CC BY
0Научная статья УДК: 7.031.1:902
https://doi.org/lO.52883/26i9-02i4-2022-5-4-406-425
Исторические науки
ПЕТРОГЛИФЫ КАРЕЛИИ В КОНТЕКСТЕ ИХ ВЗАИМОСВЯЗИ С ОКРУЖАЮЩИМ ЛАНДШАФТОМ
Надежда Валентиновна Лобанова
Институт языка, литературы и истории, Карельский научный центр Российской академии наук, г. Петрозаводск, Россия, hopelob@yandex.ru
Аннотация. Петроглифы Карелии - одни из самых ценных и крупных концентраций памятников наскального творчества неолитических охотников-рыболовов-собирателей в Северной Европе. Основная территория памятников является неотъемлемой частью сохранившихся с древности историко-культурных ландшафтов, обладающих исключительной привлекательностью, своеобразием и природной уникальностью. В 2021 году петроглифы Карелии были включены в список ЮНЕСКО, они стали первым памятником наскального искусства от России.
Предлагаемая статья посвящена изучению сакрального природного пространства наскальных полотен Карелии. Особый акцент сделан на проявления органической взаимосвязи древних выбивок с окружающими ландшафтами и с особенностями самого скального микрорельефа. Автор анализирует возможные побудительные причины появления наскального искусства на восточном берегу Онежского озера и в низовьях реки Выг, даёт примеры включения петроглифических мотивов и сцен в естественный рельеф скальных плоскостей и их возможную интерпретацию.
Ключевые слова: Республика Карелия, петроглифы Онежские и Беломорские, восточное побережье Онежского озера, низовья реки Выг, историко-культурный и природный контекст, сакральное пространство, микроландшафт наскальных полотен
Для цитирования: Лобанова Н.В. Петроглифы Карелии в контексте их взаимосвязи с окружающим ландшафтом // Наследие и современность. 2022. Т. 5. № 4. С. 406-425. https://doi.org/lO.52883/26i9-02i4-2022-5-4-406-425.
Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 License. This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
© Лобанова Н.В., 2022 © Наследие и современность, 2022
ISSN 2619-0214 (Print)
406
Original article Historical Sciences
https://doi.org/lO.52883/26i9-02i4-2022-5-4-406-425
PETROGLYPHS OF KARELIA IN THE CONTEXT OF THEIR RELATIONSHIP WITH SURROUNDING LANDSCAPE
Nadezhda V. Lobanov
Institute of Language, Literature and History, Karelian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, Petrozavodsk, Russia, hopelob@yandex.ru
Abstract. Petroglyphs of Karelia are one of the most valuable and largest concentrations of Rock Art monuments of Neolithic hunters-fishermen-gatherers in Northern Europe. The main territory of the monuments is an integral part of the historical and cultural landscapes preserved from antiquity, which have exceptional attractiveness, originality and a certain natural uniqueness. In 2021, petroglyphs of Karelia were included in the UNESCO list, they became the first monument of rock art from Russia.
The proposed article is devoted to study of the sacred natural space of Karelian rock carvings. Special emphasis is placed on the manifestations of the organic relationship of ancient rock art panels with the surrounding landscapes and with the features of the rock microrelief itself. The author analyzes the possible motivating reasons for the Rock Art appearance on the eastern shore of the Onega Lake and in the Vyg River delta, gives some examples of the inclusion of petroglyphic motifs and scenes in the natural relief of rock panels and their possible interpretation.
Keywords: The Republic of Karelia, Onega and White Sea petroglyphs, Onega Lake eastern coast, Vyg River lower reaches, historical, cultural and natural context, sacred space, micro-landscape of rock carvings
For citation: Lobanova N.V. Petroglyphs of Karelia in the context of their relationship with surrounding landscape. Nasledie i sovremennost' = Heritage and Modern Times. 2022;5(4):406-425. (In Russ.). https://doi.org/i0.52883/26i9-02i4-2022-5-4-406-425.
Введение
Онежские и Беломорские петроглифы входят в число самых крупных и значимых концентраций монументального наскального творчества Северной Европы и представляют собой важнейший источник наших знаний о людях эпохи развитого и позднего неолита (конец V - середина IV тыс. до н.э.), их материальной и духовной культуре. Они образуют самостоятельный крупный очаг наскального искусства, отличающийся оригинальностью и загадочностью изображений, разнообразием тематики, яркими художественными образами, обилием сцен и многофигурных композиций. Наскальные полотна Карелии - это еще и неотъемлемая
© Lobanova N.V., 2022 © Heritage and Modern Times, 2022
часть сохранившихся с глубокой древности историко-культурных ландшафтов, обладающих исключительной привлекательностью, своеобразием и природной уникальностью. Вероятно, это были места особого почитания, где проводились различные обряды и ритуалы, важные для человеческих коллективов и связанные со многими сторонами их жизни.
