CC BY
82
КАЗАКОВА-АПКАРИМОВА Елена Юрьевна
Доктор исторических наук, профессор кафедры общей и экономической истории
Уральский государственный экономический университет
620144, РФ, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, 62/45 Контактный телефон: (343) 221-27-12 e-mail: kip@usue.ru
Поиски идентичности и столичность Екатеринбурга:
у истоков мифа1
Ключевые слова: Екатеринбург; Урал; идентичность; столица; столичность; образ; миф; общественное сознание; культура.
Преимущественно на базе исторических источников анализируются истоки мифа о столичнос-ти Екатеринбурга во второй половине XIX - начале ХХ века. Исследовано влияние экономических и социокультурных факторов на формирование уникального образа города и поиски идентичности. Автор приходит к заключению, что столичная идентификация Екатеринбурга как центра макрорегиона исторически была тесно связана с ростом регионального самосознания.
чень много в России претендентов на столичность... Казань к примеру. Новосибирск. Екатеринбург как столица Уральской республики до сих пор воспринимается в Москве как страшный сон неспокойных 1990-х годов», - отмечает исследователь А. А. Овсянников, понимая под столичностью особый социокультурный смысл (признание в культуре, в науке, в религии или в политике каких-либо исключительных или уникальных свойств города) [1. С. 3]. В начале ХХ1 века активизировался миф о «Екатеринбурге - третьей столице», что изначально предполагало актуализацию смысла уникальности, отличительности от других городов. Свердловск, и в советскую эпоху обладая промышленной и интеллектуальной мощью, сформировал особый вид культуры, во многом противостоящий авторитарности официальной центральной власти. Уральский исследователь Е. Г. Соболева пишет: «В символическом поле политики миф о столице Урала как инструмент политического манипулирования позволял ответить на потребности массовой аудитории в самоуважении, которое так унижалось и угнеталось в годы прежнего режима: „Если я живу в столице, значит, я чего-то достиг, я чего-то стою. А наша - уральская - столица противостоит центральной, в которой правят коррупция, несправедливость"» [2. С. 97]. В условиях построения новой России миф о «третьей столице» появился в ответ на потребность общества в идентификации нового субъекта политики - общности людей, объединенных единой историей и территорией. Миф «Екатеринбург - третья столица», подчеркивает Е. Г. Соболева, технологичен, о искусственно создан. Однако не следует забывать о том, что этот миф имеет историчес-2 кие живые корни. Миф о столичности Екатеринбурга («столице Урала») являлся яркой м особенностью общественного сознания горожан уже в конце Х1Х - начале ХХ века. § Понятие «столичный город» получило распространение в России во второй поло-
гу вине Х1Х века, им обозначали промышленные и культурные центры определенного
ей
< -
и 1 Работа выполнена по Программе фундаментальных исследований Президиума РАН, про-
^ ект «Урал в контексте российской цивилизации: геоэкономические, институционально-политические, социокультурные традиции и трансформации (теоретико-методологические подходы © к изучению» (№ 12-П-6-1012).
региона (административно не столичные). Имперская структура переносилась и на провинцию; в том или ином регионе появлялась своя «столица» не только с органами власти, но и лучшими условиями жизни, соответствующей инфраструктурой, экономическим и культурным потенциалом. «Подобный „областной центр", - пишет Т. О. Сан-никова, - является генератором социкультурных инициатив по отношению к своему региону, одновременно по отношению к Москве - средоточию основных культурных форм, выступает уже по большому счету как их ретранслятор и медиатор» [3. С. 74-75].
Екатеринбург, заложенный в Петровскую эпоху (в 1723 г.), став базой для распространения горного дела, приобрел свою ярко выраженную экономическую специфику. Юридически поселение было объявлено городом в 1781 г. В 1783 г. Екатеринбург получил свой официальный герб (щит, в верхней части которого был изображен герб губернского города Перми, а в нижней, в зеленом поле, - серебряная плавильная печь и рудниковая шахта, что символизировало изобилие руд в округе) [4. С. 32-33]. Город являлся «горной столицей» Урала, именно здесь находилось Управление уральской горнозаводской промышленностью (Главное управление уральских горных заводов).
