CC BY
83
УДК 001.83:54+92 Н.В.ХИСАМУТДИНОВА
Первый директор Химического института: к 125-летию со дня рождения Б.П.Пентегова (1887-1953)
Раскрывается роль Б.П.Пентегова, профессора высшей школы, первого директора Химического института Дальневосточного филиала Академии наук СССР, в развитии химической науки на Дальнем Востоке. Приводятся новые биографические сведения, в том числе о работе ученого в ГУЛАГе.
Ключевые слова: Дальний Восток, химия, наука, высшая школа, Дальневосточный филиал Академии наук СССР, репрессии.
The First Director of the Chemical Institute: In Commemoration of B.P.Pentegov’s 125th Anniversary (18871953). N.V.KHISAMUTDINOVA (Vladivostok State University of Economics and Services).
The article describes the role of B.P.Pentegov, professor of the higher school, the first Director of the Chemical Institute of the Far Eastern Branch of the USSR Academy of Science. New facts of his biography are revealed including his scientific activity in GULAG.
Key words: Far East, chemistry, science, higher school, Far Eastern Branch of the USSR Academy of Science, purges.
Жизнь Бориса Петровича Пентего-ва - яркий пример того, как пытливые и одаренные люди добиваются цели несмотря на обстоятельства. Во время учебы в Петербурге (сначала в Вольной высшей школе П.Ф.Лесгафта, а потом на химическом отделении университета) ему пришлось думать не только о науках, но и о поиске средств к существованию. Но это не помешало студенту сдать все экзамены экстерном и в 1913 г. получить диплом 1-й степени. Из-за материальных проблем он был вынужден отказаться от лестного предложения научной работы в университетской лаборатории профессора Л.А.Чугаева и устроился на Кыштымские горные и химические заводы Урала. Практическая работа на разных, в том числе ответственных, участках научила молодого человека самостоятельно решать производственные вопросы, находить выход из сложных ситуаций.
Так, в 1915 г. Пентегов разработал метод плавки электролитных золото- и серебросодержащих шламов и впервые в России наладил соответствующее производство. Позднее, на посту
ХИСАМУТДИНОВА Наталья Владимировна - доктор исторических наук, профессор (Владивостокский государственный университет экономики и сервиса, Владивосток). E-mail: [email protected]
Борис Петрович Пентегов. Фотография из личного дела ученого. Конец 1920-начало 1930-х годов (из архива ДВГТУ)
заведующего новым серно- и азотнокислотным заводом, он в кратчайшие сроки, за два месяца, не только справился с восстановлением цехов после большого пожара, но и сумел значительно переоборудовать производство (Российский государственный архив экономики (далее РГАЭ). Ф. 4394. Оп. 1. Д. 211. Л. 38). Одновременно Пентегов преподавал химию в реальном училище и биологию в вечерних классах для рабочих, а в 1919 г. получил предложение от Уральского горного института (УГИ) в Екатеринбурге занять должность профессора кафедры физической химии. В новом качестве он работал недолго: летом 1919 г. правительство Колчака приняло решение эвакуировать институт на Дальний Восток.
В декабре 1919 г. Б.П.Пентегов приехал во Владивосток и наряду с другими уральцами быстро включился в учебный процесс во Владивостокском политехническом институте (ВПИ). Исполняя должность профессора по кафедре физической химии, он читал студентам курсы физической, общей и технической химии, одновременно преподавал неорганическую химию в Учительском институте. На Дальнем Востоке в тот период основные научно-технические силы были сосредоточены в учебных заведениях, и Пентегов был одним из тех, кто успешно сочетал педагогическую, научную и производственную деятельность. В химических исследованиях поначалу главную роль играл П.П.Веймарн (ректор УГИ, а с мая по осень 1920 г. - и ВПИ). Остальные преподаватели, в том числе Б.П.Пентегов, помогали Веймарну в изучении проблем коллоидной химии. В 1921 г. Пентегов и Веймарн совершили научную командировку в Японию и вместе проводили исследования в Токийском императорском университете по «фиолетовой модификации СгС13 и изменению ее растворимости при изменении степени измельчения» (РГАЭ. Ф. 4394. Оп. 1. Д. 211. Л. 38). Но осенью 1922 г. Веймарн эмигрировал в Японию; у Пентегова появилась возможность самостоятельной работы.
