CC BY
73
Из архива русской мысли
Московский журнал «Философские науки» вот уже несколько лет публикует статьи С. Н. Корсакова об участии русских и славянских философов в работе Всемирных философских конгрессов. Историку отечественной мысли не нужно указывать на ценность подобных публикаций. Между тем, в заметке «О Всемирных философских конгрессах начала ХХ века» автор написал, что «первые шесть Всемирных философских конгрессов и поныне совершенно неизвестны у нас даже специалистам. А ведь в этих форумах участвовали русские философы, причем участие их было довольно активным» (См. Философские науки. 2011. № 1. С. 124). Теперь журнал стал рассказывать о них, прибегая к свидетельствам участников указанных конгрессов. В № 1 за 2011 г. была напечатана заметка Ю. И. Айхенвальда о Первом Всемирном конгрессе, предложенная им в № 4 «Русской мысли» за 1901 г. В следующем номере «Философские науки» републиковали статью Г. И. Челпанова о Втором Всемирном конгрессе из «Вопросов философии и психологии» за 1904 г. Напечатанная в «Журнале Министерства народного просвещения» в 1909 г. большая статья Н. А. Васильева о Третьем конгрессе воспроизводится в 5-м и 6-м номерах «Философских наук» за 2012 г.
Наш «Архив русской мысли» дополняет публикации об этом важном и интересном предмете своими материалами.
К. В. Артем-Александров
ПЕРВЫЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФИЛОСОФСКИЙ КОНГРЕСС
В ПАРИЖЕ
Первый Международный Философский конгресс прошел в Париже с 1 по 5 августа 1900 г., во время проведения в столице Франции V Всемирной выставки. В свою очередь выставка стала большим форумом для множества научных, образовательных, просветительских и иных совещаний и конференций — медиков, психологов, преподавателей социальных наук, феминисток, сторонников мира, орнитологов, вегетарианцев, журналистов и т. д. и т. п.
Что касается Философского конгресса, то он был созван по инициативе журнала «Revue de metaphysigue et de morale» — его редактора Ксавье Леона и близких журналу авторов — Э. Галеви, А. Лаланда, Л. Брунсвика, Л. Кутюра. В Comité de patronage конгресса были приглашены русские — Н. Я. Грот (он скончался за год до открытия конгресса) и А. В. Васильев.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2014. Том 15. Выпуск 4
191
Двести участников этого съезда работали в четырех секциях: общей философии и метафизики, морали, логики и истории науки и истории философии.
Во вступительной речи председатель конгресса Эмиль Бутру напомнил участникам о словах Эрнеста Ренана, который во время Первой Всемирной выставки опасался, что праздники промышленности и механических наук означают печальное торжество материи над духом. Бутру не разделял пессимизма Ренана:
Выставка 1900 года представляет собою союз промышленности и науки, труда и мысли, полезного и прекрасного, союз материальных сил с нравственными, реального с идеальным. Об этом свидетельствует все вокруг нас; но самым разительным доказательством является участие в празднестве Франции тех, задача которых — мыслить наиболее бескорыстным образом, какой только возможен для человеческого ума» [1, с. 49].
Естественно, главной темой речи Бутру стало взаимоотношение философии и науки. Он подчеркивал, что еще недавно слишком смелые построения Шеллинга и Гегеля оттолкнули науку от философии. Эти времена проходят. Философы признают достоинства науки, которая вносит строгость и достоверность в изучение жизни и даже души человека. Философские дисциплины благодаря науке полнотой содержания устремляются к точности и истинности своих утверждений. Тем яственнее обнаруживается сознание самостоятельной и относительно автономной философии. В человеческой душе еще не исчезло стремление оценивать вещи с точки зрения целого и согласовывать мысли и действия с идеей этого целого, этого подлинно существующего. Это стремление и называется «философским духом» в подлинном смысле этого слова [1, с. 52]. Свой спиритуалистический позитивизм Бутру представлял разновидностью единой и всеобщей философии, как она мыслилась Аристотелем, Лейбницем и Гегелем.
Тематика, заявленная Бутру, обсуждалась на секционных заседаниях. Один из докладов, например, назывался «Аргумент в пользу человеческой свободы, почерпнутый из физического детерминизма». А на секции логики и истории науки Жюль Таннери демонстрировал результативность взаимодействия философии и науки: «Математическая логика — разве это не органический синтез науки и философии? Алгебра и логика — разве не позволяет их сочетание проникнуть в механизм дедукции?» [3, с. 49]. В сциентистском духе профессор Женевского университета Гур толковал «О прогрессе в истории философии». Медленный и скромный, но несомненный и заметный прогресс в развитии философии существует. Он идет двояко: посредством все большей экспансии понятия и доказательства в философии, из которой вытесняется поэзия и мифология, и посредством позитивного решения проблем в пределах научной философии.
