CC BY
111
УДК 341
DOI: 10.12737/jflcl.2022.011
Подготовка к Хабаровскому процессу и его значение для международного права
Александр Иванович Бастрыкин
Аннотация. На основе архивных документов автором проанализированы обстоятельства разработки и применения милитаристской Японией бактериологического (биологического) оружия. В исследовании раскрываются вопросы подготовки следственными органами МВД СССР материалов к проведению указанного процесса с привлечением специалистов — ученых-микробиологов, что позволило провести процесс в сжатые сроки.
В статье презюмируется историческое значение Хабаровского процесса — суда над бывшими японскими военными преступниками Квантунской армии, состоявшегося 25—30 декабря 1949 г., для развития норм международного права в части запрещения бактериологического (биологического) оружия.
Главный вывод автора заключается в том, что Хабаровский процесс оказал серьезное влияние на разработку Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсин-ного оружия и об их уничтожении и сегодня его итоги имеют огромное значение для сохранения исторической памяти о Великой Отечественной войне и Второй мировой войне.
Ключевые слова: Хабаровский процесс, милитаристская Япония, бактериологическое (биологическое) оружие, международное право
Для цитирования. Бастрыкин А. И. Подготовка к Хабаровскому процессу и его значение для международного права // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2022. Т. 18. №№ 1. С. 61—69. DOI: 10.12737/jflcl.2022.011
Preparation for the Khabarovsk War Crime Trials and Its Significance for International Law
Alexandr I. Bastrykin
Abstract. The author analyzes the circumstances of development and use of bacteriological weapons by militaristic Japan on the basis of archival documents. The investigation reveals the preparation of materials by the investigative authorities of the Ministry of Internal Affairs of the USSR for this process, with the involvement of specialists — scientists-microbiologists, which made it possible to conduct the process in a short time.
The article asserts the historical significance of the Khabarovsk trial, the trial of the former Japanese war criminals of the Kwantung Army, held on December 25—30, 1945 for the development of international law relating to the prohibition of bacteriological weapons.
The author's main conclusion is that the Khabarovsk trial not only had a major impact on the development of the Convention on the prohibition of the development, production and stockpiling of bacteriological (biological) and toxin weapons and on their destruction but even today its results are very important for remembrance of the historical memory of the Great Patriotic War and World War II.
Keywords: Khabarovsk trial, militaristic Japan, biological-warfare weapons, international law
For citation. Bastrykin A. I. Preparation for the Khabarovsk War Crime Trials and Its Significance for International Law. Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2022, vol. 18, no. 1, pp. 61—69. (In Russ.) DOI: 10.12737/jflcl.2022.011
МЕЖДУНАРОДНОЕ И ИНТЕГРАЦИОННОЕ ПРАВО. ЕВРОПЕЙСКОЕ ПРАВО
В конце 1949 г. на Дальнем Востоке состоялся процесс, несправедливо забытый на многие годы. Тогда в Хабаровске прошел суд, вошедший в историю как «Хабаровский судебный процесс над японскими военными преступниками». В историографии он также получил название «Нюрнберг на Амуре».
Несмотря на то что Хабаровский процесс не получил статуса международного трибунала в силу ряда причин, о которых речь пойдет ниже, этот суд продемонстрировал неотвратимость наказания для виновных в совершении особо изощренных преступле -ний против человечности.
Не только правовой, но и нравственный приговор был вынесен бывшим военнослужащим Квантунской армии Японии, которым инкриминировалось создание и применение бактериологического (биологического) оружия в период Второй мировой войны.
Хабаровский судебный процесс стал закономерным продолжением Токийского, и большая заслуга в том, что этот суд состоялся, принадлежит именно советскому руководству, политическая воля которого в условиях разразившейся холодной войны позволила по крупицам собрать доказательства человеконенавистнических экспериментов и провести след-
ствие, итогом которого стали обвинительные приго -воры тем, кто стоял за разработкой и использованием бактериологического (биологического) оружия.
Следственная комиссия начала работу по сбору доказательств о подготовке биологической войны и опытах на людях еще в сентябре 1945 г., после того как в руках советской разведки оказались материалы японских военнослужащих. О результатах этой работы докладывалось лично И. В. Сталину.
Советскими юристами были собраны необходимые доказательства вины военнослужащих Квантун-ской армии в разработке и применении бактериологического (биологического) оружия, однако политика Запада по отношению к японским милитаристам после фултонской речи Уинстона Черчилля стала смягчаться, в то же время усилилась ее антисоветская направленность.
Этот антисоветский вектор западной политики проявлялся даже в работе над общим делом борьбы с нацизмом — в рамках подготовки и проведения Токийского трибунала советские обвинители передавали главному обвинителю на процессе Джозефу Кинану письменные показания начальника производственного отдела отряда 731 (с 1941 по 1943 г.) Киоси Каваси-ма и начальника производственного отдела отряда 731 (с 1943 по 1945 г.) Томио Карасава. Эти свидетельства достаточно полно раскрывали преступления правящих японских милитаристов по производству и испытанию бактериологического (биологического) оружия. Данные материалы западными коллегами приобщены к уголовному делу не были1. В научной литературе отмечается, что определенный интерес в том, чтобы воспрепятствовать расследованию чудовищных преступлений японских военных, имел ряд влиятельных лиц, и советская сторона впоследствии не стала предоставлять в рамках Токийского процесса иные доказательства опытов над людьми японскими военными2. Японские историки также подтверждают эту версию, отмечая, что США в данном вопросе искали исключительно научные данные, а не доказательства вины японских военных3.
