CC BY
37
УДК 316.6
ПОЛИТИЧЕСКАЯ АГРЕССИВНОСТЬ ПРОТЕСТУЮЩИХ
(о нелинейном развитии политического насилия)
Арман Мартиросян
Ключевые слова: сенсор-перцептивное восприятие, агрессия, политический протест, насилие, социологические исследования
Поиск новых инструментов, способных оказывать воздействие на сознание и подсознание населения, - новых информационно-психологических технологий управления политическими процессами, конфликтами и кризисами является наиболее актуальным аспектом современной политики. Одновременно все исследования указывают на необходимость создания новых методологических парадигм, в которых достойное место должны занимать новые политические воззрения на происходящие в мире изменения. Актуализируется исследование новых общественных вызовов в сфере социальной и политической психологии, например, «политических протестов» и т.д., с широким привлечением этнической и религиозной психологии, современных этнополитических теоретических разработок и прикладных коммуникационных технологий. Применяемые методы сегодня переживают глубокий кризис, вызванный собственной неэффективностью и ограниченной способностью влиять на политические конфликты в современных условиях. Что само по себе выдвигает вперед актуальность обзора и осмысления современных научных проблем и направлений процесса глобализации и демократии на данном этапе развития человеческой цивилизации. Соответственно вся общечеловеческая деятельность во всем мире переживает системный кризис, требующий не только поиска новых подходов и способов воздействия на различные ситуации, но и формирования новых парадигм управления политическими, социальными, экономическими, культурными и пр. процессами.
' Доцент кафедры прикладной политологии Российско-Армянского университета.
Исследование феномена политического протеста является одним из ключевых элементов комплексной оценки проблемы политической стабильности в государстве, как и роста конфронтации, при крахе модерни-зационных усилий внутри государства. Концепция модернизации предполагала, что взрывы коллективных эмоций являются результатом социальной и экономической трансформации. Исходили при этом из того, что конфликты в переходных обществах преодолимы по мере достижения «развитости», когда население в большинстве своем воспримет нормы, ценности и формы поведения «современного» общества. В нашей работе же представлены данные по исследованию проблемы интенсификации политических процессов (например, политических протестов) при применении современных политических технологий.
Все поменялось, и будет меняться еще больше. Угрозы будут появляться повсюду и внезапно. Никакой аналитик не сможет предсказать возможные перспективы развития событий. Хотя реагировать надо быстро. Обращаясь к фундаментальной теории стабильности государства, однозначно утверждающей зависимость внутригосударственной статической и динамической стабильности от баланса отношений оппозиционной активности и наличия эффективных санкций государства [1, 2], где стабильность государства напрямую зависит от наличия эффективных государственных санкций, выражается в виде линейной зависимости от активности оппозиции.
При том, что каждому уровню недовольства (УН) соответствует определенная доля оппозиционно настроенных граждан в составе населения страны (Y). Вид функциональной зависимости носит эмпирический вид:
Т=/ (УН)
То есть композиционная доля оппозиционно настроенных граждан в составе страны (Y) определяется долей протестующих (Тп), долей потенциальных участников политического насилия (Тпн) и долей участников политического насилия (Тн):
Y = (Тп) + (Тпн) + (Тн).
Политическое насилие является наиболее опасным проявлением политической оппозиции, именно политическое насилие является условием возникновения внутреннего политического конфликта, выступающего как форма насильственного взаимодействия общества и государства. А с проблемой предотвращения политического насилия связывается оценка способности и готовности существующей политической системы.
Что же интенсифицирует политическое насилие, что способствует формированию антигосударственного коллективного протеста, переходящего в массовые агрессивные действия, и всегда ли они имеют прямую линейную зависимость от социально-экономических, политико-психологических, от наличия внутригосударственных институциональных системных санкций и т.д.? И что способствует увеличению доли участников насильственных действий? Социальные протесты, перерастающие в демонстрации или беспорядки, можно глубже всего понять в свете теорий, подчеркивающих роль «рациональных» факторов, теории конвергенции, политического протеста или прирастающей ценности.
