CC BY
9ского продиктованы той поспешностью, с которой они создавались. Однако она лишь обострила то, что было заведомо заложено в самой их сути. Единство тут достигается иными средствами, нежели во французском или, скажем, немецком романе.
Отсюда следует, что вопрос об органичности взаимосвязи фрагмента и целого надлежит решать применительно к Достоевскому гораздо осмотрительнее, чем в случаях с другими писателями.
Тем больше оснований уделить Поэме о великом инквизиторе самое пристальное внимание.
Как выясняется, она, действительно, связана с романом самым глубоким образом.
Нередко практикуемая манера трактовать ее как нечто самостоятельное искажает уготованную ей роль и нарушает художественное единство целого. Более того, в этом случае все приобретает неприятный оттенок демагогии. И действительно, великого инквизитора можно понять лишь в том большом контексте, который определяет его органическую связь с романом как единым целым.
ПОЭМА
Иван, первый сын Федора Павловича Карамазова от второго брака, приезжает по окончании университета домой и встречает там, в «безобразном доме» отца, своего младшего брата Алешу. Между братьями возникает глубокая взаимная симпатия. Сойдясь однажды за обедом в трактире, они начинают излагать друг другу свои взгляды, и Иван посвящает брата в свое пессимистически-анархистское мировоззрение. Алеша возражает: существует Некто, искупивший Собою всю бессмыслицу мира, - Христос. Тогда Иван рассказывает в ответ свою «поэму в прозе» о великом инквизиторе.
Эпизод завершается короткой дискуссией, пробуждающей предчувствие грядущих трагических событий.
Суть этой романной легенды сводится к следующему.
После того как Христос покинул землю и перестал учить людей, события на земле стали развиваться в дурную сторону. Возникли всевозможные ереси, начали распространяться пороки, люди ожесточились друг против друга. И вот Спаситель «в неизмеримом сострадании Своем... возжелал появиться хоть на мгновение к народу - к мучающемуся, страдающему, смрадно-грешному, но младенчески любящему Его народу». Действие происходит «в Испа-
93
нии, в Севилье, в самое страшное время инквизиции, когда во славу Божию в стране ежедневно горели костры» (Б. К., с. 226).
И вот Христос появляется там, и все узнают Его.
«Он молча проходит среди них с тихою улыбкой бесконечного сострадания. Солнце любви горит в Его сердце, лучи Света, Просвещения и Силы текут из очей Его и, изливаясь на людей, сотрясают их сердца ответною любовью. Он простирает к ним руки, благословляет их, и от прикосновения к Нему, даже лишь к одеждам Его, исходит целящая сила» (Б. К., с. 226-227).
Повсюду пробуждается вера, и Он творит великие чудеса. «...И вот, в эту самую минуту вдруг проходит мимо собора по площади сам кардинал великий инквизитор. Это почти девяносто -летний старик, высокий и прямой, с иссохшим лицом, со впалыми глазами, но из которых еще светится, как огненная искорка, блеск... Он хмурит седые густые брови свои, и взгляд его сверкает зловещим огнем. Он простирает перст свой и велит стражам взять Его. И вот, такова его сила и до того уже приучен, покорен и трепетно послушен ему народ, что толпа немедленно раздвигается перед стражами, и те, среди гробового молчания, вдруг наступившего, налагают на Него руки и уводят Его» (Б. К., 227).
Итак, Он в тюрьме. Наступает ночь. В тюрьму приходит великий инквизитор и обращается к Нему со странными речами:
«- ...Это Ты? Ты? - Но, не получая ответа, быстро прибавляет: - Не отвечай, молчи. Да и что бы Ты мог сказать? Я слишком знаю, что Ты скажешь. Да Ты и права не имеешь ничего прибавлять к тому, что уже сказано Тобой прежде. Зачем же Ты пришел нам мешать? Ибо Ты пришел нам мешать и Сам это знаешь. Но знаешь ли, что будет завтра? Я не знаю, Кто Ты, и знать не хочу: ты ли это, или только подобие Его, но завтра же я осужу и сожгу Тебя на костре, как злейшего из еретиков, и тот самый народ, который сегодня целовал Твои ноги, завтра же по одному моему мановению бросится подгребать к Твоему костру угли, знаешь Ты это? Да, Ты, может быть, это знаешь, - прибавил он в проникновенном раздумье, ни на мгновение не отрываясь взглядом от своего пленника» (Б. К., с. 228).
