CC BY
30Политэкономия возобновляемых источников энергии (на примере США)
Хайхадаева Октябрина Дмитриевна,
доктор экономических наук, доцент кафедры экономической теории, государственного и муниципального управления, Бурятский государственный университет, okhaikh@mail.ru
Дондокова Елена Буянтуевна,
доктор экономических наук, профессор кафедры международного права и международных отношений, Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления, dondokovae60@mail.ru
Санковец Анастасия Александровна,
кандидат экономических наук, доцент кафедры эконометрики и прикладной экономики, Бурятский государственный университет, sankovetsna@mail.ru
Политика в отношении возобновляемых источников энергии испытала значительную эволюцию за последние несколько десятилетий во всем мире. Что касается опыта США в этой сфере, то как федеральное правительство, так и правительства штатов были достаточно активны в плане поощрения перехода к экологически чистой энергии. За последние десятилетия было проведено немало исследований в данной области. Однако в существующей литературе рассматриваются в основном политические и технические аспекты перехода к чистой энергии. В то же время политико-экономическая динамика получила мало внимания. Чтобы понять политико-экономическую динамику энергетического перехода (в данном случае, в Соединенных Штатах Америки), необходимо провести детальные исследования федеральной политики и политики штатов. Данная статья посвящена изучению того, как формируется принятие решений в сфере перехода к чистой энергии, а именно политика в отношении одной низкоуглеродной технологии - биотоплива. Для этой технологии было прослежено, как политическая повестка, акторы и институты повлияли на принятие и развитие двух программ: федеральные льготы по акцизам и стандарт возобновляемого топлива ^Э).
Ключевые слова: Возобновляемые источники энергии, энергетическая политика, биотопливо, переход к чистой энергии, этанол
1. Введение
Политика в отношении возобновляемых источников энергии испытала значительную эволюцию за последние несколько десятилетий во всем мире. Что касается опыта США в этой сфере, то как федеральное правительство, так и правительства штатов были достаточно активны в плане поощрения перехода к экологически чистой энергии. За последние десятилетия было проведено немало исследований в данной области. В существующей литературе рассматриваются в основном политические и технические аспекты перехода к чистой энергии (Smil, 2010). В то же время политэкономи-ческая динамика получила мало внимания (Stokes, 2013, Hughes and Lipsy, 2013; Meadowcroft, 2009). Между тем, развитие сектора чистой энергии требует значительной политической поддержки, поскольку переход к возобновляемым источникам энергии угрожает существующим отраслям и налагает значительные издержки (Breetz, et al, 2017). Тем не менее, несмотря на признание того, что барьеры на пути перехода к чистой энергии в основном являются политическими и экономическими (и не столько технологическими) (Delucchi and Jacobson, 2011), в настоящее время недостаточно интегрированной литературы о политиэкономическом процессе, которая формирует, управляет и ограничивает политику в отношении возобновляемых источников энергии.
Чтобы понять политическую динамику энергетического перехода (в данном случае, США), необходимо провести детальные исследования федеральной политики и политики штатов (Jacobson and Lauther, 2006). Данная статья посвящена изучению того, как формируется принятие решений в сфере перехода к чистой энергии, а именно политика в отношении одной низкоуглеродной технологии - биотоплива. Для этой технологии было прослежено, как политическая повестка, акторы и институты повлияли на принятие и развитие двух программ: федеральные льготы по акцизам и стандарт возобновляемого топлива (RFS).
2. Политика энергетического перехода
Как уже было отмечено, в существующей литературе изучаются экономические, политические и технические факторы перехода к чистой энергии. Однако политэконо-мическая динамика привлекла гораздо меньше внимания. Несмотря на признание важности политики, в литературе отсутствует интегрированная теория о том, как политические субъекты и институты влияют на формирование энергетической политики. Краткий обзор относительно недавних исследований в области перехода к чистой энергии представлен ниже.