Теория рационального выбора, в противовес прежним методологиям, определила ведущую роль активного политического индивида, направленную на удовлетворение своих потребностей и интересов, свидетельствуя о логичности и преемственности концепции, предпосылок методологического индивидуализма, рациональности индивидов, оптимальности выбора, обмена деятельностью. Р.Швери [3] выделяет рациональность субъекта, при этом считая, что рациональности присуща субъективность и поэтому количеству рациональности соответствует количество индивидов. Вместе с этим Р.Швери [4] считает, что рациональность ограниченна, так как полностью зависит от поступающей информации, от качества и количества информации. В связи с чем рациональность индивидуалистична. Как и чувство драматизма воспринимаемой информации у детонирующих протест.
Исследования природы социальных процессов и конфликтов констатировали биологическую, генетическую или эволюционную предрасположенность человека к актам агрессивного поведения и были опреде-
лены психологические источники. Эти источники в конечном счете детерминируют его социальное, в том числе и политическое, участие в государственном протесте.
Как известно, одним из важнейших понятий анализа политического насилия является относительная депривация. Это восприятие актором расхождения между его ценностными экспектациями и ценностными возможностями, где ценностные экспектации - это блага и условия жизни, на которое они могут претендовать, а ценностные возможности - это блага и условия, которые могли бы получить и удерживать [5]. Значит, степень проявления политического насилия зависит от степени соответствия наших возможностей нашим ожиданиям. Данный подход универсален тем, что позволяет учитывать не только политические, но и экономические, социальные, культурные и другие источники относительной депривации. Теория относительной депривации не является единственной моделью объяснения причин зарождения политического насилия. Есть еще и психологическая теория, согласно которой источником политического насилия является агрессивная сущность самого человека - концепция Зигмунда Фрейда, концепция драйва. В данных же исследованиях мы рассматриваем агрессию не как автоматически возникающее в недрах человеческого организма инстинктивное влечение, а как следствие фрустраций [6]. При этом считается, что показателем политической агрессивности поступка W как функция ситуативного состояния (вызывающего агрессию индивида) при фрустрации Хк и индивидуально-субъективном восприятии, включающем потенциал депрессивности (1+ Э!) [5, 6, 7],
то есть W = Хк - (1+ Э!)
В одной из наших ранних работ [8] мы определили, что насилие, к которому склоняется индивид, есть линейная функция последовательных персонифицированных социально- психологических действий индивида в алгоритме:
протест--- агрессия--- насилие.
А величина внутриполитического насилия есть функция (G), вбирающая в себя три основные характеристики, свойственные этому явлению:
G = Ma + Pg +Д U
где
Ma - показатель масштаба различных слоев общества в данном процессе.
Pg- показатель разрушимости и нанесенного вреда в результате проявления актов политического насилия.
Д U = (Un-Ut), длительность насильственных действий - протяженность во времени.
Если исходить из последовательных персонифицированных социально-психологических действий протестующих по выше представленному алгоритму, имеет место определенная прямая пропорциональность между общим уровнем агрессивности оппозиционно настроенных граждан Wобщ. и величиной внутриполитического насилия, то есть Wобщ. равна произведению агрессивного поступка индивида W на композиционная доля оппозиционно настроенных граждан в составе страны Y.
W общ. = (W-Y)
Wобщ. прямо пропорциональна = G, или
[Хк - (1+ Э!)] ■ Y « Ma + Pg +Д U
То есть показатель агрессивности протестующих прямо пропорционален масштабу и величине насильственных разрушительных действий. С увеличением показателя агрессивности протестующих масс пропорционально увеличиваются величина и масштаб насильственных действий.