К этому времени Дальзавод выделил ВПИ несколько помещений под учебно-вспомогательные учреждения. В одном из них, почти не отапливаемом, Пентегов организовал лабораторию физической химии. Она состояла из двух комнат и имела очень скромное оборудование; в частности, химики располагали всего одними весами. Сотрудников поначалу тоже было немного: Пентегову в основном помогал преподаватель-ассистент И.Н.Плаксин, тогда еще студент, и преподаватель кафедры металлургии И.Г.Жуков [13, с. 205]. Но и этими небольшими силами коллектив лаборатории смог начать изучение физико-химических свойств дальневосточных природных богатств.
Эти исследования продолжились после слияния в январе 1923 г. ВПИ с Государственным дальневосточным университетом (ГДУ), в котором Б.П.Пентегов стал профессором по кафедре физической, общей и технической химии технического факультета. В июне 1924 г. вместе с другими преподавателями он вошел в число сотрудников Дальневосточного краеведческого научно-исследовательского института (ДВКНИИ), образованного при ГДУ и выполнявшего роль краевого центра по организации и координации научной деятельности на Дальнем Востоке. Пентегова избрали председателем отдела промышленности, в котором работали две секции: инженерная и химическая. Перед сотрудниками отдела были поставлены многочисленные задачи по исследованию природных ресурсов Дальнего Востока: «Массовые способы консервирования рыбы в условиях Д[альнего] В[остока]. Местные корма, грубые и концентрированные. Сбраживание местного винограда в вино. Морские водоросли как материал для удобрений. Йод и клеющие вещества морской капусты. Местные дубители. Местные древесные породы и их переработка в целлюлозу. Кедровый осмол и выработка из него скипидара и канифоли. Очистка и использование бобового масла. Соляная промышленность в местных или инородческих условиях. Исследование углей Приморья, генезис, залегание и переработка нефти и ее дериватов. Способы обогащения ценных руд Д[альнего] В[остока]. Цемент на Д[альнем] В[остоке]», и пр. [2, с. 17].
В своей лаборатории, теперь уже в ДВКНИИ, Пентегов вместе с другими учены-ми-химиками и студентами продолжил исследование минеральных ресурсов Дальнего
Б.П.Пентегов и Р.Н.Нянковская в химической лаборатории (из архива ДВГТУ). Конец 1920-начало 1930-х годов
Востока. Наибольшее внимание уделялось изучению физико-химических свойств углей: их газоносности, коксования, выветривания, самовозгорания, гидрирования и др. Разработав адсорбционный метод характеристики углей, химики ГДУ в 1924-1926 гг. провели исследования более 250 угольных месторождений Дальнего Востока - от Монголии до Анадыря [13, с. 205]. Проводя анализы по сравнительной характеристике золы углей разных месторождений, исследователи выяснили, что ряд углей (артемовские, сахалинские, сучанские, верхнесуйфунские) пригодны для полукоксования; это было важно для развития металлургической промышленности в стране, находящейся на этапе индустриализации. Они обратили внимание и на то, что некоторые угли могут применяться для производства удобрений: их зола оказалась богата солями калия, а зола каменного угля тавричанского месторождения содержала до 47% А1203 и могла служить сырьем для алюминиевой промышленности [10, с. 22]. На основании полученных данных в лаборатории Пентегова была составлена классификация дальневосточных углей и даны прогнозы по их использованию. Результаты этих исследований нашли отражение в одной из важнейших работ химика [8]. К этому времени студенты ГДУ уже занимались по его учебнику «Общая химия», напечатанному в 1925 г. в университетской типографии.
В лабораторию Пентегова часто обращались предприятия и организации с заявками на проведение исследований. Любопытным оказался результат анализа китайского свиного сала, что было сделано по просьбе Дальгосторга. «Как показал анализ пробы, - отмечал Пентегов, - сало является продуктом гидрогенизации растительного масла с примесью животного жира. ...Таким образом, шанхайское “свиное” сало получено гидрогенизацией, вероятно, бобового масла, и при этом температура плавления и йодное число близко подходят к константам свиного сала» [13, с. 219]. Пришлось признать фальсификатами и несколько сортов чая как из Китая, так и из европейской части СССР: он содержал 25% собственно чая, остальное было листьями кавказской брусники и черники [13, с. 222].