Так, известный отечественный востоковед, переводчик Г. Г. Пермяков, непосредственно участвовав-
1 См.: Пермяков Г. Г. Зона смерти: [из личного архива: о знаменитом Хабаровском процессе над японскими военными преступниками, проводившими испытание бактериологического оружия на людях] // Тихоокеанская звезда. 2000. 11 февр. URL: http://www.toz.khv.ru/page.php?page=1249&date_ id_num=2000-02-11 (дата обращения: 18.10.2021).
2 См.: Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. М., 1950. С. 441—442.
3 См.: Tsuneishi Keiichi. Unit 731 and the Japanese Imperial Army's Biological Warfare Program. URL: http://www.japanfocus. org/-Tsuneishi-Keiichi/2194 (дата обращения: 18.10.2021).
ший в подготовке к Хабаровскому процессу, особо подчеркивал, что идеологу разработки бактериологического (биологического) оружия генералу Исии Сиро повезло: в Японии, куда он успел сбежать, его нашли американцы и вывезли в США. Там Исии помогал в раскрытии секретов производства бактериологического (биологического) оружия, за что американцы фактически избавили его от судебного преследования. В США Исии Сиро прожил до самой смерти в 1959 г.4
В ноябре 1948 г. в Советском Союзе началась активная подготовка к проведению судебного процесса над группой бывших военнослужащих японской Квантунской армии: они обвинялись в создании и применении бактериологического (биологического) оружия, т. е. в деяниях, которые так и не стали предметом рассмотрения в Токио.
Однако, несмотря на непринятие в Токио доказательств, собранных СССР, для Хабаровского процесса приговор Токийского трибунала стал важнейшим отправным пунктом: именно в нем был юридически установлен факт спланированной со стороны Японии агрессивной войны против СССР5. Более того, как отмечалось в приговоре, агрессивная война была одним из основных элементов японской национальной политики6.
За отбор фигурантов для открытого процесса в Хабаровске отвечало Министерство внутренних дел СССР7. Г. Г. Пермяков отмечал, что в 1946 г. из Москвы в Хабаровск поступила шифровка, в которой МВД просило выявлять и допрашивать пленных японцев. Именно в рамках этих допросов советские специалисты из Хабаровска выявили 731-й отряд, а впоследствии и установили, что помимо рядовых среди военнопленных есть и высшие чины — генералы японской армии.
Советские следователи тщательно собирали любую значимую для процесса информацию, ведь часть документов японские военные успели уничтожить, они также сожгли тела подопытных людей, взорвали свои базы и лаборатории. Наиболее важные документы и образцы оружия забрали с собой и бежали8.
4 См.: Пермяков Г. Г. Указ. соч.
5 См.: Judgment International Military Tribunal for the Far East: Chapter VI "Japanese Aggression Against the U.S.S.R.". URL: http://www.ibiblio.org/hyperwar/PTO/IMTFE/IMTFE-6. html, The Public's Library and Digital Archive (дата обращения: 18.10.2021).
6 См.: Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. С. 404.
7 Главное управление по делам военнопленных и интернированных МВД СССР.
8 См.: Моримура С. Кухня дьявола. М., 1983. URL: http://
militera.lib.ru/research/morimura/index.html (дата обращения:
18.10.2021).
Подчеркнем, что при подготовке к Хабаровскому процессу Советский Союз проделал огромную работу по поиску сотрудников «смертельного» отряда 731 в рядах японских военнопленных9. Для процесса специально отбирались военные, находившиеся на разных постах — от высшего командования до рядовых служащих. Это делалось с целью получения объективных данных о масштабах проводимых японцами опытов.
Интенсивные допросы потенциальных обвиняемых начались в октябре 1949 г. На допросах обязательно присутствовали члены приглашенной из Москвы группы ученых-микробиологов. Постепенно по мере допросов военнопленных была выявлена масштабная картина преступной деятельности подразделений бывшей Квантунской армии.
Г. Г. Пермяков подчеркивал, что собранными материалами их команда очень гордилась: они допросили тысячи военнопленных, провели с ними большую работу, и в итоге японцы начали сотрудничать с переводчиками и следствием10. Сложность этой работы заключалась в психологии японской нации: на протяжении многих лет японцам внушали из самых разных источников, что их народ богоизбранный11.
В итоге перед судом в декабре 1949 г. в Хабаровске предстали 12 человек во главе с бывшим главнокомандующим японской Квантунской армией генералом Ямада Отодзо.
