41ДЕБЮТ
DOI: 10.46725/IW.2020.4.7
А. А. Ильина
ПИСЬМА ХРИСТИАНСКОГО ИНТЕЛЛЕКТУАЛА: АЛКУИН И ЕГО ЭПИСТОЛЯРНОЕ НАСЛЕДИЕ
Введение
Алкуин (Альбин) Йоркский (ок. 735—804 гг.) известен отечественному читателю, прежде всего, как сподвижник Карла Великого, глава школы в Ахене и член придворной Академии поэтов. Между тем масштаб его личности не ограничивался пределами королевского двора, о чем свидетельствует его богатое эпистолярное наследие, насчитывающее около трех сотен писем, которые вполне могут стать предметом научного исследования.
Предполагая в настоящей статье проанализировать послания Алкуина, мы, с одной стороны, надеемся через сравнение его писем с образцами позднеантичной эпистолографии проследить степень преемственности культурных и социальных практик языческой Античности и христианского Средневековья, с другой же стороны, благодаря самим этим письмам заглянуть во внутренний мир христианского интеллектуала, познакомиться с вопросами и проблемами, занимающими умы его современников, выстроить схему сетевого общения Алкуина и благодаря этому понять, как далеко в Европе простиралось его духовное влияние и с представителями каких социальных слоев он общался.
© Ильина А. А., 2020
Ильина Анастасия Андреевна — аспирант кафедры всеобщей истории и международных отношений, Ивановский государственный университет, sonya-k085@rambler.ru (Post-graduate student of the Department of General History and International Relations, Ivanovo State University).
Адресаты Алкуина
Как уже говорилось, до нас дошло почти три сотни писем Алкуина к самым разным адресатам, жившим, за редким исключением, на просторах обширного Франкского государства и Британских островах1.
Причины, по которым именно эти письма были отобраны и сохранены Алкуином, разнообразны и могут стать темой отдельного исследования. Например, большое количество дошедших до нас посланий к епископу (а позднее архиепископу) Зальцбурга Арно объясняется, по-видимому, тем, что в 802 или 803 г. при архиепископской кафедре Зальцбурга был организован выпуск кодекса с произведениями Алкуина, включая и его письма2. Не удивляет и то, что до нас дошло большое количество писем Альбина к Карлу Великому. Среди адресатов Алкуина также находятся члены семьи и приближенные Карла, представители британского и франкского духовенства, британские короли, римские папы. Тем не менее значительное число писем посвящено людям невысокого статуса. Это послания монахам различных монастырей, пресвитерам и священникам, о которых неизвестно ничего, кроме их имен, а также ученикам, не обладающим важными должностями. Алкуин, как видно, не замыкался на высшем слое общества и как духовный отец и наставник оставался открыт для всех, кто имел возможность его читать. И в этом, пожалуй, состоит главное отличие Алкуина — интеллектуала рубежа VIII—IX вв. — от его коллег времен поздней античности, стремившихся обособиться от остальной массы общества и обращаться в своем узком кругу3. А насколько вообще письма Алкуина являются продолжением античной эпистолярной традиции?
Письма Алкуина и античная эпистолярная традиция
Вместе с риторикой как школьной дисциплиной в средневековье пришла из античности также культура обмена посланиями со всеми ее основополагающими принципами. Поэтому не удивительно, что в коллекции писем Алкуина мы без труда встретим образцы известных со времен Цицерона посланий — от рекомендательных до благодарственных. Но вместе с тем этика христианского смирения явно заставляла отказываться от «обвинительных»,
«пренебрежительных» и «упрекающих» писем, столь популярных в античную эпоху. Даже в тех случаях, когда Алкуин обращается к своим оппонентам — приверженцам адопцианства — Феликсу Урхельскому и Элипанду Толедскому, он использует метод увещевания, наставления.
Как и в эпоху античности, письма воспринимались как публичный, а не личный литературный продукт. Так, Алкуин нередко просит адресата переслать копию своего письма кому-то ещё. Однако, на наш взгляд, делает он это не из желания блеснуть своими риторскими навыками, но стремясь поделиться своими взглядами с как можно большим количеством христиан, чтобы наставить их на путь праведности и тем самым поспособствовать их спасению.
