Писатели и писательство в романе Джонатана коу "Какое мошенничество!" Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 821.111

ГРНТИ 17.09

С. М. Коновалов

Писатели и писательство в романе Джонатана Коу «Какое мошенничество!»

В статье рассматривается сатирический подход английского писателя Джонатана Коу (р. 1961) к современным тенденциям в развитии писательского мастерства, массового характера литературы, посредственности авторов и тематики произведений.

Ключевые слова: проза, коммерциализация, рынок, примитив, сатира.

Sergei Konovalov Writing and Writers in "What a Carve Up!" by Jonathan Coe

This article reflects Jonathan Coe's (b.1961) satirical approach to the modern tendencies in the development of creative writing, to the mass character of literature, mediocrity of authors and thematics of works.

Key words: prose, commercialization, market, primitive, satire.

Современная история развития литературы, наступление эпохи постмодерна поставили перед писателями ряд фундаментальных вопросов, связанных с творческим процессом и касающихся, в частности, ревизии литературы прошлых эпох и возможности существования традиционных жанров. Так, на протяжении нескольких последних десятилетий как в критической литературе, так и на страницах художественных произведений развернулась полемика по вопросу о роли традиционных романных жанров в постмодернистских литературных реалиях. Все громче звучали голоса тех, кто считает, что роман как жанр в классическом понимании этого термина, так и книга вообще, себя изжили. «Одно время казалось, что другие формы искусства, как, скажем, кино, значительно обескровили роман, однако книги, тем не менее, оказались более стойкими, чем ожидали все» [2]. В 80-х годах прошлого века как доказательство этой стойкости на литературную арену в Великобритании вышли такие значительные личности, как П. Акройд, Г. Свифт, Дж. Барнс, К. Иши-гуро, И. Макъюэн, М. Эмис, Б. Бейнбридж и Дж. Коу, которые смогли вдох-

© Коновалов С. М., 2019 © Konovalov S., 2019

нуть новую жизнь в английский роман и тем самым опровергнуть утверждения многих о том, «что спокойно и настойчиво колокол все же звонит по роману» [2]. Работая в иных условиях, когда книга стала товаром, эти писатели смогли удержать нужное равновесие, не скатиться лишь к интересам рынка и массовой культуры. Во многом благодаря таким писателям «сердце романа бьется сильнее, чем когда-либо» [2]. «Это объясняется в первую очередь тем, что роман - это жанр, самый близкий к жизни. Он никогда не был вовлечен в науку, никогда не был теоретическим. Развитие романа, в отличие от других жанров, всегда в меньшей степени зависело от формы. Если мы посмотрим на первый великий роман «Дон Кихот», то «мы обнаружим в нем элементы и постмодернизма, и реализма, того, что мы сейчас опять пытаемся открыть» [2]. Таково мнение Джулиана Барнса.

Современный английский писатель Дж. Коу (р. 1961), автор двенадцати романов, наиболее ярким из которых считается «Какое мошенничество!», также не остается в стороне от проблемы романа в сегодняшнем мире. Его четкая позиция прослеживается как в интервью, так и на страницах его произведений, представляющих собой богатое сплетение традиционного в сатирической прозе Англии с теми элементами, без которых невозможно себе представить литературу рубежа тысячелетий. По мнению писателя, «роман не подтверждает худшие опасения по поводу своего права на существование, так как он по-прежнему является проводником гуманности, фиксатором человеческой жизни. Людей, которые читают Остин и Диккенса, до сих пор интересует характер, герой» [2]. В романе «Какое мошенничество!» Дж. Коу продолжает полемику со сторонниками пессимистического сценария по поводу судьбы романа как жанра.

Роман Дж. Коу «Какое мошенничество!» - социальная сатира на эпоху тэтчеризма 80-х годов прошлого века в Великобритании, на всю политическую систему, построенную на коррупции и лоббировании интересов сильных мира сего. Произведение представляет собой сложное сплетение множества сюжетных линий и временных пластов, комбинацию элементов разных романных жанров, а также смену угла зрения - то, что до поры до времени воспринимается как авторский нарратив, постоянно перемежается с повествованием от первого лица. Все это дает возможность читателю шире и глубже понять всю противоречивость и неоднозначность описываемой эпохи. Роман повествует о том, как по мистическому стечению обстоятельств писатель Майкл Оуэн становится биографом могущественного клана Уиншо, представители которого занимают ведущие посты в тэтчеровской Англии - в политической, экономической, социальной, банковской и медийной сферах.

Жесткой критике подвергаются реформы М. Тэтчер и их влияние на жизнь простых людей - Майкла, его соседки Фионы, начинающей художницы Фи-би и специалиста по кинематографии Грэма. Работая над книгой, Майкл сталкивается с ошеломляющими фактами деятельности Уиншо, построенной на обмане, мошенничестве, подлоге, коррупции, непотизме. Тональность повествования варьируется: добродушный юмор, самоирония рассказчика сменяются драматизмом в описании судьбы Фионы, иронией и сарказмом в изображении деятельности Уиншо. Развязка романа и вовсе трагична: в результате последовательных убийств все члены семьи Уиншо, а вместе с ними и их биограф, погибают.

