CC BY
72
УДК 615.245
ПОДЖЕЛУДОЧНАЯ ЖЕЛЕЗА - ИСТОЧНИК И “МИШЕНЬ” АУТОФЕРМЕНТНОЙ АГРЕССИИ И МЕТОДЫ ЕЕ КОРРЕКЦИИ АНТИСЫВОРОТКОЙ К ЗМЕИНОМУ ЯДУ ГАДЮКИ ОБЫКНОВЕННОЙ (ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)
\ А.А. Асатрян2, С.И. Проценко3
1ГОУ ВПО Новосибирский государственный медицинский университет Минздравсоцразвития России 2НИИ региональной патологии и патоморфологии СО РАМН 3МУЗ Городская поликлиника № 18 E-mail: vladimir.viskunov@yandex.ru
PANCREAS AS A SOURCE AND A TARGET OF AUTOENZYMATIC AGGRESSION. METHODS OF ITS CORRECTION WITH ADDER ANTIVENENE (EXPERIMENTAL STUDY)
l, A.A. Asatryan2, S.I. Protsenko3
Novosibirsk State Medical University institute of Regional Pathology and Pathomorphology of the Siberian Branch of the Russian Academy of Medical Sciences, Novosibirsk
3Municipal City Out-patient Department No. 18
Цель исследования: изучить в эксперименте роль поджелудочной железы в развитии аутоферментной агрессии и оценить методы ее коррекции антисывороткой (АС) к змеиному яду гадюки обыкновенной. Для экспериментального исследования использованы 168 белых крыс линии Вистар. На перечисленных моделях исследовалась эффективность лечения АС к змеиному яду. При моделировании острого экспериментального панкреатита (ОЭП) трипсином и змеиным ядом развивался геморрагический панкреонекроз с поражением всех висцеральных органов, шок, полиорганная недостаточность вследствие аутоферментной агрессии. При введении трипсина и змеиного яда в клетчатку забрюшинного пространства превалировали местные отечно-некротические процессы, но отсутствовал гемодинамический шок и некробиотические изменения в ПЖ и других органах. Применение АС к змеиному яду эффективно при всех моделях. Таким образом, следует считать доказанным, что Пж является источником и “мишенью” аутоферментной агрессии. Применение АС к змеиному яду обрывает развитие патологического процесса как местного характера, так и общего, нейтрализуя ферментную агрессию, тем самым раскрываются перспективы дальнейшего исследования этого препарата для клинической практики при заболеваниях с развитием неуправляемого протеолиза, в котором трипсин играет одну из главных ролей.
Ключевые слова: острый панкреатит, крысы линии Вистар, змеиный яд, антисыворотка к змеиному яду, протео-лиз, аутоферментная агрессия.
The aim of the research was to examine experimentally the role of the pancreas in the development of autoenzymatic aggression and evaluate methods of its correction with adder antivenene. 168 white Wistar rats were studied during the experiment. The effectiveness of treatment with the help of adder antivenene was studied using these rats. While modeling acute experimental pancreatitis with the help of tripsin and adder venom hemorrhagic pancreonecrosis affecting all visceral organs, shock and polyorganic insufficiency developed as a result of autoenzymatic aggression. Injecting of tripsin and adder venom into cellural tissue of retroperitoneal space provoked local oedematic and necrotic process but without hemodynamic shock and necrobiotic changes in pancreas and other organs. The use of the adder antivenene is effective concerning all the models. Thus it must be taken as proved that pancreas is a source and a target of autofermental aggression. The use of the adder antivenene stops the development of the pathological process both of local and general character neutralizing the enzymatic aggression, and opens prospects for further research of this medication in the clinical practice curing diseases with the development of uncontrolled proteolysis where tripsin plays one of the main roles.
Key words: acute pancreatitis, Wistar rats, adder venom, adder antivenene, proteolysis, autoenzymatic aggression.
V.G. Viskunov
В.Г. Вискунов
Введение
Несмотря на многочисленные исследования патогенеза острого панкреатита, наименее изученным является участие поджелудочной железы в развитии аутоферментной агрессии и полиорганнной недостаточности [1, 2].
Это связано, прежде всего, с многообразием функции поджелудочной железы (ПЖ) в процессах метаболизма, отсутствием адекватных моделей ОЭП и недостаточным
исследованием гистопатоморфологии висцеральных органов и тканей при панкреонекрозе [3, 4].