На протяжении многих десятилетий, начиная с момента открытия (на восточном побережье Онежского озера это произошло в 1848, а в юго-западном Беломорье в 1926 году), у исследователей и любителей древностей ничуть не ослабевает интерес к уникальным памятникам, которые до сих пор вызывают оживлённые научные дискуссии. По многим актуальным аспектам их изучения изданы фундаментальные монографии и каталоги [1—9]. Сегодня памятники востребованы в туризме и образовании, несут в себе огромный научный и культурно-образовательный потенциал для современного общества.
В 2021 году памятники наскального искусства Карелии были включены в список Всемирного наследия в качестве серийного объекта. Это первый российский памятник подобного рода в ЮНЕСКО. Материалы для номинации были подготовлены сотрудниками Карельского научного центра РАН, представлявшими широкий круг специалистов из Института языка, литературы и истории, Института геологии и Института леса, а также экспертами из Управления по охране объектов культурного наследия Республики Карелия. Авторами использована вся имеющаяся архивная документация и опубликованные источники о петроглифах Карелии и их историко-культурном окружении, полученные за 174 года.
Петроглифы Онежского озера и Белого моря находятся в Пудожском и Беломорском районах на расстоянии чуть более 300 км друг от друга, в юго-восточной и северо-восточной частях республики. Они занимают слегка наклонные или горизонтальные гладкие обнажения архейских гранитов возрастом более трёх миллиардов лет. На скалах хорошо прослеживаются борозды и шрамы, оставленные ледником, включения чужеродных пород иного цвета (ксенолиты), участки, заполненные магматическим расплавом (дайки), на которые обитавшие на этих берегах люди обращали внимание и часто использовали при выборе плоскости для создания петроглифов. Вместе они насчитывают свыше 4,5 тысяч изображений, сконцентрированных в 36 отдельных группах, и представляют собой уникальный археологический источник, в котором в образно-знаковой форме отображены представления человека каменного века об окружающей реальности, сложный мифологический мир, а также элементы и приоритеты их материальной культуры. В соответствии с современными научными данными возраст петроглифов Карелии примерно 6,5-7 тысяч лет. Это наскальное творчество существовало в рамках одной эпохи не более 500-700 лет, в среде родственного друг другу населения
культуры ямочно-гребенчатой и ромбо-ямочной керамики [10, 11]. Этот факт резко отличает его от аналогичных памятников в Северной Европе, создававшихся на протяжении трёх-пяти тысячелетий населением разных культур и народов.
Наскальное искусство Карелии по целому ряду признаков (выразительности, хорошей степени сохранности петроглифов и окружающих культурно-природных комплексов, узости хронологических рамок, наличия несвойственных другим подобным памятникам мотивов и повествовательных сюжетов, а также ярко выраженной связи с микроландшафтом) заметно выделяется из контекста подобных памятников Евразии. Комплексы наскальных изображений Онежского озера и Белого моря вместе с окружающим их ландшафтом образуют крупные по площади первобытные святилища, каждое из них имеет свои особенности, сходства и явные различия, чем органично дополняют друг друга. Сходство двух серий памятников обусловлено их синхронностью и общей культурно-хозяйственной средой, а различия связаны с локальными чертами окружающей природы, традициями и определёнными художественными предпочтениями.
Отмечу, что сам характер скальной плоскости иногда влиял на выбор сюжетов и способов их показа. Более того, детальный анализ стилистических признаков Онежского и Беломорского наскального творчества фиксирует неоднократные случаи взаимовлияния и явных сюжетных заимствований друг у друга. В составе репертуара петроглифических галерей выявлены сходные антропоморфные, зооморфные и орнитоморфные образы, в ряде случаев даже идентичные изображения и композиции (сцены охоты на животных, тема продолжения человеческого рода и т.п.). Эти и другие признаки, включая и значительный массив данных о ближайших к ним неолитических поселениях, позволяют говорить о сходной мировоззренческой основе и культуре населения, создавшего те и другие петроглифы. Скорее всего, возникшая на несколько сотен лет ранее онежская петроглифическая традиция могла дать импульс для появления подобного феномена и в устье р. Выг [12; 13].
В Беломорском комплексе петроглифов преобладают изображения лодок, лесных и морских животных - лосей, оленей и белух. Многочисленны охотничьи сцены, которые имеют ярко выраженный реалистический характер. На Онежском озере доминируют выбивки водоплавающих птиц (прежде всего, лебедей). Подобного предпочтения нет в наскальном искусстве Северной Фенноскандии и в целом в Евразийском регионе. Кроме того, очень популярны изображения солярно-лунарных знаков и человекоподобных существ с антропоморфными или зооморфными чертами. Они обладают определённой загадочностью, и понять их точный
смысл пока невозможно. Лунарные и солярные символы и ряд других фигур, во множестве выбитых на онежских гранитах - яркое свидетельство развитого абстрактного мышления неолитического населения.
