CC BY
238
ИСТОРИЯ РОССИИ
С. А. Цыганков
ПОЕДИНОК МСТИСЛАВА С РЕДЕДЕЙ И ЕГО ОТРАЖЕНИЕ В ФОЛЬКЛОРЕ
Для древнерусской Тмутаракани наибольшую опасность представляли адыги, которые занимали западную часть Северного Кавказа, Прикубанье и часть Черноморского побережья.
В византийских летописях адыги упоминаются под названием «зихи», а в русских — «касоги». Адыги на авансцене Северного Кавказа появляются еще в начале I в. н. э. Они были известны грекам под названием «керкеты», которые жили «по берегу Черного моря»1. Настоящее родовое название адыгов, по мнению Ш. Б. Ногмова, есть то, которое уцелело в поэзии и в преданиях: «чтобы еще более подкрепить мое мнение, я приведу свидетельство древней поэзии нашей, в которой народ всегда называется Ант, например: антынокопьеш — антский княжеский сын, антигишао — антский юноша, анти-гиуорк — антский дворянин, антигишу — антский всадник»2. Со временем племенные предки адыгов консолидировались в племенной союз, ядром которого стали зихи, и к VI в. на территории Северо-Западного Кавказа сложились три независимых конфедерации Зихская, Сагинская и Касожская3.
Первая серьезная попытка объединить адыгов в один крупный политический союз была предпринята во второй половине VIII в. Инициатором объединения адыгов выступил князь Инал. Он сумел подчинить ряд племенных союзов, «под его твердым и благоразумным управлением прекратились смуты и беспорядки между адыгейцами»4. Инал пользовался огромным авторитетом среди адыгов, «подданные нарекли его великим и мудрым и любили его как отца»5. Однако дальнейшее сближение племен было остановлено смертью любимого князя и разгоревшейся после его смерти очередной междоусобной борьбой за власть. Только после падения Хазарского каганата в середине X в. адыги вновь встали на путь объединения.
Главным препятствием для дальнейшего роста адыгского политического образования была Тмутараканская Русь. Тмутаракань претендовала на важную политическую роль в Северо-Кавказском регионе, и адыги не могли смириться с этим фактом. Рядом с их владениями находилась независимая от них автаркия, а «существование на заселенной адыгами территории независимого суверена, тмутараканского князя, было преградой для дальнейшей консолидации адыгской общности»6. В свою очередь и Тмутаракань не была заинтересована в усилении адыгов, ведь адыгский союз мог воспрепятствовать ее внешнеполитическому росту. Это означало, что либо Тмутаракань подчинит адыгов, либо «произойдет включение в состав объединения адыгских и неадыгских групп»7 Тмутараканской Руси.
© С. А. Цыганков, 2008
Конечно, политические факторы многое определяли в предстоявшем столкновении, но не менее важными являлись и экономические причины. И Тмутаракань, и адыги стремились держать в своих руках всю торговлю на Северном Кавказе, которая приносила значительную прибыль. В Тмутаракани имелись силы, весьма заинтересованные в ослаблении адыгского образования. По словам А. В. Г адло, «город был главной артерией, соединявшей торговые пути Северного Кавказа с рынками Малой Азии и Средиземноморья, и от того, насколько они были безопасны, в значительной степени зависело благосостояние его обитателей, занимавшихся ремеслом и торговлей. Для них русский князь и его дружина были гарантами нормального функционирования городского организма, его сохранности и процветания»8.
Князь Мстислав начал готовиться к военной акции против адыгов. В 1022 г., собрав свою дружину, он направился в адыгские владения. Где точно произошло столкновение с адыгами, неизвестно. Но можно допустить, что события разворачивались в землях адыгского племени сагинов, т. к. именно они ближе всего находились к Тмутараканской Руси.
