CC BY
151
Вестник СамГУ. 2015. № 4 (126)
73
УДК 82-1; 81-2
Л.Б. Карпенко*
ПОЭМА-ДИАЛОГ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА «БОРОДИНО» КАК ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ И РЕЧЕВОЙ ЖАНР
В статье рассматриваются жанровая природа и речевая организация поэмы М.Ю. Лермонтова «Бородино». Предлагается трактовка данного произведения как поэмы-диалога и обосновывается ее жанровая и речевая специфика.
Ключевые слова: поэма-диалог, поэтический жанр, речевой жанр, жанровая специфика.
Тема прославления Бородинского сражения разрабатывалась еще предшественниками М.Ю. Лермонтова, она нашла отражение в поэзии Г.Р.Державина, В.А. Жуковского, Ф.Н. Глинки и др., но именно М.Ю. Лермонтову удалось создать совершенно оригинальное, высокохудожественное произведение, остающееся одним из наиболее значимых патриотических текстов. Историками литературы указаны черты художественного своеобразия поэмы: новизна ее субъектной организации, «перенесение эпического рассказа о событии в уста беседующих «простолюдинов»» [1], свободный балладный стих, замена авторского повествования сказом бывалого солдата [2]. Однако не было специально рассмотрено творчески реализованное М.Ю. Лермонтовым решение поэтического жанра. Жанр «Бородино» традиционно определяется как сте-хотвор5не5. Цель данной статьи — показать своеобразие найденного поэтом жанра повествования.
К теме Бородинского сражения М.Ю. Лермонтов впервые обратился в 1830 году в стихотворении «Поле Бородина». Именно из этого стихотворения им были взяты центральные строки поэмы «Бородино»: «Р5бята, 25 Москва (1 за нами?/ Умр5мт5 ж под Москвой, / Как наше братья умера(е!..» / И клятву в5рносте сд5ржа(е мы в бородинский бой. В «Поле Бородина» содержатся и впоследствии повторенные известные строки, описывающие батальные сцены: Носились знам5на как т5не... / В дыму осонь б(5ст5(... / Рука бойцов колоть устала, / И ядрам прол5тать м5шала / Гора кровавых т5(. Здесь приведены буквальные совпадения двух текстов, еще больше повторений можно наблюдать на уровне мотивов.
В год 25-летия битвы М.Ю. Лермонтов вернулся к найденной ранее бородинской теме, но прежний текст подверг полной переработке. Были изменены структура стихотворения, его субъектная и речевая организация, новая поэма была построена на основе речевой ситуации диалога и получила симметричную четырехчастную кольцевую композицию из двухстрофного пролога, пятистрофной экспозиции кануна битвы, пятистрофной панорамы сражения и двухстрофного эпилога. Заключительная строфа Да, были люде в наш5 вр5мя, почти буквально повторяющая строку пролога, замыкает кольцевую композицию. Этим ключевым для понимания текста рефреном подчеркнуто противопоставление двух эпох — героических лет и времени «нынешнего» поколения: Да, были люде в наш5 вр5мя, / Н5 то, что нын5шн55 пл5мя, / Босатыре —
* © Карпенко Л.Б., 2015
Карп5нко Людмила Борисовна (karpenko.gennady@gmail.com), кафедра русского языка, Самарский государственный университет, 443011, Российская Федерация, г. Самара, ул. Акад. Павлова, 1.
не вы!Задуманная как отклик на 25-летие сражения 7 сентября 1812 года, поэма «Бородино» была написана в 1837 году и в том же году опубликована в «Современнике».
По жанровой природе «Бородино» стало для своего времени совершенно новаторским произведением. Пробы использования диалога у предшественников и современников быши, но они были эпизодическими и содержали иной опыт: А.Д. Кантемир включал бытовой диалог в сатиры как форму, позволяющую изобразить пороки общества, невежд. А.С. Пушкин в произведении «Разговор книгопродавца с поэтом» (1824) обратился к диалогу, чтобы показать различие двух взглядов на творчество. М.Ю. Лермонтов использовал диалог совершенно по-новому: он создал в рамках данной формы эпическое произведение. Древний публицистический жанр диалога, совсем не характерный для лирики, быш применен как целостная форма поэмы, наделенной эпическим звучанием и воспевавшей битву. Вполне очевидно, что такой выбор поэтом быш сделан не случайно, а осознанно — с целью придания бородинской теме подлинной достоверности и высокого героического звучания. Диалог как жанр позволяет соотнести точки зрения, взгляды, характеры. В случае с поэмой «Бородино» он давал возможность автору соотнести характеры двух поколений — современников поэта (как известно, Лермонтов родился после завершения войны — в 1814 г.) и непосредственный участников войны 1812 г. Повествование от имени свидетеля и участника Бородинской битвы, вспоминающего реальные подробности кровопролитного сражения, придало тексту особую достоверность и экспрессивность. Включение в текст образа солдата-свидетеля, к которому вопрошает современник поэта, определило новый характер повествования в форме беседы. Такому сюжетному и художественному решению способствовало знакомство М.Ю. Лермонтова с воспоминаниями ветерана Отечественной войны А.А. Столыпина.
