CC BY
243
DOI: 10.12737/jrl.2019.8.3
Подзаконное правотворчество в современном понимании:
реалии и перспективы
АБРАМОВА Александра Ивановна, ведущий научный сотрудник отдела теории законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук
Россия, 117218, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34
E-mail: [email protected]
Проблема подзаконного правотворчества остается актуальной для отечественной юридической науки и практики. Связано это с рядом факторов, важное место среди которых занимает необходимость создания единой внутренне согласованной правовой системы Российского государства, повышения уровня эффективности ее функционирования применительно к новым реалиям. Темой дискуссий в рамках рассматриваемой проблемы как в научной среде, так и на практике остаются вопросы соотношения законов и подзаконных актов, их системной связи, разграничения сферы законодательного и подзаконного регулирования, выделения подзаконного акта из общего массива правовых актов в условиях продолжающегося роста числа таких актов, меняющихся форм их выражения.
Методы исследования: формально логический анализ, системный, исторический и сравнительно-правовой.
Анализ различных точек зрения по данной проблематике позволил автору раскрыть сущность и назначение подзаконного нормотворчества, показать место и роль подзаконного регулирования в правовой системе современной России. Подзаконное правотворчество рассматривается в статье как функция и основная форма реализации нормотворческой компетенции соответствующего органа, должностного лица, пределы которой определяются законодателем исходя из государственной политики в сфере организации исполнительной, судебной власти, власти на местах. Автор приходит к выводу, что определение наличия потребности в подзаконном правотворчестве — важнейшее условие его объективизации в поле правового регулирования общественных отношений, учитывая многоцелевой, разноуровневый характер такого регулирования. В нем заложен большой и значимый для государства и общества потенциал, в том числе первичного нормотворчества (нормоустановления). В статье анализируются вопросы оптимизации подзаконной правотворческой деятельности в России, выявляются перспективные направления его развития.
Ключевые слова: правотворчество, подзаконные акты, нормы права, правоприменение, формы подзаконного правотворчества, пределы подзаконного регулирования.
Для цитирования: Абрамова А. И. Подзаконное правотворчество в современном понимании: реалии и перспективы // Журнал российского права. 2019. № 8. С. 25—35. DOI: 10.12737/ jrl.2019.8.3
By-law-making in the Modern Understanding: Realities and Prospects
A. I. ABRAMOVA, Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Moscow 117218, Russian Federation
E-mail: [email protected]
The problem of by-law-making remains relevant for the domestic legal science and practice. This is due to a number of factors an important place among which is taken by the need to create a single internally consistent legal system of the Russian state, to increase the level of its functioning with regard to new realities. The topic of discussion within the framework of the problem under consideration both in the scientific community and in practice is the question of the relationship between laws and by-laws, their systemic communication; delimitation of the scope of legislative and by-law regulation, separation of a by-law from the general array of legal acts in the context of the continuing growth in the number of such acts, changing forms of their expression.
In the process of research the method of formal logical analysis, the systematic approach, the historical and comparative legal methods were used.
Analysis of various points of view on this issue allowed the author to reveal the essence and purpose of secondary legislation, to show the place and role of secondary regulation in the legal system of modern Russia. By-law-making is considered by the author as a function and the main form of implementation of the rule-making competence of the relevant body, official the limits of which are determined by the legislator on the basis of state policy in the field of organization of executive, judicial authority, local authority. The author comes to the conclusion that determining whether there is a need for by-laws is the most important condition for its objectification in the field of legal regulation of social relations, given the multi-purpose, multi-level nature of such regulation. It has a large and significant potential for the state and society, including the primary rule-making (norm-setting). The article analyzes the issues of optimization of by-law-making activity in Russia, identifies promising areas of its development.
Keywords: law-making, by-laws, legal norms, law enforcement, forms of by-law-making, limits of by-law regulation.