В своих социально-психологических исследованиях К.А.Тарасов [9] отмечает, что обнаруживается рассогласованность в проблеме и оценке политической ситуации протеста. С одной стороны, влияние индивидуальных особенностей сенсор-перцептивного восприятия участников процесса, с другой стороны, влияние общественного мнения (в самых разных его проявлениях). В этих ситуациях сенсоры и перцепция далеко выходят за пределы познавательной деятельности, «чувственной опоры», вспомо-
гательного средства ориентации и т.п. Сенсор-перцептивные средства, включенные в состав конкретной деятельности, способны взять на себя диаметрально противоположную функцию репрезентации некоторых существенных характеристик целостного субъекта деятельности личности. И в этой связи они могут выполнять многостороннюю регулирующую роль, представлять различные уровни сенсор-перцептивной регуляции деятельности. Достаточно напомнить, что с развитием информационнотехнологических контактов во всех сферах человеческого общения в сферу формирования и манипулирования общественным мнением ворвались разнообразные технологии. И, безусловно, что под информационнотехнологическим воздействием коэффициент фактора влияния общественного мнения на политическую ситуацию протеста возрастает в прогрессии, соразмерной интенсивности применяемых технологий и вида применяемой технологии. Одна из которых основывается на индивидуальной особенности сенсор-перцептивного восприятия.
Опираясь на типичные свойства ситуаций, в которых преимущественно выступает субъектная форма сенсор-перцептивной регуляции деятельности, утверждены два ярких отличительных признака
1. Сформулированные социумом регламентированные ситуации.
2. Возможность и реальность жесткого социального контроля над результатом, продуктом деятельности.
Однако сенсор-перцептивные процессы могут выполнять не только личностные функции, а разнотипные в соответствии с типами складывающихся ситуаций. Речь идет о тех ситуациях, где есть жестко сформулированная извне, исходная задача, которую целиком и обязательно принимает субъект, как и жестко контролируемый результат. Отличие рассматриваемых ситуаций от ситуаций деятельности первого типа состоит в индивидуальной постановке задач, индивидуальной организации деятельности на уровне ее результата; в целом - в предельной индивидуализации ситуации деятельности (прежде всего по ключевым - мотивационным и целевым - параметрам). Хотя, нужно признать, что число иных, жестко не регламентированных, как поступающих извне, так и внутрен-
них ситуаций довольно велико (досуг, индивидуальное обращение к культуре, искусству, дружеское общение и т.д.) и они не менее типичны, чем ситуации жесткого регламентирования.
То есть переменная (©) будет показателем не жестко регламентированного сенсор-перцептивного восприятия.
А другая есть показатель общественного протеста (®п), основанного на жестко сформулированных информационных вбросах, подаваемых извне с применением информационно- технических средств.
Исследования, проводимые комплексным методом политического оцепенения с привлечением смежных методов опроса, а при некоторых случаях и с применением методов интервьюирования и наблюдения, показали и выявили повышение процентного показателя протестующих при применении регулирующих воздействий на сенсор-перцептивное восприятие, а также при применении политических технологий. Эти данные в процентных соотношениях визуально представлены в гистограмме.
Гистограмма
Столбец 1 - доля протестующих, обладающих идентичной, не подвергнутой регулируемым извне сенсор-перцептивным воздействиям на восприятие (Y©) (22%).
Столбец 2 - доля участников общественного протеста без воздействия информационных технологий (Y п) (18%).
Столбец 3 - доля протестующих, обладающих идентичным, но жестко регулируемым воздействием на сенсорно -перцептивное восприятие (Y©)i (56%).
Столбец 4 - доля участников общественного протеста при воздействии информационными технологиями^®п) (90%).
Если при наличии индивидуально-идентичных особенностей сенсорно-перцептивного процесса восприятия у основной части протестующих мотивация обусловлена одним или близкими политико-социальным явлениями (одним фактором социального неудовольствия и т.д.), то доля участников общественного протеста без воздействия информационных технологий (Y п) (столбец 2) совпадает примерно (с небольшим отклонением по погрешности исследования ®) с долей участников протеста, обладающих идентичным сенсорно-перцептивным восприятием (Y©) (столбец 1).