Касожский князь Редедя сразу же организовал отпор Мстиславу: собрав войско, он выступил ему навстречу. Нам представляется неверной точка зрения Н. Котляра, согласно которой Мстислав отправился воевать не со всем касожским объединением, а только с одним из племен данного союза9. Исследователь, на наш взгляд, не учел процессы, происходившие внутри адыгского образования в конце X — начале XI в. Между тем на факты консолидации адыгского союза обращал внимание А. В. Г адло. Редедя являлся князем не отдельного касожского племени, а верховным князем всего адыгского сообщества10.
О том, как проходил военный поход Мстислава, мы узнаем из ПВЛ. Ее авторы-составители детально описывали ход событий.
Сражения как такового не было. Оба войска встали друг против друга, и Редедя первым предложил Мстиславу решить дело поединком: «Чьто ради губив дружину межю собою? Нъ сънидев ся сама боротъ; да аще одолеши ты, то възьмеши имение мое и жену мою и дети мои и землю мою; аще ли азъ одолею, то възьму твое вьсе»11.
Итак, исход конфликта предлагалось решить вполне определенно: тот, кто окажется сильнее, принесет победу своему войску. Данный поступок Редеди, с одной стороны, не может не вызвать чувства уважения к касожскому князю. Не так часто в древней и средневековой истории встречаются примеры, когда военачальники заботились о сохранении не только своей армии, но и армии противника. Но, с другой стороны, все же не понятно, почему Редедя обратился с таким предложением к Мстиславу — главному на тот момент своему врагу. Может быть, причина заключалась не в стремлении сохранить армию. Редедя должен был сознавать, что даже в случае поражения Мстислава в сражении война на этом не закончилась бы. Ведь за спиной русского князя стояла могущественная и грозная Киевская Русь, которая не осталась бы безучастной и смогла бы нанести ответный удар. Вот Редедя и пытался, инициируя поединок предводителей, обезопасить адыгов от такого варианта развития событий.
Смелый и уверенный в своих силах, он предложил Мстиславу рискованный договор: если побеждает вождь касогов, то получает Тмутаракань, и наоборот, Мстиславу в случае успеха достанется все то, чем владел его противник, в том числе и его семья. Мстислав согласился с такими условиями: «тако буди»12. Редедя предложил Мстиславу: «не оружиемь ся биеве, нъ борьбою»13. И начался поединок между двумя князьями. Оба они были необычайной силы и боролись долго. В конце концов, Мстислав понял, что силы его на исходе, ибо «великъ и сильнъ Редедя», и тогда, как сказано в летописи, взмолился
он святой Богородице, прося Ее о помощи: «аще бо одолею сему, съзижю цьркъвь въ имя твое»14. Летописец таким образом подчеркивает, что Мстислав был верным христианином, который обращается в критический для себя момент к Богородице, окруженной особым почитанием на Руси. Вероятно, тенденция последнего летописного пассажа заключается в настойчивом подчеркивании мысли (в сущности банальной для монахов-летописцев новокрещенного народа) о том, что христианская вера действенно помогает в трудные минуты ее принявшим. Как бы то ни было, Мстислав одержал победу над Редедей: «удари имъ о землю, и выньзъ нож, зареза Редедю»15. Мстислав доказал, что он — сильнейший; а, согласно договору, победитель получает все: «Ивъшьдъ въ землю его, възя вьсе имение его и жену его и дети его»16.
А. В. Гадло рассматривал этот поединок «как акт ритуальной передачи верховной власти над всем касожско-зихским объединением, как решение вопроса о власти путем “божьего суда”»17. Позволим себе уточнение: поединок должен был решить, сохранит ли Мстислав власть в Тмутаракани и подчинит крупное адыгское образование или передаст ее касожскому князю Редеде18. Мстислав как истинный христианин не стал подвергать разорению касожские племена, а только «дань възложи на Касогы»19.
