CC BY
113
УДК 378.14:78 ББК 74.580-24 Ф 17
Л.Т. Файзрахманова
Кандидат педагогических наук, доцент кафедры фортепиано Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета; E-mail: [email protected]
ПЕРВЫЙ ОПЫТ ОРГАНИЗАЦИИ ВЫСШЕГО МУЗЫКАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В КАЗАНИ (ВОСТОЧНАЯ КОНСЕРВАТОРИЯ В 20-Е ГОДЫ ХХ СТОЛЕТИЯ)
(РЕЦЕНЗИРОВАНА)
Аннотация. В статье рассматриваются социально-исторические, культурные и образовательные предпосылки организации высшего музыкального образования в Казани. Процесс организации и деятельности первого высшего музыкального учебного заведения в Казани (Восточной консерватории) охватывает короткий период, тем не менее он насыщен яркими событиями, в которых принимали участие известные российские деятели музыкальной культуры и образования. Статья основывается на материалах фондов Национального архива республики Татарстан (НАРТ).
Ключевые слова: музыкальное образование и культура, Восточная консерватория,
музыкальные и общеобразовательные учебные заведения Казани, деятели музыкального и педагогического образования.
L.T. Fayzrakhmanova
Candidate of Pedagogy, Assistant Professor of Piano Department of the Tatar State Humanitarian-Pedagogical University; E-mail: lafaiz@gmail. com
THE FIRST EXPERIENCE IN THE ORGANIZATION OF THE HIGHER MUSIC EDUCATION IN KAZAN (EAST CONSERVATORY IN THE 1920’S)
Abstract. The paper discusses sociohistorical, cultural and educational preconditions of the organization of the higher music education in Kazan. The organization and activity of the first higher musical educational institution in Kazan (East Conservatory) covers the short period. Nevertheless, it is filled with bright events in which the well-known Russian figures of musical culture and education took part. The paper is based on the materials of the National archive funds of the Republic of Tatarstan.
Keywords: music education and culture, East Conservatory, musical and comprehensive educational institutions of Kazan, figures of musical and pedagogical education.
На рубеже Х1Х-ХХ столетий Казань являлась одним из центров культуры и образования в российской провинции. В городе действовали старейший университет и Духовная академия, активно работал оперный театр, интенсивно развивалась концертная жизнь, инициируемая дирекцией казанского отделения Русского музыкального общества (РМО). В этот период в Казани гастролировали выдающиеся пианисты И.Гофман, В. Ландовска, А. Гольденвейзер, А. Скрябин, С. Танеев, С. Рахманинов, Арт. Рубинштейн, скрипач Л. Ауэр, дирижеры С. Кусевицкий, А. Аренский, певцы А. Нежданова, Ф. Шаляпин, Л. Собинов. Постоянный интерес у казанских меломанов вызывали выступления местных музыкантов, многие из которых, являясь выпускниками российских и зарубежных консерваторий, успешно занимались исполнительской деятельностью не только в Казани, но и в других городах России.
В последней четверти 19 века в Казани обосновалось множество частных преподавателей, некоторые из них открыли музыкальные школы (Л.К. Новицкий, Г.Г. Аристов). Оригинальную творческую идею синтеза школы с оперным театром (1886) пытался осуществить А.Л. Орлов-Соколовский. Школа готовила для театра хор, оркестр,
преподаватели наряду с учащимися должны были участвовать в оперных спектаклях. Однако проект «школа - театр» потерпел фиаско, причиной тому были возникшие сложности -организационные и финансовые.
В эти же годы в Казани работали другие музыкальные учебные заведения: бесплатная музыкальная школа В.Н. Пасхалова (1882), развивавшего балакиревские идеи доступности музыкального образования, и частная школа Р. А Гуммерта, на основе которой в 1904 году под патронажем РМО открылось музыкальное училище.