For citation: Abramova A.I. By-law-making in the Modern Understanding: Realities and Prospects. Zhurnal rossijskogo prava = Journal of Russian Law, 2019, no. 8, pp. 25—35. (In Russ.) DOI: 10.12737/jrl.2019.8.3
Разработка теоретической модели подзаконного правотворчества традиционно базируется на уяснении правовой природы норм как результата этой деятельности, раскрытии их регулятивного потенциала. Идея подзаконного правотворчества зародилась еще в XIX в. Его институциональное оформление обычно связывают с изданием Свода законов Российской империи 1833 г., фактически объявившего закон высшей формой веления власти, что предполагало утверждение каждого принимаемого и помещаемого в Свод закона непосредственно императором и тем самым давало «возможность отделить законы от подзаконных актов»1. Основное назначение актов подзаконного нормотворчества сводилось к конкретизации «Высочайше изданных норм» и собственной правовой регламентации «не урегулированных монаршей властью управленческих отношений»2. В то же время отсутствовала формальная определенность данного типа актов. С позиции терминологии, существовав-
1 Пашенцев Д. А. Российская законотворческая традиция: онтология процесса // Журнал российского права. 2018. № 8. С. 9.
2 Михеева И. В. Российское правотворчество: традиционные акценты истории //
Журнал российского права. 2010. № 10. С. 100.
шей в рассматриваемый период, все издаваемые нормативные акты именовались законами, образуя в совокупности некую систему законодательства.
Отнесение к законодательству, в том широком его понимании, которое сложилось во времена Российской империи, наряду с законами иных нормативных правовых актов было свойственно и правотворчеству советского, а также постсоветского периодов3. В разные годы
3 Формирование теории правотворчества постсоветской России основывалось на двойной трактовке термина «законодательство» — в широком и узком смысле. Сторонники широкого понимания данного термина определяли законодательство как совокупность нормативных правовых актов, принимаемых субъектами правотворчества самых разных уровней (см., например: Бобылев А. И. Современное толкование системы права и системы законодательства // Государство и право. 1998. № 2. С. 24). Авторы, придерживавшиеся узкой трактовки понятия законодательства, отождествляли его исключительно с законодательными актами, принимаемыми представительным органом власти или путем референдума (см.: Пиголкин А. С., Студеникина М. С. Законодательство: понятие, основные черты, динамика развития // Российское законодательство: проблемы и перспективы. М., 1995. С. 5; Мицкевич А. В. Система права и
под наименование «законодательство» подпадали такие виды актов, как постановления правительства, нормативные акты министерств, ведомств, государственных комитетов. Характерным для всех этих актов являлось то, что они содержали правовые предписания, равные по значимости законодательным установлениям. В целом такая практика вела к смешению собственно закона и актов, призванных развивать его положения, нарушению иерархического порядка расположения источников действующего права, их со-подчиненности.
На основании действующего российского законодательства термин «закон» употребляется для обозначения законодательного акта в его узком специальном значении. Современная правовая система включает разные виды законодательных актов, основную группу из которых составляют федеральные конституционные законы, федеральные законы, законы субъектов РФ. Происходит становление закона в качестве главного регулятора, призванного с необходимой полнотой осуществлять первичное правовое регулирование наиболее значимых и устойчивых общественных отношений, к которым не применимы иные формы их нормативно-правового закрепления. Отражая закономерности развития этих отношений, закон придает регулированию ценностно-правовую направленность, создавая тем самым надежную правовую основу для конструктивных общественных преобразований.
Возрастание роли закона, увеличение объемов законодательного регулирования отнюдь не умаляют важности подзаконного правотворчества, которое сегодня получает все более широкое распространение. Характерным для данного вида
система законодательства Российской Федерации // Проблемы общей теории права и государства: учебник для вузов / под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М., 2002. С. 340).
правотворчества является оперативное реагирование на изменения, происходящие в жизни российского общества, расширение диапазона действия принимаемых управленческих решений, выражающееся в их способности к урегулированию весьма разнообразных по содержанию и сферам общественных отношений. В процессе подзаконного правотворчества реализуется нор-мотворческая компетенция соответствующего органа либо должностного лица, рамки которой служат одновременно ориентиром и ограничителем при принятии актов подзаконного характера. Исходной позицией для установления предметного содержания и формы такого акта является статус субъекта, которым издается акт, пределы его правотворческих полномочий, та роль, которую акт призван играть в реализации функций государства.