Необходимость проведения открытого судебного процесса над группой японских военнопленных, которые принимали участие в подготовке биологической войны со стороны Японии против СССР, отмечалась в докладной записке начальника договорно-правового отдела МИД СССР С. А. Голунского заместителю министра иностранных дел В. А. Зорину в августе 1948 г.12 В частности подчеркивалось, что допрошенных в качестве свидетелей японцев по уголовному делу, которое слушалось на тот момент в Токио, планировалось отправить для дачи показаний, однако по ряду причин, о которых говорилось выше, этого сделано не было.
В записке также излагались первоначально полученные следствием данные, которых было достаточно для инициирования судебного процесса. Одним из таких оснований, как писал С. А. Голунский, ста-
9 См.: Супотницкий М. В., Супотницкая Н. С. Очерки истории чумы: в 2 кн. Кн. 2: Чума бактериологического периода. М., 2006. Очерк 34: Чума от дьявола в Китае (1933—1945). URL: http://www.supotaitskiyra/book/book3.htm#1 (дата обращения: 18.10.2021).
10 См.: Пермяков Г. Г. Указ. соч.
11 Идеологическую основу таких воззрений составляли труды, например, Окавы Шумей: его книги «Азия, Европа, Япония» и «Япония и путь японцев» стали очень популярными.
12 Докладная записка С. А. Голунского. 2 августа 1948 г. Л. 32—35 // Архив внешней политики МИД России.
ли опыты японцев над советскими гражданами, которые находились на территории Маньчжурии.
Отмечалась также необходимость использования для проведения Хабаровского процесса материалов Министерства государственной безопасности13. И такие материалы благодаря разведывательной деятельности в 1930—1945 гг. в распоряжении советских властей имелись: так, в ходе Дальневосточной кампании советских войск военная контрразведка «СМЕРШ» в августе—сентябре 1945 г. получила большой объем документов, уличавших японских военных в подготовке биологической войны.
В октябре 1949 г. после кропотливой работы советского следствия и дипломатов Министр внутренних дел СССР С. Н. Круглов и заместитель министра иностранных дел СССР А. А. Громыко под грифом «Совершенно секретно» направили И. В. Сталину докладную записку14. В ней отмечалось, что среди японских военнопленных обнаружено более 200 бывших сотрудников «противоэпидемического отряда 731» и его филиалов, и что имеющиеся в распоряжении следственных органов МВД СССР материалы дают достаточные основания для проведения открытого судебного процесса над руководителями этого отряда, а Министерство юстиции СССР и Прокуратура СССР против организации процесса возражений не имеют.
После согласования с И. В. Сталиным постановление ЦК ВКП(б) и Совета министров СССР от 8 октября 1949 г. № 4284-1788с утвердили на заседании Политбюро ЦК15.
Расследование преступлений японцев проводилось оперативно-следственной группой МВД СССР и Следственным управлением МВД СССР по Хабаровскому краю с 22 октября по 13 декабря 1949 г.
После завершения предварительного расследования генеральным прокурором совместно с министром внутренних дел и министром юстиции было направлено предложение В. М. Молотову, в частности: арестовать и судить генерала Ямаду, переквалифицировать статью всем обвиняемым и судить их в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г., определяющим меры наказания для немецко-фашистских преступников за злодеяния, совершенные против советских граждан. Как пояснялось, «хотя в этом Указе японские военные и не упомянуты, однако их преступная деятельность аналогична преступлениям немецко-фашистской армии»16.
13 Там же. Л. 36.
14 См.: Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1387. Л. 3.
15 См.: Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1078. Л. 247.
16 Архив внешней политики РФ. Ф. 0146. Оп. 31. П. 292. Д. 36. Л. 9—12.
16 декабря 1949 г. военный прокурор Приморского военного округа полковник юстиции А. Березовский утвердил обвинительное заключение, в котором отмечалось, что, осуществляя планирование и подготовку агрессивной войны против СССР и других государств, японские империалисты для достижения своих целей намеревались в широких масштабах использовать и частично использовали преступные средства истребления людей — оружие биологической войны17.
Заседания Хабаровского процесса, как и трибуналов в Нюрнберге и Токио, проводились в открытом режиме с некоторыми исключениями: дела рядовых работников отряда 731 по согласованию с органами прокуратуры рассматривались в рамках закрытых судебных заседаний.
Участие в суде принимали генерал-майор юстиции Д. Д. Чертков (председатель), члены — полковник юстиции М. Л. Ильницкий и подполковник юстиции И. Г. Воробьев. Обвинение поддерживал государственный советник юстиции 3-го класса Л. Н. Смирнов, защиту осуществляли адвокаты Г. К. Прокопенко, В. П. Лукьянцев, Д. Е. Болховитинов, Н. К. Боровик, Н. П. Белов, С. Е. Санников, А. В. Зверев и П. Я. Богачев18.
Каждый из них внес весомый вклад в ход и результаты этого судебного процесса: это были опытнейшие юристы, досконально знавшие тонкости не только советского права, но и новых реалий — формировавшегося также благодаря и их усилиям международного уголовного права.
