво. Ле Ба Ли в принципе не отверг такую возможность, однако потребовал, чтобы ему были выданы Фам Куинь и Фам Зао. Это требование не было удовлетворено, и верные императору войска начали боевые действия против мятежного военачальника. Силы были примерно равны, но мудрый Ле Ба Ли сумел привлечь на свою сторону еще и войска шоннамского Нгуен Кхай Кханга. Армия императора была разгромлена превосходящими силами противника и отступила. Не желая продолжения конфронтации, Ле Ба Ли вновь потребовал выдачи Фам Куиня и Фам Зао в обмен на прекращение боевых действий и вновь получил отказ. Ситуация была весьма своеобразной: обладая наиболее мощной военной группировкой в стране, Ле Ба Ли, тем не менее, не мог найти удовлетворяющего его выхода, поскольку под рукой у него не было кандидатуры, способной успешно претендовать на престол Мак Фук Нгуена, а его возможные личные претензии на этот пост в силу сложившихся в стране традиций не поддержали бы даже его сторонники. И тогда Ле Ба Ли «вспомнил», что он является уроженцем провинции Тханьхоа (его семья происходила из уезда Донгшон) и вместе с близкими ему военачальниками решил перейти на сторону императоров династии Поздние Ле, пытавшихся восстановить свою власть во всей стране, опираясь на свою родную провинцию Тханьхоа и другие южные провинции. В третьей луне 1551 г. он, Ле Кхак Тхан, Нгуен Тхиен, Нгуен Куен и более 4 тыс. их сторонников прибыли в Тханьхоа и объявили о своем подчинении императору Ле Чунг-тонгу, который принял их с большим удовольствием, не только сохранив их прежние должности и звания, но и существенно повысив и наградив. Вскоре на сторону династии Ле перешел и ряд других знаменитых военачальников Маков, включая уже неоднократно упомянутого Нгуен Кхай Кханга, его племянника Нгуен Хыу Лиеу, младшего брата Нгуен Куена - Нгуен Миена, зятя Ле Ба Ли - Данг Хуана и других. Соотношение сил в стране кардинально изменилось, причем не в пользу династии Мак.
В том же 1551 г. по приказу императора Ле Чунг-тонга армия под руководством Чинь Киема, взаимодействуя с вновь примкнувшими к ним союзниками начала генеральное наступление на север, повсюду громя и изгоняя гарнизоны Маков. Мак Фук Нгуен покинул столицу и перебрался в уезд Кимтхань, оставив Мак Кинь Диена командовать войсками. В результате наступления южан вся правобережная часть страны оказалась под контролем армии Чинь Киема. Маки контролировали лишь Киньбак, Хайзыонг и северные горные провинции, примыкающие к территории Китая. До победы, казалось, оставалось сделать только один шаг. В этой связи Ле Ба Ли и Нгуен Кхай Кханг предложили переселить императора династии Поздние Ле в Донгкинь (Тханглонг), чтобы уже отсюда вести борьбу за власть над всей территорией страны. Однако этому воспротивился Чинь Кием, справедливо полагая, что при таком развитии событий он, безусловно, утратит свое исключительное положение при дворе, которое отойдет его новым союзникам, прежде всего Ле Ба Ли и Нгуен Кхай Кхангу. Кроме того, чтобы отвлечь войска Чиней от наступления, Маки высадили крупный десант на побережье провинции Тханьхоа, который стал угрожать ставке императора Ле. И тогда было принято решение временно отвести войска на юг. Все правобережье Красной реки вновь отошло Макам.
Следует отметить, что сами по себе войска Ле Ба Ли и его сторонников, которые они привели в Тханьхоа, не были многочисленными и не могли представлять собой самостоятельную значимую военную силу. Они действительно состояли из многоопытных проверенных профессиональных воинов, но было их относительно мало, всего 4-5 тысяч человек. Впрочем, их сила была не численности, а в том, что они являлись военными лидерами в отдельных общинах, уездах, областях-фу и даже провинциях (как в случае с Ле Ба Ли и Нгуен Кхай Кхангом) и были в состоянии в относительно короткие сроки привлечь на свою сторону и мобилизовать в армию большие массы местных крестьян в районах, где они обладали безусловным авторитетом. Судя по всему, их переход на сторону династии Поздние Ле не нашел массовой поддержки среди местного населения контролируемых ими районов. Во всяком случае, в дальнейшем в 50-е гг. XVI в. армии Чиней уже не могли проводить масштабных операций на территории противника. Более того, они были вынуждены больше защищаться, чем нападать, поскольку почти каждый год этого десятилетия на контролируемые ими районы совершали масштабные нападения маковские войска под руководством Мак Кинь Диена, который так и остался фактическим правителем Северного Вьетнама вплоть до своей смерти в 1580 г. И это не было удивительным, потому что династия Мак по сравнению с династией Ле в те годы несомненно обладала значительным преимуществом, как в людском, так и в экономическом потенциале.
