CC BY
36
Daniel S. 1966: Recherches sur le vocabular du culte dans la Septante. Paris.
Frisk H. 1966: Griechisches etymologisches Wörterbuch. Heidelberg.
Hilhorst A. 1989: "Servir Dieu" dans la terminologie du judaisme hellénistique et des premières générations chrétiennes de langue grecque. Göttingen.
Leonhardt J. 2001: Jewish Worship in Philo of Alexandria. Tübingen.
Liddell H. G., Scott B. 1996: A Greek-English Lexicon. Oxford.
Nickelsburg G. W.E. 2004: Philo among Greeks, Jewish and Christians // Philo und das Neuen Testament / Deines R., K. W. Niebur (heraus.), 53-72.
Nikiprowetzky V. 1977: Le commentaire de l'écriture chez Philon d'Alexandrie. Leiden.
Runia D. T. 1993: Philo in Early Christian Literature. A. Survey. Minneapolis.
Schneemelcher W. 1963: Der diakonische Dienst in der Alten Kirche // Das diakonische Amt der Kirche / H. Krimm (heraus.). Stuttgart.
Williamson R. 1970: Philo and Epistle to the Hebrews. Leiden.
Winston D. 1981: Philo of Alexandria: The Contemplative Life, the Giants and Selections. New York.
THE IDEA OF MINISTRY IN WORKS OF PHILO OF ALEXANDRIA
Yu. S. Krasnobaeva
The idea of ministry is not one of the main ideas in Philo's philosophy, but it is very important for us in the context of the whole history of this idea. Philo uses the term 0eparceuœ, Bepaneia in the traditional meaning of ministry to God. But he uses also terms Xeixoupyéœ, Xeixoupyia and Xaxpéœ, Xaxpeia in meanings usual for the text of LXX, not for Greek literature. The most important fact is that Philo uses the terms SiaKovéœ, SiaKovia, SiaKovoç to express the idea of the ministry to God. These terms are not used very often and mainly with allegorical sense but they seem very important for evolution of SiaKovia in the New Testament where it become one of the basic conceptions of the new religion.
Key words: Philo of Alexandria, early christianity, idea of diaconia
© 2013
А. М. Фридманн
ПОГРЕБАЛЬНАЯ ПЕЛЕНА ИЗ МУЗЕЯ ХРАМА ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ В МОСКВЕ: ИТОГИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ*
Погребальная пелена из Музея Храма Христа Спасителя в Москве представляет собой поясное изображение девочки в двухцветной далматике с символом анх в правой руке. Пелена принадлежат так называемому антинопольскому типу, датируемому серединой — концом III вв. н.э. Известно более 20 подобных пелен, большая часть которых была найдена при раскопках некрополя Антинополя в 1896-1911 гг. Предварительное изучение
Фридманн Аполлинария Михайловна — аспирантка ЦЕИ РАН. E-mail: formail@email.com
* Автор выражает свою благодарность за возможность изучения пелены ключарю Кафедрального соборного Храма Христа Спасителя протоиерею о. Михаилу Рязанцеву и протоиерею о. Георгию Мартынову.
свидетельствует о том, что московская пелена была изготовлена в Антинополе во второй половине III в. н.э. Остается открытым вопрос изображения христианского «четырехугольного нимба» на данной пелене и на некоторых пеленах антинопольского типа. Так как «четырехугольные нимбы» коптских, а позднее и римских святых позднеантичного и ран-несредневекового периода помещались на прижизненные портреты святых, определить, является ли задний фон погребальной пелены христианским нимбом, крайне сложно.
Ключевые слова: Антинополь; погребальная пелена; иконография
С периода Древнего Царства египетское искусство обслуживало погребальный культ, а целью его было сохранение изображения усопших для того, чтобы обеспечить им посмертное существование в загробном мире. Консервативность религиозных верований способствовала тому, что каноны и темы египетского искусства оставались неизменными в течение длительного времени. Покорение Египта Александром Македонским в 332 г. до н.э. и воцарение македонской династии Птолемеев подготовили благоприятную почву для взаимопроникновения греческого и египетского искусства, которое привело к синтезу двух художественных традиций, названному фон Биссингом "Mischkunst"1. К III в. до н.э. греческий погребальный культ и архитектура начали абсорбировать египетские элементы и формы2, а не позднее II в. до н.э. греческое население переняло у египтян практику мумифицирования3.