И этот опыт, безусловно, учитывался при выборе специалистов для организации и проведения Хабаровского процесса: все они являлись опытными профессионалами, чья работа была отмечена высокими наградами. Так, полковник юстиции Михаил Леонидович Ильницкий (впоследствии — генерал-майор юстиции) был награжден медалями «За взятие Будапешта», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За победу над Японией», орденами Красного Знамени, Красной Звезды, Ленина19.
Председательствующий на процессе генерал-майор юстиции Дмитрий Дмитриевич Чертков в представлениях к наградам характеризуется как специалист с большим опытом практической работы: к на-
17 См.: Рагинский М. Ю. Милитаристы на скамье подсудимых: по материалам Токийского и Хабаровского процессов. М., 1985. С. 9.
18 См.: Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. С. 4.
19 См.: Официальный сайт музейного комплекса «Доро-
га памяти». Участник Великой Отечественной войны Иль-
ницкий Михаил Леонидович. URL: https://1418museum.ru/
heroes/33712746/ (дата обращения: 20.10.2021).
чалу Хабаровского процесса в органах прокуратуры он работал почти 30 лет. Д. Д. Чертков во время Великой Отечественной войны побывал в командировках во всех военных прокуратурах действующих флотов и флотилий, проявил себя как способный руководитель. Он оперативно организовывал работу военных прокуратур в военное время, активно содействовал укреплению дисциплины на флоте. Более того, руководством неоднократно отмечалась и серьезная теоретическая подготовка Д. Д. Черткова: он регулярно работал над пополнением своих специальных и общих знаний, а также активно занимался написанием научных трудов по вопросам советского права, знал все отрасли прокурорско-следствен-ной работы20. Профессионализм, научные заслуги Д. Д. Черткова и его участие в общественно-политической жизни были отмечены медалью «За боевые заслуги», орденами Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны I степени. Несмотря на уже имеющиеся к началу Хабаровского процесса заслуги — например, участие в Полтавском процессе 1947 г. над нацистскими военными преступниками, известность Д. Д. Чертков получил именно благодаря проведению Хабаровского процесса.
Особый вклад в итоги состоявшегося в Хабаровске в 1949 г. процесса внес юрист Лев Николаевич Смирнов, который также имел опыт поддержания обвинения против нацистских преступников: он был помощником Главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе Р. А. Руденко, а затем участвовал и в Токийском процессе. Л. Н. Смирнов досконально знал специфику сбора доказательств и проведения таких трибуналов. Его высочайший профессионализм и опыт ценились не только в Советском Союзе, где впоследствии он занимал должность Председателя Верховного суда РСФСР, но и далеко за его пределами: Л. Н. Смирнов был членом Постоянного консультативного комитета экспертов ООН по предупреждению преступности и обращению с преступниками, членом Совета Международной организации юристов-демократов и почетным доктором юридических наук нескольких зарубежных университетов21.
Свой профессиональный путь Л. Н. Смирнов начинал со службы следователем, в военное время был призван в армию и служил военным следователем на Ленинградском фронте. Не понаслышке знал об ужасах блокады Ленинграда: во многом это и определило участие Л. Н. Смирнова в процессах в Нюрнберге и Токио. Заслуги перед Отечеством Л. Н. Смирно-
20 См.: Представление к награде Д. Д. Черткова // Центральный военно-морской архив. Ф. 3. Оп. 1. Ед. хр. 603. URL: https://pamyat-naroda.su/awards/recommends/50110454 (дата обращения: 20.10.2021).
21 См.: Право, рожденное революцией / сост. Г. В. Старо-дубова, Ю. А. Иванов // Судебная власть и уголовный процесс. 2017. № 3. С. 51.
ва были высоко оценены: ему было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда, он был награжден тремя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды22.
В ходе следствия было также установлено, что Япония, несмотря на действовавший с апреля 1941 г. пакт о нейтралитете с СССР, тщательно готовилась к войне с Советским Союзом: так, согласно плану обучения вооруженной диверсии на 1943 г. одной из основных целей обучения в Разведывательном управлении Квантунской армии помимо воспитания непримиримого антисоветского и антикоммунистического духа было информирование о способах обращения с простейшими ядами23.
Готовясь к войне против Советского Союза и других государств, японские правящие круги и национальные спецслужбы возлагали большие надежды на применение в боевых условиях бактериологического (биологического) оружия. Оно рассматривалось японскими милитаристами как средство, способное сыграть чуть ли не определяющую роль в исходе войны24.
Уже после разгрома японцев командующий Квантунской армией Ямада Отодзо отмечал, что стремительное продвижение Советской армии в глубь Маньчжурии лишило японцев возможности применять бактериологическое (биологическое) оружие против СССР и других стран25.
Как было установлено в процессе расследования, после захвата Маньчжурии японским Генеральным штабом и Военным министерством вскоре на ее территории была организована бактериологическая лаборатория, возглавляемая идеологом ведения бактериологической войны генерал-лейтенантом медицинской службы Исии Сиро. Лаборатория стала частью Квантунской армии. В ней проводились изыскания в области применения бактерий острых инфекционных заболеваний для ведения наступательной биологической войны26.
