CC BY
23
АН. ЦАЦУ ЛИН
Александр Николаевич ЦЛЦУЛШ1 — почетный работник высшего профессионального образования РФ, доктор экономических наук, профессор кафедры учета и финансового менеджмента Северо-Западного института управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. Автор более 220 публикаций.
Сфера научных интересов — статистика, экономический анализ, эконометрика, ценообразование, оценка бизнеса.
Ъ Ъ >
ПОДХОДЫ К ЭКОНОМИЧЕСКОМУ АНАЛИЗУ КОМПЛЕКСНОЙ ИННОВАЦИОННОЙ АКТИВНОСТИ
Конкурентоспособность национальной инновационной системы, ее полноценное функционирование в известной мере зависят от усиления инновационных процессов в конкретных регионах страны. Опыт экономически развитых мировых держав свидетельствует, что сегодня качество экономического пространства страны во многом определяется сложившимися заделами в инновационной сфере, инвестиционным климатом, экономическим потенциалом конкретной территории и государственной инновационной политикой.
Проблемы инноватики, решаемые в каждом регионе, в значительной степени должны соответствовать федеральным целевым программам (ФЦП) и отвечать общегосударственным интересам. Но при этом необходим полноценный учет местных особенностей, предусматривающий, в частности, расширение базы экономического роста. Такой рост обычно обеспечивается созданием новых промышленных кластеров, стимулированием малого и среднего инновационно-ориентированного бизнеса и участием значительной части населения региона в предпринимательской деятельности. Названное образует группу самостоятельных, учтенных и измеряемых факторов, которые определяют устойчивое и всестороннее развитие не только данного региона, но в конечном счете и национальной экономики.
Пока же сложившаяся отраслевая структура занятости на малых предприятиях (МП) и их выручки от реализации продукции свидетельствует о преимущественном развитии МП в сфере туризма, торговли и общественного питания. Происходит малозаметное развитие МП в отраслях промышленности и связи. Приоритетные отрасли реального сектора, в том числе инновационная деятельность, развиваются явно недостаточно. Между регионами по-прежнему сохраняется высокая дифференциация в уровнях развития малого предпринимательства, выделяются в основном Центральный, Северо-Западный и Приволжский федеральные округа. Немаловажным препятствием становлению малого предпринимательства служат многочисленные бюрократические препоны при организации дела, высокий уровень криминала, от которого, прежде всего, не защищены МП.
В 2011 г. было проведено сплошное федеральное статистическое наблюдение субъектов малого и среднего предпринимательства. Для обеспечения достоверности информации все собираемые данные признаются строго конфиденциальными, недоступными даже налоговым и правоохранительным органам. С натяжкой, но можно говорить о том, что впервые получена комплексная характеристика средних, малых, микропредприятий и индивидуальных предпринимателей, позволившая уточнить вклад малого бизнеса в экономику РФ и ее субъектов. Сводные итоги могут быть использованы для
ГРНТИ 06.35.35 © А.Н. Цацулин, 2013
ориентации в общей ситуации предпринимателями, экспертным и научным сообществом, органами власти при определении инновационной политики в сфере малого и среднего бизнеса. И здесь следует подчеркнуть, что инновационная политика является сферой деятельности государства, определяющей источники формирования научно-технических разработок, приоритеты и направленность научно-технического прогресса (НТП), задачи по повышению и стимулированию научно-технического уровня технологий и товаров.
По итогам сплошного наблюдения в целом по РФ получена информация от 1,7 млн предприятий малого бизнеса — юридических лиц и 2,9 млн индивидуальных предпринимателей, по Санкт-Петербургу — соответственно 121,1 и 64,9 тыс. Примерно каждое пятое юридическое лицо и каждый третий индивидуальный предприниматель в среднем по РФ представили «нулевые» отчеты [11, с. 182-183], что может свидетельствовать об отсутствии хозяйственной деятельности или порождать подозрения в сокрытии реальных результатов деятельности при формальном выполнении требований законодательства о представлении статистической отчетности.
В правительстве Санкт-Петербурга разработана и утверждена Комплексная программа научно-технического и инновационного развития региона на 2012-2015 гг. для малого и среднего предпринимательства. Ее авторы предлагают сконцентрироваться на нескольких приоритетных направлениях: «живые системы» (био-, нано-, фармацевтические и медицинские технологии), информационно-телекоммуникационные системы (производство программного обеспечения, защита информации), управление транспортом и рациональное природопользование (в том числе производство экологически чистых сельхозпродуктов), энергетика (энергосбережение, создание новых и возобновляемых источников энергии), средства связи и электроника [5].
