CC BY
229
ПОЛИТОЛОГИЯ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭЛИТА: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ АНАЛИЗА
И.А. Хабаров
Статья посвящена проблемам идентификации политической элиты и ее структуры. Применительно к анализу элитных практик автором использован ряд положений теории групп в политике. Выявлены характерные особенности политической элиты в составе групп интересов политической элиты и их роль в процессе формирования административной элиты. Относительно принципов формирования политической элиты обосновывается кроссфункциональный подход.
Ключевые слова: политическая элита, группы интересов политической элиты, дисперсия, элито-образование, конвертация, легализация, кроссфункциональный подход.
В современной политической науке существует множество подходов к изучению политических элит. Тем не менее, аккумулируемый эмпирический материал стимулирует дальнейшие исследования в данной плоскости, заставляя переосмысливать и оценивать понятия «политическая элита», «административная элита», «группы интересов» и пр. Предлагаемая статья представляет собой одну из попыток теоретического осмысления сущности политической элиты в качестве доминирующего сегмента местных политических процессов.
Во многом ключевым моментом в определении понятия «политическая элита» является соотношение и взаимодействие функциональных (профессиональных) элит в процессе формирования элит политической и административной. В широком смысле речь идет о месте политической элиты в ряду прочих элит. Авторская теоретическая конструкция предполагает самостоятельность политической элиты вне профессиональной градации элит и имеет в своей основе принципиальный транзит «профессиональные элиты»: конвертация - «политическая элита (группы интересов политической элиты)»; легализация - административная элита / контрэлита. При этом основу транзита составляет именно политическая элита. Лидирующая ее группа образует неформальную платформу политико-административной элиты.
Политическая элита - сравнительно небольшая группа лиц, оказывающая непо-
средственное либо опосредованное влияние на процесс принятия политических решений (ППР), располагающая необходимыми ресурсами, имеющая осознанные стратегические интересы и высокую степень политической активности.
Необходимо подчеркнуть кроссфунк-циональную сущность политической элиты, являющейся, таким образом, в широком смысле группой элиты, определяемой вне профессиональной градации элит. Политическая элита может включать в себя представителей функциональных элит (военная или «силовая» элита, культурная элита, экономическая элита и т. д.) в случае, если они действительно в определенной мере влиятельны в сфере ППР.
Подобный кроссфункциональный подход к анализу политической элиты (вне дихотомии «массы - элита») и элитообразова-ния принципиально расходится с взглядом многих авторитетных теоретиков, относящихся к различным, зачастую конкурирующим школам. Ч.Р. Миллс оперирует понятием «политическая элита» наряду с военной и экономической элитами, используя при этом функциональные признаки. Понятие «политическая элита» используется в более узком смысле, несмотря на пристальное внимание автора к взаимодействию политической и экономической элит [1]. Определение различных функциональных элит в качестве принципиальных акторов политического процесса характерно для ряда других иссле-
дователей, работавших, в том числе, в русле плюралистической парадигмы. Вместе с тем, С. Келлер среди профессиональных элит выделяет стратегические, влияющие в ряде сфер жизни общества [2]. Также кроссфунк-циональный принцип организации политической элиты в некоторой степени согласовывается с позицией Г. Лассуэлла, признававшего возможность совмещения влиятельности различных институций (относительно восьми благ в обществе) в одном лице [3]. В этом смысле «правящая элита» Лассуэлла эквивалентна политической.
Таким образом, определять принадлежность к политической элите, используя исключительно позиционный подход, нецелесообразно, как нецелесообразно, считаем, включать в состав политической элиты исключительно руководителей органов власти, лидеров политических партий и т. п. Вместе с тем, репутационный анализ вполне адекватен. Количественный состав политической элиты невелик по отношению к населению конкретной территории, однако в зависимости от условий может превосходить количественный состав отдельной профессиональной элиты. Непосредственное влияние на процесс ППР оказывается зачастую через персональное вхождение в органы власти (но не в административную элиту, например -депутатский мандат и пр.) либо по каналам группы, победившей в борьбе за власть и тесно связанной с административной элитой. Опосредованное влияние достигается за счет неформальных практик и по каналам группы, проигравшей в борьбе за власть (контрэлита). Максимальное воздействие на ППР возможно в результате инкорпорации в систему власти. Аналогичные рассуждения можно встретить у сторонников неокорпоративист-ской концепции. А. Каусон также подчеркивает необходимость наличия действенных ресурсов не только для влияния на ППР, но и для его дальнейшей реализации [4].