Музыкальное образование осуществлялось также в общеобразовательных учреждениях. В Казанском учебном округе помимо университета действовали учебные заведения, имевшие различный социальной статус, в зависимости от которого музыкальное воспитание учащихся могло ограничиваться рамками церковного пения или же проходило в русле полноценных занятий музыкой (теоретические и исторические курсы, обучение в вокальном и инструментальном классах, игра в ансамбле, оркестре, хоровая практика). Такого рода программа академических музыкальных занятий была включена в учебные планы Родионовского института благородных девиц (1841-1918 гг.) и других привилегированных учебных заведений Казани. Народное музыкальное образование было поручено учителям церковного пения, занятия которых были направлены, главным образом, на освоение общеупотребительных церковных молитв и первоначальных основ теории музыки. Заметный след в казанском музыкальном образовании конца 19 века оставил известный ученый, палеограф, дирижер, профессор Московской консерватории С.В. Смоленский, руководивший в студенческие годы хором Казанского университета и преподававший церковное пение в Казанской учительской семинарии (1872), основанной известным педагогом и христианским миссионером Н.И. Ильминским.
Наряду с укоренившейся в Казани европейской светской системой музыкального образования и русской религиозной хоровой культурой существовала музыкальная культура мусульман, для которых музыка («искусство звука») являлась частью исламской духовной традиции распевного чтения Корана («речитация») и иных книг нравственно-религиозного содержания. Музыкальное воспитание татар-мусульман осуществлялось в процессе исполнения «разрешенных» жанров (мунаджатов, баитов) в процессе освоения «конфессионального искусства» в мусульманских учебных заведениях.
Наряду с конфессиональными школами в Казанском учебном округе в начале двадцатого века открываются частные татарские учебные заведения (медресе «Мухаммадия» в Казани, «Хусаиния» в Оренбурге, «Галия» в Уфе), которые постепенно приобретают черты светских школ и где в определенное время разрешено было заниматься художественными ремеслами, пением, посещать театральные спектакли. Появляются первые татарские музыканты (Султан Габяши, Салих Сайдашев, Вали Апанаев), обучавшиеся музыке у профессиональных педагогов, заявляют о себе талантливые самородки-инструменталисты, выступающие в публичных вечерах, собраниях, концертах (Файзулла Туишев, Гали Зайпин, Загидулла Яруллин и др.).
В начале двадцатого века атрибуты западной (европейской) цивилизации все более явственно «присваиваются» либерально-буржуазной и демократической частью татарского общества, влияние европейской (русской) культуры обнаруживается в устройстве быта, в выборе образования и профессии, в стремлении деятелей татарской литературы и театра освоить формы и жанры, свойственные европейскому искусству. Западное начало становится все более важным в жизни татарского общества, эта доминанта находит свое выражение в «создании в рамках городской культуры татар к началу ХХ века благодатной почвы для становления музыкального профессионализма» [4, с. 55].
К сказанному добавим, что Казань в силу своего географического положения на протяжении многих веков воспринималась соотечественниками как «перекресток» европейских и азиатских культурных и экономических связей, как «столица инородческого просвещения в Российском государстве» [3, с. 42-43], как «место встречи двух миров» (А.И. Герцен), где взаимодействуют и взаимовлияют, все более явно обнаруживая взаимный
интерес, восточная и западная культуры. Особый «геокультурный статус» Казани сохранился и после событий октября 1917 года, приведших к изменениям в государственном устройстве, экономике и культурной жизни России. Несмотря на гражданскую войну и разруху, в стране осуществлялись реформы во всех сферах жизни, среди них - реформы общеобразовательной и высшей профессиональной школы, серьезным образом повлиявшие на развитие музыкального образования. В восстановлении культурной жизни города, в создании новых музыкально-образовательных структур самое заинтересованное участие приняли музыканты, работавшие в Казани в до- и послереволюционные годы. Профессионалы своего дела, они в эпоху кардинальных перемен проявляли самообладание и преданность профессии: организовывали симфонические концерты, оперные спектакли и музыкальные праздники для рабоче-крестьянской аудитории, вели педагогическую работу в музыкальных кружках, студиях, курсах, школах. Свидетельством тому являются воспоминания участников событий, материалы документов и газетные публикации. Обратимся к этим архивным источникам.