По возвращении в Тмутаракань Мстислав Владимирович за одержанную победу получил прозвание Храбрый. В Тмутаракани, можно думать, победа князя была воспринята восторженно, ибо один из главных соперников в регионе был нейтрализован, и ситуация теперь кардинальным образом изменилась. Тмутараканская Русь отныне стала крупным игроком на политической арене Северного Кавказа и получила огромные дивиденды от произошедшей перегруппировки сил. Во-первых, касоги были вынуждены идти в фарватере новой политики, которую им диктовала Тмутаракань; во-вторых, с них стали взимать дань — дополнительный источник доходов как для князя, так и для города; в-третьих, Мстислав получил дополнительные людские ресурсы, которые, отметим, оказались весьма кстати в связи с предстоявшими событиями.
Приведенный отрывок из ПВЛ позволяет судить об источнике, лежавшем в основе сюжета о поединке Мстислава и Редеди. В адыгском фольклоре существовало предание о рукопашной схватке тмутараканского князя с Редедей. В изложении известного кабардинского исследователя Ш. Б. Ногмова20, в предании сообщалось следующее:
«Долгое время адыгейцы жили спокойно, не тревожимые никакими нашествиями от врагов внешних. Князь Идар с... Редедей, собрав кахов, хагаков, и воинов из других адыгейских племен, пошли на Тамтаракай. Тамтаракайцы вышли к ним навстречу с своим ополчением; когда обе армии сблизились, Редедя, по обычаю тогдашних времен, захотел решить участь войны единоборством. Он стал просить у тамтараканского князя бойца и говорил ему: “Чтобы не терять с обеих сторон войска, не проливать напрасно крови и не разрывать дружбы, одолей меня и возьми все, что имею”. Князь тамтаракайский согласился и не стал искать в своем войске единоборца, а пошел сам на вызов великана. Противники сняли оружие, положили его на землю и начали борьбу, продолжавшуюся несколько часов. Наконец Редедя пал, и князь поразил его ножом. Происшествие это прекратило войну, и адыгейцы возвратились в отечество»21.
Итак, согласно адыгскому фольклору, Редедя предстает перед нами не верховным правителем касогов, как об этом говорится в ПВЛ («князъ касожский»), а обычным борцом («великаном»), который вызвал на бой сильнейшего в дружине Мстислава.
Кто же он «могучий великан Редедя»22, и откуда взялось это предание о поединке?
Как мы знаем, тмутараканские известия ПВЛ восходят к деятельности печерского монаха Никона, который после опалы великого князя Изяслава перебрался жить в Тмутаракань. Никон, по всей вероятности, был наслышан о знаменитом предании от местного адыгейского населения или даже от современников похода Мстислава на касогов. Взяв за основу адыгский вариант предания, он отредактировал его и разместил в своей летописи. Вариант же этот вобрал в себя разнообразные мотивы и образы адыгского народного фольклора.
Вопрос о поединке Мстислава с Редедей волновал умы многих исследователей. Одни признавали историчность данного единоборства, другие полностью отрицали историческую реальность сюжета, третьи даже считали, что Ногмов списал данное сообщение из
23
русской летописи23.
Первым, кто поставил под сомнение адыгское предание о поединке, был В. Ф. Миллер, который критиковал Ногмова за чрезмерную схожесть приведенного кабардинским исследователем текста с летописным вариантом, а также за «желание видеть историческое предание в том, в чем, пожалуй, его и не было»24. Н. С. Трубецкой усомнился в достоверности ногмовского сказания: «В этом рассказе, прежде всего, поражает то, что Редедя был убит тамтаракайским князем. Как-то уж слишком не психологично, чтобы народное предание, обыкновенно умеющее поворачивать исторические факты в пользу любимого народного героя, вдруг позволило кабардинскому богатырю быть убитым каким-то “Тамтаракайцем”»25. Из этого рассуждения Трубецкой делает категоричный вывод, «что весь рассказ Ногмова сочинен им самим»26. Ту же самую идею повторил в 1947 г. Г. Ф. Турчанинов в своей статье «Летописный Редедя и черкесское “Редадэ”».
