CC BY
164
УДК 80
ПЕТЕРБУРГСКИЕ НЕБО, СОЛНЦЕ, ЗВЁЗДЫ И ЛУНА В ЛИРИКЕ А.А.АХМАТОВОЙ (ОРИГИНАЛЬНЫЙ ТЕКСТ И ПЕРЕВОД НА АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК)
© 2009 Е.С.Ботанова
Поволжская государственная социально-гуманитарная академия
Статья поступила в редакцию 06.06.2009
В данной статье предпринята попытка рассмотреть в рамках петербургского текста А.А.Ахматовой солярно-лунарно-астральные образы, запечатленные в её ранней лирике, а также их своеобразие в переводах ахматовских стихотворений на английский язык; об этом ахматоведы ещё не писали.
Ключевые слова: переводы стихотворений А.А.Ахматовой, петербургский текст в лирике.
Права пермская исследовательница А.В.Пич-калева в том, что для темы «Петербургский текст» характерно «разнообразие ракурсов изучения образа Петербурга и петербургского пространства в литера-туре»1. Заметим, что «душа Петербурга» (выражение Н.П.Анфицерова2) - это не только его архитектура, мосты, сады и парки, но и не менее важное - белые ночи, петербургские небо, солнце, звёзды, луна. В поэзии А.А.Ахматовой солярно-лунарно-аст-ральные образы входят неотъемлемой частью в её «петербургский текст», в его психологию, отражая ахматовское восприятие мира. Их употребление поэтом стилистически и эмоционально многогранны: антитетичны (свет - тьма), как пейзажные зарисовки и как метафоры, но всегда они психологически значимы. В.М.Жирмунский отметил: «Всякое душевное состояние, всякое настроение в стихах Ахматовой обозначается соответствующим ему явлением внешнего мира»3. Эту связь деталей внешнего и внутреннего мира стараются уловить и отразить в переводах на английский язык Ирина Железнова (Irina Zheleznova), Ольга Шарце (Olga Shartse), Сергей Рой (Sergei Roy), Петер Темпест (Peter Tempest)4.
Луна5, месяц постоянно присутствуют в петербургском тексте Ахматовой среди других «небес-
Ботанова Елена Сергеевна, преподаватель кафедры философии, гуманитарных наук и естествознания Международного института рынка. E-mail: [email protected]
1 Пичкалёва А.В. Петербургский миф в лирике Г.Иванова // Проблемы филологии. - Пермь: 2003. - С. 110.
2 Анцифиров Н.П. Душа Петербурга. - Пг.: 1922.
3 Жирмунский В.М. Преодолевшие символизм // Жирмунский
B.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. - Л.: 1977. -
C. 116.
4 Ахматова А. Стихотворения на английском языке с параллельными русскими текстами. - М.: 1988. Далее при параллельном цитировании стихотворения А.Ахматовой и его перевода на английский язык страницы указываются в тексте по этому изданию.
5 Биограф Ахматовой П.Н.Лукницкий, ссылаясь на её собст-
венные слова, пишет: «В детстве, лет до 13 - 14 А.А. была
лунатичкой... спала в комнате, ярко освещённой луной... А
потом луна стала на неё действовать». См.: Лукницкий П.Н. Acumiana: Встречи с Анной Ахматовой. - Т. 1. - Париж; М.: 1997. - С. 156.
ных» образов и появились среди них едва ли не первыми. Уже в цикле «Стихи о Петербурге» (1913) упомянут в петербургском контексте образ восходящего месяца: «... над Летним садом / Месяц розовый6 воскрес» (I, 162)7, важно, что все переживания героев стихотворений неразрывно связаны с Петербургом, обусловлены его аурой, лирические события вписаны в пространство города. В стихотворении «О тебе вспоминаю я редко...» (1913), относящемся к блоковскому циклу, мы видим характерное для поэтики Ахматовой перетекание биографического факта (в данном случае, встреча в Петербурге)8 в сугубо лирическую ситуацию: «незначительная встреча» стала не только «меткой», но и предчувствием новой «неизбежной встречи»:
Но я знаю, что горько волную
Твой пронизанный солнцем покой. (I, 163)
Образ солнца часто появляется в стихотворениях Ахматовой в связи с именем А.А.Блока, - и в прямом смысле (на небе солнце), и в переносном, как метафора (Блок - солнце поэзии). В стихотворении «Я пришла к поэту в гости» (1914), посвящённом Александру Блоку, есть интересный образ - «малиновое солнце» в полдень. Это был «единственный визит к Блоку, в дом на углу Офицерской улицы и набережной р. Пряжки, у морских ворот Невы, где из окна она видела предпортовую приморскую часть города с судостроительными верфями. Дым шёл не только от фабричных и заводских труб. Отопление в городе было преимущественно печное. Топили дровами, и из многочисленных труб шёл дым» (Вербловская И. Горькой любовью любимый: Петер-
Здесь и далее в цитатах из стихотворений Ахматовой и переводов курсив наш - Е.Б.