С началом римского правления, в первой половине I в.н.э., египетские погребальные маски были замещены живописными портретами, которые после адаптации римской художественной традиции веристического портрета приобрели индивидуальность. Ровно через столетие в погребальном культе появляются по-грудные и поясные изображения умершего на погребальной пелене.
Работая с довольно небольшой поверхностью погребального изображения, художники римского Египта должны были уместить на ней всю необходимую информацию об умершем. Их основной задачей становилось не сходство портрета и оригинала, а создание образа «хорошей жизни», который являлся одной из составляющих культа предков, подчеркивал социальный статус покойного и, как считалось, обеспечивал ему благополучное загробное существование.
Большой интерес представляет для исследователей погребальная пелена девочки, хранящаяся в московском музее Храма Христа Спасителя (рис. 1, 1). К сожалению, ее детальное изучение на момент написания данной работы не представлялось возможным, поэтому автору пришлось ограничиться поверхностным анализом материала.
Точное происхождение пелены неизвестно; в 1983 г. она находилась в г. Мемфис, США, а в 1996 г. — в лондонской галерее Rupert Wace4.
Пелена размером 55 х 36 см представляет собой поясной женский портрет. Ее верх украшен орнаментом из уреев, окружающих крылатый солнечный диск, переходящим по бокам пелены в вертикальную рамку желто-зеленого цвета. Внутри нее находится еще одна рамка, желто-зеленая, образованная геометрическим орнаментом. В обе заключено само изображение, выполненное на серо-оливковом
1 Riggs 2006, 5.
2 Török 2005, 62.
3 Borg 1997, 28.
4 KAM 1996, 125.
фоне, который виден позади головы покойной. Портрет написан в технике темперы, скорее всего, посредством использования так называемого «византийского приема» — наложения льняного холста на доску. По-видимому, поясная пелена была соединена с расписным картонажем, покрывавшим нижнюю часть тела.
Круглое лицо девочки отличается натуралистичными красками: румянец обозначен розово-персиковым пигментом, а легкие тени под глазами придают ему пластичность. На щеках, скулах и вдоль носа положены световые блики. Узкая полоска лба резко ограничена коротким ежиком темных волос. Густые дугообразные черные брови, соединенные на переносице, могут свидетельствовать о примеси восточной крови. Большие черные выразительные глаза ребенка обведены жирным черным контуром. Тонкий небольшой нос, маленькие пухлые губы и по-детски круглые щеки подчеркивают юный возраст девочки.
Из украшений на усопшей ожерелье из желтых бусин с крупным зеленым камнем посередине (возможно, изумрудом) и серьги. Последние выписаны нечетко, но, скорее всего, представляют собой золотые кольца с подвесками-жемчужинами. Правая рука умершей поднята открытой ладонью вперед, а левая держит анх5 красного цвета.