Сравнивая в целом наскальное искусство Карелии, можно сказать, что Беломорские петроглифы в значительно большей степени отражают реальность, в то время как на Онежских наскальных полотнах представлены изображения куда более сложные, со значительными элементами фантазии и, видимо, метафорические.
Создателями петроглифических полотен Карелии были представители археологических культур ямочно-гребенчатой и ромбо-ямочной керамики. Данный пласт древностей среднего и финального неолита хорошо представлен в бассейне Онежского озера и в юго-западном Прибе-ломорье. Вблизи от наскальных полотен везде обнаружены многочисленные следы сезонных остановок людей и могильник этого времени (рядом с петроглифами на мысе Кладовец Нос).
По данным археологии, геологии и палеографии эпоха наскального искусства Карелии оборвалась в конце атлантического времени примерно шесть тысяч лет назад в результате природных процессов, связанных с резкой трансгрессией водоёмов и погружения под воду наскальных полотен на несколько сотен лет. Спустя ещё несколько сотен лет, когда уровень водоёмов снизился до прежних отметок, создание или почитание петроглифов вряд ли возобновилось.
Петроглифические макроландшафты
Крупные особенности топографии и форм ландшафтов на территории петроглифов Карелии хорошо известны и детально описаны в публикациях разного времени [3; 4; 8; 9]. Памятники расположены на местах древних промыслов, сезонных миграций животных, важных водных путей и, вероятно, обладали особым сакральным смыслом.
Онежские петроглифы сохранились почти в том же природном ландшафте, что и во время своего создания и почитания. Ледник, вода, ветер, лед - участники формирования ландшафта прибрежной зоны восточного берега Онежского озера. Выходящие на поверхность из-под мощных ледниковых наносов крупные массивы гранитов образуют здесь многочисленные длинные выступы - носы, а в самом озере - небольшие острова (рис. 1, 2). Плавными линиями мысы соединены с бухтами и пляжами из мелкого кварцевого песка. Цепочка дюн отделяет побережье от примыкающих к ним с востока обширных заболоченных пространств. Изображения выбиты на высоко устойчивых к погодным и механическим воздействиям кристаллических породах - чарнокитах с ксенолитами и амфиболитами, относящихся к группе гранитов и главным образом
состоящих из плагиоклаза и кварца с некоторой долей биотита, амфибола и др. [14]. Они находятся прямо у воды, вдоль узкой береговой полосы на оконечностях 17 мысов и 6 островов, на гладких красноватых или серых скальных выходах. От уреза воды они размещаются на уровнях до 2 м, что, на наш взгляд, является одним из их хронологических маркеров.
Рисунок 1 - Онежские петроглифы: мыс Бесов Нос, вид с квадрокоптера (фото Д.А. Бакалина)
Каждый мыс и остров с древними выбивками - составная часть единого и обширного комплекса. Его максимальная протяжённость составляет почти 20 км вдоль побережья, а самый дальний остров с петроглифами Большой Голец находится в 6 км от берега. Насчитывается более 1200 петроглифов в 25 группах (рис. 2). Самые крупные плоскости с изображениями находятся на Бесовом, Карецком и Пери Носах. Довольно часто древние онежские художники, приступая к работе, использовали особенности скального микрорельефа - трещины, разломы, ксенолиты, дайки, и об этом пойдёт речь далее.
Наскальные изображения Онежского озера дошли до нас в сравнительно полном виде, хотя иногда природная стихия не щадила их, отрывая от скальных массивов целые куски. В 1973 г. и в 2008-2012 гг. были обнаружены петроглифы на поверхности отколовшихся от массива гранитных блоков как на дне озера, так и на берегу [8, с. 223-226].
Беломорские петроглифы расположены в 6-8 км от города Бело-морска на больших и малых островах в дельте Выга, одной из самых крупных рек Карелии. Эта территория представляет собой прибеломор-
скую абразионно-аккумулятивную и болотистую равнину в подзоне северной тайги с приморским, в значительной степени террасированным и заболоченным типом ландшафта. Природные условия в период создания и функционирования наскальных рисунков отличались от современных. Они претерпели трансформацию в результате антропогенных факторов, включая воздействия на структуру и динамику лесов, состав фауны, уровень водоёмов и т.д. До строительства Беломорканала и каскада Выгских ГЭС (1930-1960-е гг.) тут располагалась система мощных порогов с широким поясом обнажённых гнейсо-гранитов. Многочисленные острова в низовьях реки отделены разветвленной сетью рукавов и боковых протоков - пудасов по-карельски. Это была особая экологическая ниша на фоне обширной низменности, открывающая выход к Белому морю.
