CC BY
106
Планы реорганизации управления российским Дальним Востоком и арендованными у Китая территориями в начале ХХ века
Вынужденная политика уступок Японии, проводимая российским правительством на рубеже Х1Х-ХХ вв., существенно подорвала позиции России в Маньчжурии. Для сохранения достигнутых результатов требовалась разработка нового курса дальневосточной политики, составной частью которого стала реформа управления Дальним Востоком. А.В. Ремнев в своих исследованиях по истории административной политики правительства в сибирском регионе связывает проблемы управления всех азиатских окраин с плохой координацией деятельности различных ведомств в центре и на местах[9, с. 358]. Заложив в систему местного управления полосы отчуждения КВЖД и Квантунской области основы российской управленческой модели, правительство создало, тем самым, условия для распространения на арендованные территории проблем министерского управления, не решённых административными реформами в течении XIX в.
События конца XIX в. в Маньчжурии изменили вектор административного развития региона. Начало строительства КВЖД (1897 г.), аренда Квантунского полуострова (1898 г.) и оккупация Маньчжурии (1900 г.) поставили вопрос о территориальной организации зоны российского влияния в регионе. Наряду со старыми центрами в Хабаровске и Владивостоке, всё большее значение приобретал новый военно-политический центр управления в Порт-Артуре. Заметную роль в общем освоении русским элементом Маньчжурии стал играть Харбин. Эти процессы формировали основы для новой административной конфигурации.
Позиции центральных ведомств и Приамурского руководства в вопросах организации управления краем разошлись с началом строительства КВЖД, административное развитие которой было неподконтрольно генерал-губернаторам. В 1897 г. С.М.Духовской предложил министерству внутренних дел обсудить в Петербурге возможность создания «особого органа», способного объединить решение строительных, административных и торговых задач в зоне полосы отчуждения [2, с.95].
Аренда Квантунского полуострова также имела управленческие проблемы, вытекавшие из традиционного соперничества военного и морского ведомства. Передача главного управления представителю морского министерства вызывала сомнения военных в достаточной подготовленности адмиралов к командованию сухопутными войсками. С назначением на должность начальника Квантунской области адмирала Е.И. Алексеева соотношение сил стало меняться в пользу «моряков».
Конкуренция военных дополнялась противоречиями между министерством иностранных дел и министерством финансов.
Тяжесть проблем дальневосточного управления сознавал и Ни-
колай II. Император говорил А.Н. Куропаткину, «что признает положение на Дальнем Востоке тревожным не столько из-за японцев, сколько из-за розни, которая существует на месте между представителями военного и финансового ведомств» [4, с. 35].
Ситуация осложнялась тем, что, начиная с 1898 г., в борьбу за влияние на императора по вопросам усиления российского присутствия на Дальнем Востоке вмешалась близкая ко двору и непосредственно к императору «безобразовская шайка». Свою деятельность они направили прежде всего против министра финансов С.Ю. Витте. В последние годы в российской и зарубежной историографии появились работы, посвящённые анализу личных взаимоотношений в окружении последнего российского императора как фактора, имеющего определяющее влияние на формирование политического курса России, итогом которого стала война с Японией [см. 7, с. 40-64].
Трудно сейчас сказать, кому из сторонников статс-секретаря А.М. Безобразова первому пришла на ум идея «об учреждении вневедомственного органа для управления всей нашей окраиной на Дальнем Востоке в лице Наместника» - ему самому[8, с.261] или Н.Г. Матюнину, долгое время служившему на Дальнем Востоке [см. биографию Н.Г. Матюнина по 1, с. 126]. Единомышленники сумели в своих целях использовать объективно назревшую потребность в децентрализации управления и создании местного «объединённого правительства». Для убеждения Николая II были пущены в ход аргументы, вплоть до поиска наилучшего способа сближения центра и окраины и самоокупаемости дальневосточного региона. Делались ссылки на исторические примеры управления другими российскими окраинами, прежде всего Кавказом. Тяготясь активностью С.Ю. Витте, император решил принять на себя высшее руководство делами Дальнего Востока.