В казанской газете «Знамя революции» спустя всего лишь два месяца после октябрьских событий появляется объявление: «1 января (1918) открываются музыкальнодраматические курсы свободного художника В.М. Айонова (фортепиано, пение, драма, скрипка, теория, виолончель, игры на духовых инструментах, мандолина) [9]. Сохранившиеся документы и публикации в прессе позволяют говорить о том, что создание «нового музыкально-учебного заведения явилось первой попыткой В.М. Айонова привлечь население Казани к коллективному занятию музыкой», его хоровые курсы должны были выпускать «певцов-инструкторов по организации и постановке хорового дела», курс оперного ансамбля готовил учащихся к деятельности на оперной сцене, в целом «руководство курсов ставило перед собой важную цель - подготовить кадры опытных деятелей музыкального образования и музыкальной культуры» нового поколения [1, с. 27]. В это же время заявляет о себе другое творческое объединение - кружок «Искусство», в котором «работает музыкально-вокальный отдел: оперные артисты, хор (светский и духовный), струнный русский оркестр» [11]. Этот «кружок» берет на себя функции некой филармонии, «принимает заказы по художественно-декоративной и сценической части», предлагает готовые художественные программы, организацию благотворительных вечеров, концертов, спектаклей, балов и проч. С весны 1918 года регулярно работает «Студия свободных искусств», где в рамках вечерних курсов проводятся «занятия: пение, фортепиано, скрипка, а также живопись, скульптура, танцы - бальные, балетные; языки - французский, английский, немецкий...» [12, 13].
В процесс культурного просветительства населения включается внешкольный Губернский отдел народного образования (Губоно или Губнаробр) с книгоиздательской, кинематографической, театральной, музыкальной и лекционной секциями, под руководством отдела открываются различные «дома», «клубы», «студии», «народные передвижные театры» и т.д. В январе 1918 года начинает просветительскую деятельность «Народный дом». В газетной рубрике «Театр и музыка» читаем: «В Народном Доме ... к услугам посетителей довольно приличная бесплатная библиотека-читальня, столичные журналы: «Русская
мысль», «Северные записки» и др. . Самое главное в этом доме - театр. Ставят миниатюры, драмы, комедии и оперные сцены. Имеется весьма приличный струнный оркестр» [9].
Тогда же открыт, как явствует из сообщений, «Дом солдата», где читали различные лекции «по специальным предметам и текущему моменту», работали библиотека, кинематограф, осуществлялись театральные постановки и проводились концерты [9].
В разных районах Казани открываются рабочие и красноармейские клубы. В этих культурных «центрах» проводились собрания и концерты, предваряемые лекциями о творчестве композиторов и исполняемых произведениях. Примером такого «собрания» может служить программа одного из концертов в рабочем клубе завода бр. Крестовниковых. В афише сообщается о том, что будут прочтены «доклады: 1) о коллективном творчестве пролетариата; 2) виды музыкальных произведений, слово, музыка, балет, композиция. В концерте прозвучат арии и романсы из оп. «Князь Игорь», «Русалка» и др., танцы, соло на
виолончели, скрипке» [15]. В подобных «очагах образования и культуры» проводились концерты с соответствующей программой и для мусульманской публики «на мусульманском языке».
Газеты пестрят объявлениями о театральных постановках, концертах, литературномузыкальных вечерах. В Казани открываются национальные культурно-просветительские учреждения: театры (татарский, чувашский, марийский) и музыкально-драматические студии. Активно проявляют себя представители молодых национальных культур не только в городах, но и в малых селениях. В печати появляются статьи о культурном досуге в деревне, в этих публикациях акцентируется идея об организации самодеятельных деревенских театров, звучат лозунги: «Мы обязаны дать деревне культурные развлечения».
