CC BY
23
ФИЛОЛОГИЯ
Вестник Омского университета, 2003. №4. С. 75-77. © Омский государственный университет
УДК 016:882(092) Тютчев
ПОЭТИКА РЕГИСТРОВЫХ И СУБЪЕКТНЫХ ФОРМ ОРГАНИЗАЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РЕЧИ
Ф.И. ТЮТЧЕВА
М.П. Одинцова
Омский государственный университет, кафедра русского языка 644077, Омск, пр. Мира, 55а
Получена 9 октября 2003 г.
This article deals with «register» and «subject» forms of lyrical texts organization in the poetry of Tiuttchev.
Понятия «регистр» («регистровая форма»), «субъектная форма» («тип») организации речи относятся к тому аспекту характеристики отдельного высказывания и целого текста, который называется в современной текстостилистике «коммуникативной грамматикой», главный предмет которой - целевые (интенциональные) смыслы и категории речи [1, с. 3-19].
Основные регистры русской речи (письменной и устной) выделены и определены Г.А. Золото-вой; их дифференцирующим основанием является та или иная коммуникативная функция высказывания, блока высказываний или текста в целом: 1) «коммуникативная функция блоков репродуктивного (изобразительного) регистра заключается в воспроизведении, репродуцировании средствами языка фрагментов, картин, событий действительности как непосредственно воспринимаемых органами чувств говорящего, наблюдателя, локализованных в едином с ним хронотопе (реальном или в воображении)» [1, с. 394]; 2) «коммуникативная функция генери-тивного регистра - обобщение, осмысление информации, соотносящее ее с жизненным опытом, с универсальными законами мироустройства, с фондом знаний, проецируя ее на общечеловеческое время или темпоральные рамки данного текста» [1, с. 395]; 3) «волюнтивный регистр характеризуется коммуникативной функцией волеизъявления говорящего, побуждения адресата к действию» [1, с. 397]; 4) «коммуникативная функция блоков информативного регистра состоит в сообщении об известных говорящему явлениях действительности в отвлечении от их конкретно-временной длительности и от пространственной отнесенности к субъекту
речи» [1, с. 394]; 5) «реактивная функция объединяет разной структуры предложения, не содержащие информацию, но выражающие реакцию говорящего, эмоциональную или ментальную, осознанную или автоматическую. .. » [1, с. 398].
Применительно к художественной речи и к отдельным ее разновидностям, жанрам можно говорить об авторском, стилистически значимом, эстетически мотивированном выборе регистровых форм организации словесного произведения: оно, например, может быть моно- или полирегистровым; важно также видеть, как регистры связаны друг с другом - по смыслу и композ-ционно (если это не единый регистр), как они участвуют в выражении целостного содержания текста.
Субъектные типы (формы) речи дифференцированы Г.Я. Солгаником [2, с. 90-102] . Для целей настоящей работы ограничимся типологией субъектных форм, представленной в указанной книге Г.Я. Солганика: «я рассказываю... » (I тип речи); «ты рассказываешь...» (II тип ), «он рассказывает...» (III тип). Заметим, что в конкретном тексте форма «я»-высказывания характеризует говорящего во всех его возможных действиях, состояниях, проявлениях (не только «рассказываю»), то же справедливо для II и III типов речи (по Г.Я. Солганику). Кроме того, добавим, что имеет смысл назвать вариативные субъектные типы - в соотношении с тремя основными: «мы»-тип (вариант I типа), «вы»-тип (вариант II типа), она, оно, они, кто-то, что-то и т. п. типы (варианты III типа). Каждая субъектная форма высказывания имеет собственный семантико-стилистический потенциал - от
76
М.П. Одинцова
субъективно-исповедального («я»), к обощенно-характеризующему («мы», «они», «кто-то») и к индивидуально или условно диалогическому «ты», «вы» - с соответствующими характеризующими смыслами.
В композиционной организации художественного текста могут взаимодействовать, чередоваться сочетания двух или нескольких субъектных форм - с доминированием или без доминирования какой-либо из них; встречаются тексты моносубъектные. Стилистика тех и других своеобразна.