В этой связи положение и влияние новых союзников Чинь Киема при дворе династии Ле постепенно падало. А в 1557 г. после смерти Ле Ба Ли (в возрасте 82 лет) и Нгуен Тхиена (в возрасте 63 лет) оно практически сошло на нет. Сыновья Нгуен Тхиена - Нгуен Куен (он же зять Ле Ба Ли) и Нгуен Фу (или Нгуен Миен), не видя для себя перспектив в рядах южан, в том же году бежали на север и вновь присоединились к Макам. Уже в следующем 1558 г. Нгуен Кхай Кханг, оставленный управлять Шоннамом в качестве военного губернатора-чантху после очередного
набега на эту провинцию войск Чинь Киема, с учетом доброго отношения, проявленного северянами к Нгуен Куену и Нгуен Фу, также попытался договориться с Маками, но был схвачен и четвертован. В 1563 г. к Макам бежал и еще один зять Ле Ба Ли - Данг Хуан (позднее он вернулся к Чиням). Дольше других продержался в рядах армий Чиней сын Ле Ба Ли - Ле Кхак Тхан, но и он в 1572 г. ушел к Макам, заплатив за это жизнями трех своих сыновей, казненных Чинь Тунгом. Единственным полководцем из северян, перешедших на сторону Чиней в 1551 г., у которого все здесь сложилось более или менее хорошо, был племянник Нгуен Кхай Кханга, совсем еще юный Нгуен Хыу Лиеу, ставший наряду с Хоанг Динь Аем наиболее доверенным военачальником Чинь Тунга, получившим высший титул знатности, который могли иметь не члены семьи императора и тюа (Винь-куокконг), благополучно умершем своей смертью в рядах чиньских армий в 1597 г. в возрасте 60 лет и удостоившемся пышных похорон.
Во вьетнамо-китайских отношениях во второй половине XVI в. сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, китайские власти признали Мак Фук Нгуена законным правителем страны еще в 1551 г. и не имели к нему никаких претензий, с другой - их требование лично явиться на китайскую территорию (на заставу Чаннам) он так и не исполнил, поэтому посольства его не пропускали и дань не принимали (об исключении, связанном с посольством Ле Куанг Би, мы уже упоминали выше). Еще более сложной для решения эта проблема стала в 1564 г., когда Мак Фук Нгуен умер, и пост «губернатора-дутунши» совершенно законно по наследству перешел к его старшему сыну Мак Мау Хопу. Каких-либо претензии к нему предъявить было сложно, но и вести дела с ритуальной точки зрения также было невозможно, так как в отличие от своего отца он не получил и не мог получить даже формального признания. В результате Вьетнам и Китай не обменивались посольствами еще почти десять лет (вплоть до 1573 г.), и дань по-прежнему не выплачивалась. Судя по всему, такова была позиция минских императоров Ши-цзуна и Му-цзуна, поскольку процесс урегулирования этого дипломатического тупика удалось наладить только после смерти последнего в 1572 г.
Вьетнамо-китайские переговоры шли на уровне администраторов приграничных китайских провинций и были очень сложными, так как император Мак Мау Хоп отказывался дважды выезжать на заставу для проведения допроса и получения соответствующих регалий, ссылаясь на пример своего отца, который этого так и не сделал (во всяком случае, второй раз). В конце концов, уже в 1573 г., не желая вступать в открытый конфликт, китайцы пошли на уступки: они согласились признать Мак Мау Хопа «губернатором-дутунши» и принимать от него посольства и дань в обмен на то, что он компенсирует недовезенную дань за все прошлые годы правления его самого и его отца [Мин ши 2007: 8334]. В то же время они сохранили в силе прежнее требование о явке правителя Дайвьета на пограничную заставу для получения соответствующих регалий (в первую очередь, печати и указа), без которых его статус оставался неполноценным.