Характерная черта романа - его сложная, хронологически непоследовательная структура повествования. Она включает в себя рассказ об истории нескольких поколений клана Уиншо с акцентом на представителях последнего, а также жизнеописание самого рассказчика. Книга построена таким образом, что главы о Хилари, Генри, Родди, Дороти, Томасе и Марке Уиншо, отражающие все этапы их становления как личностей, подробно описывают ситуацию в стране на заключительном этапе правления М. Тэтчер и перемежаются с главами, повествующими о жизни самого Майкла Оуэна и его отношениях с женщинами. Первая часть романа - «Лондон» - начинается с повествования автора, которое, однако, как позже понимает читатель, является частью романа-хроники, написанного Майклом. Но в самом конце первой части, где описывается смерть Фионы, форма повествования меняется, и до конца романа рассказчиком становится Гортензия Тонкс, редактор издательства, где публиковался Оуэн. События второй части книги, связанные с гибелью всех членов семьи Уиншо и самого Оуэна, представлены от третьего лица на основании документов, данных полиции, и устных свидетельств.

Поскольку большое внимание в романе уделяется роли писателя и процессу написания книг, то его можно считать образцом метапрозы. Именно в этом контексте и происходит полемика, отражающая взгляды писателя на современное литературное творчество.

На примере диалога Майкла Оуэна, романиста, критика и биографа, с Грэмом Паккардом, считающим, что видео навсегда вытеснило книгу из повседневной жизни человека, Дж. Коу последовательно высказывает свою позицию и сатирически высмеивает тот тип современных авторов, которых Грэм считает адекватными сегодняшним реалиям.

Позицию многочисленных скептиков Грэм выражает следующим образом: «Честно говоря, я не совсем понимаю, почему люди все еще пишут романы, ведь они совершенно не актуальны с тех пор, как изобрели кино.

Безусловно, есть пара человек, которые делают довольно интересные штуки с формой - Роб-Грийе и писатели «нового романа» - однако любой серьезный современный художник должен раскрыться в фильме... Если уж вдаваться в детали, проблема английского романа заключается в том, что в нем отсутствует традиция политического плюрализма. Я хочу сказать, что есть только много рассуждений и нытья в рамках, установленных буржуазной моралью, как мне это представляется. Нет той полярности. Таким образом, у нас осталось всего пара писателей, на которых у меня есть время, и я боюсь, что вы к ним не относитесь» [3, с. 276]. В конце концов Грэм заключает, что настоящие писатели должны переключиться на написание сценариев для кинофильмов.

Сатирическое отношение к современному идеалу писателя, обозначенному Грэмом, Дж. Коу вкладывает в уста Майкла, который описывает в романе «Какое мошенничество!» одного из них, не называя имен, делая из него, таким образом, некий собирательный образ прозаиков, популярных сегодня. Он пишет: «Это писатель., чьи три тоненьких романа были до смешного переоценены национальной прессой лишь за то, что их герои разговаривают на небрежно зафиксированных автором диалектах и живут в условиях неестественно изображенной нищеты. За это его, дескать, нарекли социальным реалистом. За то, что он иногда прибегает к элементарным трюкам в повествовании, примитивно подражая Стерну и Дидро, его окрестили новатором-экспериментатором. А за то, что он взял в привычку писать письма в газеты, критикуя политику правительства в манере весьма умеренных левых, его назвали политическим радикалом. Но что самое поразительное - это его репутация хорошего юмориста» [3, с. 276]. Эту же критическую мысль высказывает Майкл в рецензии на роман одного из таких писателей: «Кажется, стало довольно обыденным хвалить мистера «Х» за редкое сочетание в его творчестве остроумия и политической компетентности и признавать его в качестве долгожданного сатирика-моралиста нашей жестокой эпохи. Нам так нужны романы, показывающие понимание автором идеологического надувательства, произошедшего недавно в этой стране, его способность предвидеть последствия для человека и доказать, что адекватный ответ должен основываться не на тоске и злости, а на безумном, немыслимом смехе.» [3, с. 277]. В этом и некоторых других эпизодах романа четко прослеживается ироническая позиция Дж. Коу по отношению к девальвации литературы как носителя высших моральных ценностей и превращения ее в некий сугубо развлекательный материал, когда серьезные и глобальные темы, служащие развитию личности, подменяются откровенным примитивом с обязательным эротиче-