В письмах Алкуина без труда можно обнаружить унаследованные от эпохи поздней античности риторические приемы. Следуя цицероновскому учению о стилях, он избирает для каждой группы адресатов особый язык. Пышные сравнения, отсылки к различным сочинениям, патетические обращения и риторические рассуждения характерны для писем Алкуина к Карлу Великому и его окружению. В них Алкуин явно не чурается, подобно античным литераторам4, проявить свою ученость. Как и его «учителя», стремившиеся оттенить свой талант посредством напыщенной скромности5, Алкуин нередко отзывается о собственной персоне с заметным самоуничижением. В то же время письма Алкуина к другим адресатам, например, к менее известным и прославленным ученикам, отличаются более простым слогом.
Нередко Алкуин, как и его позднеантичные предшественники, ссылается в своих письмах на сочинения различных писателей, а это уже позволяет нам реконструировать круг его чтения, реконструкция которого по письмам при всех оговорках может быть вполне достаточной, чтобы определить место античной литературы в обществе христианских интеллектуалов рубежа VIII—IX вв.
Традиционно внимание к себе в средневековой литературе привлекают цитаты и аллюзии из античных трудов, позволяющие судить о той степени, в которой вместе со школьной наукой античность сохранялась в христианской интеллектуальной среде6. В своих письмах Алкуин несколько раз цитирует строки из произведений
Вергилия и Овидия, впрочем, не называя их по именам. Например, в письме к своему ученику и другу, зятю Карла Великого Ангильберту (академическое прозвище Гомер) наставник Альбин вставляет цитату из второй книги «Науки любви» Овидия: «Будь ты хоть сам Гомер — выставлен будешь, Гомер» (Alc. Ep. 97, S. 141). В другом письме, восхваляющем военную победу Карла Великого, он использует фразу из «Буколик» Вергилия: «tela inter Martia» (Alc. Ep. 149, S. 243). И это не единственные примеры, свидетельствующие о том, что не только автор писем, но и его адресаты знали этих великих язычников, которых они не обязательно читали полностью, но знали их либо по выдержкам из учебников по грамматике, либо по цитатам из христианских авторов.
В другом письме Алкуин утешает скорбящего по умершей супруге Карла словами Цицерона, который в 3-й книге «Туску-ланских бесед» цитирует Анаксагора, добавляя, что исцеляются все — разумом или временем (Alc. Ep. 197, S. 326). При объяснении грамматических тонкостей в письме к Ангильберту Алкуин ссылается на грамматика Доната и Вергилия, а также неизвестного грамматика, чья культурная принадлежность не до конца ясна (Alc. Ep. 162, S. 261). Исполняя же просьбу самого Карла рассказать ему о движении звёзд, наставник Альбин скромно констатирует, что «слабым умом... пока не изучил смысла земных вещей», а потому должен обратиться к «изыскателю природных вопросов» — Плинию Старшему (Alc. Ep. 155, S. 250).
Судя по всему, интерес к Античности проявляло и окружение Флакка: в одном из писем Алкуин упоминает, что супруга Карла спрашивала его о Донате (Alc. Ep. 149, S. 244), а в другом жалуется на то, что его ученик предпочитает переписке со своим учителем чтение Вергилия: «О, если бы имя мне было Вергилий... мои речи ты изучал бы с прилежанием» (Alc. Ep. 13, S. 39).
Тем не менее имена античных корифеев встречаются в богатом эпистолярном наследии Алкуина не так уж часто: так, Вергилий упоминается в двадцати двух письмах, Гораций и Овидий — в четырех, Гиппократ — в трёх, Донат — в двух, Цицерон — в одном, судьба последнего постигла и Аристотеля. Вероятно, некоторые из них были знакомы автору писем по извлечениям из более поздних, христианских, писателей.