С аргументацией другой позиции выступили Л. Г. Лопатинский и А. М. Шортанов. Причем А. М. Шортанову принадлежит заслуга выявления в адыгском фольклоре целого пласта сказаний и преданий о Редеди, которые подтверждают то, о чем писал Ногмов. Вот, к примеру, найденное А. М. Шортановым сказание о Редади Нури Цагова: «Редадя был князь села, хороший князь, свое племя и родину любил больше своей головы, отменный был мужчина. В княженье Редади между Кубанью и Доном какое-то русское поселение появилось, Редада повел туда войска и с русскими воевал. Русские понесли страшные потери, а Редаду убили. Адыги этому мужественному (человеку) сложили песню, чтобы память о его имени сохранить»27. Весьма интересно и второе сказание о Редеди того же Нири Цагова: «Во времена княжеского правления Кирмиша одно русское селение на Таманском полуострове (появилось). Из русских (бывшего там) Пренс Мстислау. До них русских здесь не было. Мстислау сражался с сыном Кирмиша — Идаром. Идар победил русского. Многих убили, оставшиеся ушли. Там, где Кубань впадает в море, было одно селение русских, и князь, называвшийся Редадой, вытеснил их (русских). Самого князя в войне убили»28. Исходя из этих преданий, Шортанов заключил, что и Ш. Б. Ногмов и Н. А. Цагов пользовались разными источниками и преданиями о Редеди. Поэтому Ногмов не мог (да незачем ему это было) сочинить весь рассказ о Редеди, а ведь подозрение в подобном
29
сочинительстве высказывалось некоторыми исследователями вплоть до недавнего времени29. Имея несколько вариантов сказаний о Редеди, мы обращаем внимание на то, что «главная стержневая линия — борьба Редеди с чужеземными пришельцами — сохранилась во всех вариантах»30.
Обращаясь к русской летописной и ногмовской версии поединка, можно выделить основные расхождения в текстах:
Русские источники:
1. Время столкновения Мстислава с Редедей — 1022 г.
2. Мстислав идет на касогов.
3. Вызов на единоборство делает Редедя.
4. Редедя — князь касогов.
5. В летописях фигурирует Тмутараканский князь Мстислав.
6. Редедя в ходе поединка начинает одолевать Мстислава.
7. Мстислав просит помощи у Богородицы, за что обещает построить в Тмутаракани церковь.
8. Мстислав побеждает Редедю: «удари имъ о землю, и выньзъ нож, зареза Редедю».
9. Редедя — варвар, супостат, безбожник31.
10. Мстислав взял все имение его, жену и детей и дань возложил на касогов.
Ногмовская версия:
1. Правление Идара (конец ХІУ-ХУ в.)32.
2. Князь Идар с Редедей, собрав войско, идут на Тамтаракай.
3. Русский князь сам вызывает Редедю на поединок.
4. Редедя же не князь, а «могучий великан».
5. Имя Мстислава не упоминается: героем сказания является «князь Тамтара-кайкий».
6. Единоборство продолжается несколько часов.
7. Воззвания к Богородице нет.
8. Редедя был убит ножом князя Тамтаракайского.
9. Пассажа про «безбожника» нет.
10. Известия об имуществе и дани у Ногмова также отсутствуют.
Итак, сравнивая две записи поединка, мы можем сделать заключение, что «это сказание имеет подлинно фольклорное происхождение»33.
Отличие двух текстов состоит в хронологии событий, религиозных аспектах, а также в описании итогов поединка. Если говорить о хронологии, то путаница в веках могла возникнуть из-за того, что Ш. Б. Ногмов «пользовался при установлении родословий князей мусульманским летоисчислением»34. Что касается религии, то в ногмовском варианте, как было сказано выше, отсутствует религиозная тематика, в то время как в летописях Редедя выглядит « безбожником, варваром, супостатом», Мстислав предстает как истинный христианин: «взмолился он святой Благородице» и победил Редедю. Подобные религиозные акценты особенно характерны для раннего русского летописания. Они наиболее естественны для времени, приближенного к принятию христианства. Обращение Мстислава к Богородице символизирует собой всю силу христианства, благодаря которой была одержана трудная победа над язычником Редедей.
