CC BY
3
Научная статья УДК 141
https://doi.org/10.24158/fik.2023.12.6
Поиск соборности в расколотом мире
Александр Юрьевич Огородников1, Елизавета Валентиновна Плеханова2
1 Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА), Москва, Россия, oau2005@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0003-1106-3974 2Независимый исследователь, Одинцово, Россия, liza.plekhanova@yandex.ru
Аннотация. В статье соборность раскрывается как концепт, разработанный в русской философии, и как феномен общества, присущий почти всем социальным отношениям, разрабатывается методология исследования соборности, указываются векторы развития соборного начала в общественной жизни современной России. В теоретической плоскости сущность соборности заключается в духовном единстве группы, объединенной общим поиском абсолютных ценностей, проживанием исторической судьбы, чувством взаимопомощи, уважением к достоинству и уникальности каждой личности. Ядром такого объединения являются единое религиозное чувство, поиск возможностей совместного совершенствования себя и мира. Как неотъемлемое свойство общества соборность выступает в качестве базового доверия другому. Устойчивое единство в группе, организации, стране достигается только при условии, когда каждая личность воспринимается как себе подобная, самоценная, содержащая элемент добра. Соборность в социальном пространстве компенсирует отчужденность, инаковость каждого, опасения перед другим. Актуальность идеи соборности в современном обществе возрастает из-за повышения социального недоверия, релятивизма ценностей, разочарования в общих целях. Увеличивается риск раскола общества на ценностные «партии», ведущие борьбу друг с другом. Практическая значимость работы обусловлена потребностью в новых механизмах интеграции общества, не затрагивающих поле личностных ценностей, сохраняющих идейный плюрализм, но способствующих развитию чувства сопричастности общему делу, единой истории.
Ключевые слова: соборность, социальная интеграция, русская философия, национальная идея, индивидуализм, коллективизм
Финансирование: статья подготовлена в рамках реализации проекта «Приоритет-2030» Центра компетенций «Социоправо» Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)».
Для цитирования: Огородников А.Ю., Плеханова Е.В. Поиск соборности в расколотом мире // Общество: философия, история, культура. 2023. № 12. С. 56-62. https://doi.org/10.24158/fik.2023.12.6.
Original article
The Search for Conciliarity in a Divided World
Alexander Yu. Ogorodnikov1, Elizaveta V. Plekhanova2
1Kutafin Moscow State Law University (MSAL), Moscow, Russia, oau2005@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0003-1106-3974 independent researcher, Odintsovo, Russia, liza.plekhanova@yandex.ru
Abstract. The article reveals conciliarity as a concept developed in Russian philosophy and as a phenomenon of society inherent in almost all social relations, develops a methodology for the study of conciliarity, indicates the vectors of the development of the conciliar principle in the social life of modern Russia. On the theoretical side, the essence of conciliarity lies in the spiritual unity of a group united by a common search for absolute values, living a historical destiny, a sense of mutual assistance, respect for the dignity and uniqueness of each individual. The core of such unification is a common religious feeling, the search for opportunities to jointly improve oneself and the world. As an inherent property of society, conciliarity is the basis of trust in another. Stable unity in a group, organization, or country is achieved only if each individual is perceived as similar to himself, as self-valuable, containing an element of goodness. Conciliarity in the social space compensates for the alienation, otherness of each person, fear of the other. The relevance of the idea of conciliarity in modern society is increasing due to the growth of social distrust, relativism of values, disillusionment with common goals. The risk of society splitting into value-based "parties" fighting each other is increasing. The practical significance of the work is due to the need for new mechanisms of integration of society that do not affect the field of personal values, preserve ideological pluralism, but contribute to the growth of a sense of belonging to a common cause, a single history.
Keywords: conciliarity, social integration, Russian philosophy, national idea, individualism, collectivism
Funding: The reported study was carried out within the framework of the project "Priority-2030" of the Competence Center "Socio-Law" of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL)".
© Огородников А.Ю., Плеханова Е.В., 2023
For citation: Ogorodnikov, A.Yu. & Plekhanova, E.V. (2023) The Search for Conciliarity in a Divided World. Society: Philosophy, History, Culture. (12), 56-62. Available from: doi: 10.24158/fik.2023.12.6 (In Russian).
