CC BY
21DOI 10.32726/2411-3417-2023-4-56-74УДК 94(47); 929; 316
аНтоНкрутиков
Питирим Сорокин иего социология революции
Аннотация. Статья посвящена теории революции русско-американского социологаП.А. Сорокина, ставшей результатом многолетней работы по обобщению итогов Рус-
ской революции иее наследия. Оригинальная концепция революции, разработанная Со-
рокиным в1920-егоды, отразила его личный жизненный опыт— участника, очевидцаижертвы революционных потрясений. Изгнанный из Советской России в1922г. за кри-
тику большевизма иполемику стеоретиками партии, он стал одним из основополож-
ников мировой социологии. Многое вего социологии революции по-прежнему не лишеноактуальности ипредставляет безусловный интерес.
Ключевые слова: Питирим Сорокин, Русская революция, социология революции, реак-
ция, контрреволюция, этатизм, коммунизм.
П
П
оследние 120 лет исторического развития российского общества игосударстваможно сполным правом охарактеризовать как эпоху революций. Споры отом, чтостало ее отправной точкой икаковы былиглубинные причины революционных транс-
формаций, продолжаются до сих пор. Далеко не всегда возможные ответы на этивопросы лежат вплоскости политической истории. Одним из примеров взаимосвязиполитического исоциально-экономического измерений Русской революцииможносчитатьгибель вмае 1902г. врезультате покушения террористов-эсеров министравнутренних дел Российской империи Д.С.Сипягина, «последнего боярина Москов-
ской Руси», как его характеризовали современники. Помимо сдержанного политиче-
ского консерватизма ипреданности последнему российскому монарху Николаю II, онбыл известен как один из инициаторов созыва «Особого совещания онуждах сель-
скохозяйственной промышленности» (результаты которого, обнаружив существова-
ние вцентральной России нескольких десятков миллионов «неэффективного» сэко-
номической точки зрения крестьянского населения, были частично засекречены).
Работа Особого совещания не была доведена до конца— новый министр внутреннихдел В.К. Плеве ограничил деятельностьместных комитетов онуждах сельскохозяй-
ственной промышленности иземских учреждений. Разрешение социальных проблемимперии административно-экономическими, ане революционными методами (путемпривлечения экспертов ивне сферы «большой политики») оказалось вследствие это-
го невозможным.
Сведения об авторе: КРУТИКОВ Антон Алексеевич — независимый историк иполи-
тический аналитик; bialyorzel1000@gmail.com.
Гибель царского министра в1902г. подтвердила печальную тенденцию: все попытки
российской дореволюционной элиты решить критически важный сполитической исо-
циальной точки зрения крестьянский вопрос терпели неудачу1. ВРоссийской импе-
рии не нашлось конструктивной силы, способной высвободить скрытую вкрестьянской
массе колоссальную энергию, многократно увеличенную демографическим взрывом
конца XIX— начала XX в., инаправить ее на путь созидательного труда. Альтернативой
стала Русская революция, имевшаяглубокие исторические корни ипо-своему разре-
шившая вопрос одопустимости применения насилия ради достижения поставленных
целей. Под ударами революционного террора трагически оборвались судьбы Царя-
Освободителя Александра II, великого князя Сергея Александровича Романова, ми-
нистров Д.С.Сипягина иВ.К. Плеве, премьера П.А. Столыпина имногих других видных
сторонников мирного, эволюционного развития страны.
Череда революционных потрясений, вкоторую вначале XX в. вступила Россия, при-
вела ктрансформации царской монархии всоветскую идеократию, оставив ряд нераз-
решенных до сегодняшнего дня проблем как практического, так итеоретического ха-
рактера.
На протяжении десятилетий настойчивые попытки отечественной политической
мысли проникнуть всуть «революционной матрицы» зачастую разбивались онепрео-
долимую преграду— их авторы сами оказывались вводовороте революционной борь-
бы. Под удар попадали прежде всего объективность инаучность вырабатываемых ими
оценок.
Сложные взаимоотношения известного русско-американского социолога П.А. Соро-
кина (1889–1968) сРусской революцией иее наследием отразили его личный жизнен-
ный опыт— участника, очевидца ижертвы революционных потрясений. Иэтот же опыт
помог ему сформироваться как выдающемуся аналитику итеоретику. Молодыегоды
будущего ученого прошли под знаменем борьбы сдвумя «кровавыми режимами»—
сначала царским, азатем ибольшевистским. Вопреки распространенному стереотипу
оконсервативном ипатриархальном характере провинциального общества вРоссий-
ской империи, П.А. Сорокин сдетства оказался буквально в «инкубаторе» революци-
онных идей.
Его происхождение (отец был ремесленником, изготавливал ипродавал оклады для
икон ицерковную утварь), казалось, давало мало шансов получить системное образо-
вание. Неговоря уже отом, чтобы стать «социологом номер один современного мира»
иавтором «коперниковской революции всоциологии», как характеризовали его впо-
следствии коллеги вСША [Cowell. P. 46]. Тем не менее жизненный путь П.А. Сорокина
1Лидеры славянофилов еще в XIX в. утверждали, что самодержавный монарх в России может
править, опираясь исключительно на народную поддержку. Утрата поддержки российского кре-
стьянства, составлявшего большинство жителей империи, вела, по их мнению, к кризису власти
и будущей революции.
подтверждает существование вРоссийской империи своеобразных, жестких, но порой
эффективных «социальных лифтов», сыгравших значительную роль всудьбе будущего
создателя теории «социальной мобильности».
Во время обучения вцерковно-учительской семинарии вселе Хреново Кинешемско-
го уезда Костромскойгубернии пятнадцатилетний Питирим Сорокин впервые столк-
нулся снесовершенством мира. Сорокина беспокоило впервую очередь несовершен-
ство человеческого общества, ане политической системы, что заметно отличало его от
будущих коллег по «революционному цеху». Именно тогда унего возникло желание
это общество системно изучить, чтобы впоследствии приступить кего исправлению.
Среда, вкоторой вырос будущий ученый, оказалась для этого крайне благоприятной.
В семинарии П. Сорокин попал впеструю компанию социал-демократов, анархистов,
либералов, эсеров ипросто людей «без политической платформы», объединенных от-
сутствием всякого интереса кдуховным основам образования. Взгляды социалистов-
революционеров, близкие Сорокину всилу социального происхождения, показались
ему более целостными, чем уостальных. В1906г. он вступил вих партию.
Дальнейшее образование Сорокин продолжил— как имногие его современники,
открыто выступавшие против существующегогосударственного порядка,— втюрьме,
вобщении сболее опытными коллегами-революционерами. ВРоссийской империи
исправительная система была словно создана для того, чтобы революционеры всех от-
тенков политического спектра могли пройти социализацию исвободно дискутировать.