Итоговыми выступлениями на конгрессе можно считать доклады Ф. Тённиса
«Творческий синтез» и заключительное слово Бутру. От наступившего ХХ в. Тённис ожидал синтеза всех предполагаемых теорий:
Можно предсказать, что ХХ век, восприняв у Спенсера принципы эволютивной истории жизни, духа и культуры, у Канта — идею реорганизации социального строя, у Гегеля — идею метафизической обработки основ наших знаний, — ХХ век осуществит творческий синтез интеллектуальных систем, рожденных великими народами [3, с. 49].
В заключительном слове Бутру двумя пунктами обозначил свое видение результатов работы конгресса. Во-первых, все признавали необходимость тесного единения фи-
лософии с науками и сохранения независимости по объекту и принципам. Во-вторых, философы соглашались признать «равноправность философии познания и философии действования, из которых ни одна не должна вредить другой, стеснять другую». Столь невеликая теоретическая результативность — убеждал Бутру — не должна смущать: как бы философы ни хотели выработать общечеловеческое сознание, мысль каждого из них еще не сбросила уз индивидуального характера, она у каждого из участников конгресса еще неполна, узка, искусственно определена и ограничена.
Русскими участниками заседаний конгресса были А. В. Васильев (доклад «Принципы исчисления вероятностей») и В. И. Ивановский (доклад «О возможности философской терминологии, общей для всех философов»).
Оба русских были активны и в организационном отношении. Васильев внес предложение для Оргкомитета будущего конгресса: наметить наиболее важные темы для обсуждения, доклады по которым подготовили бы самые известные философы. Помимо того, по найденным темам предлагалось собрать обширную библиографию.
Ивановский в союзе с А. Лаландом внес резолюцию, одобряющую инициативы, направленные на улучшение и придание большей определенности философской терминологии (создание словарей и специализированных обществ). Третьим русским участником конгресса был неизвестный автору Н. М. Знаменский (возможно, духовное лицо).
Были представлены, но по каким-то причинам не состоялись доклады киевлян В. В. Лесевича «Сопоставление позитивизма и эмпириокритицизма» и Н. Н. Шиллера «Основные понятия механики».
Из-за болезни не смог приехать на конгресс Б. И. Чичерин, но его доклад «Метафизика — есть ли наука?» был зачитан на секции Общей философии и метафизики, которой руководил А. Бергсон. Метафизика, конечно же, является наукой, говорилось в докладе. Понятие об Абсолютном существе есть не что иное как
необходимая идея разума, без которой он не может постигнуть самое существование относительного. Возможно ли, чтобы законы разума были неприложимы к этому Существу, которого бытие составляет для него необходимое требование, логически вытекающее из самих законов? Это было бы явным противоречием [3, с. 656].
К высшим задачам метафизики как раз и принадлежит «приложение умственных категорий к Абсолютному существу». Далее Чичерин подытоживал:
.. .Философия и религия призваны не враждовать друг с другом, а соединиться для того, чтобы снова возвести человечество к тем возвышенным вершинам, откуда открываются ему совокупные горизонты и откуда оно может обозревать тот обширный путь, который предстоит ему совершить, и ту цель, которой оно должно стремиться достигнуть. Светоч, призванный руководить им в этом шествии, есть Разум, которому нечего отрекаться ни от одного из своих прав, и, который, несмотря на его ошибки, есть отражение вечного Света, данное человеку для познания вещей [2, с. 656-657].
Прений по докладу по причине отсутствия докладчика не было, но отклик на него прозвучал в докладе англичанина Уодена (Woden) «Гегельянство в современной философии», в котором автор признавал — вслед за Чичериным — право метафизики развиваться в плане умозрительной науки.
Можно предположить, что заседания конгресса посещали М. М. Ковалевский, Е. В. де Роберти, И. И. Мечников, А. И. Чупров и другие русские ученые, которые
участвовали в работе русского отделения Международной выставочной школы, организованной при Пятой Всемирной выставке.
Конгресс принял решение о периодическом, раз в три года, созыве совещаний подобного типа. Для реализации этого замысла была создана постоянно действующая комиссия, в состав которой были делегированы два русских участника конгресса — А. В. Васильев и В. Н. Ивановский. Помимо них в комиссию вошел Козловский из Польши, пока бывшей в составе Российской империи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ивановский В. Н. Международный философский конгресс в Париже // Журнал Министерства народного просвещения. — 1901. Апрель. — С. 47-85.
2. Чичерин Б. Н. Метафизика есть ли наука? // Вопросы философии и психологии. — 1900. — Кн. 54 (IV). — С. 640-657.
3. Ю. А. Международный философский конгресс в Париже // Русская мысль. -1901. — № 4. — Паг. 2. — С. 45-53.