Первое посольство Мак Мау Хопа с данью прибыло в Пекин только в 1575 г. [МШЛ, Шэнь-цзун, цз. 9: 338; цз. 30: 724; цз. 41: 938; цз. 42: 960]. Уже в следующем 1576 г. в Пекин прибыло очередное посольство во главе с Ле Ньы Хо,
которое поднесло дань сразу за четыре срока [МШЛ, Шэнь-цзун, цз. 45: 1019; цз. 46: 1025-1026]. В 1581 г. в Китай было направлено еще одно посольство во главе с Лыонг Фунг Тхином, которое компенсировало дань за 1557 и 1560 гг. и поднесло дань за 1575 и 1578 гг. [МШЛ, Шэнь-цзун, цз. 113: 2157]. Только тогда, убедившись в добросовестности Мак Мау Хопа и не желая раздувать конфликт, китайцы решили снять требование о его непременной явке на пограничную заставу и выдали послам подлинник указа о его назначении [МШЛ, Шэнь-цзун, цз. 114: 2166-2167]. Это можно было рассматривать как важную дипломатическую победу династии Мак, чей статус, таким образом, существенно повышался, хотя пока так и не дотягивал до прежнего статуса правителей самостоятельного вассального государства.
Мак Мау Хоп и после официального признания китайцами строго соблюдал сроки направления посольств и поднесения дани. В 1585 г. посольство во главе с Нгуен Зоан Кхамом поднесло дань за 1581 и 1584 гг. [МШЛ, Шэнь-цзун, цз. 162: 2959]. В 1590 г. вновь была поднесена основная и компенсационная дань посольством во главе с Лай Маном [МШЛ, Шэнь-цзун, цз. 226: 4202]. Впрочем, несмотря на то, что дипломатические отношения между минским Китаем и династией Мак в 70-е - 80-е гг. XVI в. были, как никогда, хорошими, это отнюдь не подвигло китайские власти оказать реальную помощь своему «губернатору-дутунши», когда он в 1592 г. подвергся нападению, был разгромлен своими противниками из южных провинций во главе с Чинь Тунгом, попал в плен и был казнен.
После разгрома основных сил династии Мак и гибели императора Мак Мау Хопа в Дайвьете образовалось сразу несколько центров сопротивления южанам, во главе которых были поставлены родственники казненного императора. Как это ни парадоксально, наименее прочные позиции при этом были у старшего сына Мак Мау Хопа - Мак Тоана, несмотря на то, что всю власть в стране отец передал ему еще при жизни в 1592 г., объявив его императором. Привычного в таких случаях антагонизма между этими центрами не было: они были готовы сотрудничать друг с другом, объединяться против общего врага, совместно вести переговоры с Китаем с целью добиться его военной и иной поддержки в борьбе против Чиней. Многие из этих центров первоначально формировались на территории Китая, поскольку войска победителей-южан никогда не преследовали своих поверженных соперников за границами страны, всячески избегая возможных столкновений с северным соседом (ни одного такого случая в конце XVI в. не было отмечено ни во вьетнамских, ни в китайских источниках). Несмотря на непрекращающиеся ожесточенные бои практически на всей территории Северного Вьетнама, в первую очередь в провинциях Хайзыонг и Киньбак и прилегающих к ним горных районах, положение на границе было даже спокойнее, чем в обычный мирный период. Существенная часть сторонников северян из числа военных и гражданских чиновников сразу после решающих сражений 1592 г. перешла на сторону «законной» династии Поздние Ле, однако это ни в коей мере не коснулось родственников свергнутой династии (а их в командовании войсками было большинство), которым было доподлинно известно, что, оказавшись в руках противника, они неминуемо будут казнены (исключений из этого правила не было). Многие из северян, включая членов правящей семьи, пытались прекратить сопротивление, оставшись в Китае, но местные власти южно-китайских
провинций, явно по указке центра, препятствовали этому, поэтому, проведя некоторое время на территории соседнего государства, отдохнув, переформировавшись и найдя себе новых союзников, они вновь и вновь возвращались на территорию Дайвьета, чтобы очередной раз потерпеть поражение и скрыться либо в Китае, либо в труднодоступных горных районах провинций Каобанг, Лангшон, Тхайнгуен или Анкуанг. Тем не менее, сопротивление южанам вплоть до конца XVI в. не ослабевало, поскольку население вновь захваченных ими земель на севере страны (прежде всего, наиболее густонаселенных и богатых провинций Хайзыонг и Киньбак) никак не хотело с этим мириться, и отряды под командованием маковских военачальников легко находили здесь поддержку и рекрутов. Чини сначала пытались умиротворить эти районы, проводя взвешенную и гуманную политику в отношении их населения, но довольно быстро поняли, что добиться нужного результата можно лишь путем тотального уничтожения экономического и людского потенциала захваченных земель, чем они активно и занимались параллельно с ведением собственно боевых действий.
