CC BY
64
УДК 930.26
А. В. Варенов 1 2, А. О. Митько 1, О. А. Митько 1
1 Новосибирский государственный университет ул. Пирогова, 2, Новосибирск, 630090, Россия
E-mail: [email protected]
2 Институт археологии и этнографии СО РАН пр. Акад. Лаврентьева, 17, Новосибирск, 630090, Россия
ПОГРЕБЕНИЕ ВОИНА СЯНЬБИЙСКОГО ВРЕМЕНИ НА МОГИЛЬНИКЕ ДУНДАЦЗИН (ВНУТРЕННЯЯ МОНГОЛИЯ, КНР) *
Одной из наиболее актуальных проблем в изучении истории кочевых народов Центральной Азии является формирование свода археологических источников, их интерпретация и корреляция с китайскими историческими известиями о «северных народностях». В этой связи большое значение приобретают исследования китайских специалистов, и особенно связанные с открывшимся в 2002 г. «Центром исследований истории окраинных районов Китая». К числу задач, решаемых центром, относится организация и координация археологических исследований памятников кочевых народов на территории Манчжурии и Внутренней Монголии. Причем ключевое место в работе китайских археологов занимает сяньбийская проблематика, изучение которой длительное время велось преимущественно на материалах письменной истории. Первые археологические памятники сяньби были открыты в конце 1970-х гг., а к настоящему времени изучено и частично опубликовано уже более сорока погребальных комплексов, отнесенных китайскими специалистами к постхуннскому времени [11. С. 13].
Одним из таких памятников стал могильник на севере уезда Шанду, раскопанный в конце 1990-х гг. Его изучение началось после того, как рабочие кирпичного завода в деревне Дундацзин, расширяя площадь глиняного карьера, разрушили несколько древних
захоронений. В ходе последующих работ на площади могильника китайскими археологами были произведены раскопки 18 погребений (могилы SDM 1-18). Результаты их исследований получили освещение в коллективной публикации, вышедшей в 2004 г. на китайском языке [12].
Могильник Дундацзин расположен недалеко от одноименной деревни, на южном склоне невысокого холма с характерными для этой территории лессовыми отложениями и относительно богатым травяным покровом. Погребения занимали практически весь пологий участок склона, протянувшись от его подошвы, где протекает небольшой ручей, до самой вершины. Современный глиняный карьер, врезавшись в центральную часть могильника, искусственно разделил его на две зоны: северо-западную и юго-восточную. Значительная часть могил оказалась разрушенной при его разработке, и установить общее число захоронений не удалось. По очень приблизительным подсчетам, оно могло составлять около 200 отдельных погребальных объектов, представлявших собой грунтовые могилы, расположенные сравнительно тесными группами на расстоянии от 1 до 5 м друг от друга. Всего было исследовано 17 могил (SDM 1-16, 18) на юго-восточном участке и одна могила (SDM 17), расположенная на северо-западном участке могильника. Общая характеристика этого
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 04-01-00535).
^БЫ 1818-7919. Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2006. Том 5, выпуск 3: Археология и этнография (приложение 2)
© А. В. Варенов, А. О. Митько, О. А. Митько, 2006
памятника, его хронология и этнокультурная интерпретация были приведены в небольшой по объему статье, носящей тезисный характер [7. С. 9-11]. Более пристального внимания заслуживает «воинское» погребение в могиле 4 (SDM 4).
Могила 4 была исследована в северной части раскопанного участка, расположенного на юго-востоке могильника. Грунтовая яма имела прямоугольную в плане форму, с вертикальными стенками. Длина ямы составляла 2,1 м, ширина - 0,78 м, глубина -
1,5 м. Длинными сторонами она ориентирована по линии северо-запад - юго-восток. На дне могильной ямы находился деревянный гроб трапециевидной формы, изготовленный из досок толщиной до 3 см. Судя по форме гроба, погребение было ориентировано в северо-западном направлении. Длина гроба - 1,84 м, ширина в верхней части - 0,5 м, в нижней - 0,43 м, высота - 0,2 м, перекрытие не зафиксировано. Захоронение оказалось потревоженным: кости двух скелетов, мужского и женского, смещены со своих мест и перемешаны. По предположению китайских археологов, в могиле 4 могли быть похоронены муж и жена, их возраст составлял примерно 25-30 лет.