По летописи, князь Мстислав идет на касогов. По ногмовскому варианту, князь Идар идет на Тамтаракай. Считаем, что более вероятен именно поход Мстислава на касогов: «В адыгском варианте, как это часто наблюдается в фольклоре, чтобы сохранить активное начало, инициативу похода приписывают Идару... и Редаде. К подобному приему устное народнопоэтическое творчество прибегает весьма часто, когда оно берется возвеличивать героев»35.
В ПВЛ Мстислав после своей победы над Редедей забирает его жену и детей. Адыгский вариант хранит по этому поводу полное молчание. Скорее всего, прав известный ученый
кавказовед-фольклорист А. Т. Шортанов, писавший, что «перед нами характерная черта адыгского фольклора: пленение семьи Редады могло, по народным понятиям, снизить эмоциональное воздействие всего предания на слушателей. Редада—герой касожский, непобедимый богатырь, а, следовательно, все, что “недостойно” его, должно быть опущено. Здесь над историческим фактом доминирует национальное чувство. Вот почему. адыгские предания о Редаде не знают варианта о пленении тмутараканскими князьями детей и жены героя»36.
Что касается самого Редеди, то у Ногмова он выступает могучим великаном, а не князем. У Л. Г. Лопатинского находим весьма интересное сообщение, записанное им со слов кабардинца Паго Тамбиева о т. н. женщине-богатырше, победившей богатыря противника37. Это сообщение было записано Лопатинским в ходе поиска им фактов, доказывающих отражение в фольклоре поединка между Мстиславом и Редедей. Таким образом, мы с полной уверенностью можем сказать, что предание о поединке двух князей имеет реальную историческую основу. Конечно, со временем это сказание превратилось в легенду. Оно и понятно. Первоначально предание существует «самобытно, без всяких чужеродных примесей, в виде реалистичного повествования. Проходит время. Предание начинает обрастать фрагментами сказок и легенд... С подобными фактами нередко мы встречаемся и в адыгском фольклоре. В частности, в цикле о Редеди имеются предания, сохраняющие историческую основу — единоборство Редады с Мстиславом (варианты Ш. Ногмова и Н. Цагова), гибель Редады, и наряду с этими преданиями бытуют среди адыгов сказания о Редаде, которые обрамляются аксессуарами сказочно-легендарными. Предание превращается в легенду или в сказку»38.
Итак, проанализировав доступные нам факты, мы можем сделать следующие выводы. Во-первых, победа Мстислава способствовала объединению под властью князя всех адыгов, благодаря чему Тмутараканская Русь заняла ведущие позиции на СевероЗападном Кавказе. Во-вторых, данные русской летописи о поединке Мстислава и Редеди и адыгские фольклорные источники свидетельствуют об исторической реальности событий, с ним связанных. В конечном счете, адыгейская фольклорная традиция подтверждает достоверность русской летописной традиции.
1 Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958. С. 67.
2 Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958. С. 67.
3 Гадло А. В. Предыстория Приазовской Руси. Очерки истории русского княжества на Северном Кавказе. СПб.,
2004. С. 204.
4 Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958. С. 112
5 Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958. С. 113.
6 Гадло А. В. Поединок Мстислава с Редедей, его политический фон и исторические последствия // Проблемы археологии и этнографии Северного Кавказа. Краснодар, 1988. С. 94.
7 Гадло А. В. Поединок Мстислава с Редедей, его политический фон и исторические последствия // Проблемы археологии и этнографии Северного Кавказа. Краснодар, 1988. С. 94-95.
8 Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа Х-ХШ в. СПб., 1994. С. 87.
9 Котляр Н. Тмутороканский остров // Родина. 2002. № 11-12. С. 66.
10 Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа Х-ХШ в. СПб., 1994. С. 87.
11 ПВЛ // Шахматов А. А. История русского летописания. СПб., 2003. С. 764.