Два выделенных аспекта организации художественной речи в тех или иных значениях неслучайно сочетаются или не сочетаются друг с другом; они определенным образом тяготеют друг к другу, обеспечивая характерный для конкретного произведения эстетический (экспрессивно-образный, эмоциональный эффект).
Для многих лирических стихотворений Ф.И. Тютчева органично композиционное сочетание двух или более регистров: а) изобразительного и волюнтивного (например, «Море и утес»); б) информативного и реактивного (например, «Итак, опять увиделся я с вами... »); в) генери-тивного и изобразительного (например, «Когда в кругу убийственных забот»); г) волюнтивного и генеритивного (например, «Два голоса»); д) генеритивного, волюнтивного и информативного (например, «О, как убийственно мы любим... »); е) волюнтивного, изобразительного и генеритивного (например, «Смотри, как на речном просторе»). Данный перечень лирических регистровых композиций Ф.И. Тютчева далеко не полон, но тот факт, что они разнообразны и многофункциональны в его художественном творчестве, симптоматичен. Поэт как бы «переключает» свое, авторское, сознание и сознание читателя с одного уровня миросозерцания и восприятия действительности на другой: например, с переживаемого, воспринимаемого «здесь» и «сейчас» на происходящее всегда со всеми; или с того, что советуется, предлагается понять, увидеть адресату высказывания («здесь» и «сейчас»), на нечто совершившееся ранее и ставшее сутью жизни и мироощущения лирического героя (например, в стихотворении «Ты, волна моя морская»). В мире поэта непосредственное созерцание красоты природы, ее образ вызывают в сознании лирического наблюдателя другой образ (например, либо впечатление от любимой женщины, либо представление о чем-то космическом, всеобщем, либо о неизбежном, смертельно-страшном).
Кажется, что поэт останавливает «прекрасное мгновенье», чтобы осмыслить его в контексте вечных ценностей, а иногда, чтобы напомнить себе и читателю: memento morí! («помни о
смерти!»). В пределах стихотворения возникает эффект контраста и противоречия чувственно-эмоционального и рационально-холодного знания о действительности:
Сияет солнце, воды блещут, На всем улыбка, жизнь во всем, Деревья радостно трепещут, Купаясь в небе голубом.
Поют деревья, блещут воды, Любовью воздух растворен, И .мир, цветущий мир природы,, Избытком жизни упоен.
Но и в избытке упоенья Нет упоения сильней Одной улыбки умиленья Измученной души твоей...
Первые две строфы приведенного стихотворения выполнены в изобразительно-описательном регистре, их субъектный тип - третий. В данном случае это описание-зарисовка душевного подъема, радости от созерцания природы. В третьей строфе содержится обобщение-комплимент, адресованное любимой женщине (переход в «ты» -субъектную форму), выраженное в генеритивном регистре. Такого рода регистровые композиции -от конкретно наблюдаемого, яркого к внутреннему, сугубо личному, иногда печальному или даже трагическому - преобразуют смысл наблюдаемого (в изобразительном регистре) в символ-тайну или обман, в зрительную иллюзию:
Как неожиданно и ярко, На влажной неба синеве, Воздушная воздвиглась арка В своем минутном торжестве! Один конец в леса вонзила, Другим за облака ушла -Она полнеба обхватила И в высоте изнемогла, О, в этом радужном виденье Какая нега для очей! Оно дано нам на мгновенье, Лови его - лови скорей! Смотри - оно уж побледнело, -Еще .минута, две и что ж? Ушло, как то уйдет всецело, Чем ты и дышишь и живешь.
Обратим внимание, читая вторую строфу приведенного стихотворения, что она выполнена одновременно в нескольких регистрах: реактивном («О, в этом радужном виденье Какая нега для очей!»), генеритивном («Оно дано нам на мгновенье», ... «Ушло, как то уйдет всецело...»). Третий субъектный тип речи первой строфы, выполненной в изобразительном регистре, сменяет второй («ты»-тип) с обобщенно-личным импе-
Поэтика регистровых и субъектных форм организации художественной речи Ф.И. Тютчева
77
ративным значением, символическим аналогом «memento morí!»