Схема расположения Онежских петроглифов ф ПЕТРОГЛИФЫ Схема расположения Беломорских пегрогпифов
■ ДРУГИЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ
Рисунок 2 - Схема расположения объектов наскального искусства Карелии и других археологических памятников
Наскальные изображения Беломорья занимают относительно небольшую и компактную площадь - около 2 кв. км. Известно не менее 3400 отдельных выбивок в составе 11 групп на больших (Большой Мали-нин, Ерпин Пудас, Шойрукшин) и малых безымянных островах (рис. 2). В 2019 г. обнаружено первое скопление петроглифов на материке близ бывшего порога Шойрукша [13, с. 194]. Две крупные группы петроглифов (Новая Залавруга и Ерпин Пудас III) открыты в результате археологических раскопок поселений эпохи энеолита, культурный слой которых перекрывал значительную часть выбивок [4].
Петроглифы в урочище Залавруга расположены на западном берегу острова Большой Малинин, рядом с устьем бывшей нерестовой реки, почти со всех сторон окружённые водотоками. С точки зрения геологии, это невысокий, раздробленный тектоническими трещинами скальный купол, покрытый сосновыми лесами, и в основном сложенный сред-незернистыми частично мигматизированными биотитовыми гнейсами светло-серого цвета с хорошо выраженной отдельностью - характерной формой блоков, образующейся при естественном раскалывании в верхней части. Очевидно, что эти сравнительно комфортные условия определили привлекательность и пригодность участка для создания наскальных изображений.
Залавруга - крупнейшее в Европейской части России скальное полотно с петроглифами, вершина наскального творчества древних обитателей низовьев реки Выг. Здесь зарегистрировано более двух тысяч выбивок на площади около 700 кв. м (рис. 3). Безупречное качество исполнения, уровень художественной выразительности многих повествовательных сцен Старой и Новой Залавруги не имеют себе равных среди подобных памятников в мире. Вместе с тем они дают нам сведения, которые в археологических материалах неолитических памятников отсутствуют: объекты и приёмы охоты на лосей, оленей, медведей, птиц, белух и нерп, мелкие детали вооружения и быта, ритуальные предметы.
Такие крупные концентрации петроглифов чаще всего интерпретируются как места встреч для проведения общественно значимых первобытных ритуалов и фестивалей. Эти события, видимо, укрепляли взаимоотношения внутри первобытных коллективов, минимизировали внутренние проблемы и конфликты.
Петроглифы и микроландшафт
Несомненно, выбор мест для изображений на скалах являлся для древнего художника осознанным, но далеко не всегда эту мотивацию нам дано понять. В Скандинавии, где выявлено наибольшее число памятников наскального искусства в Северной Европе, данная тема в последнее время
активно обсуждается. Исследователи считают необходимым изучать не только крупные формы (макроландшафт), но и микроландшафт петроглифов, так как природная каменная плоскость может напрямую быть включена в сцены, изображённые на ней. Такой подход позволяет сфокусировать внимание на кажущихся мелких и незначительных деталях, которые могут быть более важными с точки зрения этнологии [15-19].
Рисунок 3 - Залавруга: вид на центральную часть памятника (фото Н.В. Лобановой)
Указанный аспект (микроландшафт наскальных полотен) для петроглифических объектов Карелии детально не рассматривался, хотя исследователи указывали на использование отдельных природных элементов скал как части петроглифического образа, например, в Онежском комплексе на мысах Бесов и Пери Нос III, на острове Большой Гурий [1], в Беломорье на Старой Залавруге [20]. К настоящему времени корпус петроглифических источников заметно пополнился, появилось больше данных, указывающих на взаимосвязанность наскального искусства Карелии с окружающим микроландшафтом.
Обратимся к Залавруге. Сейчас здесь известно 29 отдельных групп петроглифов, отделенных друг от друга уступами или понижениями. Большинство изображений находится на горизонтальной поверхности, кроме прибрежных участков старого русла реки. Здесь участок наскального полотна, особенно после проливных дождей, напоминает миниа-
тюрный пейзаж с большим числом озёр в скальных западинах (рис. 3). По мнению Я.М. Гъярде [18], он был подобен той древней природной среде, в которой обитало неолитическое население, поэтому этот микроландшафт может использоваться для интерпретации петроглифических мотивов и сцен. С данной точкой зрения трудно согласиться, учитывая геоморфологические и палеогеографические данные, полученные для территории юго-западного Прибеломорья [21].
В группе петроглифов XV Новой Залавруги основной темой является уникальный сюжет, выбитый на прибрежном склоне в месте сужения протоки Залавруга. Это своего рода картографическое описание местности (рис. 4): длинной извилистой реки с двумя притоками, подтре-угольной формы островом и плывущими вдоль реки лодками1. Реальных соответствий такой реке в низовьях Выга нет, поэтому можно считать этот сюжет изображением выдуманной, скорее всего, мифической реки.
