CC BY
28
Ю.Лалетин,
кандидат политических наук
ПЕРВЫЕ ШАГИ НОВОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО
ОБЪЕДИНЕНИЯ В АФГАНИСТАНЕ
Политическая ситуация в современном Афганистане весьма сложна и запутанна. Достаточно сказать, что в стране насчитывается ныне свыше 80 политических партий. Не удивительно, что амбиции политических лидеров и стремление достичь своих целей побуждают их объединяться. К настоящему времени в Народном собрании (нижней палате парламента) представлен чрезвычайно широкий политический спектр - от лояльных к нынешней власти талибов и умеренных исламистов до маоистов. На этом пестром фоне выделяются три коалиции. Проправительственная представлена немногочисленными демократами и технократами, прежде всего вернувшимися с Запада эмигрантами и либералами, а также некоторыми бывшими моджахедами, включенными во властные структуры. В оппозиционную коалицию, выступающую за расширение полномочий парламента, объединилась большая часть моджахедов и бывших полевых командиров, контролирующих ситуацию в провинциях. Совместно они располагают примерно половиной мест в парламенте. Третья группа депутатов в лице бывших членов Народно-демократической партии Афганистана (НДПА), исмаилитов и независимых депутатов поддерживает в разных случаях то одну коалицию, то другую.
Весной 2007 г. лидеры парламентской оппозиции, к которым присоединились и некоторые бывшие члены НДПА, объявили о создании нового политического блока - Национального фронта (НФ). В состав нового объединения вошли: «Исламское общество Афганистана» (ИОА) во главе с бывшим президентом, а ныне депутатом парламента Б. Раббани, «Национальное движение» вице-президента З. Масуда, партия «Новый Афганистан» спикера Народного собрания Ю. Кануни, «Национальное исламское движение Афганистана» во главе с начальником Генерального штаба А. Дустумом. Кроме того, в состав фронта вошел министр энергетики и водных ресурсов М. Исмаил-хан. Все перечисленные деятели, за исключением узбека Дустума, являются таджиками. Еще одним из лидеров фронта стал хазареец М. Каземи, стоявший во главе «Партии национального могущества Афганистана». Таким образом, речь идет преимущественно о представителях этнических
меньшинств. Вместе с тем, участие в составе данного политического объединения членов семьи экс-короля, а также бывших функционеров НДПА (сейчас парламентариев) пуштунов Н. Олуми, С.М. Гулябзоя, К. Ранджибара не позволяет категорично говорить об этом объединении как исключительно о союзе этнических меньшинств.
О политическом плане НФ выступает сторонником идей расширенного парламентаризма и федерализма. Так, Б. Раббани, избранный главой нового политического альянса, заявил, что НФ выступает за введение парламентской формы правления и выборность губернаторов всех 34 провинций. Он также высказался за ограничение полномочий президента. В ответ на это заявление президент Х. Карзай напомнил о конфликтах между президентом и премьер-министром в период правления моджахедов в первой половине 1990-х годов. Президент также заявил, что если бы народ хотел парламентаризма и федерализма, то не проголосовал бы за президентскую форму правления. Декларацией об образовании НФ дело не ограничилось. По сообщению ряда афганских СМИ, не без влияния НФ в мае 2007 г. в административном центре провинции Джаузджан г. Шибирган начались демонстрации сторонников генерала Дустума с требованием об отставке губернатора Дж.Х. Хамдарда. Демонстрации продолжались три дня, пока губернатор не покинул город. Полиция открыла огонь по демонстрантам, в результате - семь человек погибли и 35 были ранены. НФ потребовал привлечения полицейских к ответственности. Сразу же после начала беспорядков в город по распоряжению главы государства были переброшены части 209-й дивизии Вооруженных сил Афганистана, которые взяли под контроль стратегические объекты. Под влиянием НФ демонстрации приняли политический характер. По сведениям газеты «Хошт собх», распространенным Би-би-си, одну из целей НФ, а именно: выборность губернаторов, начиная с провинции Джаузджан, предполагалось реализовать явочным порядком (т.е., по существу, силой, а отнюдь не парламентским путем). В подтверждение этого представитель губернатора Р. Самун заявил в июне 2007 г., что, по сведениям губернатора, генерал А. Дустум вооружает население г. Шибиргана.