Одновременно с развитием различных форм самодеятельной «пролетарской» культуры оживилась профессиональная театральная и концертная жизнь Казани. Возобновил свою деятельность Городской оперный театр, печать сообщает о постановках «Фра-Дьяволо» Обера, «Аскольдова могила» Верстовского, «Паяцы» Леонковалло, «Риголетто» Верди, «Кармен» Бизе, «Фауст» Гуно, «Борис Годунов» Мусоргского, «Демон» Рубинштейна, «Мазепа», отдельные сцены из оперы «Евгений Онегин» Чайковского и др.
Положительный резонанс в прессе имели монографические симфонические общедоступные «народные» концерты, организованные силами казанских музыкантов под руководством дирижера оперного театра Я.А. Позена и известного казанского музыканта Р.А. Гуммерта. На этих вечерах звучала музыка М.И. Глинки, Н.А. Римского-Корсакова («Шехерезада», «Испанское каприччио»), А.П. Бородина (2-я симфония, симфоническая картина «В Средней Азии»), А.К. Глазунова, В.А. Моцарта, Л.В. Бетховена, П.И. Чайковского (6-я Патетическая симфония, концерт для фортепиано с оркестром, увертюра «Ромео и Джульетта», элегия из струнной «Серенады») и др. Исполнение предварялось краткой лекцией ведущего Е.К. Шувалова. В музыкальных собраниях принимали участие солисты оперы и инструменталисты, хор под управлением регента И.С. Морева. В одном из откликов на концертную программу читаем восторженную рецензию: «Исполнение «Дубинушки» Чеснокова только лишний раз подчеркнуло, что казанская публика в лице И.С. Морева имеет дирижера «милостию Божией». Исполнение вызвало гром аплодисментов.».
Несмотря на довольно динамичную культурную жизнь города, в печати появляются публикации с критикой в адрес казанских властей. В статье «Музыка для всех» корреспондент В. Эмдин пишет: «Музыка досталась пролетариату в наследство, . необходимо узнать, изучить его., - и далее, - .в то время как ... открылись двери институтов, университетов, всевозможных учебных заведений, .музыкальных школ -общедоступных, народных у нас в Казани нет» [8]. В другом выступлении редакция призывает руководство города организовать музыкальные курсы: «Больше года прошло, как мы строим новую жизнь, организуем школы, курсы. Казалось бы, отдел народного образования ... должен подумать и о курсах музыки и пения.». В той же публикации читаем: «Во многих домах .стоят хорошие пианино и рояли, перешедшие в распоряжение рабочего класса от прежних купцов и торговцев. Стоят нередко в холодных помещениях без всякой пользы, . потому что нет лиц, у которых можно брать уроки. Желающих очень много., а общедоступных курсов не имеется. Но когда же это будет?» [4]. Его поддерживает другой корреспондент: «Необходимо в Казани создать давно ожидаемую консерваторию .» [7].
Казанские музыканты, наряду с обращениями в газеты, направляли предложения по организации музыкального образования в официальные властные структуры. Один из таких проектов поступил в Губернский отдел по народному образованию (1 ноября 1918 г.) под названием «Докладная записка свободного художника Р. Гуммерта об открытии в Казани Народной Консерватории». Обладая большим опытом преподавательской работы в различных учебных заведениях города, Р.А. Гуммерт пытался убедить деятелей Губнаробра в необходимости открытия консерватории. Он предложил проект, в котором обозначил перспективы музыкального образования в Казани, цели и задачи обучения в консерватории,
разработал учебные планы, представил смету необходимых расходов.