«Мы,–вспоминал Питирим Сорокин,–политические заключенные, превратили тюрьму
вбезопасное место для хранения революционной литературы иза плату пересылали
сохранниками на волю письма другим революционерам, свободно навещали друг дру-
га всвоих камерах иежедневно беспрепятственно собирались для обсуждения поли-
тических, социальных ифилософских проблем» [Сорокин. Долгий путь…].
Личные наблюдения П.А. Сорокина вполитическом заключении заложили основу для
его первых опытов социологического анализа иодновременно заставили задуматься
оприближении неизбежного–будущей социальной катастрофы. «Когда политический
режим начинает рассыпаться, “вирус дезинтеграции” быстро распространяется всюду,
заражая все институты власти, проникая во все щели. Падение режима–обычно это
результат не столько усилий революционеров, сколько одряхления, бессилия инеспо-
собности ксозидательной работе самого режима. Вслучае снашей тюрьмой мы имели
типичную иллюстрацию действия этого принципа. Если революцию нельзя искусствен-
но начать иэкспортировать, еще менее возможно ее искусственно остановить» [Соро-
кин. Долгий путь…].
Уникальный опыт общения среволюционерами-единомышленниками ипредстави-
телями криминального мира позднее был отражен впервой серьезной работе П.А. Со-
рокина «Преступление икара» (1913). Хорошо изучив жизнь исправительной системы
вимператорской России исравнивая ее впоследствии сбольшевистской, он предпо-
читал тюрьму при «старом режиме». Там, по его словам, было чище, выдавали книги,
обращение было болеегуманным. Самообразование Сорокина, его становление как
исследователя-социолога во многом относится кэтому периоду жизни. Четыре месяца
общения сполитическими заключенными ичтение философской литературы дали П.А.
Сорокину больше, чем весь учебный процесс всеминарии.
После освобождения в1907г. «товарищ Иван», как теперь вцелях конспирации
называли П.А. Сорокина, стал «бродячим миссионером революции» ипроявил себя
вкачестве амбициозного италантливого агитатора. Втом жегоду он переехал вПе-
тербург, что позволило ему познакомиться со многими политическими деятелями, де-
путатами Государственной Думы, руководителями политических партий. Он неустанно
занимался самообразованием, создавая необходимый фундамент для своей будущей
университетской карьеры.
После обучения вПсихоневрологическом институте (открытом в1908г. по иници-
ативе В.М. Бехтерева иМ.М. Ковалевского) иПетербургском университете П. Сорокин
был «оставлен» впоследнем для «подготовки кпрофессорскому званию». В1916г. он
защитил магистерскую диссертацию иполучил должность приват-доцента. Универ-
ситетские наставники Сорокина— М.М. Ковалевский иЛ.И. Петражитский являлись
видными членами либеральных политических партий. Они благосклонно относились
к «умеренному социализму» молодого ученого [Finkel. P. 158]. В1913г. Сорокин воче-
редной раз попал под арест из-за написанного им памфлета к300-летию дома Романо-
вых ибыл освобожден благодаря личному ходатайству М.М. Ковалевского.
П.А. Сорокин сэнтузиазмом принял Февральскую революцию 1917г., которая рас-
крыла его талант организатора ипублициста. Вмарте он вкачестве редактора принял
участие виздании эсеровскойгазеты «Дело народа». Впериод политического «дво-
евластия» вПетрограде занимался подготовкой созыва Всероссийской крестьянской
конференции иорганизовал изданиегазеты правых эсеров «Воля народа». Виюле
1917г. Сорокин стал секретарем председателя Временного правительства А.Ф. Керен-
ского. Осенью того жегода, после поражения выступления Л.Г. Корнилова, он был из-
бран членом Совета Комитета народной борьбы сконтрреволюцией ичленом Времен-
ного Совета Республики (Предпарламента).
Как ибольшинство представителей российской интеллигенции, П. Сорокин не при-
нял захват власти большевиками воктябре 1917г. Вянваре 1918г., будучи депутатом
Учредительного собрания от Вологодскойгубернии по списку партии эсеров, он был
арестован новой властью. Осенью 1918г. Сорокина арестовали вновь, ина этот раз
емугрозил расстрел. Спасло его лишь открытое письмо вгазету «Крестьянские иРабо-
чие Думы», где он объявлял орешении отойти от политической деятельности.
Молодой ученый вновь вернулся вПетроград, чтобы занять место преподавателя
юридического факультета Петербургского (Петроградского) университета. В1919г. он
перешел на только что созданную кафедру социологии (при факультете обществен-
ных наук) того же университета истал профессором теории общественного развития
вСельскохозяйственной академии иИнституте народного хозяйства. Вместе сакаде-
миком И.П. Павловым Сорокин участвовал ворганизации Общества объективных ис-
следований человеческого поведения. Вначале 1920-хгодов ученый совмещал пре-
подавательскую деятельность сработой вбехтеревском Институте по изучению мозга
ипсихической деятельности, вИсторическом иСоциологическом институтах.
Очередной конфликт ссоветской властью, приведший кпринудительной эмиграции
П.А. Сорокина, произошел вначале 1922г. Поводом стал повышенный интерес учено-
го кпричинам массовогоголода вСоветской России в1921–1922гг. иособенно под-
готовка им рукописи книги «Голод как фактор». На страницах журнала «Экономист»
ив публичных выступлениях социолог вступил воткрытую полемику сглавными тео-
ретиками большевистской партии В.И. Лениным иН.И. Бухариным. Подобно многим
представителям интеллигенции, Сорокин выступал противгосподства марксистских
догматов вобщественной жизни, политизации знания об обществе, отстаивал пра-
во на свободу мысли инаучной дискуссии. 21 февраля 1922г., выступая на торжест-
венном собрании вчесть 103-йгодовщины образования Петербургского университе-
та, П.А.Сорокин призвал слушателей заняться возрождением отечества, которое, по
его словам, лежало вруинах после Гражданской войны иреволюции: «Первое, что вы
должны взять ссобой вдорогу,–это знания, это чистую науку, обязательную для всех.
Но не берите суррогатов науки, так ловко подделанных под нее псевдознаний, заблу-
ждений, то «буржуазных», то «пролетарских», которые визобилии предлагают вам
тьмы фальсификаторов» [цит. по:Главацкий. C. 67].
Статья П.А. Сорокина вжурнале «Экономист», посвященная анализу демографи-
ческих, социально-экономических, политических идуховно-нравственных измене-
ний вроссийском обществе, вызвала особыйгнев В.И. Ленина [Сорокин. Сочинения…
C.195]. Врезультате ему было запрещено заниматься преподавательской деятельнос-
тью, ав сентябре 1922г. он был выслан за пределы РСФСР. Как пассажир символиче-
ского «философского парохода» (ученый покинул Советскую Россию на поезде, выехав
вБерлин), Сорокин оказался вчисле многих представителей интеллигенции, отверг-
нутых новой властью ипродолживших научную карьеру за рубежом.