В наскальных выбивках, вследствие как специфики самих твёрдых поверхностей, на которых они создавались, так и функционального назначения (первобытные святилища), сложно отобразить пространство и перспективу; сами изображения обычно одномерны, статичны и однообразны. Однако это опровергают высокохудожественные композиции в группе IV Новой Залавруги. Одна из них демонстрирует удачную охоту на лосей по зимнему насту (рис. 5.1, 5.2). Древний мастер отразил взаимодействие петроглифов с микрорельефом скалы, попытался передать рельеф местности, движение людей и лосей в пространстве, следы животных, которые как бы обходят возвышенности. Наклон поверхности в левой части петроглифического панно имел немаловажное значение. Художник заранее видел будущий охотничий сюжет и разместил его начало на самой высокой точке скального выступа. Отсюда начинается охота троих вооружённых луками, стрелами и копьями лыжников -мужчин, преследующих лосей. Их лыжня идёт сначала по ровной местности (мы видим её прерывистой линией), а потом спускается под горку, где она уже в виде сплошной линии, недалеко от лосей опять показан ступающий лыжный след.
В правой (горизонтальной) части этого же наскального полотна размещена ещё одна выдающаяся сцена промысла кита-белухи, в которой отражён самый напряжённый момент загарпунивания белухи: брошенный гарпун только что вонзился в тело зверя и линь, не успев натянуться, имеет вид зигзага (рис. 5.3). Эта маленькая деталь придает всей композиции какой-то особый динамизм и эмоции, поскольку исход охоты еще не вполне ясен.
1 В группе XV присутствуют и другие мотивы, видимо, появившиеся на скале в другое время и не связанные с темой реки: птицы, люди, вооруженные луками и безоружные, морская охота на белуху с лодки.
ISSN 2619-0214 (Print)
415
Рисунок 4 - Новая Залавруга: графическая прорисовка группы XV (автор Н.В. Лобанова)
Рисунок 5 - Новая Залавруга, группа IV: 1 - вид на группу петроглифов (фото Н.В. Лобановой);
2 - копия сцены зимней охоты (автор С.В. Георгиевская);
3 - охота на морского зверя с большой лодки (фото Н.В. Лобановой)
Описанные выше и другие динамичные сюжеты Залавруги говорят о развитом пространственном мышлении, образной памяти создателей петроглифов и об очень удачном использовании ими природного скального рельефа, со всеми его микро-особенностями, существовавшими ещё до появления выбивок (рис. 6.1-6.3).
На Залавруге также можно увидеть, как некоторые плоскостные фактуры приобретают некоторую трёхмерность. Таково профильное изображение мужчины с развёрнутым в пол-оборота туловищем, двумя ногами (очень редкий случай) и рукой, касающейся лба, так называемый первобытный «мыслитель» (рис. 6.4).
Органическая связь онежского наскального искусства с природными элементами, микро-топографическими особенностями скальных полотен особенно выражена. С момента своего появления петроглифы взаимодействуют с широким горизонтом, кромкой берега, волнами и различными аномалиями в гранитной породе - глубокими трещинами, ледниковой штриховкой, дайками и овальными пятнами ксенолитов. Наиболее интересные примеры встраивания петроглифа в тот или иной участок скальной плоскости приводятся ниже.
f-
Динамичные композиции Новой Залавруги:
1 - спуск с крутой горы на лыжах
2 - охота на медведя, спустившегося с горки
3 - охота на белуху
Старая Залавруга: уникальное антропоморфное изображение
Рисунок 6 - Новая Залавруга - графические прорисовки петроглифов (автор Н.В. Лобанова): 1 - спуск на лыжах с крутой горы (группа XVII); 2 - охота на медведя (группа XIV); 3 - охота на белуху с одной лодки (группа XVIII); Старая Залавруга - копия петроглифа
(автор С.В. Георгиевская); 4 - оригинальное антропоморфное изображение - «первобытный мыслитель»
Большой интерес представляет самое известное и крупное антропоморфное изображение (длиной 2,5 м) - «Бес», расположенное на самой оконечности мыса Бесов Нос (рис. 7а, 76). У него почти квадратная голова, длинный прямой нос и разные глаза: один выбит полностью, другой контурный со зрачком посередине. Однако исследования этой фигуры, проведённые в начале XX века [22; 23] показали, что тогда оба глаза были одинаковыми (рис. 7в), но позже кто-то испортил правый глаз грубыми глубокими ударами металлического инструмента. Фигура «Беса» имеет длинное тело со слегка расширенной нижней частью и раскинутыми согнутыми руками и ногами. На каждой руке по 5 пальцев. Вдоль центральной линии этого изображения глубокая трещина в скале уходит в озеро. Интересно, что её края оббиты сколами по всей длине, что визуально увеличивало ее естественную ширину. Там, где трещина разделялась, показан контурный рот. Православный крест пересекает левую руку и плечо изображения, выше выбиты и другие христианские атрибуты -контурный овал и монограмма Христа, появившиеся не ранее XVI века, вероятно, с целью борьбы с язычеством.
Копия М. Беркитта (1914 г.)