В политиэкономической литературе направление энергетической политики описывается как «недоразвитое» ("underdeveloped") (Hughes and Lipsy, 2013). Многие исследования сосредоточены на нефтяной геополитике и международной политической экономии 1970-1980-х годов. Несмотря на то, что этот акцент начинает меняться с появлением новых исследований, которые связывают политику в отношении возобновляемых источников энергии с электоральной динамикой (Stokes, 2015), коалиционной политикой (Meckling and Jenner, 2016), зелеными промышленными округами (Aklin and Urpelainen, 2013), возобновляемые источники энергии остаются недостаточно изученными в политэкономической науке.
В литературе по администрированию исследователи используют такие теории, как Multiple Streams Model, Punctuated Equilibrium Theory, и Advocacy Coalition Framework. Все эти теории делают акцент на «окна возможностей» для адресации проблем изменения политики (Carlisle et al, 2016; Grossman, 2013; Nohrstedt and Weible, 2010; Nohrstedt, 2008; Smith, 2002).
В литературе по энергетическому переходу ученые подчеркивают технические аспекты инноваций и социально-экономических систем (Markard et al, 2012). Необходимо отметить, что призывы к более активному изучению политики и управления (Meadowcroft, 2009, 2011; Scrase and Smith, 2009; Shove and Walker, 2007) катализировали исследования в этой области. В новой литературе акцент часто делается на структуре субъектов политики, включая сети (Musiolik and Markard, 2011), коалиции сторонников (Jacobson and Lauber, 2006; Farla, et al, 2012, Mackard et al, 2016), и союзы
О À
BS
S
w
a
2 a
8
00
сэ
сч
сэ £
Б
а
2 ©
(Lawhon and Murphy, 2012). В целом в данном блоке литературы мало внимания уделяется разработке повестки дня и кризис-ориентированной политике.
3. Методы исследования
В данной работе используется методология отслеживания процессов (process-tracing methodology). Отслеживание процесса реконструирует цепочку событий для выявления причинно-следственных механизмов в рамках тематического исследования (Beach and Pedersen, 2013; Trampusch and Pailier, 2016; Stokes and Breetz, 2018). Во-первых, отслеживание процесса реконструирует историческую запись, устанавливающую, когда и какие решения имели место, с особым упором на определение последовательности событий. Затем процесс переходит к изучению, объяснению, того, почему и как были приняты те или иные политические решения.
В данном исследовании case-study отслеживает возникновение, принятие и оценку политики в долгосрочном периоде. Цель исследования состоит в объяснении того, как политиэкономическая динамика формирует определенные результаты. Объектом исследования является политика в отношении возобновляемой энергии. Предметом исследования являются политика регулирований и политика субсидий в отношении биотоплива (этанола). В случае биотоплива регулированиями являются мандаты, а субсидиями - налоговые льготы. И мандаты, и налоговые льготы были приняты на федеральном уровне.
4. Биотопливо
С начала 1970-х годов многие политики поддерживали производство и использование биотоплива (Carolan, 2010; Solomon et al, 2007). В данной работе основное внимание уделяется двум федеральным программам: акцизным льготам (1978-2011) и мандатам «по смешиванию» (с 2005 года по настоящее время). Обе программы были приняты законодательным актом в области энергетики во время высоких цен на нефть, кризиса в сельском хозяйстве и обострения экологических проблем. Все эти факторы создали разные про-этанольные1 коалиции.
4.1. Льготы по акцизному налогу и налоговые кредиты
Более тридцати лет производство этанола поддерживалось путем сокращения федерального акциза (налога с продаж). Производство этанола началось во время сельскохозяйственного кризиса 1970-х годов, когда фермеры пострада-
ли от низких цен на зерно, долгов и перепроизводства сельскохозяйственной продукции (Bernton et al, 2010). Следует отметить, что в то время в производстве этанола доминировали крупные агропромышленные фирмы, такие как, например, Archer Daniels Midland (ADM). Однако когда фермеры из штата Небраска сформировали Национальную комиссию (National Gasohol Commission) и начали лоббировать Конгресс в 1976 году, отрасль по производству биотоплива воспринималась мелкой и не угрожающей интересам других отраслей. Это привело к тому, что лоббирование интересов данной отрасли не столкнулось со значительной оппозицией (Sperling, 1988). В период зарождения отрасли законодательство по биотопливу (этанолу) спонсировалось сенаторами из Среднего Запада (т.е. представляющие сельскохозяйственные штаты). Так в 1977 году Законом о продовольствии и сельском хозяйстве была введена скромная программа гарантий ссуды производителям этанола. Затем Национальный энергетический акт 1978 года разрешил более крупные субсидии, включая освобождение от акцизного налога в размере 4 цента за галлон (ц/галлон) «газохола»2. Такая налоговая льгота (40 ц / галлон этанола в 10% -ной смеси) катализировала этанольную отрасль (Stokes, 2018). Более того, поддержка отрасли в форме освобождения от акцизного налога получила поддержку от обеих партий (Dirks, 2010).