Введение. Для России в современный период ее развития в условиях внешних вызовов и укрепления вектора стратегического развития важно найти эффективные механизмы консолидации общества, сохранения его целостности. Но сегодня общество слишком плюралистично, чтобы основания для объединения находить в общности прав, единых потребностях и интересах, даже единой исторической судьбе. Социальное объединение, базирующееся исключительно на рациональном соглашении, ставящее «на место взаимной любви гарантию человеческого разума» (Хомяков, 1994: 57), на длительное существование неспособно. Оно растворится в дискурсе со множеством интерпретационных схем, создающих разное понимание целей, смыслов, актуальности объединения.
В философии и социологии, как правило, понимание того, что лежит в основе объединения общества, сводится к двум полярностям. С одной стороны, есть свободный, независимый, а главное, автономный индивидуум. Давайте представим молодого, независимого, уверенного в себе, активного, инициативного человека. Он привлекает внимание окружающих, завоевывает авторитет, объединяет людей вокруг себя, своих идей. Когда в обществе таких индивидуумов много, кажется, что общество процветает. Следовательно, целостность и интеграция социума зиждется на развитой, сильной индивидуальности.
С другой стороны, идея о первоначальном конфликте индивидуумов оказывается несостоятельной, поскольку рано или поздно они начнут ставить на первое место собственные интересы. В этой ситуации говорить о длительном единстве общества не приходится. Есть конкурентная борьба. Лучший в дискурсе (не только индивид, но и группа) убеждает других в актуальности целей и действий, на этом строится объединение, в основе которого лежат декларируемые коллективные интересы, общее видение пути развития, а ценность каждого индивида определяется его вкладом в общее дело.
Сегодня данных подходов недостаточно, чтобы объяснить механизмы консолидации общества. Остается все меньше веры в дискурс, коммуникативное пространство раскалывается на полярные мнения, релятивные интерпретации. Смысл все сложнее удержать как идею, как цель. Национальную идею за 30 лет так и не сформулировали как текст, рациональный постулат. Хотя все это время она витает в воздухе как нарратив, интуитивное описание веры в Россию. Концепт социального разоблачается под натиском идей неопределенности, тотального либерализма, ценностного релятивизма или просто страха перед будущим. Но единство общества все же сохраняется, хотя и является неустойчивым. Актуальной становится философская рефлексия латентных механизмов интеграции на основе традиций русской философии, встроенных в мировоззрение, понимание народом своей целостности. Этим объясняется возрастающий интерес к категории соборности. Вновь открывается идея объединения - не подавляющая, а, напротив, раскрывающая свободу человека, его достоинство, подчеркивающая необходимость разнообразия личностей, ценностей, отношений в обществе: «Соборность... есть живая полнота множества и конкретное его единство» (Зеньковский, 1927: 18).
Методология. Феномен соборности в русской философии рассматривается с двух методологических позиций, разделенных пониманием субъекта, действующего лица, созидающего единство. Им может быть либо индивид, автономная личность, либо общность, народ, члены Церкви.
В рамках первой позиции любовь, сопереживание, со-понимание другого возможны только тогда, когда есть перцепция конкретной личности, свободно проявляющей индивидуальность. Невозможно любить народ как абстракцию, сопереживать группе как искусственно созданному единству, мыслить о будущем или прошлом поколении как о созданном образе. Соглашаться, испытывать чувство общности судьбы, обладать единством ценностей, общих проблем, стремлением к совершенству возможно только по отношению к конкретной соприсутствующей личности, содержание которой понимается как абсолютно значимое для целого. Такой позиции придерживались, например, С. Франк и И. Ильин: «человек человеку есть духовно-душевно-телесное инобытие. коллективная душа есть плод фантазии или абстрактной мысли» (Ильин, 2002); «все в обществе непосредственно есть итог стихийного скрещения индивидуальных воль» (Франк, 1992: 41).