Каждый субъект самостоятелен в осуществлении своей нормотвор-ческой компетенции, однако под-законность их деятельности предполагает следование действующим законам в выработке собственных нормативных правовых решений. В связи с этим необходимо, чтобы принимаемый подзаконный акт не противоречил закону, находился в соответствии с ним. Несоблюдение данного условия может породить практику опережающего регулирования подзаконными актами отношений, являющихся предметом закона, и создать ситуацию, при которой подзаконный акт будет оказывать более весомое влияние на общественные процессы, чем закон. Ориентация на подзаконные нормативные акты, стремление заменить ими законодательные нормы неизбежно ведут к умалению значения законодательных норм в общем механизме правового регулирования, обесцениванию закона в качестве акта прямого действия. Снижается эффект закона в решении экономических, социальных, политических задач.
Предотвращение столь негативной тенденции актуализирует проблему поиска критериев, с помощью которых может быть осуществлено размежевание сфер действия закона и подзаконного акта. Установление таких критериев позволяет решить вопросы объема и пределов правового регулирования, способствует правильному выбору формы правового акта при решении той или иной правовой задачи. На сегодняшний день юридической наукой выработаны общие критерии в качестве основы разграничения закона и подзаконного акта. К таковым, в частности, отнесены: значимость и устойчивость регулируемых отношений, которые становятся в силу этого предметом законодательного регулирования; четкое определение места будущего акта в общей системе права; правовое основание принятия акта; закрепление разграничения правотворческой компетенции органов власти в качестве необходимого условия правомерности принимаемых решений. Как на один из возможных разграничительных критериев такого рода некоторые авторы указывают на законодательно фиксированное установление четкого перечня вопросов, которые могут решаться только законом4.
Подчеркнем, что в последнее время происходит отказ от использования содержательного критерия разграничения закона и подзаконного акта в пользу проработки про-
4 См.: Конституция, закон, подзаконный акт / отв. ред. Ю. А. Тихомиров. М., 1994. С. 41—42; Поленина С. В. Научные основы определения предмета правового регулирования // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. Т. 1. М., 2001. С. 134, 136; Проект федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации» (инициативный законопроект). М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2013. Ст. 40.
цедурных критериев5. Речь идет об обращении к формальным характеристикам, предлагающим в качестве основы видовой определенности нормативного акта фиксируемые в официальных документах процедуры его принятия в рамках компетенции издающего акт правотворческого органа. Отсутствие четкой фиксации указанных процедур в действительности может привести к тому, что разработка того или иного нормативного акта будет осуществлена по правилам, установленным субъектом правотворчества в собственных интересах.
Актами подзаконного правотворчества принято считать все иные, кроме законов, нормативные правовые акты вне зависимости от уровня их принятия (федеральный, субъекта Федерации, местный уровень)6. Подзаконность актов определяется иерархической зависимостью от закона и необходимостью в связи с этим ему соответствовать. В целом базирующееся на принципах приоритета закона соотношение закона и подзаконного акта предполагает неодинаковую функциональную связь с законом разных по форме и содержательному наполнению видов подзаконных актов. При соотнесении закона с указами Президента РФ и постановлениями Правительства РФ, занимающими высшую ступень в системе подзаконных актов, в качестве основного выдвигается требование о том, чтобы президентские, правительственные акты не подменяли собой закон, неосновательно ограничивая сферу его действия. Если для решения конкретного вопроса требуется принятие именно закона, это означает невозможность урегулирования данного
5 Подробнее см.: Кожевников В. В. Делегированное законотворчество: отечественный и зарубежный опыт // Современное право. 2016. № 10. С. 13.
6 См., например: Теория государства
и права / отв. ред. А. В. Малько. М., 2012.