Есть разумеется, в поэтическом диапазоне природно-философических и исповедально-психологических шедевров великого поэта произведения, выполненные в одном регистре - только изобразительном, или, например, только в во-люнтивном, и при этом только в одной субъектной форме (либо «я», либо «ты», либо «он»), и это не аномалия, не что-то чуждое синкретичной формуле художественного мышления Ф.И. Тютчева - «все во мне и я во всем».
Приведем пример сложной регистровой формы.
К.Б.
Я встретил вас - и все былое В отжившем сердце ожило; Я вспомнил время золотое -И сердцу стало так тепло.. . Как поздней осени порою Бывают дни, бывает час, Когда повеет вдруг весною И что-то встрепенется в вас, -Так, весь обвеян дуновеньем Тех лет душевной полноты, С давно забытым упоеньем Смотрю на милые черты,.. . Как после вековой разлуки, Гляжу на вас, как бы, во сне, -И вот - слышнее стали звуки, Не умолкавшие во мне.. . Тут не одно воспоминанье, Тут жизнь заговорила вновь, -И то же в вас очарованье, И та ж в душе моей любовь!..
В этом исповедальном стихотворении-признании сочетаются регистры: повествовательно-информативный («Я встретил вас...»), изобразительный («Гляжу на вас, как бы во сне, - И вот слышнее стали звуки, не умолкавшие во мне») и генеритивно-аналитический («Тут не одно воспоминанье, Тут жизнь заговорила вновь... »).
Заметим, что такого рода регистровые композиции для поэта типичны.
Обобщая функциональный диапазон использования Ф.И. Тютчевым субъектных форм речи, следует отметить максимальную емкость и экспресивно-смысловое разнообразие «ты-форм». В его лирике эти формы эксплицируют диа-логичность поэтического высказывания и предельную коммуникативную активность субъекта речи-мысли - в его стремлении эмоционального воздействия не читателя и(или) реального адресата.
Диапазон ты-адресатов Тютчева широк, всеохватен: это и одушевляемые условно-риторичес-
кие реалии: время, русское слово, русская звезда, море, волна, душа, слезы людские и др.; это и конкретные или обобщенные лица: любимая, спутник (спутница), многие исторические персоналии и современники, русская женщина, царь, Господь; это и сам лирический герой - в контекстах автокоммуникации (например, в сравнении «В разлуке есть высокое значенье...»); есть у Тютчева субъектные формы с обобщенно-личным значением («Silentium», «Не рассуждай, не хлопочи» и др.).
«Я»-формы характерны главным образом для прямоисповедальных высказываний («Я очи знал...», «Не говори: меня он, как и прежде любит», «День вечереет» и др.).
В третьей субъектной форме (описательно-объективной по своему основному назначению) выполнены многие пейзажные зарисовки поэта, регистр которых в большинстве случаев изобразительный («Есть в осени первоначальной...», «Тихо в озере струится»). В пейзажных стихотворениях Тютчева встречаются сочетания разных субъектных форм (например, «Люблю грозу в начале мая...» - здесь и «я», и «он», и «ты»-формы).
Третья субъектная форма используется и в генеритивных высказываниях философического содержания («Кончен пир, умолкли хоры...») и некоторых др. В этой же форме выполнен тютчевский шедевр «Поэзия» (его регистр генери-тивный).
Приведем один пример взаимодействия регистровых и субъектных форм в поэзии Тютчева. Миниатюра «Умом Госсию не понять... » категорически волюнтивна (по регистру) и в то же время обобщенно-субъектна. В ней высказано нечто от человека, имеющего моральное право предсказывать и судить. В ней гений поэта рационально-иррационален: в ней человек запечатлен в мгновенье преодоления конфликта неверия и веры, разочарования и любви к Године.
Иначе говоря, Тютчев диалектически взрывает гармонию и однообразие и в жизни, и в мыслях, и в слове, пользуясь, в частности, приемами композиционного столкновения и параллелизма как регистровых, так и субъектных форм речи.
[1] Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.
[2] Солганик Г.Я. Стилистика текста. М., 2000.
[3] Тютчев Ф.И. Стихотворения. Письма. М., 1957.
