CC BY
834
УДК 811
О. В. Барабаш
ПОДХОДЫ К ПОНИМАНИЮ ФЕНОМЕНА ПОЛИСЕМИИ
Аннотация. В статье дан обзор подходов к пониманию феномена полисемии, рассмотрен вопрос о трактовке понятия лексико-семантического варианта и его соотношении с понятием «значение». Проанализированы возможности инвариантного подхода к организации значения слова.
Ключевые слова: полисемия, лексико-семантический вариант, значение, инвариант.
Интерес к феномену многозначности ученые проявляли еще со времен Античности. Демокрит в споре с Пифагором о происхождении имен (слов) доказывает в четырех эпи-хейремах, что имена возникают не «по природе», а «по установлению». В качестве одного из аргументов (первая эпихейрема) Демокрит приводит «одноименность», т.е. тот факт, что «различные вещи называются одним и тем же именем» [1, с. 345-346]. Называя первую эпихейрему многозначностью, Демокрит, таким образом, вводит понятие полисемии (от др.-греч. лоЛш «многочисленный» и an^stov «значение»). Однако в центре внимания мыслителей находится не сам феномен многозначности имени, а проблема установления либо исключения природной связи между словом и вещью, что в современной науке трансформировалось в проблему соотношения слова и понятия.
Аристотель в «Поэтике» и в «Риторике» впервые характеризует многозначность, описывая связи значений внутри «слов, имеющих двоякий смысл» [2, с. 1064-1112], в частности образование метафоры. По Аристотелю, «метафора - перенесение слова с измененным значением из рода в вид, или из вида в род, или из вида в вид, или по аналогии» [2, с. 1097]. Метафору как «перенесение из рода в вид» Аристотель иллюстрирует следующим примером: «А корабль мой вот стоит», указывая, что «стоять на якоре - это особый вид понятия "стоять"» [2, с. 1097]. Другой пример демонстрирует «перенесение из вида в род»: «Да, Одиссей совершил десятки тысяч дел добрых», где языковую формулу «десятки тысяч» поэт употребил вместо слова «множество» [2, с. 1097]. Аристотель тем самым закладывает теоретические основы для выделения переносных значений слова.
Пути формирования переносных значений слов более подробно излагаются в трактатах по стилистике XVIII в., а возобновление интереса к явлению многозначности отмечается уже в XIX в., когда осознается необходимость выделения самостоятельной науки о значении - семантики. В этот период изучаются внутренняя форма слова (В. фон Гумбольдт, А. Потебня), общие закономерности формирования и эволюции значений слов (А. Дармстетер, Г. Пауль), интенсивно развивается историческая лексикология. Достижения семасиологии получают обобщение и развитие в работе М. Бреаля «Опыт семантики, науки о значениях», 1897 г. [3, p. 382], где семасиология предстает как особый раздел науки о языке. Термин «полисемия», появившись в работах М. Бреаля, закрепляется в научном обороте и становится предметом обсуждения лингвистов. Признавая важную роль явления полисемии в системе языка, ученые по-разному определяют сущность данного феномена, с различных точек зрения выявляют механизмы развития многозначности. В частности, дискуссию вызывает сам факт существования многозначности как свойства единиц языка. Согласно концепции М. Бреаля, полисемия есть закон умножения смыслов (multiplication des sens), включающий такие семантические процессы, как специализация, иррадиация, распределение, сужение, расширение смыслов и т.п. Слово,
обрастая новыми значениями, порождает новые единицы, при этом «ни одно значение не исчезает - именно в этом усматриваются контуры структурирования языка» [4].
Точка зрения, отрицающая явление полисемии как таковой, прослеживается в работах А. А. Потебни. «Слово в речи, - пишет ученый, - каждый раз соответствует одному акту мысли, то есть каждый раз, когда произносится или понимается слово, оно имеет не более одного значения» [5, с. 15].
Л. В. Щерба также полагал, что мы имеем всегда «столько слов, сколько данное фонетическое слово имеет значений» [6], что обусловлено единством его формы и содержания.