В 1979 году была создана компания Alcohol Fuels Caucus («Спиртовое топливо»). Нефтяные шоки, иранская революция, перепроизводство зерна дали больше возможностей для законодательной власти и стимулировали деятельность Конгресса по этанолу (Bernton et al, 2010). На 96-м Конгрессе были представлены восемьдесят два законопроекта по этанолу, 10% из которых были приняты (для сравнения: как правило, только 2% большинства законопроектов принимаются). Кроме того, освобождение от акцизного налога на газохол было продлено до 1992 года в соответствии с Законом о налогах на прибыль от добычи нефти 1980 года. А в Законе о конкуренции в биотопливной отрасли 1980 года был установлен импортный тариф на импорт этанола в размере 54 ц / галлон для того чтобы налоговые льготы не субсидировали иностранных производителей (Stokes and Breetz, 2018). В то же время в Департаменте энергетики было создано Управление по спиртовому топливу, которое имело весьма амбициозные цели в
отношении метанола и этанола.
По сравнению с кризисными 1970-ми годами 1980-е и 1990-е годы были периодом относительной стабильности. За это время были предприняты новые меры поддержки этанола, включая новые субсидии, а также регулирования, касающиеся использования автомобилей и топлива. Однако приоритетом этаноль-ной отрасли было сохранение налоговых льгот (в форме освобождения от акцизного налога). Конгресс дважды повышал ставку освобождения от акцизного налога: в 1982 году до 5.5 ц / галлон, а в 1984 году до 6 ц / галлон. К концу 1980-х годов эти налоговые освобождения обошлись американским налогоплательщикам в 500 млн. долл. сокращения доходов, направляемых на поддержание дорог. Данное обстоятельство спровоцировало значительную оппозицию.
В конце законодательной сессии 1989 г. сенатор Роберт Доул (от штата Канзас) заблокировал дебаты по вопросу об импорте стали до тех пор, пока Сенат не рассмотрел вопрос о продлении налоговой льготы по этанолу до 2000 года. В 1990 году эта льгота была успешно продлена. В дальнейшем Закон 1992 года об энергетической политике распространил данную льготу на другие виды спиртового топлива, а законопроект 1998 года продлил это освобождение до 2007 года.
Хотя сохранение и расширение налоговых льгот было приоритетом для отрасли, в то же самое время в отрасли наблюдался определенный раскол. Агенда Ассоциации возобновляемых видов топлива (Renewable Fuels Association , RFA), первичной торговой организации, была мотивирована ADM. В интересах ADM было поддерживать налоговые субсидии на этанол, поскольку этанол является побочным продуктом основного бизнеса ADM (производство кукурузного сиропа). Однако растущая индустрия этанола угрожала интересам ADM, поскольку она могла подорвать их рынок и сделать издержки льгот более заметными. Это, в свою очередь, могло сделать производство этанола политически уязвимой. В 1998 году в ходе проведенных исследований в Калифорнии метил третичный бутиловый эфир (methyl tertiary butyl ether, MTBE), топливный окислитель в бензине, был обнаружен в подземных водах. После этих исследований штаты начали запрещать использование MTBE, и нефтеперерабатывающие заводы вынуждены были переходить на этанол вместо MTBE. Это обстоятельство также по-
влияло на расширение рынка этанола.