С. 162—163.
вопроса иным нормативным правовым актом.
К настоящему времени в правовой литературе не сложилось единого подхода в понимании юридической природы президентских указов. Большинство ученых, исследующих данную проблему, относят указы Президента РФ к подзаконным актам. Вместе с тем существует точка зрения, авторы которой хотя и разделяют тот же взгляд на правовую природу президентских указов, отмечают своеобразие подза-конности этих актов. По мнению, например, Е. И. Козловой и О. Е. Ку-тафина, своеобразная подзаконная природа указов Президента выражается в том, что этими актами могут быть урегулированы общественные отношения, требующие законодательного разрешения7. Таким образом, за Президентом признается право на осуществление законотворческой функции, фактически позволяющей ему вторгаться в компетенцию парламента.
Д. Ю. Скуратов, анализируя сложившуюся ситуацию, приходит к выводу, что вызвана она прежде всего неопределенностью правового предписания, содержащегося в ч. 3 ст. 90 Конституции РФ. Данная норма, как считает автор, «весьма скупо выражает идею подзаконно-сти актов Президента», поскольку из закрепленного ею предписания о том, что эти акты не должны противоречить федеральному законодательству, не следует прямого указания на необходимость их издания «на основе и во исполнение» закона8. Впоследствии аналогичные суждения были высказаны С. М. Казанцевым, который также полагает, что именно в силу недостаточной уре-гулированности соотношения фе-
7 См.: Козлова Е. И., Кутафин О. Е. Конституционное право России. М., 2009. С. 400—401.
8 См.: Скуратов Д. Ю. Отдельные проблемы участия Президента РФ в правотворческом процессе. М., 2007. С. 23.
деральных законов и указов Президента потенциальная возможность противостояния между главой государства и законодателем сохра-няется9.
Важно подчеркнуть, что указы Президента, как и постановления Правительства, не ограничиваются лишь конкретизацией положений закона, а могут существовать автономно от него, выступая в качестве первичного источника правового регулирования в той или иной сфере управления, т. е. устанавливая первичные правовые нормы. Такие акты принимаются по вопросам, составляющим исключительную компетенцию Президента либо Правительства, и регулируют те отношения, которые не отнесены к сфере законодательства, тогда как потребности общественного развития диктуют необходимость их нормативного урегулирования в дополнение к законодательному регулированию. При обнаружении пробела в законодательстве и Президент, и Правительство имеют возможность на реализацию соответствующих законодательных инициатив, которые рассматриваются парламентом в первоочередном порядке.
Особое место в системе подзаконных актов традиционно занимают акты, принятые уполномоченными органами во исполнение предписаний закона. Речь идет о допускаемой российской правовой системой возможности формирования права на базе единства закона и дополняющих его нормы подзаконных актов10. Составляющие объект правового регулирования общественные отношения подпадают в данном случае под правовую регламентацию как зако-
9 См.: Казанцев С. М. Проверка подзаконных нормативных правовых актов Конституционным Судом Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия. 2015. № 1. С. 3.
10 См.: Иванов С. А. Соотношение закона и подзаконного нормативного правового акта Российской Федерации. М., 2002. С. 105—106.
нодательных норм, так и норм подзаконного характера. Обладающий высоким уровнем нормативного обобщения, закон оказывает общере-гулирующее воздействие на общественные отношения, тогда как направленные на организацию исполнения закона нормы подзаконных актов осуществляют дополнительное детальное регулирование этих отношений, которое вытекает из основополагающих законодательных установлений и подчинено решению конкретных задач, удовлетворению текущих потребностей.