Очевидно, что обращение Алкуина к христианской письменной традиции более последовательное. Его письма наполнены прямыми цитатами из Писания и аллюзиями на него. Множество раз он упоминает сочинения Августина, Иеронима, Исидора Севильского. Неизвестному другу Алкуин советует чаще читать пастырскую книгу святого Григория (А1с. Ep. 39, S. 83). Её же он рекомендует в письмах к Арно (А1с. Ep. 113, S. 166), архиепископу Йоркскому Энбальду II (А1с. Ep. 116, S. 171), епископу Лин-дисфарна Хигбальду (А1с. Ep. 124, S. 181) и некоему пресвитеру (А1с. Ep. 209, S. 346). Стремясь убедить своих соотечественников-англосаксов в том, что нужно вести праведную жизнь и быть покорными власти архиепископа, Алкуин вспоминает Гильду Премудрого и Беду Достопочтенного. Впрочем, книги Беды, не имеющие отношения к британской истории, например, «De temporum ratione», оказываются полезны и на континенте. В одном из посланий к Карлу Алкуин цитирует «Письма к Ацирцию» Альдхельма (А1с. Ep. 145, S. 234), в другом — «Утешение философией» Боэция (А1с. Ep. 229, S. 373).
Нередко в одном письме «уживаются» обе традиции: Алкуину иногда бывает важным подкрепить суждения античных писателей авторитетом Писания и христианских авторов. Здесь уместно вспомнить, во-первых, уже упомянутое выше письмо к Карлу, написанное в связи с кончиной королевы, когда после слов Цицерона Алкуин сообщает, что по этому поводу сказано в Евангелии от Матфея, Псалтыри, Первом Послании к Тимофею, Послании к римлянам и Послании Иакова (А1с. Ep. 197, S. 326), во-вторых, письмо к Ангильберту, где, обсуждая вопросы грамматики, наряду с мнениями Доната и Вергилия Альбин ссылается на авторитет Амвросия, Исидора и Арнобия (А1с. Ep. 162, S. 261), в-третьих, рассказ о «блуждании звёзд», где рядом с именем Плиния стоит имя Беды Достопочтенного (А1с. Ep. 155, S. 250).
Иногда имеет место и противопоставление античных и христианских авторов, причем преимущество, разумеется, имеют последние. Так, в письме к Паулину Аквилейскому, говоря об орошении «томимого жаждой сердца», Алкуин использует в одном предложении и строку из шестой книги «Энеиды» Вергилия, и цитату из Евангелия от Иоанна, так что достойным этого «орошения» становится именно евангельский «источник воды, текущий
в жизнь вечную», а не «семиструйные нильские устья» античного поэта (А1с. Ep. 60, S. 103). В большинстве писем отчетливо прослеживается мысль о том, что христианским писателям следует уделять больше внимания, нежели языческим: «Нам нужно больше размышлять над наставлениями Евангелия, чем над строками Вергилия» (А1с. Ep. 178, S. 294).
При этом в педагогических трактатах, в частности, в диалоге «О грамматике», Алкуин подчеркивает авторитет Доната и показывает Вергилия образцом правильного латинского языка и совершенно не использует цитаты из Священного Писания7. Очевидно, это связано со школьной традицией, унаследовавшей античные образцы и учебники, и Алкуин-учитель не может отрицать полезность изучения античного интеллектуального наследия и стремится приобщить к нему своих учеников, в то время как Алкуин-наставник и духовный отец старается воспитать своих «детей» в духе христианской религии, ставя её выше опыта языческих ученых.
Если вернуться к сравнению писем Алкуина с эпистоло-графией времен поздней Античности, то необходимо заметить, что тематика его посланий гораздо шире и разнообразнее. Как духовный отец своих учеников, наставник светских правителей и человек Церкви, он чувствовал ответственность за спасение душ своих адресатов и за благополучие христианского общества. Рассмотрим тематику писем Алкуина более подробно.
Тематика писем
На протяжении всей своей жизни Алкуин сохранял интерес к родной Британии и внимательно следил за политическими изменениями в своем отечестве — Нортумбрии. Однако влияние, которое он пытался оказывать на местных правителей, в основном духовного плана. Так, в письме к аббату Корби Адалхарду, которое Алкуин написал в Нортумбрии, по-видимому, сразу после возвращения на престол короля Этельреда, мы читаем: «Тревожные вещи... застали меня на родине и обнаружили характер нового короля не таким, каким я ожидал. Однако мы дали кое-какие увещевания ему и другим» (А1с. Ep. 9, S. 35).