Однако, с увеличением производства этанола, опять же, издержки налогоплательщиков увеличились, а рост издержек делал налоговые льготы политически уязвимыми. В 2004 году сенатор Грассли представил законопроект о конвертации налогового освобождения в налоговый кредит, Volumetric Ethanol Actise Tax Credit (VERTC). В самом начале VERTC получил мало внимания, но со временем оппозиция росла, поскольку издержки продолжали расти (Munro, 2015). В 2008 году VERTC был сокращен в размере ставки, а в 2010 году он был продлен на один год. Эскалация расходов сделали VERTC практически несостоятельным, хотя сторонники данной меры поддержки отрасли боролись за сохранение VERTC. В конце концов, в январе 2012 года VERTC был отменен. Таким образом, три десятилетия налоговых льгот по этанолу пришли к концу.
4.2. Стандарт возобновляемого топлива (The renewable fuel standard, RES)
В соответствии с требованиями стандарта возобновляемого топлива (RES) поставщики топлива должны смешивать определенное количество биотоплива в поставках нефти в США ежегодно. При этом поставлена задача достижения уровня 36 миллиардов галлонов в 2022 году. Данная политика реализовывалась в два этапа: 1) умеренный (RES1) в Акте по энергетической политике 2005 года и 2) экспансивный (RES2) в Акте по энергетической независимости и безопасности 2007 года. В обоих случаях сторонники национальной безопасности, охраны окружающей среды и сельскохозяйственного развития поддержали развитие отрасли по производству биотоплива.
Стандарт RES1 был разработан с учетом качества топлива (Breetz, 2013). MTBE и этанол смешиваются с бензином для повышения содержания кислорода, что способствует более полному сгоранию и уменьшает количество смога. Нефтяная промышленность предпочитала MTBE из-за низкой стоимости. Но, как упоминалось выше, в 1998 году в ходе проведенных исследований в Калифорнии было обнаружено 10000 участков с питьевой водой, загрязненных MTBE (Munro, 2015). Многие штаты начали запрещать MTBE. В 2000 году Агенство по защите окружающей среды (EPA) рекомендовало сократить или запретить MTBE и заменить его биотопливом. Это предложение получило сильную поддержку со стороны аграрных лобби. Экологические группы также были весьма бла-
госклонно настроены к этой рекомендации, поскольку они были против MTBE. Что касается нефтяных и нефтеперерабатывающих групп, они были готовы рассмотреть мандат по этанолу в обмен на снижение стандарта по кислородсодержащим веществам (Breetz, 2013). Но, несмотря на такую ??поддержку, потребовалось пять лет для принятия компромиссного законодательства. В 2005 году рост цен на бензин оказал огромное давление на республиканское руководство страны относительно принятия основного энергетического законодательства: RES1 был успешно принят в Законе об энергетической политике 2005 года. Первоначальные цели были довольно скромными - 4 миллиарда галлонов в 2006 году, с увеличением до 7,5 миллиардов галлонов к 2012 году. Таким образом RES1 институционализировал изменения, происходящие на топливных рынках.
Два года спустя RES1 был пересмотрен. Рост мировых цен на нефть углубил политическую озабоченность нефтяной зависимостью. Президент Джордж У. Буш предложил увеличить производство топливного этанола (для смешивания) до 35 миллиардов галлонов (в предложенном им Альтернативном топливном стандарте в январе 2007 года). Демократы в Конгрессе, демонстрируя собственное лидерство по вопросам энергетики, предложили планку в 36 миллиардов галлонов (в предложенном ими RES2) (Breetz, 2013). Стоит отметить, что республиканцы рассматривали вопрос производства этанола как одно из решений проблемы национальной безопасности, в то время как демократы больше беспокоились о проблемах перехода на чистую энергию (Munro, 2015). В конечном счете, RES2 был принят. Тем не менее, закулисные переговоры были непростыми из-за растущей озабоченности по поводу воздействия этанола на землепользование, цены на продукты питания (Delshad, 2009; Breetz, 2013; Mondou et al, 2014).