По приглашению президента Чехословакии Т. Масарика П.А. Сорокин переехал из
Берлина вПрагу. Вчешской столице ученый провелгод, работая вРусском универси-
тете иредактируя журнал «Крестьянская Россия»; вэто время он написал ряд научных
ипублицистических работ, подготовил рукопись монографии «Социология револю-
ции» на русском языке.
В Праге П.А. Сорокин, испытывая колоссальное разочарование от результатов Рус-
ской революции, начал впервые задумываться оподведении итогов своих научных
наблюдений над революционной стихией. Россия, по его словам, за короткий исто-
рический срок испытала «целый цикл исторических превращений». Сначала Первой
мировой войны на его родине были пережиты «самые полярные состояния общест-
венного уклада, социальных процессов имассовых настроений... Мы знали высочай-
шие вершиныгероизма ибездонные пропастигреховности... испепеляющий восторг
исмертную тоску, упоение творчества исладострастие разрушения... Безграничную
жертвенность инеобузданное себялюбие... Поднимались нагребни исторических ва-
лов ипадали вбездну...» [Сорокин. Современное состояние…].
Однако, по мнению ученого, спустя несколько лет социальных потрясений темпера-
тура общественно-политических реакций значительно снизилась. «Пьяный угар про-
ходит… Наступает пора нормальной жизни, авместе сней инеобходимость трезво-
го учета реальной обстановки... Приходится брать вруки книгу “доходов ирасходов”
иподводить баланс за этигоды» [Сорокин. Современное состояние…].
Весьма удачное сравнение самого себя с «бухгалтером революции» подчеркивалоновый подход ученого кисследованию революционных потрясений. Сорокин пред-
ложил не просто обобщение опыта Русской революции, его целью было попытатьсяпонять иобъяснить многое из исторического прошлого России иполитических си-
стем других стран. Результаты прямого наблюдения революционного процесса уче-
ный сопоставил сполитической историей других стран, стараясь выявить общие чер-
ты изакономерности. «Если ученый бессилен предотвратить Революцию,— писалП.А.Сорокин,— то, по крайней мере, он должен пользоваться современными, ис-
ключительно благоприятными условиями ее изучения. Это важно теоретически... Этоважно ипрактически: болееглубокое познание Революции может помочь выработкеиболее целесообразного практического отношения кней» [Сорокин. Социология ре-
волюции. С.26].
Важной вехой впроцессе обобщения Сорокиным опыта Первой мировой войны
иРусской революции стала работа «Современное состояние России» (1922). Авто-
ром был применен классический позитивистский подход для анализа событий 1914–
1922гг. Сорокину удалось привлечь обширный статистический материал иподвести
предварительные итоги масштабных политических, социальных, экономических, де-
мографических икультурных изменений. Вкнигах «Голод как фактор» (1921–1922),
«Листки из русского дневника» (1924) и «Социология революции» (1925) было положе-
но начало систематическому социологическому анализу революции. Этот анализ Со-
рокин продолжил втрудах, получивших позднее всемирную известность: «Социальная
мобильность» (1927) и «Социальная икультурная динамика» (1937–1941). Разработан-
ная им концепция социологии революции оказалась тесно взаимосвязана спонятиями
социальной стратификации, социальной мобильности исоциокультурной динамики—
ключевыми для теоретической системы П.А. Сорокина [Ломоносова. С.251].
Вгоды эмиграции кардинальные изменения произошли вмировоззрении ученого.
Позитивистское игуманистическое мироощущение, по его собственному признанию,
впервые было поколеблено испытаниями Первой мировой войны. «Революция же
1917года,— писал Сорокин вавтобиографическом романе “Долгий путь”,— разбила
вдребезги мои взгляды на мир, вместе схарактерными для них позитивистской фи-
лософией исоциологией, утилитарной системой ценностей, концепцией историческо-
го прогресса, как прогрессивных изменений, эволюции клучшему обществу, культу-
ре, человеку. Вместо развития просвещенной, нравственно благородной, эстетически
утонченной итворческойгуманности война иреволюция разбудили вчеловеке зверя
ивывели на арену истории, наряду сблагородным мудрым исозидательным меньшин-
ством, гигантское число иррациональных человекоподобных животных, слепо убива-
ющих друг друга, разрушающих все великие ценности, ниспровергающих бессмертные
достижения человеческогогения ипоклоняющихся вульгарности вее худших формах»
[Сорокин. Долгий путь…].
Первые обобщающие революционный опыт оценки, высказанные вработе «Сов-
ременное состояние России», стали впоследствии основой для последующих трудов
П.А.Сорокина. Несмотря на внешний «позитивизм» автора, эта книга оказаласьглубо-
ко эмоциональным ответом на произошедшее сего родиной. Ученый охарактеризовал
события 1914–1922гг. как социальную катастрофу, имевшую долгосрочные последст-
вия для всей последующей истории России. Им были зафиксированы разрушительные
изменения вчисленности исоставе населения, в «структуре социального агрегата», пе-
ремены вобласти экономики иполитической системы. Сорокин давал неутешительный
прогноз на будущее, повторяя выводы многих своих современников-интеллектуалов:
«Судьба любого общества зависит прежде всего от свойств его членов. Общество, со-
стоящее из идиотов или бездарных людей, никогда не будет обществом преуспеваю-
щим. Дайтегруппе дьяволов великолепную конституцию, ивсе же этим не создадите
из нее прекрасное общество. Иобратно, общество, состоящее из талантливых иво-
левых лиц, неминуемо создаст иболее совершенные формы общежития» [Сорокин.
Современное состояние…].
По словам Сорокина, война иреволюция «унеслиглавным образом те элементы, ко-
торые строили Россию, составляли ее ядро» [Сорокин. Современное состояние…]. При
этом лишь формально «статистический» подход П.А. Сорокина усиливал эмоциональ-
ное впечатление от созданной им апокалиптической картины последствий Русской ре-
волюции.
Ученый утверждал, что культурный класс вгоды Первой мировой войны, революции
иГражданской войны пострадал значительно сильнее, непропорционально по сравне-
нию сдругимигруппами общества. «Во всякой войне, аособенногражданской, круп-
ные лица всегда были мишенью, которую впервую очередь стремится уничтожить дру-
гая сторона. Римский лозунг Parcere subjectes et debellare superbos (щадите покорных
идобивайтегордых) остается верным ипо сей день. Он оправдался ив нашем опыте»
[Сорокин. Современное состояние…].