Со второй позиции субъектом социальных действий может выступать общность, народ, исторический тип личности определенной эпохи или даже человечество, которое «врастает во всечеловеческую христианскую соборность не только в отдельных индивидах, но и в нациях, во всей конкретности жизни» (Булгаков, 1934: 33). Под влиянием идеи о всеединстве соборность рассматривается как органическая цельность группы, объединенной общим духовным состоянием, по аналогии с Церковью, «ибо Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати» (Хомяков, 1995: 39). Вторая позиция ближе философии В. Соловьева, С. Булгакова, Л. Карсавина.
Для того чтобы понять возможность использования концепта соборности в современном обществе, нужно ответить по крайней мере на два вопроса: необходимо ли участникам соборного единства общее религиозное чувство, основанное на проживании христианской веры; подлежат ли хотя бы частичной институционализации и управлению механизм соборности и условия ее воспроизводства.
Выделим общие черты понимания соборности в русской философии и определим их актуальность либо необходимость пересмотра в современном обществе.
Во-первых, соборное единство включает всего человека в его полноте, целостности чувств, воли, ума, духовных переживаний и даже глубинных психических процессов, таких как реакция на архетипы, стереотипное мышление, вера в культурные мифы и др. В отличие от коллектива работников, партийного собрания или сплоченной банды, где требуются отдельные свойства личности, компетенции, способности, соборность вовлекает всего человека в общее духовное делание, осмысление путей воплощения идеала, его конкретизацию через общение. Проживание состояния соборности восстанавливает чувство полноты своей личности, ее достоинства, поскольку «человек, как духовное существо, всегда ищет лучшего, искание путей к совершенству придают человеку достоинство духа, сообщают его жизни духовный смысл и открывают ему возможность творить настоящую культуру на земле» (Ильин, 2011: 298).
Во-вторых, соборность основана на духовном единстве, а не на социальном, т. е. на общем стремлении познать Бога, преодолеть страх смерти, определить свою сущность, понять противоречивость и трагичность мира. Такое объединение не есть вид социальной самоорганизации. Оно создается онтологическим подобием индивидов, совместным стремлением к обнаружению совершенства в себе, конкретности идеала в мире. Поэтому в соборном единстве достоинство личности отделяется от социального статуса. Причастность общности, ценность человека и отношение к нему не связаны с социальными успехами, статусом, влиянием на общество. От участников требуется лишь принятие общего коллективного чувства, общей судьбы, истории. Но иерархия членов все же сохраняется, всеобщее равенство как одинаковость отсутствует: в «соборности также существует некоторый иерархизм, последовательность ступеней которого безнаказанно не может быть нарушаема» (Булгаков, 1910: 393). Место в структуре определяется степенью субъектности или духовной силой, способной поддерживать общее чувство причастности к делу преображения себя, совершенствования мира, влиять на развитие других.
В-третьих, отношение к другому основано на принципе единства инобытия и собственного бытия, отсутствия их полной автономии, разобщенности. Другой воспринимается как ближний по духу, личность, у которой существуют подобные переживания, несовершенства и потенциал: «требование видеть в другом человеке своего ближнего, относиться к нему, как к самому себе, есть лишь требование максимальной напряженности и сознательности этого внутренне интуитивного отношения к нему, основанного на соборном единстве между людьми. это требование именно потому безусловно обязательно для нас. что оно вовсе не есть только отвлеченная моральная норма, а выражение неустранимой и необходимой основы всей нашей жизни» (Франк, 1992: 57). Современное общество, фокусируя внимание на различиях индивидов, их уникальности и важности разнообразия, упускает значимость осознания единого, общего, независящего от личностных, социальных и даже культурных различий. Такое смещение понимания человека исключительно в сторону его индивидуальности порождает социальные противоречия, конфликты, создание партий, блоков, противоборствующих групп. Подход соборности хотя и не устраняет различий меня и другого, актуализирует единство бытия личности и бытия другого как главной возможности самопознания и самоактуализации. Именно другой, существенно отличный от меня, нужен для познания себя, раскрытия своих качеств во мне, удостоверения подлинности моего понимания себя. Но у другого есть такая же потребность, это роднит нас, создает устойчивое единство, сохраняющее индивидуальные различия. В результате деятельность субъекта объективируется в соборности, становится универсально значимой, а критерием степени конструктивности и подлинной духовности в его деятельности служат, помимо прочего, отношения с общностью, принятие другого, иного, столь же подлинного духовного опыта. Например, духовный опыт египетского пустынника, монаха в константинопольском монастыре и философа-христианина существенно различается, при внешнем взгляде во многом противоположен, но одинаково ценен и важен для целого «организма»: «Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело» (1 Кор. 12:12).