О том, что Алкуин в самом деле пытался наставить этого правителя, свидетельствует несколько более поздних писем к нему, посланных уже с континента, в которых наш герой рисует образ добродетельного короля, к которому должен стремиться его адресат, ибо «не подобает... сидящему на троне царского достоинства обладать грубыми нравами» (Alc. Ep. 30, S. 71). Когда же Этельред был свергнут и убит, Алкуин написал по этому поводу два утешительных письма его матери — аббатисе Этельтрит (Alc. Ep. 105, S. 151; Ep. 106, S. 152). Со смертью Этельреда интерес Алкуина к Нортумбрии не ослабевает, и он пишет наставительное письмо теперь уже новому правителю королевства — Эрдвульфу (Alc. Ep. 108, S. 155).
Вместе с тем Алкуина волновали и дела другого англосаксонского королевства — Мерсии. В письме к Адалхарду Алкуин пишет о конфликте между Карлом и Оффой и о своей роли в его разрешении: «Я не буду возражать, если они пожелают направить меня, недостойного, в качестве весомой цены за мир. И, если ты знаешь хоть что-то о причине разногласия между прежними друзьями (то есть Карлом и Оффой. — А. И.), не скрывай её от меня» (Alc. Ep. 9, S. 35).
С самим Оффой Алкуин обсуждает убийство нортумбрий-ского короля Этельреда и сообщает ему, как к этому событию отнесся Карл Великий (Alc. Ep. 101, S. 147). Эта тема поднимается и в посланиях к дочери Оффы, аббатисе Эдильбурге (Alc. Ep. 102, S. 148; Ep. 103, S. 149), чья сестра, другая королевская дочь, была женой Этельреда, и в беспокойстве о которой Алкуин пытается утешить эту знатную деву.
После смерти Оффы и его сына Алкуин пишет письмо о сложившейся обстановке помощнику (minister) Оффы Осберту (Alc. Ep. 122, S. 178), а затем и новому мерсийскому королю Кенвульфу (Alc. Ep. 123, S. 180). Последнего Алкуин увещевает найти себе рассудительных советников, напоминая, что его соотечественники часто страдали за свои грехи. Советует он и держать в памяти все лучшее, что было в нравах предшественника нового правителя — короля Оффы.
Особенно волнуют Алкуина, разумеется, дела в британской церкви, начиная от судеб конкретных епископских кафедр и заканчивая проблемой распространения ереси адопцианства. Обладая
безусловным авторитетом в христианском сообществе, он обсуждает с архиепископом Йоркским Энбальдом I вопрос о его преемнике (Alc. Ep. 44, S. 90), а позже призывает архиепископа Кентерберийского Этельхарда восстановить свою власть над церковью, нарушенную вследствие мятежа (Alc. Ep. 128, S. 189). Стремясь помочь ему в этом, Алкуин пишет послание также его людям, в котором, ссылаясь на сочинение Гильды Премудрого, советует им призвать Этельхарда — «мужа почитаемого и благоразумного» — обратно (Alc. Ep. 129, S. 192).
Когда же в 793 г. норманнами был разграблен монастырь святого Кутберта на острове Линдисфарн у восточного побережья Англии8, Алкуин отреагировал на это событие целой серией писем. Эти послания говорят о том, насколько обеспокоило нападение норманнов христианскую интеллектуальную элиту того времени. Необходимо отметить, что в этих письмах Алкуин не только объясняет причины случившейся катастрофы, возлагая ответственность на самих пострадавших, но и даёт советы по предотвращению подобных трагедий в будущем, а также одним из первых в англосаксонской Британии четко определяет зоны ответственности мирян и духовенства, конструирует образ идеального священнослужителя. Так, посредством цитат из Священного Писания Алкуина призывает своих духовных адресатов уподоблять себя апостолам и быть достойными имени «светочей всей Британии». Неудивительно, что сформулированные Алкуи-ном идеи оказались востребованными в дальнейшем, и значительные отрывки из одного из писем, посвященных набегу, слово в слово будут повторены в одном из писем святого Дунстана, архиепископа Кентерберийского9.
