CC BY
73
УДК 821.134.2 А. А. Шамарина
кандидат филологических наук, ст. преподаватель кафедры иберо-романского языкознания МГУ им. М. В. Ломоносова; e-mail: [email protected]
ПОЭЗИЯ РАФАЭЛЯ АЛЬБЕРТИ В 1920-1923 гг.:
ЛИРИЧЕСКИЙ СУБЪЕКТ ИСПАНСКОГО АВАНГАРДИЗМА
Рассматривается формирование лирического субъекта поэзии Рафаэля Альберти 1920-1923 гг. в контексте основных литературных течений испанского авангардизма. Лирический субъект Альберти характеризуется как игровой, а сам Альберти - как поэт-экспериментатор, чье лирическое «Я» находится в постоянном поиске новых форм и средств выражения.
Ключевые слова: Рафаэль Альберти; испанский авангардизм; лирический субъект.
Shamarina A. A.
Senior Lecturer, Iberian Romance Linguistics Department, Philological Faculty, Lomonosov Moscow State University; e-mail: [email protected]
RAFAEL ALBERTI'S POEMS OF 1920-1923: THE LYRICAL SUBJECT OF THE SPANISH AVANT-GARDE
The article addresses the development of the lyrical subject in Rafael Alberti's poetry in 1920-1923 against the Spanish literary avant-garde background. Alberti is argued to experiment and play constantly with the lyrical subject exploring ever new forms and means of expressions.
Key words: Rafael Alberti; Spanish Avant-Garde; lyrical subject.
Начиная с конца XIX в. испанская поэзия переживает новую эпоху расцвета, - такие поэты, как Хуан Рамон Хименес, Антонио Мачадо, Федерико Гарсиа Лорка, Хорхе Гильен, Педро Салинас, Луис Сернуда, Рафаэль Альберти, возвращают ей утраченные позиции в истории европейской культуры. Каждому из них отмерен свой срок: в то время как жизнь Ф. Гарсиа Лорки прерывается в 1936 г., творческий путь Р. Альберти (1902-1999) занимает более семидесяти лет.
Исследователю литературы Рафаэль Альберти интересен в первую очередь как поэт, чье творческое «Я» находится в постоянном поиске новых форм и средств выражения. Это поистине поэт-экспериментатор, чье «Я» по-новому воплощается в каждом поэтическом эксперименте. При этом отечественному читателю Альбер-ти долгое время был наиболее известен как певец борьбы испанского
народа за мир и свободу, в первую очередь, благодаря таким сборникам, как «Лозунги» ("Consignas", 1933), «Строфы Хуана Панадеро» ("Coplas de Juan Panadero", 1949). Задача этой статьи - показать, что как для читателя, так и для исследователя раннее творчество поэта представляет не меньший интерес, поскольку уже в первых лирических опытах Альберти-авангардиста1 заложена многомерность лирического субъекта2 его поэзии.
Первые шаги в истории испанской культуры первой четверти ХХ в. Альберти делает в русле новейших авангардных течений -и что показательно не в качестве поэта, а в качестве художника. Его работы представлены на первой выставке абстрактной живописи в Мадриде в 1922 г. При этом признанный многообещающим художником Альберти быстро теряет интерес к живописи и решает посвятить себя литературе. Позже в книге воспоминаний «Затерянная роща» он напишет: «Я удостоверялся, с каждым днем неоспоримей, что живопись как средство выражения больше не удовлетворяет меня, кисть была бессильна воплотить на полотне стремительный поток теснившихся у меня в голове образов и мыслей. Зато на бумагу это ложилось отлично, тут я мог высказать себя всего, передать оттенки чувств, недоступные кисти и краскам» [2, с. 144]. Тем не менее от Альберти-живописца Альберти-поэт унаследует особую тонкость видения цвета, своего рода аудиовизуальный синкретизм восприятия, во многом обусловивший своеобразие его художественной манеры.
Объектом нашего исследования являются стихотворения Аль-берти 1920-1923 гг., написанные еще до прославившего его сборника «Моряк на суше» ("Marinero en tierra", 1924). Впервые подборка ранних стихотворений Альберти, большая часть которых не сохранилась, была опубликована в 1969 г., сопровождаемая предисловием самого автора, которому, кроме этого, принадлежит разделение стихотворений на три группы в соответствии с годом их написания (т. е. 1920-1921, 1922 и 1923 гг.).
Уже в этих ранних стихотворениях видны предпосылки к формированию многоликого, переменчивого лирического «Я» поэта,
1 В своем понимании испанского авангардизма мы опираемся на главу А. Б. Можаевой «Испанский авангардизм» в двухтомном издании ИМЛИ РАН «Авангард в культуре ХХ века (1900-1930)» [6].