Эти учреждения для конспирации были обозначены как «отряд 731» и «отряд 100». Главной причиной создания таких отрядов была необходимость
22 См.: Официальный сайт проекта «Герои страны». Лев Николаевич Смирнов. URL: https://warheroes.ru/hero/hero. asp?Hero_id=13129 (дата обращения: 20.10.2021).
23 План обучения вооруженной диверсии на 1943 г. Арх. дело № 137 // Архив ФСБ России.
24 См.: Христофоров В. С. Хабаровский процесс 1949 г.: по материалам Центрального архива ФСБ России // Великая победа: в 15 т. Т. 8 / под общ. ред. С. Е. Нарышкиной, А. В. Тор-кунова. М., 2015. С. 229.
25 См.: Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. С. 27.
26 Там же. С. 7—8.
обеспечить преимущество при нападении на Советский Союз, в ходе которого японское командование рассчитывало применить бактериологическое (биологическое) оружие, что подтверждалось показаниями обвиняемых27.
Для установления фактических данных и обстоятельств по материалам уголовного дела военный прокурор А. Березовский назначил судебно-медицинскую экспертизу, которая подтвердила, что деятельность отрядов 731 и 100 Квантунской армии была направлена на разработку и производство бактериологического (биологического) оружия, а также изучение методов его применения, в частности с использованием для этой цели насильственного заражения живых людей. В состав экспертной комиссии входили ведущие советские микробиологи и эпидемиологи28.
Так, в ходе следствия были собраны конкретные доказательства преступной деятельности сотрудников отряда 731 и его филиалов по созданию, испытанию и использованию в боевых действиях бактериологического (биологического) оружия, проведению опытов над людьми.
Отряд был создан в Маньчжоу-Го по секретному указанию правительства Японии в 1933 г. под названием «Главная база управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии»29. Впоследствии обвиняемые подтвердили, что целью создания этого отряда была подготовка бактериологической войны в основном против Советского Союза, а также против Монгольской Народной Республики и Китая. На отряд 100 в свою очередь японцы возлагали задачу по проведению диверсионных мероприятий — заражению эпидемическими бактериями пастбищ скота и водоемов, и в этой части отряд 100 был тесно связан с разведывательным отделом штаба Квантунской армии30. В отрядах велась подготовка специальных диверсионных групп для заражения населения, посевов, скота и водоемов.
Предварительным расследованием было также установлено, что направляемая Генеральным штабом Японии и командующим Квантунской армией практическая деятельность бактериологических отрядов 731 и 100 заключалась в подготовке и ведении бактериологической войны и входила составной частью в общий план преступного заговора правящей клики Японии31. По некоторым данным, в отряде 731 были убиты от 3 тыс. до 10 тыс. человек.
27 Там же. С. 25, 32, 87, 94.
28 См.: Христофоров В. С. Указ. соч. С. 233.
29 См.: Моримура С. Указ. соч.
30 См.: Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. С. 9—10.
31 См.: Обвинительное заключение по делу бывших военнослужащих японской армии // Правда. 1949. 24 дек. № 358 (11465); 1949. 25 дек. № 359 (11466).
В итоге бактериологическое (биологическое) оружие апробировалось и применялось против советских и монгольских войск в период боев на р. Хал-хин-Гол (1939 г.) и в войне против Китая (1940— 1942 гг.). В 1940—1941 гг. к границе СССР направлялись группы, которые заражали водоемы в пограничных местностях32.
Говоря о распространении инфекционных заболеваний со стороны японцев, вспоминают, что в 1930-х гг. в китайском журнале вышла публикация о странной эпидемии чумы, которой никогда раньше в этом районе страны не было. Впоследствии именно тот самый выпуск журнала и показывал «соратникам» идейный вдохновитель создания бактериологического (биологического) оружия Исии Сиро33.
Недавно рассекреченные ФСБ России документы стали для широкой общественности абсолютным доказательством планов японского командования по заражению опасными болезнями советских граждан. Так, на заседании японского Центрального комитета обороны 10 июня 1942 г. член комитета На-гатомо особо подчеркивал необходимость применения ядов среди диверсионных методов борьбы с противником, очевидно, делая ставку именно на такие методы. Причем таким мероприятиям, как отмечал военный, следует обучать в мирное время34.
Значимость таких экспериментов подтверждалась даже тем, что в эти отряды направлялись выпускники самых престижных японских университетов, в таких «фабриках смерти» служил весь цвет японской науки35.
Документы, вещественные доказательства, свидетельские показания, заключения экспертов и признания подсудимых в ходе процесса стали подтверждением того, что японские власти намеревались в широких масштабах применить против своих противников, в том числе против Советского Союза, бактериологическое (биологическое) оружие. При этом они сознательно нарушали нормы международного гуманитарного права, а именно Женевский протокол от 17 июня 1925 г. о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств.
Трибунал в Хабаровске установил степень виновности каждого обвиняемого: все подсудимые при-
32 См.: Материалы судебного процесса по делу бывших во -еннослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. С. 7.
33 См.: Звягинцев А. Г. Палачи ада. Уроки Хабаровского процесса. М., 2020. С. 198—199.
34 Из рассекреченных архивов ФСБ России: Стенографическая запись 10-го заседания Центрального комитета обороны от 10 июня 1942 г. Арх. дело № 838.
