CC BY
113
^^_
И С Т О Р И Я, А Р Х Е О Л О Г И Я, Э Т Н О Г Р А Ф И Я
УДК 39(470.5)"18/20"
г. н. чагин
пограничные ситуации межэтнических взаимоотношений народов среднего урала в xix - нач. xxi вв.*
Рассматривается проблема межэтнического взаимодействия на примере миграционных и адаптационных процессов, проходивших на территории Среднего Урала.
Ключевые слова: этнические границы, идентичность, этнокультурное взаимодействие, русские, финно-угры, тюрки.
Пограничье бывает разное - государственное и историко-культурное. Первое из них чаще выстраивается не по этническому признаку, что обусловливается политическими формами объединения территорий и народов. Средний Урал представляет собой этнокультурное пограничье, и с учетом этого фактора открывается возможность по-иному, чем прежде мы делали, оценить материальную и духовную культуру этносов, а в целом увидеть связующую роль пограничья, даже в том случае, если действовали факторы, не всегда способствовавшие интеграции народов.
Средний Урал оказался пограничным регионом по объективным условиям. Здесь стыкуются две части света - Европа и Азия и четыре бассейна рек - Камский, Печорский, Вычегодский, Обь-Иртышский. Горный хребет разделяет Урал на две территории - восточную и западную. Горы здесь пониженные, в отличие от северного и южного Урала. Поэтому по Среднему Уралу пролегли удобные пути для миграции народов [16. С. 8-21, 180-213]. Ранее всего они развернулись по р. Чусовой, берущей начало на восточном Урале и впадающей в р. Каму, а затем по сухопутным дорогам, сначала - Чердынской (Вишерской)-Ивдельской-Лозьвинской, затем - Бабиновской (между реками Кама и Тура) и на позднем этапе - по Сибирскому тракту. По Среднему Уралу прошла дружина Ермака, завоевавшая в 1580-е гг. Сибирское ханство, и с тех пор началась массовая
* Статья написана на основе доклада, прочитанного 22.09.2011 г. на Всероссийском научном симпозиуме «Современная этнология: проблемы трансляции научного знания», посвященном 80-летию УИИЯЛ УрО РАН.
миграция русских и других народов на восточные земли, только что включенные в состав Русского государства [7. С. 13-28].
Актуальность темы, избранной нами, обусловлена тем, что не существует исследований конкретных процессов, развертывавшихся в сфере мобилизации этничности, во взаимосвязи с условиями этнических и природных границ. В данной статье мы только приступаем к интегрированному взгляду. Для более полной разработки темы требуется выявление этнических стереотипов, фактов, символов, ценностей, которые являлись каналами закрепления идентичности в обыденной жизни. Выскажем по теме свои предварительные наблюдения.
Начальный этап формирования современных этносов Среднего Урала приходится на ГУ—У вв. На верхней Каме, по Чусовой и Сылве, складываются два аборигенных этноса - коми-пермяки и манси. Земли в бассейнах Тулвы, Таныпа, Буя осваивались башкирским племенами (самым крупным было племя гайнэ), а с XII в. - волжскими булгарами. На свободных башкирских землях и в поселениях башкир с XVI в. селились казанские татары. Одновременно к башкирам и татарам подселяются марийцы и удмурты [15. С. 50- 55; 18. С. 190-197]. Среди тюркского населения Бардымского района Пермского края сохраняются предания об арах - предках южных удмуртов, которые жили на его территории [1. С. 10- 11; 14. С. 256-282].
Южные территории Среднего Урала, включая и верховья р. Уфы, после разгрома Волжской Булгарии в 1236 г. входят в Золотую Орду, позднее -в Казанское ханство. После завоевания войсками Ивана IV Казанского ханства в 1552 г. поречья тулвинское, сылвенское, иренское, таныпское, буйское, верхнеуфимское становятся частью Русского государства [15. С. 24-26].