В. В. Виноградов отрицает возможность выражения каждой конкретной идеи отдельным словом или корневым элементом, аргументируя данную позицию тем, что «язык вынужден разносить бесчисленное множество значений по тем или иным рубрикам основных понятий» [7, с. 18], следствием чего является многозначность большинства слов в русском языке. В. В. Виноградов характеризует полисемию как «синхронную или последовательную совместимость разных значений в смысловой структуре одного и того же слова» [7]. Определение полисемии, сформулированное В. В. Виноградовым, послужило отправной точкой для последующих исследований семантической структуры многозначного слова.
Общепринятым определением понятия полисемии можно считать следующее: полисемия - наличие у языкового знака двух и более связанных друг с другом генетически и семантически значений. При этом ключевой характеристикой является именно наличие исторически обусловленной семантической взаимосвязи выделяемых в структуре полисеманта значений.
В настоящее время семантическая структура многозначного (полисемичного) слова преимущественно представлена в работах ученых как «совокупность значений, или лекси-ко-семантических вариантов (ЛСВ)» [8, с. 26]. В научный обиход термин «лексико-семантический вариант» ввел А. И. Смирницкий, понимая под ним двусторонний языковой знак, выступающий в единстве звучания и значения, сохраняющий неизменность лексического значения в пределах присущих ему синтаксических связей и парадигмы [9, с. 42].
Причиной развития лексико-семантических вариантов слова служат семантические сдвиги, возникновение переносных значений, основанных на соотнесенности одного предмета или явления с другим через общий признак. Иными словами, происходит вторичная номинация. Образование производных значений от исходных без изменения формы знака принято называть семантической деривацией.
Характер соединения лексико-семантических вариантов в семантической структуре многозначного слова друг с другом, а также с основным, прямо-номинативным, ЛСВ может быть различным. Ю. Д. Апресян, ссылаясь на Дармстетера (1887), выделяет три топологических вида многозначности:
«1) радиальная полисемия: все значения слова мотивированы одним и тем же -центральным - значением, ср. клапан мотора УБ клапан фагота УБ сердечный клапан УБ клапан кармана с общим компонентом 'часть предмета, прикрывающая отверстие в нем';
2) цепочечная полисемия (в чистом виде редка): каждое новое значение слова мотивировано другим - ближайшим к нему - значением, но крайние значения могут и не иметь общих семантических компонентов, ср. левая рука УБ в левую сторону (= 'расположенную со стороны левой 1 руки') УБ левая тумба стола (= 'расположенная с левой 2 стороны, если наблюдатель повернут лицом к лицевой стороне предмета') УБ левые фракции парламента (= 'сидевшие на скамьях слева 3 относительно председателя парламента и политически радикальные') УБ левые партии (= 'политически радикальные') УБ левый уклон (= 'политически радикальный только внешне');
3) радиально-цепочечная полисемия (наиболее обычный случай), например, класс 1 'разряд', ср. класс объектов, 1.1 'общественная группа', ср. рабочий класс, 1.2 'группа однородных объектов в рамках определенной систематики', ср. класс млекопитающих, класс миноносцев, 1.3 'подразделение учащихся', ср. Советская средняя школа имеет десять классов, 1.3.1 'группа учащихся класса 1.3, обучающихся совместно', ср. Класс дружно захохотал, 1.3.1.1 'комната для занятий класса 1.3.1', ср. просторные, светлые классы новой школы, 1.4 'тип вагона или каюты с определенной степенью удобств', ср. каюты первого класса, 2 'степень', 2.1 'мера качества', ср. игра высокого класса, 2.1.1 'высокое качество', ср. показать класс, 2.2 'степень некоторых гражданских званий', ср. чиновник девятого класса, советник юстиции первого класса» [10, с. 182-183].