Определяя условия и порядок реализации вводимых законом предписаний, подзаконные акты конкретизируют их применительно к той или иной жизненной ситуации, раскрывают смысл предписаний непосредственно для субъектов складывающихся правоотношений. Принятые на основании и во исполнение положений закона подзаконные акты носят вторичный по отношению к закону характер, поэтому важно, чтобы они действовали строго в очерченных законом рамках, не расширяя границ его регулирования и не меняя содержания. Несоответствие, а порой явное противоречие нормы подзаконного акта норме закона при воздействии на общественные процессы, несоблюдение граней их соотношения отрицательно сказываются на обеспечении устойчивости в практической деятельности участников соответствующих правоотношений. Происходит подмена действия правовых регуляторов, вследствие чего нарушаются связи различных видов правовых норм, не используются по назначению их регулятивные возможности.
Введение законодательного решения в отсутствие подзаконных регуляторов тогда, когда с ними связано фактическое действие закона, снижает общий уровень правового регулирования. В равной мере недопустима излишняя детализация закона подзаконным регулированием.
Весьма существенным представляется установление системных связей между указанными видами актов, их функционального равновесия и внутренней сбалансированности. Общим ориентиром здесь должно служить достижение необходимого эффекта правовой регламентации в соответствующей области отношений, ее полноты с точки зрения потребностей общественного развития. Применение такого смешанного по сути регулирования позволяет прежде всего законодательной и исполнительной власти согласованно решать те или иные вопросы еще на стадии правотворчества, избегая негативных последствий и конфликтных ситуаций в будущем.
Следует учитывать отраслевую специфику законотворчества. Так, отрасли, для которых характерным является диспозитивный метод правового регулирования, в основном формируются из законодательных норм общего характера, которые впоследствии получают развитие в подзаконных актах субъектов отдельных правоотношений. В отраслях, где используется императивный метод регулирования, законодательные нормы, имея, как правило, конкретный характер, не нуждаются в последующем развитии на подзаконном уровне11.
Принятие нового закона, положения которого нуждаются в конкретизации актами подзаконного характера, предопределяет необходимость своевременного издания таких актов, что призвано обеспечивать полноценное действие закона, его исполнимость12. Наряду с этим
11 См.: Румянцев М. Б. Подзаконное правотворчество: признаки и виды // Современное право. 2017. № 2.
12 В разные годы предпринимались попытки обеспечить своевременность разработки нормативных правовых актов, необходимых в связи с реализацией вновь принимаемого законодательного акта. Важную роль в решении этого вопроса сыграло постановление Правительства РФ от 11 ноя-
сохраняется возможность последующего развития законодательных норм за счет дополнительно принятых подзаконных актов, по мере совершенствования этих норм, их изменения. Такое, по сути, независимое подзаконное нормотворчество, чрезмерная свобода его осуществления могут привести к неоправданному разрастанию объема подзаконного нормативно-правового материала в соответствующей сфере отношений, изданию подзаконных актов, вступающих в противоречие с законом, который ими конкретизируется, порождать конфликты, лоббирование ведомственных интересов, коррупционные проявления в системе исполнительной власти. Чтобы избежать подобного рода негативных явлений, необходимы превентивные (предупредительные) меры, призванные создать предпосылки для их предотвращения.
бря 2002 г. № 803 «О совершенствовании организации исполнения федеральных законов», согласно которому подготовка предложений о разработке иных по отношению к готовящемуся законопроекту нормативных правовых актов должна была начинаться на стадии разработки концепции законопроекта и подготовки технического задания к нему. Впоследствии постановлением Правительства РФ от 8 октября 2012 г. № 1025 «О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации» были изменены правила работы с проектами федеральных законов, находящихся на рассмотрении Государственной Думы. Согласно данному постановлению после принятия Государственной Думой во втором чтении проекта федерального закона, для реализации которого необходимо принятие нормативных правовых актов, Правительство дает поручение федеральным органам исполнительной власти по подготовке проектов этих актов. Кроме того, Правительство может обратиться в Государственную Думу с просьбой об определении срока рассмотрения проекта федерального закона в третьем чтении с учетом срока представления проектов соответствующих актов в Правительство.