В то же время исследование гистопатоморфологии висцеральных органов и тканей, особенно при геморрагическом панкреонекрозе, где наиболее отчетливо выражен лавинообразный протеолиз, представляет большой интерес для патофизиологов, патоморфологов и клиницистов [1, 5, 6].
При знакомстве с литературой было обращено вни-
мание на сходство действия змеиного яда гадюки обыкновенной, яд которой по механизму действия относится ко второй группе преимущественно геморрагического, свертывающего кровь и местного отечно-некротического действия, и трипсина [2].
Проведенные нами многочисленные исследования и опубликованные работы [2, 7] наглядно подтверждают сказанное и убедительно показывают однотипность характера морфологических изменений в ПЖ и висцеральных органах при моделировании ОЭП как трипсином, так и змеиным ядом. Основной эффект повреждения ПЖ при введении трипсина и змеиного яда, вероятно, достигается за счет повышенной активности зимогенных гид-ролаз под действием трипсина или дезинтеграции мембран фосфолипазой и активации зимогенов под действием лизосомальных ферментов [8]. С другой стороны, известно, что чем больше активность фосфолипазы в змеином яде, тем выше летальность его действия [9].
Эффективность действия известного препарата сан-достатина при панкреатите, вызванном как трипсином, так и змеиным ядом в эксперименте, отражена в наших работах [6, 10]. Учитывая, что АС к змеиному яду практически полностью устраняет его фосфолипазную активность [11], которой отводится существенная роль в формировании ОП различной природы, представляется обоснованным исследовать действие АС к змеиному яду в экспериментальной терапии разных моделей.
Значительный интерес представляло выяснение участия поджелудочной железы в развитии аутоферментной агрессии и определение методов ее коррекции антисывороткой к змеиному яду гадюки обыкновенной в эксперименте.
Цель исследования: изучение в эксперименте роли поджелудочной железы в развитии ферментной аутоагрессии и полиорганной недостаточности и оценка влияния антисыворотки к змеиному яду на эти процессы.
Материал и методы
Общая характеристика экспериментальных исследований.
В основу работы положены экспериментальные исследования, направленные на изучение аутоферментной агрессии при остром панкреатите, преимущественно геморрагического характера, и роли ПЖ в развитии про-теолиза. Проведено 168 опытов на 168 белых лабораторных крысах линии Вистар обоего пола, массой тела 200— 250 г, с соблюдением требований, принятых Европейской конвенцией по защите животных (Страсбург, 1986). Животным вводили наркоз эфиром, взвешивали, фиксировали к операционному столу и выполняли операции в стерильных условиях.
Эксперименты в зависимости от поставленных задач были распределены на 8 серий, в каждой серии по 21 животному.
В 1-й серии опытов создавалась модель ОЭП путем введения раствора кристаллического трипсина (ООО “Самсон-Мед”, Россия) в концентрации 10 мг/мл в дозе из расчета 50 мг/кг массы тела, растворенного в 1 мл дистиллированной воды, вводимого в ткань ПЖ по ходу
общего желчного протока у места впадения его в ДПК (в количестве 0,5 мл в головку и 0,5 мл в хвост ПЖ), выведенного в рану вместе с селезенкой. Аналогичным образом вводили раствор яда гадюки обыкновенной (У1рега Вегш) (ООО “Сибирский серпентарий”, Россия) в концентрации 0,1 мг/мл в дозе 1 мг/кг массы тела животных (2-я серия животных).
В 3-4-й сериях оценивалась роль ПЖ в развитии про-теолиза. С этой целью трипсин вводили в концентрации 10 мг/мл из расчета 100 мг/кг и змеиный яд - 0,4 мг/мл в дозе 4 мг/кг, растворенного в 1мл дистиллированной воды, в клетчатку забрюшинного пространства после выполненной лапаротомии в одну из сторон брюшной полости. Далее исследовали эффективность лошадиной сыворотки против яда гадюки обыкновенной (НПО “Микроген”, Россия) на предлагаемых моделях.
В 5-й серии экспериментов при моделировании ОЭП после введения трипсина в ткань ПЖ по описанной методике АС к змеиному яду вводили в дозе 150 АЕ/кг массы тела животного под брюшину передней брюшной стенки в одну из сторон сразу же после введения трипсина.