Довольно быстро после разгрома 1592 г. разрозненные группировки южан объединились вокруг Мак Кинь Тьи, старшего сына фактического правителя Северного Вьетнама в 60-х - 70-х гг. XVI в. Мак Кинь Диена, к которому, кстати, присоединился и наследник Мак Мау Хопа - Мак Тоан. Новый лидер уже в конце 1592 г. объявил себя императором, обосновался в уезде Тханьлам (современный уезд Намшать провинции Хайзыонг) и, пользуясь безусловным авторитетом своего отца, смог сплотить вокруг себя большинство из тех, кто готов был продолжать сопротивление. За короткий срок ему удалось набрать армию количеством до 60-70 тыс. человек и укрепиться на противоположном берегу Красной реки в непосредственной близости от главного лагеря армии Чиней, расположенного в районе столицы Тханглонг. Впрочем, это уже была совсем другая армия, чем та, что сражалась в 1592 г. Ее основу составляли добровольцы, разрозненные и плохо подготовленные, которые не могли серьезно соперничать с фактически профессиональными отрядами южан, обладавшими многолетним опытом боев. Чини прекрасно это понимали, поэтому спланировали свою операцию так, чтобы не только разгромить вновь появившегося противника, но и не дать ему спокойно отступить. Уже в феврале 1593 г. группировка Мак Кинь Тьи была разбита, в плен попал практически весь ее командный состав, включая самого императора и большую часть родственников дома Мак. Кроме того, в руках Чиней оказались десятки гражданских чиновников этой династии, до сих пор остававшихся верными своим государям. С пленными поступили традиционно: военных, в первую очередь носящих фамилию Мак, публично казнили; гражданских после признания ими своей вины (за редким исключением) отпустили на все четыре стороны. При этом существенная часть последних вскоре вошла в состав гражданской администрации династии Поздние Ле, испытывавшей острый кадровый голод перед лицом необходимости создания своего аппарата управления на вновь приобретенных обширных и густонаселенных территориях.
В дальнейшем Макам уже не удавалось собрать столь многочисленные силы, и они ограничивались лишь партизанскими действиями, не контролируя на постоянной основе сколько-нибудь значимые районы Дайвьета. Алгоритм их действий
был достаточно однообразен: прорыв с территории Китая или из горных лагерей, разгром (если все проходило хорошо) местной администрации того или иного района, при удачном стечении обстоятельств быстрое отступление назад либо, при неудачном, гибель от руки подоспевших чиньских армий. Центров притяжения было несколько. В провинции Каобанг на престол был возведен сын Мак Кинь Диена и младший брат Мак Кинь Тьи - Мак Кинь Кунг, основатель династии каобанг-ских Маков, которая просуществовала до 70-х гг. XVII в. Его легитимность была закреплена тем, что свою корону он получил из рук сына Нгуен Киня, прославленного военачальника Мак Нгок Лиена (тот принял фамилию правящей династии). Другой знаменитый маковский полководец, младший брат Мак Кинь Диена - Мак Дон Ньыонг сделал ставку на еще одного сына Мак Кинь Диена - Мак Кинь Банга [Мин ши 2007, 8335; Чжан Цзинсинь, цз.11, 3Ь-4а]. Судя по всему, в их действиях явно прослеживается определенная координация, поскольку Мак Кинь Банг не стал претендовать на роль императора, но объявил себя губернатором-дутунши (должность, которую китайцы формально давали предыдущим императорам династии Мак), явно стремясь добиться благосклонности и расположения китайских властей. Самостоятельную роль в организации сопротивления Чиням также играли сын Мак Кинь Тьи - Мак Кинь Зунг, действовавший в Тхайнгуене, и Мак Кинь Тьыонг, еще один военачальник, судя по фамилии, близкий к дому Мак Кинь Диена, сферой приложения сил которого была провинция Анкуанг, граничащая с китайской провинцией Гуандун [Мин ши 2007: 8335]. Они оба также не стали объявлять себя императорами.
Поражение Мак Кинь Тьи в 1593 г. окончательно развеяло надежды китайцев на то, что в Дайвьете удастся восстановить династию Мак, которая вполне их устраивала. Поэтому, не прекращая помощи своим незадачливым союзникам, они стали искать альтернативные варианты послевоенного обустройства своих южных границ, прекрасно понимая, что сдержанность Чиней в плане беспокойства сопредельных китайских земель может носить временный характер, и без достижения политических договоренностей стабильный мир на юге, столь необходимый явно слабеющей династии Мин, практически недостижим. Следует особо подчеркнуть, что в отличие от 40-х гг. XVI в. вариант военного вмешательства во внутренние дела Дайвьета вообще не рассматривался. Местным властям южных провинций Китая, которые, собственно говоря, и занимались урегулированием этой проблемы, было дано указание решать все возникающие вопросы исключительно политическими методами. При этом позиции китайцев были весьма сильны, поскольку скорейшее восстановление династией Поздние Ле даннических отношений с Китаем было одной из очевидных конечных целей дома Чинь в борьбе против Маков, ради которой они могли пойти на существенные принципиальные уступки.