В этой программе прописаны возможности создания структур, оказывающих поддержку старт-апам (от англ. start up), на базе ведущих вузов и отраслевых институтов по европейской модели, которая предполагает государственно-частное партнерство. Именно подобные структуры будут, в первую очередь, внедрять в производство те технологии, которые уже разработаны, но пока не нашли широкого применения в общем и специальном машиностроении, судостроении, пищевой, текстильной и легкой промышленности, рыболовстве и т. д. Предполагается, что инкубация и функционирование обозначенных структур будут содействовать развитию малых инновационных предприятий, появлению высокооплачиваемых рабочих мест, формированию условий для самореализации выпускников местных вузов и уменьшению их оттока в зарубежные силиконовые долины.
Одним из институциональных показателей развития региона является его инновационность. В структуре перечисленных выше составляющих важно выделить именно инновационную составляющую, которая не вполне характерна для потенциалов иных типов, но довольно существенна для потенциала инвестиционного. Более того, если можно так выразиться, инновационность является кри-терийобразующим признаком при анализе собственно инвестиционных процессов. Основным импульсом развития любого объекта является инновация, и необходимость любого финансирования, а также правового, нормативно-методического и информационного обеспечения следует обосновывать через призму эффективности инновационной деятельности. Наиболее важные инвестиции для региона, как правило, имеют инновационную направленность, поскольку, обладая более высоким уровнем коммерческого риска, они также обеспечивают и значительно большую доходность.
Кроме того, инвестиции непосредственно в инноватику способны приводить к качественным изменениям не только в сфере прямого приложения средств капитального характера, но и в региональной экономике в целом, скажем, в режиме экономического мультипликатора. Таким образом, на разных уровнях экономического агрегирования (микро-, мезо- и макроэкономика) инвестиционно-инновационный процесс выступает в виде самостоятельного феномена, требующего самого пристального изучения.
Все ключевые понятия обозначенного феномена имманентно содержат в себе фактор новизны, что вполне естественно для эпохи перемен, тем более глобальных преобразований и транзитивной экономики. Так, например, в большинстве последних правительственных документов в качестве конкретных тенденций модернизации экономики указывается повышение ее «инновационного потенциала и инвестиционной привлекательности» [6]. Среди приоритетных программ основные бюджетные расходы ориентированы на реализацию Федеральной целевой программы «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007-
2013 годы» [14], Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2008-2012 гг. [15] и др.
Отметив взаимообусловленность понятий «инновационный» и «инвестиционный» (одно актуализирует другое, поскольку инновации предполагают вложения капитала и наоборот), следует обратить особое внимание на терминологию понятийного аппарата — собственно термин «инновация» и производные от него термины «инновационный», «инновационность», «инноватика», которыми выражается феномен новизны в процессе модернизации экономики и, шире, в процессе создания основ институциональной, информационно-сетевой экономики и, наконец, в идущей полным ходом глобализации.
Современная политико-культурологическая риторика, средства массовой информации постоянно употребляют как сам термин и его производные, так и понятийные композиты, связанные с ним: «инновационный подход», «инновационная среда», «инновационная технология», «инновационная экономика», «инновационный виток», более того, «инновационное общество» и даже созданные на базе наноэффектов «инновационные носки для обывателей» и «инновационные портянки и кальсоны для армии» из телевизионной рекламы на одном из центральных российских каналов. Понятия этого композиционного круга фигурируют в государственных решениях, выступают темами саммитов, конференций и семинаров, научных исследований, возводятся в ранг государственной экономической, культурной, образовательной политики.
Все это обусловливает актуальность изучения природы инновации. Между тем в общественном мнении отношения к понятийному комплексу «инновационность» полярно противоположны. В противовес положительным оценкам (вплоть до статуса тенденции в политике модернизации экономики, закрепленной в директивных правительственных документах) существуют и иные взгляды. Спектр этих оценочных мнений — от осторожно скептических, до агрессивно критических (например, в отношении инновационной медицины). И наконец, разразившийся скандал с присуждением ежегодной премии «Инновация» Минкульта РФ для эпатажного креативного проекта на пролете Литейного моста в Санкт-Петербурге, полностью компрометирующий изначальный смысл термина [12, с 2]. Вот почему следует обратить внимание на, скорее, формальное использование термина «инновация» (за исключением тех случаев, когда имеет место явная словесная эквилибристика) для обозначения, в общем-то, традиционных и рутинных для российских хозяйствующих субъектов процедур. Именно перечисленные обстоятельства обусловливают необходимость исследования природы инновации.