На сложной в этническом отношении территории с приходом русских крестьян в XV в. началось формирование новой этнической карты Среднего Урала. Русские переселенцы не только осваивали новые территории, но и создавали базу для развития Русского государства как евразийского. Карта расселения народов, сложившаяся в XVII в., сохраняется до нашего времени.
На раннем этапе русские взаимодействовали с коми-пермяками и манси, а на позднем - с другими финно-уграми (удмуртами, марийцами) и с тюрками южных районов. В ходе расселения русские обустраивали свои поселения не только на свободных землях, но и в местах проживания коми-пермяков, манси, марийцев, удмуртов, татар и башкир. Проявлялась тенденция сближения районов заселения русских и образования достаточно крупных и компактных очагов их расселения: междуречье Камы, Вишеры и Колвы; район Соликамска, Усолья, Орла-городка; побережья Чусовой, Сылвы и Ирени; Ново-Никольская слобода (будущий г. Оса); бассейны Ирени, Сылвы; в Зауралье бассейны Туры, Тагила, Ницы, Нейвы и верховьев Уфы.
На Среднем Урале русские стали численно преобладающим этносом в первой пол. XVII в. Количественное преобладание, компактность в расселении, наличие устойчивых черт в культурном развитии способствовали упрочению этнического единства русских как сельского, так и городского населения.
Многие места проживания русские превратили в развитые земледельческие районы, что другим народам виделось как важнейший источник существования.
Поэтому земледелие очень рано оказалось в поле внимания местных народов. Коми-пермяки стали использовать орудия обработки почвы и уборки урожая русских и выращивать культуры, которых прежде не знали. Наибольшего успеха в этом достигли южные (иньвенские) коми-пермяки. У манси на момент знакомства с русскими преобладали элементы присваивающего хозяйства (охота, рыболовство), вследствие чего земледелие по русскому образцу внедрялось медленно. Серьезный прогресс в земледелии наблюдался у башкир и татар: их хозяйство быстро приобрело производящий характер [2; 10. С. 19-39].
В письменных источниках отражено восприятие русской культуры другими этносами, в частности в таких выражениях: «русские трудолюбивые», «одежда русских добрая», «русские дома теплые», «нас принимают охотно». Подобные наблюдения были закономерны: уровень хозяйственно-культурного развития русских действительно был выше [17].
Русские высоко ценили навыки и черты характера коми-пермяков и манси, например: распознать местонахождение зверей и метко стрелять в них, быстро ходить на лыжах, в короткий срок обустроить в лесу удобное охотничье становье. При этом русские удивлялись тому, что при изобилии пушнины коми-пермяки ограниченно использовали меха для своей одежды. Но вскоре поняли, что это обусловлено мифологическими представлениями народа о том, что в мехах продолжают пребывать духи природы, не всегда положительно воздействующие на человека. Очевидно, русские в это не верили и широко использовали меха для головных уборов и отделки верхней одежды. Впоследствии эта традиция была все же усвоена и аборигенным населением.
Добрососедские отношения сложились у коми-пермяков и русских ввиду однотипности природных условий проживания и исповедания одной православной религии. К тому же, как свидетельствуют примеры, на раннем этапе заключались браки русских первопоселенцев с коми-пермяцкими женщинами и дети от таких браков вливались в среду русского населения. Такие факторы контактов разных этносов с самого начала способствовали интеграции культур при активном проникновении русской культуры в коми-пермяцкую среду. Впоследствии сложилась следующая картина: то, что русские когда-то отдали коми-пермякам, вскоре сами они забыли или отказались под воздействием рыночных отношений и городской среды. Но элементы русской культуры в среде коми-пермяцкого населения заимствовались не повсеместно, а избирательно, и не всегда изменяли исконным навыкам и традициям. Сегодня в этой сложной ситуации не разобраться без знаний истоков элементов культуры и систематизации конкретного материала в двух направлениях: что заимствовано от русских и что заимствовано русскими.
