CC BY
50
Поль де Ман
СЛЕПОТА И ПРОЗРЕНИЕ*
Теоретик американской школы деконструкции Поль де Ман (1919— 1983) родился в Антверпене, учился в Брюссельском университете, в 1947 г. переезжает в США, был профессором Йельского университета. Благодаря де Ману йельская школа литературоведения обрела мировую известность. Собранные в реферируемом сборнике статьи, по словам де Мана, ставят вопрос о «литературном понимании» (с.7).
В главе «Критика и кризис» (сборник был составлен в 1970 г.) Поль де Ман утверждает, что о «достижениях европейской критики мы привыкли говорить в терминах кризиса» (с.12), ибо от былого сотрудничества феноменологии с литературной критикой осталось совсем мало. Благодаря косвенному влиянию Жака Лакана в литературную критику вновь вернулся психоанализ, положив начало возрождению неофрейдизма. Что касается структурализма, то это «есть не что иное, как попытка сформулировать общую методологию наук о человеке» (с.14). Объективными причинами, указывающими на кризис, являются поспешность и нетерпимая конкуренция, с которой различные дисциплины соперничают за лидерство.
«Когда современные критики думают, что они демистифицируют литературу, они на самом деле демистифицируются ею; но поскольку это по необходимости происходит в форме кризиса, они слепы к тому, что происходит в них самих. В тот момент, когда они заяв-
* Де Ман. Слепота и прозрение: Ст. о риторике совр. критики: Пер. с англ. -СПб., 2002. - 255 с.
74
Слепота и прозрение
ляют, что покончили с литературой, литература повсюду; все, что они называют антропологией, лингвистикой, психоанализом, есть не что иное, как возрождение литературы, подобно голове гидры, в том самом месте, где ее, казалось, только что отсекли» (с.32—33).
В главе «Форма и интенция в американской новой критике» де Ман говорит о своеобразной слепоте, которая не позволила новой критике достичь серьезного успеха несмотря на ее методологическую оригинальность и изысканность. Интенция понималась в американской критике как «перенос психического или ментального содержания, существующего в уме поэта, в ум читателя, подобно тому, как мы наливаем вино из кувшина в стакан» (с.41). Уильям Уимсет отказался от понятия интенциональности, предложив термин «интенциональная обманчивость». Норторп Фрай определил всякое литературное произведение как «деятельность, интенция которой состоит в устранении интенции» (цит по: с.43). Поль де Ман называет эту формулу Фрая «пустым звуком», безрезультатным намерением» (с.43). Он считает, что американский формализм не дал по-настоящему выдающихся работ из-за недостаточного понимания интенциональной структуры литературной формы. С другой стороны, американские школы интерпретации текстов и «пристального чтения» (close reading) выработали технику, позволяющую с исключительной точностью выявлять детали и нюансы литературного выражения. «В них тексты исследуются как «формы», как некие собрания элементов, из которых не могут быть удалены или вырваны конститутивные части. Это наделяет смыслом контекст, которого так часто недостает во французских или немецких интерпретациях» (с .44).
В главе «Людвиг Бинсвангер и сублимация "я"» речь идет о работе швейцарского психиатра и философа-экзистенциалиста «Генрик Ибсен и проблема самореализации в искусстве», которая вышла в 1949 году. Поль де Ман напоминает о четырех возможных и различных типах «я»: 1) «я» судящее, 2) «я» читающее, 3) «я» пишущее и 4) «я», которое прочитывает самого себя. В статье Людвига Бинсвангера говорится о четвертом типе «я». Реализованное «я» — это «я» Ибсена, сформированное его целенаправленным решением довести работу до конца. Это означает, пишет Бинсвангер, что Ибсен должен был радикально измениться, чтобы найти свое подлинное измерение. Из всех пьес Ибсена Бинсвангер предпочитает «Строителя Сольнеса», где речь идет о «человеке, который разрушил себя, буквально — выстроил слишком высокое здание на слишком мелком фундаменте» (с.70).