Многие детали погребального обряда установить не удалось и представление о нем можно составить, опираясь лишь на материалы раскопок других исследованных на могильнике захоронений. Вопрос вызывают небольшие, для двух взрослых человек, размеры гроба. Вероятно, как и в одном из не потревоженных погребений в могиле 1, размещение тел умерших могло быть ярусным (мужчина внизу, женщина над ним). Сопроводительный инвентарь оказался смещенным, in situ не зафиксировано ни одного предмета, который можно было бы соотнести с мужским или женским скелетом, поэтому весь комплекс не дифференцирован и весьма условно может быть разделен на мужской и женский.
Всего в могиле был обнаружен 71 предмет. К принадлежности костюма, возможно мужского, относится кожаный мешочек, который могли носить на поясе. Он сохранился фрагментарно, ни его форма, ни размеры не установлены, но зафиксированы следы от помещенного внутрь какого-то бронзового предмета. Не исключено, что это мог быть обнаруженный в могиле небольшой сегмен-
тированный фрагмент бронзового зеркала или монеты. На оборотной стороне фрагмента бронзового зеркала прослеживаются изображения пернатых птиц, по внешнему краю проходит утолщение валиковой формы (толщина 4 мм), украшенное орнаментом в виде зубцов (рис. 1, 16). Две обнаруженные в могиле бронзовые монеты «ушу» имеют стандартные размеры и форму (диаметр 2,5 см, сторона квадратного отверстия 0,9-1 см) (рис. 1, 10).
Кроме зеркала и монет в могиле также найдены четыре цилиндрических бусины, из которых одна сделана из рога (рис.
1, 11) и три изумрудного и светло-зеленого цвета изготовлены из камней различных пород (рис. 1, 12-14). Возможно, бусы могли принадлежать женщине. К украшениям или, возможно, к амулетам можно отнести золотую нашивную бляху в виде схематично изображенной фигурки лошади, на ее голове прослеживается какое-то украшение округлой формы (рис. 1, 17). Детали фигурки не проработаны и переданы в условной манере, ее длина около 4,3 см, высота 2,3 см, толщина 0,15 см. Последний показатель может свидетельствовать, что бляха, возможно, была не штампованной, а литой. Функциональное назначение изделия из рога, дошедшее до нас во фрагментированном состоянии, осталось не выясненным (рис. 1, 8), так же как и назначение фрагментов четырех железных крюков и кольца с остатком еще одного крюка (рис. 1, 3-7).
Оружейный набор можно связать с погребенным в могиле мужчиной. Он включал защитное вооружение (панцирный доспех) и оружие ближнего боя (меч). Рукоять и поверхность клинка оказались очень сильно коррозированными и установить форму меча китайским археологам не удалось. В удовлетворительном состоянии был зафиксирован лишь кончик острия: его длина составила всего 5,1 см, ширина 2,1 см, толщина 0,16 см (рис. 1, 2). Он был заточен на обе стороны, что и послужило основанием отнести обнаруженное в могиле рубящее оружие к категории мечей.
Меч был вложен в ножны, состоящие из двух длинных роговых пластинок, обернутых железной обкладкой, ее толщина составляла около 0,2 см. Ширина ножен 3,4 см, толщина 0,8 см, длина не установлена (рис. 1, 1). Не решенным остался и вопрос о том, были ли
ножны полностью «обернуты» железной обкладкой. На наш взгляд, это маловероятно, так как в таком случае железные ножны существенно увеличивали общий вес оружия и ограничивали функциональные возможности бойца.
В разных частях могилы также обнаружено несколько десятков панцирных пластин от сплошного доспеха. Большая часть из них плохой сохранности, удалось расчистить и зафиксировать лишь 52 экземпляра. Все пластины плоские, отверстия для их креплений отличаются своими размерами (от 2 до 4 мм). Ориентируясь на форму пластин, количество и систему расположения отверстий, можно выделить 10 отдельных типов.
I тип (1 экз.): пластина прямоугольной формы со слегка закругленной верхней частью и зауженной нижней. Длина пластины - 4,8 см, ширина - 3,8 (вверху) и 3,4 см (внизу), толщина - 0,1 см. По периметру проделаны девять отверстий, причем три из них чуть больше остальных (рис. 2, 1).
II тип (11 экз.): пластины прямоугольной формы, но верхняя часть гораздо больше округлена, чем у пластины I типа. Длина - 5,6 см, ширина - 4 см, толщина - 0,2 см, по краям семь отверстий (рис. 2, 2).