В документе мы найдем подробные объяснения (рассчитанные на руководителей Губоно) о значении консерватории для российской культуры, музыкального искусства и образования: «Народная Консерватория есть учебное заведение, имеющее целью давать полное образование во всех отраслях музыкального искусства, ей надлежит сохранять музыкальное искусство в ее наиболее утонченном и художественном проявлениях.». Излагая свои представления о целях, задачах и основных компонентах содержания музыкального образования, Р.А. Гуммерт говорит о необходимости подготовки учащихся консерватории по теоретическим дисциплинам, обращает внимание на важность исторических курсов, предлагая объяснять любые темы в доступной для понимания форме в виде популярных лекций. По мнению автора, самые лучшие возможности для музыкального развития учащихся открываются в коллективных формах музицирования: «В первую очередь надо поставить оркестр, а вместе с ним игру на музыкальных инструментах (преимущественно струнных и духовых)». Особо в «Докладной записке» выделена роль фортепиано в обучении и музыкальной практике: «этот инструмент .... Представляет суррогат оркестра, на нем можно исполнять все, что называется музыкой. Рояль представляет чуть ли не самую центральную фигуру в области современной музыки. О популярности фортепиано свидетельствует его обширная литература и то обстоятельство, что мы можем встретить его почти в каждом доме».
Р.А. Гуммерт связывает музыкальное образование народа с повсеместным внедрением хоровой практики, с пропагандой хорового искусства: «Русский народ любит пение, . песни являются выразителем его духа и жизни. Надо признать хоровое пение как основу всеобщего музыкального развития народных масс». Однако Р.А. Гуммерт озабочен не только проблемами музыкального просветительства, но и организации академической подготовки музыкантов разных специальностей (по образцу столичных консерваторий России и Европы). Эта цель и способ ее осуществления выражены им достаточно лаконично: «Для посвящающих себя специально артистическому развитию отдельных отраслей музыкального искусства при Народной Консерватории должны быть высшие академические курсы».
Завершает свой проект РА. Гуммерт вполне оптимистично, он ясно видит перспективы будущего музыкального образования: «Технические требования в музыкальном искусстве разрастаются все более и более, запросы на исполнительские силы как в области инструментальной музыки, так и вокальной в настоящее время до того велики, что существующие музыкальные школы не успевают их удовлетворять. Ввиду такого положения дела задача Народной Консерватории будет заключаться не только в насаждении истинно серьезного музыкального образования, но и в создании кадров полезных и толковых работников по всем отраслям музыкального искусства».
Р.А. Гуммерт, разумеется, надеялся на поддержку своего проекта, доводы, изложенные им в пользу консерватории, звучали вполне убедительно. Сам Р.А. Гуммерт был хорошо известен в Казани, много лет возглавлял училище, где обучение осуществлялось с ориентацией на программы Московской и Петербургской консерваторий. В 1912 году на съезде директоров учебных заведений ИРМО руководимое им Казанское музыкальное училище было отмечено среди лучших средних учебных заведений России [3, с. 36]. Перспектива открытия консерватории в Казани была достаточно реальна. Однако, несмотря на имеющиеся веские основания, проект консерватории остался «без движения», а сам Р.А. Гуммерт был отстранен от руководства музыкальным училищем.
Несколько позже в Казанский Губернский комиссариат по народному просвещению поступило еще одно предложение по организации Народной консерватории. 28 ноября 1918 года в Губоно регистрируется «Докладная записка», автором которой был директор «Студии свободных искусств», преподаватель игры на духовых инструментах, бывший военный капельмейстер Валентин Михайлович Айонов. В обосновании проекта Народной консерватории он предъявляет свой главный аргумент - нравственно-воспитательный потенциал музыкального искусства, которое «уже давно педагогическими авторитетами
признано важным воспитательным фактором.». Влияя на нравственность, музыка обладает возможностью «действовать прямо и непосредственно на наше чувство», - убеждает он комиссию Губоно. В согласии с декларируемыми идеями переустройства государственных институтов образования В.М. Айонов провозглашает цели и задачи музыкального воспитания: «Новая музыкальная школа должна дать опытных и полезных работников музыкального дела или, скорее, работников музыкального ремесла, . без которых нельзя держаться древу искусства.». Автор выделяет коллективную форму обучения как эффективную и отвечающую задачам образования двадцатого века: «Будущее принадлежит коллективному классу. Участники подобного коллективного класса, изучая музыку, в то же время активно воспроизводят ее.». В.М. Айонов считает необходимым развивать и «воспитывать субъектов со средним уровнем музыкальных дарований», а при особой одаренности музыканта поощрять формирование «артиста-виртуоза, т.е. художника музыкального искусства».