Исключительный интерес представляет этнокультурное взаимодействие русских и обособленных этнических групп коми населения - зюздинцев и язьвинцев, сильно интегрированных в русскую среду [3. С. 16-94; 5. С. 3-23]. Самоидентификация их в большей степени определяется языковым фактором, музыкальным и повествовательным фольклором, мировоззренческими представлениями. Но основным языком стал русский, который приобрел особый оттенок [12. С. 157-167], вобрав в себя фонетические, морфологические особенности
и лексику родного языка. Сложившаяся языковая ситуация, по нашим наблюдениям, будет сохраняться длительное время [19. С. 10-11].
Взаимоотношения русских с тюркскими народами Среднего Урала не всегда были стабильными. Большое влияние оказывала конфессиональная среда (русские православные, башкиры и татары - мусульмане), что не позволяло развивать более тесные контакты. Из сферы хозяйственной жизни русских башкиры и татары допускали больше заимствований, чем из духовной. Примером может быть приуроченность ими некоторых своих обрядов и праздников к датам и периодам православного календаря русских [14. С. 184-208].
Во взаимодействии русских с финно-угорскими группами удмуртов, марийцев, манси результаты контактов показывают такую же избирательность. Духовная культура этносов ориентировалась на сохранение языческих взглядов и природного равновесия. Нивелирование духовных ценностей допускалось в исключительных случаях. Важнейшими факторами, поддерживавшими их эт-ничность, являлись язык и языческое мировоззрение [4]. Удмуртов, например, пытались обратить и в православие, и в мусульманство, но свои жрецы уберегли население от чужой веры, хотя заимствования из башкирской речи удмурты допустили [11. С. 205-219; 13. С. 6-7].
У манси, в отличие от удмуртов, языческая вера не создала серьезного барьера для других верований [8. С. 157-158, 161-176]. Ослабление самоидентификации манси наступило под воздействием дисперсного расселения и малочисленности населения, в связи с переходом к хлебопашеству, заключением браков с русскими и забвением родного языка. Поэтому на этнической карте Среднего Урала манси осталось очень мало [6]. В 2002 г. в Пермском крае проживал 31 чел. манси, причем не в деревнях, а в городской среде, а в Свердловской области -около 150 чел. в деревнях бассейна р. Лозьва [9. С. 7].
Татары верховьев рек Сылвы, Ирени, Уфы на протяжении длительного времени не меняли территории своего проживания. Их населенные пункты не исчезли и все сохранились до нашего времени. Несомненно, такая картина сохранится и в будущем.
На Среднем Урале есть один регион с тюркским населением, где процесс межэтнической интеграции не завершился до нашего времени. Это бассейн Тулвы, входящий в Бардымский район Пермского края. Как уже отмечали, здесь жило башкирское племя гайнэ, в которое влились волжские булгары и казанские татары [1. С. 8-11]. Многие башкиры, жители Бардымского района, овладели татарской речью и татарский язык стали признавать родным, хотя в их самосознании сохранилась история происхождения от племени гайнэ. По переписи 2002 г. таковых насчитывалось 30 % среди населения названного района. Во многом сложная этнокультурная ситуация исторически обусловлена несколькими факторами - общей этнической экологией, единым вероисповеданием (мусульманством), начальным образованием на татарском языке в медресе, продолжившемся в светской школе, а также разносторонними культурно-образовательными программами, ориентированными на Татарстан, а не на Башкортостан.
Из сказанного следует заключить, что большую роль в сегодняшней этнокультурной картине Среднего Урала сыграли исторически сложившиеся этносы.
В условиях пограничного, тесного проживания этносов, от русских много заимствовали коми-пермяки, в меньшей мере - марийцы, удмурты, татары и башкиры. Показателем этого является традиционная культура и степень распространения русского языка, без которого общение людей было бы невозможно. Наряду с этим русские заимствовали элементы культуры у тех народов, которым передавали свой накопленный опыт, хотя и не в равной степени. Процесс взаимодействия этносов стал одним из путей синтеза этнических культур - традиций, новаций, инноваций.