2 Под лирическим субъектом в работе понимается «носитель речи, а также основной (объемлющей) точки зрения на мир и оценки в лирическом произведении» [3, с. 112-113].
примеряющего на себя одежды различных авангардистских течений. Перед нами - своего рода авторская история испанского авангардизма, начиная с грегерий Гомеса де ла Серна, сходство с которыми прослеживается, например, в стихотворении «Камень» ("Piedra"):
Piedra
- libro cerrado en el agua del mundo Piedra en la onda - isla enterrada en el agua redonda [7, с. 35].
При этом первая встреча Альберти с литературой связана с уль-траизмом: начинающий поэт посылает несколько своих стихотворений в «Альфар» ("Alfar"), один из главных, наряду с «Ультрой» ("Ultra") и «Гресией» ("Grecia"), журналов ультраизма. Одно из этих стихотворений - «Балконы» ("Balcones") - связано с воспоминанием о Софии, девочке, которую Альберти видел из своего окна в доме напротив. Ее образ стал одним из первых женских образов в творчестве поэта. Габриэле Морелли, исследователь поколения 1927 г., видит в этом стихотворении прямую связь с эстетикой ультраизма [8, р. 242]. И действительно, в первой части стихотворения Альберти по-ультраистски свободно соединяет между собой образы, соотносимые с идеей божественного ("los ángeles", "La estrella del señor", "Ora") и морским царством ("sirenita del mar", "nuestro barco"). При этом вторая часть стихотворения открывается предложением с нарочито нарушенной субъектной структурой, в котором Альберти прибегает к часто используемому ультраистами глаголу "patinar":
El suelo está patinando y la nieve te va cantando: "Un ángel lleva tu trineo.
El sol se ha ido de veroneo. Yo traigo el árbol de Noel Sobre mi lomo de papel" [7, с. 18].
Среди других особенностей, позволяющих говорить о связи этого стихотворения с ультраизмом, - последовательное перечисление разнородных предметов ("El suelo", "la nieve", "Un ángel") и нарочитая сложность метафор ("La ciudad para tí es un caramelo"). В третьей части стихотворения София, вышивающая звезды на синей ткани, сравнивается с Девой Марией и одновременно, по
контрастной ультраистской ассоциации, с «Красной Шапочкой», эпитет к которой - "encarnada" - нужен для того, чтобы нарушить устойчивый ассоциативный ряд:
Deja la aguja, Sofía. En el telón de estrellas. tú eres la Virgen María y Caperucita encarnada [7, с. 18].
Наряду с ультраизмом важное влияние на творческую манеру Альберти оказывают и другие авангардистские течения. Для многих стихотворений Альберти этого периода характерна футуристическая образность, также культивируемая ультраистами: «Грязь городов» («Слова, губами связанные» - "Palabras enlazadas de los labios"), «телефонема» («Тень, завернутая...» - "La sombra, amortajada..."), фуникулер из стихотворения «Путешествие» ("Viaje"):
Sobre el nivel del mar
Ibamos a la luna en funicular [7, с. 16].
Некоторые из ранних стихотворений Альберти отчетливо соотносятся с эстетикой креасьонизма. В первую очередь речь идет о характерной креасьонистской образности, построенной на сближении антропоморфного и природного (как в стихотворении "Este lago se está quedando ciego"), а также на ориентации на аудиовизуальное восприятие, как, например, в описании ночи в стихотворении «Твое окно - киноэкран» ("Tu ventana - pantalla de cinema"):
Remontan las cometas y un aplauso de estrellas se posa en las terrazas [7, с. 28].
Параллельно Альберти обращается к детскому фольклору -в контексте того стремления к примитиву, о котором А. Ф. Кофман говорит как о важном художественном ориентире ХХ в. [5] и который Е. Д. Гальцова называет в числе основных признаков европейского авангарда [1, с. 213]. Излюбленным приемом Альберти становится не столько языковая, сколько фонетическая игра. Так, стихотворение «Праздник» ("Fiesta") представляет собой детскую песенку, поводом к написанию которой становится звуковой образ слова "paralelepípedo":
El ave-verde cantaba Paralelepípedo Paralelepípedo Paralelepípedo El ave-verde cantaba Volando en velocípedo [7, с. 52].