На протяжении многих лет Алкуина беспокоило распространение адопцианской ереси, о чем свидетельствуют многочисленные письма, в которых упоминается впавший в заблуждение епископ Уржеля Феликс и его сторонники. Деятельное участие Алкуина в борьбе с этой ересью так отразилось в сознании его потомков, что автор Vita Alcuini даже полагал, что отец Альбин прибыл во Франкское государство именно с этой целью10.
Самому Феликсу Алкуин отправил два письма. В первом он заводит с ним знакомство (Alc. Ep. 5, S. 30), во втором же —
пытается добрыми уговорами и ссылками на сочинения святых отцов отвратить своего адресата от «лживых суждений» (Alc. Ep. 23, S. 62). Существует и одно письмо к сподвижнику Феликса, епископу Толедо Элипанду (Alc. Ep. 166, S. 268). В нем Алкуин также пытается вывести заблудшие души на истинный путь, привлекая в качестве аргументов сочинения Августина и Иеронима.
Алкуин касается этой «испанской ереси» во множестве других посланий, которые помогают нам в какой-то степени восстановить последовательность событий. Так, он раскрывает суть заблуждений Феликса в одном из писем к Карлу Великому (Alc. Ep. 41, S. 84), делится своими переживаниями с йоркскими монахами (Alc. Ep. 43, S. 87), пытается оградить от ошибок монахов Готии, находящихся в непосредственной близости от областей, где распространилось адопцианство (Alc. Ep. 137, S. 210). Посылая им письмо с объяснением сути ереси, Алкуин также просит монахов отправить экземпляр этого письма их братьям на Лерин-ские острова (Alc. Ep. 137, S. 216). Затем Алкуин посылает Карлу свое сочинение, направленное против адопцианства (Alc. Ep. 145, S. 231), и также, сообщив, что знакомится с книгой Феликса (Alc. Ep. 148, S. 237), просит Карла послать экземпляры этой книги Паулину Аквилейскому, Рихбоду Трирскому и Теодульфу Орлеанскому (Alc. Ep. 149, S. 242), видимо, стремясь заручиться их поддержкой. Теодульфу же Алкуин также обещает прислать некую книгу против Феликса (Alc. Ep. 160, S. 259). В другом письме Альбин благодарит Карла за то, что тот приказал читать вслух его книгу, обращенную против этих еретиков (Alc. Ep. 172, S. 284). Кроме того, Алкуин снабжает догматами против адопциан монахиню Гундраду (Alc. Ep. 204, S. 337).
Несколько писем Алкуина посвящено и другой теме — крещению аваров, с которыми вел войны король Карл. Наставник Альбин призывает и его (Alc. Ep. 110, S. 157), и Арно (Alc. Ep. 107, S. 153), отправившегося, по-видимому, в эту миссию, и приближенного Карла Мегенфрида (Alc. Ep. 111, S. 159), чтобы к аварам были посланы кроткие и бескорыстные священники. «И будь проповедником благочестия, а не сборщиком десятины» (Alc. Ep. 107, S. 154), — пишет Алкуин Арно. А затем напоминает
ему о саксах, которых «десятина. отвратила от веры» (А1с. Ep. 107, S. 154). В другом письме к Карлу Алкуин увещевает его позволить военным противникам выкупить пленников (А1с. Ep. 118, S. 173).
Впрочем, Алкуина волновали не только дела церкви. Время от времени в его письмах поднимаются вопросы, связанные со свободными искусствами. А в посланиях, адресованных мирянам, мы читаем советы Алкуина, обращенные к тем, кто строит свою карьеру на светском поприще. Например, из письма к графу Мегинхеру мы узнаем, что граф сам попросил Альбина дать ему наставление, что тот и не преминул сделать: «Верен будь господам, которых дал тебе Бог, будь благосклонен друзьям, равно относись ко всем людям, будь щедрым с обездоленными. Прощай обиды должникам своим и виноватым перед тобой, чтобы простил тебе Бог, если ты сделал что-то против Его воли» (А1с. Ep. 33, S. 75). Сыновьям Карла Алкуин также отправляет наставительные письма, призванные сделать их мудрыми и справедливыми правителями.