Приведенные выше фрагменты из «Докладных записок» Р.А. Гуммерта и В.М. Айонова позволяют найти в них общие позиции, относящиеся как к самой идее доступности музыкального образования (его демократизации), так и в подходах к организации учебного процесса (разделение обучения на общеобразовательные музыкальные курсы для всех желающих и высшие академические классы для проявивших особую одаренность, предпочтение коллективным формам обучения, особенно хоровому воспитанию, при этом предлагается развивать индивидуальность каждого учащегося, выявляя его особые дарования). Оба автора следуют основным положениям устава Московской Народной консерватории, организованной в 1906 году по инициативе С.И. Танеева и его сподвижников Б.Л. Яворского, Е.Э. Линевой, других известных московских музыкантов. Главной задачей для них было содействие музыкально-эстетическому воспитанию народа, приобщение широких слоев населения к музыкальной культуре. В Московской Народной консерватории были открыты два отделения: хоровые классы (общее музыкальное образование) и сольные классы (специальное образование) [6, с. 31-38]. Среди музыкантов, разделявших воззрения С.И. Танеева и обучавших курсантов в этом учебном заведении на общественных началах, известные музыкальные деятели - Н.Д. Кашкин и Н.Я. Брюсова. Эти музыканты впоследствии принимали участие в создании различных подразделений системы музыкального образования в Казани, в том числе Восточной музыкальной школы (консерватории).
Решение об организации такого рода учебного заведения в Казани «готовилось» в течение 1918-1919 гг. В результате просьб общественности и обращений музыкантов руководство Казанского городского отдела образования приняло решение «командировать в Москву инструктора музыкальной секции Полякова для личного там поддержания ходатайства об утверждении сметы на устройство и содержание Народной консерватории». Менее чем через полмесяца в прессе появляется сообщение о предполагаемом открытии «Консерватории мелких народностей Поволжья и Приуралья, для чего приступили к организации музыкально-вербовочной комиссии для поездки по деревням и селам для выбора талантливых детей и взрослых . от 10 до 45-летнего возраста». Далее в публикации читаем, что «при консерватории будет общежитие и полный пансион на 100 человек». Разработка плана учреждения, сметы и осуществление проекта доверено В.М. Айонову, ему же поручается отправиться в Москву для ознакомления с постановкой художественномузыкального дела в центре.
В течение летних месяцев 1919 года ведется переписка с центральным музыкальным отделом (МУЗО) об организации двуступенной музыкальной школы в Казани. В телеграммах называются фамилии Р.Л. Полякова, профессора Н.Д. Кашкина. Губернский отдел искусств провел публичное заседание (21 июля 1919г.), где «профессор Московской консерватории
Н.Д. Кашкин прочел доклад о планах и предположениях по устройству училища (Казанской губернской музыкальной школы 2-й ступени)». В сентябре 1919 года из Москвы вернулся В.М. Айонов, «ездивший . ходатайствовать перед центром об отпуске средств на открытие
Центральной Восточной музыкальной школы», где он «встретил полное сочувствие идее создания такого типа школы, на организацию которой отпущены средства». Предполагалось, что Восточная школа будет состоять из 3 ступеней (начальная, средняя, высшая) и «выпускать вполне законченных музыкантов, артистов и пр.». Работа по созданию Восточной музыкальной школы была закончена в октябре 1919 года, в начале следующего месяца прошли приемные экзамены в классы пения, фортепиано, скрипки и виолончели. В школу, как сообщает пресса, были приглашены в качестве преподавателей «проф. Московской филармонии тов. Окороков (7а. виолончели), тов. Киров (7а. скрипки), тов. Окорокова (7а. фортепиано), тов. Черешнев и др., а также преподаватели-музыканты мелких народностей, знатоки своих родных песен». Среди преподавателей школы, которые впервые вели занятия на татарском языке (сольфеджио, теория музыки, хор), был Султан Габяши, один из «коллективных» авторов первых татарских опер «Сания» и «Эшче» («Рабочий»). Для Казани был важен факт создания в школе этнографического отдела, «имеющего целью изучение и культивирование восточной музыки и пения, а также изучение и усовершенствование национальных инструментов».