В-четвертых, соборность может быть двух видов. Первый вид не имеет социальных оснований и развертывается исключительно на уровне осознания сопричастности к общему деланию или единому пониманию происходящего. Сущность такой соборности заключается в единении людей на основе «онтологической любви» (Масланов, 2009: 203), сопереживания общей судьбе, стремления к духовному деланию, т. е. к совершенствованию на базе абсолютных ценностей.
Назовем такую соборность онтологической. Масштабы подобной соборности могут начинаться от малых групп, взаимоподдержки небольших коллективов до всего общества, например проходящего сложный исторический период. Второй вид соборности включен в институциональный порядок общества, формализован в правовых документах, например в стратегиях развития государства, декларируемых национальных особенностях, информационной среде. На первый план выходит миссия целого общества, вселенские масштабы целей. Такую соборность можно назвать институциональной, формальной.
Но если первый вид может самостоятельно существовать длительное время, то второй вид без первого быстро теряет содержание. Тогда вера в значимость миссии тает и соборность распадается, поскольку «внешний, механический слой общественной жизни невозможен иначе как на основе того живого внутреннего, органического единства общества» (Франк, 1992: 56). Понимание институционального вида соборности важно не отождествлять с социальным конструированием как «социальной канализацией деятельности» (Berger, Luckmann, 1991: 202) и не сводить к социальности. Все же здесь на первый план выходит конструирование совершенного бытия, обнаружение сакральных процессов, влияющих на личность, общество, государство. Инсти-туциональность здесь понимается не как форма социальной организации, а как унифицированное точное знание, догмат, включающий этические императивы.
В-пятых, соборное сознание лежит в основе взаимопонимания в коллективе, обществе. Оно формирует чувство причастности к общей истории, общей судьбе народа. Это чувство базируется на общей памяти, родовых переживаниях, не сводимых к жизненному опыту индивида. Вместе с тем проживания исторических событий, потрясений и успехов субъективизируются в жизни членов общества, влияют на их собственные жизненные стратегии, индивидуальную интерпретацию событий. Но благодаря соборному сознанию все эти индивидуальные чувства и интерпретации становятся комплементарными друг другу, образуют нечто целое при сохранении индивидуальной жизненной позиции, свободы самоопределения. Вера в объективное знание, в возможность его передать, одинаково помыслить о каком-либо предмете опирается на убеждение в наличии общего качества, общей сущности в сознании каждого: «внутренняя метафизическая соборность сознания осуществляется мыслью и словом, становится реальной, мы познаем вещи истинно, объективно, всеобщим и необходимым образом» (Трубецкой, 2000: 497). В этом заключается соборность мыслящих субъектов, понимающих, что «человеческое сознание не есть мое личное отправление только, но что оно есть коллективная функция человеческого рода» (Трубецкой, 2000: 495).
Можно дальше продолжать список свойств соборности, но мы ограничимся обозначенными, которые, на наш взгляд, являются методологической основой определения этого феномена.
Векторы созидания соборности в современном российском обществе. Выделенные свойства делают соборность привлекательной для разных сторон социально-политического процесса в условиях, когда остается все меньше надежды на соединение частей расколотого разными идеями и страхами общества, разочарованного в грандиозных планах социального строительства. По данным исследования, проведенного Центром социологических исследований Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), наличие выраженных страхов и понимание существенных рисков от жизни в стране выявлено у 76 % опрошенных1. 26 % всего населения России испытывают постоянный страх от ситуации в стране, мире, личном окружении. Такое напряжение порождает чувство неопределенности будущего, препятствующее поддержке стратегических целей государства или региона.
Соборность не есть тотальная идея, цель, требующая жертв, она явно не противоречит ни коллективному, не индивидуалистическому началу, укоренена в социальном опыте, включает религиозные ценности, но не унижает индифферентных к вере, ценит человеческое достоинство, способна снизить напряженность в обществе, от которой устали и население, и политические круги. Но найти алгоритм или хотя бы вектор установления сборных начал в современном обществе пока не удается. В чем препятствие?