RES2 увеличил целевые показатели смешивания до 36 миллиардов галлонов к 2022 году (почти 20% прогнозируемого потребления автомобильного топлива). Более того, данное законодательство содержит много природоохранных положений, что привело к усилению процессов «озеленения» экономики и экологического регулирования. С момента вступления в силу данного стандарта политическая реакция была вызвана растущими издержками, поскольку производство этанола достигло «смесительной стены» 10% этанола. Дальнейшее смешивание
требовало расширения рынков E15 или E85. В целом, RES2 выжил благодаря постоянным корректировкам, но его политическая жизнеспособность вызывает некоторые сомнения.
5.Обсуждение
Разработка политики в секторе биотоплива имеет тенденцию реагировать на такие экологические и экономические проблемы, как зависимость от импорта нефти, городской смог, развитие сельских районов и токсичность топливных добавок.
Первоначальная инициатива в области политики в отношении возобновляемых источников энергии опиралась на различные коалиции, которые со временем разрушались по мере появления новых отраслей. Более того, издержки увеличивались и становились более заметными. На ранних этапах принятия политических решений существовала высокая неопределенность (Stokes, 2015), а потенциал новых технологий в области возобновляемых источников энергии был не совсем понятен. Необходимо отметить, что потенциал возобновляемых источников энергии, как правило, недооценивается, вероятно, потому что они связаны с высокими первоначальными издержками и новыми участниками рынка. С другой стороны, потенциал «молодых» технологий по использованию возобновляемых источников энергии может быть переоценен по причине обещаний разработчиков технологий и инвесторов. В любом случае неопределенность, связанная с новыми технологиями, часто способствовала принятию политических решений на начальных этапах.
Довольно часто отрасли, занимающие доминирующее положение, недооценивали появление новых участников рынка и предпочитали не использовать свой политический капитал для борьбы с ними. Все эти факторы помогают объяснить, почему «сопротивление режима» (Hess, 2014, 2015), как правило, отставало от вступления в силу первоначальных политических актов. Эта динамика отчетливо видна в случае биотоплива, в частности производства этанола, которое изначально рассматривалось как мелкомасштабная, низовая отрасль с небольшим потенциалом для замены нефти. Однако по мере созревания этих технологий существующие отрасли начали сопротивляться проводимой политике и предпринимать больше усилий для лоббирования. Растущие издержки также привели к негативной политической реакции.
0 3
ю
S
V
а
2 а
8
00
сэ
сч
сэ £
Б
а
2 ©
Данное исследование согласуется с общепринятым мнением о том, что громкие события, такие как экологические проблемы, финансовые кризисы, рыночные спады, определяют направление энергетической политики в США (Grossman, 2013; Carlishe et al, 2016). Эти события вывели энергетическую проблему на повестку дня и создали окна для возможностей проведения политических реформ. Эти окна позволяли добавлять в комплексные политические пакеты положения о возобновляемых источниках энергии. Эти пакеты сыграли роль политического инструмента, с помощью которого политика в области возобновляемых источников энергии попала в повестку дня. В отличие от многих европейских стран, где сторонники перехода к чистой энергии сумели продавить принятие обширных программ перехода к чистой энергии, в США политика в отношении использования возобновляемых источников энергии началась в форме некоторых добавлений в основные энергетические законопроекты.
После принятия политика производства и использования возобновляемых источников энергии постепенно набирала силу. Многие меры, включая налоговые льготы, имели срок действия. Со временем программы поддержки биотопливной отрасли расширялись и пролонгировались. Кроме того, к моменту истечения срока бывшие новые участники становились зрелыми и получали политическую власть. Эта картина очевидна для этанола
Со временем политика в области энергетического перехода стала более противоречивой. Новые технологии по производству и использованию чистой энергии росли и стали угрожать «старым» отраслям, что вызвало активное сопротивление режима. Кроме того, рост возобновляемых источников энергии привел к увеличению издержек. Чтобы понять энергетическую политику, нам необходимо подумать о том, как политическая поддержка развивается с технологической зрелостью, масштабом отрасли и политическими издержками (Breetz, 2013; Stokes and Breetz, 2018). Например, для биотопливной отрасли налоговые льготы были продлены на десятилетия в то время, когда данная отрасль была незрелой. Но по мере развития отрасли оппозиция начала усиливаться, и сторонники биотоплива конвертировали налоговые льготы в налоговые кредиты (VERTC). Таким путем они смогли в определенной степени ослабить оппозицию.