III тип (1 экз.): пластина прямоугольной формы, верхняя часть имеет аналогичное округление, в нижней части углы лишь слегка закруглены. Длина - 4,5 см, ширина -
3.5 см, толщина - 0,2 см, по краям проделано семь отверстий, из них нижнее отверстие отличается от остальных небольшими размерами (рис. 2, 3).
IV тип (15 экз.): пластины прямоугольной формы, верхний конец полукруглый, нижний слегка заужен. Длина - 5,4 см, ширина -4 (вверху) и 3,6 см (внизу), толщина - 0,2 см, по краю пластин прослеживаются шесть небольших отверстий (рис. 2, 4).
V тип (3 экз.): пластины прямоугольной формы с полукруглым верхним концом и слегка зауженной нижней частью. Длина -
5.5 см, ширина - 3,5 (вверху) и 2,7 см (вни-
Рис. 1. Погребальный инвентарь могилы 4 могильника Дундацзин:
1 - фрагмент лезвия меча в ножнах; 2 - острие меча; 3-7 - крюки; 8 - фрагмент рога животного;
9 - свистунка (?); 10 - монета; 11-14 - бусы; 15 - навершие рукояти; 16 - фрагмент зеркала; 17 - нашивная бляшка (1 - рог, железо; 2, 3-7 - железо; 8, 9, 11 - рог; 10,15, 16 - бронза; 12-14 - камень; 17 - золото)
зу), толщина - 0,2 см, по краям длинных сторон проделано по паре небольших отверстий, в центральной части более крупных (рис. 2, 5).
VI тип (11 экз.): пластины прямоугольной формы с полукруглым верхним концом и относительно большими размерами. Длина -7 см, ширина - 3,8 см, толщина - 0,2 см, три пары небольших отверстий в верхней части и по краю длинных сторон (рис. 2, 6).
VII тип (3 экз.): пластины прямоугольной формы с полукруглым верхним концом.
0,2 см, на пластине пробиты пять небольших отверстий (рис. 1, 7).
VIII тип (3 экз.): пластины овальной формы. Длина - 4,5 см, ширина - 3,3 см, толщина - 0,2 см. В пластинах проделаны по четыре отверстия (рис. 2, 8).
IX тип (1 экз.): пластины овальной формы. Длина - 4 см, ширина - 3 см, толщина -0,2 см, в центральной части верхнего конца прослеживается отверстие (рис. 2, 9).
X тип (3 экз.): пластины прямоугольной формы с полукруглым верхним концом.
3 см
0
Рис. 2. Панцирные пластины из могилы 4 могильника Дундацзин
0,27 см. Все пластины имеют небольшой изгиб и по три отверстия: два расположено в верхней части и одно ближе к нижней (рис. 2, 10).
Наличие отверстий позволяет считать, что пластины скреплялись между собой по ламеллярному принципу, однако судить по ним об особенностях покроя панциря и его размерах можно только предположительно, поскольку в могиле сохранилась в лучшем случае лишь четвертая часть пластин. Возможно, доспех прикрывал грудь и спину, плечи и руки оставались неприкрытыми. Не находит пока удовлетворительных объяснений и возможное местоположение в составе панциря пластин X типа, имеющих заметный изгиб. Нельзя исключить, что они могли входить в комплект железного наборного шлема, хотя, как нам представляется, угол изгиба для этого недостаточен. Также остается непонятным и способ крепления пластины IX типа с одним отверстием.