Важно отделять концепт соборности от реального социального феномена. Философская рефлексия соборности кристаллизирует характеристики социальной интеграции, преодолевающие атомарность «я», позволяющие прожить состояние другого как собственное. В русской философии состояние соборности рассматривается в его предельной выраженности и выводится из контекста эпохи, христианского миропонимания, острого переживания за судьбу народа. Хотя опыт соборности доступен почти каждому, на его точное определение и понимание способен субъект с высоким духовным развитием и религиозной интуицией. Феномен соборности присутствует в любой общности. Даже в капиталистических отношениях продавца и покупателя «без
1 Сбор данных проведен методом онлайн-анкетирования в июне 2023 г., опрошено 1 000 человек в возрасте старше 18 лет из 11 субъектов РФ, ошибка выборки составляет не более 5 %.
элементарного доверия» (Франк, 1992: 57) страх не позволил бы существовать экономике. В армии без «внутреннего чувства солидарности» (Франк, 1992: 57) успех военных действий был бы невозможен, а «без доверия к добросовестности рабочего - доверия, которого не может заменить никакой контроль, капиталист не мог бы поручить ему никакой работы» (Франк, 1992: 57). Во всех этих примерах присутствует чувство соборности, понимания единства, необходимости сплочения не только ради собственной выгоды, но ради сохранения целого, общности, поддержки другого. Поэтому соборность с разной степенью выраженности проявляется почти в любом обществе, хотя основой интеграции бывает редко.
Основания соборности могут различаться по степени универсальности, устойчивости. Так, экономические отношения, базирующиеся на взаимной выгоде, зависят от интерпретации пользы, от ситуации обмена. Они не могут быть универсальными. Религиозные переживания, напротив, для общества носят наиболее универсальный и постоянный характер.
Как доминирующая или декларируемая модель социальных отношений всего общества соборность выступать не может. Как нельзя заставить любить другого, так невозможно внедрить на волевом уровне чувство общего духовного поиска. Личностное субъектное начало соборности сопряжено с выражением свободы как экзистенциального состояния человека, не состоит в адаптации к социальным условиям, а служит проявлением творческого преобразующего начала в человеке. В этом заключается основа для свободы и автономии развития субъектности каждого индивида при сохранении социальной целостности: «человек достигает соборности через раскрытие своей индивидуальности, т. е. индивидуальность, индивидуализм есть неизбежный и важный этап движения к соборности, так как на этом этапе происходит личностный рост, обретение человеком своего "я", осознание своей неповторимости, уникальности, непохожести на других» (Зайцева, 2017: 75). При этом вполне возможно сфокусировать внимание общества на принципе соборности и ее свойствах как необходимых составляющих народного единства. Их соответствие исторической памяти, культуре, ожиданиям приведет к высокому интересу к этому феномену и снижению разочарования от социального отчуждения, от возрастающей непредсказуемости социальных изменений. Понимание основ такого единства не только не подавляет, но, напротив, усиливает духовное достоинство человека. Каждый человек в соборном единстве ценен и незаменим, поскольку в нем сконцентрирована вся полнота бытия личности, все ее качества, в каждом есть потенциал совершенства: «ценность каждого отдельного человека только тогда будет неприкосновенной, когда конкретных людей перестанут рассматривать как взаимозаменяемый материал для формирования по всеобщей мерке» (Ясперс, 1991: 453).
Соборность как социальная ценность вписывается в иерархию смыслов только как постоянное, объективное, исторически апробированное свойство отношений. Поэтому тезис о том, что у нас не хватает соборности и ее следует срочно включить в социальные отношения, не будет восприниматься как истина, как актуальная для повседневности информация. Соборность не может быть модным трендом. Ее нужно найти в существующих практиках, сделать фокусом внимания, чтобы расширить масштаб проявления. Образуется когнитивная цепочка «идеал - теория -свойство - ценность». Первые два звена доступны только наиболее духовно развитым субъектам, вторые два - большинству населения. Их понимание будет способствовать повышению уровня доверия между членами общества, позволит легче определить каждому свою роль в достижении общезначимых целей.