Особое значение для Екатеринбурга имела транзитная торговля между европейской и азиатской частями России. Журналист, краевед В. А. Весновский, выпускавший путеводители по Екатеринбургу и Уралу, писал: «К столице Урала, как привыкли величать свое детище екатеринбуржцы, ведут три пути современного типа: от Перми, Тюмени и Челябинска» (цит. по: [5. С. 499]). Современники отмечали выгодное географическое положение города (на границе Европы и Азии). Еще один журналист, краевед И. Г. Остроумов в конце 80-х годов Х1Х века подчеркивал, что «благодаря своему центральному положению среди уральских горных заводов и нахождению на пути из Европейской России в Сибирь, Екатеринбург имеет две железные дороги: уральскую - Горнозаводскую, соединяющуюся в Перми с Камой, и Тюменскую, представляющую из себя часть магистрального пути из центральной России в далекую Сибирь» (цит. по: [5. С. 390]). Идеи евразийства и, соответственно, особого статуса города Екатеринбурга в геополитическом пространстве страны и мира активно воспроизводятся и современными масс-медиа [2. С. 100].
Известный уральский писатель Д. Н. Мамин-Сибиряк увидел еще одну яркую особенность Екатеринбурга: «...на него со всех сторон надвигаются пригородные селения, как Уктус, Шарташ и особенно Верх-Исетский завод. Ряд заимок, дач, мельниц и заводов составляют отдельные звенья одной живой цепи, которая тянется на десятки верст по течению р. Исети. .Екатеринбург в этом случае представляет редкое исключение, являясь действительно „живым узлом" целой области» (цит. по: [5. С. 420]).
Примечательно, что концепт «столица Урала» активно использовался не только самими екатеринбуржцами. Например, геолог-почвовед П. А. Земятченский, посетивший Екатеринбург в составе группы экспертов, командированных правительством на Урал в 1899 г. с целью определить основные принципы хозяйственной политики края, критиковал Екатеринбург и амбициозность екатеринбуржцев: «Екатеринбург называют столицей Урала. Нельзя сказать, чтобы он производил впечатление, соответствующее названию. Или столица плоха сама по себе, или Урал плох, и для него Екатеринбург годится в столицы. Говорят, „по Сеньке шапка!" Правда, город большой, но какой-то унылый, сонный. Как будто он и обустраивается, и как будто разрушается. Особенно неприятное впечатление производит набережная городского пруда, в сущности самой красивой части города. ... В городе довольно много больших хороших построек, но нет жизни, движения. .Правда, я был в Екатеринбурге летом, но для большого торгового или промышленного города не должно быть каникул. Спит Урал, спит и его столица» (цит. по: [5. С. 513]).
Согласно переписи населения 1904 г. в Екатеринбурге насчитывалось 19 фабрик и заводов с 2,7 тыс. рабочих, 321 ремесленное заведение с 1 733 рабочими и учениками.
В 1913 г. число фабрик и заводов выросло до 27 [4. С. 72, 75]. На 70 тыс. жителей Екатеринбурга в 1910 г. было 28 низших и 9 средних учебных заведений (обучалось 5 313 человек, т. е. 7,6% населения). Екатеринбург по уровню народного образования шел впереди многих уездных и губернских городов России [4. С. 124].
В Екатеринбурге проживали многие деятели науки, искусства, литературы. Период жизни в Екатеринбурге был самым плодотворным в творчестве писателя Д. Н. Мамина-Сибиряка. И. Г. Остроумов, будучи его литературным оппонентом, в полемике о будущем Перми и Екатеринбурга отмечал горячую любовь Дмитрия Наркисовича к Екатеринбургу: Мамин-Сибиряк, восхищаясь, называл город не только промышленным, но и умственным центром Урала (цит. по: [6. С. 130]). Впрочем, и сам И. Г. Остроумов считал, если «сравнить этот уездный город с прочими русскими уездными городами, то он весьма многие из них оставит позади себя во всех отношениях. Екатеринбург свободно можно сравнивать даже со многими губернскими городами, тем более, что у него есть свое, особое от губернского, епархиальное начальство, окружной суд с тремя отделениями, дворянская опека, полицмейстер с двумя частными приставами; в нем находится управление горною частию на Урале; существует три печатных органа, один из которых - „Екатеринбургская неделя" - вступает уже в десятый год своей жизни, работает шесть типографий, две литографии и т. д. и т. п. » (цит. по: [5. С. 231]).
