CC BY
0Figur wird der „Fremde" als eine Art „Infektion" wahrgenommen, von der es sich lässt, distanziert zu sein. A-rasi unterliegt den Prozessen der Renationalisierung, indem er seine geistige Angehörigkeit zum Volke und seine kulturelle Identität verliert. Da zeigt die Autorin die Irreversibilität dieser Prozesse. Denn die geistigen Werte sind durch das Materielle ersetzt, was ein charakteristisches Merkmal der „zivilisierten" Welt, in der Arasi aufgewachsen war. Das Geld, das Pferd und die erwünschte Frau werden für den Jungen zum Einschätzungskriterium seines eigenen Lebens: „Ich will nicht zum Stammesführer der Wilden werden. Lieber bin ich einfach Brasilianer!" (Mak, 1955: 11).
Das positive Ergebnis der Verhältnisse „unter-uns" ist die Aufmerksamkeit zu Bedürfnissen, Wünschen, Bestrebungen des Anderen. Am Beispiel von zwei Gestalten - des jungen Ukrainers und des alten Stammesführers von Indianern - veranschaulicht die Autorin die Idee der gegenseitigen Bereicherung von Kulturen und gegenseitige Aneignung der fremden Erfahrungen. Gerade die Gefühle zünden die Seele an und führen zum Sieg. Diese Weisheit des Stammesführers akzeptiert Danko, dessen Selbstopfer im Namen des fremden Volkes zum Ausdruck seiner Verantwortung vor dem Gesicht des Anderen wird.
Deshalb klärt das feste Wort von Danko Sokol dem Stammesführer-Marubishabi Koarasiaba nicht nur die reiche Innerwelt des Jungen, seine Ehre und Gnade auf. Die Verantwortung vor dem Anderen ist da zum Ausdruck der Achtung und der respektvollen Haltung ihm und seinen Werten gegenüber. Auf diese Weise versucht die Autorin die Frage der Freiheit zu betrachten, was für die Menschen der höchste Wert ist: „Sie ist viel wichtiger als das Leben, weil das Leben ohne Freiheit die Qual ist" (Mak, 1956: 307). Und gleichzeitig stellt sie das Materielle und das Geistige in der Gestalt der Sonnenkleinoden gegenüber, die „die Ursache der Gloria und des Unglücks des Stammes Guajanas ist". Für manche bedeutet die indianische Krone und der Zepter mit Diamanten Geld und Reichtum, für andere sind sie das nationale Relikt. Der Wert der nationalen
Symbole schätzt man anders ein, nicht Gold und Diamanten sind da von Bedeutung, sondern Achtung davor. Zu solchen Schlussfolgerungen führt die Schriftstellerin, indem sie die Unschätzbarkeit von Relikten für Indianer und der Staatsflagge für Ukrainer vergleicht. Beide sind Symbole, die das Volk vereinigen, vereinheitlichen.
Fazit. In der Trilogie von Olga Mak „Der Feuergott" klärt sich der Fremde als das Ethnokulturelle auf. In der Darstellung der Gestalt-Image der Einheimischen Brasiliens, Indianer, weigert sich die Autorin, diese vereinfacht zu schildern. Sie beschreibt nicht nur die Naturbilder eines exotischen Landes, Sitten und Bräuche von Stämmen, sondern sie zeigt auch das Streben des Volkes zum Selbstausdruck, zur Existenz auf seinem Boden, zur Erhaltung seiner Werte. Von diesem Standpunkt aus preist die Schriftstellerin diejenigen Helden-Indianer, die an ihr Wort halten, opferbereit sind und tadelt im Gegenteil geistige Mischlinge, deren Verrat und Treubruch aufdeckend. Solche Beschreibungen gaben ihr die Möglichkeit, die Gestalt des Fremden im Format der parallelen Akzeptanz des nationalen Bewusstseins und Wertesystems der Ukrainer aufzuklären, dabei die Nähe zwischen Ich - der Andere, das Ukrainische - das Brasilianische artikulierend: die Verurteilung der Herrschaft und das Recht auf den Selbstausdruck und die Selbstbestimmung der Völker.
Referenzen
1. Budny, W., und Ilnywky, M. (2008). Vergleichende Literaturwissenschaft. Kiew: Ansicht. Haus "Kyiv-Mohyla Academy".
2. Zabarny, O. (1996). Weg der Sühne (Rezension der Geschichte von Olga Mak "Gesteine unter Erdzunge"). Divoslovо, 11, 57-59.
3. Mak, O. (1955). Der Feuergott. In Santo Antonio. München: Ukrainischer Verlag.
4. Mak, O. (1955). Der Feuergott. In Mato Grosso. München: Ukrainischer Verlag.
5. Hraplyva-Tschschur, L. (1998). Ebbte aus Leben Olga Mak. Frauenwelt, 7-8, 27.
ПОЭТИКА «ЧУЖОГО» СЛОВА В ЯКУТСКОЙ ЛИРИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ
ХХ В.
Ефремова Е.М.