По мнению Сорокина, Россия врезультате революции иГражданской войны лиши-
лась большей части своей научной итворческой интеллигенции, «всего более страдав-
шей от ужасов итягот этихгодов» [Сорокин. Современное состояние…].
На фоне масштабных демографических потерь сознательное уничтожение культур-
ной России большевиками оказалось наилучшим подтверждением слов В.И. Ленина
отом, что советская власть пришла «всерьез инадолго». Как это ни парадоксально,
коллапс советской системы, произошедший 70 лет спустя, совпал свосстановлением
культурного баланса через советскую политику индустриализации, урбанизации, по-
вышения уровня образования икультурных потребностей общества.
Сорокин делает важный вывод отом, что урон, нанесенный России, велик, но не
исключает возможности постепенного восстановления иобщенационального возро-
ждения. «Однако, быть может, он еще не смертелен. Если вдальнейшем будет мир,
внешний ивнутренний, мы можем возместить до некоторой степени этот ущерб. Если
же «мудрые правители» идальше будутгнать народ на войны иреволюции— боюсь,
что дело может принять роковой оборот» [Сорокин. Современное состояние…].
Крайне интересны замечания Сорокина осоциально-экономической политике совет-
ской власти вгоды военного коммунизма иНЭПа. Пирамида социального неравенства
входе большевистской революции, по его словам, не исчезла, более того, антагонизм
«верхов инизов» стал еще болееглубоким. Изменились лишь обитатели «этажей» этой
пирамиды. Имущественное неравенство преодолеть не удалось, т.к. перераспределе-
ние благ осуществлялось «агентами власти иее клиентами впользу себя самих» [Соро-
кин. Современное состояние…].
К началу 1920-хгодов лидеры революции были вынуждены обратиться квосстанов-
лению старой экономической модели, прибегая кчастичной легализации элементов
рынка ичастной собственности. Это была вынужденная уступка, которая шла вразрез
смарксистской теорией ипрактикой первых лет советской власти.
Сорокин обращал внимание на парадокс Русской революции, результаты которой
оказались прямо противоположны провозглашенным ею лозунгам. Вместо торжест-
ва коллективных начал революционные потрясения вызвали кжизни расцвет полу-
легальных схем личного обогащения, хищничества ииндивидуализма. Разрушение
дореволюционной экономической модели (в чем большевистская власть действитель-
но преуспела) привело кпоявлению специфических адаптивных практик, затронувших
какгородское население, так ироссийское крестьянство. Некоторые из них вбукваль-
ном смысле ставили идеологов партии втупик.
«В результате коммунистической революции,— писал Сорокин,— вРоссии возни-
кла исейчас бушует небывалая собственническая стихия. До коммунизма унас вде-
ревне не было настоящей мелкой буржуазии, укрестьян— глубокого чувства ипо-
ложительной оценки института частной собственности. Теперь то идругое налицо.
Революция превратила наших общинников-крестьян виндивидуалистов-собственни-
ков. По всем областям России идет стихийное выделение крестьян на отруба ихутора.
Власть бессильна сопротивляться этому, иземельный закон 22 мая 1922г., представ-
ляющий разновидность закона П.А. Столыпина, санкционировал это. Короче, вдерев-
не коммунистическая революция выполнила программу П.А. Столыпина, создала мел-
кого собственника инадолго похоронила всякие коммунизмы» [Сорокин. Современное
состояние…].
Таким образом, идеалом крестьянства, согласно Сорокину, было не царство всеоб-
щего равенства ипроцветания, не общинный уравнительный социализм (ошибочно
приписываемый крестьянству интеллигенцией), ареализация инстинктов собственно-
сти исвободы. Именно обладание землей вгоды НЭПа для крестьянина, наученного
опытом Гражданской войны ивоенного коммунизма, означалогарантии физического
выживания.
На вершине социальной пирамиды, согласно Сорокину, находились «красные ди-
ректора», руководители трестов иглавные бенефициары НЭПа— «хорошо наживаю-
щиеся агенты Внешторга». Отмечая противоречия советской системы, Сорокин видел
впереходе кНЭПу признаки скорой трансформации советской власти всторону рестав-
рации старого экономического, политического исоциального порядка. Неизбежным
ему представлялось июридическое признание частной собственности исвободы рын-
ка, после чего их преимущества передгосударственной экономикой станут очевидны.
Будущее, по его словам, было за российским крестьянством, мелкобуржуазными фор-
мами его экономической организации икооперативным движением.
Предположение П.А. Сорокина оНЭПе как овозможном пути выхода из революци-
онного тупика не оправдалось. Но описанный им механизм усиления этатистских тен-
денций всоветскомгосударстве иобществе оказался верным. Этатизм, согласно Соро-
кину, выступает спутником имущественной дифференциации иущемления рефлексов
собственности исвободы [Найденова, Найденов.С.46–47]. Подавление базовых чело-
веческих инстинктов, отрицательная селекция имилитаризм как средство мобилиза-
ции масс создали идеальные условия для перехода кполитике «великого перелома»,
которая совершенно иным иболее радикальным способом разрешила крестьянский
вопрос.
Картина разрушения социального агрегата, экономической жизни, политической
системы, описанная Сорокиным, невольно наводит на размышления об ответственно-
сти российской интеллигенции за произошедшее. Стоит заметить, что П.А. Сорокин
никогда не участвовал всменовеховстве ив целом весьма критически относился кэто-
му направлению общественно-политической мысли. «Конформизм» части интеллиген-
ции, увидевшей вРусской революции «национальные черты», Сорокин решительно
отвергал.
Согласно мнению Сорокина, именно современникам (очевидцам, участникам) рево-
люционных событий должна принадлежать ключевая роль вих интерпретации исо-
циологическом анализе: «Не потомки, асовременники исторических событий сих не-
посредственным опытом (а не косвенным, основанным на случайно сохранившихся
документах), сих ежедневным иадекватным восприятием явлений (а не опосредство-
ванным, отрывочным, случайным иискаженным конструированием их), являются луч-
шими знатоками, наблюдателями исудьями» [Сорокин. Социология революции.С.31].
После пражской эмиграции П.А. Сорокин продолжил свою научную деятельность
вСША. Значительную роль всудьбе ученого, как ивсей мировой социологии, сыграло
письмо Сорокина кего коллеге Эдварду Россу из Университета Висконсина спросьбой
оказать содействие впереезде вСША для знакомства сдостижениями мировой соци-
ологии. Письмо было написано виюле 1922г., еще до изгнания Сорокина из Советской
России.
«Если правительство России даст мне разрешение— то янамерен через месяца
два-три прибыть вАмерику ипробыть внейгод или два, чтобы хорошо изучить аме-
риканскую социологию, многому научиться, ас другой стороны – поделиться ис вами
знаниями и, вчастности, большим опытом ивыводами, полученными из нашего вели-
кого трагического эксперимента» [Sorokin to Edward A. Ross].