О социальной основе инновации — процессах постиндустриального общества — уже было достаточно публикаций. Но, тем не менее, все-таки следует уточнить источник понятия в более конкретном плане: для определения генезиса явлений это всегда желательно. В связи с этим можно высказать предположение (на уровне суждения), что именно понятия «инновационность», «инновационная среда» возникли после известного так называемого Первого доклада Римскому клубу «Пределы роста» Д. Медоуза из Массачусетского технологического института, США (1972 г.), когда специалистам показалось, что «впереди человечество ожидает нечто неизвестное, поэтому детей нужно готовить к жизни в этой непредсказуемой среде» [10; 21]. Таким образом, в качестве источника понятия вполне может выступать указанный доклад Римскому клубу, а последний, в свою очередь, известен как один из главных идеологических центров разработки глобалистской доктрины. Следовательно, можно сделать осторожный вывод, что именно глобализм является не только социальной основой инновации, но и ее гносеологическим истоком в виде теоретических разработок Римского клуба как «стратегического центра глобализма» [9, с. 18].
Предполагая, что гносеологические истоки термина-понятия нащупаны верно, необходимо сравнить специфику понятия с близкими по значению словами «новация», «новаторство». Именно это поможет определить его онтологическую специфику, функции и философские основы.
Один из современных отечественных словарей иностранных слов дает следующие сведения. «Новация (лат. Novatio — обновление). 1. Нечто новое, новшество. Многочисленные новации в области производства вычислительной техники // ср. инновация. 2. Прекращение обязательства по соглашению сторон путем замены его новым обязательством» [18, с. 474].
И здесь же: «Новатор (лат. novator — обновитель, реставратор). Тот, кто вносит и осуществляет новые прогрессивные принципы, идеи, приемы в какой-нибудь области деятельности. Н. производства. Н. в науке... Новаторство — деятельность новаторов [там же]. Инновация (фр. innovation, лат.
innovatic — обновление, перемена). Нововведение, новшество. Инновация в языке. Технические инновации. Инновационный — относящийся к инновации, инновациям // ср. новация» [там же, с. 275].
Согласно словарю современной экономической теории Макмиллана термин Innovations (инновации), который часто используется как синоним слова «изобретение», «относится и к технологическому совершенствованию производственных процессов, и к достижению новых свойств (attributes) и комбинаций качеств продуктов, продающихся на рынке. В последнем случае инновация является источником дифференциации продукта и используется производителями для создания нового спроса и увеличения своей доли на товарном рынке (market share)» [17, с. 244].
Другой современный толковый словарь не менее лаконичен: «Новация (лат. обновление, изменение). 1. В гражданском праве — соглашение сторон о замене одного заключенного обязательства другим. 2. Что-либо новое, новшество. Новаторство (лат.: см. новатор). Новое в созидательной деятельности людей; деятельность новаторов [7, с. 412]. Инновация (англ. innovation). 1. Нововведение. 2. Лингв.: новообразование, новое явление в языке» [там же, с. 238].
Что и говорить, информация скудная. Однако и кратчайшие сведения из словарей иностранных слов позволяют сделать определенные выводы: термины триады «новация-новаторство-инновация» морфологически родственны, но семантически каждый из них имеет свою специфику. Так, в качестве базового языка, из которого заимствованы слова для понятия «новация» и «новаторство», определяется латинский, а для понятия «инновация» в одном из словарей — французский и латынь, а в других, более новых, — английский язык. Можно предположить, что термин «инновация» имеет современное происхождение, лингвистическая родина его Франция или Англия, США.
Если «новация» — это просто новое явление, новшество, не обязательное к реализации, «новаторство» — хорошо знакомое нам по советской эпохе прогрессивное «новое в созидательной деятельности людей», то инновация — тоже новшество, но с обязательной функцией деятелъностного целепо-лагания — введения, новшество, можно сказать, имплантированное из чужеродной среды в принимающую среду. Таким образом, толковые словари здесь невольно «путаются». Если в дефинициях терминов «новация» и «новаторство» составители уверены, то понятие «инновация» вызывает у них неопределенность толкования, даже сбивчивость. Эту семантическую растерянность авторы стремятся «растворить» в сферах функционирования понятия.
Но если учесть англоязычные истоки термина, его социальную основу и гносеологические корни, то это проясняет один из способов реализации доктрины глобализма в российских условиях — через обращение к мировым инновационным ценностям главным образом западного происхождения. Так можно определить социальную семантику понятия «инновация». Как видно, смысл этого термина скрывается за внешне привычной оболочкой, подобно смыслам всего процесса глобализации. Он вроде бы и понятен, но в то же время не доступен осмыслению, особенно в формах обыденного восприятия действительности; следовательно, необходимы специальные теоретические изыскания структурных и качественных изменений в предмете и объекте любого содержательного исследования.