7 Здесь и далее в скобках указываются том и страницы по изданию: Ахматова А.А. Собрание сочинений: В 6 т., 9 кн. (Т. 7, 8 - дополнительные). - М.: 1998 - 2005. Курсивом указаны страницы комментариев Н.В.Королёвой в данном издании.
8 Стихотворение отражает впечатления Ахматовой от личного общения с Блоком. Известно, что 15 декабря 1913 г. она посетила Блока в его квартире на набережной реки Пряжки (I, 768), в стихотворении - «Красный дом твой над мутной рекой» (I, 163).
«Педагогика и психология», «Филология и искусствоведение» 4 (6)
бург Анны Ахматовой. - СПб.: 2002). В морозный день топились все печи, дым из труб поднимался и
Я пришла к поэту в гости.
Ровно полдень. Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз.
И малиновое солнце
Над лохматым сизым дымом... (с. 64)
В переводе Ирины Железновой «малиновое солнце» дано как «The sun / Was a crimson ball», т.е. как солнца малиновый шар. Смысл в целом сохраняется, но переводчик добавляет отсутствующее у Ахматовой слово «шар». На наш взгляд, в переводе образ солнца становится грубее, буквальнее («солнца... шар») - и пропадает момент восприятия: нам виден на небе диск солнца (когда на него можно смотреть, как здесь, через застилающий его «сизый дым»), но никак не шар солнца. Кроме того, «малиновое солнце» у Ахматовой героиня стихотворения видит в «полдень», т.е. «лохматым сизым дымом» только приглушено сияние солнца (на него можно смотреть, оно приобрело малиновый оттенок, но при этом не стало чётко очерченным диском, как на последних минутах заката, например). Нарушена в переводе и структура стиха в строфе: слово «солнце» «ушло» в предыдущую строфу.
Мы придерживаемся существующей точки зрения, что и стихотворение Ахматовой «В последний раз мы встретились тогда.» (январь 1914) тоже относится к блоковскому циклу (I, 778). Оно пронизано петербургскими реалиями: набережная, Нева, царский дом (Зимний дворец), Петропавловская
Как я запомнила высокий царский дом
И Петропавловскую крепость! -
Затем что воздух был совсем не наш,
А как подарок божий - так чудесен. (с. 56)
Дословный перевод выделенных курсивом стихов: «И потому что воздух был не такой, как наш, / Он был так чудесен - дар божественный». Как видим, в переводе этих стихов сохраняются ахматов-ский текст и его структура. Но они нарушены в переводе двух предыдущих стихов, где даны важные в этом контексте петербургские реалии. В переводе «высокий царский дом» превратился в «высокий особняк царя» и переместился в другую строку; слово «Петропавловская» исчезло вовсе, осталось только слово «крепость» (the Fortress), и переводчику пришлось давать к нему примечание, поясняя, что за крепость. Перемещение «царского дома» (имеется в виду Зимний дворец) и Петропавловской крепости в одну стихотворную строку (в одну линию!) нарушает зрительное восприятие этих зданий: в реальности они находятся друг против друга, по разным сторонам Невы. Ахматовская героиня их так и «запомнила», а в стихотворении они поставлены в разные
застилал солнце, так что оно в этом дымном тумане действительно могло иметь малиновый цвет.
When I came to see the poet
It was noon. The day was Sunday.