Одним из спорных остается вопрос о трактовке самого понятия лексико-семантического варианта и его соотношении с понятием «значение». Прежде всего, здесь возникает проблема смешения понятий «лексическое значение многозначного слова» и «отдельное значение многозначного слова». В связи с этим представляются небезосновательными рассуждения А. Н. Яковлюка о том, что дублирование термином ЛСВ уже существовавшего ранее термина «лексическое значение» не вполне оправданно [11]. А. Н. Яко-влюк вслед за И. В. Арнольдом понимает под ЛСВ слова «такой двусторонний языковой знак, который является единством звучания и значения, сохраняя неизменное лексическое значение в пределах присущей ему парадигмы и системы синтаксических связей» [12, с. 12].
Залогом сохранения тождества, единства многозначного слова является наличие инварианта - абстрактного языкового элемента, включающего «совокупность семантических компонентов, которые в одной из своих конфигураций лежат в основе всех или ряда ЛСВ, составляющих семантическую структуру слова в соответствии с интуицией среднего носителя языка» [13, с. 23]. Отметим, что в основе инвариантных теорий организации значения лежит общее представление о том, что единицы языка обладают одним значением, которое трансформируется в зависимости от контекстных употреблений. Как показывает в своей работе А. Д. Кошелев, «языковое значение (набор узуальных значений) отражает лишь один аспект семантики слова - ее статичное, сложившееся на текущий момент состояние ("как... растение, каким оно является в гербарии" - по образному выражению А. А. Потебни). Дополняя круг узуальных значений когнитивным значением, обеспечивающим семантическое обновление слова, мы превращаем полисемант в "живую" единицу ментального лексикона» [14]. Противопоставление понятия инварианта понятию варианта как конкретной реализации языковой единицы соотносимо с дихотомией языка и речи: «инвариант есть единица языка, а вариант - ее реализация в речи» [15].
Противоположная точка зрения состоит в том, что далеко не всегда языковая единица дает исследователю возможность свести воедино многообразие контекстных употреблений, при этом инвариантное значение может оказаться слишком абстрактным и настолько далеким от каждого из конкретных употреблений языковой единицы, что «сама необходимость его введения (не говоря уже о его объяснительных возможностях) становится по меньшей мере неочевидной» [16]. Однако, как пишет Е. В. Рахилина, «если считать альтернативой инвариантному описанию традиционно предлагаемое (например, в толковых словарях) простое перечисление (в принципе, неограниченного количества) значений - "списочное решение", то возникает вопрос, каким образом человек вообще ориентируется в этом множестве и почему все это разнообразие покрывается одной языковой единицей. Другими словами, даже если принять, что возможности человеческой памяти очень велики, практически безграничны, и человек может помнить сколь угодно большой словарь, то почему этот словарь организован с помощью отношений полисемии, когда было бы гораздо удобнее для каждого подзначения иметь свой способ выражения? Таким образом, оба решения проблемы полисемии - инвариантное и "списочное" - имеют довольно давнюю историю и каждое - свои изъяны» [16].
В связи с этим особое значение приобретает исследование феномена полисемии (как языковой универсалии и «главного семасиологического закона языкового развития» [17]) с когнитивных позиций, которые представляют некий промежуточный способ описания многозначности: с одной стороны, признается, что инвариант - это лишь «некоторая абстрактная идея, связанная с данным значением» [16] и не покрывающая всего разнообразия употреблений языковой единицы, а с другой стороны, допускается введение инвариантного значения в лингвистическое описание, так как инвариант, действительно, может существовать в сознании носителя языка.
Таким образом, несмотря на давнюю историю исследования феномена полисемии, перед современной наукой все еще остается ряд нерешенных вопросов. В то же время следует согласиться с мнением Е. Л. Боярской о том, что «изучение механизмов возникновения и распознания многозначности ведет не только к постижению сути семантических процессов, но и к постижению механизмов функционирования когнитивной системы человека в целом» [18].
Список литературы
1. Антология мировой философии : 4 т. - М., 1969. - Т. 1, ч. 1.
2. Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории / Аристотель. - Минск : Литература, 1998.