Качественные изменения, например, могут осуществляться в соответствии с пятью типами инноваций, как их различает экономическая теория [20]: введение нового продукта; введение нового метода производства; создание нового рынка; освоение нового источника поставки сырья или полуфабрикатов; реорганизация структуры управления. Обеспечивая внедрившему те или иные инновации предпринимателю избыточную прибыль, инновации временно нарушают экономическое равновесное состояние рынка в данной сфере, секторе или сегменте. Но равновесие затем восстанавливается на новом, более высоком уровне развития под влиянием рыночных сил конкуренции.
Как представляется, инновация (нововведение) в широком смысле обозначает обновление какого-либо объекта, иначе — проведение в нем какого-либо заметного изменения. Любые реально проведенные и оправданные изменения всегда приводят к одному результату — эксплуатационные свойства и паспортные характеристики объекта инновации изменяются в заведомо лучшую сторону. Иными словами, нововведение переводит исследуемый объект из одного качественного состояния в другое, более совершенное и соответствующее рыночным требованиям и в полном соответствии с концепцией системного качества проф. А.И. Ротштейна [2].
Следовательно, под нововведением следует понимать качественные изменения, вносимые в действующий техносоциальный объект управления. А под «управлением нововведениями» понимается планируемый, контролируемый и регулируемый процесс внесения обоснованных изменений в целях
перевода объекта в новое, но объективно более совершенное состояние. Необходимость проведения таких изменений всегда мотивирована возникающими потребностями, которые, как правило, носят рыночную окраску. В целом, нововведение как процесс значимого изменения характеризуется своей необратимостью, направленностью и закономерностью. Только одновременное наличие этих трех черт в осуществляемых изменениях связывает их с процессом развития, т. е. классифицирует их как реализацию «функции развития» применительно к конкретному объекту управления. Последнее позволяет заключить, что управление нововведениями — это процесс управления развитием субъекта хозяйствования, что важно для понимания особенностей методологического подхода к анализу инновационной активности.
Инновация, по существу, представляет собой одновременно комплекс действий и его практический результат по использованию достижений научно-исследовательской и научно-технической деятельности в конкретной области науки, техники, технологии, организации производства в целях дальнейшего улучшения характеристик объекта управления. Таким образом, инновации отражают процессы получения, накопления и использования новых знаний и новой информации, внедрения в индустриальный сектор экономики новых и передовых, по-настоящему прорывных, технологий. Последнее и образует пространство инновационной активности, представляющей самостоятельный предмет анализа на соответствующих уровнях хозяйствования.
Информационная основа инноваций проявляется в возможностях распространения, тиражирования, мультипликации, диффузии новшества на любой из стадий его реализации. Распространяться могут исходная идея новшества, изобретение как результат научно-исследовательских работ, результат проектирования (разработки) новшества, результат изготовления, рыночного тестирования и последующего массового внедрения новшества. В сфере креативной предпринимательской деятельности на основе использования новых знаний и новой информации реализуется главный нововведенческий (инновационный) цикл: разработка —» производство —» потребление новшества.
Одним из условий полноценного осуществления инновационного цикла, которое вырастает в самостоятельную проблему, следует назвать недостаточное, а подчас ничтожное, финансирование научных расходов, которое осуществляют государство и частные корпорации. Исключение составляют корпорации, аффилированные с государственными структурами и связанные с добычей, переработкой и транспортировкой природного сырья и углеводородов. Но значение этих расходов для научно-технического потенциала страны или даже отдельного удачливого региона (субъекта Федерации) несопоставимо с итогами деятельности лидеров мирового High-Tec, например, в области электронной промышленности: General Electric, Philips, IBM, SONY, Microsoft и Google, Siemens, INTEL, Samsung [там же, с. 192]. Как благое пожелание Президента страны звучит сегодня сентенция: «...частные корпорации должны приучиться к тому, что 3-5 % их валового дохода должно направляться в исследования и разработки» [16].
В России пока еще нет жизнеспособного ядра крупных компаний, — как, например, в Южной Корее, — обладающих способностью осваивать и создавать новейшие высокие технологии, укреплять стратегические партнерские связи со знающими, квалифицированными поставщиками и клиентами внутри страны и за ее пределами. И это обстоятельство значительно ухудшает российский инновационный климат. Изменения же политического, экономического и социального характера, относящиеся к научно-инновационному потенциалу, непосредственно влияют и на кадровую составляющую.