Девочка одета в двухцветную далматику белого и пурпурного цвета с дугообразным вырезом, украшенную волнообразным мотивом, схожим с греческим спиралеобразным меандром. Далматика схвачена высоко на талии поясом — красной плиссированной лентой, скрепленной посередине при помощи петель круглой пряжкой. Концы ленты свободно ниспадают по обе стороны от пряжки. Окружность пряжки выписана желтым пигментом, имитирующим золото, и украшена миниатюрными жемчужинами. В центре вставлен крупный не ограненный изумруд, обозначенный зеленым пигментом с белым мазком блика вверху. Примеры подобных украшений можно увидеть на антинопольском погребальном портрете «Европейки» (Лувр, Инв. МКБ 2947 (Р217), относящемся ко II в.н.э., на портрете ребенка из Антинополя 130-140 гг.н.э. (Туринский музей, Инв. 18.177), на антинопольской пелене женщины с венком и пшеничными колосьями середины II в.н.э.6 и на антинопольской пелене, датирующейся 200-250 гг.н.э., на которой изображена женщина с открытой правой ладонью и анхом (Лувр, Инв. ЛБ 6487). Клаус Парласка отметил, что подобный тип драгоценностей характерен для изображений начала III в.н.э.7
Длина сохранившегося фрагмента — 55 см. Учитывая этот факт и изучив существующие аналоги, мы можем предположить, что длина пелены изначально составляла около 110-120 см, то есть рост умершей не превышал 120 см. Более того, учитывая короткую стрижку девочки, характерную для египетских детей, а также принимая во внимание тот факт, что они на погребальных портретах и пеленах, как правило, изображались гораздо старше своего возраста, мы можем прийти к выводу о том, что на момент смерти ей было около 8-10 лет.
5 «Анх» — египетский иероглиф, использовавшийся для написания слова «жизнь», символизирующий жизнь и возрождение. С «анхом» изображались многие божественные существа; многочисленные амулеты «анх» вкладывались в погребальные облачения мумий. Подробнее об «анх» см.: Derchain, LdÄ. Bd. I. 1975, 268-269.
6 Parlasca, Frenz, 2003, 159-202, Num. 675-1028, Serie 2003/IV, 38.
7 Parlasca, 1977, 61-120, Num. 247-496, Serie 1977/II, 389.
Клаус Парласка был первым исследователем, отметившим, что данная пелена датируется второй половиной III в.н.э. и стилистически близка группе памятников из Антинополя, эллинского центра, построенного по приказу императора Адриана в 130 г. н.э.8
Антинопольские пелены относятся к периоду второй половины III-IV вв.н.э. и отличаются высоким качеством. Они изготавливались с применением раскрашенного и позолоченного гипса, темперной и энкаустической техник. Отметим, что характерной чертой антинопольских пелен является поясная композиция. Изображенные на них усопшие, как правило, держат в руках определенные погребальные атрибуты: кубок с вином, венок из роз, анх, символ вечной жизни, или несколько пшеничных колосьев, символ богини Деметры, или оливковую ветвь.
На сегодняшний день антинопольская группа представлена несколькими десятками экземпляров, большинство из которых (луврская коллекция и один экспонат, хранящийся в лионском музее) было обнаружено А. Гайе при раскопках Антинополя в 1896-1911-х гг. и находилось до 1950-х гг. в музее Гуимэ9. Происхождение остальных отдельных пелен неизвестно, однако стилистически и иконографически они соответствуют так называемому «антинопольскому типу». Среди наиболее известных относящихся к нему примеров:
1. Пелена женщины с открытой правой ладонью и анхом. III в.н.э. (Музей Бенаки, Инв. ГЕ 6877, темпера на льняном полотне, украшения проработаны гипсом).
2. Пелена девочки с открытой правой ладонью и венком. Первая треть III в.н.э. (Музей Манчестера, Инв. 1130, украшения изготовлены из раскрашенного гипса, прикрепленного к пелене)
3. Пелена женщины с открытой правой ладонью. Вторая половина III в.н.э. (Ватикан, Инв. 17953).
4. Пелена женщины (Лондонская Национальная Галерея, Инв. 1266).
5. Фрагмент пелены "Аммониуса" с венком и кубком. 225-250 гг.н.э. (Лувр, Инв. E 12581 (P 215), энкаустика).
6. Пелена "Аммона, сына Антиноя" с венком. 220-250 гг.н.э. (Лувр, Инв. AF 6490, энкаустика и темпера).
7. Пелена "Аполлона" с венком. 220-250 гг.н.э. (Лувр, Инв. AF 6482, энкаустика и темпера).
8. Пелена "45-летней Криспины" с открытой правой ладонью и анхом. Середина III-IV в.н.э. (Лувр, Инв. AF 6440, темпера).