Но высокие издержки все-таки подорвали VERTC. Таким образом, общая картина ясна: конкуренция в области возобновляемых источников энергии усиливается.
6. Заключение
Переход к чистой энергии является неотложной задачей для всех правительств во всем мире. Чтобы стимулировать этот переход, необходимо принять меры поддержки, такие как, например, регулирования и субсидии. В данной статье изучался случай биотоплива в энергетической политике США.
На начальных этапах потенциал технологий возобновляемых источников энергии недооценивался. Эти технологии получили поддержку, когда программы по их поддержке были «упакованы» как часть комплексных политических пакетов по энергетике, которые предоставили окно возможностей для принятия этих программ. Со временем в эти программы вносились небольшие изменения. В случае этанола политика неоднократно расширялась и пролонгировалась. По мере расширения использования возобновляемых источников энергии и роста издержек эта политика поддержки стала противоречивой. Кроме того, по мере усиления оппозиции со стороны существующих отраслей общественное мнение об использовании возобновляемых источниках энергии становится все более поляризованным. Необходимо отметить, что такая динамика характерна не только для США, но и для других стран во всем мире (Biber et al, 2017; Stokes 2013, 2015). Эти результаты полезны для специалистов по энергетике, энергетических аналитиков, экономистов и сторонников возобновляемой энергии. Изучив политику этанола, мы видим, что трансформационная политика началась как незначительное дополнение к более крупным законопроектам по энергетике. Его ограниченный масштаб был скорее политическим достоянием, чем барьером. Принятие такой поддерживающей политики было первым шагом. Последующие шаги были направлены на расширение и пролонгирование принятых программ. Но по мере укрепления политики поддержки возобновляемой энергии стала усиливаться оппозиция и сопротивление данной политике. Становится все более очевидным, что для продолжения успешного перехода к чистой энергии необходимы устойчивые коалиции защитников и сторонников использования возобновляемой энергии и умелое использование экономических инструментов поддерж-
ки отрасли. Таким образом, политико-экономические аспекты очень важны для понимания перехода к чистой энергии.
Литература
1. Aklin, M., Urpelainen, J., 2013. Political competition, path dependence, and the strategy of sustainable energy transitions. Am. J. Political Sci. 57 (3), 643-658.
2. Barbose, G., 2016. U. S. Renewables Portfolio Standards 2016 Annual Status Report. Lawrence Berkeley National Laboratory.
3. Beach, D., Pedersen, R.B., 2013. Process-tracing Methods: Foundations and Guidelines. University of Michigan Press.
4. Bernton, H., Kovarik, W., Sklar, S., Griffin, B., Woolsey, R.J., 2010. The forbidden fuel. A History of Power Alcohol. University of Nebraska Press.
5. Biber, E., Kelsey, N., Meckling, J., 2017. The political economy of decarbonization: a research agenda. Brooklyn Law Rev. 82 (2), 605-643.
6. Breetz, H.L., 2013. Fueled by Crisis: U.S. Alternative Fuel Policy. Massachusetts Institute of Technology, pp. 1975-2007.
7. Breetz, H.L., Mildenberger, M., Stokes, L.C. (2017). The political logics of clean energy transitions. Working paper.
8. Carolan, M.S., 2010. Ethanol's most recent breakthrough in the United States: a case of socio-technical transition. Technol. Soc. 32 (2), 65-71.
9. Carlisle, J.E., Feezell, J.T., Michaud, K.E., Smith, E.R., 2016. The Politics of Energy Crises. Oxford University Press.
10. Delshad, A. (2009). A decade of discourse on ethanol: changes in media coverage and content. Paper presented at the Midwest Political Science Association.