К слову сказать, екатеринбургская пресса была довольно амбициозна и смела в отношении столичной, позволяя в ее адрес критические замечания. В одной из статей, опубликованных в «Екатеринбургской неделе», говорилось: «Столичные представители русской прессы не прочь время от времени сказать несколько слов о своих провинциальных собратьях, но в большинстве случаев только для того, чтобы, указав на их недостатки, возвеличить себя. .К сожалению, к величайшему сожалению, столичные газеты только всячески эксплуатируют провинциальные, не оказывая им какой бы то ни было помощи и сочувствия, но никогда не отказываются покритиковать их или поглумиться над ними. Положительно редкость встретить, чтоб наиболее интересное сообщение провинциальной газеты было перепечатано столичными с указанием источника позаимствования, а обыкновенно оно выдается за сообщение своего корреспондента для чего и переделывается слегка для уничтожения улики». Далее автор статьи приводил пример заимствования одного сообщения из фельетона «Екатеринбургской недели», иронично указывая на то, что в итоге у столичной прессы оказался «собственный» корреспондент в городе, созданном фантазией провинциального фельетониста [7. С. 231].
Даже скептично настроенный современник, тот же П. А. Земятченский, сменил гнев на милость при более глубоком знакомстве с социокультурной жизнью города: «В Екатеринбурге есть одно достойное внимания учреждение, говорящее, что и здесь есть действительная интеллигенция - это музей Уральского общества любителей естествознания. В нем собрано много прекрасного материала, освещающего естественные богатства края» (цит. по: [5. С. 231]). Горячий патриот Перми, активный сотрудник «Екатеринбургской недели», И. Г. Остроумов тоже был достаточно объективен в оценке значения УОЛЕ в общественной жизни Екатеринбурга и всего Уральского региона: «Как на редкое явление для уездного города, нельзя не указать на имеющееся в Екатеринбурге ученое общество - Уральское общество любителей естествознания, считающее в своем составе весьма значительное количество членов вообще и не малое количество членов деятельных, благодаря чему и получилась возможность добиться скромному обществу всеобщей известности, устроив обширную Сибирско-Уральскую научно-промышленную выставку» (цит. по: [5. С. 391]).
Поиски идентичности являлись в значительной степени продолжением и следствием развития краеведения. Краеведческое движение в целом и деятельность УОЛЕ в частности немало способствовали росту авторитета Екатерибурга как культурного
центра Урала. УОЛЕ действовало в «горнозаводской столице Урала» с 1870 г., занимаясь широкой научно-исследовательской, собирательской, культурно-просветительской, издательской работой. В одном из томов «Записок Уральского общества любителей естествознания» был опубликован доклад, посвященный открытию высшего заведения на Урале. В докладе подчеркивалось, что Екатеринбург являлся «центром местной промышленной и умственной жизни края», сообщалось, что в УОЛЕ к тому времени насчитывалось уже до 400 членов, обществу принадлежали библиотека в 25 000 томов и богатый музей, пользовавшийся «всемирной известностью с его превосходными коллекциями по минералогии» [8. С. 8].
Следует отметить значительную численность общественных организаций в дореволюционном Екатеринбурге - до пятидесяти. В городе одна общественная организация приходилась на 864 человек (50 общественных организаций, 43 239 жителей обоего пола, по данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи) [9. С. 58-59]. Широким был спектр общественных организаций Екатеринбурга: благотворительные общества - 13 (26%); организации взаимопомощи, включая ссудо-сберегательные кассы и товарищества - 13 (26%); потребительские общества - 1 (2%); экономические - 2 (4%); просветительские - 4 (8%); научные - 2 (4%); здравоохранительные - 3 (6%); клубы - 2 (4%); литературно-художественные организации - 3 (6%); спортивно-туристические организации - 5 (10%); иные - 2 (4%). Особую роль в общественной жизни Екатеринбурга играла благотворительность.