Вопрос о дате принятия окончательного решения по созданию наместничества оказался не так прост, как это представлялось первоначально. Официально вопрос о наместничестве был решён на Особом совещании 7 мая 1903 г. В резолютивной части журнала совещания было указано; первое - потребовать от Китая гарантии, прежде чем вывести из Маньчжурии войска согласно договору 26 марта 1902 г.; второе - учредить на Дальнем Востоке наместничество, руководство которым возложить на образованный в Петербурге под председательством императора Особый комитет по делам Дальнего Востока (РГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1 Д.179. Л. 3-4).
Кандидатом на должность наместника стал главный начальник Квантунской области адмирал Е.И. Алексеев, которого телеграммой от 2 мая 1903 г. известили, чтобы он был готов к «объединению деятельности всех ведомств» [11, с. 224]. «Безобразовцам» адмирал был необходим как «символ» проведения их политики в государственных интересах в противовес «меркантильной» политике С.Ю. Витте. По мнению А.М. Безобразова, министерство финансов мало заботилось о государственной цели, которая достигается выдвижением на первый план военно-стратегических задач [8, с. 529].
Но адмирал не согласился принять столь ответственный пост,
несмотря на личную просьбу императора. Всю первую половину
1903 г. его «засыпали» телеграммами из Петербурга «безобразовцы» с просьбой об этом «одолжении». Вывод сделан на основании переписки Е.И.Алексеева с императором и «безобразовцами», хранящейся в личном фонде наместника в (РГА ВМФ. Ф.32. Оп. 1. Д.6, 8). Однако Е.И. Алексеев заявил, что после 40 лет службы не располагает достаточными силами для деятельности «при новой служебной обстановке» (РГА ВМФ. Ф.32. Оп. 1. Д.6. Л.1) и начал поговаривать об отставке. 26 июля В.К. Вогак в телеграмме, достаточно резко сообщил Е.И.Алексееву о решении вопроса с учреждением наместничества и об отсутствии альтернативной кандидатуры на должность наместника (РГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1. Д.6. Л. 4-4об.).
30 июля 1903 г. втайне от большинства министров вышел Именной высочайший указ Правительствующему сенату об образовании из Приамурского генерал-губернаторства и Квантунской области Особого наместничества на Дальнем Востоке. Указ передал важнейшие дела управления в «Особый комитет» под личным председательством императора, состоящий «из лиц, Нашим доверием к участию в нём призванных» [12, с. 4-5]. Высшая власть по всем частям гражданского управления на территории Приамурского генерал-губернаторства, Квантунской области, полосы отчуждения КВЖД изымалась из ведения министерств и передавалась наместнику. Его наделяли дипломатическими полномочиями для развития отношений этих областей с соседними государствами и правом решения на месте всех возникших вопросов. Наместнику поручалось разработать «Положение об управлении областями Дальнего Востока» и представить в Особый комитет по делам Дальнего Востока на утверждение. Объём полномочий наместника во взаимоотношениях с центральными и местными учреждениями на период разработки нового закона соответствовал правам и обязанностям кавказского наместника, установленным Высочайшим рескриптом от 30 января 1845 г. Наместническое управление определялось как самостоятельное, независимое от министерств, с прямым подчинением императору и Комитету по делам Дальнего Востока. Отношения между центральными и местными учреждениями впредь должны были осуществляться только через наместника. Ему подчинялись военно-морские силы на Тихом океане, войска Приамурского военного округа (РГВИА. Ф.400. Оп.1. Д.3060. Л.76). Резиденцией наместника определили Порт-Артур. С.Ю. Витте ничего не оставалось делать, как официальной телеграммой от 6 августа спросить наместника о порядке прохождения дел финансового управления: желает ли наместник тот час же принять их в своё производство или сохранит на какое-то время прежний порядок разрешения финансовых дел по представлениям местных органов (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 42).