За счет выполнения производственных заказов, а также благодаря поддержке организаций, заинтересованных в исследованиях по оборонной тематике, лаборатория Пентегова расширилась и укрепилась. К 1926 г. она уже занимала шесть комнат в здании ГДУ и была хорошо оборудована. Химики имели в своем распоряжении приборы «для элементарного
анализа, для анализа масел, для определения углерода в стали, поляриметр, спектроскоп. Имеется хороший микроскоп, электрические термостаты, четверо точных весов и проч. Библиотека лаборатории обогатилась многими ценными справочниками и имеет ряд специальных русских и иностранных журналов» [13, с. 203]. Выросло и число сотрудников (до десяти человек).
Основной помощницей Б.П.Пентегова была его ассистентка Рахиль Натановна Нянков-ская, окончившая Высшие женские курсы в Харькове. Работали вместе с ним и студенты ГДУ П.М.Матвеев, Т.А.Питаде, А.А.Орлова, А.Ф.Фриж, В.К.Матюхина, В.П.Гранковский, К.И.Кузьмин, Л.И.Тонконогов и др. Одним из наиболее талантливых учеников был И.Н.Плаксин, выпускник технического факультета 1926 г., ставший в дальнейшем известным ученым-химиком. После получения диплома Плаксин преподавал на техническом факультете, продолжив работу в лаборатории учителя по изучению цветных металлов. Совместно они исследовали условия амальгамации золотой руды в морской воде, цианирования золота, с помощью термического и металлографического анализа изучали систему «золото-ртуть» [10, с. 28].
Сотрудники лаборатории Пентегова изучали железные руды Дальнего Востока: Иппо-литовское и Ольгинское месторождения в Приморье, Малохинганские и расположенные около Николаевска-на-Амуре в Приамурье, Балягинские в Забайкалье. Они произвели и первые разведки мышьяковистой руды Уношинского месторождения, выяснив, что она представляет большую ценность благодаря высокому содержанию мышьяка, золота, серебра и других металлов [10, с. 22]. Вели исследования сои, периллы и других масличных растений: такая задача была поставлена в связи с расширением жироперерабатывающей промышленности Дальнего Востока. В 1926 г. Пентегов представлял дальневосточную науку на 3-м Всетихоокеанском научном конгрессе в Токио, где выступил с тремя докладами: «Research Institutions of the Russian Far East» (Научно-исследовательские учреждения российского Дальнего Востока); «The Chemical Constitution and Technical Quality of Far Eastern Coal Deposits» (Химический состав и техническое качество дальневосточных угольных месторождений); «The Distribution of Copper in the Slag and Matte from Pyritic Smelting» (Распределение меди в шлаке и штейне в результате пиритной плавки) [10, с. 28].
Научно-исследовательская деятельность Б.П.Пентегова органично сочеталась с производственной. В конце 1922 г., сразу же после установления на Дальнем Востоке советской власти, его назначили управляющим на предприятие «Океан», выпускавшее пищевую продукцию из местного сырья. Работы, написанные в этот период, показывают, насколько заинтересованно подошел ученый к порученному делу. Он рассмотрел возможности переработки в пищевых целях многих видов сырья, имевшегося на Дальнем Востоке, прежде всего рыбы и даров тайги. В числе заслуг Бориса Петровича на этом поприще - организация виноделия с использованием приморского дикого винограда, а также рыбоконсервного производства. В частности, отталкиваясь от результатов исследований химического состава иваси, ученый подчеркивал ее исключительную ценность и необходимость максимального использования [12, с.108]. Подобные исследования Б.П.Пентегов и его помощники предприняли и в отношении дальневосточных лососей, рассеяв предубеждения о низком их качестве по сравнению с лососями Северной Америки. Химический анализ, проведенный в лаборатории ГДУ, показал, что по содержанию жира дальневосточная кета превосходит не только аляскинских кету и горбушу, но и более ценных нерку и кижуча. Изучив консервное производство в США и Японии, ученый предложил способы оптимизации производственных процессов на предприятии «Океан» и ему подобных, чтобы местные рыбные консервы по качеству не уступали зарубежным [6].
