CC BY
43
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ И ИСТОРИОГРАФИИ
УДК 930
ПИСЬМА Б.С. ЖУКОВА А.Я. САДОВСКОМУ КАК ИСТОЧНИК ПО ИЗУЧЕНИЮ ЕГО БИОГРАФИИ И ИСТОРИИ
КРАЕВЕДЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ НИЖНЕГО НОВГОРОДА В 1920-е годы
© 2012 г. Н.А. Уткина
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского [email protected]
Поступила в редакцию 15.11.2012
Анализируются письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому, обнаруженные в делопроизводстве Нижегородской археолого-этнологической комиссии. Рассматривается возможность их использования для пополнения сведений о биографии Б.С. Жукова, его роли в организации и деятельности нижегородских краеведческих учреждений.
Ключевые слова: Б.С. Жуков, А.Я. Садовский, Нижегородская археолого-этнологическая комиссия, Нижегородское научное общество по изучению местного края, археологические раскопки, письма.
А.А. Формозов приводит сведения о выдающемся русском археологе, урожденном нижегородце Борисе Сергеевиче Жукове (18921934). Он дает исчерпывающие сведения о московском периоде жизни Жукова - учебе в университете, подготовке к профессорскому званию на кафедре антропологии под руководством Д.Н. Анучина, деятельности в НИИ антропологии, в Музее народоведения. Формозов призвал нижегородцев искать документы о начале его научного пути, экспедициях 1920-х гг. и обстоятельствах смерти [1, с. 88].
В период работы в Москве Б.С. Жуков не прерывал связи с родным городом, где жил его отец, состоял в дружеских отношениях с нижегородскими историками и краеведами. В делопроизводстве Нижегородской археолого-этно-логической комиссии (далее - НАЭК) удалось обнаружить переписку Жукова с председателем НАЭК Александром Яковлевичем Садовским -активным деятелем нижегородского краеведения и архивного дела.
НАЭК считала себя преемницей существовавшей в Нижнем Новгороде долгие годы (1887-1920 гг.) Нижегородской губернской ученой архивной комиссии (далее — НГУАК). В октябре 1920 г. НГУАК была преобразована в Нижегородскую архивно-археологическую комиссию, а в апреле 1921 г., руководствуясь По-
ложением о губернских археолого-этнологиче-ских комиссиях, разработанным Российской академией истории материальной культуры (далее - РАИМК), - в Нижегородскую археологоэтнологическую комиссию [2, Д. 1. Л. 185].
В 1921 г. Б.С. Жуков состоял секретарем Совета объединенных этнологических разрядов РАИМК, он не только отслеживал в Москве продвижение дела реорганизации и утверждения Комиссии (в одном из писем он прямо называет себя «толкачом» и «ускорителем» этих процессов), но и принимал участие в выработке Временного положения о НАЭК. Из письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому от 3 апреля 1921 г.:
«...в Академии вполне сочувственно отнеслись к тому плану реорганизации Архивной Комиссии, о котором я докладывал у Вас. Определенного постановления в Академии принято не было, т.к. Вашего плана реорганизации не имелось под руками. Поэтому советую Вам поскорее выработать желательный для Вас план и прислать в Москву вместе с обращением к Московской секции РАИМК (Малая Никитская, 12) и просьбой о содействии осуществлению этой реорганизации, т.е. о том, чтобы Академия сама взялась за «продвижение» этого дела... Посланный Вами через Губотнароб [Губернский отдел народного образования] (до мо-
его приезда в Нижний) устав Ваш еще гуляет где-то и до Академии пока не дошел, но, конечно, когда дойдет - я его задержу, чтобы Вы не передумали относительно реорганизации в «Арх.-Этн. Комиссию»... [2, Д. 1. Л. 216, 216 об.].