9. Пелена женщины с открытой правой ладонью и анхом. 200-250 гг.н.э. (Лувр, Инв. AF 6487, энкаустика и темпера, украшения изготовлены из раскрашенного гипса, прикрепленного к пелене).
10. Пелена девочки с венком. Конец III в.н.э. (Лувр, Инв. AF 6486, энкаустика и темпера, украшения проработаны гипсом).
11. Пелена ребенка с гранатом, анхом и голубкой. Конец III в.н.э. (Лувр, Инв. AF 6488, энкаустика и темпера).
12. Пелена бородатого мужчины с пшеничным колосом и (оливковой?) ветвью. 250-300 гг.н.э. (Лувр, Инв. AF 6489, темпера).
8 Parlasca, Frenz 2005, 159-202, Num. 675-1028, Serie 2003/IV, 42.
9 См. Guimet 1912; Aubert, Cortopassi 1998.
13. Пелена пожилого мужчины. 250 г.н.э. (Лувр, Инв. AF 6493, темпера).
14. Пелена "сына Антиноя" с венком. Середина-конец III в.н.э. (Лувр, Инв. AF 6492, энкаустика и темпера).
15. Пелена женщины с открытой правой ладонью и венком. 180-200 гг.н.э. (Лувр, Инв. AF 6491, темпера, украшения изготовлены из раскрашенного гипса, прикрепленного к пелене).
16. Пелена кудрявой женщины с венком и пшеничными колосьями. 225250 гг.н.э. (Лувр, Инв. AF 6484, темпера).
17. Фрагменты пелены женщины с открытой правой ладонью и венком. 225250 гг.н.э. (Лувр, Инв. AF 6485).
18. Пелена женщины с венком и пшеничными колосьями (Нью-Йорк, частная коллекция, энкаустика)10 [10:38].
19. Пелена женщины с венком и пшеничными колосьями. III в.н.э. (Лионский музей искусств, Инв. 192.100).
20. Пелена бородатого мужчины с оливковой ветвью и венком. III в.н.э. (Музей д'Унтерлинден г. Кольмара, Инв. 93.1.4, энкаустика).
21. Пелена мужчины. Вторая половина III в.н.э. (Музей Бенаки, Инв. ГЕ 6878, энкаустика).
1 2 3
4
Рис. 1. 1 — пелена из Храма Христа Спасителя; 2 — пелена из Антинополя; 3 — пелена из Ватикана; 4 — пелена из Музея Пола Гетти (США).
10 Parlasca, Frenz 2003, 159-202, Num. 675-1028, Serie 2003/IV, 38.
Из антинопольских пелен наиболее похожи на представленную в музее Храма Христа Спасителя луврская пелена женщины с открытой правой ладонью и анхом (Инв. ЛБ 6487), найденная Гайе в 1899-1900 гг. (рис. 1, 2), и ватиканская пелена женщины с открытой правой ладонью (Инв. 17953), обнаруженная этим же исследователем в 1906-1907 гг. (рис. 1, 3).
ЛБ 6487 представляет собой поясное фронтальное изображение женщины средних лет. На ее круглом лице выделяются большие черные глаза с дугообразными сросшимися бровями; выразительность взгляда подчеркнута залегшими тенями. Узкий длинный нос и острый подбородок выделены белыми мазками. Густые темные волосы покойной разделены на прямой пробор и убраны назад; голову украшает узкий золотой ободок. Помимо него, на женщине надеты серьги-подвески с белыми и желтыми жемчужинами, на ее шее — позолоченный гипсовый обод, а на левой руке — золотой перстень с темным камнем. Усопшая одета в темный хитон с наброшенной сверху мантией, окантованной позолоченным волнообразным орнаментом. Как и на московской пелене, одежда покойной подхвачена красным поясом с пряжкой, правая рука выставлена открытой ладонью вперед, а левая держит красный анх. Несмотря на плохую сохранность верхней части пелены, на уцелевшем верхнем крае явно заметен желто-зеленый геометрический орнамент, идентичный присутствующему на московской пелене. Фон позади головы усопшей образует прямоугольник светло-серого цвета.