В чем именно заключается новаторство жанрового решения М.Ю. Лермонтова? Диалог, в отличие от прозаического повествования, обычно не содержит эпического текста, а в отличие от драмы, он не воспроизводит системы действий. Прежде всего, художественное новаторство М.Ю.Лермонтова проявилось в том, что в форме диалога бышо создано произведение, синтезирующее особенности разныгх родов художественной литературы — событийную насыщенность эпоса, оценочность лирики и динамизм и визуальность драмы. Можно показать художественный эффект этого решения на сравнении двух произведений М.Ю. Лермонтова, посвященных Бородино. Если в стихотворении «Поле Бородина» как в обыином лирическом произведении в центре внимания оказытаются частные состояния, переживания лирического героя (...Что Чесма, Римник и Полтава?/ Я, вспомня, леденею весь./ Там души волновала слава,/ Отчаяние было здесь./ Марш, марш! пошли вперед, и боле / Уж я не помню ничего./ Перекрестился я; Душа от мщения тряслася и др.), то поэма «Бородино» написана вовсе не о чувствах героя. Это панорамное произведение с эпическим звучанием, в центре — тема прославления героического прошлого страны, акцентирован вызов новому поколению, по выражению В.Г. Белинского, «дремлющему в бездействии» [3]. В ней, как в «классическом» эпосе, по М.М. Бахтину [4], получает наивысшее выражение пафос защиты страны от завоевателей. И эта глобальная эпическая тема, этот пафос в поэме «Бородино» вы1ражен М.Ю. Лермонтовыш через диалог двух поколений. Такому жанровому решению соответствует и речевая организация поэмы, которую рассмотрим далее с позиций современных дискурсивного и коммуникативного подходов, предполагающих анализ реальной ситуации, в которой осуществляется речевое событие или которая получает отражение в тексте. Анализ под таким углом зрения позволяет увидеть заданность структуры речевого акта и специальный отбор речевыгх средств, целенаправленно использованных автором для воплощения замысла в форме диалога.
Поэма-диалог М.Ю. Лермонтова «Бородино» как художественный и речевой жанр
Компоновка текста свидетельствует о специальном внимании поэта к последовательности развертывания и структуре воссоздаваемой диалогической ситуации, содержащей речевые акты определенных типов, о детальной их словесной проработке. Поэма имеет диалогическую структуру вопросно-ответного типа. Она воспроизводит коммуникативно-речевой акт подтверждения: начинается с побуждения-просьбы (Скажи-ка, дядя...), переходящей в констатирующий вопрос (... ведь не даром /Москва, спаленная пожаром,/ Французу отдана?/ Ведь были ж схватки боевые ?/... Недаром помнит вся Россия / Про день Бородина!). Последующий текст представляет собой ответную реплику подтверждения. Эта развернутая реплика также диалогична, она содержит включения прямой и внутренней речи, пересказ диалогических ситуаций, относящихся к вспоминаемым событиям отдаленного на четверть века временного плана. Диалогическая ситуация речи подробно не обрисована, а обозначена весьма лаконично: адресацией обращения к некоему дяде, которое предполагает (в пресуппозиции) в качестве адресанта и самого племенника. Зато внутренняя экспрессия диалога прорисована детально. Дискурсивное развертывание диалога, во-первых, обеспечивается взаимодействием встречных интенций, соединяющихся в единой экспрессии отношений беседующих, в общем эмоциональном напряжении беседы. Здесь передано волнение юношеского порыва, обращенного к ветерану. В нем сменяются непосредственность побуждения, неуверенность, вопрос (Ведь были ж схватки боевые?), поспешная юношеская осведомленность (Да, говорят, еще какие! / Недаром помнит вся Россия / Про день Бородина!). По-другому передана экспрессия речи ветерана. Она сдержанна, размеренна, сопровождается смысловыми переключениями, которые воспроизводят работу памяти — развернутое подтверждение (Да, были люди в наше время...) сменяет наплывающая реминисцентная картина ожидания сражения (Мы долго молча отступали, / Досадно было, боя ждали...) и затем обрисовка сражения (...Земля тряслась — как как наши груди, / Смешались в кучу кони, люди, / И залпы тысячи орудий / Слились в протяжный вой...).