Б.С. Жуков в письмах подробно описывает А.Я. Садовскому все этапы выработки и обсуждения Временного положения о НАЭК. Из письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому от 19 июня 1921 г.:
«.Дело Комиссии мною проведено через Совет Этнологических разрядов Академии, где сначала было заслушано Ваше отношение, и поручено мне сделать доклад о деле. На втором заседании. было постановлено поручить Богданову, Бороздину и мне выработать временное положение о Нижегородской Арх. -этн. Комиссии применительно к условиям современной жизни и к условиям, на которых Научный Сектор Наркомпроса [Народного комиссариата просвещения] утвердит организацию и даст денег. Предварительно председатель Моск. [Московской] Секции Академии Влад. Влад. Богданов уже говорил в научном секторе с Гливенко, который обещал тотчас же поставить на ноги Вашу комиссию. Короче говоря, дело с комиссией обстоит как нельзя лучше. Во вторник 21-го будет обсуждаться в Совете Разрядов выработанное нами «Временное положение», и если оно будет принято, то я его отпечатаю и пришлю Вам для просмотра» [2, Д. 1. Л. 207, 207 об., 208].
В последующих письмах Б.С. Жуков разъяснял А.Я. Садовскому пункты Положения, касающиеся избрания членов комиссии, планирования ее работы и будущего денежного содержания. Из письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому от 14 августа 1921 г.:
«.Если Положение будет утверждено... то Вы созовете собрание из членов бывшей Архивной комиссии и заинтересованных профессоров Университета и Археологического института и изберете на этом собрании Совет или правление Археолого-Этнологической комиссии, т.е. наметите действительных, наиболее активных и желающих работать членов, а остальные могут войти в качестве членов-корреспондентов или почетных.
.список избранных лиц с указаниями относительно их интересов в той или иной области и с кратким curriculum vitae пришлете в Академию, где они будут одобрены, а потом с отзывом Академии пойдут на утверждение Ак[адемическим] Ц[ентром] Наркомпроса» [2, Д. 1. Л. 204].
В учреждениях, руководящих краеведческим движением, в то время только вырабатывались принципы создания и функционирования различных краеведческих комиссий на местах -утверждались типовые уставные документы, штатное расписание, годовые сметы. Б.С. Жуков, по-видимому, принимал участие в этих процессах, давал нижегородцам ценные советы. Из письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому от
18 октября 1921 г.:
«.Был сегодня в Академическом центре, беседовал с соответствующими заведующими и вот что могу пока Вам сообщить:
1) Извещение в Губотнароб и Исполком будет послано Ак. Центром. Считаю, что это лучше, чем от Академии. Текст написал я сам.
2) Смету на 22 год шлите в Ак. Центр независимо от первой сметы, которая, как мне сказали, будет утверждена не раньше чем через 2 недели.
3) Относительно научных сотрудников -определенно ничего не могли сказать, т.к. практики еще не было, штаты не установлены и пока каждая комиссия может проектировать свой штат как ей угодно.
4) Разряды и пр. теперь не имеют большого значения. В смету по личному составу следует включить также цифры оплаты..
5) Смету на 22 год нужно прислать к 1 ноября. От себя укажу, что нужно обязательно вставить организацию экспедиций и раскопок с приглашением руководителей, наймом рабочих, оплатой за фотографирование, составление чертежей и рисунков и приобретением коллекций как по археологии, так и по этнологии. .
6) С получением брони и денег дело обстоит хуже. Ак. Центр бронирует Вашу смету в местном фин. отделе за Отнаробом и тут, как мне сказали, желательно договориться на месте, чтобы Ваши деньги не отрывали. А отрывать их может только Губотнароб. Намекнули даже, что иногда на местах дело не обходится без мзды (!!!).» [2, Д. 1. Л. 152, 152 об., 153, 153 об.]
Безусловно, Б.С. Жуков сыграл существенную роль в деле утверждения НАЭК центральными краеведческими организациями (утверждение Академического центра Наркомпроса от 6 октября 1921 г. за № 4252). Члены НАЭК не имели достаточных материальных средств для поездок в Москву, и Жуков стал в этом деле своеобразным «связующим звеном».
А.А. Формозов упоминает, что Б.С. Жуков также был увлеченным музейным работником [1, с. 82, 83]. Из писем Жукова в НАЭК и из материалов по истории Нижегородского истори-
ческого музея становится известно, что он консультировал сотрудников музея при реэкспозиции отдела доисторической культуры [3, Д. 3. Л. 48], заботился, чтобы предметы из раскопок нижегородских археологических памятников поступали в Нижегородский музей. В докладах на заседаниях Ученого совета НАЭК (1923 г.), информировал нижегородских музейщиков о современных течениях в музейном деле, о необходимости реорганизации Нижегородского исторического музея по типу музеев местного края и в связи с переводом его в новое помещение [2, Д. 3. Л. 248].