Large the room was, large and quiet;
In the street reigned frost... The sun
Was a crimson ball. Beneath it
Shaggy, dove-grey smoke went drifting... (р. 65)
крепость - всё овеяно Петербургом. Именно эти реалии, «память места» организуют ауру петербургского текста в стихотворении «В последний раз мы встретились тогда». «Наводненье в городе» становится художественной деталью - чувства переполняют, наводняют лирическую героиню, её воспоминания полны петербургским предметным миром, «отметинами» северной столицы. «Содержанием ее лирического сознания являются образы окружающей реальности, а содержанием мира -самообнаружение вещей в потоке их восприятия. Она сосредоточивает свое внимание не на эмоциональной рефлексии, а на восприятии сознанием окружающего мира», - справедливо считает Л.Г.Кихней (Кихней Л.Г. Поэзия Анны Ахматовой: Тайны ремесла. - М.: 1997 // http://www.akhmatova.org/bio/kihney/kihney01.htm (дата обращения 15.07.2008). Мы согласны с исследователем. Самоценность «всех сторон мира» в лирике Ахматовой отметил ещё Н.Гумилёв (Гумилев Н.С. Письма о русской поэзии. - М.: 1990. - С. 182). Образов, связанных с небом, здесь нет, но есть очень близкий к ним образ петербургского воздуха:
My memory of the view is so poignantly moving-The tsar's lofty mansion, the Fortress across... And because the air was not like ours, It was so wonderful - a gift divine (р. 57)
строки, действительно друг против друга. Этот нюанс совершенно исчез в переводе.
Образ солнца дважды встречается в стихотворении, написанном в день похорон А.Блока («А Смоленская нынче именинница.» (1921): «От сиянья солнечного замерло» «кладбище - роща соловьиная», «Принесли мы Смоленской Заступнице. <...> На руках во гробе серебряном / Наше солнце, в муке погасшее, / Александра, лебедя чистого» (I, 363).
Петербург постоянно присутствует в сознании и стихотворениях Ахматовой, даже когда в тексте отсутствует номинативное обозначение петербургского топоса. Так, в стихотворении «Уединение» (1914, Слепнёво) есть строки, которые никак не могут иметь отношения к реальному географическому пространству, в котором в данный момент находилась Ахматова (Слепнёво - в Тверской губернии), а связаны именно с Петербургом:
Отсюда раньше вижу я зарю,
Здесь солнца луч последний торжествует.
И часто в окна комнаты моей Влетают ветры северных морей... (I, 183).
Обратим внимание: не просто северный ветер (это и в Тверской губернии обычное явление), а именно «ветры северных морей» - уже петербургский образ. «Заря», «солнца луч» прочитываются в контексте стихотворения не только в прямом своём значении, как природные явления, но и как метафоры, связанные с творчеством: недаром в финале стихотворения появляется образ Музы (в этом контексте и заглавие получает дополнительный и очень важный смысловой оттенок - творческое уединение).
Поэтическое пространство стихотворения «Побег» (1914) обрисовано только двумя красками -чёрная и белая, тьма и свет. «Мимо белых колонн Сената / Туда, где темно, темно» (I, 185), «Горло тесно ужасом сжато, / Нас в потёмках принял челнок.» (I, 185), «.чёрное небо светало» (I, 186), «.на палубе белой яхты / Встретить свет нетленного дня» (I, 186).
Стихотворения «Был блаженной моей колыбелью.», «Июль 1914», написанные в канун и в самом начале Первой мировой войны, несут в себе (прежде всего, в эпитетах, которыми Ахматова характеризует Петербург) ощущение тревожности, оно пронизывает весь ахматовский петербургский текст. В связи с этим Ирэна Вербловская пишет об Ахматовой: «Она остро чувствовала какое-то неблагополучие в атмосфере города, может быть даже его обреченность. Поэтому город был «горькой любовью любимый». Во всяком случае, она всегда ощущала исключительность этого особенного, «задуманного» города»9. Тревожен здесь и образ солнца, превратившегося из божьей благодати в «немилость Божью»: в засушливое лето 1914 г. («Дождик с Пасхи полей не кропил», I, 198) горели торфяные болота, гарь доносилась по Петербурга; как всегда, природные катаклизмы сопровождались социальными пророчествами:
Приходил одноногий прохожий И один на дворе говорил: «Сроки страшные близятся. Скоро Станет тесно от свежих могил, Ждите глада, и труса, и мора, И затменья небесных светил...» (I, 198)
Ахматовское пророчество потрясает ещё больше, если обратить внимание на дату написания стихотворения: «11 июля - 20 июля 1914»; 19 июля началась война. Мотивы умирания, близости смерти, сон как метафора смерти («Ах! под небом северным шёлковым / Так легко, так прохладно спать», I, 192) у молодой Ахматовой связаны вовсе не с декадент-
ской модой (что критика нередко видела в её стихах), а с её болезнью - перенесённым в юности туберкулёзом.