Тезисы о соборности, ее ценность, характеристика практик останутся на уровне теоретической абстракции без воплощения в конкретных личностях-субъектах, с которыми будет ассоциироваться кристаллизация данных смыслов. Субъектность соборности может быть актуализирована в ответственности за судьбу другого, народа в целом, в духовном авторитете, которые необязательно совпадают с социально-политическими представлениями. Человек «становится самим собой благодаря традициям, позволяющим ему заглянуть в темные глубины своего происхождения и жить, ощущая ответственность за будущее свое и своих близких» (Ясперс, 1991: 323).
В условиях, когда миссия духовного направляющего человечества подменилась образом материального величия и политической человеческой силы, авторитет многих субъектов духовного опыта снижается. В последней четверти XX в. обострилась жажда источника вечных, непротиворечивых внедиалектических смыслов, целей, переживаний. Духовное содержание этого процесса указывает на соборные начала субъектности даже в современную эпоху, когда нет достаточных социальных условий соборного духовного единства, а мир расколот на противостояние мнений, ценностей, капиталов.
Выводы. Мы слишком разные, чтобы быть членами высокосплоченного коллектива, и слишком зависимы друг от друга, чтобы быть автономными индивидуумами. Ограниченность подходов коллективизма и индивидуализма была понятна еще в XIX в. Русские философы, чтобы преодолеть диалектику индивида и общности, ввели новое понятие «соборность». Они осознали,
что частные интересы или социальное конструирование, даже устойчивые идеалы не могут быть скрепами общества в течение длительного времени.
Ядром концепта соборности выступает свободное принятие духовного поиска других, разочарований, ошибок и достижений как проявлений внутренней связи субъектов в их познании абсолютных ценностей. Но такую свободу не следует отождествлять со спонтанностью. Проживание благоговения пред совершенным и рациональные решения воплощения идеала проходят апробацию возможностью быть понятыми другими, включенными в общее духовное делание. Тогда каждый чувствует ответственность за судьбу другого, развитие другого, поскольку увидеть себя, свои достоинства, недостатки, потенциал возможно при понимании уникальности, важности и одновременно объективной включенности в процесс творения бытия. Так личностная свобода направляется в конструктивное русло, и приходит понимание уникальности опыта каждого.
Однако мы осознаем, что стремление к единству будет неизбежно сталкиваться с расхождением в понимании совершенства, разными путями развития, разной рациональностью. В соборном единстве конфликт обнажает недостатки не только противоположной стороны, но и самого человека, он мешает и его собственному развитию, поскольку обостряется проблема объективизации потребностей и целей в соотнесении с абсолютной идеей и верой. В результате конфликт воспринимается как общая проблема, противоречащая самому характеру духовного делания. Возникает острое желание преодолеть конфликт, восстановить чувство социальной целостности.
Соборность можно понимать как идеал организации общества и необходимую объективную реальность для общества и государства. Соборность как идеал вытекает из христианского понимания единения человека с Богом, когда личность стремится преодолеть ограниченность, рамки возможностей ради гармоничного устройства общества, всеобщего согласия относительно целей общего делания. Наивысшей формой соборности в этом смысле следует считать самопожертвование. Личность тянется к совершенному бытию, Богу и тянет к Нему других, это их объединяет.
Соборность как объективная реальность, сущностное свойство любой общности (в разной степени выраженное) подразумевает глубинное доверие взаимодействию с другим через общее проживание развития общества и его проблем, понимание того, что у нас одно бытие, схожие, если не идентичные, фундаментальные потребности и слабости. Каждый индивид в той или иной степени чувствует духовное несовершенство, что может вести к стремлению заглушить это чувство или найти свою жизненную миссию, увидеть себя как уникальную, важную часть процесса созидания мира, когда мы являемся со-творцами, несмотря на ошибки, разочарования. Наши ошибки, трагедии - также опыт, благодаря которому мы можем преодолевать противоречия в себе и обществе. Через соборность каждый может, сохраняя индивидуальность, лучше осознать свою миссию, включить ее в общее делание, поскольку соборное единение ориентирует на целостную иерархию ценностей, частные смыслы приводит к абсолютным.