Со временем Екатеринбург стал духовной столицей региона. Д. Н. Мамин-Сибиряк так писал о значении создания Екатеринбургской епархии: «Образование самостоятельной Екатеринбургской епархии в 1887 году служит предвестником имеющейся открыться Екатеринбургской губернии, - последнее, без сомненья, составляет только вопрос времени» (цит. по: [5. С. 421]).
Однако Екатеринбург в конце Х1Х - начале ХХ века являлся не только формальным религиозным центром, о чем свидетельствуют факты общественной жизни (например, значительное число религиозных общественных организаций в городе) [10]. Филологи отмечают, что в русской литературе и публицистике прослеживаются поиски идентичности, которые шли в попытках осознания себя в статусе столичного города, центра уникального региона, но приводили к определенным противоречиям (отдаленность города от центра, старообрядчество). В произведениях Д. Н. Мамина-Сибиряка Екатеринбург вырисовывается как образ горнозаводского и золотопромышленного центра, культурного и торгового города. В творчестве П. П. Бажова Екатеринбург предстает «железным городом». Ю. В. Клочкова, анализируя образ Екатеринбурга в русской литературе, отмечает, что изменения в образе города во многом зависели от внелитератур-ных факторов. В середине Х1Х века Екатеринбург, превратившись в обычный уездный город Пермской губернии, продолжал оставаться для своих жителей негласной «столицей Урала». К началу ХХ века идея столичности подверглась иронической оценке, что нашло свое отражение в популярном в тот период жанре газетного фельетона [11].
Оживление мифа о Екатеринбурге как столице Урала наблюдалось в условиях ослабления (или кризиса) национальной (или гражданской) идентичности и, как следствие, усиления региональной идентичности и формирования уральского областничества, в основе концепции которого лежала идея особого (автономного) развития региона в составе Российского государства. «Дорогая Риточка. Теперь мы с тобой обе счастливы - исполнилось наше желание жить в столице», - начинался фельетон «Из переписки подруг», опубликованный в газете «Горный край» в 1918 г. Его автор иронизировал по поводу политических амбиций Омска и Екатеринбурга в связи с появлением областных правительств. Героиня фельетона горячо доказывала: «Правда, ты скажешь, что только твой Омск - столица, а наш Екатеринбург - ничто. Так ты ничего не понимаешь: у нас и сейчас еще все арки для встречи правительства целы, приготовлены также десятки
приветственных речей, и вообще. Правда, кузен Поль дразнит меня, называя Екатеринбург «без пяти минут столица», но я знаю, в чем дело: он партии ка-дэ, и имеет свои причины радоваться, что столица не здесь». Далее в письме сообщались «столичные» новости: прежде всего то, что «уральского правительства больше не будет», другие важные для общественной жизни города события, в частности возникновение литературно-художественного кружка. В описании «Злого», автора фельетона, написанного в соответствующей жанру манере, проступают реальные контуры оживления общественной жизни Екатеринбурга. Зизи сообщает Риточке: «Я уже записалась (в литературно-художественный кружок. - Е. К.-А.) по совету моего N. Вообще, он меня заставил повсюду записаться. В Общество уральских областников. В Общество изучения Урала. В Общество для исследования уральского народного эпоса. В Общество для ловли мух на Уральском хребте. Не знаю уж, как буду всюду поспевать. N успокаивает, но возлагает на меня большие надежды. Говорит, что его карьера обеспечена, если удастся вывести на свет Божий „сепаратистские вожделения"» [12. С. 3].
В Екатеринбурге, ставшем центром уральского областничества, действовало Общество изучения Урала (Общество уральских областников). Основной задачей Общества провозглашалось развитие идеи областничества и распространение ее на Урале. Предусматривалось многостороннее («со стороны естественно-исторической, общественно-политической и хозяйственно-экономической») освещение этой идеи. У истоков уральского областничества стояли учредители Общества изучения Урала (разработчики устава Общества): С. А. Груздев, А. В. Мурашев, Г. Г. Младов, А. А. Кощеев, И. А. Перльман, С. А. Кожухов, А. М. Холонин, Х. Холонина, Т. А. Перльман, А. В. За-ложнев, А. С. Заспанов, Ф. Мялицын, Д. Янин, С. Котельников, И. Блинов, И. Чирков, И. Г. Александров, К. А. Колпаков, С. Путин, М. Смирнов, П. Ф. Данилов, П. Савин, С. А. Удинцев, Д. Ф. Гибалин [13. С. 3].