Ватиканская пелена 17953 на сегодняшний день представлена фрагментарным фронтальным изображением в полный рост размером 1,73 х 0,63 м. На ней изображена молодая женщина с прической, аналогичной той, которая характерна для умершей с луврской пелены: на ней узкий обруч, ее темные волосы разделены на прямой пробор и убраны назад. На ее округлом лице отсутствуют резкие тени и жесткие контуры, благодаря чему создается ощущение умиротворенности. Большие глаза под широкими дугообразными бровями подчеркнуты черным контуром, веки мягко приопущены. Светотень рисует овал лица мягко, но довольно четко. Небольшой прямой нос и приоткрытые пухлые губы завершают облик жительницы Антинополя. Пелена сильно повреждена: утерян значительный фрагмент в области нижней части лица и груди. Как и на женщинах, изображенных на ЛБ 6487 и московской пелене, на этой покойной характерные для римского Египта украшения: серьги-подвески, инкрустированные жемчужинами, ожерелье из продолговатых камней (на пелене оно изготовлено из раскрашенного гипса), позолоченный обод, браслет, а также перстень с камнем на левой руке. Женщина одета в красный хитон с продолговатым шейным вырезом, украшенный огЫсиП — круглыми вставками-медальонами; на ее левое плечо наброшен черный плащ. Правая рука усопшей открыта ладонью вперед, а левая держит сосуд. Верх ватиканской пелены, как и московской, украшен изображением солнечного крылатого диска в окружении уреев, переходящим по бокам в вертикальную желто-зеленую рамку, и внутренним желто-зеленым геометрическим узором, обрамляющим серый фоновый прямоугольник позади головы женщины.
Как мы видим, все три пелены объединяют техника изображения, иконография, фоновое решение, атрибуты в руках усопших и надетые на них украшения. Таким образом, можно сделать вывод, что московская пелена принадлежит к «ан-
тинопольскому типу» и относится, как и 17953 и AF 6487, ко второй половине III в.н.э.
Так как Антинополь считается центром распространения раннего христианства, в научном сообществе до сих пор идут дебаты о том, могли ли антинополь-ские погребальные пелены принадлежать христианам. В пользу христианской версии свидетельствуют следующие факты.
1. Открытая правая ладонь — характерный жест для изображения праведников в христианской иконописной традиции. В христианской символике правая сторона, в отличие от левой, связывалась со счастьем, благополучием, праведностью, а открытая правая ладонь, так называемая «ладонь праведника», свидетельствовала о праведности изображаемого человека. Открытая ладонь также могла быть жестом отрицания всего земного и защиты от зла.
2. Анх использовался впоследствии коптами-христианами как crux ansata, символ загробной жизни.
3. Просторные далматики с широкими клавами и длинными рукавами, подобные той, в которой нарисована умершая, впервые появляются в Египте приблизительно со II в. н.э.; считается, что далматика, в развернутом виде напоминающая крест, была популярна среди христиан. Однако красный пояс может быть также вариантом «узла Исиды» и свидетельствовать о том, что умершая была посвящена в таинства этой богини.
4. Парласка считает фоновый прямоугольник позади головы усопших на ан-тинопольских пеленах «nimbus rettongolare»11, четырехугольным нимбом, вариантом обычного круглого нимба, характерным для изображения ранних христиан.
Несмотря на то, что версия про христианскую природу данной погребальной пелены кажется чрезвычайно привлекательной, отсутствие на ней каких-либо надписей и тот факт, что мумия покойной так и не была обнаружена, делают практически невозможным построение каких-либо теорий о вероисповедании усопшей.