Ю.В.Шевчук отмечает, что «после 1914 и 1917 годов в лирике А.Ахматовой усиливается противопоставление двух «жизней» - страшной в городе («Петроград, 1919», 1920 и др.), и сильной, здоровой за его пределами («Приду туда, и отлетит томленье.», 1916 и др.)»10. Действительно, лирической героине оказывается ближе «город беды», который поэт характеризует эпитетами «горький», «безрассудный», «мрачный», «бессолнечный» - и, как всегда это бывает у Ахматовой, именно этот город является не только городом беды, но и славы, при этом опять характерный набор эпитетов к слову «город» - «.пышный / Гранитный.» (I, 238). Это стихотворение явно перекликается со стихотворением «Я научилась просто жить»: первая же строка «Ведь где-то есть простая жизнь и свет.» почти прозаически звучит: «Там с девушкой через забор сосед / Под вечер говорит, и слышат только пчёлы / Нежнейшую из всех бесед». Но если в том стихотворении лирическая героиня испытывает некое одномоментное и постоянное чувство, то здесь достаточно резкий переход от этой простоты, теплоты, света, прозрачности к тому состоянию, как живут «мы», куда причисляет себя и лирическая героиня: «А мы живём торжественно и трудно.»: обряды, горькие встречи, «ветер безрассудный». Но этот коллек-тивный лирический герой «мы», понимая всю сложность и трудность жизни в городе, тем не менее, утверждает: «Но ни на что не променяем пышный / Гранитный город славы и беды. / Бессолнечные, мрачные сады / И голос Музы еле слышный» (I, 238). Достаточно сложен у этого стихотворения пространственно-временной рисунок: и «город», и «где-то». В петербургском тексте Ахматовой пространство часто разламывается на «где-то» и «здесь». «Что сталося с нашей столицей, / Кто солнце на землю низвёл?» (I, 248). «В городе райского ключаря <...> Майские зори красны и желты», «жаркое солнце» (I, 287), «беззвездный... покров темноты», «и небеса бледны» (I, 299). Вся структура стихотворения «Петроград, 1919» (1920) подчинена главной задаче поэта - раскрытию содержания, смысла стихотворения, одновременно конкретного и философски глубокого, вселенски обобщённого.
9 Вербловская И. Горькой любовью любимый: Петербург Анны Ахматовой. - СПб.: 2002 // http://www.akhmatova.org/bio/iv_01.htm (дата обращения 18.08.2008)
10 Шевчук Ю.В. Трагическое в лирике А.Ахматовой: Дисс. . канд. филол. наук. - Уфа: 2004. - С. 46.
И мы забыли навсегда, Заключены в столице дикой, Озера, степи, города И зори родины великой. с. 112
Locked in this savage capital, We have forgot the sunsets and The dawns, the towns, the steppes and all The grandeur of our native land. c. 113
История и жизнь раскололись на прошлое и настоящее, причём это настоящее страшное - заключение (тюремный мотив) в «столице дикое» (инверсия ещё более усиливает несообразность происходящего). Перевод этого фрагмента (Сергей Рой), на наш взгляд, крайне неудачен, вот что получилось: «Запертые в дикой столице, / Мы забыли закаты и / Рассветы, города, степи и всё / Великолепие нашей родины». Емкий ахматовский образ «зори родины великой» (последний стих строфы) в переводе занял три строки, причём перевод, что называется, не о том - вместо «родины великой» стало «всё великолепие нашей родины»; но великий и великолепный - по смыслу разные слова. «Зори» превратились в «закаты и рассветы» (как будто бы адекватная замена: зори - это действительно закаты и рассветы), но исчезли ахматовская звукопись и, опять таки, ахматовское восприятие единства родины (звукопись и подчёркивает это единство): «озёра... города и зори родины».