Рисунок 7 - Онежские петроглифы, изображение «Беса»: А-В - прорисовка и фото Н.В. Лобановой; С - прорисовка М. Беркитта (по: Burkitt, 1925)
На этом же мысе и полуострове Кочковнаволок (в устье реки Вод-лы) глубокие природные трещины образует шею фигур лебедей (рис. 8.1 и 8.2). У изображений лебедей с очень длинными шеями (Карецкий Нос и п-ов Кочковнаволок) головы полностью исчезли в трещине (рис. 8.3, 8.5). На втором мысе Пери Носа стая подобных птиц головами упирается в трещину (рис. 8.4). В нескольких случаях изображения животных выглядят так, как будто они выходят из расщелин или же исчезают в них. Один из примеров - образ медведя с контурным туловищем, у которого задняя часть образована глубокой трещиной (рис. 9а). Вызывает большой интерес и серия антропоморфных образов, ступни которых упираются или исчезают в естественных трещинах (как глубоких, так и мелких). Они отображены как в профиль, так и анфас, причём в руках почти у всех профильных человеческих фигур есть разнообразные предметы (рис. 9б.1, 9б.2, 9б.з, 9б.7, 9.б.9), а фронтальные показаны в позе пляшущих персонажей (рис. 9.б.6, 9б.8, 9б.10, 9б.11). Большинство исследователей придают скальным трещинам сакральный смысл и предполагают, что они могли быть входом в потусторонний мир, и сами связанные с ними фигуры являются духами нижнего мира [16].
Рисунок 8 - Изображения водоплавающих птиц, связанные со скальным микрорельефом
(прорисовки Н.В. Лобановой): 1 - Бесов Нос, центральное панно; 2, 5 - п-ов Кочковнаволок; 3 - Карецкий Нос; 4 - Пери Нос II
г
r \
0 10 20 30
1_1_I_1 ст
Рисунок 9 - Связанные с трещинами изображения (прорисовки Н.В. Лобановой):
А - устье р. Водлы; В - антропоморфные образы, привязанные к трещинам: 1, 5, 9 - Карецкий Нос, 2, 11 - Пери Нос VI, 3-4 - Бесов Нос (сев. группа); 6-8 - Пери Нос III, 10 - Пери Нос II
Ещё одной уникальной чертой Онежских наскальных полотен является включение ксенолитов и даек, хорошо выделяющихся более тёмно-серым цветом на фоне красноватой, розовой или светло-серой окружающей поверхности, в составе отдельных изображений или взаимосвязанных сюжетных композиций. Впечатляет группа петроглифов на крутом скальном выступе живописного островка Большой Гурий, почти всегда омываемая волнами при неспокойном озере. В нижней части наскального полотна на красном фоне ярко выделяется серое овальное пятно с четырьмя выбивками: двумя лосями, солярным знаком (правильной формы круг с двумя отходящими от него «лучами») и необычным лебедем с изящно выгнутой длинной шеей и контурным туловищем с дугами внутри него (рис. 10). Часто исследователи видят здесь иллюстрацию к древним мифам северных народов о сотворении мира из яйца, снесённого птицей (в данном случае лебедем). Однако яйца в данной композиции, к сожалению, нет.
Рисунок 10 - Петроглифы на острове Большой Гурий (фото И.Ю. Георгиевского)
На мысе Пери Нос III также представлено несколько сцен, выбитых в пятнах ксенолитов, но наибольшее внимание привлекает единственное изображение лодки, намеренно выбитое в темно-серой дайке (рис. 11). Дайка выглядит как чёрная река на красновато-сером скальном фоне. И лодка «плывёт» по этой реке прямо в открытое озеро.
Рисунок 11 - Пери Нос III, одиночный петроглиф в дайке: лодка, плывущая по чёрной «реке» (фото И.Ю. Георгиевского)
В Онежском комплексе есть ещё немало подобных примеров использования естественных цветовых пятен, которые придают петроглифам полихромность и неповторимую привлекательность.
Заключение
Таким образом, крупные наскальные святилища, скорее всего, появлялись в местах, обладавших особой ритуальной ролью в представлениях местного населения. Сложенные прочными гранитами и гнейсо-гранитами мысы и острова восточного берега Онего и низовьев реки Выг, безусловно, обладали подобным статусом. Характер скальной поверхности, ее наклон, цвет, конфигурация, включения чужеродных пород - все эти особенности имели немаловажное значение для доисторических художников при выборе места для композиций и обособленных фигур. Культурное наполнение ландшафта в некоторых случаях моделировалось самой поверхностью скалы, как, например, трещины, ледниковые шрамы, выпуклости, углубления в скале и т.д.
Среди стимулов, побуждавших древних жителей Карелии к художественному творчеству на скалах, несомненно, были и эмоциональные переживания, причём положительные. Стремление к творчеству является следствием относительного благополучия человеческих коллективов: для того, чтобы создавать изображения, нужно иметь достаточно еды и одежды. Это означает, что петроглифы - это свидетельство успешного освоения данных мест неолитическим населением.