В 6-й серии экспериментов изучали эффективность действия АС к змеиному яду при инициации ОЭП змеиным ядом в дозе 150 АЕ/кг массы тела животного.
В 7-й серии экспериментов изучали эффективность действия антисыворотки к змеиному яду после введения трипсина в забрюшинную клетчатку из расчета 100 мг/кг Доза антисыворотки была увеличена до 450 АЕ/кг массы тела животного. АС к змеиному яду вводилась одновременно с введением токсинов под брюшину передней брюшной стенки в одну из сторон.
В 8-й серии экспериментов изучали эффективность действия антисыворотки после введения змеиного яда в забрюшинную клетчатку, в концентрации 4 мг/кг, доза антисыворотки составляла 450 АЕ/кг массы тела. В течение 3 ч наблюдали за изменениями органов брюшной полости, в ряде случаев забирали выпот из брюшной полости для анализа на амилазную активность. Затем брюшную полость зашивали, и животных возвращали в клетку. Через 24 ч оценивали смертность животных, у выживших крыс проводили релапаротомию и забирали материал для морфологического исследования. Образцы печени, ПЖ, ДПК, толстой и тонкой кишок фиксировали в 10-процентном нейтральном формалине, обезвоживали в спиртах возрастающей концентрации, заливали в парафин. Гистологические срезы толщиной 5-7 мкм окрашивали гемотоксилином и эозином. Исследование проводили с помощью универсального микроскопа Ьека БМ 4000В (Германия).
Результаты
Развитие панкреатита происходило в виде 2 фаз -донекротической и некротической (геморрагического отека и геморрагического некроза). В первой и второй серии экспериментов отмечено, что через 1-1,5 мин после инъекции препарата развивался местный серозный отек ткани ПЖ, затем еще через 1,5-2 мин наблюдалась геморрагическая имбибиция. Одновременно с этими из-
менениями в ПЖ развивалась очаговая гиперемия (до 1 см в диаметре) в стенке ДПК, а в дальнейшем, через 8-10 мин от начала эксперимента, - гиперемия с участками кровоизлияний в области брыжейки и стенки поперечно-ободочной и слепой кишок. Через 15-20 мин в брюшной полости животного появлялся и прогрессивно нарастал геморрагический выпот с активностью альфа-амилазы до 1400-2000 ЕД (при норме 220 ЕД). Видимые изменения в печени появлялись через 15-20 мин от начала эксперимента и заключались в изменении цвета органа до темно-фиолетового. Через 30-40 мин после инъекции трипсина в ткань ПЖ регистрировались множественные локальные кровоизлияния (1-2 см в диаметре) в стенке тонкой кишки на всем протяжении. ПЖ к этому времени изменяла цвет от ярко-красного (вследствие геморрагической имбибиции ткани) до черного, а отдельные участки печени принимали черно-фиолетовую окраску. Значительно усиливались некробиотичес-кие процессы как в стенке ДПК, так и в стенках толстой и тонкой кишок, приобретая характер некроза. Страдало общее состояние животных: вначале нарастала одышка, а затем дыхание становилось все более редким. Через
3-4 ч от начала эксперимента констатировали первые случаи гибели животных. В течение суток погибали 100% животных.
При вскрытии в плевральных полостях отмечено небольшое количество жидкости серозного характера. На плевре, особенно слева, определяли точечные кровоизлияния. Перикард был темно-серого цвета, тусклый; ткань мышцы сердца выглядела темнее, чем в норме. При морфологическом исследовании выявлено следующее: в ПЖ
- отек и множественные участки некроза паренхимы с разрушением ацинарных структур, внутрисосудистыми стазами и тромбами; в печени - отек с участками некроза, эндотелий сосудов значительно разрушен, в печеночных дольках центральные вены тромбированы, отмечали дискомплектацию балок; в ДПК выявлены внутрисо-судистые стазы, тромбозы, диффузный некроз ворсинок; в почках - внутрисосудистые стазы, тромбозы, деструктивные изменения коркового слоя; в легких - смешанные тромбы в просвете сосудов; в миокарде - внутрисо-судистые стазы, тромбозы, наличие форменных элементов крови в пространствах между миофибриллами.