Список источников:
Булгаков С.Н. Нация и человечество // Новый Град. 1934. № 8. С. 28-38.
Булгаков С.Н. Из размышлений о национальности // Вопросы философии и психологии. 1910. Кн. III (103). С. 385-412.
Зайцева Т.И. Соборность как альтернатива коллективизму // Идеи и идеалы. 2017. Т. 2, № 1 (31). С. 72-79. https://doi.org/10.17212/2075-0862-2017-1.2-72-79.
Зеньковский В.В. Зло в человеке // Путь. 1927. № 7. С. 3-22.
Ильин И.А. Путь духовного обновления. М., 2011. 1208 с.
Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. М., 2002. 586 с.
Масланов Е.В. Славянофилы о «соборности» и «общинности» // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Сер.: Социальные науки. 2009. № 4 (16). С. 203-208.
Трубецкой С.Н. Учение о логосе в его истории. М.; Харьков, 2000. 656 с.
Франк С.Л. Духовные основы общества. Введение в социальную философию. М., 1992. 511 с.
Хомяков А.С. Сочинения богословские. СПб., 1995. С. 39-56 с.
Хомяков А.С. Несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях (По поводу брошюры г-на Лоранси) // Сочинения : в 2 т. М., 1994. Т. II. Работы по богословию. С. 25-71.
Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. 527 с.
Berger P.L., Luckmann T. The social construction of reality. L., 1991. 249 p.
References:
Khomyakov, A.S. (1994) A few words from an Orthodox Christian about Western religions (Regarding Mr. Laurency's brochure). In: Khomyakov, A.S. Works. Vol. II. Works on theology. Moscow, Moskovskii Filosofskii Fond; Medium, 25-71. (In Russian)
Ilyin, I.A. (2002) Axioms of religious experience. Moscow, AST. (In Russian)
Frank, S.L. (1992) Spiritual foundations of society. Introduction to social philosophy. Moscow, Respublika. (In Russian)
Bulgakov, S.N. (1934) Nation and humanity. Novyi Grad. (8), 28-38. (In Russian)
Khomyakov, A.S. (1995) Theological works. Saint Petersburg, Nauka, 39-56. (In Russian)
Ilyin, I.A. (2011) The path of spiritual renewal. Moscow, Institut Russkoi Tsivilizatsii. (In Russian)
Bulgakov, S.N. (1910) From reflections on nationality. VoprosyFilosofiiiPsikhologii. III, 385-412. (In Russian)
Maslanov, E.V. (2009) Slavyanofily about a "Collegiality" and "Obschinnosti". Vestnik of Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod. Series: Social Sciences. (4), 203-208.
Berger, P.L. & Luckmann, T. (1991) The social construction of reality. London, Penguin Books. Trubetskoy, S.N. (2000) The doctrine of logos in its history. Moscow, AST; Kharkov, Folio. (In Russian) Zaytseva, T.I. (2017) Sobornost as an alternative to collectivism. Ideas and Ideals. 2 (1), 72-79. Available from: doi:10.17212/2075-0862-2017-1.2-72-79. (In Russian)
Jaspers, K. (1991) The origin and goal of history. Moscow, Politizdat. (In Russian) Zenkovskii, V.V. (1927) Evil in man. Put'. (7), 3-22. (In Russian)
Информация об авторах А.Ю. Огородников - доктор философских наук, доцент, профессор, кафедра философии и социологии, Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА), Москва, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=510429
Е.В. Плеханова - учитель русского языка и литературы, православная общеобразовательная школа «Лествица», Одинцово, Россия.
Вклад авторов:
все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Конфликт интересов:
авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Information about the authors A.Yu. Ogorodnikov - D.Phil., Associate Professor, Professor, Department of Philosophy and Sociology, Kutafin Moscow State Law University (MSAL), Moscow, Russia. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=510429
E.V. Plekhanova - Lecturer of Russian Language and Literature, Lestvitsa Orthodox Comprehensive School, Odintsovo, Russia.
Contribution of the authors:
The authors contributed equally to this article.
Conflicts of interests:
The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 15.10.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 12.11.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 19.12.2023.
Авторами окончательный вариант рукописи одобрен.