35 См.: Алепко А. В. Хабаровский процесс 1949 г. и нечело-
веческие эксперименты над людьми в бактериологическом
отряде № 731 японской Квантунской армии // Культура и на-
ука Дальнего Востока. 2019. № 1 (26). С. 65.
знали себя виновными и были приговорены к различным срокам (вплоть до 25 лет) лишения свободы.
К сожалению, приходится констатировать, что Хабаровский процесс в советской и российской юридической науке, а также зарубежными учеными-юристами не так изучен, как Нюрнбергский и Токийский трибуналы36, фактически он был несправедливо предан забвению. Во многом, конечно, это связано и с тем фактом, что согласно постановлению ЦК ВКП(б) и Совета министров СССР в центральной прессе о ходе и результатах Хабаровского процесса был опубликован лишь краткий отчет37. Подробности о процессе публиковались только в местной прессе38. Таким образом, общественность не получала информации о ходе этого процесса в том объеме, в котором это было необходимо для понимания его сути.
Вопрос освещения результатов Хабаровского процесса возник уже позже, когда Правительство США не ответило на ноты советского Правительства, в которых СССР предлагал в связи с установленными приговором Хабаровского процесса фактами создать еще один международный военный суд и привлечь к ответственности тех, кто избежал наказания за свои бесчеловечные деяния. Среди этих лиц — сам Император Хирохито, генерал-лейтенант медицинской службы Исии Сиро — идеолог создания бактериологического (биологического) оружия, бывший начальник 731-го отряда, генерал-лейтенант медицинской службы Ки-тано Масадзо — также бывший начальник 731-го отряда, генерал-майор ветеринарной службы Вакамацу Юдзиро, — бывший начальник «отряда 100», генерал-
36 См.: СупотницкийМ. В., СупотницкаяН. С. Указ. соч.; Черняева Н., КолесниковМ, Светлов А. Прикосновение руки Люцифера: [о заседаниях Хабаровского военного суда над японскими военными врачами и чиновниками] // Приамурские ведомости. 2006. 17 авг.; Юдин Б. Г. Из истории биомедицинских исследований на человеке: Хабаровский процесс 1949 г. // Вопросы истории естествознания и техники. 2009. № 4; Юдин Б. Г. Научное познание человека и ценности // Знание. Понимание. Умение. 2014. № 1. С. 35—47; Барышев В. Хабаровский судебный процесс над японскими военными преступниками (к 60-летию события) // Журнал международного права и международных отношений. 2009. № 3; Бондаренко Е. Ю. Судьбы пленных. То -кийский и Хабаровский международные процессы над японскими военными преступниками и последствия // Россия и АТР. 1993. № 1. С. 117—123; Кузнецов Д. В. Хабаровский процесс 1949 г. URL: kuznetsov.ucoz.org/publications/khabarovskij_ process_1949_goda.doc; АкиямаX. Особый отряд 731. М., 1958; Моримура С. Указ. соч.
37 Правда. 1949. 24 дек. № 358 (114565); 1949. 25 дек. № 359 (114566); 1949. 26 дек. № 360 (11467); 1949. 27 дек. № 361 (11468); 1949. 28 дек. № 362 (11469); 1949. 29 дек. № 363 (11470); 1949. 30 дек. № 364 (11471).
38 Тихоокеанская звезда. 1949. 25 дек. № 303; 1949. 27 дек. № 304; 1949. 28 дек. № 305; 1949. 29 дек. № 306; 1949. 30 дек. № 307.
лейтенант Касахаро Юкио — начальник Квантунской армии в 1942—1945 гг. Более того, советское Правительство готово было предоставить все материалы, свидетельствующие о преступлениях этих лиц.
Спустя несколько месяцев после этой ноты министр иностранных дел СССР А. Я. Вышинский в письме министру юстиции СССР К. П. Горшенину39 подчеркнул необходимость опубликования более подробной информации о ходе и результатах Хабаровского процесса — в больших пределах, нежели было напечатано в газете «Правда», и использовать для этого недавно вышедший в печать Сборник материалов Хабаровского процесса40.
Вторая нота СССР Правительству США спустя более чем три месяца ожиданий — в конце мая 1950 г. — была уже более жесткой и сухой по стилю: в ней повторно подчеркивалась необходимость создания международного трибунала. В июне 1950 г. американская сторона в ответ на вопрос о получении второй ноты сообщила СССР, что возражает против обвинений в адрес императора Хирохито, и позиция эта неизменна. Третья нота советского правительства была направлена в декабре 1950 г. после доклада И. В. Сталину и уже содержала прямое негодование относительно «покровительства США военным преступникам». В частности, отмечалось, что «среди широкой общественности также растет недоумение» в связи с данным фактом.
Подобное бездействие американской стороны было вполне объяснимо: если бы Хабаровский процесс не состоялся, японские военные, причастные к разработке и использованию бактериологического (биологического) оружия, вряд ли понесли бы заслуженное наказание, а их преступления, возможно, замалчивались до сих пор.