Учреждение подобного административно-территориального объединения является беспрецедентным в истории государственного управления Российской империи. Впервые с момента разработки основ генерал-губернаторского и наместнического управления Учреждением губернским 1775 г. между царём и генерал-губернатором
создавалась ещё одна инстанция высшей региональной власти в лице наместника, хотя в проектах управления Дальним Востоком Приамурское генерал-губернаторство планировалось упразднить. В наместничество были объединены огромные по протяжённости территории, не имевшие в ряде случаев общей границы, с различным административно-правовым и государственно-правовым статусом.
Создание наместничества было воспринято Японией как косвенное включение всей Маньчжурии в состав Российской империи, что не способствовало разрешению имевшихся между двумя странами противоречий.
Приказ наместника №1 от 16 августа 1903 г. предписывал: до принятия соответствующих законов обо всех сомнениях, относительно управления наместничеством, обращаться к учреждениям управления Кавказского и Закавказского края. Самому наместнику на рассмотрение представлять только важные вопросы соответственно указаниям, которые будут даны позднее. Вопросы, превышающие его полномочия, будут передаваться через него «к высшей законодательной и исполнительной власти» (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 54). Ясности в порядок решения текущих дел приказ не внёс. Император повелением 10 сентября 1903 г. утвердил положения приказа наместника, но и он не устанавливал критерии разделения дел на «важные и текущие» [9, с. 55]. Оставался открытым вопрос о заместителях и об организации общего управления на местах. Е.И. Алексееву пришлось рассылать телеграммы министрам с объяснениями, что порядок разрешения текущих дел остаётся прежним. 23 августа он лично уведомил об этом С.Ю.Витте (РГИА. Ф.560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 64).
Никаких учреждений наместнического управления до выработки положений административной реформы областей Дальнего Востока решено было не создавать, делопроизводство сосредоточить во временных канцеляриях наместника - общих дел и дипломатической. На должность управляющего общей канцелярией получил назначение правитель канцелярии Приамурского генерал-губернатора М.П. Щербина (РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д.426. Л. 1 об., 8), дипломатической - Г.А. Плансон [см. биографию Г.А. Плансона по 5, с. 194]. При необходимости, наместник мог пользоваться учреждениями Квантунской области. Вопрос о заместителе так и не был решён. В ноябре 1903 г. наместник, отправляясь в Петербург для обсуждения проекта, через адмирала М.А. Абазу получил разрешение императора назначить заместителя по своему усмотрению.
Во многих министерствах, ведомственных учреждениях Приамурья и Квантунской области в начале августа 1903 г. царила растерянность. В канцелярии генерал-губернатора не нашлось рескрипта 1845 г. Канцелярию министерства финансов завалили телеграммами с Дальнего Востока с просьбой прислать 2 том Свода Законов Российской империи или Учреждения управления Кавказского и Закавказского края (Переписка министра финансов с наместником и переписка директора канцелярии министерства финансов // РГИА. Ф.560. Оп. 28. Д. 1005).
Уже в конце августа А.М. Безобразов представил наместнику разработанные совместно с министром внутренних дел В.К. Плеве предложения об организации управления на Дальнем Востоке (РГИА. Ф.560. Оп.28. Д.1005. Л.59-60). Планировалось во главе поставить особый комитет из представителей заинтересованных ведомств под председательством императора, с которым наместник будет работать непосредственно. В состав комитета А.М. Безобразов предлагал себя и контр-адмирала А.М. Абазу (на должность управляющего делами). При управляющем создаётся особая канцелярия во главе с директором. Для наместника предусматривалась личная канцелярия из офицеров по особым поручениям во главе с генералом.