Третью и 4-ю серии экспериментов проводили с целью установления (выявления) источника аутоферментной агрессии. Была применена модель, заключающаяся во введении раствора кристаллического трипсина в заб-рюшинную клетчатку в дозе 100 мг/кг, змеиного яда - в дозе 4 мг/кг массы тела животного. В зоне введения трипсина и змеиного яда сразу же образовывался бесцветный инфильтрат размером до 2 см. Через 10-12 мин по его периферии на фоне серозного отека появлялся “ободок” геморрагического характера с точечными кровоизлияниями в центре. Постепенно, в течение 30 мин от начала эксперимента, прогрессивно формировалось сплошное геморрагическое пропитывание ткани на месте введения трипсина или яда до 2-2,5 см. Через 1 ч геморрагическая имбибиция тканей боковой стенки живота увеличивалась, появлялось небольшое количество выпота серозно-геморрагического характера в брюшной полости. Измене-
ний со стороны внутренних органов не наблюдали. Через 3 ч от начала эксперимента геморрагическое пропитывание на месте введения трипсина или змеиного яда достигало размера 4-4,5 см, цвет изменялся до черного. В области большого сальника отмечены точечные кровоизлияния. Окраска печени становилась темно-фиолетовой. ДПК находилась в состоянии пареза; серозная оболочка была с явлениями отека. Отмечен незначительный отек ткани ПЖ и почек. Со стороны тонкого кишечника наблюдался венозный стаз (цианоз) терминального отдела и легкая гиперемия проксимальной части тонкого кишечника. Выживаемость в течение суток составила 100%. При релапаротомии в брюшной полости выпота нет, наибольшие изменения носили местный характер, геморрагическое пропитывание с участками переваривания тканей в зоне введения трипсина или змеиного яда, занимающее всю боковую стенку туловища животного с некрозом в центре. Изменение органов брюшнй полости было незначительным: печень была несколько темнее нормы, но не черного цвета, иногда пестрого характера из-за наличия вкраплений желтого цвета, отмечены точечные геморрагические кровоизлияния по серозной оболочке желудка и большого сальника, почки несколько отечные. Других изменений внутренних органов не найдено. При вскрытии плевральных полостей выпота нет, со стороны легких при осмотре изменений не обнаружено. Сердце тусклое, в полостях жидкая кровь. При морфологическом исследовании выявлено следующее: некроз всех слоев боковой стенки в зоне введения как трипсина, так и змеиного яда, в печени - отек интерсти-ция, явления сосудистого стаза, в почках - картина токсического нефрита. В других органах изменений не найдено. Таким образом, модели острого экспериментального панкреатита в первой и второй серии, полученного в результате введения трипсина и змеиного яда в ПЖ, соответствуют первично-ацинозному геморрагическому панкреонекрозу, гемодинамическому шоку и полиорган-ной недостаточности в результате аутоферментной агрессии. При введении трипсина и змеиного яда в клетчатку забрюшинного пространства (3-4-я серии животных) в дозировке, в 4 раза большей, чем в железу, возникает местный некроз с последующим токсическим поражением почек, печени, но отсутствует гемодинамический шок, некробиотические изменения в ПЖ и других органах. Таким образом, можно считать доказанным, что главным фактором полиорганного поражения является первичная аутоферментная агрессия с повреждением ПЖ и последующим развитием неуправляемого протеолиза, в котором трипсин играет одну из главных ролей.