Свою конечную цель переговоров с Чинями китайцы сформулировали достаточно рано. Уже в 1593 г. в своем докладе в столицу эмиссар-инспектор-сюаньфуши провинции Гуанси Чэнь Дакэ предложил вести линию на сохранение в Дайвьете прежней ситуации, предусматривающей наличие сразу двух государственных образований - большого, контролирующего практически всю территорию страны, и малого, контролирующего лишь одну-две провинции. Такими образованиями и
раньше были соответственно династия Мак и династия Поздние Ле, управлявшая с ведома китайцев провинцией Тханьхоа или Татмазянгом, как они ее называли, но в новых условиях предполагалось поменять их местами: предоставить династии Поздние Ле право управлять всей страной, оставив за Маками свободу действий на незначительной части ее территории (первоначально речь шла о двух провинциях - Каобанг и Тхайнгуен). Этот план подразумевал также, что Дайвьет сохранит в двусторонних отношениях свой прежний формальной статус провинции Аннам минского Китая под управлением губернатора-дутунши, передающего свою власть по наследству. При этом при передаче власти от одного поколения губернаторов другому вновь назначаемый «чиновник» был обязан являться на территорию сюзерена (на заставу Чаннам или, по-китайски, Чжэньнань), чтобы лично получить указ о назначении. Кроме того, будущему губернатору предписывалось еще до решения вопроса о назначении прибыть на пограничную заставу для проведения достаточно унизительных процедуры допроса и церемонии «признания своих преступлений», подобной той, которую прошел в 1540 г. Мак Данг Зунг. Данное предложение Чэнь Дакэ получило полное одобрение минского императора Шэнь-цзуна и было положено в основу позиции китайских чиновников, которой они неизменно придерживались во время переговоров с представителями дома Чинь [Мин ши 2007: 8335-8336; Чжан Цзинсинь, цз.11: 4а-4Ь; 6Ь-8а]. Эти переговоры начались уже в том же 1593 г. сразу после того, как южане взяли под свой контроль ведущие в Китай горные проходы.
Ведение дел с китайцами от имени династии Поздние Ле формально было поручено Нгуен Ван Зяю, победителю столичного конкурса при дворе дома Ле, проведенного в 1580 г., который занимал высшие посты в государственном аппарате южан, однако главная роль в переговорах была отведена До Уонгу, лауреату дворцового экзамена 1556 г. при дворе императоров Мак, который в свое время во многом способствовал нормализации двусторонних отношений с Китаем и в 1580 г. возглавлял первое после длительного перерыва посольство Маков к Минам. Этот человек, добровольно перешедший на сторону династии Поздние Ле в самом начале 1593 г., был хорошо известен в Китае, что во многом способствовало налаживанию взаимопонимания между сторонами и взаимного доверия.
Переговоры шли очень тяжело. Вьетнамцы указывали, что династия Поздние Ле не является династией узурпаторов в том числе и с точки зрения минского Китая. В этой связи ее представителям не за что просить прощения у Минов. Правители этого дома всегда почитались китайскими властями в качестве властителей самостоятельного государства, подчиняющегося «Небесной династии» и подносящего ей дань, и их низведение до уровня простых губернаторов рядовой провинции, равно как и пересмотр ритуалов взаимоотношений, несправедливы и неоправданны. Но особое недовольство представители Чиней высказывали в связи с требованием оставить в покое оставшихся в живых членов династии Мак и дать им возможность сохранить за собой часть территории Дайвьета, пусть даже незначительную. Было проведено несколько раундов переговоров, причем каждый раз это было связано с реальным риском для жизни послов, так как их все время пытались перехватить партизанские отряды Маков. Однажды им это удалось сделать, и До Уонгу и Нгуен
Ван Зяю, потерявшим всю свою охрану, пришлось пешком уходить от опасности в горы. Однако каких-либо уступок со стороны китайцев добиться так и не удалось. При этом династию Мин на этих переговорах всегда представляли чиновники относительно низкого уровня, которые просто не имели полномочий менять позицию, поэтому для послов южан сразу стало вполне очевидно, что каких-то подвижек добиться не удастся. В конце 1594 г. китайцы заявили, что дальнейшие переговоры бессмысленны и что если Ле Зуи Дам (император Ле Тхэ-тонг) не явится на заставу Чаннам в установленный ими срок (26 марта 1596 г.) [Чжан Цзинсинь, цз.11: 9а], никаких дел с его представителями они больше иметь не будут.