Работы по химическому анализу продуктов моря и наиболее эффективным методам их переработки Б.П.Пентегов проводил и на Тихоокеанской научно-промысловой станции (ТОНС, позднее ТИНРО), где в 1926-1930 гг. заведовал технохимическим отделом и
организовал лабораторию. В частности, он возглавил комплексное исследование водорослей на предмет содержания в них йода и агар-агара, которое началось в 1928 г. на средства Дальгосторга. Несмотря на интерес, который начали проявлять к водорослям как пищевому и лекарственному сырью, неизученными оставались общие их запасы у Тихоокеанского побережья СССР и количественное распределение. Также до Пентегова никто не пытался определить содержание йода в водорослях и практический выход его в процессе производства.
Исследование включало большую экспедиционную и лабораторную работу, на первом этапе охватившую участок побережья от мыса Поворотный до Советской Гавани. Для оценки запасов водорослей их снимали с определенной площади, сушили на воздухе и взвешивали. Лабораторной обработкой материалов занималась стационарная химическая лаборатория во Владивостоке, а также походные лаборатории во Владимире и Нельме. В их задачу входило изучение скорости сушки водоросли, влияние условий сушки на потерю йода, зависимость содержания йода в водоросли от места произрастания, возраста и других условий.
На следующий год в исследования были включены 22 наблюдательных пункта ТОНС, расположенных вдоль дальневосточного побережья: в Анадыре, Олюторке, Усть-Камчат-ске, Охотске, Де-Кастри, Посьете и т.д. Пентегов отправил туда подробные инструкции по сбору проб водорослей. «Громадная береговая полоса наших дальневосточных морей требует много сил и средств для своего изучения, - писал он, - но только этим путем мы сможем вскрыть все те промышленные возможности, те богатства, которые таят в себе водоросли наших морей. Пока же лишь известно, что те многочисленные водоросли, которые находят себе разнообразное применение в Японии, те водоросли-гиганты, стебель которых достигает нередко более 30 метров, растущие у тихоокеанских берегов С[еверной] Америки и служащие сырьем для американской йодовой и калийной промышленности, имеются и в наших морях в изобилии» [9, с. 9].
Б.П.Пентегов считал, что в мире недооценивают возможность получения йода из водорослей (к 1920 г. лишь третью часть йода производили таким способом), и был уверен, что Дальний Восток с его протяженным морским побережьем имеет все основания стать лидером в мировом производстве йода. Результатом исследований его и помощников стали практические разработки, в частности метод одновременного получения из водорослей йода, солей калия и пищевой водоросли. Заслугой следует считать и то, что ученый систематизировал и подробно описал способы добычи и переработки водорослей в разных странах, а также привел примеры их использования в Китае и Японии, давая рекомендации рационального их применения в условиях Дальнего Востока СССР [9].
В это время Б.П.Пентегов впервые затронул вопрос о необходимости подготовки на Дальнем Востоке специалистов химической промышленности и создания при ГДУ химического отделения со специализацией в области переработки продуктов моря. Химический факультет действительно вскоре был открыт при Дальневосточном политехническом институте (ДВПИ), образованном в 1930 г. на базе технического факультета ГДУ. Профессора Б.П.Пентегова назначили деканом и заведующим кафедрой общей химии. Помимо этого он заведовал кабинетом технологии угля и нефти на горном факультете ДВПИ, исполнял обязанности заведующего кафедрой неорганической химии в Дальневосточном институте рыбной промышленности, а в мае 1932 г. получил еще одно назначение: директором только что открытого во Владивостоке Химического института (ХИН) Дальневосточного филиала Академии наук СССР.