научный сотрудник отдела фольклора и литературы ИГИиПМНС СО РАН,
кандидат филологических наук
POETICS OF «FAREIGN» WORDS IN THE YAKUT LYRICAL POETRY OF THE SECOND HAIF OF
THE XX CENTURY
Efremova E.M.
Ph. D. in Philology,
The Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North оf the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences
Аннотация
Рассмотрены художественные особенности поэзии с особым типом лирического субъекта - формой ролевого «я». Особенность субъектной организации якутской лирической поэзии второй половины XX в. позволяет дифференцировать данную форму наряду с другими аспектами выражения авторского сознания. В качестве примера будут проанализированы отдельные поэтические произведения народных поэтов Якутии Сем. Данилова, Л. Попова, И. Гоголева.
Abstract
The article deals with the artistic features of poetry with a special type of lyrical subject - the form of role "I". The peculiarity of the subject organization of lyrical poetry in the second half of the XX century allows to differentiate this form along with other aspects of the author's consciousness expression. As an example, we will analyze some of these poetic works S. Danilova, L. Popova, I. Gogoleva.
Ключевые слова: лирическая поэзия, авторское сознание, формы выражения авторского сознания, авторское «я», лирический субъект, лирический герой, ролевой герой.
Keywords: lyrical poetry, author's consciousness, forms of expression of author's consciousness, author's "I", lyrical subject, lyrical hero, role hera.
Изучение вопросов лирической образности является одним из актуальных и дискуссионных проблем литературоведения, где проявляется не столько сложность самого предмета исследования, сколько недостаточная разработанность теории лирического рода, что приводит к значительному затруднению при осмыслении и понимании вопросов, касающихся поэтической образности. Диапазон решения проблемы лирической образности необычайно широк, однако можно отметить несколько ракурсов, исследование которых позволит определить сущность и специфику образа лирики.
В данной статье хотелось бы локально затронуть некоторые моменты классификации субъектных лирических образов. Изучив наиболее существенные классификации субъектов в лирике, а также исходя из особенностей исследуемого материала, можно предположить следующую типологию: повествователь, лирическое «я», лирическое «мы», лирический герой, ролевой герой. Типология условна и строится на основе степени индивидуализации авторского «я» в тексте, что исходит из самой сущности лирического рода, где в качестве структурообразующего начала выступает «авторская субъективность». По мнению исследователей, достаточно очевидна природа героя ролевой лирики, которому принадлежит высказывание и который открыто выступает в качестве «другого», героя, близкого, как принято считать, к драматическому персонажу, хотя и тут могут быть тонкие градации авторского и геройного планов.
Многообразие форм авторского «я» находит выражение и в якутской поэзии. Например, в поэзии 1950-1960-х гг. заметно наблюдается использование разнообразных вариаций лирического Я, реализация которых прослеживается в конкретных жанрах, тематике. Примеры ролевой лирики как типологическая закономерность чаще всего встречаются в стихотворениях сатирического модуса, а также в стихотворениях, ориентированных в основном на импровизационно-песенный тип («СYYhYн туолбут эмээхсин ырыата» - «Песня столетней старушки», «Манчаары ырыата» - «Песня Ман-чаары», «Итирик бурсуй ырыата» - «Песня пьяного буржуя» А.Е. Кулаковского, «Айанньыт ырыата» - «Песня путника» Сем. Данилова, «Саха хайьАардьыттарын ырыата» - «Песня якутских лыжников» (дословный перевод с якутского - наш Е.Е.), «Колхозтаах Балбаара хоhооно» - «Песня колхозницы Варвары» и др.). Песенная ориентация отмечается в преобладающем большинстве стихотворений ролевой лирики якутской поэзии. Однако
форма выражается у каждого индивидуально, с учетом особенностей, специфики метода и стиля писателя. Например, в примерах стихотворений ролевой лирики народного поэта Якутии Л. Попова автор отказывается от традиционного хода. Например, если в произведениях ролевой лирики в название текста традиционно выносится социальная и культурно-бытовая номинативная идентификация героя, что способствует обозначению и выделению субъекта переживания, то многие произведения Л. Попова с ролевым героем близки к стихам-посвящениям. Их специфика в том, что носителями речи в них являются субъекты, чьи имена даются наряду с заглавием произведений: «Булгунньах-таах» («Булгуняхтах» (Степану Павловичу Ефремову)), «Ааттал» («Моление» (Таллану Бюрэ)), «Аттар» («Кони» (поэту Сергею Васильеву)), «Мин буруйум» («Моя вина» (Егору Семеновичу Николаеву), <^руц хатыц» («Белая береза» скрипачу Серафиму Ивановичу Гоголеву)). Здесь важно подчеркнуть, что имена адресатов посвящений служат композиционным элементом, указывающим на образ конкретного человека, переживание которого раскрывается в том или ином тексте. Раскрытие переживаний «других» субъектов, с присущей им биографической характеристикой, свидетельствует о том, что автор был непосредственно знаком с ними. Здесь главным и основным фактором послужило знание материала - предпочтения, вкусов, принципов и т. д. адресатов своих посвящений.