В связи с преобразованием монологического реминисцентного текста в диалог изменения затронули и систему изобразительных средств. Для образности художественного произведения характерно, что ткань нового текста всегда зависит от конкретной авторской точки зрения, экспрессивного освещения событийной канвы, вызывающего ее своеобразную организацию и отбор речевых средств. Основой изобразительности художественной речи служат средства разных языковых уровней — синтаксического, морфологического, лексического, фонетического. Выразительность языковых единиц зависит не столько от их экспрессивного потенциала, сколько от особенностей коммуникативной ситуации, контекста. В зависимости от характеристик коммуникативной ситуации выделяют два основных типа реализации экспрессивности: внутрисистемную экспрессивность (системные средства употребляются в экспрессивном контексте) и приобретенную экспрессивность (нейтральные единицы приобретают свойство экспрессивности в контексте). В поэме преобладает внутрисистемная экспрессивность, носителями которой являются соответствующие синтаксические, морфологические, фонетические маркеры. Для нее характерно использование определенных типов предложений по цели высказывания и эмоциональной окрашенности. Соответствуют диалогу функциональные разновидности предложений с точки зрения их целевой направленности, они коррелируют с обозначаемыми речевыми актами вопроса, побуждения, просьбы: а) вопросительные: Скажи-ка, дядя ведь не даром Москва, спаленная пожаром, французу отдана? Что ж мы?На зимние квартиры? Не смеют, что ли командиры чужие изорвать мундиры о русские штыки? Не Москва ль за нами?; б) побудительные: Скажи-ка, дядя, Постой-ка, брат мусью! Умремте же под Москвой, как наши братья умирали! Героический пафос поэмы, ее высокая, торже-
ственная патетика, которая обнаруживается и в характере рифмовки, передающей ритм барабанной дроби, объясняет то, что многие предложения самых разных типов являются восклицательными по эмоциональной окрашенности. Для описательных и повествовательных фрагментов характерны повествовательные предложения: И вот нашли большое поле: /Есть разгуляться где на воле! Построили редут... И только небо засветилось, /Все шумно вдруг зашевелилось... и под. Но и они определяются включением единиц и структур, присущих разговорной речи (Ну ж был денек! И вот... И только... Есть разгуляться где... Не будь... и т. д.) и передают интонации эмоционального рассказа. Диалогическая природа текста объясняет использование вводных слов и предложений (говорят, что ли, пожалуй, что тут хитрить), слов-предложений, обращений (дядя, брат мусью, ребята).
Со стороны морфологической организации обращает на себя внимание повторение частиц (вопросительных — ли, что ли; что ж; усилительных — ведь, же(ж), уж), союзов, междометий, присущих разговорной речи и передающих особенности языка рассказчика. Реминисцентный характер повествования обусловливает абсолютное преобладание глагольных форм прошедшего времени. Варьирование их по видам определяется чередованием описательного и повествовательного типов речи. В повествовательных фрагментах с акциональной доминантой используются глаголы совершенного вида, передающие стремительное развитие событий — динамизм подготовки к бою и самого боя (нашли, построили, осветило, прилег, засветилось, зашевелилось, сверкнул, двинулись, промелькнули и под.), а для описательных фрагментов типичны глаголы несовершенного вида, обозначающие слуховое, зрительное, физическое восприятие сражения (звучал булат, картечь визжала, огонь блестел, земля тряслась и под.).
Поэма может служить образцом художественного использования языковых ресурсов. М.Ю. Лермонтов показывает высокое искусство словесного творчества, соединяя в своей речевой палитре самые разнообразные средства выразительности, лексические и стилистические приемы:
— эпитеты (грозная сеча, сырая земля, летучий дым и пр.);
— метафору (гора кровавых тел, протяжный вой орудий, картечь визжала, затрещали барабаны);
— метонимию (считать мы стали раны, вернулись с поля) и синекдоху (Москва, спаленная пожаром; французу отдана; ...угощу я друга; Рука бойцов колоть устала, изведал враг);
— сравнения и сравнительные обороты (ломить стеною; как наши братья умирали; двинулись, как тучи; носились знамена, как тени; земля тряслась, как наши груди);
— фразеологизмы (зимние квартиры, ушки на макушке, тут как тут, ломить стеною, что толку, клятва верности, затеять бой, стоять до конца и др.);
— языковые и контекстуальные синонимы как средства номинации батального события (схватка, сеча, бой, сражение, Бородинский бой, русский бой), орудий битвы (орудия, пушки) и его участников.