Чтобы разобраться в сложных путях заимствования культур, необходимо знать истоки элементов культурных явлений, определять их происхождение, а затем систематизировать по ряду направлений. Прежде всего нужно выяснить, что явилось результатом собственного развития этноса, что заимствовано от других этносов и каким было поведение заимствованных традиций: вошли ли они в этнокультуру этноса, который их заимствовал, деформировались ли, изменив ценность и самобытность, развились ли они во взаимодействии с собственными достижениями.
Таким образом, в условиях пограничья наблюдалась в той или иной мере актуализация этничности русских среди других народов, вызванная как престижностью явлений народной культуры, так и осознанием возможности сближения народов через заимствованные черты. Одновременно категориями этничности русских оперировали и нерусские народы.
Поставленную тему мы рассмотрели только на примере этнических маркеров, то есть культурно-бытовой сферы. Она же требует конструктивных решений с охватом системы образования, печати, церкви, общественно-просветительских организаций, причем не обязательно положительных ситуаций, но и критических, а порой и негативных.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Башкиры-гайнинцы Пермского края: история, этнография, антропология, этно-геномика. Уфа, 2008.
2. Бикбулатов Н. В. и др. Башкиры: этническая история и традиционная культура. Уфа, 2002.
3. И-в А.[Иванов А. П.]. Кама-река // Волжский вестник. Казань, 1883.
4. Климов В. В., Чагин Г. Н. Круглый год праздников, обрядов и обычаев коми-пермяков. Кудымкар, 2005.
5. Лыткин В. И. Коми-язьвинский диалект. М., 1961.
6. Михалевич С. И. Хозяева Уральских гор. Пермь, 2009.
7. На путях из земли Пермской в Сибирь: очерки этнографии северноуральского крестьянства ХУП-ХХ вв. М., 1989.
8. На стыке континентов и судеб: этнокультурные связи народов Урала в памятниках фольклора и исторических документах. Екатеринбург, 1996. Ч. 1.
9. Национальный состав населения Пермской области. Пермь, 2004.
10. Пермские татары. Казань, 1983.
11. ПГО-в. Освящение храма в с. Б. Гондырь // Пермские епархиальные ведомости. 1897. С. 205-219.
12. Сморгунова Е. М. Старообрядцы Верхней Язьвы: особая языковая ситуация // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992. С. 157-167.
13. Тезяков Н. И. Праздники и жертвоприношения у вотяков-язычников // Новое слово. 1896. № 4. С. 6-7.
14. Тулвинские татары и башкиры: этнографические очерки и тексты. Пермь, 2004.
15. Чагин Г. Н. Этнокультурная история Среднего Урала в конце XVI - первой половине XIX века. Пермь, 1995.
16. Чагин Г. Н. Пермский край на перекрестках истории и культуры. Пермь, 2010.
17. Чагин Г. Н. Исторические знания народов Урала в XIX - начале XXI в. Екатеринбург, 2011.
18. Чагин Г. Н. Тюрки и финно-угры в Сылвенско-Иренском поречье Пермского края во второй половине XVII - начале XVIII века // Актуальные проблемы истории и этнологии: Материалы Всеросс. науч.-практич. конф., посвящ. 70-летию со дня рождения проф. Р. З. Янгузина и 20-летию образования кафедры истории РБ и этнологии. Уфа, 2011. С. 190-197.
19. Чагин Г. Н. Функциональные доминанты языков у коми-язьвинцев в начале XXI века // Лингвистические чтения - 2011. Цикл 7: Материалы Междунар. науч.-практич. конф. Пермь, 2011.
Поступила в редакцию 17.02.2012
G. N. Chagin
The frontier situations of the peoples' interethnic relations of the Middle Ural in XIX - beginning of XX century
The problem of interethnic relations given in the example of the migration is considered the adaptable process in the Middle Ural.
Keywords: ethnic borders, identity, ethnocultural interaction, Russian, finno-ugry, Turkic peoples.
Чагин Георгий Николаевич,
доктор исторических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Пермский государственный университет»
г. Пермь
E-mail: [email protected]
Chagin Georgij Nikolaevich,
Doctor of Science (History), professor, Perm' State University Perm'
E-mail: [email protected]