В последние годы все большее признание на доктринальном уровне получает судебное правотворчество. Необходимость включения судебной власти в правотворческий процесс объясняется возросшим влиянием судебной практики на формирование российской правовой системы. Вместе с тем сохраняется неопределенность в отношении подходов к установлению правотворческих возможностей судебных органов, решению вопроса о соотношении судебной практики и законодательства. Исходя из понимания, которого придерживается большинство отечественных правоведов, рассматриваемый вид правотворчества связан с необходимостью устранения неполноты правового регулирования, затрудняющей реализацию судами законодательных норм в форме их применения. Речь идет о неполноте, выразившейся в незавершенности правовых предписаний по поводу отношений, находящихся в сфере законодательного регулирования, и препятствующей бесперебойности его осуществления.
В современной юридической теории отстаивается точка зрения, сторонники которой придают вырабатываемой судом правовой позиции значение общей нормы, непосредственно направленной на урегулирование развивающихся общественных отношений. Так, по мнению П. А. Гука, создание таких норм необходимо для восполнения пробелов в нормативном правовом регулировании в ситуации, если «законодатель молчит»13. Аналогичного взгляда придерживается М. В. Кучин, когда утверждает, что судебное нормотворчество обусловлено не только несовершенством законодательства, но также «динамикой развития общественных отношений и неспособностью законодателя быстро реагировать на эти изменения».
13 См.: Гук П. А. Судебное нормотворче-
ство: вопросы теории и практики // Lex Russica. 2016. № 7. С. 21.
Именно урегулирование данных отношений автор считает основной задачей судебного нормотворчества14. Указанный подход, разделяемый и некоторыми другими учеными, особенно наглядно просматривается при анализе так называемой право-восполнительной нормотворческой функции Верховного Суда РФ, уполномоченного на дачу разъяснений по применению закона.
При таком понимании судебная правовая позиция, по сути наделяемая признаками прецедента, предстает в виде специфической юридической формы, выражающей объективно существующие общественные отношения, оставленные законодателем в силу тех или иных причин вне правового регулирования. Тем самым она уравнивается по юридической силе с законодательной нормой, что неизбежно создает конкуренцию между двумя этими видами правовых предписаний, нарушающую баланс в действующей системе правового регулирования, умаляет значение и роль закона, вступает в противоречие с принципами его верховенства.
Тезис о том, что законодательное регулирование применительно к современным российским реалиям есть основополагающее регулирование, делает, на наш взгляд, недопустимым, чтобы суд в процессе своей деятельности осуществлял регламентацию вновь возникающих общественных отношений, воздействуя, таким образом, на формирование законодательства. В то же время ему предоставляется возможность вносить коррективы в текущее законодательное регулирование в ситуации, когда спорные отношения в целом охватываются действующим законодательством, но в их регламентировании обнаруживается пробел, выражающий формальное несовершенство правовой
14 См.: Кучин М. В. Формы судебного нормотворчества // Российский юридический журнал. 2018. № 3. С. 9.
материи. К пробелам такого рода можно отнести непродуманность концепции; сознательное невключение в акт норм, которые оказались востребованными; неэффективность нормы при ее применении на практике и др.15
Наличие правового пробела и необходимость его устранения предполагает выход суда за рамки правоприменительной деятельности в целях моделирования правового положения, на основе которого разрешается дело (или решается отдельный вопрос). Смоделированное правило отнюдь не становится непосредственным регулятором общественных отношений, пополняющим собой действующую систему нормативного правового регулирования. Вне зависимости от того, судом какой инстанции сформулировано правило, оно не носит общего характера и не является общеобязательным, т. е. применимым при рассмотрении аналогичных дел16. Обладая безусловной нормативностью, данное правовое установление распространяет свое действие на отдельно взятый случай и имеет обязательное значение лишь для участвующих в конкретном деле сторон. При этом пробел сохраняется и может быть устранен исключительно в законодательном порядке.
Сложившееся на сегодняшний день представление о судебном правотворчестве как необходимом компоненте правоприменительной деятельности свидетельствует о его подзаконном характере. Важно отметить, что правовосполнительная функция суда, оказывающая в данном случае влияние и на правотворческий, и на правоприменительный
15 См.: Авакьян С. А. Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 8. С. 4.