Тема взаимосвязи петроглифов Карелии с окружающим сакральным пространством представляет существенный интерес и важность для понимания феномена наскального искусства в целом. В петроглифах нет мелочей, всё имело глубокий, не всегда непонятный нам смысл, поэтому пристальное внимание к петроглифическим микроландшафтам может дать нам лучшее понимание существовавших сакральных связей между выбитыми изображениями, особенностями микро-топографии этих наскальных полотен и вмещающим, осмысленным древней культурой, ландшафтом.
Литература
1. Равдоникас В.И. Наскальные изображения Онежского озера. - М.-Л., 1936.
2. Равдоникас В.И. Наскальные изображения Белого моря. - М.-Л., 1938.
3. Савватеев Ю.А. Залавруга. Ч.1. Петроглифы. М. - Л., Наука, 197°. - 443 с.
4. Савватеев Ю.А. Залавруга. Ч.2. Стоянки. М.-Л., Наука, 1977. - 234 с.
5. Poikalainen V., Ernits E. Rock carvings of Lake Onega. Tartu, 1998. - 432 p.
6. Poikalainen V., Ernits E. Rock carvings of Lake Onega II. The Besov Nos Region. Ka-retski and Peri Nos Location. Estonian Society of Prehistoric Art: Tartu, 2019. - 610 p.
7. Poikalainen V., Ernits E. Rock carvings of Lake Onega III. The Besov Nos Region/ Besov Nos, Kladovets, Gazhi and Guri Localities. Estonian Society of Prehistoric Art: Tartu, 2021. - 416 p.
ISSN 26l9-02l4 (Print)
423
8. Лобанова Н.В. Петроглифы Онежского озера. М., Изд-во Университета Дм. Пожарского. 2017. - 440 с.
9. Лобанова Н.В., Филатова В.Ф. Археологические памятники в районе Онежских петроглифов. М., 2015. - 433 с.
10. Лобанова Н.В. К вопросу о хронологии и периодизации наскальных изображений Онежского озера / / Российская археология. 2014. № 3. С. 98-110.
11. Лобанова Н.В. Петроглифы в низовьях реки Выг: проблемы хронологии и периодизации // Российская археология. 2015. № 4. С. 16-33.
12. Лобанова Н.В. Онежские петроглифы: к вопросу об эволюции изобразительной традиции // Изобразительные и технологические традиции ранних форм искусства (2). Труды САИПИ, Вып. XII. Москва - Кемерово, 2019. C.197-209.
13. Петроглифы Карелии. М., Северный паломник, 2019. - 196 с.
14. Костин В.А. Гранитоиды и метасоматиты Водлозерского блока. Петрозаводск, 1989. - 164 с.
15. Хельског К. Следы, повествования и ландшафты в наскальном искусстве севера // Археология в пути или путь археолога. Часть 2. СПб, 2001. С. 64-87.
16. Helskog K. (2004). Landscapes in rockart: rock-carving and ritual in the old European North. In C. Chippindale & G. Nash (Eds.), The Figured Landscapes of Rock-Art. Looking at Pictures in Place. Cambridge: Cambridge University Press., 2004, pp. 265-288.
17. Gjerd, J. M. Beluga Landscapes. Rock Art and Landscapes in the Vyg area, NW-Russia. Bergen, 2004. pp. 197-209.
18. Gjerde J. M. The location of rock pictures is an interpretive element. In R. Barndon, S. M. Innselset, K. K. Kristoffersen, & T. K. Ledaen (Eds.), Samfunn, symbolerog identitet -Festskrift til Gro Mandt pa 70-arsdagen. Vol. 3, Bergen, 2006, pp. 197-209.
19. Gjerde J. M. Rock АЛ and Landscape. Studies of Stone Age rock art from northern Fennoscandia. Alta museum. Troms0, 2010.
20. Фараджев А. А. К вопросу об изучении петроглифов Старой Залавруги. Наскальные рисунки Евразии. Новосибирск, 1992. С. 98-105.
21. Девятова Э.И. Геология и палинология голоцена и хронология памятников первобытной эпохи в Юго-Западном Беломорье. Петрозаводск, 1976.
22. Burkitt M. C., Prehistory. A study of early cultures in Europe and the Mediterranian basin/ 2nd ed. Cambridge, 1925, pp. 302-305.
23. Hallstrom G. Monumental art of Northern Sweden from the Stone Age. Namforsen and other localities. Stockholm, 1960, pp. 337-359.