На территории Внутренней Монголии остатки панцирей обнаружены в целом ряде погребений. В частности, в захоронении 1 на могильнике Иминь, отнесенном китайскими археологами к сяньбийским памятникам периода существования государства Восточная Хань (II в. н. э.), панцирные пластины в количестве 103 экз. располагались слева от головы и груди погребенного мужчины в виде компактного скопления. В трех захоронениях могильника Лаохэшэнь провинции Цзилинь также были обнаружены остатки панцирного доспеха. В двух из них (могилы № 56 и 67) панцири находились вместе со шлемами, еще в одном (могила № 97) найден только шлем. Ряд находок из этого могильника получил освещение в отечественной литературе. Судя по введенным в научный оборот материалам из памятников северо-восточного Китая, сянь-бийцы использовали в своей военной практике самые разнообразные средства вооружения, многие из которых несут на себе следы воинских традиций степных кочевнических культур и «Срединного государства» [2; 5; 8]. Китайскими специалистами был проведен их подробный анализ и выполнена графическая реконструкция комплекса средств боевой защиты. Они определили доспех из погребения № 67, в котором сохранилось 315 пластин, как «корсет-кираса» с разрезом справа. Он имел наглухо прикрепленные к корпусу лямки, бронированные двумя горизон-
тальными рядами пластин, и широкие вырезы для рук и головы [8. С. 48-49, рис. 4, 3, 4]. К периодам расцвета сяньбийской культуры и ее завершения принадлежат и находки панцирей из гробницы в Шиэртай и крепости Лим Чан. Полученные материалы позволили разработать общую эволюционную схему сяньбийского защитного доспеха и выделить в его развитии три последовательных периода: НП вв., IV - начало V в. и V - конец VI в. [4. С. 218, 222, рис. 8]. Согласно типологии, предложенной В. В. Горбуновым, размеры пластин и система расположения отверстий позволяют отнести находки из воинского захоронения в могиле 4 на могильнике Дундац-зин к панцирным пластинам II отдела, датируемым НП вв. н. э. [Там же. С. 210, рис. 6].
К оружию дистанционного боя китайскими специалистами отнесены остатки роговой свистунки. Один ее конец заужен и обломан, другой слегка закруглен, общая длина - 4,2 см, диаметр - от 1,3 до 1,9 см, диаметр сквозного отверстия - 0,6 см, стенки сравнительно толстые (рис. 1, 9). Свистунки представляют определенный интерес как датирующий предмет применительно к памятникам Южной Сибири рубежа тюркского и монгольского времени, когда небольшие отверстия были заменены сквозными прорезями. Что касается размеров, то наиболее ранние образцы, относящиеся к хуннско-му периоду, были небольшими. Со временем размеры свистунок увеличиваются и к периоду развитого средневековья начинают преобладать крупные свистунки монгольского типа, которые изготавливались не только из рога, но и из кости. По своей форме находки в могиле 4 существенно отличаются от свистунок, хорошо известных по памятникам гунно-сарматского времени. К тому же на ней отсутствуют отверстия, с которыми, собственно, и связан звуковой эффект. На наш взгляд, если данный предмет и можно атрибутировать как свистунку, то скорее не как законченное изделия, а его заготовку.
Назначение одного из бронзовых предметов, обнаруженного в захоронении китайскими специалистами, не установлено. Оно имеет форму небольшого цилиндра, закрытого с одного конца, по центральной части внешней стороны проходит дугообразный валик, в верхней части расположено сквозное отверстие. Внутренний диаметр составляет 4,5 см, высота - 4,4 см (рис. 1, 15).
По нашему мнению, этот предмет можно соотнести с «пяткой» древка копья или навер-шием на деревянную рукоять какого-то оружия ударного действия, предохраняющим ее от повреждения.
Кроме могилы 4, с наиболее ярко выраженным воинским комплексом, остатки оружия зафиксированы еще в ряде погребений. Так, в погребении SDM 1, за колодой у стенки могильной ямы, находилось копье со сломанным древком. В разграбленной могиле SDM 3 найдены фрагменты панцирных пластин и длинные концевые накладки на лук (рис. 3, 1-8). Характерной особенностью накладок является наличие ниже петель для тетивы сквозных отверстий, в которые вставлялись деревянные шпунты. Очевидно, с их помощью накладки дополнительно укреплялись на ки-
бити. Подобные отверстия присутствуют и на накладках из сяньбийских памятников Лабу-далинь и Саньдаовань [10. Рис. I, 4, 5, 8, 9]. Фрагменты двух концевых накладок с отверстиями, но расположенными в верхних концах накладок, что больше характерно для крепления накладок хуннских луков, обнаружены в могиле SDM 18 (рис. 4, 1-2). В могиле SDM 13 зафиксирована панцирная пластина, а в парном погребении могилы SDM 8 -трехлопастные железные наконечники стрел плохой сохранности и палаш, уложенный поверх костяков. Палаш имеет прямой однолезвийный клинок и кольчатое навершие, длина с рукоятью составила около 75 см, перекрестья нет (рис. 4, 3, 4).