Кроме того, он занимался в Москве вопросом организации Нижегородского подотдела Главмузея [Музейный отдел Главнауки (Главного управления научными и научно-художественными учреждениями)]. Из письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому от 19 апреля 1921 г.:
«.Писал я Вам, что заведующим подотделом Главмузея наметился М.А. Шебуев. Однако из разговоров с ним лично и из-за всяческих «дипломатических соображений» мы здесь все время склоняемся к мысли, что на этой должности желательно было бы видеть человека более «зубастого» и более вхожего в местные «губы», тем более что кандидатура Ванеевой (Е.Н.) определенно не была принята в Главмузее. Дело не осуществлялось из-за отказа А.А. Скворцова взять эту должность, но после того как он согласился - назначили его, с тем, что он организует подотдел, пригласив Шебуева, Розенталя и еще кого-нибудь из лиц, пользующихся доверием в Нижнем.» [2, Д. 3. Л. 214, 214 об.].
Очевидно, что Б.С. Жуков был знаком со многими деятелями нижегородской науки, культуры и образования (М.А. Шебуевым, А.А. Скворцовым, Л.В. Розенталем, Е.Н. Ванеевой), мог дать рекомендации относительно личностных качеств кандидатов на пост заведующего Губмузеем, выступал за утверждение этого поста за А.А. Скворцовым.
Значительное место в письмах Б.С. Жукова А.Я. Садовскому также занимают намечаемые им планы подготовки и проведения археологических раскопок и этнографических исследований в Нижегородской губернии. Б.С. Жуковым были проведены раскопки неолитических стоянок близ г. Балахны (в 1917 г., затем в 1923 г.), а также Сейминского становища (1922 г.). Из письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому от 20 мая 1921 г.:
«.Я уже зафиксировал официально в Академии Балахнинский и Нижегородский уезды как районы своих летних этнологических работ.
Думаю приехать в августе. Но помимо этнологии, можно было бы провести археологические работы, конечно с тем, чтобы материал поступил в Нижегородский музей. И вот какое тут может быть конкретное предложение: если бы в среде молодежи, или в среде членов Комиссии, или через учреждения могли подписать и 56 рабочих рук и устроить сносное помещение для жилья, мы с археологом П.П. Ефименко могли бы приехать на исследования Сеймин-ской дюны, чтобы решить наконец вопрос о характере имеющегося там памятника. Деньги мы будем иметь, материал получит Нижегородский музей» [2, Д. 3. Л. 206, 206 об.].
Раскопки Сейминского становища проводились 1—6 сентября 1922 г. под руководством Б.С. Жукова при участии членов НАЭК -А.Я. Садовского, Н.М. Романова, С.М. Парий-ского, В.А. Ликина, М.А. Шебуева, И.С. Окули-ча и семи добровольцев [2, Д. 3. Л. 101]. К сожалению, оправдались слухи о самовольных раскопках памятника в 1912, 1913, 1915 и 1916 гг., поэтому в 1922 г. бронзовых предметов уже найдено не было. Найдены кремни, керамика, но, главное, было установлено одновременное существование на дюне становища и могильника [2, Д. 3. Л. 101 об.]. Все найденные предметы были сосредоточены в Нижегородском историческом музее.
Б.С. Жуков также занимался изучением этнографии Балахнинского уезда Нижегородской губернии. В письме А.Я. Садовскому от
19 июня 1921 г. он упоминает: «летом поеду «этнографировать» в Балахнинский уезд.» [2, Д. 1. Л. 208]. В 1922 г. он готовил к изданию книгу по этнографии Балахны, которую хотел издать как член НАЭК.
Из письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому от 9 мая 1922 г.:
«.Дело с печатанием работы для меня непонятно: то ли будут печатать, то ли нет.
Пожалуйста, выясните это дело. Я думаю, было бы лучше всего для Вас, чтобы она вышла под флагом Археолого-Этнологической комиссии. Я бы ее озаглавил «Материалы по этнографии Балахнинского уезда, и, в скобках, - обычаи, обряды и верования» [2, Д. 1. Л. 81, 82]. Сведений о судьбе этого издания обнаружить не удалось.