Соотнесение выделенных поэтических образов к ролевым персонажам осуществляется по нескольким параметрам. Во-первых, придерживается характерная речевая манера, своеобразие которой выступает на фоне литературной нормы. Во-вторых, значительную роль играет фактор знания биографии поэта или понимание того, что изображенное не может иметь места в жизни автора-творца. В-третьих, выделение автором в заглавии произведений имен конкретных адресатов, входит в стилевую данность названных произведений.
В поэзии автора наблюдаются также примеры произведений, где образ автора внешне завуалирован другим художественным образом. Например, на первый взгляд лирическое «я» поэмы «Муустаах муора§а» - «На Ледовитом океане» ничем не отличается от ролевых героев. Однако художественный образ, раскрытый в поэме, - это не ролевой герой, а обобщенный образ самого поэта. «Я» поэмы является носителем характерной концепции личности, представляющей лирического героя прежде всего как человека и поэта. В этом отношении он может
быть близок к образу актанта, когда авторская концепция выражается посредством другого образа.
В отличие от ролевой лирики, произведение построено как поэма-размышление автобиографического характера. Здесь система мыслей выражается не прямо, а посредством ассоциативной и метафорической образности, позволяющей приблизить лирическое «я» к ролевому герою. Композиция строится на основе размышлений автора о жизни, ее отличает неразвернутый открытый сюжет, не представляющий целостную систему событий. Характерной структурной особенностью поэмы является проявление в тексте как внешней, так и внутренней фабулы: внешний уровень - оленевод пригнал стадо своих оленей на берег Ледовитого океана, а внутреннее содержание выражает идею, которая в силу метафорического построения структуры произведения, на первый взгляд, скрыта от читателя. Наиболее подробную, углубленную характеристику и анализ лирических произведений Л. Попова с ролевым героем можно найти в монографии «Поэзия Л.А. Попова: лирические субъекты в типологическом и жанровом аспектах» [1].
В поэзии Сем. Данилова и И. Гоголева форма ролевого героя функционирует, сохраняя свои традиционные черты. Однако в произведениях Сем. Данилова данная форма наиболее удачно раскрывается в цикле произведений. В аспекте проблемы циклических форм в поэзии автора интересны наблюдения В.Д. Посельской [2]. Важно подчеркнуть, что в лирике Сем. Данилова обнаруживается тенденция к циклизации как характерного способа художественного миромоделирования, что прослеживается на разных уровнях структуры метажанро-вого образования. При этом раскрытие в цикле «чужого» авторского сознания в виде ролевого героя, усиливает образное, содержательное восприятие произведения.
В поэзии И. Гоголева форма ролевого героя наиболее интересно раскрывается в произведениях с мифологизированной поэтикой как характерной стилевой доминанте творчества писателя. В качестве примера приведем поэму «Аал Луук Мас» -«Священное дерево». Введение художественных образов из национальной мифологии, выражение переживаний посредством монолога самого героя является характерной особенностью произведения. Оформляя художественные мысли сквозь призму сознания священного дерева, автор добивается максимальной кульминации в плане психологизации и
углубления процесса восприятия выражаемых лирических эмоций в целом. Отметим, что по особенностям выражения мифологизированного мышления писателя в прозаических произведениях актуальны результаты исследований Ноевой С.Е. [3].
Композиционно поэма состоит из трех частей, в заглавии каждой из которых подчеркивается жанр песни, обуславливающий исполнительную форму выражения коммуникативной сферы носителя речи, в данном случае мифологического образа священного дерева. Выраженные в поэме переживания обретают особую содержательную экспрессивность именно в данном аспекте. При этом сохраняется особый стиль - лексико-стилистическая окраска, восходящая к фольклорной песенной культуре, что усиливает возможность принадлежности переживания к сознанию более широкого, обобщенного значения.
В целом, обобщая вышеизложенное, хотелось бы отметить, что изображение окружающей действительности посредством типологически разных форм выражения авторского сознания дает возможность расширить диапазон лирически выражаемых эмоций, переживаний. Посредством образа ролевого героя авторам удается прочувствовать и передать «чужое» сознание, воспроизвести переживания, принадлежащие другим, что свидетельствует о стремлении поэтов придать своим лирическим раздумьям наиболее универсальный, «гибкий» и обобщенный характер. В перспективе можно было бы исследовать дальнейшее типологические аспекты функционирования формы ролевого героя, как особой формы выражения «чужого» сознания в лирике, что позволит наиболее углубленно рассмотреть особенности поэтики произведений авторов, сущность и специфику авторского видения.
Список литературы
1. Ефремова Е.М. Поэзия Леонида Попова: лирические субъекты в типологическом и жанровом аспектах. - Новосибирск: Наука, 2015. - 120 с.
2. Посельская В.Д. Цикл-поэма «Песнь о Лене» как метажанровая форма в индивидуально-авторском творчестве И.М. Гоголева. - Филологические науки. Вопросы теории и практики. - № (86). Ч. 1. - С. 41-45.
3. Ноева С.Е. Поэтика времени и пространства в романах И.М. Гоголева. - Новосибирск: Наука, 2009. - 119 с.