В итоге Чини решили все-таки провести требуемые церемонии в установленное китайцами время, отправив на границу императора Ле Тхэ-тонга и большое количество сопровождающих его лиц. Впрочем, они видимо надеялись, что Мины, в конце концов, смягчат свою позицию хотя бы по некоторым вопросам. Однако в ходе предварительных переговоров по процедурам «допроса» и «признания преступлений», проходившим на месте накануне церемонии, выяснилось, что этого не будет. И тогда вся прибывшая на границу делегация во главе с императором Ле Тхэ-тонгом внезапно возвратилась в Тханглонг, что было воспринято китайцами, уже все подготовившими для встречи, как очевидное оскорбление [МШЛ, Шэнь-цзун, цз.298: 5561-5583]. Позднее Чини называли в качестве причин такого решения болезни, начавшиеся среди солдат и сопровождающих, отсутствие продовольствия, которое закончилось из-за длительного ожидания, угрозу со стороны войск Маков, которым Мины предписывали отдать Каобанг (застава Чаннам, где проходили переговоры, располагалась в непосредственной близости от этой провинции) [Мин ши 2007: 8336; Чжан Цзинсинь, цз.11: 9b]. Однако, по мнению китайских чиновников, в частности, того же Чэнь Дакэ, дело могло быть в том, что Чинь Тунг, реальный лидер группировки южан, борющихся за власть в Дайвьете, в последнюю минуту захотел получить властные полномочия и инвеституру сам, отстранив от власти законного представителя дома Ле [Чжан Цзинсинь, цз.11: 9Ь-10а].
Поскольку военного решения проблемы Дайвьета не предусматривалось [МШЛ, Шэнь-цзун, цз. 301: 5648-5649], переговоры с Чинями, несмотря на угрозы китайцев об их прекращении, все-таки продолжились. Для возобновления переговоров Мины в 3-ю луну 1597 г. отправили своего представителя Ван Цзяньли непосредственно в Дайвьет. При этом они еще более ужесточили свои требования: процедура «признания преступления» была предписана еще более жесткая и, кроме того, новый губернатор-дутунши, если таковой будет признан, лишался права направлять посольства непосредственно в столицу Минов, дань от него на высочайшее имя передавалась провинциальным властям провинции Гуанси непосредственно на границе. На этот раз Чини, чья вооруженная борьба с Маками продолжалась, причем не так уж и успешно, были вынуждены принять условия китайцев. 13 мая 1597 г. (или 16 мая, как в китайских источниках) делегация южан во главе с императором Ле Тхэ-тонгом вновь прибыла на заставу Чаннам, где 27 мая (или 25 мая, как в китайских источниках) того же года процедуры «допроса» и «признания преступлений» наконец-то были проведены [Чжан Цзинсинь, цз.11, 11b, 12b]. Вот как они описаны в наиболее подробном и заслуживающем доверия вьетнамском источ-
нике: «Император построил войска и слонов, прошел через заставу Намкуан и провел большое собрание по проверке вместе с военным инспектор по полицейским делам-сюньдао Цзоцзяна Минов, заместителем провинциального судьи-аньча[ши] Чэнь Дуньлинем, а также чиновниками областей-фу Сымин и Тайпин, чжоу Лунч-жоу и Пинсян, что в [провинции] Гуанси. На церемонии воссоединения все радовались и поздравляли друг друга. С тех пор две страны на юге и на севере вновь стали общаться» [ТША.РБ 2310, к.17: 59Ь].