Нюрнбергский, Токийский и Хабаровский процессы стали основой для формирования и развития современного международного права. Огромное историческое значение имел сам факт судебного преследования военных преступников и их наказания, и несмотря на то что процесс не имел статуса международного трибунала, работа советского следствия по установлению фактов разработки и применения бактериологического (биологического) оружия получила большое признание.
Безусловно, именно успех Хабаровского процесса убедил государства в необходимости принятия впоследствии запретов разработки и применения бактериологического (биологического) оружия на международном уровне. Результатом работы в этой сфере
39 Письмо министра иностранных дел СССР А. Я. Вышинского министру юстиции СССР Горшенину К. П. 4 мая 1950 г. Л. 148 // Архив внешней политики МИД России.
40 Речь идет о материалах судебного процесса по делу быв -ших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия.
стала принятая 10 апреля 1972 г. Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) оружия и токсинного оружия и об их уничтожении41.
В настоящее время особенно важно, чтобы человечество помнило уроки войны, и в связи с этим сложно переоценить значение для мировой общественности состоявшегося в сентябре 2021 г. международного научно-практического форума «Хабаровский процесс: историческое значение и современные вызовы»42, где был обсужден комплекс мероприятий, направленных на сохранение исторической правды и справедливой оценки событий Второй мировой и Великой Отечественной войн. На форуме были представлены рассекреченные архивные документы ФСБ России, МВД России, Архива внешней политики МИД России, Государственного архива Хабаровского края, Хабаровского краеведческого музея им. Н. И. Гродекова. Их изучение позволит открыть неизвестные для широкой общественности страницы истории Хабаровского процесса.
Документальные материалы Хабаровского и Нюрнбергского процессов, а также Токийского трибунала должны стать составной частью образовательных программ не только для обучения юристов и историков в высших учебных заведениях, но и для школьников, поскольку глубокая исследовательская работа архивных материалов необходима для предотвращения фальсификации истории нашей страны.
Сегодня Следственный комитет РФ существенно активизировал работу по сохранению памяти подвига наших предков. С этой целью в ведомстве создано отделение по расследованию преступлений, связанных с реабилитацией нацизма и фальсификацией истории Отечества, а в 2021 г. по инициативе СК России усилено наказание за реабилитацию нацизма, в том числе с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, введена уголовная ответственность за публичное оскорбление памяти защитников Отечества либо унижение чести и достоинства ветерана Великой Отечественной войны43. Это значительно расширяет возможности борьбы с такими проявлениями, способствует реализации превентивной функции уголовного права и, конечно, помогает сохранению памяти о событиях Великой Отечественной войны и ее героях.
41 Одобрена резолюцией 2826 (XXVI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1971 г.
42 Хабаровский процесс: историческое значение и современные вызовы. URL: https://historyrussia.org/sobytia/ khabarovskij-protsess-istoricheskoe-znacheme-i-sovremennye-vyzovy.html (дата обращения: 18.10.2021).
43 Федеральный закон от 5 апреля 2021 г. № 59-ФЗ «О внесении изменений в статью 3541 Уголовного кодекса Российской Федерации».
Список литературы
Tsuneishi Keiichi. Unit 731 and the Japanese Imperial Army's Biological Warfare Program. URL: http://www.japanfocus.org/-Tsuneishi-Keiichi/2194 (дата обращения: 18.10.2021).
Акияма X. Особый отряд 731. М., 1958.
Алепко А. В. Хабаровский процесс 1949 г. и нечеловеческие эксперименты над людьми в бактериологическом отряде № 731 японской Квантунской армии // Культура и наука Дальнего Востока. 2019. № 1 (26).
Барышев В. Хабаровский судебный процесс над японскими военными преступниками (к 60-летию события) // Журнал международного права и международных отношений. 2009. № 3.
Бондаренко Е. Ю. Судьбы пленных. Токийский и Хабаровский международные процессы над японскими военными преступниками и последствия // Россия и АТР. 1993. № 1.
Звягинцев А. Г. Палачи ада. Уроки Хабаровского процесса. М., 2020.
Кузнецов Д. В. Хабаровский процесс 1949 г. URL: kuznetsov.ucoz.org/publications/khabarovskij_process_1949_goda.doc.
Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. М., 1950.
Моримура С. Кухня дьявола. М., 1983. URL: http://militera.lib.ru/research/morimura/index.html (дата обращения: 18.10.2021).
Пермяков Г. Г. Зона смерти: [из личного архива: о знаменитом Хабаровском процессе над японскими военными преступниками, проводившими испытание бактериологического оружия на людях] // Тихоокеанская звезда. 2000. 11 февр. URL: http:// www.toz.khv.ru/page.php?page=1249&date_id_num=2000-02-11 (дата обращения: 18.10.2021).
Право, рожденное революцией / сост. Г. В. Стародубова, Ю. А. Иванов // Судебная власть и уголовный процесс. 2017. № 3.
Рагинский М. Ю. Милитаристы на скамье подсудимых: по материалам Токийского и Хабаровского процессов. М., 1985.