Появление различных форм собственности и элементов рыночной экономики, глобальная конкуренция и коммерческая глобализация в сфере научных исследований по-новому формируют рынок труда. Распространение экономической деятельности транснациональных корпораций по всему миру требует соответствующего научно-технического обслуживания и сопровождения базовых инноваций, что ведет к росту доли зарубежного финансирования науки. «В последнее время все чаще деятельность зарубежных подразделений нацелена именно на использование глобального научно-исследовательского потенциала, включая привлечение высококвалифицированных научно-инженерных кадров, участие в выполнении и финансировании совместных научных проектов» [3]. Соответственно, глобализация затрагивает не только практически все стороны экономической деятельности, но и все в большей степени захватывает сферу научного труда (исследования и разработки) и инновационной активности хозяйствующих субъектов. Трудно не согласиться с мыслью, что «в высокотехнологическом производстве существует только один — глобальный — рынок» [16].
В целом, как отмечает отечественная статистика, более интенсивная инновационная деятельность характерна для крупных российских промышленных предприятий с численностью занятых свыше 3 тыс. человек. Именно среди таких предприятий приблизительно 70 % хозяйствующих субъектов осуществляют нововведения [8]. Предприятия этой группы (по численности персонала) обладают более высоким научно-техническим потенциалом, как правило, имеют собственную исследовательскую базу и высококвалифицированный персонал. Скорее всего, этими обстоятельствами можно объяснить особенности концептуального взгляда, обращенного в будущее, из предвыборной программы вновь избранного Президента РФ: «Именно приоритетами промышленной политики были продиктованы наши действия по созданию крупных госкорпораций и вертикально-интегрированных холдингов» [16].
В основе формирования государственной и региональной инновационной политики лежит так называемая теория создания благоприятных условий среды для нововведений [19]. Центральным моментом этой теории является концепция динамичной эффективности региональной производственной структуры, а основным инструментом — синергизм, передача инноваций и технологий в режиме диффузии и трансферта. Региональная же инновационная политика государства формулируется в нормативно закрепленных стратегиях и/или программах развития разного уровня (федеральных, региональных, межрегиональных, отраслевых промышленных кластеров). Тем самым стратегия развития является главным инструментом региональной политики, так как формирует ее содержание. Практическая деятельность органов государственной власти по реализации избранной и утвержденной стратегии и есть содержательное наполнение региональной политики в сфере инноватики.
Региональные приоритеты развития на федеральном уровне определены соответствующими стратегиями социально-экономического развития регионов РФ на перспективу. К числу приоритетных относятся формирование из регионов — так называемых «локомотивов роста» — нового опорного каркаса страны, создание условий для модернизации промышленности в режиме базовых инноваций, поддержка и развитие конкурентоспособных экономических (территориальных и производственных) кластеров, развитие сложной техники и высоких технологий, а также улучшение качества государственного управления в регионах.
Например, в Санкт-Петербурге уже сложился энергомашиностроительный кластер, куда вошли профильные заводы и институты, выстраивающие свою цепочку формирования добавленной стоимости. В кластер объединены концерн «Силовые машины», Ижорский завод, Невский машиностроительный завод, пользующиеся поддержкой «Газпрома», Кировский завод, а также средние предприятия, такие как «Киров-Энергомаш», Пролетарский завод и др., необходимы крупным игрокам для изготовления средних элементов, узлов и нестандартных изделий. Именно кластерным эффектом следует объяснить реализацию в Санкт-Петербурге инновационного проекта в энергетике — создание плавучих атомных электростанций, что имеет серьезные рыночные перспективы.
Другим примером базовых инноваций служит участие данного кластера в инновационном проекте для сегмента ядерной энергетики — строительство энергоблоков на быстрых нейронах в соответствии с Программой развития атомной энергетики РФ на период до 2030 года. Подобная инновация даст сильный толчок развитию атомного машиностроения в России, поскольку такие реакторы заинтересуют все развивающиеся ядерные державы и большую часть этого растущего рынка может получить наша страна. Уже ведутся проектные работы для Китая, и если встроиться в этот проект со своей номенклатурой, портфель заказов будет обеспечен на годы вперед.
Начатая в период мирового экономического кризиса модернизация экономики России сопровождается, тем не менее, территориальной дифференциацией, дальнейшим распадом производственного аппарата, вымыванием наукоемкой продукции, продолжающимся упадком изобретательской, т. е. инновационной, активности, темпами снижения НТП и неумолимым сокращением научно-технического потенциала. Следует напомнить, что ранее в СССР изобретения (инновации) создавались преимущественно в сфере крупного производства.