Центральный уровень управления в наместничестве, по замыслу авторов проекта, должен быть разделён на 4 части (гражданская, военная, морская, экономическая), возглавлять которые будут особые помощники, подчинённые наместнику. Под руководством Комитета будет действовать особое восточно-китайское промышленное товарищество, куда войдут разные именитые как по происхождению, так и по имущественному цензу лица. Они объединяются в общее собрание под председательством лица, облечённого личным доверием государя и являющегося членом особого комитета. В сферу интересов товарищества предполагалось отдать общий контроль и разработку главных направлений деятельности Русско-Китайского банка, управление КВЖД и др. Анализ источников позволяет констатировать, что товарищество по своей сути было декоративным и создавалось лишь для привлечения иностранного капитала. Степень его влияния на дела банка или дороги была минимальная. Вероятно, с его помощью «безобразовцы» хотели окончательно лишить министра финансов влияния на дальневосточные дела.
Это Особое товарищество, скорее всего, стало заключительным этапом грандиозной авантюры В.К. Безобразова под вывеской Ялу-цзяньской концессии. Можно только догадываться о влиянии личных финансовых интересов многих высокопоставленных участников концессии на события, приведшие к образованию наместничества, и планы по его устройству и управлению: в научной литературе именно этот вопрос почти не изучен. Подтверждение наличия подобного влияния можно найти в мемуарах [1; 3; 6, с. 82-101; 13]. Ялу-цзяньская концессия представляла товарищество на вере, участниками которого стали представители титулованной знати и высшего чиновничества. Почти все они в той или иной степени должны были участвовать в деятельности проектируемого А. М. Безобразовым Особого товарищества. Фирма создавалась для эксплуатации в пределах Маньчжурии, Кореи, Приамурья «всякого рода лесных концессий, рудных, рыбных, судоходных, торговых и других всякого рода промысловых и торговых предприятий» (РГА ВМФ. Ф.417. Оп. 1. Д. 2865. Л. 2). В беседах с Д.Д. Покотиловым А.М. Безобразов даже не скрывал намерения (учитывая, что Покотилов в служебном отношении был подчинён министру финансов) оставить в новой организации в той или иной форме всех прежних деятелей Ялу-цзяньской концессии: «Я
желал бы вести все эти перемены так, чтобы это был просто переход из одной комнаты в другую» (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 5960).
Заручившись поддержкой министра внутренних дел В.К. Плеве, главного противника С.Ю.Витте, «безобразовцы» сумели одержать верх, легализовавшись в Особом комитете по делам Дальнего Востока. Но всё же С.Ю.Витте сумел частично отстоять интересы своего ведомства. В предложениях по устройству наместничества и его управлению, представленных на обсуждение в Комиссию по разработке проекта по управлению областями Дальнего Востока, Особое товарищество как отдельная государственная структура, подчинённая Комитету по делам Дальнего Востока, уже выделено не будет, а растворится под вывеской частной компании «Русское лесопромышленное товарищество на Дальнем Востоке» (РГА ВМФ. Ф.417. Оп. 1. Д. 2865. Л.4).
В проекте местное управление было представлено губернаторским управлением областями Дальнего Востока: Забайкальской, Амурской, Приморской, Квантунской. Их губернаторы при решении того или иного вопроса будут входить с представлениями к наместнику через соответствующего помощника, штабы и канцелярии. Какого-либо согласительного органа при наместнике для координации деятельности помощников в первоначальном варианте не предусматривалось (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 59-60).
Структура управления Дальним Востоком, предложенная А.М. Безобразовым, не являлась чем-то принципиально новым для России. Это была приспособленная к местным условиям модель управления кавказским наместничеством, чего ни В.К. Плеве, ни А.М. Безобразов никогда не отрицали. Самым интересным в этом проекте является место и роль Особого Восточно-Китайского товарищества.
Общее руководство созданием положения об управлении Дальним Востоком взяло на себя МВД, стремившееся вписать его в общегосударственную реформу по «децентрализации местной власти» [11, с. 225].