Остановимся подробнее на идее «четырехугольного нимба». Кроме анти-нопольских пелен, Парласка обнаружил, что подобный тип нимба изображен на боковой панели деревянного гроба, датируемой второй половиной IV в.н.э. и хранящейся в музее Пола Гетти в Малибу, США (Инв. 82. AP. 75) (рис. 1, 4). По его мнению, перед нами первый образец «христианского» гроба.12 На панели темперой нарисован юноша на погребальном ложе в окружение трех слуг; его имя, Аммониус, написано по-гречески на свитке папируса, который он держит в левой руке. Юноша одет в тунику c длинными рукавами, характерную для константинопольской моды IV в.н.э., а на его шее висит ожерелье — тяжелый золотой обод. Один из слуг готовится наполнить чашу Аммониуса вином, другой держит над усопшим опахало, третий протягивает ему папирус.
Это изображение так называемой «погребальной трапезы»13, характерное для заупокойной иконографии с III в.н.э. Оно было призвано подчеркнуть высокий социальный статус умершего и изобразить сцену «хорошей жизни». Погребальное ложе Аммониуса украшено вертикальными разноцветными полосами, образующими фон в виде зеленого прямоугольника позади головы усопшего. Так же как
11 Parlasca 1977, 61-120, Num. 247-496, Serie 1977/II, 56.
12 Parlasca 1977, 1996, 19, 189.
13 Török 2005, 55-56.
и в случае с антинопольскими пеленами, Парласка охарактеризовал прямоугольник как "rechteckiger Nimbus".14 Наличие "четырехугольного нимба" и отсутствие на саркофаге изображений каких-либо языческих символов или божеств привели Парласку к выводу о том, что Аммониус происходил из христианской семьи.
Четырехугольные нимбы были характерны и для языческой иконографии — они обрамляли головы эллинских божеств или патронов15, однако в раннехристианской иконографии они свидетельствовали о прижизненном портрете святого16. В отличие от круглого нимба, изображавшегося золотым (или при помощи желтого пигмента), четырехугольный нимб, как правило, был белым; символика белого цвета означала прижизненную святость человека.
Среди сохранившихся до нашего времени примеров четырехугольных нимбов есть произведения как коптского, так и византийского и католического искусства, в частности настенный портрет св. Шенуты в часовне коптского Белого монастыря (Дейр эль-Абяд) и настенные росписи в коптском монастыре св. Симеона (известного также под названиями Дейр эль-Анба Симаан или Дейр эль-Анба Хадра), построенном примерно в IV в.н.э. в Асуане; мозаики церкви св. Димитрия в Фессалониках VII в.н.э. ("Св. Димитрий с епископом Иоанном и эпархом Леонтием" и "Св. Димитрий с неизвестным диаконом").
С VIII по XI вв.н.э. четырехугольные нимбы белого, золотого и синего цвета были широко распространены в Италии — они присутствовали на изображениях римских пап17. История связывает появление в раннем Средневековье нимбов с именем Григория Великого (однако нельзя исключить возможность, что он выбрал четырехугольную форму нимба для того, чтобы святые не походили на восточноевропейских императоров, изображавшихся с классическими круглыми нимбами)18. Изредка четырехугольные нимбы могли также использоваться в изображениях женщин и детей.
Вопрос происхождения четырехугольного нимба заслуживает отдельного изучения, однако из приведенных выше примеров следует, что изображенные с четырехугольными нимбами священнослужители были живы на момент изготовления портретов. Таким образом, в данном контексте идея помещения четырехугольного нимба, ассоциировавшегося с прижизненным изображением, на погребальные пелены или гробы кажется нам нелогичной. Однако пока не найдены доказательства, способные подтвердить или опровергнуть идею использования четырехугольных нимбов в египетском погребальном обряде, равно как и пред-
14 Parlasca 1996, 19, 188.
15 Подробнее про истоки античной четырехугольной символики см. Лосев 2000I1, 332-335.