Руководители НФ, большинство которых составляют депутаты парламента, в середине июня 2007 г. выступили с программой вывода страны из всеобщего кризиса, в котором, по их мнению, оказался Афганистан. Ее озвучил 14 июня на пресс-конференции в
Кабуле ныне покойный М. Каземи. Суть программы сводится к повышению роли парламента в управлении государством. Лидеры НФ предложили также создать ряд новых руководящих государственных органов, в первую очередь, Высший совет под руководством президента и в составе спикера нижней палаты парламента, председателя Верховного суда, а также министров обороны и безопасности. Правда, не совсем понятно, какое место мог бы занять этот Совет в уже существующей системе органов власти и каковы будут его функции. Было предложено сформировать с участием депутатов специальные советы по экономике и безопасности, а также комиссию для переговоров с вооруженной оппозицией (т.е. с боевиками «Талибана») и «внесения ею вклада в государство». Косвенно в пользу усиления роли парламента направлены попытки депутатов, симпатизирующих НФ, дискредитировать и поставить под сомнение компетентность ряда министров кабинета Х. Карзая. Так, в мае 2007 г. Народное собрание выразило вотум недоверия министру по делам беженцев А. Акбару и главе внешнеполитического ведомства Р.Д. Спанте. Причиной стала принудительная депортация афганских беженцев из Ирана. Между тем, президент Афганистана Х. Карзай счел, что ситуация с беженцами не имеет прямого отношения к деятельности руководителя МИД и обратился в Верховный суд за разъяснениями по поводу законности парламентского решения. Верховный суд поддержал Карзая. Однако парламент назвал решение суда «незаконным» и заявил, что полномочия министра иностранных дел прекращены. Тем не менее Спанта продолжает исполнять свои обязанности.
В августе 2007 г. депутаты потребовали от президента представить парламенту новые кандидатуры министров иностранных дел и по делам беженцев и репатриантов, а также председателя Центробанка и одного из членов Верховного суда, предупредив, что в случае невыполнения впредь решений парламента правительством страны Национальное собрание может прекратить свою работу. Пресс-секретарь президента Х. Хамидзада отметил, что в ближайшее время в парламент для утверждения будут направлены кандидатуры министра по делам беженцев, нового главы Центробанка и члена Верховного суда. Однако он ничего не сказал о кандидатуре министра иностранных дел. Таким образом, линия НФ на повышение роли парламента начинает понемногу находить практическое воплощение. Можно сказать, что с появлением НФ в Афганистане оформилась легальная внутренняя оппозиция (помимо
вооруженной оппозиции в лице талибов). Национальный фронт выступает сегодня как самостоятельная политическая сила. Подобное развитие событий не могло не вызвать реакции президента. В качестве противовеса НФ было инициировано создание пропрезидентской «Республиканской партии Афганистана» (РПА). В ряде афганских СМИ, со ссылкой на высокопоставленный источник в Министерстве юстиции Афганистана, в июле 2007 г. было сообщено, что процедура регистрации партии находится на стадии завершения. Ходят слухи, что РПА возглавит сам Х. Карзай, хотя ранее президент заявлял, что он не намерен создавать свою партию. Все это позволяет говорить о том, что этнополитическое противостояние в Афганистане вышло на новый уровень, затронув и государственные основы.
Предшественником НФ был небезызвестный Северный альянс (СА), в который в свое время объединились против талибов представители большинства других политических сил, прежде всего этнических меньшинств. После свержения в ноябре 2001 г. режима талибов представители СА, поддержавшего международную антиталибскую коалицию и выступившего в союзе с ней, возглавили в правительстве силовой блок. Пост министра обороны занимал во Временной администрации преемник А. Шаха Масуда М.К. Фахим, министром внутренних дел стал Ю. Кануни (в Переходном правительстве он занимал пост министра образования и просвещения), а министром иностранных дел - А. Абдулла. Однако в сентябре 2003 г. на руководителей Северного альянса со стороны некоторых средств массовой информации и отдельных представителей властей посыпались обвинения в захвате земель в Кабуле, превышении полномочий и т.д., и президент Х. Карзай предпринял ряд шагов по ограничению полномочий М. Фахима и других членов правительства от СА. Ответом на это стало состоявшееся в октябре 2003 г. совещание ведущих военачальников и политиков, входящих в СА, на котором было принято решение выдвинуть на президентских выборах 2004 г. собственную единую кандидатуру и отказаться от поддержки Х. Карзая. Реакция Карзая последовала незамедлительно. Он сделал заявление о том, что «не хочет никакого коалиционного правительства с СА. В июне 2004 г., после его встречи с лидерами альянса, он еще раз подтвердил, что коалиционное правительство показало свою неэффективность.