23 августа 1903 г. наместник издал приказ № 13 о создании в Порт-Артуре Комиссии по выработке положений об управлении областями Дальнего Востока под его личным руководством. Состояла она из двух подкомиссий: военной и гражданской. Военную возглавил генерал-майор В.С. Волков, гражданскую - военный губернатор Забайкалья И.П. Надаров. В работе гражданской подкомиссии предполагалось участие всех начальников отдельных частей гражданского управления Квантунской области, а также правителя канцелярии Приамурского генерал-губернатора М.П. Щербины, представителя от КВЖД - всего 15 членов и 2 делопроизводителя (РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 426. Л. 1; РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 74). Для разработки проекта об административном устройстве Квантун-ской области и города Дальнего было решено выделить специальную подкомиссию во главе с комиссаром по гражданской части Квантуна Б.Л. Громбчевским. В неё по приказу наместника включили пред-
ставителя от дальнинского градоначальства (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 113). Заседания Комиссии с большой торжественностью открылись 10 сентября 1903 г.
Наместник произнёс речь, где изложил основные принципы проекта (РГИА. Ф.560. Оп.28. Д.1005. Л.114). Дав указания, наместник сообщил присутствующим, что основы управления разработаны в соответствии с пожеланиями императора, переданные в телеграмме 4 сентября 1903 г. министром внутренних дел В.К. Плеве: «Главные основания соответствуют указаниям учредительного указа: самостоятельность наместнического управления в отношении министерств и отдельная смета, широта полномочий Наместника применительно к исключительным правам административной власти по Кавказскому управлению и положению об усиленной охране... Простота управления, предположенная на первое время в виде двух канцелярий (общей и дипломатической) и соответственно сему бережливость расходов, включение железнодорожной полосы в компетенцию Наместника, с сохранением коммерческой самостоятельности» (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 114-114 об.).
При создании проекта наместник должен был учитывать результаты деятельности В.К. Плеве по разработке губернской реформы, которая шла в МВД с конца XIX в. после проведения в 1895 г. административной реформы Сибири.
Ровно через два месяца со дня учреждения наместничества, 30 сентября 1903 г. именным Указом Правительствующему сенату было утверждено Положение об Особом комитете Дальнего Вос-тока[12, с. 1-2]. Председательствовал в нём сам император. Вновь образованное учреждение имело определённое сходство с Комитетом Сибирской железной дороги, который возглавлял Николай II, будучи ещё цесаревичем. Очевидно, удачный опыт работы Комитета, где он играл ведущую роль, послужил для императора своего рода примером[10, с.57]. Назначенный управляющим Комитета контрадмирал А.М. Абаза, чтобы не потерять контроль над ситуацией, был постоянным участником заседаний Комитета министров, Госсовета, Комитета Сибирской железной дороги. Ведению Комитета подлежали: дела по устройству управления наместничества; сметные предположения о доходной и расходной части; торговое и промышленное развитие края; дела о применении в крае общероссийского законодательства и правительственных распоряжений, требующих согласования наместника с министрами; дела, решение которых превышало власть наместника. Только законодательные вопросы планировалось рассматривать отдельно, для чего в Комитете по особому распоряжению императора будут созывать соединённые присутствия с участием чинов Департамента законов Госсовета, по делам сметным - Департамента экономии. Вопросы переселения будут решаться совместно с Комитетом Сибирской железной дороги. Дела в Комитет могли вносить император, наместник либо министры (РГИА. Ф. 560. Оп.28. Д.1005. Л. 184).
Первые результаты работы порт-артурской Комиссии в виде «Проекта положения об управлении областями Дальнего Востока»
наместник представил на обсуждение в Комитет по делам Дальнего Востока 24 ноября 1903 г. (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 190-191об.) Для наместника в проекте предусматривались не только максимально возможные полномочия, но и ставился вопрос о перспективе их расширения (РГИА. Ф.23. Оп.26. 1904. Д.1. Л.16 об-17). Наместник мог приостановить действие законов, сообщив об этом в двухмесячный срок не в Сенат, а в Комитет Дальнего Востока (РГИА. Ф. 23. Оп. 26. 1904. Д. 1. Л.17 об.).