Но по мере превращения науки в непосредственную производительную силу они все в большей степени становятся результатом ее взаимодействия с производственной практикой. На появление такой тенденции указывал сначала К. Маркс и лишь потом И. Шумпетер, назвав инновации средством, с помощью которого наука заставляет силы природы служить производственно-трудовому процессу [там же]. Однако в любом случае «сегодня... необходим топ-менеджмент с высокими компетенциями в инновационном бизнесе» [16].
Пока же контуры новой экономики новой России размыты, доступные статистические данные скудны, не вполне надежны и не всегда сопоставимы. Обычно, говоря об успехах развития новой экономики — экономики высокотехнологичных товаров и услуг, — в первую очередь, подразумевают информационные и коммуникационные технологии (ИТ и КТ), что в известной мере справедливо. Но этим, по существу, вся инноватика России оказывается исчерпанной, хотя понятно определенное влияние ИТ на другие отрасли национальной экономики страны.
Чем же измерять инновационную активность той или иной страны? Зачастую измеряемость подобных процессов ассоциируется с использованием показателей патентной активности. Действительно, за 10 последних лет число ежегодно выдаваемых патентов в России выросло на 90,7 %, т. е. почти в 2 раза. Всего за 11 лет (включая 2010 г.) в стране было выдано 383 279 патентов (включая патенты, полученные иностранными заявителями). Но, к сожалению, зарегистрированные результаты исследований российских ученых и изобретателей оказываются востребованными только в России [4, с. 39] и не выходят на мировой рынок.
Но «патентная» новизна не всегда эквивалентна высокой технико-экономической эффективности предлагаемых инноваций. Используемые при традиционной патентной экспертизе формальные критерии в значительной степени нивелируют действительно ценные инновации с подавляющей массой малосущественных новшеств. Между тем непрерывно растущий поток поступающих заявок, значительная часть которых не содержит каких-либо принципиально новых технических решений, требует привлечения высококвалифицированных специалистов и больших непроизводительных затрат. Затраты в РФ на технологические инновации, действительно, впечатляют: с 2000 по 2009 г. они выросли с 62 115,2 до 3 999 122,0 млн руб., т. е. в 64,4 раза! [13, с. 46]. При том, что, как известно, внедренческие работы финансируются путем либо государственного заказа, либо льготного кредита. Это с одной стороны.
С другой стороны, за прошедший 2010 г. официально зарегистрировано в США 753 инновационные технологии, а в России, увы, всего лишь 5, и то ориентированных на внутренний рынок страны [1]. При этом некий, не очень надежный источник (как говорили в старину, «источник, не вполне достойный всяческого вероятия») определяет 7-8-е возможное место для России как инновационной державы?! Все спорные моменты требуют специального осмысления и проведения надлежащего экономического анализа.
Согласно недавнему исследованию Рпсем/МегкошеСоорегя, почти половина первых руководителей 355 опрошенных североамериканских частных компаний предпринимают попытки оценить инновации с помощью системы количественных показателей. Они измеряют успех своих инновационных решений, используя следующие критерии: влияние на рост доходов компании (78 %), удовлетворенность клиентов (76 %), рост доходов от новых продуктов (74 %), повышение производительности труда (71 %), динамика чистой прибыли (68 %) [22]. В то же время организации (как российские, так и зарубежные) используют разные подходы для измерения своей инновационной активности, и лишь немногие имеют в своем распоряжении целостную систему показателей инноваций, которая гармонично сочетается со стратегическими интересами компании, региона, страны и приемлема для целей анализа инновационной активности.
Показатели, или, как их еще называют, метрики инноваций, помогают проанализировать способность организации к инновационным решениям и служат мерой успеха в этой области. И хотя большинство организаций пока не использует метрики инноваций в своей деятельности, существует несколько очевидных доводов в пользу того, почему это следует делать. Система показателей задает формализованную базу в форме объективных данных разных видов учета для принятия управленческих решений. Это особенно важно, если учесть, что многие инновационные проекты имеют долгосрочную перспективу и высокие риски. Показатели инноваций выражают стратегические интересы компании, позволяя «встроить» инновации в бизнес-процессы и наладить отношения между теми, кто генерирует новые идеи, и управленческой командой.
Показатели помогают обоснованно распределять ресурсы между корпоративной системой управления идеями и инновационными инициативами. Плановые метрики устанавливают ожидания в отношении инновационного потенциала организации, а сравнение плановых показателей с их значениями в отчетные периоды позволяет увидеть «узкие» места — процессы, финансирование которых не соответствует поставленным целям. Показатели инновационной активности мотивируют персонал
к инициативной работе. Четко сформулированные и достаточно амбициозные цели делают сотрудников более предприимчивыми, побуждая их стремиться к выполнению поставленных задач.