А вот как это описано в одном их китайских источников: «Утром в десятый день (25 мая 1997 г.) открыли заставу. Ле Зуи Дам, окруженный своей охраной во главе с Хоанг Динь Аем, подошел к подножью помоста Чжаодэ («Блистательной добродетели»), где с глубоким почтением был установлен драконий (императорский) шатер, расставлен почетный караул с парадным оружием и табличками для приказов. Ничего не было упущено. У дороги, по которой шли с визитом, разделившись по категориям, в шеренгах стояли солдаты, строго соблюдая строй. Первыми шли носильщики. Затем шли присланные варварами солдаты охраны, затем - [Ле] Зуи Дам вместе с сановниками и старейшинами всей страны. Все шествовали гуськом со сверкающими табличками для приказов. Ле Зуи Дам, без [верхней] одежды, босиком, с телом, обвязанным белой веревкой, обратился лицом к северу и пал ничком на землю. Ли Таочэн лично развязал эту веревку. [Ле] Зуи Дам встал и оделся, неоднократно вместе с сановниками и старейшинами послушно произвел церемонию пяти падений ниц и трех земных поклонов. Наконец, передал грамоту с признанием своей вины, затем поднес заменяющего его статую из золота. Следом вперед вышли сановники и старейшины всей страны, которые пали ниц, признавая свои преступления, и молили дать им милостивый указ. Хуан Юй в соответствии с указанием, полученным от генерал-губернатора-цзунду, [департаментов-сы] [Ань] фу[ши], Ань[чаши] и Сянь[чаши], провозгласил предварительный указ о прощении преступлений и [дозволении] вернуться в страну. С почтением написали совместное прошение дать указ о мерах, которые нужно предпринять. После того, как [Ле] Зуи Дам еще раз совершил церемонию пяти падений ниц и трех земных поклонов, почтительно разобрали драконий шатер и направились в округ-дао Цзоцзян для представления и поклонов. Позднее совместно с большим количеством чиновником подвергся допросу: что раньше, что позже; что было, чего не было; что требует, что получил, а что потерял. Ле Зуи Дам, приложив руки ко лбу [в знак уважения], заявил, что ничего не требует. Лично приказали [ему] с уважением отнестись к решению оставить в покое дом Маков. Ле Зуи Дам вместе с сановниками и старейшинами все это прекрасно поняли со всей очевидностью. Распределили различные подарки и награды в зависимости от положения. Отдали приказ закрыть заставу. Что касается белой веревки, [которой был связан Ле Зуи Дам], то ее поместили в хранилище области-фу Тайпин. А что до золотого человека, переданного вместо него самого, то в соответствии с прежними уложениями голова у него была, как у арестанта, а лицо - обвязано веревкой. [Ле] Зуи Дам также отдельно сказал о себе, что он совершил преступления ради восстановления [правления своего дома], в то время как [Мак] Данг Зунг уже некоторое время занимал престол, и сделал почтительным выражение [своего] лица. Проверили подозрение в том, что он проявляет
заносчивость. Повелели ради этого выйти за рамки и пасть ниц. Написали на его спине двадцать шесть иероглифов: «Наследник дома Ле из Аннама Ле Зуи Дам был вынужден на коленях приползти к Небесным воротам, с почтением поднес заменяющего его золотого человека, раскаялся и попросил о милости. [Ле] Зуи Даму разрешили временно пользоваться серебряной печатью, которую ранее дали дому Мак, вплоть до дня, когда отольют новую печать и передадут [ее]» [Чжан Цзинсинь, цз.11: 12Ь-13Ь]. По свидетельству Чжан Се даже уже в ходе церемонии вьетнамская сторона пыталась смягчить жесткие процедуры урегулирования отношений, предписанные китайцами: «[Ле Зуи Дам] когда следовал по дороге в Цзоцзян, попросил, чтобы его встретили, как гостя. Также попросил упростить церемонию принятия капитуляции. Во всем этом отказали. Хуан Чэнцзу, встав рядом, сказал [Ле] Зуи Даму грозным голосом: «Сейчас же вернешься в страну, если, не успев еще проглотить и половину [ореха] арековой пальмы, уже скупишься на четыре поклона. Тут же стал кланяться. И все местные предводители тоже стройными рядами стали кланяться. Всех за это наградили» [Чжан Сё: 6].
Таким образом, процедура признания Минами императора Ле Тхэ-тонга была не менее унизительной, чем в прошлом процедура признания Мак Данг Зунга. При этом следует учитывать, что Мак Данг Зунг на момент ее проведения действующим императором Дайвьета уже не был, а Ле Тхэ-тонг - был. И это не удивительно, поскольку реальным предводителем южной группировки на тот момент являлся Чинь Тунг, который на заставу не ездил и в общем-то сам ничем не рисковал, так же как в 1540 г. ничем не рисковал действующий император династии Мак, внук Мак Данг Зунга - Мак Фук Хай.