В материалах погребения отсутствуют предметы, на основании которых можно
было бы дать относительно узкую датировку погребального комплекса. Известно, что монеты ушу («монеты в 5 шу») выпускались с 118 г. до н. э. до 581 г. н. э. [3. С. 15-28], а по данным Е. И. Лубо-Лес-ниченко, с 118 г. до н. э. по 612 г. н. э. [6. С. 157]. К сожалению, качество графического изображения одной из монет, приведенного в китайской публикации, не позволяет соотнести ее с какой-либо династийной эмиссией. По совокупности предметного комплекса и его сходству с материалами ряда других синхронных памятников, могильник Дундац-зин датирован периодом существования династии Восточная Хань. При этом китайские специалисты, ориентируясь на динамику продвижения сяньбийцев на ханьские земли, сочли возможным сузить временные рамки периодом с 147 по 167 гг. н. э. [12. С. 98].
Территория, на которой расположен памятник, примыкает к пустыне Гоби. Осо-
бенности погребального обряда, состав инвентаря и близость с другими изученным могильниками этого региона, позволяет связать его с кочевым образованием Центральной Азии. Его появление совпадает со временем военной активизации сяньбийцев, сменивших на политической арене Центральной Азии племенное объединение хун-нов. Именно на этот период приходятся первые крупные военные успехи сяньбийцев в северных провинциях Китая. Возглавляемые своим вождем Таньшихуаем, сяньбийцы, захватив земли сюнну, включили в состав своих владений территории китайских округов Юбэйпин, Ляодун, Шангу, положив тем самым начало своей государственности.
Китайские повествования о сяньби носят летописный характер. В них превалируют описания общеисторических событий, в то время как важнейшие ключевые моменты оказались за пределами внимания исто-
риографов, а причины их политического и военного возвышения для современников остались непонятны. Своих воинственных северных соседей китайские историки характеризовали исключительно общими фразами, подчеркивая, что «сянбийские роды многочисленны, не слабее против прежнего времени». Их воины «отличаются физической крепостью и большей сообразительностью», а «оружие острее и лошади быстрее, нежели у хуннов» [1. С. 157; 9. С. 78]. В источниках не отмечены особые отличия в их тактике по сравнению с хуннами. Вероятно, одним из факторов их политических успехов могло стать совершенствование военного дела, полководческий талант и смелость Таньшихуая, а также повышенная брутальность возглавляемых им воинов. Но главную роль, на наш взгляд, сыграло сплочение общества: старейшины восточных и западных кочевий подчинились единому вождю во имя достижения «национальной идеи» - создание единой могущественной военной державы кочевых племен во главе с сяньбийским союзом племен.
Список литературы
1. Бичурин Н. Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.; Л., 1950. Ч. 1.
2. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Военное дело сяньбийских государств северного Китая 1У-У1 вв. н. э. // Военное дело номадов Центральной Азии в сяньбийскую эпоху. Новосибирск, 2005.
3. Воробьев М. В. К вопросу определения древних китайских монет «5 шу» («ушу цзянь») // ЭВ. 1971. Вып. 20.
4. Горбунов В. В. Сяньбийский до спех // Военное дело номадов Центральной Азии в сяньбийскую эпоху. Новосибирск, 2005.
5. Горелик М. В. Защитное вооружение степной зоны Евразии и примыкающих к ней территорий в I тыс. н. э. // Военное дело населения юга Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1993.
6. Лубо-Лесниченко Е. И. Дальневосточные монеты из Минусинской котловины: По материалам Минусинского музея // Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века: история и культура Востока Азии. Новосибирск, 1975.
7. Митько А. О. Могильник Дундацзин -памятник «северных народов» периода военно-политической активности сяньбэйских племен // Материалы XLIУ Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Востоковедение. Новосибирск, 2006.
8. Рец К. И., Юй Су-Хуа. К вопросу о защитном вооружении хуннов и сяньби // Евразия: культурное наследие древних цивилизаций. Новосибирск, 1999. Вып. 2: Горизонты Евразии.
9. Таскин В. С. Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху. М., 1984.
10. Худяков Ю. С., Юй Су-Хуа. Новые материалы по оружию дистанционного боя у сяньби // Военное дело номадов Центральной Азии в сяньбийскую эпоху. Новосибирск, 2005.
11. Юй Су-Хуа. Изучение археологических памятников сяньбэй в китайской историографии // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2006. Т. 5, вып. 3.
12. Могильник Дундацзин в уезде Шан-ду // Открытия и исследования сяньбийских кладбищ во Внутренней Монголии / Под ред. Вэй Цзяна. Пекин, 2004 (на кит. яз.).
Материал поступил в редколлегию 15.10.2006