75
Поль де Ман
В главе «Теория романа Дьёрдя Лукача» де Ман утверждает, что разделение на хорошего раннего и плохого позднего (т.е. марксистского) Лукача и слишком просто, и ошибочно. Ранняя работа Лукача «Теория романа» (1914—1915) — чрезвычайно насыщенная и сложная статья. Возникновение романа рассматривается Лукачем как результат изменения структуры человеческого сознания. Развитие романа, по мнению раннего Лукача, отображает модификации человеческого способа самоопределения в отношении всех категорий бытия. Роман зарождается, согласно Лукачу, в донкихотской растерянности между миром романтики и миром реальным. «Корни более позднего догматического обращения Лукача к реализму следует, несомненно, искать в этом аспекте его теории», — считает Поль де Ман (с.78).
В главе «Безличность в критике Мориса Бланшо» речь идет о французском писателе и критике. В 40-е — 50-е гг. ХХ в. Бланшо ежемесячно помещал краткие эссе в «Journal des débats», «Critique» и «La nouvelle revue française». Затем эти заметки были собраны в нескольких томах. Процесс чтения, согласно Бланшо, «располагается... до или вне акта понимания» (с.87). Читатель не вовлекается в «интерсубъективный или межличностный акт, в котором два субъекта погружены в самопроясняющий диалог» (с.88—89). Бланшо хочет, пишет де Ман, чтобы мы «приняли произведение таким, каково оно есть, и тем самым освободили его от присутствия автора» (цит. по: с.89). Это означает, что акт чтения, благодаря которому способно раскрыться подлинное измерение произведения, никогда не может быть совершен автором написанного (с.90). По мнению Бланшо, отказ от самоинтерпретации есть проявление предусмотрительности, сохранение благоразумия, без которого литературе грозило бы вымирание. На примере творчества Стефана Малларме критик показывает, что означает требование абсолютной безличности. «Безличность означает в первую очередь отсутствие каких-либо подробностей из частной жизни, каких бы то ни было личных признаний или же психологических склонностей» (с.94).
В главе «Литературное начало: творчество Жоржа Пуле» рассматривается пятитомный труд французского критика «Исследование человеческого времени». Жорж Пуле, начиная с 20-х гг. ХХ в., размышлял над западной литературой в целом. Изучая писателя, Жорж Пуле предлагал отыскивать его «отправную точку», тот опыт, который
76
Слепота и прозрение
является одновременно и начальным и центральным, вокруг которого может быть организовано все произведение (с.112). Эта «отправная точка», своя для каждого автора, и определяет его в его индивидуальности.
В главе «Риторика слепоты: прочтение Руссо Жаком Деррида» Поль де Ман заявляет, что творчество Деррида — «одно из тех мест, где решается будущее литературной критики, хотя он и не является литературным критиком в профессиональном смысле этого слова» (с.149). Комментарии Деррида к Руссо в работе «О грамматологии» представляет собой яркий пример взаимодействия критической слепоты и критического прозрения. Дело в том, считает де Ман, что Руссо относится к тем писателям, которых всегда читали неверно, причем неверное прочтение Руссо почти всегда сопровождается тоном интеллектуального и морального превосходства. «Критик знает о Руссо то, что Руссо не желает знать» (с.151). Однако прочтение Жаком Деррида творчества Руссо фундаментально отличается от традиционной интерпретации. Деррида всерьез относится к Руссо как мыслителю и не упускает ни одно из его положений. Вклад Деррида в изучение Руссо состоит в демонстрации того, что сами тексты Руссо предоставляют сильнейшие аргументы против его предполагаемой доктрины. Но в тексте Руссо нет слепых пятен: он отдает себе отчет в каждом моменте собственной риторической формы. Деррида ошибочно принимает за слепоту то, что на самом деле является переходом с буквального уровня дискурса на фигуральный, считает Поль де Ман (с.185).
Глава «Литературная история и литературная современность» посвящена внутреннему противоречию, которое существует между современностью, являющейся способом действия и поведения, и такими терминами, как «рефлексии» или «идеи», которые играют значительную роль в литературе и истории.
Заключительная глава сборника «Слепота и прозрение» трактует проблему литературной современности. Термин «современность» (modernity) может быть применен, по мнению Поля де Мана, в отношении всякой литературы и в любое время, создана она в наши дни или нет. Особенно это касается лирической поэзии. «Так Бодлер стал подлинно современным французским поэтом. Гёльдерлин — подлинно современным немецким поэтом, а Вордсворт и Йетс — подлинно современными поэтами Англии» (с.247).
И.Л. Галинская