И все же любая, самая совершенная система показателей — это всего лишь инструмент, с помощью которого в организации поддерживается система управления идеями, но именно восприимчивость управленческой команды к инновациям является тем необходимым условием, без которого инновационный процесс в компании начать невозможно. Регулярно следует анализировать актуальность используемых метрик: организация развивается, и некоторые показатели могут устареть или потребовать других алгоритмов расчета.
Анализ инновационной активности осуществляется по отдельным группам показателей: показатели, которые характеризуют структуры (предприятия, организации, учреждения), занимающиеся инновационной деятельностью; показатели результатов инновационной деятельности; показатели использования результатов инновационной деятельности; сводные и частные, прямые и косвенные показатели измеряемого эффекта от инновационной деятельности. В современных условиях инновационная деятельность является важнейшей составляющей процесса обеспечения успешного функционирования предприятия и конкурентоспособности территории. В связи с этим возникает необходимость проведения экономического анализа этой деятельности. Экономический анализ инновационной деятельности выступает инструментом для разработки и принятия управленческих решений, а также используется для оценки профессионального мастерства и деловых качеств топ-менеджмента предприятия, руководителей инновационных подразделений и специалистов.
В настоящее время содержание экономического анализа постоянно изменяется и совершенствуется под воздействием рыночной экономики, либерализации внешнеэкономических связей, усиления влияния факторов риска и неопределенности на результаты хозяйственной деятельности. В итоге меняется целевая направленность экономического анализа: «контрольная функция отступает на второй план, и основной упор делается на переход к обоснованию управленческих и инвестиционных решений, направлений возможного вложения капитала и оценке их целесообразности» [2].
Изложенное в статье представляет полностью авторское мнение, что позволяет сделать несколько выводов:
1. К сожалению, предвыборные программные документы вновь избранного Президента четко ориентируют российскую экономику на поддержку инновационной активности в крупном бизнесе, не оставляя никаких надежд малому и среднему бизнесу в инновационной сфере. «Итогом... должно стать создание глобально конкурентоспособных корпораций, высококапитализированных, нашедших и расширяющих свое место на мировом рынке ... Они же дают заказы малым инновационным компаниям, скупая удачные стартапы» [16]. Такое видение перспектив инновационного развития расходится с зарубежным опытом и практикой, включая экономику Китая последних 15 лет. Но на это следует вполне резонная аргументация: «Готовы ли мы так сильно рисковать будущим России ради чистоты экономической теории?» [там же].
2. Базовые инновации, связанные с техническими, технологическими и тому подобными наукоемкими нововведениями в отраслях реального сектора экономики, предполагают соответствующее научное обслуживание и сопровождение. Но именно базовые инновации работают только на расширяющихся рынках. «Голландская болезнь», поразившая отечественную экономику, значительно понизила шансы расширения внутреннего рынка страны, который востребовал бы базовые инновации. Зарубежный рынок уже давно функционирует в режиме глобальной информационно-сетевой экономики, и этот рынок вполне удовлетворен результатами собственных исследований и разработок.
В связи с этим не совсем ясными представляются, по мнению автора, излишне радужные перспективы: «Доля высокотехнологичных и интеллектуальных отраслей в ВВП должна к 2020 г. увеличится в 1,5 раза. При этом высокотехнологический экспорт России вырастет вдвое» [там же]. Единственным корректным объяснением столь радужных прогнозов может служить предельно низкая достигнутая статистическая база сравнения.
Поэтому в России в ближайшее время возможны разработки лишь управленческих инноваций в сфере административно-управленческой деятельности в связи с низкой результативностью деятельности собственно данной системы. И применение управленческих инноваций позволит в той или иной степени решить организационные проблемы, которые препятствуют достижению нормального или желаемого состояния социальной системы.
Коррупционный аппарат власти, неэффективная бюджетная сфера, слабая конкуренция, чрезмерная централизация федеральных полномочий и пр. — с таким «богатством» Россия входит в очередную фазу экономического цикла, а если быть более точными, во вторую стадию Ж-образного финансового кризиса. Чтобы построить новую модель экономики, придется в первую очередь преодолевать эти вызовы.
3. Инновационный потенциал страны складывается из соответствующих потенциалов хозяйствующих субъектов, экономических территорий, регионов и конкретных субъектов Федерации. Только общность территории, природно-климатических особенностей, отведенное место и сложившаяся роль в общественном разделении труда страны позволяют региону быстро и с минимальными затратами решать в инновационном ключе крупные народнохозяйственные проблемы, стоящие перед регионом.