Укрепляя свои позиции, Карзай в сентябре 2003 г. назначил на руководящие посты в Министерстве обороны свыше двух десят-
ков новых офицеров: 8 пуштунов, 6 таджиков, 4 хазарейцев, 2 узбеков и еще 2 представителей других национальностей. Идя на выборы в июле 2004 г., Х. Карзай предложил пост первого вице-президента не М. Фахиму, как все ожидали, а младшему брату А.Ш. Масуда - Зия Масуду. Тем самым он получил поддержку Б. Раббани, который является тестем последнего. В результате М. Фахим был, по существу, устранен с афганской политической арены. М. Фахим подал в отставку с поста министра обороны. Впрочем, позже, после парламентских выборов, президент назначил его сенатором. Тем не менее М. Фахим летом 2007 г. начал выступать с критикой президента, обвиняя его в том, что в новом правительстве моджахеды должным образом не представлены. В ответ Х. Карзай, выступая 9 сентября 2007 г. на церемонии, посвященной 6-й годовщине гибели А.Ш. Масуда, заявил о том, что в ближайшем будущем в правительство вернется бывший министр иностранных дел А. Абдулла. Еще в марте 2004 г. Карзай сместил с поста министра планирования одного из влиятельных сторонников СА и нынешнего члена НФ хазарейца М. Мохаккека. В структуре же нового правительства, сформированного в декабре 2004 г., этому министерству места вообще не нашлось. Можно говорить об определенной политической линии Х. Карзая, направленной на ограничение влияния лидеров СА и особенно панджшерцев. В частности, программа ООН - «Демобилизация, разоружение, реинтеграция», запущенная в Афганистане в октябре 2003 г. и рассчитанная на три года, начала реализовываться с севера страны, хотя борьба с талибами ведется преимущественно на юге. Впрочем, сам М. Фахим не спешил разоружать части своей армии, что, возможно, и стало одной из причин его ухода со своего поста. Есть точка зрения, что Карзай и его окружение, в частности, министры его правительства А. уль-Хак Ахади, А.А. Джалали, Х. Атмар и другие, а также посол США в Афганистане З. Халилзад разрабатывали конкретный план полного отстранения всех панджшерцев от власти.
Опасаясь утратить политическое влияние, некоторые командиры СА весной 2004 г. предприняли даже попытку вооруженного противостояния правительству Карзая. Так, в середине марта 2004 г. в Герате произошло столкновение между силами 17-й бригады афганской армии и отрядами губернатора Исмаил-хана. Поводом к нему стали вооруженные столкновения между Исмаил-ханом и его давним соперником в регионе полевым командиром
Амануллой-ханом, в ходе которых был убит сын губернатора, министр гражданской авиации Мирвайс, и осуществлено неудачное покушение на него самого. 8 апреля А. Дустум захватил столицу провинции Фарьяб г. Маймане, возможно, рассчитывая расширить сферу своего влияния в регионе. Однако Центральное правительство решило восстановить статус-кво и направило в провинцию 750 солдат Национальной армии и 200 полицейских. На следующий день отряды Дустума покинули город. «Нейтрализации» влиятельного Дустума удалось добиться весьма своеобразно - назначив его начальником Генерального штаба и переведя в столицу. Подобным же образом были ослаблены позиции Исмаил-хана, который в сентябре 2004 г. был перемещен с поста губернатора провинции Герат на должность министра энергетики и водных ресурсов в новом правительстве. Дольше всех продержался на ответственном посту министра иностранных дел А. Абдулла - вплоть до 20 апреля 2006 г., когда Народным собранием на эту должность был утвержден Д.Р. Спанта. С уходом Абдуллы представителей СА в правительстве фактически не осталось. Ослабление позиций лидеров СА во властных структурах побудило их к политическому оформлению своего объединения. В марте 2005 г. для подготовки к выборам в Народное собрание была образована коалиция «Фронт национального взаимопонимания Афганистана», объединившая 14 оппозиционных партий, которую возглавил Ю. Кануни. Его заместителями стали М. Мохаккек и бывший кандидат в президенты А. Шах Ахмадзай. Уже после выборов это объединение переросло в Национальный фронт, который продолжил линию.