Уральские областники проектировали Уральский регион как обширную административную единицу. С. А. Груздев в докладе «Урал и его будущее», сделанном 12 октября 1918 г. в зале Народного университета, отбросив обвинения в сепаратизме, заявил, что «Урал как штат единой Великодержавной России» представляется ему «не в виде только горнозаводского Урала, а в виде обширнейшей области, простирающейся от Ледовитого океана до Аральского моря» [14. С. 4]. В докладе «о границах области Урала с точки зрения административного управления», поданном главноуправляющим по внутренним делам в Совет Временного Областного Правительства Урала, предлагалось руководствоваться при определении границ Уральской области не только «национально-культурно-экономическими соображениями», а «быть может, больше всего» соображениями государственными. В докладе признавалось наличие смежных с уральским пространством крупных административных единиц (Сибирь и объединенные Самарским правительством центральные губернии), но «не принимались во внимание самоуправляющиеся единицы, какими являлись казачьи и башкирские земли», подчеркивалась недопустимость «с точки зрения общегосударственных интересов дробить Россию на множество мелких автономных единиц». Территория Уральской области должна была охватить Глазовский, Сарапульский и Слободский уезды Вятской губернии, Пермскую, Уфимскую и Оренбургскую губернии, «на востоке отодвинуть границу до р. Оби, охватив Курганский, Ялуторовский, Тюменский, Туринский и часть Березовского уездов, на севере включить в область полуостров Ямал, острова Новой Земли. Северо-западная граница должна была пройти от «точки соединения Пермской губернии с Вятской на Усть-Сысольск и, охватив весь Тиманский хребет, выйдет на южную часть Ческой губы». К области предлагалось «присоединить и остров Колгуев» [15]. Идея «Большого Урала», спустя несколько лет - в 1923 г., уже в других исторических условиях была положена в основу создания Уральской области, административным центром которой стал Екатеринбург.
Как видим, миф о столичности Екатеринбурга имеет давнюю историю. Время от времени возрождаются многие стереотипы общественного сознания горожан, когнитивный компонент которых в своей основе достаточно устойчив. Очевидно, что столичная идентификация Екатеринбурга как центра макрорегиона исторически была тесно связана с ростом регионального самосознания.
Источники
1. Овсянников А. А. Социология столичности: смыслы и стратегии // Вестн. МГИМО-Университета. 2009. № 5.
2. Соболева Е. Г. Формирование мифа «Екатеринбург - третья столица» в текстах СМИ // Литература Урала: история и современность : сб. ст. Екатерибург, 2006. Вып. 2.
3. Санникова Т. О. Традиции и новации в процессах взаимодействия столицы и провинции // Лабиринт : журн. соц.-гуманит. исслед. 2012. № 3.
4. Очерки истории Свердловска. 1723-1973. Свердловск, 1973.
5. Злоказов Л. Д., Семенов В. Б. Старый Екатеринбург. Город глазами очевидцев. Екатеринбург, 2000.
6. Митрофанова Л. М. «Урал», «Зауралье», «Россия» и «Сибирь»: перекресток понятий в творчестве Д. Н. Мамина-Сибиряка // Литература Урала: история и современность : сб. ст. Екатерибург, 2008. Вып. 4.
7. Екатеринбургская неделя. 1889. № 11.
8. Записки Уральского общества любителей естествознания. Екатеринбург, 1910. Т. ХХХ.
9. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897. ХХХ1. Пермская губерния : Изд. Центр. Стат. комитета МВД, 1909.
10. Казакова-Апкаримова Е. Ю. Формирование гражданского общества: городские сословные корпорации и общественные организации на Среднем Урале во второй половине Х1Х - начале ХХ века. Екатеринбург, 2008.
11. Клочкова Ю. В. Образ Екатеринбурга/Свердловска в русской литературе: ХУШ -середина ХХ века : дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006.
12. Горный край. 1918. № 17. 18 (5) дек.
13. Горный край. 1918. № 6. 6 (23) дек.
14. Урал. 1918. № 2. 19 (6) нояб.
15. ГАСО. Ф. 1951 рс. Оп. 1. Д. 8. Л. 40-41.