11. Delucchi, M.A., Jacobson, M.Z., 2011. Providing all global energy with wind, water, and solar power, Part II: reliability, system and transmission costs, and policies. Energy Policy 39 (3), 1170-1190.
12. Dirks, L.C., 2010. The Past and Future of Biofuels a Case Study of the United States Using the Institutional Analysis and Development Framework. Arizona State University.
13. Farla, J., Markard, J., Raven, R., Coenen, L., 2012. Sustainability transitions in the making: a closer look at actors, strategies and resources. Technol. Forecast. Social. Change 79 (6), 991-998.
14. Geels, F.W., Tyfield, D., Urry, J., 2014. Regime resistance against low-carbon transitions: Introducing politics and power into the multi-level perspective. Theory, Cult. Soc. 31 (5), 21-40.
15. Grossman, P.Z., 2013. US energy
policy and the pursuit of failure. Cambridge University Press.
16. Hess, D.J., 2014. Sustainability transitions: a political coalition perspective. Res. Policy 43 (2), 278-283.
17. Hess, D.J., 2016. The politics of niche-regime conflicts: distributed solar energy in the United States. Environ. Innov. Soc. Transit. 19, 42-50.
18. Hogan, M.T., 2008. Running in Place: Renewable Portfolio Standards and Climate Change. Massachusetts Institute of Technology.
19. Hughes, L., Lipscy, P.Y., 2013. The politics of energy. Annu. Rev. Political Sci. 16, 449-469.
20. Jacobsson, S., Lauber, V., 2006. The politics and policy of energy system transformation- explaining the German diffusion of renewable energy technology. Energy Policy 34 (3), 256-276.
21. Karapin, R., 2016. Politcal Opportunities for Climate Policy: California, New York, and the Federal Government. Cambridge University Press, Cambridge.
22. Kern, F., 2011. Ideas, institutions, and interests: explaining policy divergence in fostering system innovations' towards sustainability. Environ. Plan. C: Gov. Policy 29 (6), 1116-1134.
23. Kuzemko, C., Lockwood, M., Mitchell, C., Hoggett, R., 2016. Governing for sustainable energy system change: Politics, contexts and contingency. Energy Res. Social. Sci. 12, 96-105.
24. Lawhon, M., Murphy, J.T., 2012. Socio-technical regimes and sustainability transitions Insights from political ecology. Progress. Human. Geogr. 36 (3), 354-378.
25. Layzer, J.A., 2012. Open for Business: Conservatives' Opposition to Environmental Regulation. MIT Press, Cambridge.
26. Markard, J., Raven, R., Truffer, B., 2012. Sustainability transitions: an emerging field of research and its prospects. Res. Policy 41 (6), 955-967. http://dx.doi.org/ 10.1016/j.respol.2012.02.013.
27. Markard, J., Suter, M., Ingold, K., 2016. Socio-technical transitions and policy change-advocacy coalitions in Swiss energy policy. Environ. Innov. Soc. Transit. 18, 215-237.
28. Meadowcroft, J., 2009. What about the politics? Sustainable development, transition management, and long term energy transitions. Policy Sci. 42 (4), 323.
29. Meadowcroft, J., 2011. Engaging with the politics of sustainability transitions. Environ. Innov. Soc. Transit. 1 (1), 70-75.
30. Meckling, J., Jenner, S., 2016. Varieties of market-based policy: instrument
choice in climate policy. Environ. Polit. 25 (5), 853-874.
31. Mondou, M., Skogstad, G., Houle, D., 2014. Policy image resilience, multidimensionality, and policy image management: a study of US biofuel policy. J. Public Policy 34 (1), 155-180.
32. Munro, B., 2015. The Lost Innocence of Ethanol: Power, Knowledge, Discourse, and U.S. Biofuel Policy. University of Kansas.
33. Musiolik, J., Markard, J., 2011. Creating and shaping innovation systems: formal networks in the innovation system for stationary fuel cells in Germany. Energy Policy 39 (4), 1909-1922.