Преобразование управления областями планировалось провести в соответствии с разрабатываемой в МВД общей губернской реформой. Приамурское генерал-губернаторство упразднялось. В областях вводилась одинаковая структура областного управления (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 217-219 об.), которое подчинялось Главному управлению (ГУ).
В рамках проекта рассматривалась судьба пяти северных уездов Приморской области (Петропавловский, Командорский, Анадырский, Гижигинский, Охотский). Вызывало беспокойство состояние их промыслов, где уже хозяйничали американцы и куда рвались японцы (РГИА. ДВ. Ф.702. Оп.1. Д.454. Л.9об.). Решение проблемы, по мнению наместника, виделось в присутствии авторитетной власти на севере региона. В виду слабого заселения северных территорий, предлагалось выделить север Приморской области в самостоятельную Камчатскую область и предоставить её главе полномочия военных губернаторов Приамурья по гражданскому управлению. В лице губернатора предлагалось соединить все функции гражданского управления, предоставив ему, как и всем военным губернаторам Приамурья, права и обязанности Сибирских губернаторов, губернских Советов и всех коллегиальных органов (РГИА. Ф. 1284. Оп. 185. 1913. Д. 7. Л.263). В своём проекте наместник не забыл и сложности окружного (с 1902 г. - уездного) управления. В северных уездах предлагалось ввести должности становых приставов, а в Управления посадить секретарей, освободив от их обязанностей помощников начальников уездов (РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 454. Л. 6).
В полном составе Особый Комитет ни разу не собирался. Дальнейшая работа над проектом фактически велась в канцелярии Комитета. 19 декабря 1903 г. император велел наместнику, по всем вопросам обращаться лично к нему либо к управляющему делами Комитета. Тем же указом, создавалась межведомственная комиссия для рассмотрения проектов по устройству управления на Дальнем Востоке (РГИА. Ф. 23. Оп. 26. 1904. Д.1. Л. 3). Николай II намеревался лично руководить преобразованиями на Дальнем Востоке.
С самого начала реформы дальневосточного управления наместник испытывал многочисленные затруднения, пытаясь обойтись без помощи министерств. Центральные ведомства в свою очередь бойкотировали разработку проекта положения об управлении Дальним Востоком.
Трагичное начало русско-японской войны и усилившаяся ведомственная несогласованность заставили Николая II приостановить действие власти наместника. После назначения 14 октября
1904 г. А.Н. Куропаткина главнокомандующим на Дальнем Востоке Е.И. Алексеев отбыл в Петербург, официально - для доклада императору. В период военных действий 1904 - начала 1905 г. никаких работ по реформированию системы управления не велось, а 8 июня 1905 г. последовал указ об одновременном закрытии Комитета Дальнего Востока и упразднении дальневосточного наместничества. Остановлены были и все работы по реформированию управления Дальним Востоком [9, с. 396].
Постоянное расширение территории Российского государства сопровождалось появлением различных форм взаимоотношений между центром и окраинами. Создание дальневосточного наместничества было поиском оптимального варианта этих отношений. Однако судить о том, насколько целесообразна для Дальнего Востока форма такого управления, довольно трудно. Недолгий период его существования не позволил закончить работу по созданию закона об управлении Дальним Востоком как «особой частью» империи, сформировать самостоятельную систему органов наместнического управления, выработать принципы административно-управленческой практики, учитывающие местную специфику, а главное, увидеть результаты воплощения этих проектов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вонлярлярский В.М. Мои воспоминания. 1852-1939. Берлин: Русское национальное издательство, 1939. 253 с.
2. Всеподданнейший отчёт Приамурского генерал-губернатора С.М.Духов-ского (1896 - 1897 гг.). СПб.: Типография Ю.Н. Эрлих, 1898. 95 с.
3. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М.: Новое литературное обозрение, 2000. 810 с.
4. Дневник А.Н. Куропаткина. Б.м., 1923. 140 с.