В 1923г. Эдвард Хейс из Университета Иллинойса иЭдвард Росс из Университета
Висконсина пригласили П.А. Сорокина вСША прочесть серию лекций орусской рево-
люции. «Говоря социологическими терминами,— шутил П.А. Сорокин,— моя “гори-
зонтальная ивертикальная мобильность” снова внезапно ускорилась. На этот раз она
перенесла меня за океан ивыбросила на берега великой страны» [Сорокин. Долгий
путь…].
Характерно, что тематика Русской революции 1917г. стала своеобразной «визитной
карточкой» молодого социолога, вошедшего вамериканскую науку под именем Pitirim
A. Sorokin. Русская революция, согласно мнению ученого, оказалась идеальной «пра-
ктической моделью» для изучения социологической природы революционного про-
цесса: «Русская Революция как тип революции вообще— предмет анализа социолога»
[Сорокин. Социология революции.C. 26–27].
Научные результаты не заставили себя ждать. Работа П.А. Сорокина «Социология ре-
волюции», апробированная вуниверситетах США, была опубликована в1925г. на ан-
глийском языке. Эта книга подвела итог большому количеству его публицистическихстатей 1917г. исерии исследований 1920–1922гг., вкоторых были проанализированыпоследствия мировой войны, революции, Гражданской войны иНовой экономическойполитики вРоссии. ВСССРна протяжении десятилетий эта работа была недоступна мас-
совому читателю. Машинопись «Социологии революции» на русском языке долгиегодыхранилась вархиве вПраге, азатем вКиеве1. Падение советской системы не привелокнемедленному возвращению идей социолога на его родину. ВРоссии труд Сорокинавтом виде, вкаком он задуман инаписан автором, был опубликован лишь в2005г.
1Документы из пражского архива, в числе которых находилась машинопись «Социологии рево-
люции», были вывезены группой сотрудников Архивного управления при НКВД УССР в июне
1945 г.
Социология революции понимается П.А. Сорокиным прежде всего как практическая,
прикладная дисциплина, основанная на позитивном знании, предметом исследования
которой выступает революция. Особое внимание ученый уделяет характеристикам,
связанным сдинамикой ее развития.«Революция— это прежде всего определенное
изменение поведения членов общества, содной стороны; их психики иидеологии,
убеждений иверований, морали иоценок,— сдругой»[Сорокин. Социология револю-
ции.C. 32].
В «Социологии революции» П.А. Сорокин выделил несколько ключевых причин воз-
никновения революционных ситуаций: голод, подавление импульсов собственности
исвободы, подавление инстинкта самосохранения идругих базовых человеческих ин-
стинктов. Как ив более ранних работах, фактором, ускоряющим возникновение рево-
люционной ситуации, ученый считал дезорганизацию власти исоциального контроля.
Сорокин отмечал двойственность человеческой природы, вмещающей всебя не
только добродетели, но ипротивоположные, разрушительные, иррациональные им-
пульсы. Впериод революционной ситуации природные инстинкты, генетически уна-
следованные черты, «стихийное» следование толпе начинают все отчетливее прояв-
ляться вповедении масс по сравнению спериодом «стабильности».
Революцию социолог ассоциировал сособой разновидностью поведения масс,
характеризуемой быстротой ирезкостью смены общественных настроений. Проис-
ходит мутация поведения людей, которую П.А. Сорокин связывал сторможениембезусловных рефлексов иотмиранием условных (индивидуально приобретенныхприспособительных реакций человека, потенциальногораздо более слабых, чембезусловные). Ущемленный безусловный рефлекс начинает оказывать давление наряд условных рефлексов, мешающих его удовлетворению. Далее развивается про-
цесс биологизации поведения: исчезновение условных рефлексов, ранее тормозив-
ших безусловные, «освобождает человека» от поведенческих паттернов, бывшихдо этого нормой.
Фактически Сорокин нашел универсальную социологическую «формулу», раскрыва-
ющую одну из крылатых фраз «золотого века» русской литературы: «Без Бога […] все
позволено» (Ф.М. Достоевский). Завершается период мутации поведения формирова-
нием новых условных рефлексов, «которые не тормозят, апомогают удовлетворению
ущемленных безусловных рефлексов» [Сорокин. Социология революции. C. 56]. Фор-
мируются новые модели человеческого поведения, отличные от моделей, типичных для
дореволюционной ситуации. Вкачестве неизбежного результата революционной мута-
ции поведения иотмирания условных рефлексов Сорокин называл примитивизацию
идезорганизацию психической жизни общества. Примерами такой дезорганизации
выступали модели поведения, отрицающие вариативность восприятия окружающего
мира иего сложность, нацеленные на быстрый выход социальной энергии: «массо-
вое распространение рефлекса подражания, неспособность правильно воспринимать
окружающую действительность, отрыв от реальности, преобладание «прямого» мето-
да мышления идействия, мания величия, отказ от личной ответственности изамена ее
коллективной» [Сорокин. Социология революции. C. 16].
Крайне интересны замечания Сорокина относительно изменения речевых рефлек-
сов, напрямую связанных с «языком революции», который также быстро изменяется
иадаптируется кновой среде: «О речевых исубвокальных рефлексах нечего игово-
рить. Они меняются поистине смагической быстротой. Втечение нескольких дней или
недель монархист становится республиканцем, идеолог собственности— социали-
стом, верующий— атеистом [Сорокин. Социология революции. C. 49–50].
Изменения речевых рефлексов, согласно Сорокину, сопровождаются деформацией
религиозных, морально-правовых, конвенциональных, эстетических идругих форм
социального поведения (рефлексов «высшего порядка», критичных для поддержания
общества в «нормальном» состоянии). Как правило, последствия такой деформации
оказываются наиболее разрушительными. Сначалом революциигаснут те религиоз-
но-морально-правовые рефлексы, которые призваны защищать жизнь, здоровье ите-
лесную неприкосновенность личности. Революция требует все новых иновых жертв.
«Говоря языком уголовного права,— пишет Сорокин,— колоссально возрастают пре-
ступления против личности» [Сорокин. Социология революции.C. 137]. Приведенные
автором статистические данные, фиксирующие рост уголовной преступности вМоскве
в1914–1918гг. в11–16 раз, подтверждают вывод ученого.
Но этим последствия деформации поведения масс не ограничиваются. По мнению
социолога, «какую бы область морально-правового поведения мы ни взяли— вывод
получается один итот же: деморализация иугасание всех морально-правовых тормоз-
ных рефлексов» [Сорокин. Социология революции. C. 158].