References
1. Ravdonikas V.I. NaskaTnyve izobrazheniya Onezhskogo ozera. M. - L., 1936.
2. Ravdonikas V.I. Naskalvnyve izobrazheniya Belogo morya. M. - L., 1938.
3. Savvateev Yu.A. Zalavruga. Ch.1. Petroglify\ M.-L., Nauka, 1970. 443 s.
4. Savvateev Yu.A. Zalavruga. Ch.2. Stoyanki. M.-L., Nauka, 1977. 234 s.
5. Poikalainen V., Ernits E. Rock carvings of Lake Onega. Tartu, 1998. 432 p.
6. Poikalainen V., Ernits E. Rock carvings of Lake Onega II. The Besov Nos Region. Ka-retski and Peri Nos Location. Estonian Society of Prehistoric Art: Tartu, 2019. 610 p.
7. Poikalainen V., Ernits E. Rock carvings of Lake Onega III. The Besov Nos Region/ Besov Nos, Kladovets, Gazhi and Guri Localities. Estonian Society of Prehistoric Art: Tartu, 2021. 416 p.
8. Lobanova N.V. Petroglifyv Onezhskogo ozera. M., Izd-vo Universiteta Dm. Pozhar-skogo. 2017. 440 s.
9. Lobanova N.V., Filatova V.F. Arxeologicheskie pamyatniki v rajone Onezhskix petro-glifov. M., 2015. 433 s.
10. Lobanova N.V. K voprosu o xronologii i periodizacii naskalvnyvx izobrazhenij Onezhskogo ozera. Rossijskaya arxeologiya. 2014. № 3. S. 98-110.
11. Lobanova N.V. Petroglifyv v nizovvyax reki Vyvg: problemyv xronologii i periodizacii. Rossijskaya arxeologiya. 2015. № 4. S. 16-33.
12. Lobanova N.V. Onezhskie petroglifyv: k voprosu ob evvolyucii izobraziteLnoj tradicii. Izobrazitelvnyve i texnologicheskie tradicii rannix form iskusstva (2). Trudyv SAIPI, Vyvp. XII. Moskva - Kemerovo, 2019. S. 197-209.
13. Petroglifyv Karelii. M., Severnyvj palomnik, 2019. 196 s.
14. Kostin VA Granitoidyv i metasomatityv Vodlozerskogo bloka. Petrozavodsk, 1989. 164 s.
15. XeLskog K. Sledyv, povestvovaniya i landshaftyv v naskaLnom iskusstve severa. Arxeologiya vputi iliput" arxeologa. Chastv 2. SPb, 2001. S. 64-87.
16. Helskog K. (2004). Landscapes in rockart: rock-carving and ritual in the old European North. In C. Chippindale & G. Nash (Eds.), The Figured Landscapes of Rock-Art. Looking at Pictures in Place. Cambridge: Cambridge University Press., 2004, pp. 265-288.
17. Gjerde J. M. Beluga Landscapes. Rock Art and Landscapes in the Vyg area, NW-Russia. Bergen, 2004. Pp. 197-209.
18. Gjerde J.M. The location of rock pictures is an interpretive element. In R. Barndon, S. M. Innselset, K.K. Kristoffersen, & T.K. Ladaen (Eds.), Samfunn, symbolerog identitet - Festskrift til Gro Mandt pa 70-arsdagen. Vol. 3, Bergen, 2006, pp. 197-209.
19. Gjerde J. M. Rock Art and Landscape. Studies of Stone Age rock art from northern Fennoscandia. Alta museum. Troms0, 2010.
20. Faradzhev A. A. K voprosu ob izuchenii petroglifov Staroj Zalavrugi. Naskalvnyve risunki Evrazii. Novosibirsk, 1992. S. 98-105.
21. Devyatova E\I. Geologiya i palinologiya golocena i xronologiya pamyatnikov pervobyvtnoj evpoxi v Yugo-Zapadnom Belomorve. Petrozavodsk, 1976.
22. Burkitt M. C., Prehistory. A study of early cultures in Europe and the Mediterranian basin/ 2nd ed. Cambridge, 1925, pp. 302-305.
23. Hallstrom G. Monumental art of Northern Sweden from the Stone Age. Namforsen and other localities. Stockholm, 1960, pp. 337-359.
Сведения об авторе Лобанова Надежда Валентиновна,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора археологии Института языка, литературы и истории Карельского научного центра Российской академии наук, Петрозаводск, Россия. Email: hopelob@yandex.ru
Раскрытие информации о конфликте интересов Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Информация о статье Поступила в редакцию: 15 октября 2022. Одобрена после рецензирования: 25 октября 2022.
Принята к публикации: 27 октября 2022. Опубликована: 25 января 2023. Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.
Author of the publication Nadezhda Lobanov, Candidate of Historical Sciences (Ph. D.), Senior Researcher of the Ar-cheological Department, Institute of Language, Literature and History, Karelian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, Petrozavodsk, Russia. Email: hopelob@yandex.ru
Conflicts of Interest Disclosure The author declares that there is no conflict of interest.
Article info
Submitted: October 15, 2022. Approved after peer reviewing: October 25, 2022.
Accepted for publication: October 27, 2022.
Published: January 25, 2023.
The author has read and approved the final
manuscript.