На сотрудников ХИН возлагалось решение задач, связанных с получением соли, соды, йода, а также продолжение исследований каменного угля как топлива и сырья для химической промышленности. Наиболее актуальным направлением считалось соляное: развитие рыбной промышленности, ориентированной на экспорт, требовало все больше соли. Привозная с юга России покрывала всего 40% потребности региона, остальное
приходилось закупать за границей. Собственной же соли на Дальнем Востоке добывали ничтожное количество: из-за короткой и мягкой зимы сокращался период, когда можно было вымораживать соль, а влажное и облачное лето не благоприятствовало выпариванию соли на открытом воздухе. Тем не менее в 1920-е годы возникла мысль о добыче соли на юге Приморья, в оз. Тальми, где этим промыслом - в небольших объемах - издавна занимались корейцы и китайцы. Специальной экспедиции Дальгеолкома не удалось сделать определенного вывода о промышленной ценности озера, тем не менее было рекомендовано продолжить изучение вопроса.
Дальнейшими исследованиями в этой области занимался Б.П.Пентегов со своими студентами. Зимой 1926 г. они произвели опыты с вымораживанием морской воды, которые показали, что для успешного процесса требуется либо температура ниже -21 °С, что редко бывает в условиях юга Приморья, либо более высокая концентрация соли в воде. Не дали обнадеживающих результатов и эксперименты с повышением концентрации путем выветривания и испарения в естественных условиях. Тогда Пентегов сделал однозначный вывод, который резко расходился с установками руководящих органов: «...для возникновения крупного предприятия нет реальных оснований...» [11, с. 187]. Правда, вскоре под давлением властей он смягчил формулировки и все же стал разрабатывать технологии соледобычи в Приморье. В частности, в 1930-1931 гг. вместе с ленинградским геологом А.В.Шнитковым Пентегов руководил изысканиями для строительства в Приморье солеваренного завода.
Работу над технологиями добычи соли из морской воды Б.П.Пентегов продолжил и в Химическом институте. Собственных помещений у ХИН не было, и вся работа проводилась на базе химических лабораторий ДВПИ. Совместно с И.Н.Плаксиным, Р.Н.Нянковской и другими химиками Пентегов углубленно занялся изучением процесса получения поваренной соли из морской воды путем вымораживания. Они охватили исследованиями почти все приморское побережье вплоть до устья Амура, после чего дали заключение о возможности извлечения соли из морской воды одновременно с получением пресной воды, в которой нуждались многие населенные пункты дальневосточного побережья. Кроме того, ученые обратили внимание властей на бухту Угловая, также пригодную для соледобычи.
Весьма характерно то, что Б.П.Пентегов был участником химических исследований практически по всем направлениям развития народного хозяйства Дальнего Востока. Ему, в частности, принадлежат разработки производственных процессов для гидрогенизацион-ного, сернокислотного и йодного заводов, строительство которых он считал перспективным [10, с. 23]. В рамках Дальневосточного филиала Научно-исследовательского угольного института, где Пентегов руководил химическим сектором, он продолжал исследования дальневосточных углей. К 1932 г., например, им были выявлены угли сапропелитово-гу-мусного характера, пригодные для получения моторного горючего. Помимо многочисленных задач, выполняемых непосредственно его лабораториями, он включался в решение побочных вопросов: производство удобрений, очистка газов от пыли в сернокислотном производстве и т.д. В этом сказывались не только природный талант исследователя, но и его производственное прошлое.
В 1932 г. Б.П.Пентегов удостоен премии Комитета химизации СССР за лучшие работы в области химических технологий [10, с. 23]. Он был действительным членом Комитета химизации народного хозяйства СССР, а в Краевом комитете по химизации Дальнего Востока занимал должность заместителя председателя. Участвовал и в изучении комплексных проблем, связанных с химизацией региона, доказывая, что он должен стать не только добывающим, но и обрабатывающим: «В Приморье заложены колоссальные богатства, которые в настоящее время находятся в скрытом или полускрытом состоянии. Для выявления же этих ценностей необходима не только их добыча, но и обработка, которая повышает ценность сырья. ...Для того чтобы эти спящие богатства стали нашей хозяйственной базой, чтобы они вышли из недр земли, глубин моря и глуши тайги, необходимо не
только знание этих богатств, способов их добычи, но и широкое знакомство со способами их обработки и теми возможностями, какие эта обработка открывает нашему хозяйству» [7, с. 110].