Важной темой писем Алкуина оказывается обмен книгами. Нередко он прикладывает к письмам собственные сочинения. Радо, аббату святого Ведаста Аррасского, Алкуин посылает житие святого Ведаста, которое он «постарался улучшить» (А1с. Ep. 74, S. 116), Беорнраду, архиепископу Сенса, — книгу жизни святого Виллиброрда, гомилию о нем и элегию о святом Виль-гильсе, его отце (А1с. Ep. 120, S. 175), а Гисле и Ротруде — свои комментарии на Евангелие от Иоанна (А1с. Ep. 195, S. 322). Кроме собственных Алкуин нередко активно делился сочинениями других авторов из собственной библиотеки, а также искал у собеседников необходимые ему самому труды. В письме к некоему ученику Алкуин обещает отправить ему сочинение Беды, как только он получит его от Гислы (А1с. Ep. 88, S. 132). Стремясь же наиболее полно ответить на вопросы Карла относительно движения звезд, Алкуин просит прислать ему «первые книги. учителя Плиния» (А1с. Ep. 155, S. 250). А у Ангильберта наш ученый муж спрашивает, может ли он ему передать «ради знакомства с некоторыми вещами» книгу Иордана «О происхождении и деяниях готов», если она у него есть (А1с. Ep. 221, S. 365).
Выводы
Таким образом, анализ эпистолярного наследия Алкуина позволяет нам делать вывод о том, что в какой-то степени он является продолжателем традиции позднеантичной эпистологра-фии. Это касается в основном формы писем, способа их написания, использования особых риторических приемов. Тем не менее мы видим, что новая эпоха привнесла свои изменения. Круг адресатов интеллектуала рубежа VIII—IX вв. значительно расширяется: он пишет не только представителям высшей светской и духовной власти или равным себе, но и менее образованным и значимым людям, выступая для всех них духовным отцом и наставником. География влияния Алкуина также достаточно широка и распространяется от Нортумбрии до островов Средиземного моря (Леринский монастырь). Коммуникативная сеть охватывает значительную часть христианского мира. Таким образом, церковный интеллектуал видел свою миссию довольно широко, обращая свое слово ко всем христианам, вне зависимости от их социального положения и места проживания. Осознание Алкуином своей ответственности за адресатов диктует и тематику писем. Они могут быть посвящены объяснению обязанностей тех или иных членов христианского сообщества, определению зоны ответственности мирян и духовенства, конструированию образа идеального священнослужителя или праведного мирянина. В письмах Алкуина мы можем найти отклик на важные проблемы современного для него общества: борьбу с адопцианством, крещение язычников и т. д.
Примечания
1 Далее ссылки на письма Алкуина приводятся в тексте статьи в круглых скобках с указанием номера послания и страницы по изданию: Alcuini sive Albini epistolae // MGH Epp. Т. 4: Epistolae Karolini aevi (II) / Rec. E. Duemmler. Berlin, 1895. S. 1—481.
2 Bullough D. A. Alcuin: Achievement and Reputation. Being Part of the Ford Lectures Delivered in Oxford in Hilary Term 1980. Netherlands, 2004. P. 52.
3 Беркова Е. А. Поздняя римская эпистолография (IV—V вв. н. э.) // Античная эпистолография: очерки / АН СССР. Институт мировой литературы им. А. М. Горького. М., 1967. С. 262.
4 Там же. С. 272.
5 Там же. С. 274; Тюленев В. М. Эннодий и Померий: к истории одного письма // Вестник Ивановского государственного университета. Сер.: Гуманитарные науки. 2013. Вып. 3. С. 71.
6 Bullough D. A. Op. cit. P. 277.
7 Ненарокова М. Р. Учебный текст в раннесредневековой школе: единство в многообразии // Возлюблю слово как Ближнего: Учебный текст в позднюю античность и раннее средневековье: исследование состава школьного канона III—XI вв.: сб. науч. статей и переводов / под общей ред. М. Р. Ненароковой. М., 2017. С. 930.
8 Plummer Ch. M. A. Two of the Saxon Chronicles Parallel. Vol. 1. Oxford, 1892. P. 57.
9 Stubbs W. Memorials of Saint Dunstan, archbishop of Canterbury. Cambridge, 2012. P. 401.
10 Bullough D. A. Op. cit. P. 419.