Летом 1923 г. сотрудниками НАЭК под руководством Б.С. Жукова были предприняты археологические раскопки обнаруженного им памятника возле г. Балахны:
«.6-го июля сего 1923 года я обследовал Балахнинские дюны. Это обследование было предпринято мною с целью исследования,
насколько земляные работы, ведущиеся на дюнах близ г. Балахны Электростроем, подошли к месту, где еще остались нераскопанные памятники, и насколько этим памятникам угрожает опасность быть уничтоженными. Оставшееся нетронутым место с археологическими памятниками после моих последних раскопок (1917 г.) еще неприкосновенно сейчас, однако в конце лета по нему будет проложена ветка железной дороги и, таким образом, памятник безвозвратно и навсегда будет разрушен. Ввиду вышеизложенного я считаю долгом довести до сведения Комиссии об экстренной необходимости произвести в ближайшее время исчерпывающие раскопки на дюнах с целью извлечения неолитических памятников для Нижегородского музея, где, кстати, балахнинский материал совершенно отсутствует. Имея открытый лист на производство археологических раскопок в Нижегородской губернии, я мог бы взять на себя руководство таковыми в 10-20-х числах сего августа.
9/7-23 г. Член НАЭК, препод. 1 Московского Университета Борис Жуков» [2, Д. 2. Л. 129, 129 об.].
В материалах НАЭК хранится дневник раскопок Балахнинской дюнной неолитической стоянки 1923 г. [2, Д. 4. Л. 159-161], составленный Жуковым, а также опись находок [2, Д. 4. Л. 150-157] («восемьсот раскопочных предметов балахнинского неолита») от 6 мая 1924 г., передаваемых в Нижегородский исторический музей.
Б.С. Жуков также оказался причастным к появлению в Нижнем Новгороде Общества по изучению местного края (далее - ННОИМК). Уже к 1923 г. в задачи краеведческих организаций было поставлено изучение своего региона с точки зрения развития производительных сил, возможностей участия в социалистическом строительстве.
НАЭК, ориентированная на изучение прошлого, перестала удовлетворять этому «заказу». Б.С. Жуков, будучи членом Центрального бюро краеведения (далее - ЦБК), осознавал наметившееся отставание нижегородской краеведческой науки и всячески пытался убедить А.Я. Садовского и других представителей нижегородского дореволюционного краеведения в необходимости подчиниться нуждам современного соцстроительства.
16 февраля 1923 г. Б.С. Жуков в частных письмах обратился к председателю НАЭК А.Я. Садовскому и нижегородскому историку, преподавателю Нижегородского пединститута С.И. Архангельскому с предложением создать в
Нижнем Новгороде Общество по изучению местного края, как это было сделано в других городах. Показательно акцентирование в обоих письмах того обстоятельства, что создание подобных обществ в других городах подстегнуло краеведческую работу, а Нижний Новгород пока в этом направлении отстает. В качестве аргумента Жуковым также приводилась возможность финансовой независимости вновь образованного общества от местного отдела народного образования, прямого субсидирования Академическим центром Наркомпроса.
Из письма Б.С. Жукова - А.Я. Садовскому от 16 февраля 1923 г.:
«...в Главнауке и в Центральном бюро краеведения просили передать Вам, что было бы очень желательно, если бы Комиссия реорганизовалась в Общество изучения родного (или Нижегородского) края с широкой программой, с привлечением молодых сил и пр. .Я получил письмо от С.И. Архангельского, из которого узнал, что Губсоюз [Губернский союз рабочекрестьянских потребительских обществ] дает деньги на издание краеведного сборника, и я дал согласие написать для них статьи. Это все тоже знаменательно: Губсоюз может в конце концов тоже переменить объект своих милостей и Комиссия совсем захиреет. Я просил С.И. Архангельского переговорить с Вами об этом, т.к. , по-видимому, у них в Пед. [Педагогическом] Институте сорганизовалось краеведное ядро. .Я лично считаю, что Комиссия от реорганизации только выиграет. Мой совет - не откладывать больше этого вопроса, чтобы к лету успеть укрепиться.» [2, Д. 3. Л. 34, 38, 38 об.].