Вопросы организации Восточной музыкальной школы и других структур музыкальнопедагогического образования в Казанской губернии обсуждались также на 1 Губернском съезде по Народному образованию, состоявшемся в Казани в октябре 1919 года. В ответ на принятые на съезде решения и просьбы музыкальной общественности помимо Центральной Восточной музыкальной школы в Казани и уездных городах Чистополе, Арске, Буинске и др. открываются общедоступные музыкальные школы (курсы). Руководители музыкальных школ, студий, клубов, музыкально-педагогических и музыкально-драматических курсов сталкивались с серьезными, часто неразрешимыми проблемами, среди них - дефицит профессиональных преподавательских кадров (не столько в Казани, сколько в уездных городах и сельской местности), отсутствие финансирования, учебных зданий, музыкальных инструментов, учебной и методической литературы, в том числе и на языках «местных» народов, «размытость» учебных планов и программ, их излишняя политизированность и др.
В эти годы музыкальное образование в Казани и губернии представляло собой структуру, объединявшую различные типы учебных заведений. Они отличались по своим профессиональным целям и задачам, по педагогическому составу и контингенту учащихся. В реорганизованные «старые» и вновь открытые образовательные учреждения пришли учиться люди разного возраста, вышедшие из среды рабочих и крестьян, представители «малых» народов, населявших Казанскую губернию. Возросло число учащихся из татарской молодежи, появились первые преподаватели-музыканты, проводившие занятия на татарском языке.
В течение 1917-1918 гг. в музыкально-образовательном и культурном пространстве Казани и губернии многие вопросы решались на основе частной инициативы (студии, кружки, индивидуальные музыкальные занятия, концерты, оперные постановки и т.д.), однако с принятием государственных декретов и постановлений создаются иные механизмы управления образованием и культурой. Теперь все неотложные проблемы решаются по согласованию с центральной властью (это касается и финансирования, и учреждения статуса учебного заведения, и назначения руководителей, а в дальнейшем - утверждения учебных планов и программ). Несмотря на существующие препятствия, губернское музыкальное образование делает определенные позитивные шаги, к которым можно отнести решение открыть в Казани общедоступные музыкальные школы и музыкально-педагогические курсы (1918-1920), Высший институт народного образования (ВИНО) с музыкальной подготовкой на факультетах дошкольного и внешкольного образования (1919), Восточную музыкальную школу и Государственную 2-х ступенную музыкальную школу (1919), два последних учреждения были объединены решением Наркомпроса в Восточную консерваторию (26.06.1921). С деятельностью Центральной Восточной музыкальной школы в республике были связаны большие планы «в области строительства музыкальной культуры и образования». Перед Восточной консерваторией, созданной «по образцу европейских
консерваторий», были поставлены цели и задачи «систематически изучать и развивать творчество народов Востока России, приобщить народы Востока к культурному музыкальному миру путем воспитания на началах народной музыки. Приготовлять музыкально образованных деятелей во всех областях музыкального искусства и преимущественно в области восточно-музыкального творчества. Самым широким образом популяризировать музыкальное творчество народов Востока».