12 ПВЛ // Шахматов А. А. История русского летописания. СПб., 2003. С. 764.
13 ПВЛ // Шахматов А. А. История русского летописания. СПб., 2003. С. 764.
14 ПВЛ // Шахматов А. А. История русского летописания. СПб., 2003. С. 765.
15 ПВЛ // Шахматов А. А. История русского летописания. СПб., 2003. С. 765.
16 ПВЛ // Шахматов А. А. История русского летописания. СПб., 2003. С. 765.
17 Гадло А. В. К истории Тмутараканского княжества во второй половине XI в. // Славяно-русские древности. Историко-археологическое изучение Древней Руси: Сб. статей. Л., 1988. Вып. 1. С. 202.
18 Голованова С. А., Виноградов В. Б. Тмутаракано-касожские связи конца X в. в фольклорном отражении // Сборник Русского исторического общества. От Тмутараканя до Тамани / Под ред. В. А. Захарова. М., 2002. Т. 4 (152).
19 ПВЛ // Шахматов А. А. История русского летописания. СПб., 2003. С. 765.
20 Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958. С. 120-121.
21 Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958. С. 120.
22 Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958. С. 120.
23 См. Миллер В. Ф. Критика и библиография // ЖМНП. 1891. Сентябрь. С. 205-206; Трубецкой Н. С. Редедя на Кавказе // Этнографическое обозрение» М., 1911. № 4-5. С. 230-235; Лопатинский Л. Г. Мстислав Тмутараканский и Редедя // Известия Бакинского университета. Баку, 1921. Вып. 1. С. 23-29; Турчанинов Г. Ф. Летописный Редедя и черкесское «Редадэ» // Ученые записки Кабардинского научно-исследовательского института. Нальчик, 1947. Вып. 2. С. 237-247; Лавров Л. И. Об интерпретации Ш. Б. Ногмовым кабардинского фольклора // Советская этнография. 1969. № 2; Гадло А. В. Поединок Мстислава с Редедей, его политический фон и исторические последствия // Проблемы археологии и этнографии Северного Кавказа. Краснодар, 1988. С. 84-100.
24 Миллер В. Ф. Критика и библиография // ЖМНП. 1891. Сентябрь. С. 206.
25 Трубецкой Н. С. Редедя на Кавказе // Этнографическое обозрение. М., 1911. № 4-5. С. 230.
26 Трубецкой Н. С. Редедя на Кавказе // Этнографическое обозрение. М., 1911. № 4-5. С. 231.
27 Шортанов А. Т. Редада и Мстислав // Филологические труды. Нальчик, 1977. Вып. 1. С. 18.
28 Шортанов А. Т. Редада и Мстислав // Филологические труды. Нальчик, 1977. Вып. 1. С. 18.
29 См.: Лавров Л. И. Об интерпретации Ш. Б. Ногмовым кабардинского фольклора // Советская этнография. 1969. № 2.
30 Шортанов А. Т. Редада и Мстислав // Филологические труды. Нальчик, 1977. Вып. 1. С. 42.
31 Полное собрание русских летописей: В 14 т. Никоновская летопись. М., 2000. Т. IX. С. 78.
32 Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958. С. 113.
33 Шортанов А. Т. Редада и Мстислав // Филологические труды. Нальчик, 1977. Вып. 1. С. 6.
34 Шортанов А. Т. Редада и Мстислав // Филологические труды. Нальчик, 1977. Вып. 1. С. 9.
35 Шортанов А. Т. Редада и Мстислав // Филологические труды. Нальчик, 1977. Вып. 1. С. 11.
36 Шортанов А. Т. Редада и Мстислав // Филологические труды. Нальчик, 1977. Вып. 1. С. 11.
37 Лопатинский Л. Г. Мстислав Тмутараканский и Редедя // Известия Бакинского университета. Баку, 1921. Вып. 1. С. 23-29.
38 Шортанов А. Т. Редада и Мстислав // Филологические труды. Нальчик, 1977. Вып. 1. С. 23.