Из письма Б.С. Жукова - С.И. Архангельскому от 16 февраля 1923 г:
«Второе дело очень важное и о нем я пишу А.Я. Садовскому. Здесь и Главнаука, дающая субсидии научным обществам, и Центральное Краеведное Бюро при Академии Наук, в котором я состою, высказывают определенные пожелания, чтобы Археолого-Этнологическая Комиссия преобразовалась бы в Общество изучения Нижегородского Края с широкой программой и привлечением работников других дисциплин кроме археологии и истории. Я, зная аналогичные пожелания местного Вашего Губсоюза и его помощь делу изучения края, нахожу, что и с материальной стороны и с принципиальной (объединения всех интересующихся краем и концентрация работы) такая реорганизация совершенно необходима. Она дала бы молодые силы для работы, которых нет у бывшей Архивной комиссии.» [4, с. 156].
Неизвестна реакция С.И. Архангельского на это предложение, но то, что он стал председателем ННОИМК в 1924 г., говорит само за себя.
А.Я. Садовский же ответил Б.С. Жукову категорическим отказом:
«Мы неоднократно обсуждали вопрос о реорганизации Комиссии и о превращении ея в Общество изучения Нижегородского края, и, в конце концов, решили его отрицательно. Дело в том, что все мы, т.е. более деятельные члены Комиссии, занимаемся главным образом историей, археологией и этнографией края. Эти занятия мы любим, работаем в этой области не за страх (впрочем, надо говорить «не за деньги»), а за совесть.
Будущая же широкая программа с привлечением молодых сил поставит наши работы во вторую или в третью очередь, а в первую пойдут разные исследования в областях фабричнозаводской промышленности, кустарных промыслов, лесного дела и тому подобных практических вопросов, конечно, весьма важных и полезных, но, по правде сказать, нас мало интересующих, и по которым побудительным стимулом к работе будет только получение субсидии. Этого как будто бы мало. Это не даст удовлетворения нашим задачам, нашим воззрениям на работу. в лучшем случае примажутся ловкие люди, привлеченные субсидией, и пойдет работа на бумаге - для получения субсидии. Пусть уж устраивают другие, но не мы.» [2, Д. 3. Л. 35-35 об.].
В сентябре 1923 г. в НАЭК пришло официальное письмо из ЦБК за подписью председателя В.В. Богданова с тем же предложением - реорганизоваться в краеведческое учреждение:
«Учитывая то крупное значение в хозяйственной и культурной жизни, которое играл
Н.Новгород и которое постепенно он снова начинает завоевывать, принимая во внимание вместе и целый ряд областей знания, в которых Нижегородский край до сего времени является сравнительно слабо исследованным, учитывая также и ту важность, которая имеется, когда край изучается в различных отраслях знания из одного центра, и считая те пожелания, которые были высказаны, и постановления, принятые по указанному вопросу 4-ой сессией ЦБК и единодушно разделяются Президиумом ЦБК, наконец, принимая во внимание и те задачи, которые возлагаются ныне центральными административными учреждениями в деле изучения естественно-производительных сил России, в вопросе районирования и пр. на краеведные учреждения России, Московское отделение ЦБК находило бы чрезвычайно важным и свое-
временным, чтобы НАЭК взяла бы на себя инициативу в деле создания в Н. Новгороде крупного научного объединения в виде «Общества изучения Нижегородского края.» [2, Д. 3. Л. 161].
12 сентября 1923 г. был получен ответ НАЭК:
«После неоднократных обсуждений в Ученом Совете Комиссии предложения о создании через посредство НАЭК Общества изучения Нижегородского края, Ученый Совет единогласно остался при своем прежнем убеждении, что в настоящее время такое общество вряд ли мыслимо в Нижнем, если же оно и осуществилось бы, то работать в нем будут постольку, поскольку будет отпускаться средств на эти работы, т.е. работа будет не по призванию, а по расчету, каковая работа, по мнению Ученого Совета, ни в каком обществе не желательна и не принесет пользы делу.» [2, Д. 3. Л. 162, 162 об.].
А.Я. Садовский даже обращался с просьбой поддержать его мнение относительно Комиссии к видным музейным специалистам того времени. В частности, имеется довольно эмоциональное по содержанию письмо к заместителю директора по научной части Оружейной палаты Кремля в 1924-1934 гг. В.К. Клейну:
«.мы занимаемся любимым делом - историей, археологией, им интересуемся, его любим, и оно дает нам в эти бурные времена возможность доживать свой век спокойно. А тут хотят, чтобы мы занялись современностью. Да ни за что!