На фоне нормализации отношений между Чинями и династией Мин сопротивление Маков постепенно затухало. Китайцы, как и прежде, не отказывали им в помощи, позволяли им переходить границу, скрываясь от преследования, и некоторое время проводить на территории своих южных провинций. Но военной поддержки ждать не приходилось, равно как и возможности набирать наемников из числа местного населения. Кроме того, официальное признание Ле Тхэ-тонга Минами в качестве «губернатора-дутунши департамента-сы Дутунши Аннам» в немалой степени способствовало его легитимизации в глазах населения Дайвьета, что существенно уменьшило количество сторонников свергнутых Маков, готовых активно поддерживать их с оружием в руках, даже в традиционно преданных им провинциях Киньбак и Хайзыонг. Не отказывались от активных действий и сами Чини. Уже в 1593 г. был взят в плен и казнен «губернатор-дутунши» Мак Кинь Банг. Еще больший удар по сопротивлению нанес уход самых авторитетных и знаменитых военачальников Маков - Мак Дон Ньыонга и Мак Нгок Лиена, умерших естественным образом соответственно в 1593 и 1594 гг. В 1596 г. в результате блестяще спланированной и проведенной операции в Анкуанге был схвачен Мак Кинь Тьыонг, а в 1598 г. в ловушку удалось заманить Мак Кинь Зунга (кстати, именно Мак Кинь Зунга, как сына императора Мак Кинь Тьи, китайцы рассматривали в качестве будущего главы дома Мак, владеющего Каобангом [Чжан Цзинсинь, цз.10: 15а]). Из значимых фигур дома Мак к концу XVI в. остался лишь император Мак Кинь Кунг, но и он большую часть времени проводил за пределами своего «удела»
в Каобанге (о Тхайнгуене речь уже и не шла), так как всякий раз натыкался там на превосходящие численностью войска Чиней, вынуждавших его спешно отступать назад в Гуанси. Его многократные попытки обратить внимание местных властей южно-китайских провинций на несоблюдение Чинями условий двустороннего соглашения по Каобангу результатов не дали, воевать за него никто не собирался.
Не вызывает сомнения тот факт, что при отсутствии других внешних факторов Чини должны были бы покончить со своими северными противниками достаточно скоро, и слабеющие Мины вряд ли бы смогли их защитить, но обстоятельства сложились так, что на южных территориях Дайвьета сформировалась новая, значительно более опасная угроза военной группировке под руководством тюа Чинь в лице их бывшего союзника - рода Нгуен (впоследствии стал последней императорской династией Вьетнама), который не только образовал полностью независимое княжество в провинциях южнее Нгеана, но и стал откровенно претендовать на господство над всей территорией Дайвьета. В этих условиях Маков пришлось оставить в покое и даже позволить им реально властвовать в Каобанге вплоть до 1677 г. Борьба на два фронта в планы Чиней никак не входила. Впрочем, это уже выходит за пределы той темы, которую мы планировали осветить в данной статье.
Заключение
Приведенные выше данные, полученные на основе анализа и сопоставления информации из китайских и вьетнамских источников, позволили составить более менее полное и непротиворечивое описание политической истории «незаконной» вьетнамской династии Мак во второй половине XVI в., которое может претендовать на то, чтобы стать основой при подготовке курса лекций, а также обобщающих по истории средневекового Вьетнама.
ЛИТЕРАТУРА
Ле Куи Дон 1973 - Lê Quy Dôn. Dai Viêt thông sù (Ле Куи Дон. Сводная история Дайвьета). Sài-gôn, 1973.
Ли Вэньфэн - ^^ЩюйМШ (Ли Вэньфэн. Повесть о юэских горах). Ксерокопия рукописи из библиотеки автора. Главы 1-9.
Минши 2007 - (История [династии] Мин). Т. 1-27. Пекин, 1997.
МШЛ - Minh thuc luc. Quan hê Trung Quoc-Viêt Nam thé ky XIV-XVII (Правдивое повествование [о династии] Мин. Отношения между Китаем и Вьетнамом в XIV-XVII вв.) T. 1-3. Hà Nôi, 2010.
TT/SA.PD 2310 - Dai Viêt sù ky toàn thu (Полное собрание исторических записок Дайвьета). Ксилограф SA.PD 2310 на ханвьете (хранится в библиотеке Азиатского общества в Париже).
Чжан Сё - If.fHïl^ (Чжан Сё. Исследование [о странах к] востоку и западу от океана). Пекин, 1985.
Чжан Цзинсинь - Hè.SÎS (Чжан Цзинсинь. Записки об обуздании Цзяо). - Исторические источники. Третий сборник. Переиздание факсимиле ксилографа. Т.1-12. Хранится в библиотеке Института информации по общественным наукам РАН (Шифр УП-1а/4ж2; 00541, 00850, 21Б 2192, 76).