34. Nohrstedt, D., 2008. The politics of crisis policymaking: chernobyl and Swedish nuclear energy policy. Policy Stud. J. 36 (2), 257-278.
35. Nohrstedt, D., Weible, C.M., 2010. The logic of policy change after crisis: proximity and subsystem interaction. Risk, Hazards Crisis Public Policy 1 (2), 1-32.
36. Nowlin, M.C., 2011. Theories of the policy process: State of the research and emerging trends. Policy Stud. J. 39 (s1), 41-60.
37. Scrase, I., Smith, A., 2009. The (non-) politics of managing low carbon socio-technical transitions. Environ. Polit. 18 (5), 707-726.
38. Seaberry, J. (1979, August 26). Gasohol. The Washington Post
39. Shove, E., Walker, G., 2007. CAUTION! Transitions ahead: politics, practice, and sustainable transition management. Environ. Plan. A 39 (4), 763770.
40. Solomon, B. (1977). Moonshine and motor cars: alcohol fuels come of age. The Energy Daily.
41. Smil, V., 2010. Energy Transitions: History, Requirements, Prospects. Praeger, SantabBarbara.
42. Smith, E.R.A.N., 2002. Energy, the Environment, and Public Opinion. Rowman & Littlefield Publishers, Lanham.
43. Solomon, B.D., Barnes, J.R., Halvorsen, K.E., 2007. Grain and cellulosic ethanol: history, economics, and energy policy. Biomass-. Bioenergy 31 (6), 416425.
44. Sperling, D., 1988. The New Transportation Fuels. University of California Press.
45. Stokes, L.C., 2013. The politics of renewable energy policies: the case of feed-in tariffs in Ontario, Canada. Energy Policy 56, 490-500.
46. Stokes, L.C., 2015a. Electoral backlash against climate policy: a natural
experiment on retrospective voting and local resistance to Public policy. Am. J. Political Sci.
47. Stokes, L.C., 2015b. Power Politics: Renewable Energy Policy Change in US States. Massachusetts Institute of Technology.
48. Stokes, L.C., Breetz, H.L 2018. Politics in the U.S. energy transition: Case studies of solar, wind, biofuels and electric vehicles policies. Energy Policy. 113. P. 7786.
49. Stokes, L.C., Warshaw, C., 2017. Renewable energy policy design and framing influence public support in the United States. Nat. Energy 2 (17107), 1-6.
50. Trampusch, C., Palier, B., 2016. Between X and Y: how process tracing contributes to opening the black box of causality. New Political Econ. http:// dx.doi.org/10.1080/ 13563467.2015.1134465.
51. Trancik, J.E., Chang, M.T., Karapataki, C., Stokes, L.C., 2014. Effectiveness of a segmental approach to climate policy. Environ. Sci. Technol. 48 (1), 27-35.
52. Weiss, M.J. (1990, April 1). The high-octane ethanol lobby. The New York Times. Retrieved from http:// www.nytimes.com/1990/04/01/magazine/ the-high-octaneethanol-lobby.html.
Ссылки:
1 Этанол - вид биотоплива, топливный спирт, получаемый из биологического сырья (например, кукурузы)
2 Газохол - это бензин, содержащий 10% спирта
Political economy of renewable energy
(the case of the USA) Khaykhadaeva O.D., Dondokova E.B., Sankovets A.A.
Buryat State University, East-Siberian State
University of Technology and Management Renewables have experienced significant evolution over the past several decades. Federal and state governments in the US have passed many policies to encourage clean energy. Existing literature examines the economic, policy, and technical aspects of energy transition. At the same time, the political dynamics have received little attention. To understand the political dynamics of energy transition, it is necessary to conduct detailed case studies of federal and state policy. This paper examines one case study of how politics shaped policy decision-making. One low-carbon technology is studied: biofuels. For this technology, it is traced how political agendas, actors, and institutions affected the enactment and evolution of two major federal and state policies: federal excise tax incentives and the Renewable Fuel Standard (RFS) were examined.
Keywords: Renewable energy, energy transition, biofuels, energy policy, ethanol
О
3
Ю i
V
a
2 a
8