Знакомство с различными источниками убеждает в том, что для осуществления в двадцатые годы прошлого века проекта Восточной консерватории имелись достаточные основания: в Казани к этому времени сложились свои культурно-исторические и
музыкально-образовательные традиции; в оперном театре, музыкальном училище и других учебных заведениях города работало значительное число профессиональных музыкантов -«старых спецов», готовых к творческой и педагогической деятельности в академическом вузе; на начальном этапе работы консерватории положительным фактором явилось наличие территориальной и инструментальной базы; определяющим условием для становления и развития консерватории стала поддержка государственными структурами проекта высшей музыкальной школы с восточным этническим компонентом. Одной из главных задач, поставленных перед вновь открытым учебным заведением, было «изучение и развитие музыкального творчества народов Востока России, приобщение учащихся к музыкальной культуре путем музыкального образования на началах народной музыки» [1, с. 202]. В структуру Восточной консерватории входила Научная музыкально-этнографическая Ассоциация, деятельность которой была сосредоточена на сборе, изучении и распространении фольклора и знаний о нем. В консерватории работала редакционноиздательская коллегия, издававшая научные труды исследователей на русском, татарском и чувашском языках. Среди авторов, участвовавших в деятельности этнографической ассоциации, университетские профессора Н.В. Никольский и Н.Ф. Катанов, этнограф Я.В. Похоров, известный в Казани музыкант И.А. Козлов.
Несмотря на динамичное начало, со временем стало очевидно, что направление деятельности консерватории не совпадало с идеологией пролеткульта, ставившего перед российским образованием задачи подготовки инструкторов массовой культуры и искусства. Именно поэтому, а также вследствие определенных финансовых и организационных трудностей консерватория не успела подготовить ни одного выпуска музыкантов. Музыкальное академическое образование, основанное на системном, длительном и «затратном» обучении, на определенном историческом этапе оказалось не востребованным. Восточная консерватория была расформирована (1922) и вскоре решением Татглавпрофобра преобразована в Восточный музыкальный техникум.
Таким образом, первый опыт создания высшего музыкального учебного заведения в Казани не увенчался успехом, «строительство» консерватории и других музыкальнообразовательных учреждений республики сдвинулось во времени на несколько десятилетий. В эти годы основные задачи музыкального образования в Среднем Поволжье решал Казанский музыкальный техникум (училище), ставший одним из центров музыкальной культуры края. Задачи, поставленные перед Восточной консерваторией в далекие двадцатые годы прошлого века, ныне находят успешное решение в деятельности Казанской консерватории, носящей имя ее создателя, выдающегося татарского композитора, блестящего организатора музыкального образования и общественного деятеля Н.Г. Жиганова.
Примечания:
1. Кантор Г. Казань - Музыка - ХХ век. Казань: Титул-Казань, 2007.
2. Кантор Г.М., Орлова. Т.Е. Первая попытка высшего музыкального образования в Казани // Вопросы истории, теории музыки и музыкального воспитания. Сб. 4. Учен. записки КГПУ Вып. 170. Казань, 1976.
3. Карпова Е.К. Казанское музыкальное училище в предоктябрьский период (1904-1917) // Из истории музыкальной культуры и образования в Казани: сб. науч. тр. Казанской гос. консерватории.
Казань, 1993.
4. Маклыгин А.Л. Музыкальные культуры Среднего Поволжья. Становление профессионализма. Казань, 2000.
5. Порфирьева Е. В. Законное дитя Казани // Казань. 2005. № 5.
6. Шевлягина В.Ф. Музыкально-просветительская деятельность С.И. Танеева в первой народной консерватории в России // Из истории музыкального воспитания / сост. О.А. Апраксина. М.: Просвещение, 1990.
7. НА РТ (Национальный архив республики Татарстан). Эмдин В. Задачи оперного Советского Казанского театра // Знамя революции. 1919. 2 марта. № 48.
8. НА РТ. Эмдин В. Музыка для всех // Знамя революции. 1919. 26 янв. № 18.
9. НА РТ // Знамя революции. 1917. 24, 31дек. №№ 43, 46.
10. НА РТ // Знамя революции. 1918. 19 янв. № 18.
11. НА РТ // Знамя революции. 1918. 11 апр. № 69.
12. НА РТ // Знамя революции. 1918г. 11,13 апр. №№ 69,71.
13. НА РТ // Знамя революции. 1919. 1 февр. № 23.
14. НА РТ // Знамя революции. 1919. 21 февр. № 40.
15. НА РТ // Знамя революции. 1919. 19 марта. № 61.