Так вот, если бы Вы в Бюро Краеведения поговорили об нас и высказали в частном разговоре наши соображения и может быть убедили бы их - чтобы, с одной стороны, не заставляли нас браться за другое малознакомое дело, а с другой - и не покидать нас без помощи, и не сердились бы на нас, то сделали бы благое дело и нас успокоили. А официально высказывать наши соображения как будто бы и неловко. А поехать в Москву никто из нас не может, все бедны как мыши.» [2, Д. 3. Л. 215].
Резкие высказывания А.Я. Садовского показывают, что этот выдающийся ученый-архивист мыслил исследовательскую работу по изучению края по-старому, считая оскорбительным заниматься краеведением для нужд современности.
Создание ННОИМК отвечало общему направлению развития краеведческого движения в стране, но, думается, не было сопряжено с условием обязательного закрытия НАЭК, руководимой таким опытным специалистом, как Садовский. Эти две организации, соприкасаясь, все-таки
расходились по решаемым задачам. Их сосуществование в 1924-1930 гг. это подтверждает.
Б.С. Жуков и С.И. Архангельский, безусловно почитавшие авторитет Садовского, были вынуждены сочетать свое участие в работе обеих краеведческих организаций.
Однако они все-таки относились уже к другому поколению исследователей. Позиция Жукова в вопросе о будущем краеведения невольно способствовала вытеснению НАЭК из краеведческой жизни Нижнего Новгорода.
Переписка Жукова с Садовским прервалась только со смертью последнего в 1926 г. Сама НАЭК тоже ненадолго пережила своего первого председателя. В 1929 г. с образованием Нижегородского края ННОИМК перестало удовлетворять запросы социалистического строительства. Вскоре оно было реорганизовано в Нижегородское краевое общество краеведения, а затем, следуя решениям IV Всероссийской краеведческой конференции (1930 г.), - в краевое бюро краеведения при отделе народного образования [2, Д. 34. Л. 10].
Письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому, обнаруженные в фондах Нижегородского областного архива, предоставляют возможность отчасти восполнить пробелы в биографии этого талантливого ученого, более полно раскрыть направ-
ления и результаты его археологических, этнографических, палеоэтнологических исследований.
Помимо этого, указанные письма проливают свет на некоторые проблемы нижегородского краеведческого строительства, изучения нижегородских археологических памятников. Они позволяют не просто зафиксировать определенные исторические вехи, но и более глубоко проникнуть в суть межличностных отношений видных нижегородских ученых, в их научную позицию, взаимоотношения с властью.
Список литературы
1. Формозов А.А. О Борисе Сергеевиче Жукове (материалы к биографии) // Формозов А.А. Статьи разных лет. Курск: ГОУ ВПО КГМУ Росздрава, 2008. С. 71-85.
2. Центральный архив Нижегородской области (ЦАНО). Ф. 993. Оп.1.
3. ЦАНО. Ф. 1684. Оп. 1.
4. Уткина Н.А., Кузнецов А.А. Письма Б.С. Жукова А.Я. Садовскому и С.И. Архангельскому как источник по истории краеведческого движения в Нижнем Новгороде в 1920-х - первой половине 1930-х годов // Материалы VI Нижегородской межрегиональной конференции «Человек и документ». Н. Новгород: Комитет по делам архивов Нижегородской области, 2011. С. 154-163.
B.S. ZHUKOV’S LETTERS TO A.YA. SADOVSKY AS A SOURCE FOR STUDYING HIS BIOGRAPHY AND THE HISTORY OF LOCAL AREA STUDIES ORGANIZATIONS OF NIZHNI NOVGOROD IN 1920s
N.A. Utkina
The correspondence of A.Ya. Sadovsky and B.S. Zhukov, discovered in the documents of the Nizhni Novgorod archaeological-ethnological commission, is analyzed. The possibility of its use is considered for supplementing the information on B.S. Zhukov's biography, on his role in the organization and activity of the Nizhni Novgorod institutions for local area studies.
Keywords: B.S. Zhukov, A.Ya. Sadovsky, Nizhni Novgorod archaeological-ethnological commission, Nizhni Novgorod society for local area studies, archaeological excavations, letters.