Следовательно:
(Y п) = [(Y©) - ®]
Если 0, то имеет место конгруэнтность первых двух столбцов, и можно писать, что
(Y п) «(Y©)
Таким образом, масштаб политического процесса (Z) зависит от двух показателей: от доли протестующих, обладающих идентичным, но жестко регулируемым воздействием на сенсорно-перцептивное восприятие (Y©)i; от доли участников общественного протеста, подвергшихся воздействию информационными технологиями (Y®)b. Масштаб политического процесса является производным двух функций:
Z = f (Y©)i ' f (Y®)b
Из данных исследования представленных в гистограмме видно, что
(Y®) в >> (Y®)i
И это подтверждает идею увеличения масштаба политического протеста при применении современных информационно-психологических технологий за счет увеличения доли оппозиционно настроенных граждан в составе граждан страны. Таким образом, вследствие воздействия информационных технологий происходит увеличение доли протестующих во всеобщем объеме его проявления (Y п), доли потенциальных сторонников политического насилия (Y псн) и доли участников политического насилия ( Y упн).
Z ֊ Y п + Y псн + Y упн
Масштабно же показатели политического протеста увеличиваются как за счет интенсификации политических актов протеста и насильственных действий, так и с увеличением числа сторонников и членов оппозиционных групп. И интенсификация, как и увеличение количества протестующих, достигается при применении политико-технологических приемов по воздействию на общественное мнение, приемов манипуляции религиозными и этническими ценностями, межэтническими и межнациональными, межкультурными, экологическими, социально-
бытовыми и пр. проблемами. Таким образом, выявление политической агрессивности протестующих как функции ситуативного состояния, после воздействия на сенсор-перцептивное восприятие на индивидуума, а затем и моделирование восприятия протестующих приобретает особо важное значение.
Если это сопоставить с исследованиями структурных факторов политического насилия Нильса Смелзера [10], в которых, в противоположность персоновской теории общества как верховного элиминатора конфликта Смелзер утверждает, что антисистемные социально-политическое движения произрастают из фундаментального неравновесия макросоциальных структур, то возникает некий диссонанс о природе происхождения антисистемных политических действий. В данном случае автор начинает свое исследование на уровне «микрокосма» - с анализа психологических мотивов, побуждающих к агрессивному поведению на индивидуальном уровне, что не противоречит нашим выше представленным за-
ключениям. Это действительно важно, хотя социология в чистом виде имеет дело с массовыми формами поведения. Бесспорно, истоки человеческой агрессивности во многом заложены на подсознательном уровне -в инстинктах, унаследованных нами от предшественников по линии эволюционного развития. Большинство этологов указывают на сходство в проявлении агрессии у человека и животных: «Агрессия всегда сопровождается приступом страха, а страх может перерасти в агрессию. Если на группу животных нагоняют страх, они становятся агрессивнее. То же происходит и с толпой людей или с обществом в целом, когда искусственно с помощью современных технологий на подсознательном уровне провоцируют все возможные детонаторы агрессии. Агрессивно-трусливое состояние - самое опасное».
Следствием таких разрушительных процессов может являться то, что отношение самого общества к своему государству может изменяться от политической поддержки до бескомпромиссной оппозиции, причем оппозиция может носить как ненасильственный (акции протеста), так и насильственный характер. Отношение же государства к обществу описывается более сложной системой конструкций. С одной стороны, в распоряжении государства имеется набор «нормальных» (конвенциональных) для данной политической общности рычагов воздействия на общество, которое подразделяется на позитивные стимулы, направленные на повышение степени удовлетворения потребностей членов общества, и политические санкции (негативные стимулы), ставящие целью пересечение нежелательной с точки зрения политической системы деятельности членов общества.
Исследование феномена политического насилия является одним из ключевых элементов комплексной оценки проблемы политической стабильности любого государства.
Нет необходимости перечислять пагубные последствия внутренних конфликтов для жизни любой страны. Достаточно задуматься над тем, почему многие экономисты слаборазвитых стран сетуют на слишком слабый приток иностранных инвестиций в экономику. Однако если поставить себя на место топ-менеджера крупной транснациональной корпорации, от-
ветственного за принятие решений о зарубежных инвестициях в экономику развивающейся страны, то очевидно, что, с одной стороны, вы должны своевременно принять такое решение, и это позволит компании занять свободное рыночное пространство, прийти на него первыми, получив серьезные преимущества перед конкурентами. При этом работа предприятий, в которые вкладываются инвестиции, будет повышать уровень занятости, а также содействовать развитию экономики страны, где они размещаются. Решение размещать или не размещать его именно здесь представляется весьма важным. С другой стороны, он обязан защищать вложения корпорации, а потому появляется необходимость тщательно оценить, каковы шансы на то, что продукция может быть уничтожена. А персонал столкнется с угрозой насилия, неизбежного в случае, если внутренние противоречия в принимающей стране выльются в вооруженный конфликт. А история XX столетия полна такого рода случаями.