Игровое начало в поэзии Альберти связано с эстетикой абсурда, о культе которого в ХХ в. О. Д. Буренина рассуждает следующим образом: «Возникая в состоянии завершенности культуры, абсурд представляет собой потребность ее преодоления, возможность ускользания от символического воздействия устоявшихся смыслов, от кризиса культуры и сознания» [4, с. 326]. В применении к ранней лирике поэта речь идет, скорее, об абсурде как игре. Так, в стихотворении в прозе «Речь» ("Discurso"): Hoy se me antojó ser caballo o, si ustedes quieren, señores míos, burro. Y lo fui [7, p. 20] - лирическое «Я» -это карнавальное «Я» площадного зазывалы, стремящегося привлечь внимание зевак ("señores, señoras, señoritas") смешным рассказом с абсурдным сюжетом: как он однажды захотел стать ослом и, став им, почувствовал себя «властелином мира»:
Aquel día [...]
Fui el amo del mundo [7, с. 20].
Впоследствии игровое буффонное начало станет основой одной из ипостасей лирического субъекта поэзии Альберти (в первую очередь в книге стихов «Я и был дурак, а после того, что увидел, стал дураком в квадрате» ("Yo era un tonto y lo que he visto me ha hecho dos tontos", 1929).
Одновременно с этим Альберти экспериментирует с графической поэзией в духе каллиграмм Аполлинера. Так, стихотворение «Далеко» ("Lejos") обладает графически выверенной структурой:
LEJOS LEJOS
del viento Siempre esta voz sentada
junto a mí en la silla de la mañana Lejos Lejos
del viento [7, p. 20].
Также очевиден интерес Альберти, заучивающего наизусть фрагменты из Кансьоньеро Барбьери (Cancionero de Barbieri), к испанской песенной традиции, отсылки к которой часто встречаются в ранних стихотворениях поэта. Так, например, первые строки стихотворения «Песня» ("Canción"): "En el agua de un río frío / se me cayeron los ojos" [10, с. 51] - являются вариацией народного зачина: "Se me han caído los ojos / dentro del agua" [9, с. 146].
Игровое «Я» Альберти пробует себя в стилизации не только народной лирики, но и испанской поэзии начала века. В романсе «С утра» ("De matinada") поэт ориентируется на стилистику книги стихов «Дальние сады» ("Jardines lejanos", 1904) Х. Р. Хименеса и не только перифразирует характерную для его поэзии образность, но и стилизует лирического героя книги:
Voy camino de mi aldea por un sendero morado. Me sigue un tropel de lirios al són de un arroyo extraño [7, с. 26].
Таким образом, в поэзии Альберти 1920-1923 гг. находит отражение стремление переработать опыт предыдущих поколений и уникальная восприимчивость ко всему новому. Эти черты обусловливают склонность к многочисленным экспериментам, которую поэт демонстрирует и в более поздних поэтических опытах: в «Моряке на суше», трансформируя в игровом ключе романтическую традицию, в «Прочной кладке», обращаясь к поэзии Гонгоры, в книге «Об ангелах», экспериментируя с сюрреалистической манерой письма, и т. д.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гальцова Е. Д. Французский вектор авангарда // Авангард в культуре ХХ века (1900-1930): Теория. История. Поэтика: в 2 кн. / под ред. Ю. Н. Гирина. - Т. 2. - М. : ИМЛИ РАН, 2010. - С. 208-271.
2. Альберти Р. Затерянная роща / пер. с исп. П. Н. Глазовой. - М. : Худ. лит-ра, 1968. - 367 с.
3. Бройтман С. Н. Лирический субъект // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий / гл. науч. ред. Н. Д. Тамарченко. - М. : Изд-во Кулагиной; Intrada, 2008. - С. 112-113.
4. Буренина О. Д. Символистский абсурд и его традиции в русской литературе и культуре первой половины ХХ в. - СПб. : Алетейа, 2005. - 332 с.
5. Кофман А. Ф. Примитивизм // Художественные ориентиры зарубежной литературы ХХ в. - М. : ИМЛИ РАН, 2002. - С. 112-157.
6. Можаева А. Б. Испанский авангардизм // Авангард в культуре ХХ в. (1900-1930): Теория. История. Поэтика: в 2 кн. / под ред. Ю. Н. Гирина. -М. : ИМЛИ РАН, 2010. - С. 403-459.
7. Alberti R. Poesía (1920-1938) // Obra completa. - Madrid : Aguilar, 1988. -729 p.
8. Morelli G. La generacion del 27 y su modernidad. - Malaga : Centro cultural de la Generacion del 27, 2007. - 305 p.
9. Tejada J. L. Rafael Alberti, entre la tradición y la vanguardia (Poesía primera: 1920-1926). - Madrid : Gredos, 1977. - 649 p.