Сам Христос не произносит ни звука. Он просто присутствует. Он смотрит на кардинала, который все говорит и говорит... Инквизитор бросает упрек Христу в том, что тот принес людям бремена неудобоносимые - свободу и ответственность. Инквизитор взялся
94
исправить дело Христа, посчитав, что Христос возложил на их плечи непосильную ношу.
Христос пришел, чтобы принести людям полную свободу и предельную ответственность. Он возвещает и требует святую жизнь в Духе и любви. Именно так и поняли Его люди. Некоторые из них стали отшельниками и пожертвовали всем, чтобы войти в число «избранных». Но постепенно стало распространяться убеждение, что подобный удел мог быть уготован лишь совсем немногим. Нести такую ответственность, выдерживать такую свободу, существовать в столь чистом Духе большинству не под силу. Смирившись с этим, люди исключили из христианства то, что превышает возможности большинства, и придали ему новую форму, в соответствии с собственными желаниями и стремлениями свободу они заменили «авторитетом», Дух - чудом, истину - «тайной», под которой подразумевается магия. Принесенное Христом утрачено. Народ превратился в массу, и это необратимо. Но ему достаточно хлеба, чувственных наслаждений и безопасности, чтобы чувствовать себя счастливым.
Кто же те люди, которые «осчастливили» народ?
Это - те, кто пытался вначале идти дорогой избранных, «отшельников и непорочных дев». Решение вопроса о всех других они, видимо, предоставляли Божьему милосердию. Но затем они пришли в смятение. Выносить мир таким, каков он есть, оказалось выше сил. Такое христианское существование, которое повергает в отчаяние многих, осознающих собственную несостоятельность, и вынуждает иногда отступиться от первоначального пути даже тех немногих, чьи усилия следовать заветам Христа были искренни; такой мир, в котором страдания не только не уменьшаются, но становятся бесконечными... нет, тут что-то не так.
Они поняли, что с людьми надо обращаться как с массой и вести их следует к достижимому, к животному счастью. Это осуществимо, однако, лишь в том случае, если будет выведена за скобки самая «благая весть», т.е. совершено преступление, ужаснее которого ничего нет. Так эти люди, пожертвовав собой, взяли подобное преступление на себя во имя счастья всех остальных. Правда, отсюда они черпали и сознание неограниченной власти. Они восстали против Бога, они присвоили себе позицию судей над Христом, взяв спасение людей в свои руки. У Достоевского олицетворением подобной политики выступает римская, католическая церковь, т.е. ее иерархия, но прежде всего - орден иезуитов. Церковь
95
наложила руку на Христа. Она лишила Его возможности свободно обращаться к людям. Он вынужден придерживаться границ и рамок, приписываемых Ему церковной властью. Христос тут скован по рукам и ногам, Его наследие извращено и отправлено в архив.
В тот самый момент, когда Он восхотел бы вновь принять человеческий образ и как существо из плоти и крови войти в круг людей, Он предстал бы нарушителем порядка, раз и навсегда установленного иерархией, подверг бы опасности человеческое благополучие, выступил бы самым настоящим еретиком. И когда этот незваный Пришелец действительно появляется среди людей, угроза великого инквизитора сжечь Его наутро на костре как еретика кажется очень последовательной.
Однако конец поэмы выглядит так:
«Когда инквизитор умолк, то некоторое время ждет, что Пленник его ему ответит. Ему тяжело Его молчание. Он видел, как узник все время слушал его проникновенно и тихо, смотря ему прямо в глаза и, видимо, не желая ничего возражать. Старику хотелось бы, чтобы Тот сказал ему что-нибудь, хотя бы и горькое, страшное. Но Он вдруг молча приближается к старику и тихо целует его в его бескровные девяностолетние уста. Вот и весь ответ. Старик вздрагивает. Что-то шевельнулось в концах губ его; он идет к двери, отворяет ее и говорит Ему: "Ступай и не приходи более... не приходи вовсе... никогда, никогда!" И выпускает Его на "темные стогна града". Пленник уходит.
- А старик?
- Поцелуй горит на его сердце, но старик остается в прежней идее» (Б. К., с. 239).
ПЛОСКОСТИ ТОЛКОВАНИЯ
Каков смысл Поэмы?
Ответ, который напрашивается сам собою и действительно взят на вооружение традиционной трактовкой образа «великого инквизитора», таков: Достоевский выступает в защиту дела Христа от его злейшего врага, которого он усматривает, однако, не в обычном неверии как таковом, а в клерикализме, то бишь в подмене живой связи с Богом навязываемой Церковью системой приемов и формул, долженствующих служить гарантией спасения. Благодатная суть христианства вытесняется, таким образом, техникой достижения господства над людьми и их душами - господства, за ко-
96