Каждый член политической элиты (либо группа) располагает специфическим арсеналом ресурсов, действенность которых зависит от времени и условий их применения. Среди наиболее важных ресурсов, помимо финансового (значение которого, заметим, не всегда является определяющим), назовем включенность в систему неформальных элитарных практик и социальный ресурс. Соот-
ветственно наиболее успешные представители политической элиты, связанные с административной, получают преимущества административного ресурса. Необходимым условием действий актора на политической арене является наличие собственных интересов, нуждающихся в соответствующем осознании и систематизации в процессе целеполагания.
Политическую элиту составляют исключительно деятельные люди, активно (хотя далеко не всегда открыто) позиционирующие себя в политике. Подчеркнем, что значимость индивидуальной активности в качестве характеристики элиты отмечали многие исследователи в рамках ценностного подхода, упоминали классики элитизма Г. Моска и В. Парето. Активность субъектов политики является важнейшим элементом «железного закона» Р. Михельса. Если наличие ресурсов в предельно упрощенном виде можно расценивать как «возможность», то активность пропорциональна «желанию». Вместе с тем, объективность ряда положений сторонников ценностного подхода об исключительных качествах (психологических, интеллектуальных и пр.) представителей элиты вызывает сомнения.
Зачастую политическая элита существует вне формальных институтов и процедур политической системы. Главными акторами внутри политической элиты выступают группы интересов, трактующиеся в данном случае как исключительно элитарные ассоциации.
Группы интересов политической элиты - неформальные немногочисленные объединения членов политической элиты, создаваемые на основе общих (консенсусных) интересов для целенаправленного воздействия на процесс принятия политического решения, в том числе через формирование органов власти как ключевых центров принятия политического решения, находящиеся в непрерывном взаимодействии между собой.
Группы интересов сохраняют кроссфунк-циональную характеристику политической элиты в целом. Подобный подход определяет именно группы интересов элиты в качестве основных единиц как политической элиты, так и многих политических процессов.
Именно взаимодействие членов элит на базе определения, оглашения и корректировки интересов, приводящее к появлению
групп и их диалогу, а не корпоративное профессиональное сознание функциональных элит, приводящее к взаимодействию специализированных элит (административная, экономическая, военная и пр.), лежит, по нашему убеждению, в основе межэлитных контактов и политических процессов. Естественно, что представителей одной из профессиональных элит (скажем, элиты силовиков) в составе одной из групп может быть больше, чем в других, однако, это может свидетельствовать о неравных шансах на победу различных групп и различных ресурсах и интересах профессиональных элит, но не о достаточном основании для абсолютизации функциональной градации элит.
Группы интересов в политике явились предметом пристального внимания ученых, в том числе плюралистов, неокорпоративистов и, собственно, сторонников одноименной теории. Согласимся с Д. Трумэном, трактующим политический процесс с точки зрения конкурентных взаимоотношений групп [5]. В элитистском смысле группы интересов, их циркуляцию у власти упомянали классики элитизма. В нашем случае лидерами групп являются члены фунциональных элит, их наиболее сильные представители.
В отличие от классических теорий групп в политике, подчеркнем неформальный статус таких объединений, зачастую не имеющих ничего общего с организациями работников сельского хозяйства, профсоюзами и даже ассоциациями предпринимателей в той же степени, в которой деятельность групп политической элиты не всегда вписывается в рамки официального лоббизма. Часто эти объединения основываются на межличностных дружеских, родственных, земляческих, патрон-клиентистких отношениях, приобретающих политический вектор для решения политических вопросов, нося, таким образом, латентный характер. Неформальный характер групп вполне допускает, тем не менее, использование ими формальных (фасадных) баз. Именно в роли последних зачастую выступают ассоциации бизнесменов, политические партии. И в этом существенное расхождение с плюралистическим видением политического процесса. Справедливо утверждение А. Поттера о том, что группы организуются в политических целях, но преимущественно вне властных органов и партийных
структур [6]. Иными словами, происходит доминирование группы над партией, упоминаемое М. Дюверже [7].
Стоит отметить исключительно элитарный характер групп интересов, их решающее воздействие на политический процесс в ущерб неэлитарным группам вопреки утверждениям классиков плюрализма. Предлагаемая теоритическая конструкция ближе к позиции Р. Гамильтона и его концепции «ограниченного плюрализма высшего класса» [8] и, с оговоркой относительно различных ресурсов функциональных элит, А.М. Роуза. отмечавшего в качестве главных акторов плюралистического политического процесса представителей профессиональных элит [9].
Главная цель группы - воздействие на процесс ППР как отражение агрегированных интересов своих членов - актуализируется в контакте формирования административной элиты, связь с которой гарантирует ключевые позиции в сфере ППР.