3. Bréal, M. Essai de sémantique (Science des significations) / M. Bréal. - Paris : Librairie Hachette at C, 1897.
4. Анисимова, Н. П. У истоков французской семантики: Мишель Бреаль / Н. П. Анисимова // Международная Интернет-конференция «Понимание и рефлексия в коммуникации, культуре и образовании». - URL : http://rgf.tversu.ru/node/748
5. Потебня, А. А. Из записок по русской грамматике : в 4 т. / А. А. Потебня. - М. : Наука, 1959. -Т. 1.
6. Щерба, Л. В. Избранные работы по языкознанию и фонетике : в 2 т. / Л. В. Щерба ; отв. ред. М. И. Матусевич ; Ленингр. гос. ун-т им. А. А. Жданова. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1958. - Т. 1.
7. Виноградов, В. В. Русский язык: Грамматическое учение о слове / В. В. Виноградов. - М., 1972.
8. Современный русский язык : учеб. для бакалавров / П. А. Лекант, Е. И. Диброва, Л. Л. Касаткин, Е. В. Клобуков ; под ред. П. А. Леканта. - 5-е изд. - М. : Юрайт, 2013.
9. Смирницкий, А. И. Лексикология английского языка / А. И. Смирницкий. - М. : Изд-во лит. на иностр. яз., 1956.
10. Апресян, Ю. Д. Избранные труды. Т. 1. Лексическая семантика (синонимические средства языка) / Ю. Д. Апресян. - 2-е изд., испр., доп. - М. : Восточная литература РАН, 1975.
11. Яковлюк, А. Н. Лексико-семантический вариант как связующее звено между многозначным словом в языке и его реализацией в речи / А. Н. Яковлюк // Вестник Челябинского государственного университета. Серия «Филология. Искусствоведение». - Челябинск, 2009. -Вып. 36, № 34 (172).
12. Арнольд, И. В. Семантическая структура слова в современном английском языке и методика ее исследования : дис. ... д-ра филос. наук / Арнольд И. В. - Л., 1966.
13. Песина, С. А. Слово в когнитивном аспекте : моногр. / С. А. Песина. - М. : ФЛИНТА : Наука, 2011.
14. Кошелев, А. Д. Значение слова как генеративный комплекс: когнитивное значение (связанная со словом структура концептов) ^ языковое значение (набор узуальных смыслов) / А. Д. Кошелев. - URL: http://www.ruslang.ru/d0c/melchuk_festschrift2012/K0shelev.pdf
15. Песина, С. А. Инвариант многозначного слова в свете прототипической семантики / С. А. Песина. - URL: http://vestnik.0su.ru/2005_2_1/10.pdf
16. Рахилина, Е. В. Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи, результаты / Е. В. Рахилина // Семиотика и информатика. - 1998. - Вып. 36.
17. Ольшанский, И. Г. Лексическая полисемия в современном немецком языке (системные, коммуникативные и лексикографические аспекты) : дис. ... д-ра филолог. наук : 10.02.04 / И. Г. Ольшанский. - М., 1991. - URL:http://cheloveknauka.com/leksicheskaya-polisemiya-v-sowemennom-nemetskom-yazyke-sistemnye-kommunikativnye-i-leksikograficheskie-aspekty#ixzz3CqFywAKv
18. Боярская, Е. Л. Полисемия как результат концептуальной интеграции / Е. Л. Боярская. -URL: http://www.ipages.ru/index.php?ref_item_id=2874&ref_dl=1
Барабаш Ольга Владимировна
кандидат филологических наук, доцент, кафедра психологии и педагогики профессионального образования, Пензенский государственный университет; докторант,
Московский государственный гуманитарный университет им. М. А. Шолохова E-mail: [email protected]
Barabash Olga Vladimirovna
candidate of philological sciences, associate professor, sub-department of psychology and pedagogy of professional education, Penza State University; doctorate degree student, Sholokhov Moscow State University for the Humanities
УДК 811 Барабаш, О. В.
Подходы к пониманию феномена полисемии / О. В. Барабаш // Вестник Пензенского государственного университета. - 2015. - № 1 (9). - С. 88-92.