Деморализация актов социального поведения сопровождается деградацией мо-
рального иправового сознания масс (изменением «субвокальных рефлексов»). Ста-
рое моральное сознание, по мнению Сорокина, «тускнеет ибыстро выветривается.
Происходит “переоценка моральных ценностей”, ведущая или кполному нигилизму,
ксмердяковскому “все дозволено”, или кдиаметрально противоположным моральным
оценкам, представляющим собою “облагораживание” животных импульсов» [Сорокин.
Социология революции. C. 158].
Питирим Сорокин не заключает, какой из двух описанных им вариантов деформа-
ции поведения является преобладающим. Очевидной, по его мнению, является эво-
люция от первого ко второму: через нигилизм «смердяковых» кпоявлению «новой»
морали. «Дело вкуса— квалифицировать это изменение положительно или отрица-
тельно. Дело исследователя— констатировать его несомненность ибесспорность»
[Сорокин. Социология революции. С.159]. Ученый подчеркивает: сначалом револю-
ции вместо отмирающих рефлексов имоделей поведения обществу прививаются но-
вые, но они уже более не тормозят, араскрепощают «разбушевавшиеся» биологиче-
ские импульсы.
В основе попытки объяснить поведение человека впериод революции биологиче-
скими механизмами лежала теория коллективной рефлексологии В.М. Бехтерева, ока-
завшая существенное влияние на научный метод П.А. Сорокина. Вдальнейшем ученый
переходит от «чистого» позитивизма всоциологии ксистеме интегральных ценностей,
включающей всебя не только психологические ибиологические характеристики об-
щества, но иуровень его образования, культуры идуховной жизни.
Важное место в «Социологии революции» Питирима Сорокина занимает анализ изме-
нения структуры социального агрегата. Под социальным агрегатом автор понимает об-
щество вцелом, причем внем он выделяет не только индивидов, но ицелый рядгрупп:
религиозных, семейных, профессиональных, имущественных, партийных. Сорокин под-
черкивает, что отдельный индивид может одновременно принадлежать не кодной,
асразу кнескольким из указанныхгрупп. Совокупность техгрупп, ккоторым принадле-
жит индивид, иместо, которое он занимает вкаждой из них, ученый называет «системойсоциальных координат». Координаты определяют положение индивида в «социальномпространстве», его социальный вес, «социальную физиономию» ихарактер поведения.
Сорокин отмечает, что влюбом обществе постоянно происходит циркуляция инди-
видов из однойгруппы вдругую. Таким образом они перемещаются всистеме соци-
альных координат. Следствием данных процессов является колебание объемов (числа
членов) такихгрупп или слоев общества. Автор также допускает, что ряд индивидов,
ушедших из некоторыхгрупп, не вливается всуществующие, аможет образовать но-
вуюгруппу (например, новую партию).
П.А. Сорокин прибегает ксравнению строения социального агрегата сфизикой жид-
ких тел, говоря о «циркуляции членов» отдельных егогрупп. Внормальных условиях,
пишет ученый, все эти процессы совершаются по определенной системе, без резких
колебаний икатаклизмов. Совершенно иная картина наблюдается вначальный пери-
од революции, когда циркуляция индивидов принимает анархический характер. Вну-
тренние связи вотдельных социальныхгруппах резко ослабевают, линии социального
расслоения стираются, парализуются механизмы, ранее регулировавшие циркуляцию
иразделение нагруппы. На втором этапе революции происходит воссоздание струк-
туры агрегата, намечаются контуры расслоения общества нагруппы, но уже на новой
основе.
Как уже было отмечено выше, ученый утверждал, что новая структура не всегда
радикально отличается от характерной для «старого режима». «Напротив, она очень
похожа на старую: различны только жильцы вразных комнатах этого по существу ста-
рого здания; новы вывески, да кое-какие переделки, итолько» [Сорокин. Социология
революции.С.214]. Социальная пирамида сохраняется илишь принимает новых об-
итателей всвои «этажи».
Новым, по сравнению сдореволюционным периодом, является скорость изменений
структуры социального агрегата: «Индивиды как бы моментально взлетают из низов
имущественной или объемно-правовой пирамиды на верхи, перескакивая сразу ряд
ступеней, инаоборот— падают сверху вниз стой же катастрофической быстротой
ивнезапностью. […] Внормальное время во всех этих переменах, подъемах ипадени-
ях есть постепенность: индивид исподволь из бедняка становится богатым, из мелкого
чиновника— чиновником более высокого ранга, не столь быстро ирезко меняет про-
фессии [Сорокин. Социология революции. С.215–216].
Нетрудно заметить, что вглаве «Социологии революции», посвященной изменению
структуры социального агрегата, уже содержатся многие элементы теории социальной
мобильности, спустя несколько лет утвердившей имя П.А. Сорокина вмировой социо-
логии1 [Sorokin. Social Mobility.P. 35].
Одним из достижений работы П.А. Сорокина является принципиально новый подход
кпонятиям «революция» и «реакция» ивзгляд на них как на единое целое: «...любой
революционный период как целое неизбежно состоит из двух частей, неразрывно свя-
занных друг сдругом инеотделимых одна от другой, как неотделимаголова живого
человека от его туловища. Реакция не есть явление, выходящее за пределы револю-
ции, анеизбежная часть самого революционного периода— его вторая половина»
[Сорокин. Социология революции. C. 29–30].
Революция, согласно П.А. Сорокину, имеет две стадии. На первой стадии революции
происходит быстрый выход разрушительной энергии, накопленной внародной массе.
Вслед за этим, когда пик революции пройден, вобществе проявляются социальная
апатия иусталость. Нерегулируемый анархический автономизм первых моментов ре-
волюции и «войны всех против всех» сменяется деспотическим этатизмом. Энергич-
наягруппа революционеров или талантливый политический лидер-тиран могут легко
захватить власть на второй стадии революции, пользуясь временной слабостью народ-
ных масс, ивосстановить «порядок». Вторую стадию П.А. Сорокин характеризует как
стадию «реакции». Государство подчиняет себе революционную стихию, невероятно
усиливаясь за счет мобилизации иканализации разрушительной энергии масс. При-
чинами, порождающими эту стадию, являются усилениеголода, преступности, рекви-
зиций, эпидемий, примитивного хаосагражданской войны. Сорокин доказывал, что
со всякойглубокой революцией неразрывно связан институт диктатуры, единоличной
или коллективной. Общество стоит перед выбором: либо погибнуть, продолжая под-
держивать революционный взрыв, либо навести порядок любой ценой. Обращаясь
кисторической ретроспективе, П.А. Сорокин относил к «творцам порядка» Октавиа-
на Августа, Оливера Кромвеля, Максимилиана Робеспьера, Наполеона Бонапарта. Это
именно тот тип лидера, который, по его словам, необходим для наведения порядка
«железным кулаком» после периода революционного хаоса.