16 См.: Прокопович Г. А. Судебное правотворчество в современном понимании: реалии и перспективы // Российский судья. 2015. № 5. С. 18.
процесс, осуществляется в рамках процесса правотворчества. Задача суда в связи с реализацией указанной функции состоит в том, чтобы оперативно выработать правовое предписание, заполняя им образовавшийся законодательный вакуум в действующем регулировании. Такого рода предписания могут быть охарактеризованы как своеобразное вспомогательное средство, которое, имея ранг законодательного установления, регулятивно воздействует на практику. Они принимаются в развитие действующего законодательства и направлены на его усовершенствование.
Выполняемые судом процедурные действия, нацеленные на выявление и преодоление пробельности применяемых им законодательных норм, основываются либо на действующем законодательном акте, предусматривающем схожую по содержанию и направленности ситуацию, либо на общих принципах законодательства. Как те, так и другие не могут быть истолкованы судом шире, чем они изложены законодателем. Именно подзаконность, для которой характерно строгое следование закону, не позволяет суду расширять границы необходимого в этом случае судейского усмотрения при принятии решения, исходить, пользуясь свободой усмотрения, из сугубо субъективных представлений о том, что касается формальных несовершенств правовой регламентации.
Таким образом, вырабатываемая судом правовая позиция при про-
белах в законодательстве имеет однократное применение и одновременно выступает своеобразным индикатором оценки состояния законодательных норм, применяемых при рассмотрении конкретного дела. По сути, ею предопределяется необходимость законодательного урегулирования тех или иных фактов общественной жизни, что позволяет говорить о непосредственном влиянии суда на развитие законодательства в целом. Сегодня эффективным способом законодательного опосредования судебной практики может служить более активное использование высшими судебными инстанциями предоставленного им права на осуществление законодательных инициатив.
Процессы преобразования и совершенствования российской системы правотворчества призваны соответствовать закономерностям, действующим в правовой сфере, и одновременно отражать реальные свойства и связи, происходящие в государстве и обществе. Проведенный анализ показывает, что сегодня определение наличия потребности в подзаконном правотворчестве, объективизации различных его видов должно производиться с учетом многоцелевого, разноуровневого характера нормативно-правового регулирования общественных отношений и того потенциала, который заложен в данной форме правотворчества для обеспечения развития этих отношений.
Библиографический список
Авакьян С. А. Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 8.
Бобылев А. И. Современное толкование системы права и системы законодательства // Государство и право. 1998. № 2.
Гук П. А. Судебное нормотворчество: вопросы теории и практики // Lex Russica. 2016. № 7.
Иванов С. А. Соотношение закона и подзаконного нормативного правового акта Российской Федерации. М., 2002.
Казанцев С. М. Проверка подзаконных нормативных правовых актов Конституционным Судом Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия. 2015. № 1.
Кожевников В. В. Делегированное законотворчество: отечественный и зарубежный опыт // Современное право. 2016. № 10.
Козлова Е. И., Кутафин О. Е. Конституционное право России. М., 2009.
Конституция, закон, подзаконный акт / отв. ред. Ю. А. Тихомиров. М., 1994.
Кучин М. В. Формы судебного нормотворчества // Российский юридический журнал. 2018. № 3.
Михеева И. В. Российское правотворчество: традиционные акценты истории // Журнал российского права. 2010. № 10.
Мицкевич А. В. Система права и система законодательства Российской Федерации // Проблемы общей теории права и государства: учебник для вузов / под общ. ред. В. С. Нер-сесянца. М., 2002.
Пашенцев Д. А. Российская законотворческая традиция: онтология процесса // Журнал российского права. 2018. № 8.
Пиголкин А. С., Студеникина М. С. Законодательство: понятие, основные черты, динамика развития // Российское законодательство: проблемы и перспективы. М., 1995.
Поленина С. В. Научные основы определения предмета правового регулирования // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. Т. 1. М., 2001.