Участвовать в воплощении своих предложений в жизнь Б.П.Пентегову не пришлось: его первоначальные заключения о нерациональности соледобычи в Приморье послужили основанием для обвинения во вредительстве. Сыграли свою роль и былые поездки в Японию. Весной 1933 г. химика арестовали за «вредительство в соляной промышленности» и приговорили к десяти годам исправительно-трудовых работ. Жена ученого, Анна Алексеевна, надеялась, что за него заступится Академия наук СССР, и написала письмо президенту академику В.Л.Комарову, с которым Пентегов был хорошо знаком по научной работе во Владивостоке и поддерживал переписку после отъезда Комарова в Москву: «.Обращаюсь к Вам с просьбой оказать какое-либо содействие по делу Б.П.Пентегова. Вот уже прошло пять месяцев, как он арестован, и сколько еще это будет продолжаться, неизвестно. На него возводится нелепое, ни на чем не основанное обвинение (сношение с японцами), обвинение тяжелое. Вся работа Б[ориса] П[етровича] протекала, в продолжении его пребывания на Дальнем Востоке, у всех на глазах. Обвинение основывается на сплошной лжи людей, низко стоящих в нравственном отношении. Помочь Б[орису] П[етровичу] некому, сам же он ничего не может предпринять, отрезанный от мира. Его могут забыть, дело могут вести бесконечно долго, его здоровье не выдержит, я видела его, мне жутко за его состояние, еще немного, и он не выдержит.» [14].
С середины 1930-х годов аресты среди научных работников Дальнего Востока стали обычным делом. Во Владивостоке и Хабаровске прошла серия судебных процессов над профессорами вузов и учеными Дальневосточного филиала Академии наук. В этот период были репрессированы многие коллеги и друзья Бориса Петровича. Только в ДВПИ к осени 1938 г. из 85 научных работников осталось 39 (Государственный архив Приморского края. Ф. 24-с/52. Оп. 8. Д. 23. Л. 4 об.). Трагичной оказалась и судьба тех исследователей, кто наряду с Б.П.Пентеговым стоял у истоков рыбохозяйственной науки на Дальнем Востоке: Е.Ф.Курнаева (арестован в 1937 г. и расстрелян), Ю.Н.Ментова (арестован в феврале 1937 г., приговорен к высшей мере наказания с заменой на десять лет лагерей), М.П.Белопольского (арестован в декабре 1937 г., отбывал срок на Колыме) и др.
Пентегов был помещен в Северо-Восточный лагерь («Колымлаг»), где, по некоторым данным, занимал ответственную техническую должность, но десятью годами дело не ограничилось. «Скоро 12 лет, как он находится на Дальнем Востоке, - писала академику Комарову жена Бориса Петровича в 1944 г. - Не можете ли Вы вызвать его сюда, теперь как раз положение таково, что люди нужны, а у него знания есть, здоровье тоже, он бы мог еще поработать... В настоящее время он находится в Хабаровском крае, город Мякит, работает в химической лаборатории старшим инженером» [14].