Таким образом, для принятия решения об инвестициях необходим обстоятельный экспертный анализ ситуации в стране и прогнозы перспектив ее дальнейшего развития. Следовательно, необходимо знание всех факторов, ведущих к возникновению внутреннего насилия в различных странах, и способов измерения этих факторов.
Январь, 2017г.
Источники и литература
1. Туронок С.Г., Политический анализ курс лекций А.Н.Х. При прав. Росс.Фед. -М.: «Дело», 2005.
2. Gupta D.K., The Economics of Political Violence. The Effect of Political instability on Economic Growth. – N.Y.1990.
3. Швери Р., Устроения мира, теория рационального выбора ..., аналитический обзор. Лекции. - М.: Институт социологии РАН, 2015.
4. Швери Р, Теория рационального выбора: универсальное средство или экономический империализм? //Вопросы экономики. 1997, №7, с. 35.
5. Гарр Р.Т., Почему люди бунтуют. - Изд. «Питер», 2005.
6. Скакунов Э.И., Система анализа и управления конфликтами и стабильностью. САУКС «Россия» для СБ РФ, 1995.
7. Доллард Джон и др. Гипотеза фрустрации агрессии. - New Haven,1939.
8. Фешбах С, Инструментальная агрессия. - М., 1971.
9. Мартиросян А.А., Проблемы и формы насильственных действий различной интенсивности (концепция нелинейного развития политического насилия) // 21-й ВЕК, Информационно-аналитический журнал НОФ «Нораванк», №5, 2012, сс. 118-130.
10. СмелзерН., Социология. - М.: Феникс, 1994.
ԸՆԴ4ՋՈՂՆԵՐԻ ՔԱՂԱՔԱԿԱՆ ԱԳՐԵՍԻՎՈՒԹՅՈՒՆԸ (քաղաքական բռնության ոչգծային զարգացման մասին)
Արման Մարւոիրոպան
Ամփոփագիր
Արդի հետազոտությունները մատնանշում են նոր մեթոդաբանական հարացույցների ստեղծման անհրաժեշտությունը, որոնցում արժանի տեղ պետք է զբաղեցնեն քաղաքական նոր մոտեցումներն աշխարհում տեղի ունեցող փոփոխություններին: Ակտուալացվում է նոր հասարակական մարտահրավերների, օրինակ «քաղաքական ընդվզումների» հետազոտությունը սոցիալական և քաղաքական հոգեբանության ոլորտում էթնիկ և կրոնական հոգեբանության, արդի էթնոքաղաքական տեսական մշակումների և կիրառական հաղորդակցային տեխնոլոգիաների լայն ներգրավմամբ:
ПОЛИТИЧЕСКАЯ АГРЕССИВНОСТЬ ПРОТЕСТУЮЩИХ (о нелинейном развитии политического насилия)
Арман Мартиросян
Резюме
Современные исследования указывают на необходимость создания новых методологических парадигм, в которых достойное место должны занимать новые политические воззрения на происходящие в мире изменения. Актуализируется исследование новых общественных вызовов в сфере социальной и политической психологии, например, «политических протестов» и т.д., с широким привлечением этнической и религиозной психологии, современных этнополитических теоретических разработок и прикладных коммуникационных технологий.
THE POLITICAL AGGRESSIVENESS OF THE PROTESTORS (about the non-linear development of political violence)
Arman Martirosyan
Resume
Current studies demonstrate the need to create new methodological paradigms, in which the new political viewpoints on changes occurring in the world should have the prominent place they deserve. Study of the new societal challenges in social and political psychology, including “political protests” and the like are becoming important, along with wide use of ethnic and religious psychology, modern ethno-political theories and applied communication technologies.