Проект федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации» (инициативный законопроект). М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2013.
Прокопович Г. А. Судебное правотворчество в современном понимании: реалии и перспективы // Российский судья. 2015. № 5.
Румянцев М. Б. Подзаконное правотворчество: признаки и виды // Современное право. 2017. № 2.
Скуратов Д. Ю. Отдельные проблемы участия Президента РФ в правотворческом процессе. М., 2007.
Теория государства и права / отв. ред. А. В. Малько. М., 2012.
References
Avakyan S. A. Probely i defekty v konstitutsionnom prave i puti ikh ustraneniya. Konstitutsionnoe i munitsipalnoe pravo, 2007, no. 8.
Bobylev A. I. Sovremennoe tolkovanie sistemy prava i sistemy zakonodatelstva. Gosudarstvo i pravo, 1998, no. 2.
Guk P. A. Sudebnoe normotvorchestvo: voprosy teorii i praktiki. Lex Russica, 2016, no. 7.
Ivanov S. A. Sootnoshenie zakona i podzakonnogo normativnogo pravovogo akta Rossiyskoy Federatsii. Moscow, 2002.
Kazantsev S. M. Proverka podzakonnykh normativnykh pravovykh aktov Konstitutsionnym Sudom Rossiyskoy Federatsii. Zhurnal konstitutsionnogo pravosudiya, 2015, no. 1.
Konstitutsiya, zakon, podzakonnyy akt. Ed. by Yu. A. Tikhomirov. Moscow, 1994.
Kozhevnikov V. V. Delegirovannoe zakonotvorchestvo: otechestvennyy i zarubezhnyy opyt. Sovremennoe pravo, 2016, no. 10.
Kozlova Ye. I., Kutafin O. Ye. Konstitutsionnoe pravo Rossii. Moscow, 2009.
Kuchin M. V. Formy sudebnogo normotvorchestva. Rossiyskiy yuridicheskiy zhurnal, 2018, no. 3.
Mikheeva I. V. Russian Lawmaking: Traditional Aspects of the History. Zhurnal rossijskogo prava = Journal of Russian Law, 2010, no. 10, pp. 98—105. (In Russ.)
Mitskevich A. V. Sistema prava i sistema zakonodatelstva Rossiyskoy Federatsii. Problemy obshchey teorii prava i gosudarstva. Ed. by V. S. Nersesyants. Moscow, 2002.
Pashentsev D. A. Russian Legislative Tradition: Ontology of the Process. Zhurnal rossijskogo prava = Journal of Russian Law, 2018, no. 8, pp. 5—13. (In Russ.)
Pigolkin A. S., Studenikina M. S. Zakonodatelstvo: ponyatie, osnovnye cherty, dinamika razvitiya. Rossiyskoe zakonodatelstvo: problemy i perspektivy. Moscow, 1995.
Polenina S. V. Nauchnye osnovy opredeleniya predmeta pravovogo regulirovaniya. Zakonotvorcheskaya tekhnika sovremennoy Rossii: sostoyanie, problemy, sovershenstvovanie. Vol. 1. Moscow, 2001.
Proekt federalnogo zakona "O normativnykh pravovykh aktakh v Rossiyskoy Federatsii" (initsiativnyy zakonoproekt). Moscow: Institut zakonodatelstva i sravnitelnogo pravovedeniya pri Pravitelstve Rossiyskoy Federatsii, 2013.
Prokopovich G. A. Sudebnoe pravotvorchestvo v sovremennom ponimanii: realii i perspektivy. Rossiyskiy sudya, 2015, no. 5.
Rumyantsev M. B. Podzakonnoe pravotvorchestvo: priznaki i vidy. Sovremennoe pravo, 2017, no. 2.
Skuratov D. Yu. Otdelnye problemy uchastiya Prezidenta RF v pravotvorcheskom protsesse. Moscow, 2007.
Teoriya gosudarstva i prava. Ed. by A. V. Malko. Moscow, 2012.