Общество, которое последовательно отвергает путь мирных реформ, лишает себя
перспектив эволюционного развития. Максимализм революционных лидеров иреак-
1Русскоязычное издание: Сорокин П.А. Социальная мобильность. М. 2005.
тивные механизмы поведения масс вынуждают такое общество платить дань за рево-
люцию вразмере значительной части своего населения. П.А. Сорокин делает вывод
опреимуществе мирных, эволюционных форм развития, основанных на правовых ме-
ханизмах, перед социальной революцией. Иногда для иллюстрации этого вывода он
использует совсем не социологические термины.
«Изучая историю человеческого прогресса,— отмечал Сорокин,— ядавно уже убе-
дился втом, чтоглавные иподлинные завоевания на этом пути были результатом под-
линного знания, мира, солидарности, взаимопомощи илюбви, ане ненависти, зверст-
ва идикой борьбы,— явлений, неизбежно связанных со всякойглубокой революцией.
«Бог не вгроме ибуре, ав тихом ветре»,— так формулируется эта истина вБиблии»
[Сорокин. Социология революции. C. 34].
Современный мир, утверждал Сорокин, более чем когда бы то ни было нуждает-
ся впорядке. «Даже худой порядок лучше беспорядка, как “худой мир лучше доброй
ссоры”. Вместо революционных путей иэкспериментов есть другие пути улучшения со-
циальных условий ипроведения смелых реформ» [Сорокин. Социология революции.
C.35]. Эти пути ученый сводит кследующему «канону» (canons) социальной рекон-
струкции:
1.Никакая реформа не должна насиловать человеческую природу ипротиворечить
основным ее инстинктам. Русский коммунизм, как ибольшинство революцион-
ных опытов, пример обратного.
2.Любая реформа должна считаться среальными условиями. Большинство рево-
люционных реформ представляют собойгрубое нарушение этого условия.
3.Практическому осуществлению реформы должно предшествовать внимательное
изучение положения дел иконкретных условий. Революции полностью игнори-
руют иэто условие.
4.Реформационный опыт должен быть испробован сначала вмалом масштабе,
итолько тогда, когда вэтом малом масштабе он даст положительные результаты,
возможен переход копытам вбольшом масштабе. Революции, конечно, игнори-
руют это условие.
5.Реформы должны проводиться только легальными иконституционными мето-
дами, элемент насилия должен вних отсутствовать или допустим всовершенно
ничтожном размере. Революции— полное отрицание этого правила» [Сорокин.
Социология революции. C. 35].
Вступая на путь реконструкции ивосстановления, считал Сорокин, общество долж-
но не следовать логике полного отрыва от своего прошлого, анаоборот, стремиться
квозвращению большей части своих устоев, институтов итрадиций. Если общество
не способно выбрать этот обратный путь, социальная революция может закончиться
егогибелью.
Будучи убежденным противником любых революций, Питирим Сорокин вместе стем
указывает на некоторые положительные последствия революционных изменений. По
его мнению, революция способна выполнять роль тестовой системы, помогающей от-
личить «псевдознания» и «псевдоопыт» от подлинных знаний иопыта. Об этой осо-
бенности революции Сорокинговорил впубличных выступлениях еще в1922г., до
вынужденного отъезда из большевистской России. Революция играет важную селек-
ционную роль, актуализирует опыт применения социально-экономических иобщест-
венно-политических теорий. Благодаря этой роли вреволюционную эпоху происходит
ускоренная переоценка ценностей, наблюдаются огромные сдвиги вобласти идеоло-
гии имировоззрения общества, крушение ранее популярных идеологем, социальных,
экономических иполитических учений. Путем трагического опыта революции ее сов-
ременники ипотомки приходят косознанию, что многое из того, что раньше считалось
«предрассудком» иот чего они стремились «освободиться», оказывается вдействи-
тельности рядом необходимых условий для нормальной жизни иразвития общества.
Однако эти положительные последствия революции аннулируются множеством не-
благоприятных факторов, наносящих серьезный ущерб (качественно иколичественно)
тем достижениям, которыми располагало общество вдореволюционную эпоху. Глав-
ный же вред революции, по мнению Сорокина, состоит втом, что она количественно
ослабляет икачественно ухудшает образовательный икультурный потенциал общест-
ва, нанося непоправимый ущерб будущим поколениям.
В более поздних работах Сорокин вновь обращается ктеории революции, однако егоподход становится более комплексным. Период жизни П.А. Сорокина вСША характери-
зовался утверждением ученого вновом мировоззрении, отходом от бихевиоризма всо-
циологии, что повлекло отказ от взгляда на поведение человека как на систему «реак-
ций» на внешние «стимулы». Висследованиях социолога происходит поворот ксистемеинтегрированных ценностей, учитывающих уровень образования, культуры, духовнойжизни общества. «Культурологический» период творчества социолога, продлившийсяоколо трех десятилетий, считается наиболее плодотворным [Голосенко. С.224].
В 1937–1941гг. вНью-Йорке было опубликовано фундаментальное четырехтомное
исследование П.А. Сорокина «Социальная икультурная динамика». На основе анали-
за обширных фактических данных автор утверждал, что все важнейшие аспекты жиз-
ни, уклада икультуры западного общества переживали вто время серьезный кризис.
Вслед за Н.А. Бердяевым П.А. Сорокин пришел котрицанию всех форм линейной ин-
терпретации исторического процесса иодновременно всех линейных теорий прогрес-
са, не состоятельных «ни сметафизической, ни слогической, ни сфактологической, ни
сэтической точки зрения» [Сорокин. Социальная икультурная динамика.С.14].
Обращая ретроспективный взгляд впрошлое, Сорокин называет вкачестве пере-
ломного события, изменившего его мировоззрение, именно Русскую революцию. По-
добно многим ее современникам (и участникам) он также до определенного момента
верил «в прогресс, революцию, социализм, демократию, научный позитивизм имно-
гие другие подобные “измы”». Революционные потрясения привели ккрушению этих
идеалов.
«Я ожидал,— писал П.А. Сорокин,— прогресса мира, ане войны, бескровного пре-
образования общества, ане кровавых революций, гуманизации исмягчения человече-
ских отношений, ане массовых убийств, дальнейшего совершенствования демократии,
ане авторитарных диктатур; яожидал усиления роли науки, ане пропаганды автори-
тарных предписаний под видом истины, всестороннего развития человека, ане его воз-
вращения всостояние варварства» [Сорокин. Социальная икультурная динамика. С.25].