16 Pyke, Davis, Bolman 2010, 18, 458.
17 См. например, портрет папы Григория Великого в монастыре св. Андрея в Риме; мозаичный портрет папы Иоанна VII 705-707 гг.н.э. в базилике св. Петра в Риме; мозаичный портрет папы Льва III 798-799 г.н.э. в Латеранском Дворце в Риме; мозаичные портреты папы Пасхалия I (817-824 гг. н.э.) и его матери Теодоры в церкви Санта Прасседе в Риме; фреска папы Льва IV (847-855 гг. н.э.) в церкви Сан Клементе в Риме; иллюстрация папы Виктора III (Дезидерия из Мон-текассино) 1086-1087 гг.н.э. в Codex Vaticanus Latinus.
18 Иоанн Дьякон в жизнеописании папы Григория Великого (540-604 гг. н.э.) утверждает, что последний просил изобразить себя при жизни с четырехугольным нимбом, символом земного жития, а не короны: «circa verticem tabulae similitudinem, quod viventis insigne est, preferens, non coronam». Migne 1902I75, 461-462, Col.312.
положение о приверженности христианству усопших, изображенных на антино-польских погребальных пеленах.
ЛИТЕРАТУРА:
Лосев А. Ф. 2000: История античной эстетики. Ранняя Классика. Т. I. М.
AubertM.-F., Cortopassi R. 1998: Portraits de l'Egypte romaine. Paris.
Borg B. 1997: The Dead as a Guest at table? Continuity an Change in the Egyptian Cult of the Dead // Portraits and Masks. Burial Customs in Roman Egypt. London, 26-32.
Derchain Ph. 1975: Anchzeichen // LdÄ. Bd. I. Wiesbaden, 268-269.
Guimet E. 1912: Les portraits d'Antinoé au Musée Guimet. Lion.
Katalog KAM 37. 06-11.02. 1996: Schweizerische Kunst- und Antiquitäten-Messe. Zürich.125.
Migne J. P. 1902: Patrologiae Latinae Cursus Completus. Vol. 75. Paris.
Parlasca K. 1977: Rittrati di mummie. Tavole 61-120 — Numeri 247-496 // Repetorio d'arte dell'Egitto Greco-Romano. Fondato da Achile Adriano a Cura di Nicola Bonacasa. Serie B. Vol. II. Roma.
Parlasca K. 1996: Mumienporträts: Neue Funde und Erkenntnisse // Archaeological Research in Roman Egypt. Proceedings of the Seventeenth Classical Colloquium of the Department of Greek and Roman Antiquities, British Museum / D. M. Baily (ed.),187-190.
ParlascaK., FrenzH. 2003: Rittrati di mummie. Tavole 159-202 — Numeri 675-1028 // Repetorio d'arte dell'Egitto Greco-Romano. Fondato da Achile Adriano a Cura di Nicola Bonacasa. Serie B. Vol. IV. Roma.
Pyke G., Davis S., Bolman E. 2010: Shenoute and a Recently Discovered Tomb Chapel at the White Monastery // Journal of Early Christian Studies. 18. 3, 453-462.
Riggs С. 2006: The Beautiful Burial In Roman Egypt. London.
Török L. 2005: Transfiguration of Hellenism. Aspects of Late Antique Art in Egypt AD 250-700. Leiden; Boston.
FUNERAL CLOTH FROM THE MUSEUM OF THE CATHEDRAL OF CHRIST THE SAVIOUR (PRELIMINARY STUDY RESULTS)
A.M. Fridmann
The funeral cloth from the Museum of the Cathedral of Christ the Saviour is a bust-length portraiture of a girl wearing a bicolored dalmatic and holding the ankh in her right hand. It belongs to the so-called Antinoopolis type dating as far back as the 3rd century AD. There exist over twenty similar clothes, most of which were discovered at Antinoopolis necropolis excavation in 1896-1911. Preliminary study shows that the Moscow cloth was made in Antinoopolis in the second half of the 3rd century AD. It remains to investigate the problem of a Christian square nimbus on this and other shrouds of the Antinoopolis type. It is rather difficult to identify whether the shroud background displays a Christian nimbus as square nimbi of Coptic and then of Roman saints of late ancient and early medieval period were put in lifetime portraits of saints.
Key words: Antinoopolos, funeral cloth, iconography