Используя лексику разных семантических групп, автор создает образ народа-защитника (солдаты, богатыри, бойцы, товарищи, люди), сражающегося с захватчиком (враг, мусью, французы, бусурманы). В оппозиции к лексике заимствованной (квартиры, командиры, мундиры, штыки) в тексте употреблена исконная общеславянская лексика (доля, воля, поле), которая наделена символической функцией: Россия рисуется как Божий мир (Не будь на то господня воля, не отдали б Москвы!).
О художественных достоинствах стихотворения, достоверности художественного изображения и стилистическом совершенстве текста отозвался еще В.Г. Белинский, отмечая грубо простодушный, но благородный, сильный и полный поэзии язык
Поэма-диалог М.Ю. Лермонтова «Бородино» как художественный и речевой жанр
солдата [3]. В.А. Мануйлов, известный лермонтовед и создатель «Лермонтовской энциклопедии», писал о «Бородино» как о художественном открыггии в истории русской реалистической поэзии: «Впервые в отечественной литературе историческое событие увидено глазами простого человека, рядового участника сражения и данная им событию объективная оценка разделяется автором» [5, с. 67]. Как бышо показано в данной статье, комплексный (филологический, дискурсивный, коммуникативный) подход помогает расширить возможности интерпретации текста и демонстрировать на его примере своеобразие и выразительные ресурсы диалога как особой формы речи и особого художественного жанра, гениально использованного М.Ю. Лермонтовым для прославления подвига русского народа в войне 1812 года. И диалогический характер ситуации, отраженной в тексте «Бородино», и диалогическая природа всего текста определяют жанр данного поэтического произведения и выбор автором определенных синтаксических, морфологических и лексических средств. Форма диалога позволила поэту разомкнуть временную цепь и отодвинуть еще недавно пережитые события 1812 г. к героическому прошлому легендарных поединков русских богатырей с «бусурманами». Найденные поэтом жанровое решение и речевые выразительные приемы создают эффект подлинности картины грандиозного сражения, величия образа народа-победителя в Отечественной войне 1812 года.
Библиографический список
1. Пумпянский Л.М. Стиховая речь Лермонтова // Литературное наследство. Т. 43—44. М.Ю. Лермонтов. Кн. 1. М.: Изд-во АНСССР.
2. Голованова Т.П. М.Ю. Лермонтов // История русской литературы: в 4 т. Т. 2: От сентиментализма к романтизму и реализму. Л., 1981.
3. Белинский В.Г. Стихотворения М. Лермонтова // Отечественные записки. СПб., 1841. Т. XIV, кн. 2, отд. V. С. 35-80.
4. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Собрание сочинений. М.: Русские словари, 1996. Т. 5: Работы 1940-1960 гг. С. 159-206.
5. Мануйлов В.А. «Бородино» // Лермонтовская энциклопедия. М.: Советская энцикло-педия,1981. С. 67-68.
References
1. Pumpiansky L.M. Poetry speech of Lermontov. Literaturnoe nasledstvo [Literary remains]. Vol. 43-44. M. Yu. Lermontov. Book1. M., Izd-vo ANSSSR, p.411 [in Russian].
2. Golovanova T.P. M.Yu. Lermontov. Istoriia russkoi literatury [History of Russian literature]: In 4 volumes. Vol. 2: From sentimentalizm to romanticism and realism. L., 1981, p. 441 [in Russian].
3. Belinsky V.G. Poems of M.Yu. Lermontov. Otechestvennye zapiski [National notes]. SPb., 1841, Vol. XIV, Book 2, Section V, pp. 35-80 [in Russian].
4. Bakhtin M.M. Problems of speech genres in Bakhtin M.M. Collected edition. M., Russkie slovari, 1996, Vol. 5: Works of 1940-1960, pp.159-206 [in Russian].
5. Manuylov V.A. «Borodino» in Lermontovskaia entsiklopediia. M., Sovetskaia entsiklopediia, 1981, pp. 67-68 [in Russian].
L.B. Karpenko*
POEM-DIALOG OF M.YU. LERMONTOV «BORODINO» AS AN ART AND SPEECH GENRE
The article deals with the genre nature and speech organization of the poem written by M.Yu. Lermontov «Borodino». The interpretation of a special genre of this poem as a poem-dialog is proposed and its genre and speech peculiarities are revealed.
Key words: poem-dialog, poetic genre, genre of speech, genre peculiarity.
Статья поступила в редакцию 16/III/2015. The article received 16/III/2015.
* Karpenko Lyudmila Borisovna (karpenko.gennady@gmail.com), Department of Russian Language, Samara State University, 1, Acad. Pavlov Street, Samara, 443011, Russian Federation.