При преодолении любой серьезной народнохозяйственной проблемы модернизации, независимо от ее масштаба, на уровне отдельно взятого региона особое значение приобретают оперативное решение на местах вопросов социально-экономического развития и создание необходимого инновационного потенциала. При этом роль государства состоит в создании и финансировании необходимой инфраструктуры для инновационной активности всех видов и форм.
4. Для проведения глубокого и всестороннего анализа инновационной активности хозяйствующих субъектов, регионов и государства необходимо разрабатывать, помимо разнообразных методик проведения такого анализа, специализированные и глубоко дифференцированные системы технико-экономических и финансово-экономических показателей.
Эти системы должны использовать как уже построенные стандартные показатели, привязанные к существующим формам государственной статистической отчетности (например, базовой формой оценки является годовая форма статистического наблюдения Ф. № 4 — инновация «Сведения об инновационной деятельности организации»), так и строить новые метрики, тонко и надежно учитывающие рыночные вызовы и запросы, измеряющие процессы глобализации, темпы НТП, уровень развития науки, технологии, требования межстрановой гармонизации и сопоставимости.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белов П.В. Инновационные подходы в управлении: опыт Красноярскстата // Вопросы статистики. 2011. № 10. С. 53-56.
2. Валеахметов Н.И., Цацулин А.Н. Формирование инновационной стратегии развития предпринимательской структуры кластерного типа в регионе. СПб.: ЦНИТ «Астерион», 2009. 230 с.
3. Иванова П. Наука в глобальной экономике // Отечественные записки. 2002. № 7.
4. Карпов Е.С. Статистическое исследование патентной активности России в 2000-2010 годах // Вопросы статистики. 2011. № 12. С. 38-40.
5. Комплексная программа «Наука. Промышленность. Инновации», утв. 07.11.2011 Правительством Санкт-Петербурга на 2012-2015 гг. // СПС «КонсультантПлюс».
6. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года // Минрегион России. URL: http://archive. minregion.raAVorkItems/ListNews.aspx?PageID=327 (дата обращения: 14.02.2012).
7. Крысин Л.Т. Толковый словарь иноязычных слов. М., 1998.
8. Курс социально-экономической статистики. 11-е изд. / под ред. проф. М.Г. Назарова. М.: Омега-Л, 2012. 1012 с.
9. Лобажевич М.В., Цацулин А.Н. Инновационная деятельность региональных естественных монополий // Государство и бизнес. Вопросы теории и практики: моделирование, менеджмент, финансы / под общ. ред. В.А. Курзенева. СПб.: Изд-во СЗАГС, 2011. С. 444-455.
10. Медоуз Д.Х., МедоузД.Л., Рандерс Й. За пределами роста. М.: Прогресс — «Пангея», 1994. 304 с.
11. Никифоров О.Н. Проблемы статистического изучения субъектов малого предпринимательства в России // Государственная статистика как общественное благо: стоимость, качество, использование. СПб.: Нестор-История, 2012.
12. Островский В. Инновация и хулиганство // Петербургский дневник. 2011. 14 апр. № 13 (328).
13. Полякова Г.П., Полякова П.Г. Инновационный потенциал Нижегородской области // Вопросы статистики. 2011. №10. С. 4-48.
14. Постановление Правительства РФ от 17.10.2006 г. № 613 «О Федеральной целевой программе "Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007-2013 годы"» (с изм. от 20.12.2011).
15. Программа фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2008-2012 гг. URL: http://www.ras. ru/scintificactivity/2008-2012plan.aspx
16. Путин B.B. О наших экономических задачах // Государственная служба. 2012. № 1. С. 29-44.
17. Словарь современной экономической теории Макмиллана. 4-е изд. / пер. с англ.; под общ. ред. Д.У. Пирса. М: ИНФРА-М, 1997. 608 с.
18. Современный словарь иностранных слов. 4-е изд., стер. М., 2001. 934 с.
19. Шумпетер И.А. Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия / пер. с нем. М.: ЭКСМО, 2008. 864 с. (Сер.: «Антология экономической мысли»),
20. Экономическая теория / под общ. ред. акад. В.И. Видяпина. М.: ИНФРА-М, 2005. 672 с.
21. Meadows D. et al. The Limits to Growth: A Report for the Club of Rome's Project on the Predicament of Mankind. New York: Universe Books, 1972. 423 p.
22. Nally DennisM. Рост бизнеса и повышение его стоимости в условиях глобальной нестабильности. 15-й Ежегодный опрос руководителей крупнейших компаний мира, 2012. URL: http://www.pwc.ru (дата обращения: 05.03.2012).