5. Институт генерал-губернаторства и наместничества в Российской империи: В 2 т. Т.1. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. 456 с.
6. Куропаткин А.Н. Дневник А.Н. Куропаткина // Красный архив. 1924. № 5. С. 82-101.
7. Лукоянов И.В. «Не отстать от держав...»: Россия на Дальнем Востоке в конце XIX - начале ХХ вв. СПб.: Нестор-История, 2008. 668 с.
8. Нилус Е.Х. Исторический обзор КВЖД 1896 - 1923 гг. В 2 т. Т. 1. Харбин: Типография Правл. о-ва Кит. Вост. ж. д., 1923. 690 с.
9. Ремнев А.В. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX
- начала ХХ веков. Омск: Изд-во ОмГУ, 2004. 552 с.
10. Ремнев А.В. Проблемы организации дальневосточного управления накануне и в начале первой русской революции // Революция 1905 - 1907 гг. и общественное движение в Сибири и на Дальнем Востоке. Омск: Изд-во ОмГУ, 1995. С. 52-66
11. Романов Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. М-Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1955. 695 с.
12. Савич Г.Г. Законы об управлении областей Дальнего Востока. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1904. 221 с.
13. Суботич Д.И. Задачи России на Дальнем Востоке. Ревель: Ревельские известия, 1908. 59 с.
Транслитерация по ГОСТ 7.79-2000 Система Б
1. Vonlyarlyarskij V.M. Moi vospominaniya. 1852-1939. Berlin: Russkoe natsional'noe izdatel'stvo, 1939. 253 s.
2. Vsepoddannejshij otchyot Priamurskogo general-gubernatora S.M. Dukhovskogo (1896 - 1897 gg.). SPb.: Tipografiya YU.N. EHrlikh, 1898. 95 s.
3. Gurko V.I. CHerty i siluehty proshlogo: Pravitel'stvo i obshhestvennost' v tsarstvovanie Nikolaya II v izobrazhenii sovremennika. M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2000. 810 s.
4. Dnevnik A.N. Kuropatkina. B.m., 1923. 140 s.
5. Institut general-gubernatorstva i namestnichestva v Rossijskoj imperii: V 2 t. T.1. SPb.: Izd-vo S.-Peterb. un-ta, 2001. 456 s.
6. Kuropatkin A.N. Dnevnik A.N. Kuropatkina // Krasnyj arkhiv. 1924. № 5.
S. 82 - 101.
7. Lukoyanov I.V. «Ne otstat' ot derzhav...»: Rossiya na Dal'nem Vostoke v kontse XIX - nachale KHKH vv. SPb.: Nestor-Istoriya, 2008. 668 s.
8. Nilus E.KH. Istoricheskij obzor KVZHD 1896 - 1923 gg. V 2 t. T. 1. KHarbin: Tipografiya Pravl. o-va Kit. Vost. zh. d., 1923. 690 s.
9. Remnev A.V. Rossiya Dal'nego Vostoka. Imperskaya geografiya vlasti XIX
- nachala KHKH vekov. Omsk: Izd-vo OmGU, 2004. 552 s.
10. Remnev A.V. Problemy organizatsii dal'nevostochnogo upravleniya nakanune i v nachale pervoj russkoj revolyutsii // Revolyutsiya 1905-1907 gg. i obshhestvennoe dvizhenie v Sibiri i na Dal'nem Vostoke. Omsk: Izd-vo OmGU, 1995. S. 52-66
11. Romanov B.A. Ocherki diplomaticheskoj istorii russko-yaponskoj vojny. M-L.: Izd-vo Akad. nauk SSSR, 1955. 695 s.
12. Savich G.G. Zakony ob upravlenii oblastej Dal'nego Vostoka. SPb.: Tipografiya I.N. Skorokhodova, 1904. 221 s.
13. Subotich D.I. Zadachi Rossii na Dal'nem Vostoke. Revel': Revel'skie izvestiya, 1908. 59 s.