В 5 и 6-й сериях экспериментальных исследований изучали эффективность действия антисыворотки к змеиному яду при инициации ОЭП трипсином и змеиным ядом. Сразу же под брюшинным листком ПЖ образовывался ползучий бесцветный инфильтрат размером от 0,5 до 1,2 см. Через 10-15 мин наступал равномерный серозный отек ПЖ на фоне гиперемии брюшинного листка железы. Еще через 2-3 мин на фоне звездчато расширенных сосудов от периферии к центру (к месту введения раствора токсинов) возникала геморрагическая им-бибиция ткани ПЖ, вначале в виде отдельных точечных
кровоизлияний, а затем в виде сплошного геморрагического пропитывания ПЖ ярко-красного цвета размером до 1 см с постепенным прогрессивным увеличением по всей описанной поверхности ПЖ. Одновременно с этим возникала гиперемия и отек стенки ДПК сразу за привратником на протяжении 2-2,5 см. Геморрагическое пропитывание ПЖ развивалось как и в контрольной группе, но в меньшем объеме. Гиперемированный участок Пж не принимал темной окраски, оставаясь ярко-красным и локализованным. Гиперемия ДПК возникала через 5-9 мин одновременно с гиперемией ПЖ или сразу же после нее, в отличие от контрольной группы она носила локальный и менее яркий характер. Цвет печени чаще изменялся до ярко вишневого, реже - до слабо фиолетового и никогда не был темно-фиолетовым. Эти изменения наблюдались через 20-30 мин после начала эксперимента и носили обратимый характер. Через 30 мин от начала опыта наступала стабилизация процесса. В месте инъекции препаратов в ПЖ развивалась геморрагическая имбибиция диаметром до 2 см, отек ДПК распространяется протяженностью до 4-5 см, стенка ее без признаков некроза. Выпот в брюшной полости не нарастает, печень становится менее интенсивной окраски. Изменений цвета тонкой кишки не наблюдалось. К концу третьего часа наблюдения паренхима печени принимала обычную окраску. К этому же времени процесс в ПЖ локализовался в виде красноватого пятна с тенденцией к уменьшению интенсивности окраски и размеров отека и гиперемии. Гиперемии, отека и тем более некроза толстого и тонкого кишечника не наблюдалось. Поведение и состояние животного оставалось стабильным. Через 3 ч живот ушивали наглухо, а животное переносили в клетку с обычным режимом. Все животные выживали в течение 24 ч, до момента проведения релапаротомии и эвтаназии. Через 24 ч всем животным под общим эфирным наркозом выполнялась релапаротомия. При этом выявлялась однотипная патологоанатомическая и морфологическая картина. В брюшной полости выпота не было. В области ПЖ определялся инфильтрат дисковидной формы размером до 1-1,5 см, рыхлой консистенции, с единичными прожилками геморрагической имбибиции до 1-2 мм, иногда имелись точечные кровоизлияния, в отдельных случаях ПЖ оставалась рыхлой и бледно-серой. ДПК на ограниченном участке до 1-2 см оставалась отечной, стенка ее гиперемирована не была. Других изменений со стороны брюшной полости найдено не было. В плевральной полости в области верхушки левого легкого под висцеральной плеврой регистрировались единичные точечные кровоизлияния. После эвтаназии животных произведен забор материала висцеральных органов. Морфологическая картина была следующей. ПЖ -отек, структура не изменена, сосудистый компонент отсутствует; печень, сердце, легкое - остаточные явления отека или изменений не было; ДПК - отек, структура сохранена, целостность ворсинок сохранена.
В 7 и 8-й сериях экспериментов изучалась эффективность действия АС к змеиному яду в дозе 450 АЕ/кг массы тела после введения трипсина и змеиного яда в клетчатку забрюшинного пространства. Учитывая однотипность характера изменений внутренних органов при введении
токсинов (трипсина и змеиного яда), дано единое описание наблюдаемых изменений внутренних органов. В зоне введения и змеиного яда, и трипсина сразу же образовывался бесцветный инфильтрат размером до 2 см. Через 10-15 мин на месте введения трипсина и змеиного яда по периферии на фоне серозного отека появлялся “ободок” геморрагического характера с точечными кровоизлияниями в центре. Постепенно, в течение 30-40 мин от начала эксперимента прогрессивно формировалось сплошное геморрагическое пропитывание ткани на месте введения трипсина с распространением по окружности до 2-2,5 см. При этом выпота в брюшной полости не наблюдали. Через 3 ч наблюдения геморрагическое пятно увеличивалось незначительно и достигало размеров 2,5-3 см, но никогда не приобретало темного (черного) цвета. Со стороны органов брюшной полости отмечался парез ДПК и серозный отек без четких контуров, менялся цвет печени до фиолетового, незначительный отек ПЖ, которая была серого цвета. Выживаемость животных через 24 ч составила 100%.
Всем выжившим животным через сутки выполнялась релапаротомия. При этом находили следующие изменения: в области введения трипсина и змеиного яда (боковой стенки живота) пятно с геморрагическим ободком 1,2-1,5 см, серозный отек боковой стенки живота до
4-5 см. Выпота в брюшной полости не было, печень глинистого характера, иногда пестрая. Других изменений при осмотре внутренних органов не найдено. При вскрытии плевральной полости выпота нет, со стороны легких при осмотре изменений не обнаружено. Сердце тусклое, в полостях жидкая кровь. При морфологическом исследовании выявлено следующее: некроза боковой стенки живота в зоне введения трипсина не выявлено, имеется отек тканей, венозный стаз, в печени - явления отека ин-терстиция, явления сосудистого стаза, в почках - явления токсического нефрита. В других органах изменений не найдено. В данной серии экспериментов убедительно показана эффективность действия антисыворотки к змеиному яду, купирующая, прежде всего, местный отечнонекротический процесс (на уровне отека) после введения трипсина и змеиного яда в клетчатку забрюшинного пространства. Положительный терапевтический эффект противозмеиная сыворотка оказывала и на характер изменений в висцеральных органах.