Поселок Мякит, прекративший существование в конце ХХ в., находился на Колымской трассе, связывающей Якутск с Магаданом. Там размещался Автотранспортный исправительно-трудовой лагерь ГУЛАГа, а кроме того, на р. Мякит велась добыча золота. О том, чем занимался там ученый-химик, рассказывает его письмо Комарову. «Дорогой Владимир Леонтьевич! Шлю вам свой привет из далекого Колымского края, откуда я с постоянным интересом и восхищением смотрю за успехами нашей советской науки и возглавляющей ее Академии наук. К сожалению, в свое время я был лишен возможности принести Вам личные поздравления, т.к. лишь с мая прошлого года наконец благодаря ряду работ в области прикладной химии восстановлен в прежних правах, хотя и без права выезда с Колымы до особого распоряжения. В настоящее время я работаю инженером-химиком Управления автотранспорта ГУСДС (Главного управления строительства Дальнего Севера. - Н.Х.) и заведую химической лабораторией. Удалось провести ряд работ, внедренных в производство: регенерация смазочного масла, производство углеграфитовых и меднографитовых щеток для динамо, производство вольфрама из вольфрамита и получение
контактов для прерывателей и другое. В настоящее время успешно закончил работу по переводу газогенераторного автотранспорта на каменный уголь, причем присадкой воды или сырой чурки удалось обойтись даже без керамического топливника. Работаю сейчас по Аркагалийским углям, интересным значительным содержанием растворимых в воде карбоновых кислот (до 2-х % на указанную кислоту). Вот уже более года как здесь в лаборатории применяется разработанный мной быстрый, простой и дешевый поверхностно-капельный метод анализа сталей для их маркировки. Работы пока не публиковал, но в настоящее время начинаю их готовить к печати. Конечно, вы понимаете, что условия моей работы нелегки для научной работы, особенно вследствие почти полного отсутствия научной литературы. Живу надеждой возможности получить условия для научной работы и в более мягком климате. Жена моя пережила весь ужас блокады Ленинграда и получила медаль за оборону Ленинграда. Пишет, что теперь почти оправилась от нее. Сюда по состоянию здоровья ехать не может. Зовет меня к себе, но я без распоряжения Наркомата лишен возможности это сделать. Желаю Вам дальнейшей плодотворной деятельности во главе советской науки по разгрому немецкого фашизма и по укреплению мощи, богатства и славы Советского Союза. Сердечный привет Вашей супруге. Ваш Пентегов. 3 августа 1944» [15].
Более поздние сведения о Борисе Петровиче относятся уже к Магадану. Весной 1949 г. вышло постановление об организации там Всесоюзного научно-исследовательского института золота и редких металлов (ВНИИ-1). Первым директором стал профессор С.П.Александров, а его заместителем по научной работе - Н.А.Шило, будущий академик, председатель Дальневосточного научного центра Академии наук СССР в 1977-1985 гг., а тогда молодой геолог, приехавший на Колыму добровольно по договору с Дальстроем. После очередного процесса «о вредительстве» в Магадан прибыла большая группа ученых, ставших сотрудниками института. Работал там и Пентегов. По его просьбе в 1949 г. отдел кадров ДВПИ выслал ему справки для назначения пенсии. «Не могу найти слов, чтобы выразить вам благодарность за присланные справки, - писал химик 19 ноября 1949 г. Ф.К.Власову, начальнику отдела кадров и спецчасти ДВПИ. - Я их немедленно подал и с октября месяца получаю пенсию (1250 руб. в месяц). Продолжаю работать в Институте. Как у нас здесь выражаются, “на материк” собираюсь ехать летом будущего года. Хочу подышать ароматом полей и услышать пение птиц, чего здесь не хватает. О Владивостоке и институте у меня сохранились самые лучшие воспоминания» [4] . На материк Пентегов так и не попал: в декабре 1950 г. его дополнительно приговорили к высылке на поселение в район Колымы [1].
Известный дальневосточный ученый-химик О.Б.Максимов, подвергшийся, как и Б.П.Пентегов, репрессиям, описал встречу с ним в Магадане в Центральной научно-исследовательской лаборатории, где Борис Петрович заведовал отделом химии. Поражает одна фраза из воспоминаний Максимова: «Стал он уже очень стар, все перезабыл.» [5, с. 170]. А ведь Пентегову в то время едва минуло 60 лет.
Сведения об освобождения Б.П.Пентегова из заключения противоречивы. Максимов называет годы Великой Отечественной войны, но, судя по источникам, это не так. В справочнике П.В.Костецкого указан 1953 г. [3, с. 50], но документального подтверждения этому пока не обнаружено. В одной из последних работ по истории Дальневосточного государственного университета дата 7 августа 1953 г. указана как день кончины ученого, наступившей в Магадане [16, с. 382]. Возможно, именно смерть освободила Б.П.Пентегова из ГУЛАГа. Реабилитировали его 13 мая 1957 г. определением Военного трибунала Ленинградского военного округа, вероятно, по ходатайству сына, Глеба Борисовича Пентегова, переехавшего к этому времени из Владивостока в Ленинград.