На основе обширного фактического истатистического материала П.А. Сорокин при-
шел квыводу, что вистории развития человечества наблюдается циклическая смена
«суперсистем культуры» вследующей последовательности: идеациональная (основан-
ная на духовных ценностях), идеалистическая, чувственная. Своеобразие каждого из
этих трех типов культуры находит воплощение вфилософии, науке, искусстве, праве,
религии, структуре общественных отношений, политике, экономике, изменении соци-
ального поведения. Переход от одного типа кдругому обычно сопровождается кризи-
сами, войнами иреволюциями.
Подробно анализируя историю европейской культуры, Сорокин относил кидеацио-
нальному типу раннесредневековую культуру христианского Запада (с VI по XIII век), ак
идеалистическому— великую европейскую культуру эпохи Возрождения. Кризис при-
шедшей ей на смену современной чувственной культуры, лишенной абсолютных идеа-
лов, иустремленной кчувственному наслаждению ипотребительству, Сорокин связы-
вал сразвитием материалистической идеологии иэкспериментальной науки вущерб
духовным ценностям.
П.А. Сорокин считал, что современное ему западное общество находится всостоянииперехода между двумя эпохами: «от умирающей чувственной культуры величествен-
ного вчера кнаступающей новой культуре творческого завтра» [Сорокин. Социальнаяикультурная динамика. С.24]. Социолог был убежден, что «суперсистемам культуры»
присуща своя внутренняя динамика, охватывающая длительные исторические фазы:
генезиса (происхождения), роста, созревания, увядания, упадка и, наконец, распада. Назаключительной стадии происходит переход кновой форме культуры, сопровождаемыйкризисом распада, войнами иреволюциями. Любая система, считал Питирим Сорокин,
«неизбежно приходит врасстройство, “увядает” иразрушается, социокультурный стройвсякого общества должен переживать переходные периоды изаодно испытывать на-
растающие волны беспорядков» [Сорокин. Социальная икультурная динамика.С.762].
Не разделяя оптимизма многих своих современников, в «Социальной икультурнойдинамике» и «Кризисе нашего времени» (1941) ученый доказывал, что войны ирево-
люции не исчезают, анапротив, достигнув вXX в. беспрецедентного уровня, станут не-
избежными иболеегрозными, чем когда бы то ни было. Творческие силы западнойкультуры увядают иотмирают, что позволяетговорить окризисе общества не обычного,
аэкстраординарного характера. «Так как нынешний переходный период,— утверждалсоциолог,— является одним из наиболее критических из всех зафиксированных, то онснеобходимостью сопровождается взрывом революций ианархии, не имеющих истори-
ческих параллелей по своему количеству иинтенсивности» [Сорокин. Кризис… С.153].
Основная проблема, считал он, состоит не впротивостоянии демократии итотали-
таризма, свободы идеспотии, капитализма икоммунизма, пацифизма имилитаризма,
интернационализма инационализма (и прочих «измов», широко популярных сначала
XIX в.). Решение этих противоречий не способно преодолетьглубинной природы кри-
зиса, поскольку его истоки лежат виной плоскости исвязаны со сменой культурных
«суперсистем». Отвергнув все существовавшие диагнозы, П.А. Сорокин делает вывод,
что кризис являет собой лишь разрушение чувственной формы культуры западного об-
щества, после которой наступит новая социокультурная интеграция.
Следует отметить, что кризис чувственной природы человека ичувственной формы
культуры неизбежно ведет куже известным механизмам биологизации, то есть ктранс-
формации социального поведения, описанным Сорокиным вего работах 1920-хгодов.
Сцикличностью социокультурных изменений связанглавный вывод ученого— исто-
рия повторяется. В «Социологии революции» П.А. Сорокин пишет оцикличности ре-
волюционного процесса, четко разделяя его на две стадии: анархическая социальная
революция иконтрреволюционное восстановление «порядка». В «Социальной икуль-
турной динамике» автор предлагает читателю более масштабную картину социальных
изменений ипоследовательной смены социокультурных систем, опираясь на богатый
исторический истатистический материал.
П.А. Сорокину удалось не только предложить современникам ипотомкам универ-
сальную формулу революции, но идетально описать основные условия зарождения
иразвития революционных / контрреволюционных процессов. Социолог предупре-
ждал, что увядание ираспад любой социальной системы естественны систорической,
логической иэтической точки зрения. Революцию нельзя предотвратить или экспор-
тировать, это результат естественных внутренних реакций исоциальных изменений,
болезнь социального организма. Излишнее увлечение «контрреволюционным ренес-
сансом», предпринятое сблагой целью «восстановления порядка», может быть не ме-
нее опасным иразрушительным по своим последствиям, чем революционный взрыв.
«Каноны» социальной реконструкции, предложенные П.А. Сорокиным, содержат важ-
ные принципы социальной интеграции ивосстановления общества, пережившего по-
трясения революции. Вэтом смысле сказанное Питиримом Сорокиным чрезвычайно
актуально для постановки ирешения проблем общества игосударства всовременной
России— разумеется, сучетом наличия чрезвычайно широкого поля для интерпрета-
ций наследия великого социолога.
Литература
Главацкий М.Е.«Философский пароход»: год 1922-й: Историографические этюды. Екатерин-
бург. 2002.
Голосенко И.А. Питирим Сорокин: судьба итруды. Сыктывкар. 1991.
Ломоносова М.В.Социология революции Питирима Сорокина // Вестник СПбГУ. Социология.
2017. Т. 1. Вып. 3. С.251–268.
Найденова Т.А., Найденов Н.Д.Питирим Сорокин осоциальном пространстве // Человек. Куль-
тура. Образование. 2022. № 3 (45). С.36–52.
Сорокин П.А.Долгий путь: Автобиографический роман. Сыктывкар. 1991.— URL: golubinski.
ru/socrates/pitirim/11.html (дата обращения: 06.11.2023).
Сорокин П.А.Кризис нашего времени. Россия иСоединенные Штаты. Сыктывкар. 2018.
Сорокин П.А.Современное состояние России. Прага. 1922.— URL: pitirim.org/index.php/
publications-pitirim-sorokin/from-pitirm-sorokin/161-current-state-of-russia (дата обраще-
ния: 06.11.2023).
Сорокин П.А.Социальная икультурная динамика. М. 2006.
Сорокин П.А.Социология революции. М. 2005.
Сорокин П.А.Сочинения: 1919–1923. Сыктывкар. 2019.
Cowell G.Values in human society. Boston. 1970.
Finkel S.Sociology and Revolution: Pitirim Sorokin and Russia’s national degeneration // Russian
History. Vol. 32. № 2 (Summer 2005). Pp. 155–169.
Sorokin to Edward A. Ross (July 1922) // Pitirim Alexandrovich Sorokin. Category: correspondence.—
URL: rogersmusingscom.files.wordpress.com/2022/03/sorokin-to-edward-a.-ross-1.docx(date of access: 06.11.2023).
Sorokin P.Social Mobility. N.Y. 1927.