Выводы
1. Полученная модель ОЭП с использованием кристаллического трипсина и змеиного яда соответствует геморрагическому панкреонекрозу, является аналогом неуправляемого протеолиза с развитием гемодинами-ческого шока, полиорганной недостаточности, синдрома диссеминированного внутрисосудистого свертывания.
2. При введении трипсина и змеиного яда в клетчатку забрюшинного пространства (в дозировке, в 2 раза и большей, чем в железу) развивается местный некроз с последующим токсическим поражением почек и печени, но отсутствует гемодинамический шок и не-кробиотические изменения в поджелудочной железе
и других органах.
3. На основании проведенных экспериментальных исследований следует считать доказанным, что поджелудочная железа является источником аутоферментной агрессии, в результате которой “мишенью” в первую очередь оказывается сама поджелудочная железа, с последующим развитием неуправляемого проте-олиза, в котором трипсин играет одну из главных ролей.
4. Применение антисыворотки к змеиному яду обрывает развитие патологического процесса как местного, так и общего характера, нейтрализует ферментную агрессию в эксперименте, тем самым появляются перспективы дальнейшего исследования этого препарата для возможного применения в клинической практике при таких патологических состояниях, как пан-креонекроз, синдром диссеменированного внутрисо-судистого свертывания, шок, полиорганная недостаточность.
Литература
1. Луцевич Э.В., Чепленко Г.В. Поджелудочная железа как одна из “мишеней” аутоферментного взрыва // Хирургия. - 2001.
- № 9. - С. 57-60.
2. Двинянинова Н.А., Вискунов В.Г. Тайна панкреатической драмы. - Новосибирск : ЦЭРИС, 2009. - 170 с.
3. Ferguson W., Glen T., Lefer A. Mechanisms of production of
circulatory shock factors in isolated pancreas // Amer. S. Physiol.
- 1979. - Vol. 222, No. 2. - P. 450-457.
4. Acute pancreatitis treated with somatostatin - The double blind study / M. Mitrovic, A. Sijaed, M. Todovarin et al. // Proc. Gastro-Surgical Club. - Madrid, 1993. - P. 144-145.
5. Проценко С.И., Вискунов В.Г. Патоморфологический анализ органов панкреатодуоденальной зоны при жировом панкреонекрозе. // Сибирский медицинский журнал (Томск). - 2010 - Т. 25, № 3. - С. 64-68.
6. Вискунов В.Г., Фищенко А.М., Проценко С.И. и др. Применение сандостатина при панкреонекрозе // Анал. хир. гепа-тол. - 2007. - Т. 12, № 2. - С. 52-56.
7. Вискунов В.Г., Пупышев А.Б., Проценко С.И. Моделирование острого панкреатита у крыс введением трипсина и змеиного яда // Бюл. СО РАМН. - 2008. - № 6. - С. 17-21.
8. Van Acker G.J., Perides G., Steer M.L. Colocalization hypothesis: a mechanism for the intrapancreatic activation of digestive enzymes during the early phases of acute pancreatitis // World J. Gastroenterol. - 2006. - Vol. 12 (13). - P. 1985-1990.
9. Jayanthi G.P., Gowda T.V. Geographical variation in India in the composition and lethal potency of Russell’s viper (Vipera russelli) venom // Toxicon. - 1988. - Vol. 26 (3). - P. 257-264.
10. Пупышев А.Б., Проценко С.И., Вискунов В.Г. и др. Действие антисыворотки к змеиному яду на моделях острого панкреатита у крыс // Бюл. СО РАМН. - 2008. - № 6 (134). -С. 22-26.
11. Ferreira M.L., Moura-da-Silva A.M., Mota I. Neutralization of different activities of venoms from nine species of Bothrops snakes by Bothrops jararaca antivenom // Toxicon. - 1992. -Vol. 30 (12). - P. 1591-1602.
Поступила 17.12.2010