Супотницкий М. В., Супотницкая Н. С. Очерки истории чумы: в 2 кн. Кн. 2: Чума бактериологического периода. М., 2006. Очерк 34: Чума от дьявола в Китае (1933—1945). URL: http://www.supotnitskiy.ru/book/book3.htm#1 (дата обращения: 18.10.2021).
Хабаровский процесс: историческое значение и современные вызовы. URL: https://historyrussia.org/sobytia/khabarovskij-protsess-istoricheskoe-znachenie-i-sovremennye-vyzovy.html (дата обращения: 18.10.2021).
Христофоров В. С. Хабаровский процесс 1949 г.: по материалам Центрального архива ФСБ России // Великая победа: в 15 т. Т. 8 / под общ. ред. С. Е. Нарышкиной, А. В. Торкунова. М., 2015.
Черняева Н., Колесников М., Светлов А. Прикосновение руки Люцифера: [о заседаниях Хабаровского военного суда над японскими военными врачами и чиновниками] // Приамурские ведомости. 2006. 17 авг.
Юдин Б. Г. Из истории биомедицинских исследований на человеке: Хабаровский процесс 1949 г. // Вопросы истории естествознания и техники. 2009. № 4.
Юдин Б. Г. Научное познание человека и ценности // Знание. Понимание. Умение. 2014. № 1.
References
Akiyama H. Unit 731. Moscow, 1958. 152 p. (In Russ.)
Alepko A. V. Khabarovskiy protsess 1949 goda i nechelovecheskie eksperimenty nad lyud'mi v bakteriologicheskom otryade No. 731 yaponskoy Kvantunskoy armii. Kul'tura i naukaDal'nego Vostoka, 2019, no. 1 (26), pp. 63—70.
Baryshev V. The Khabarovsk Tribunal for Japanese War Criminals (Towards the 60th Anniversary). Journal of International Law and International Relations, 2009, no. 3, pp. 3—9. (In Russ.)
Bondarenko E. Yu. Sud'by plennykh. Tokiyskiy i Khabarovskiy mezhdunarodnye protsessy nad yaponskimi voennymi prestupnikami i posledstviya. Rossiya i ATR, 1993, no. 1.
Chernyaeva N., Kolesnikov M., Svetlov A. Prikosnovenie ruki Lyutsifera. Priamurskie vedomosti, 2006, August 17.
Khristoforov V. S. Khabarovskiy protsess 1949: po materialam Tsentral'nogo arkhiva FSB Rossii. Velikayapobeda. Vol. 8. Ed. by S. E. Naryshkina, A. V. Torkunov. Moscow, 2015.
Kuznetsov D. V. The 1949 Khabarovsk Trial. (In Russ.) Available at: kuznetsov.ucoz.org/publications/khabarovskij_process_1949_ goda.doc.
Law, Born of the Revolution. Comp. by G. V. Starodubova, Yu. A. Ivanov. Judicial Authority and Criminal Process, 2017, no. 3, pp. 8—54. (In Russ.)
Materialy sudebnogo protsessa po delu byvshikh voennosluzhashchikh yaponskoy armii, obvinyaemykh v podgotovke i primenenii bakteriologicheskogo oruzhiya. Moscow, 1950.
Morimura S. The Devil's Gluttony. Moscow, 1983. (In Russ.) Available at: http://militera.lib.ru/research/morimura/index.html (accessed 18.10.2021).
Permyakov G. G. Zona smerti. Tikhookeanskaya zvezda, 2000, February 11. Available at: http://www.toz.khv.ru/page. php?page= 1249&date_id_num=2000-02-11 (accessed 18.10.2021).
Raginskiy M. Yu. Militaristy na skam'e podsudimykh: po materialam Tokiyskogo i Khabarovskogo protsessov. Moscow, 1985.
Supotnitskiy M. V., Supotnitskaya N. S. Ocherki istorii chumy. Book 2: Chuma bakteriologicheskogo perioda. Moscow, 2006. Ocherk 34. Chuma ot d'yavola v Kitae (1933—1945). Available at: http://www.supotnitskiy.ru/book/book3.htm#1 (accessed 18.10.2021).
The Khabarovsk Trial: historical significance and modern challenges. (In Russ.) Available at: https://historyrussia.org/sobytiya/ khabarovskij-protsess-istoricheskoe-znachenie-i-sovremennye-vyzovy.html (accessed 18.10.2021).
Tsuneishi Keiichi. Unit 731 and the Japanese Imperial Army's Biological Warfare Program. Available at: http://wwwjapanfocus. org/-Tsuneishi-Keiichi/2194 (accessed 18.10.2021).
Yudin B. G. From the History of Biomedical Experimentation on Humans: The 1949 Khabarovsk Trial. Studies in the History of Science and Technology, 2009, no. 4, pp. 107—125. (In Russ.)
Yudin B. G. Scientific Cognition of Human Being and Values. Knowledge. Understanding. Skill, 2014, no. 1, pp. 35—49. (In Russ.) Zvyagintsev A. G. Palachi ada. Uroki Khabarovskogo protsessa. Moscow, 2020. 400 p.
Информация об авторе
А. И. Бастрыкин, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации
