CC BY
74
Е. Е. Васильева
«Песнь Песней» Новоирусалимских песнотворцев
Творчество Новоиерусалимских песнотворцев, перекладывавших православное Предание в песенные формы, насыщено напоминаниями, перекличками, отголосками библейских и литургических текстов. Плотность аллюзий, «повивающих» каждый рождающийся под пером книжника или в устах поющего текст, естественна для средневековой книжности; бесконечны связи, служащие к его возникновению, равно и к пониманию. Они складывались по-разному, обусловленные предназначением текста, масштабом замысла, бесчисленными частными причинами. Новоиерусалимская школа на пороге искусства Нового времени в числе многих открытий осваивает принципиально новые отношения к некогда созданным книгам.
Две библейские книги осознаются как прямые источники новых текстов, Псалтирь и Песнь песней. При этом подход к ним не только различный, но, можно сказать, прямо противоположный. Псалтирь, постоянно живущая в сознании православных монахов, вызывает «реплики», перекликающиеся с вошедшими в поле зрения польскими переводами и вообще стилистическими новациями419. Песнь песней перекладывается тщательно и полно. Ни то, ни другое не является переводом в привычном смысле слова: псалмы не переводят, но продолжают по-своему, Песнь песней переводят, только не на другой язык, а в другую ритмическую систему.
Открыватель и первый исследователь Новоиерусалимской школы А. В. Позднеев описание корпуса Новоиерусалимского песнотворчества начинает именно с Песни песней. В соответствии с основным направлением исследования, литературоведческим, он сопоставляет новоиерусалимские тексты с древнерусскими, а также с переводом Франциска Ско-рины, виршами Мардария Хоникова (по Библии Пискатора) и значительно более поздним поэтическим переводом Карла Мея. Отмечая несравненно большую точность, полноту и мастерство новоиерусалимских текстов, исследователь видит их значение в том, «что они могли быть
419 Проблеме псалтирных псалмов в творчестве Новоиерусалимской школы посвящена специальная статья «Псалмы Новоиерусалимской школы и Псалтирь», подготовленная для публикации в материалах научной конференции «Бражниковские чтения» (СПбГК) «Древнерусское песнопение: пути во времени. Вып. 4». 254
одним из зародышей любовной лирики в древнерусской литературе»420. НИ песенные версии ближе всего древнерусским; по поэтике они примыкают к песням «эпического стиля», который А. В. Позднеев считал главным достижением НИ школы. Наблюдения и выводы неутомимого исследователя «рукописных песенников» остались без продолжения.
Вышедшая сравнительно недавно монография А. А. Алексеева «Песнь песней в славянорусской письменности»421 позволяет проследить историю текста от Мефодиева перевода до Острожской Библии (глаголический текст, Толковый перевод, библейские цитаты в славянской письменности Х-ХУ1 веков, древнерусские переводы с еврейского оригинала, западнорусские переводы с чешского оригинала, перевод Константина Костенецкого). В качестве приложения в монографии приведены массагетский, греческий (Септуагинта), латинский (Вульгата), старочешский тексты. Завершает книгу небольшой искусствоведческий очерк «Отражение книги Песни песней в древнерусском изобразительном искусстве и силлабической поэзии конца XVII - начала XVIII века», принадлежащий О. А. Белобрововой. Лишь одного звена не достает этой исчерпывающей по полноте публикации - Новоиерусалимской версии Песни песней.
Название очерка О. А. Белобрововой точно указывает ту привычную связь, в которой принято воспринимать эту необычную книгу - она издавна жила в аллегорическом толковании. Трактовка образов невесты и жениха как Церкви и Христа, души и Спасителя, Богоматери и Бога Отца закреплена изображениями в иллюстрированных библиях западноевропейского происхождения. В русском храмовом искусстве выявлены своеобразные изводы этих гравюр.
Что до силлабической поэзии, образцы которой приведены в очерке, то она является двойным отражением текста. Вирши возникали как подписи к гравюрам Библии М. Мериана (единственная гравюра к Песни песней снабжена виршами Симеона Полоцкого), к Библии Пискатора (вирши Мардария Хоникова к 6-ти гравюрам), к стенописи Воскресенского собора в Романове-Борисоглебске (анонимные две пары виршей).
То, что создали Новиерусалимские песнотворцы, - не подписи к иллюстрациям и не очередное аллегорическое переосмысление. Они передают текст в его историческом значении (термин герменевтики, относящийся к прямому толкованию текста). При этом решают сложнейшие поэтические задачи: переложение текста в новую ритмическую систему, приведение его в песенную форму, создание поэтического произведения
420 Позднеев А. В. Рукописный песенник ХУП-ХУШ вв.: из истории песен. силлаб. поэзии. М.: Наука, 1996. 80 с.
421 Алексеев А. А. Песнь песней в древней славяно-русской письменности. СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. 238 с.
на основе закономерностей звучащего стиха. К этому нужно добавить собственно композиторскую задачу - замысел крупной циклической формы. Подробный анализ и описание этого произведения дело будущего. Целью настоящей статьи является первоначальная публикация текстов с некоторыми историческими и аналитическими комментариями.
Источниковая база. В рукописных песенниках НИ круга устойчиво присутствуют 5 частей Песни песней, соответствующие 1, 2, 4, 5 и 6 главам. В таблице приведены сведения по 5 старейшим рукописным песенникам, три из которых хранятся в рукописном отделе РНБ (Пог.426, Тит. 4172, О. XIV. 25)422, два - в московских библиотеках (ГИМ 1743, рукопись иеродиакона Дамаскина, и РГБ 9498), еще одна, более поздняя, в Ярославском областном архиве (725/624) (см. Приложение I).
Из расположения текстов в рукописях явствует, что они оказываются рядом при определенном типе систематизации (смысловой), характерной для позднего извода НИ наследства (рукописи РГБ, ЯАО). При алфавитной расстановке текстов части Песни песней рассредоточены в корпусе (Пог., О. XIV. 25, ГИМ 1743) или вне той части книги, в которой помещены определенные смысловые единства, циклы (Тит. 4172). Пометы при текстах указывают источник (ГИМ 1743, РГБ 9498); в О. XIV. 25, для которой характерны пояснения, иногда весьма распространенные, два текста снабжены комментариями, переводящими в аллегорическое толкование Песни песней. Отсутствие в двух рукописях первой части (Азм есть цвет полный) обусловлено тем, что часть начальных листов, содержащих раздел -А- и часть -Б- в них утрачена. Объем поэтических текстов совпадает во всех рукописях; разночтения незначительны, их приведение и анализ не входят в нашу задачу. Партитуры различаются некоторыми частностями, которые сообщают об устно-письменной природе текстов, записывавшихся в исполнительских вариантах. Мы можем рассматривать пять частей Песни песней как весьма сохранный компонент НИ наследия. К истории и судьбе их мы еще вернемся в заключении статьи.
Первой нашей задачей является сопоставление песенных версий с библейским текстом. В Приложении II приведены параллельные тексты: левая часть содержит НИ псалмы423, в правой размещены соответствующие главы Песни песней. Параллельные тексты дают возможность оценить точность переложения. НИ песнотворцы стремятся сохранить биб-
422 Более полному описанию этих рукописей посвящена наша статья, готовящаяся к изданию в сборнике материалов научной конференции «Бражниковские чтения» «Древнерусское песнопение: пути во времени. Вып. 4».
423 Псалмы - родовое название для всех произведений НИ школы. Тексты в левой части даны по Пог. 426 с учетом некоторых (более внятных) вариантов двух других рукописей РГБ.
лейский текст слово в слово, сохраняют последовательность мотивов, повторы и перекличку образов, сложную грамматику. Они позволяют себе только добавлять нейтральные связки, некоторые поясняющие конструкции, причем цель этих операций не в разъяснении текста, но в сооружении строфы. Ради точности передачи мысли и образа жертвуют и постоянством слогового состава, и точностью рифм (довольствуются иногда рифмой «для глаз», не звучащей - чего практически не встретишь в «оригинальных» НИ текстах). При этом иногда возникают поразительной красоты строфы.
Анализ техники и поэтики песенных версий - особая задача. Укажем сейчас только некоторые характерные свойства, осмысление которых поможет восприятию этой непростой поэзии. Во-первых, движение в кругу устойчивых, обозначенных ключевыми образами, мотивов создает смысловое поле, снимающее иллюзию сюжета-истории. Из главы в главу переходят уподобления, создающие идеальный портрет возлюбленной, указания места, восклицания; переклички обращений-зачинов, удержание слов (иногда с грамматическими изменениями) в соседних построениях - все вместе обеспечивает избыточность ритмических связей, создающих поэтическую речь. Все это свойственно «исходному тексту», сохранено в переложении и благодаря иной ритмической природе (звучащей, песенной, музыкальной) играет особую композиционную роль. Впрочем, об этом несколько позже.
Во-вторых, изысканная инструментовка. Ключевые слова образуют несколько семантических рядов, создают координаты образного пространства:
- сад, растения (яблоня, шипка/роза, крины/лилии, виноград, кедры, кипарисы;
- ароматы (воня, миро, нард);
- животные (серны, олени, лисы, горлица);
- обстоятельства места (горы, холмы, вертоград, виноградник).
Повторы этих слов создают пестроцветную и звучную ткань (например, Выя твоя яко манисте доброт, Образ злат сотворим те сребром пестрот). При этом инструментовку стиха трудно выделить в качестве особой творческой идеи. НИ владели этим мастерством424, но при выполнении главной задачи (максимально полном сохранении библейского текста) ярко инструментованные строфы возникают как будто без специального намерения. Примеров можно привести немало. Так, в 5-й строфе 1-й части возникает гортанный ряд с-р-г-х-р Сынове матере сва-ряхуся мене, / Стража в винограде положиша мне, /И виноград убо се
424 Мы можем видеть это в частях Алфавита, в Троических гимнах. См. Публикацию поэтических текстов в издании «Патриарх Никон. Труды» (М., МГУ, 2002. С. 823-873).
аз есмь не сохраних. Случаен ли он? Задуманы, услышаны или сами собой складываются ряды созвучий в ключевых словах яблонь-любовь-лобзание; крин-виноград-миро? Подступить к этим тонким материям можно только покушаясь одновременно на загадки оригинала.
В-третьих, самое увлекательное - ритмическое воплощение изменчивого, зыблющегося и в то же время единого текста. Переложение в иную ритмическую систему, укладывание в соотнесенные по числу слогов стихи и строфы вносит свои изменения, хотя тщательность, осторожность и бережение сохраняют и повторы поэтических фигур, и их точное место. В звучащем стихе, едином музыкально-поэтическом песенном тексте, возникает еще одно измерение, которое возможно, было в природе текста до того, как он стал только книгой - упорядоченное звучание. Его координаты кроме счета слогов - соотношение их длительностей, устойчивые слогоритмические модели, готовые принять не только повторяющиеся или сходные по грамматическим обстоятельствам слова и словоединства, но еще и размерить как будто свободный поток текста. Проследить это измерение можно по схемам, представленным в Приложении III.
Схемы мелострофы, слогочислительные и слогоритмические характеристики каждой из 5 частей Песни песней дают представление о разнообразии поэтической техники. При этом все вместе они образуют динамичную систему, связанную линиями подобий и преобразований. Самым заметным общим элементом во всех 5-и строфах оказывается 5-сложник: и как часть 11-сложного стиха, и как самостоятельный короткий стих. Заметим, что это привычная для так называемой силлабической поэзии единица, но в то же время - одна из бесспорных универсалий русского песенного стиха. Ритмические образы 5-сложника и работа с ним заставляют вспоминать календарные песни, хороводы, баллады; цепкость приема, порождение звучащего текста в рамках определенных ритмических условий напоминает о формульной технике эпического стиха. Разумеется, это схождение не случайно. С одной стороны, поэтическая техника так или иначе обусловлена природой языка (5-сложник -самая естественная в живой русской речи фигура; исследователи русского стиха считают его фундаментальной фигурой песенной поэзии). С другой стороны, слух песнотворцев XVII века не мог быть изолирован от опыта параллельно существующей устной песенной стихии.
Обратившись к партитурам (см. нотные примеры на с. 267-274), мы услышим в их последовании организующий целое контраст. Прежде всего, это выражается в разнице «движений»/темпов, которая выражена буквально в различии ритмического масштаба (иного способа передачи темпа в записи еще не существовало). Единица протяженности слога во 1-й части четверть и восьмая; в 4-й - целая и бревис; 2, 3 и 5 оперируют самыми привычными для НИ партитур половинами и целыми.
Первая часть (Да лобжет мя) - самая простая песенная форма; мера слога в ней самая «легкая». Беспокойное движение близко изменчивому ритму речи, даже цезуры 12-сложного стиха в первой паре виршей спрятаны.
Партитура второй части (Азм есть цвет польный, т. е. Я цвет полевой) изыскана и обширна. Удобное мерное произнесение начальной фигуры (5-сложник с сильной позицией последнего слога) продолжено ее 6-сложным вариантом (дробится первый слог, последний остается долгим), преобразованием 5-сложника в две фигуры, намечающие тройной ритм; мелодическое завершение рифмованной пары виршей использует повтор последнего полустишия. Вторая половина строфы - пара виршей из трех 5-сложников; мелодическое движение уравновешивает восходящее парение секвенции замедленным, утяжеленным движением вниз. Со вторым стихом пары повторяется мелодия, два других голоса переменяют ее «цвет», перебирая опорные тоны.
Третья часть (Се еси добра) играет другой 5-сложной формулой (с сильной позицией 4-го слога), сменяющейся в заключении повтором двухсложной фигурки. В четвертой части (Да снидет брат мой) та же слогоритмическая модель 5-сложника звучит в увеличении, вдвое более крупными длительностями. Завороженные, замедленные до остановки дыхания первые два стиха оттеснены более краткими и собранными в единое движение фразами, завершающими строфу. В пятой части (Се брат мой сниде) соединяются уже звучавшие в других частях вещи: яркое мелодическое начало (восходяшим квинтовым ходом) усваивает ритмический образ стиха (5 + 6) как во 2-й части, потом мелодическое развитие продолжается, перебирая все тоны мелодии в качестве опор; при этом слогоримтическая модель удерживается.
Таким образом, цельность цикла реализуется в сложном единстве строфики и метрики. Восприятие этого шедевра раннего русского барокко еще найдет дорогу к более последовательным и точным описаниям. Его может обеспечить полная публикация (аудиозапись; партитура и поэтический текст с комментариями для исполнителей). Нашу публикацию можно считать приглашением к этому труду. В заключение вернемся к предистории НИ Песни песней и некоторым загадочным обстоятельствам ее создания.
В 1580 (1561) году была издана Острожская библия. «Она не только завершила рукописный период существования славянской библии хронологически, но в какой-то степени подвела итог всей библейской работы у славян, начиная с середины IX века. .. .Она была издана в результате частной внецерковной инициативы нескольких лиц, сторонников православного просвещения, но не прошло и столетия, как в Москве она
была издана с минимальными поправками в 1663 г. как официальный текст Московского патриархата»425.
Итак, в 1663 году появляется тираж Библии, в составе которой Песнь Песней дана полностью, без толкований и добавлений (именно этот текст помещен в наших параллельных текстах справа). Издание не могло миновать библиотеку Новоиерусалимского монастыря. К этому времени, по нашим предположениям, НИ песнотворцы уже трудились над своим «ответом» пришлой духовной поэзии; стиль, язык, формы камерной духовной лирики были обретены. Возможно, завершены циклы Месяцеслов и Алфавит. Песнь Песней требует особой работы. Совершал ли ее один человек, или группа (что более вероятно, как и для упомянутых циклов) - не принципиально, в переложении ПП совсем неуместно понятие личного авторства. Они трудятся над 5-ю главами (кроме 3-й, 7-й и 8-й); четыре выполнены полностью, одна (Се еси добра ближняя моя) остается незавершенной. В этом тексте 14 строф и начало 15-ой. Именно в таком объеме она записана во всех известных мне рукописях. Есть разночтения этой незавершенной строфы, но дальше 11 стиха оригинала они не идут. Работа остановилась. Неоконченная строфа -такой же живой штрих, как иголка, которую обмотала ниткою Феврония, когда от Петра ей передали, что уже не может он удержать смерть. Соблюдая данное слово (умереть вместе), она отложила недошитый воздух.
Почему оказалась прерванной работа песнотворцев, можно предположить: 1663 год (московское издание Библии с полным текстом ПП) недалеко от 1666, когда происходит суд над святейшим патриархом Никоном. С этого времени Новый Иерусалим переживает гонения; книжная работа нарушается, послушания, данные патриархом, не могут быть выполнены, братия частью смятенна, разрозненна. Поэтический труд становится личным, не общим. Об этом нам и сообщает незавершенная строфа.
Но есть еще postscriptum. Песенная версия Новоиерусалимских песнотворцев остановилась на 11-м стихе 4-й главы. 12-й стих выхватывает слух А. С. Пушкина: Вертоград моей сестры. Одно из стихотворений в подражание библейской книге, ставшее основой для романса А. С. Даргомыжского.
425 Алексеев А. А. Песнь песней в древней славяно-русской письменности... С. 186.
ОР РНБПог. 426 ОР РНБТит. 4172 ОР РНБСЗ. XIV. 25 ГИМмуз. собр1743 РГБ 9498 ЯрОА74 5(624)
Гл.1 Да лобжет мя от уст моих лобзания, Яко паче вина от сосец ссания. Паче всех аромат в мире твое имя, Излиянно бо есть миро твое имя. Л. 26об-27 Л.124об. -125 Л.44об.^15. Песнь о церкви святей и о Со-томонии желавши к ней Л. 30 об.-31. Песнь песней глава А Л.34об.-35. Песни Песней глава А Л.59об,-60
Гл.2 Аз есмь цвет полный, крин же удолный, Красоты многи днесь преисполненный. Искрения моя яко крин в терне среди дщерей, Яко ж яблонь посреде садов и лесных древей. Л. Зоб.^1 Л....94 Л.35 об.-Зб. Песни Песней глава В Л.58об. -59
Гл.4 Се еси добра ближняя моя. Се еси добра мне любимая Очи бо твои голубиныя Разве замолчанныя Л.76об,-77 Л.178об. -179 152об.-153 Л. 128об-129. Песнь песней-глава Д Л.36об.-37. Песни Песней глава Д Л.62об,-63
Гл.5 Да снидет брат мой ныне внутрь ограда, Да яст от верха кедроваго плода. Внидох се в мой оград сестро, Добрая моя невесто. Л. 27об-28 Л.125об. -126 Л. 45об.^16. О церкви святей и о ближних ея рачителей и о призрении на ело же Иисусе самом Христе Л. 31 об.-32. Песнь песней главаЕ Л.37об.-38. Песни Песней глава Е Л.бОоб.-61
Гл.6 Се брат мой сниде во ограду мою В место аромат ограда своего Пасти во градех и во кринех его Л.80об,-81 Л.180об. -181 Л.156об.157 Л.129об.-130. Песнь песней-глава в Л.38об.-39. Песни песней глава в Л.61об,-62
Глава I 1. Да лобжет мя от уст моих лобзание, Яко паче вина от сосец ссания, Паче всех аромат в мире твое имя, Излиянно бо есть миро твое имя. 2. Сего ради тебя девы возлюбиша И отроковицы к себе привлекоша Вслед тебе во воню блага мира течем В царскую ложницу с тобою воведем 3. Возрадуемся вси и возвеселимся, Возлюбиши сосца ти, в тебе усладимся Паче вина правость тебе возлюбила Черна есть в сионских дщерех удобрена 4. Яко села Кидар, кожа же Соломон Черна же аз, убо возлюби же меня он Да лобжет мя от лобзания уст своих, яко блага сосца твоя паче вина и воня мира твоего паче всех аромат, миро излияно имя твое, сего ради отроковица возлюбиша тя и привлекоша тя в след тебе в воню мира твоего течем. Введе мя царь в ложницу свою, возрадуемся и возвеселимся о тебе, возлюбим сосца твоя, паче вина правость возлюби тя. Черна есмь аз и добри дочери Иерусалимския. Яко села Кидарска и яко кожа саломон
7. Аще не виде тебя добру в женах, Изыди ты сама во паствинах пятах, У кущей пастырских паки серны твои. В колесницы фараони кони мои. 8. Уподобих тя близ мене, прекрасная, Яко бо в горлицы суть ланиты твоя, Выя твоя яко манисте доброт, Образ злат сотворим те сребром пестрот. 9. Дондеже царь на поклонение его Масть драгая подаст воню свою с него Се еси добрая искренняя моя, Се добра еси, голубины очи твоя. 10. Грезн от Кипра сестра моя в винограде, Мне убо прекрасном, иже стоит в Гадде, Вязание станки сестры суть моея, Среди сосец моих водворяет сия 11. Се добр брат мой, еще с украшением Се одр наш преблагий со осенением Преклады нашему дому кедровые, Постеля наша есть вся кипарисная. Аще не уведе самую тебе добру в женах, изыди ты в пятах паств, и паси козлища твоя от кущей пастырских. Кони мои в колесницы фараонове, уподоби тя близ мене. Что украшены ланиты твои яко горлицы, выя твоя яко монисте Подобие злата сотворити с пестротами сребра. Дондеже царь на восклонении его, масть драгая даст воню свою. Вязание стакти сестры моея, посреди сосец моих водворится. Грезн от Кипра сестра моя мне в винограде Гаддове. Се еси добра искренняя моя, се еси добра, очи твои голубине. Се есть добр брат мои и еще красен. Одр наш с осенением, преклади дому нашему кедровыя и столя кипарисная.
Глава 2 1. Аз есмь цвет полный и крин же удолный Красоты многи весь преисполненный Аз цвет полный и крин удолный.
Искрення моя яко крин в терне посреди дщерей, Яко же яблонь посреди садов и лесных древий 2. Такожде брат мой посреде всех сынов Под сень бо его восхотев и седох Плод его сладок в гортани моем, в дом введите В нем же есть любовь, и мне любовь свою учините. 3. Утвердите ми в мирех благовонных, Положите ми в яблоцех садовних Уязвлена есмь любовию аз, шуица его Яко крин в тернии, тако искренняя моя посреди дщерей Яко яблонь посреде древес лесных, тако брат мой посреди сынов. Под сень его восхотев и седох, И плод его сладок в гортани моем. Возведите меня в дом вина, вчините на мя любовь. Утвердите мя в мирех, положите мя в яблоцех, яко уязвлена есмь любовию аз. Шуица его под главою ми, и десница его обыимет м. Заклях вас, дщери иерусалимля,
Под главою мя, и десница ми обымет его
4. Ерусалимли дщери, вас всех заклях В силах премногих и крепостях селах Аще встанете и возставите днесь любовь свою,
Дондеже хощет и пренасыщет всю жажду мою.
5. Брата моего се тако глас приде, Скача на горы и на холмы сниде,
Брат мой свободен, серне подобен или еленю В Вефийских горах, младому в рогах, подобна и мне.
6. Стояща его за стене вижу, Преглядающа окном сквозь между
Брат мой глаголет и мне вопиет: восстани, прийди,
Ближняя моя, добрая моя, голубице, бди.
7. Зима бо и дождь пройде и отыде, На земле цветы явишася везде Отрезания время гроздие се притекает, От глас горлицы на земли в лицы слышан бывает.
8. Днесь убо цвет свой смоква изнесоша, Зреющее воню винограда даша Ближняя моя, добрая моя, восстании, прийди,
Прийди девице и голубице, в покров мой гряди.
9. Иже с камени близи предстения Яви мне свой зрак и украшения
Глас бо твой сладкий, образ твой красный во благолете.
Лисы малыя, нас губящия, вино имете.
10. Винограды бо наши приспевают, Садовы плоды сладки издавают.
Яко аз ему, сердцу моему, брат возлюби ся. Дондеже днесь дхнет, во кринех пасет и утрудися.
11. Двигнутся сени, и ты обратися, Брате мой серне днесь уподобися
Или младому еленю тому, иже на горах Везде окрестных и поднебесных скачуща холмах. Глава 4
1. Се еси добра ближняя моя, Се еси добра мне любимая, Очи бо твои голубиныя Разве замолчанныя.
2. Власы же твоя яко козья стада Яже от крыша от Галаада,
И зубы твои яко овчая Постриженна чреда,
3. Яже искупели изыдоша,_
в силах и крепостех села,
аще восстанете и восставите любовь,
дондеже восхощет.
Глас брата моего, се тако прииде,
скача на горы и прескача на холмы.
Подобен есть брат мой серне или младу
елени
на горах Вефильских. Се стояше за стеною нашею, преглядая оконцем, проглядая и сквозе мрежу.
Отвещает брат мой и глаголет мне: Востани и приди, ближняя моя, добрая моя,голубице моя.
Яко се зима преиде, дождь отиде и пройде в себе.
Цвети явишася на земли,
время отрезания приспе.
Глас горлдице слышан в земле нашей,
смоквы изнесе цвет свои,
виногради зреющи даша воню.
Встани и приди, ближняя моя, добрая моя,
гряди и приди ты голубице моя в покров,
камень близ предстения,
яви ми зрак твой и услышан сотвори ми глас
твой, яко глас твой сладок и образ красен.
Имете нам лисы малыя, губящие винограды,
и винограды наши призревают.
Брат мой мне и аз ему,
пасый в кринех, дондеже дхнет день,
двигнутся сени. Обратися,
уподобися, брат мой, серне
или еленю на горы
окрестныя.
Се еси добра, ближняя моя, се еси добра. Очи твои голубиные, разве замлъчанаго твоего. Власи твои яко стадо козищ, яжа открышася от Галаада, зубы твоя яко стада постриженыя, иже изыдоша от купели, и все двоеплоды,_
Все двоеплодо и убелиша -Безродящия, неплодящия Единой не имеша. 4. Яко червлена вервь устне твои, Беседы зело красныя твои, Обращение есть шипка твоя, Яблонь окруженная. 5. Яко Давидов столп шия твоя Во Ефиопии есть слава твоя, Тысяща бо щит на нем есть висит Стрелы силны имея. 6. Два сосца яко младых близнецах, Пасомых сернах прекрасных цветцах, Дондеже днесь дхнет да не сень двигнет В солнечном лучи венцах. и безродящая нет в них. Яко вревь червленая устне твои, и беседа твоя красна. Яко обращение шипка яблоко твое, разве замлъечаного твоего Яко столп Давидов шия твоя, создан в фалфиофе, тысяща щитов висит на нем и вся стрелы силных. Два сосца твоя яко две млады близнеца серны, пасомии в цветех, дондеже дхнет день и подвигнутся сени.
7. Пойду на гору смиренну себе К холму ливанску, ищущи тебе, Вся еси добра моя ближняя И порока несть в тебе. 8. Гряди с Ливана, невесто, гряди, И от Ливана пойди и прийди З начала веры, Самира главы, Со Ермона ко мне приди. 9. Подвигни убо отоград львовых, Изыди из гор пардолеовых Скоро притеци, красная в лицы, Обрящешь ны готовых. Поиду к горе Смирен и ко холму Ливаньску. Вся добра ближняя моя, и порока несть в тебе. Гряди от Ливана, невесто, гряди от Ливана, приди и преиди из начала веры от главы Сапира и Ермона, от оград Львовых и от гор пардалеов.
10. Усердии нас днесь сотвори, сестро, О преблагая наша невесто, Усердни ны все явила еси Твое украшение 11. В едином очи зрением твоим, В едином души монисти своем Что удобрее та сосца твои, Да радости место. 12. Что сосца твоя се удобреста, О сестро моя, ныне невесто, Мед же и млеко ты под языком Паче же в сердци моем. Усръдны нас сотвори, сестро наша невесто, усръедны нас сътворила еси в едином от очию твоею, и в едином монисте шии твоея. Что удобреста сосца твоя, сестро моя невесто, что удобреста сосца твоя паче вина,
13. Воня риз твоих паче аромат И устне твои искапают сот И град, невесто, заключен, сестро, И много в тебе красот. и воня риз твоих паче всех аромат. Сот искапают устне твои, невесто, мед и млеко под языком твоим,
13. Воня риз твоих паче аромат И устне твои искапают сот И град, невесто, заключен, сестро, И много в тебе красот. 14. Риз убо твох благовоние Яко Ливана добровоние Продолжения нет ни в одной из рукописей и воня риз твоих паче всех аромат. Сот искапают устне твои, невесто, мед и млеко под языком твоим, и благовоние риз твоих яко благоухание Ливана. На этом стихе НИ версия прерывается
Вертоград моей сестры, Вертоград уединенный; Чистый ключ у ней с горы Вертоград заключен сестро моя невесто, ограда заключена, источник запечатлен.
Не бежит запечатленный. У меня плоды блестят, Наливные, золотые; У меня бегут, шумят Воды чистые, живые. Нард, алой и кинамон Благовоением богаты: Лишь повеет аквилон, И закаплют ароматы А. С. Пушкин, 1825г., в Михайловском Послания твоя сади шипков с плодом, Ветви дуба созърение со нардом, нарда и крокос, трость и кинамон, от всех древ ливанских, смирна и алои с всеми первыми мирами. Источник ограды и кладязь воды живы и вкореяющися от Ливана. Встани, севере, и гряди, юже, и повей во ограде моем, и да текут ароматы твоя.
Глава 5 1. Да снидет брат мой ныне внутрь ограда Да яст от верха кедроваго плода Внидох се в мой оград, сестро, Добрая моя невесто. 2. У мя смирну и со ароматами, Благовония преисполненными. Да снидет брат мой в оград свой, и да яст от плода верха дубоваго. Внидох в оград мо, сестро моя невесто, обуима смирну с ароматами моими.
Ядох хлеб мой со медом моим, Пих вино со млеком моим. 3. Ближнии мои, ядите и пийте, Братия моя, придите и жийте Сплю убо аз, сердце мое Бдех и зрех мнение свое 4. Брата бо моего глас ударяет Во двери моя се крепко толцает: Отверзи мне, сестро моя, Голубице, мне ближняя. 5. Глава бо моя наполнися росы, Окропишая нощию ми власы, С ризы моея совлекохся И како в ню облекуся! 6. Нозе мои умых, како оскверню их? Брат мой от скважни присмотряется их, Посла руку свою ко мне, Ядох хлеб мой с медом моим, вино мое с млеком моим. Ядите, ближнии мои и пийте и упийтеся братие. Аз сплю и сердце мое бдит. Глас брата моего ударяет в двери. Отверзи ми, сестро моя и ближняя моя, голубице моя, совершенная моя, Яко глава моя наполнися росы, и власы мои окропишася нощию. Совлекохся с ризы моея И како облекуся в ню? Умых нози мои, и како оскверню их? Брат мой посла руку свою от скважине,
Чрево вострепета во мне. 7. Возстах аз отверсти брату моему, Иже любезен и сердцу моему, Персты моя полны змирны, И на руках заключенны. 8. Отверзох убо аз брату моему, И руце ископаша смирну ему. Брат мой, душа моя, прийде! и чрево мое вострепета от него. Вста аз отверсти брату моему, и брат мой преиде.
Во слово его изыде, 9. Не обретох и егда его взысках, Не послушаша мя, егда его воззвах. Стражеве бо мя обретоша, Иже окрест града стрегоша. 10. Биша мене, зело уязвиша И ризу верхнюю от мене взяша В силах, селах и крепостях. Дщи Иерусалима заклях: 11. Аще брата моего обрящете, Душа моя изыиде в слово его, взысках его и не обретох его, звах его и не послуша мене. Обретоша ме стражеве, окружающии град, биша мя и язвиша мя, взяша верхнюю ризу от мене стражие стеннии. Заклях вы, дщери иерсуалмсикя в силах и в крепостех села,
Уязвенну ми ему возвестите. Сердцем моим в любви его Зело уязвихся в него. Аще обрящете брата моего, возвестите ему, яко уязвлена любовию аз есмь.
12. Что брат от брата, добрая в женах, И что яко тако закля брат нас всех? Брат мой избран, бел и красен, Во тмах юношей избранен 13. Глава бо его глава вся златая, И власы яко зрак его черныя, Очи его голубине На исполнении во дне 14. И во млецы убо вси измовени И змирны благия присполнени Яко фиал ароматы Благовонны в нем ланиты 15. И чрево его в зубе слонове И на камени же суть скифирове Руце златы окруженны, Дерзости преисполнены. 16. Лыста же его стрини мраморовыя Во степенех златых основанныя, Крепко зело утвержены, Лепотою украшены. 17. Устне же его крине каплющий, Что брат твой от брата, добрая в женах, что брат твой от брата, яко тако закля нас? Брат мой бел и красен, избран от тем. Глава его злата глава, власы его широки и черны яко вран, Очи его яко голубине на исполнение вод, Измовене в млеце, седящии в наполнении вод. Ланиты его яко фиалы аромат прозябающи благовоние, устне его крины каплющии, змирны полны. Руце его круглее злате, наполнены дерзости, чрево его буква слонова из камене сапфирове. Лыста его столпы мармуровы, основаны на степенех златых,
В воде наполненный сидящий И виде его яко Ливан И яко кедрове избран. вид его яко Ливан избран и яко кедрове.
18. Гортань же весь его вожделения Младость же мой брат в себе имея, Сии мои суть ближния Гортань его сладость и весь вожделения, сий брат мой и сий ближний мой,
Дщери Иерусалимския. 19. Добрая в женах, брат твой убо где? Кому же призре брат твой и отыде? Взыщем его и с тобою Обрящем радость свою. дщери иерусалимля. Где отыде брат твой, добрая в женах, камо призре брат твой, и взыщем его с тобою.
Глава 6 1. Се брат мой сниде во ограду мою В место аромат ограда своего Пасти во градех и во кринех его. 2. Аз брату и брат мой мне пасый в кринех, Сладкий образом, сладчайший во устнех, Собирает крины красныя в тернех. Брат мой сниде в ограду его И в место аромат, паствити в оградех и собирати крины. Аз брату моему и брат мой мне, пасый в кринех.
3. Добрая моя и ближняя моя, Яко Иерусалим прекрасная Яко в ней вся воля есть благая Добрая и ближняя моя яко благоволение, красна яко Иерусалим,
4. В тя бо уже есть яко вчиненне, Обрати очи свои днесь прямо мне Яко мя тый выскрилесте се ныне 5. Власы бо твои яко стад козиих От Галаада ныне возшедших И зубы твои яко стад овчиих 6. Иже внидоша от купели купно ужасть яко вчинене. Обрати очи твои прямо мне. Яко тии воскрылиста мя. Власи твои яко стад козиих, иже возыидоша от Галаада, зубы твои яко стада пострижены, иже взыидоша от купели,
Близнествующа тебе непреступно И бесчадные несть бо в них едино 7. Устне бо твои яко вервь червленая, Беседа твоя зело всекрасная, Обращение шипное бронь твоя. вси близньствующи, бещадныя несть в них. Яко вервь червлена устне твои, и беседа твоя красна. Яко обращение шипка яблонь твоя, кроме замолчанаго твоего.
8. Шестьдесят цариц, осемьдесят наложниц Несть убо числа юнот прекрасных лиц Зачных в тя кроме всех есть девиц. Шестьдесят суть цариц и восемьдесят наложниц и юнот, им же несть числа.