Соответственно, процесс элитообразова-ния происходит в два этапа: конвертация (выход на политическое поле и объединение представителей профессиональных элит в группы на основе согласования интересов и целей) и легализация (персональное формирование административной элиты).
Политическая элита и группы интересов элиты имеют закрытый характер относительно проникновения в их составы представителей широких масс населения (с точки зрения дихотомии «элита - массы»). Интенсивность социальной мобильности в качестве гаранта демократичности системы имеет ряд существенных ограничений, объективно пресекающих путь в политическую и административную элиты рядовым гражданам.
Определяя закрытый характер групп политической элиты, необходимо ввести понятие дисперсии, непосредственно связанное также с проблемой единства элиты.
Дисперсия - вариативность, вейчур-ность процесса внутриэлитного взаимодействия, выражающиеся в возможности изменения конфигурации власти за счет горизонтального перемещения акторов внутри взаимодействующих элементов системы.
В нашем случае дисперсия выражается в перемещении членов политической элиты в процессе взаимодействия из одной группы в другую, что возможно даже в рамках одного
электорального цикла. Иными словами, при закрытости политической элиты для рядовых граждан, в силу различий в ресурсах и невк-люченности последних в неформальные практики, закрытость групп условна применительно к ротации членов политической элиты. Соответственно единство элиты имеет две стороны: внешнюю (единство политической элиты в целом) и внутреннюю (сплоченность акторов внутри группы).
Внешнее единство характеризуется согласием всех групп относительно ППР, либо политическая элита представляет собой единую группу с более размытой внутренней структурой. Подобных примеров встречается довольно немного применительно к стабильным устойчивым режимам. Внутреннее единство приобретает значение в условиях конкуренции двух и более групп.
Справедливо замечание А. Гидденса о соблюдении членами группы общепринятых «правил игры» [10]. Отмечаемое «групповое сознание, согласованность, сговор (устремленность)» верно относительно внутреннего группового единства. В отношении внешнего единства и сговора элиты как класса данная дефиниция не всегда уместна.
Несмотря на это, элита является носителем специфической культуры, формирующейся на основе сходного образа жизни, ценностных установок и материальных ресурсов вне групповой стратификации.
Высокая степень сплоченности внутри группы, слабая интенсивность дисперсии приводит к диалогу «на равных» с перспективой усиления внешнего единства либо к устойчивому силовому противостоянию групп (чаще - двух) на протяжении нескольких электоральных циклов.
Низкая степень сплоченности и интенсивная дисперсия ведут к атомизации политической элиты, выражающейся, зачастую, в «войне всех против всех».
Вместе с тем, отметим, что дисперсия характерна даже для политических элит с самыми высокими показателями внутренней сплоченности. Отношения члена политической элиты и группы могут меняться в результате ряда объективных и субъективных причин. Среди них - корректировка собст-
венных интересов вследствие изменения экономической и политической конъюнктуры, смена неформального лидера группы, межличностный конфликт членов группы (достаточно часто - ее лидером) и т. п.
В идентификации политической элиты, таким образом, используется кроссфункцио-нальный подход, допускающий дефиниции функционального (профессионального) подхода для выявления особенностей формирования политической элиты и специфических ролей других элит. Использование понятия «группа интересов политической элиты» целесообразно с точки зрения взаимодействия сил внутри нее во влиянии на процесс ППР.
1. Миллс Ч.Р. Властвующая элита. М., 1959.
2. Keller S. Beyond the Ruling Class. Strategic Elites in Modern History. N. Y., 1960. С. 4-20.
3. Lasswell H.D. Power and Personality. Norton, 1976. С. 22-39.
4. Cowson A. Big Firms as Political Actors // Participation and Policy Making in the European Union. Oxford, 1997. С. 190.
5. Truman D.B. The Governmental Process. Political Interests and Public Opinion. N. Y., 1971.
6. Potter A. Organized Groups in British National Politics. Westport, 1961. С. 15.
7. Дюверже М. Партийная политика и группы давления // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 4. С. 261-272.
8. Hamilton R. Class and Politics in the United States. N. Y., 1972. С. 39-45.
9. Rose A.M. The Power Structure: Political Process in American Society. N. Y., 1960.
10. ГидденсА. Социология. М., 1999. С. 285.
Поступила в редакцию 21.01.2008 г.
Khabarov IA. Political elite: theoretical aspect of the analysis. This article deals with the problems of political elite and its structure identification. The author used a series of principles of the Theory of Groups as applied to the analysis of elite’s practices. The groups’ characteristics inside political elites and their role in the process of standing administrative elites were revealed. The crossfunctional approach of political elite’s foundation was proved.
Key words: political elite, groups of political elite interests, dispersion, elite formation, conversion, legalization, cross-functional approach.