Борис Петрович Пентегов был больше практиком, чем кабинетным ученым, он не защищал диссертаций и не имел ученых степеней. Среди его опубликованных научных работ (всего более 60) мало крупных трудов. В основном это статьи, отражающие
результаты исследований в области изучения полезных ископаемых Дальнего Востока и использования местного растительного и животного сырья. Подготовка публикаций по итогам целого ряда работ затягивалась, так как у исследователя просто не хватало времени. Последние работы, о которых сообщалось в письме В.Л.Комарову, так и не увидели свет.
Труды Б.П.Пентегова убедительно свидетельствуют о том, сколь многого, несмотря на тяготы жизни, может добиться человек, увлеченный наукой. Приехав во Владивосток уже состоявшимся специалистом, со сложившимися научными интересами, он смог и в новых, зачастую очень непростых, условиях найти применение своим знаниям и реализовать научный потенциал на благо края. Думается, юбилейная дата является хорошим поводом, чтобы вспомнить об огромном вкладе первого директора Химического института в развитие науки и высшей школы на Дальнем Востоке.
ЛИТЕРАТУРА
1. База данных о жертвах репрессий по Приморскому краю. - http://www.lists.memo.ru/d26/f61.htm (дата обращения: 28.03.2007).
2. Бюллетень Краевого НИИ при ГДУ. 1925. № 1. 98 c. (Тр. ГДУ; т. 2, вып. 1).
3. Костецкий П.В. Химики ГУЛАГа: Личная и профессиональная участь 150 ученых. Аналитический обзор опубликованных и неизвестных данных. М.: ПВК-Издат, 2002. 56 с.
4. Личное дело Б.П.Пентегова в Музее Дальневосточного государственного технического университета. Б.л.
5. Максимов О.Б. Воспоминания. Владивосток: ДВО РАН, 2002. 200 с. (Серия «Наука в лицах»).
6. Пентегов Б.П., Георгиевский С.И., Ментов Ю.Н. Дальневосточная кета (к вопросу ее химического исследования) // Производ. силы Дальнего Востока. Хабаровск; Владивосток: Кн. дело, 1927. С. 97-102. (Вып. 6: Промышленность).
7. Пентегов Б.П. Задачи химической промышленности Приморья и Дальнего Востока // Сов. Приморье. 1925. № 3. С. 110-111.
8. Пентегов Б.П. Ископаемые угли Дальнего Востока // Производит. силы Дальнего Востока. Хабаровск; Владивосток: Кн. дело, 1927. С. 151-164. (Вып. 6: Промышленность).
9. Пентегов Б.П. Использование дальневосточных йодосодержащих водорослей. Владивосток: Кн. дело, 1929. 44 с. (Изв. ТНПС; т. 3, вып. 5).
10. Пентегов Б.П. Исследовательская работа в области химии в ДВК за десять лет (1922-1932) // Вестн. ДВФ АН СССР. 1932. № 1/2. С. 22-29.
11. Пентегов Б.П., Плаксин И.Н. Поваренная соль из морской воды в условиях Приморья // Производит. силы Дальнего Востока. Хабаровск; Владивосток: Кн. дело, 1927. С. 179-187. (Вып. 6: Промышленность).
12. Пентегов Б.П., Нянковская Р.Н. Приморская сардина: к вопросу ее химического изучения // Производит. силы Дальнего Востока. Хабаровск; Владивосток: Кн. дело, 1927. С. 103-109. (Вып. 6: Промышленность).
13. Пентегов Б.П. Три года работы лаборатории общей физической и минеральной технической химии Государственного Дальневосточного университета по изучению Дальнего Востока // Производит. силы Дальнего Востока. Хабаровск; Владивосток: Кн. дело, 1927. С. 203-222. (Вып. 6: Промышленность).
14. Письма А.А.Пентеговой В.Л.Комарову. - http:// www.ras.ru/lvkomarovarchive/4_actview.aspx? (дата обращения: 20.03.2012).
15. Письма Б.П.Пентегова В.Л.Комарову. - http://www.ras.ru//KArchive/pageimages/277/4 (дата обращения: 20.03.2012).
16. Профессора Дальневосточного государственного университета. История и современность. 1899-2008 / С.М.Дударенок, Э.В.Ермакова, Е.А.Поправко и др. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2009. 455 с.