9. Едина убо голубица моя, Милость бо ея есть совершенная Родившую избранная самая 10. Сионския ю дщери увидеша И вси купно ю возблаговолиша Наложницы с царица восхвалиша 11. Кто приникает яко утро сия, Яко солнце убо избранная, Добрая как луна во ужасти красная. 12. Во орехов оград ее вниде видети, Плоды потока прилежно узрети, Аще виноград возрасте и цвети. 13. Возрастиша ли убо в шипки в себе, И тамо подам сосца моя тебе, Любовию бо уязвися в тебе. Едина есть голубица моя, совершенная моя есть матери ея, избрана родшей ю. Видеша ю дщери сионския и благосолвиша ю, царицы и наложницы восхвалиша ю. Кто сия приникающи яко утро, добра яко луна, избранна яко солнце, в ужасти яко вчинена. В оград орехов сниди видети, и в плоды потока, видете, аще восцвете виноград, и возрастоша ли шипки. Тамо дам сосца мои тебе.
14. Не разуме днесь душа моя во мне На колеснице егда всади ныне Аминодавли избранны сам в себе 15. Обратися днесь убо, обратися, Унамитися ко мне, присмотрися И узрим в тебе в любви усладися. Не разуме душа моя, положи мя на колесницы аминодавли. Обратися, обратися, Суламитино, обратися и узрим в тебе.
Приложение III
Гл.1. Да лобжет мя от уст моих лобзание
Схема мелострофы: А А В С Слоговой состав строфы: 12 х 4
Слоги Слогоритм Время (в долях)
12 J е е J J J . е J J J . е J 12 J
12 J е е J J J . е J J J . е J 12 J
12 (6+6) J е е е е J J е е J . е J 10 J
12 (6+6) е е е е J J J е е J . е J 10 J
Гл. 2. Аз есмь цвет полный и крин же удолный
Схема мелострофы: А В С С' Слоговой состав строфы: 11 (5+6)+11 (5+6+6)+ 15 (5+5+5) х 2
5+6 J J J J „ ] ] J J J „ 12 J (6+6)
5+6 ] ] „ J „ ] ] J J J „ 12 J (6+6)
6 ] ] J J J „ 6 J
5+5 J J J J „ J J J J „ 12 J (6+6) 5 „ J J о о • 9 J
5+5 J J J J „ J J J J „ 12 J (6+6)
5 „ J J „ 9 J
Гл. 4. Се еси добра ближняя моя
Схема мелострофы: А А В с Слоговой состав строфы: 10 (5+5) х 3 + 7
5+5 J J J J „ J J J J „ 12 J (6+6) 5+5 J J J J „ J J J J „ 12 J (6+6) 5+5 J J J J „ J J J J „ 12 J (6+6)
7 „ J „ J „ J „ . 12 J
(3+3+3+3)
Гл. 5. Да снидет брат мой ныне внутрь ограда
Схема мелострофы: А А в с
Слоговой состав строфы: 11 (5+6) х 2+ 8 х 2
5+6 „ „ „ „„ „ „„ „ „ „ „ „„„ 15 „ (6+ 9) 5+6 „ „ „ „„ „ „„ „ „ „ „ „„„ 15 „ (6+ 9)
8 „ „ „ „ „ „ „„ „ 9 „
и о о о о о о оо о ^ о
8 „ „ „ „ „ „ „„ „„„ 11 „ „ „ „ „ „ „ „„ „„„ „
Гл. 6. Се брат мой сниде во ограду мою
Схема мелострофы: А В С Слоговой состав строфы: 11 (5+6) х 3
5+6 J J J J „ ] ] J J J „ 12 J (6+6) 5+6 J J J J „ ] ] J J J „ 12 J (6+6)
5+6 J J J J „ J J J J J „ 13 J (6+6)
Да лобжет мя от уст моих лобзание
i
j гг jr^'fl
Да лобжет мя от уст мо-их лобза-ни - е
j. jj j j.r
SL с j j Hi -H № jj
jpj#j m • i j У * i j
r □ j. r ihh 1r аи r j j n=¡
l^l
jj j jjj rj
jj prirlrrrjjj j uj jijj
Аз есмь цвет польный
—^-h-
I J
Щ
XT'
I
& JJ. .I. JJJfpiJ
■ i
J
i
•
s
s
b
о
2
Я цвет полевой
<• —¡4 —*
П
Г)
1 *
*
1
->
Л) * л! ,
О ^—'
Се еси добра
2b 2 f J
Г Г1111Г " г
Да снидет брат мой
ï
Mz
f-Jf-о о о о #H о r-i-^н-
& о о " " о J о о о "И нЩ
Вни- дох се в мой о - град се - стро, до - бра - я мо - я не - ве - сто.
-/-
& о о =d -о ^ о < > HHI-№-U
-"—"—О-^-- Hl
-о—о- о —о-J-о-п^--
f о о „—--"- .w " о №=Ц
Се брат мой сниде
Л. " -е- s— s—вч J J - j s r 1 i
ми n=m
&"rr '' r °J I tí y w —s 4 -s
F=# f»-1 s = I
- r.
——
л)
Щ
$
V—
9- I
г
-6 U; f. —
о.1
Себрат мои сни - де во о - гра-ду мо - ю
в ме- сто а - ро - мат о -гра- да сво - е - го