Лирического героя стихотворения «Петроград, 1919», конечно, тревожит и тяготит «кровавый круг» (сразу возникает ассоциация с кругами ада Данте), причём это в бесконечном временном пространстве - «и день, и ночь». Употребляя неологизм «долиПт» (от «доля» - «участь, судьба», но и «часть целого»), Ахматова подчёркивает общность судьбы города-дома и лирического героя («мы»), одолеваемого «жестокой истомой». Здесь принципиально значимо многоточие - некая остановка в стихотворном излиянии, необходимая пауза. Поэт настаивает на том, чтобы реципиент остановился в чтении, в восприятии текста. Да ещё после какого слова - «истома», обозначающего чувство усталости, утомления, бессилия. А далее печальная констатация участи, судьбины всех тех петербуржцев, кто остался дома -«никто нам не хотел помочь». Рифма, как и всё у Ахматовой, почти символична: «помочь» - «ночь». Ночью тяжелее, страшнее, ночь давит, а помощи нет.
В английском переводе этого стихотворения в основном оставлены идентичными такие нейтральные слова, как степи, города, родина, дома, дворцы. И здесь культура перевода достаточно высока. В английском переводе есть определённая близость звучания и смысла «память» (memory) и «памятник» (monument). Однако надо отметить неточность перевода двух последних стихотворных строк: «Но нам священный град Петра / Невольным памятником будет» (I, 348) эпитет «священный» заменён на «великое детище» (great brainchild) «царя Петра», а «невольный» - на «тихий» (silent). Для Ахматовой «град Петра» «священный» (Санкт-Петербург - город святого Петра), да ещё с эпитетом к памятнику
«нам» - невольный: «нам ... невольным памятником будет». Перевод, на наш взгляд, не передаёт этих важных нюансов, хотя переводчик пытается сохранить ритм, настроение, ему понятны ахматовские особенности стиха. Петроград 1919 года «живёт» и в переводе, что, в общем-то, очень существенно и значимо.
В.Н.Топоров обратил внимание на то, как чутко и тонко М.Кузмин ещё в ранней Ахматовой уловил и понял доминанту её творчества: «Поэты же особенно должны иметь острую память любви и широко открытые глаза на весь милый, радостный и горестный мир. И воспоминания. набегают друг на друга: то давно забытые глаза, то облако на весеннем небе»11 (выделено нами - Е.Б.). Об остроте восприятия, об обострённом чувстве у Ахматовой и кроме М.Кузмина писали, по существу, все ахматоведы,
одним из последних, В.Н.Топоров, отмечая у Ахма-~ 12 г товой «острейшую подлинность чувства» . Соляр-
но-лунарно-астральные образы в ранней лирике А.Ахматовой - тому подтверждение. И важна в ах-матовских лири-ческих произведениях не просто точность этих образов, не только выраженная в них подлинность чувств, но и неразрывная связь с петербургским текстом Ахматовой. Небо, облака, звёзды, луна, солнце интересны и значимы для Ахматовой и её лирического героя именно потому, что они петербургские. К сожалению, в английских переводах этот ахматовский петербургский текст нередко искажается или вовсе утрачивается, особенно когда он присутствует в стихах Ахматовой незримо, между строк, возникает в ассоциациях, неуловимых для перевода оттенках значений слов.
12 Там же.
Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы. -СПб.: 2003. - С. 272.
THE PETERSBURG SKY, THE SUN, STARS AND THE MOON IN A.A.AHMATOVA' S LYRICS (THE ORIGINAL TEXT AND TRANSLATION
INTO ENGLISH LANGUAGE)
© 2009 E.S.Botanova°
Samara State Academy of Social Sciences and Humanities
The article is an attempt to analyze solar-lunar-astral images in the early Petersburg lyrics of A.A.Ahmatova. It also deals with the images' English translation originality that has not been touched upon before.
Keywords: A.A.Ahmatova's poems translations, the Petersburg text in lyrics.
o
Botanova Elena Sergeevna, Teacher of Philosophy and natural sciences department International Market Institute. E-mail: [email protected]