ским компонентом, рассчитанным на широкого потребителя, когда традиционно остроумному английскому смеху противопоставляется невменяемый хохот по поводу дурацких, лишенных всякого изящества шуток. В этой связи нам кажется уместным упомянуть об еще одной тенденции в современной литературе, жестко осмеянной Дж. Коу. Речь идет о повальном увлечении писательством многих более или менее продвинувшихся в жизни людей, о стремлении многих звезд разного калибра запечатлеть то, как они представляют эту жизнь (даже если представление это сводится к простому перечислению важных лишь для них фактов) на бумаге. Бесконечные мемуары, автобиографии, сенсационные разоблачения, сексуальные скандалы, романы, написанные откровенными дилетантами, но имеющие яркую обложку, громкие имена и темы, способные заинтриговать обывателя, заполонили книжный рынок всего мира, безнадежно отодвинув на второй план классиков и современных профессионалов. Одной из таких звезд стала Хилари Уиншо. Бездарная журналистка и управляющая телекомпанией, она начала писать еще и роман. Гнев Дж. Коу по отношению к примитиву выразился в реплике одного из редакторов, опубликовавших романы Майкла: «Они сейчас все пишут. Им недостаточно их чертовых денег, крутых постов на телевидении и двух миллионов читателей, которые платят им каждую неделю за всю эту хренотень, которую они там пишут. Они, ублюдки, хотят бессмертия, хотят увидеть свои имена в каталоге Британской Библиотеки, хотят иметь положенные им 6 экземпляров, чтобы сунуть их на книжную полку в гостиной где-нибудь между Шекспиром и Толстым... И они это делают, потому что знают - и мы это знаем - что даже если мы отыщем какого-нибудь нового Достоевского, мы никогда в жизни не продадим и половины экземпляров по сравнению с писаниной какого-нибудь придурка, который читает погоду на своем задрипанном телевидении» [3, с. 103]. Качество же книги Хилари, описанное этим же редактором, - типично для подобного рода писак: «Обычный хлам. Масса циничных журналюшек, секс каждые 40 страниц, дешевые трюки, механический сюжет, тупые диалоги. Скорее всего, это все написано компьютером. Короче, вполне достаточно, чтобы цивилизованного читателя бросило в дрожь.» [3, с. 103].

Неотъемлемой характеристикой художественной литературы эпохи постмодерна является интертекстуальность, т.е. «включение в текст либо полных других текстов с иным субъектом речи, либо их фрагментов в виде маркированных или немаркированных, преобразованных или неизменных цитат, аллюзий и реминисценций» [1, с. 346].

В романе Дж. Коу преобладающим видом интертекстуальности является гипертекстуальность. Она ярко прослеживается уже в начале романа Дж. Коу: в описании празднования 50-летнего юбилея Мортимера Уиншо в кругу большой, на первый взгляд единой, но раздираемой конфликтами семьи, где каждый стремится, прежде всего, решить свои проблемы и где с предубеждением относятся к любому «не Уиншо», например, женам братьев Годфри и Мортимера. Все это напоминает известную начальную сцену из первого романа «Саги о Форсайтах», «Собственник», Дж. Голсуорси.

Во второй части романа нам уже не приходится угадывать, с какими произведениями ассоциируется тот или иной эпизод, ибо герои Дж. Коу говорят нам об этом сами. Сцена с последовательным убийством всех членов семьи Уиншо в ее начале вызывает различные ассоциации у главных героев. Так, Майкл вспоминает нечто похожее в фильме «Театр крови» Д. Хикокса (1973) «с Винсентом Прайсом в роли убийцы» [3, с. 452]. Томасу Уиншо приходит в голову роман А. Кристи «Десять маленьких негритят» (сюжет второй части, действительно, очень похож на этот детектив). Удушение Родди точь-в-точь повторяет сюжет из фильма «Голдфингер» Г. Хэмилтона (1964), и, наконец, догадка Майкла о том, что это дело рук искренне ненавидевшего все семейство Уиншо якобы умершего Мортимера вновь фатально возвращает его к событиям в фильме «Какое мошенничество!», предопределившим всю судьбу Оуэна.

Частое использование Дж. Коу приема интертекстуальности, целью которого является как пародирование литературы прошлого, так и ее переосмысление, лишь подчеркивает трепетное отношение писателя к литературному наследию, жанру романа и неприятие примитивных форм писательства, характерных для сегодняшнего дня.

Список литературы

1. Арнольд И. В. Интертекстуальность - поэтика чужого слова. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999. С. 323-371.

2. An interview with Jonathan Coe [Electronic resource]. URL: Mode of access: http://www.bbc.com. (Date of access: 10.05.2005).

3. Coe J. What a Carve Up! London: Penguin Books, 1995. 501 p.

References

1. Arnol'd I. V. Intertekstual'nost' - poetika chuzhogo slova. Semantika. Stilistika. Inter-tekstual'nost' [Intertextuality is the poetics of someone else's word. Semantics. The style. Inter-textuality]. St. Petersburg.: Izd-vo SPbGU, 1999. Pp. 323-371.

2. An interview with Jonathan Coe. [Electronic resource]. Rezhim dostupa: Mode of access: http://www.bbc.com. (Date of access: 10.05.2005).

3. Coe J. What a Carve Up! London: Penguin Books, 1995. 501 p.