Еще в ходе заседаний Лойя джирги, созванной в декабре 2003 г. для обсуждения и принятия афганской Конституции, разгорелись ожесточенные споры о формах правления и государственного устройства, что придало ее заседаниям особый драматизм. Вариант президентской республики встретил решительное противодействие со стороны большинства представителей этнических меньшинств, отстаивавших преимущественно парламентскую форму правления и не желавших концентрации власти в руках президента-пуштуна. Именно вокруг этого вопроса разгорелись главные споры. Оппозицию предлагавшейся форме правления возглавлял Б. Раббани. В свою очередь, Х. Карзай заявил, что не станет баллотироваться в президенты, если Лойя джирга не утвердит президентскую форму правления. Компромисса удалось достичь лишь с очень большим трудом. Афганистан был объявлен президентской
республикой. Однако по сравнению с первоначальным вариантом полномочия президента были урезаны, в частности, он лишен права распускать парламент. Назначаемое им правительство должно утверждаться нижней палатой. Однако и парламент не может объявить импичмент президенту. На заседаниях Лойя джирги выдвигались также предложения о федеральном государственном устройстве Афганистана. Наиболее энергичными сторонниками этой идеи выступили лидеры узбеков и хазарейцев. В апреле 2002 г. был опубликован проект программы узбекского «Национального исламского движения Афганистана», в котором содержался призыв к разделению властных полномочий на федеративной- основе. Однако идеи федерализма не получили поддержки большинства делегатов Лойя джирги. Афганистан остался унитарным государством. Одним из спорных вопросов был вопрос о языках. В результате долгих обсуждений все сошлись на том, что пушту и дари объявлены официальными языками, а третьим официальным языком объявляется в том или ином регионе тот, на котором говорит большинство населения. 4 января 2004 г. конституция страны принята Лойя джиргой и 26 января подписана президентом Х. Карзаем. Однако очевидно, что лидеры оппозиции не оставили намерений склонить на свою сторону большинство Народного собрания и добиваться внесения изменений в Конституцию, касающихся расширения полномочий парламента, учреждения поста премьер-министра и утверждения выборности губернаторов.
Решающую роль в росте национального самосознания играет интеллигенция. А ее формирование было напрямую связано со становлением системы образования, которое стало доступно для представителей этнических меньшинств фактически лишь в последней трети XX в. Результаты распространения высшего и специального образования среди непуштунских народностей стали видны уже к 1970-м годам. В частности, перестала быть однородной в национально-этническом отношении военная интеллигенция. В последние десятилетия прошлого века в афганской армии на не менее престижных, с точки зрения карьеры, военно-технических должностях преобладали таджики, узбеки и представители иных народностей. В то же время среди генералов и старших офицеров 70% составляли пуштуны и лишь 20% - таджики, 10% - представители других народов, среди младших офицеров доля пуштунов достигала 45%, таджиков - 35, узбеков - 10 и прочих народностей - 10%. Политические партии в Афганистане возникли еще в начале 1950-
х, и также на этнической основе. В марте 1951 г. в Кабуле начала издаваться газета «Ватан» («Родина»), на основе которой позже сформировалось одноименное политическое движение, включавшее в себя главным образом таджиков и, отчасти, представителей других непуштунских народов. В 1960-е годы появился целый ряд партий и групп, выступавших с позиций защитников интересов этнических меньшинств, что сыграло значительную роль в обострении идейно-политической борьбы и дестабилизации политической обстановки. В 1980-е годы политические организации непуштунских народов получили дальнейшее развитие. В партию «Исламское общество Афганистана» Б.Раббани входили преимущественно таджики. В период советского военного присутствия она добилась наибольших успехов в формировании военно-политической структуры на подконтрольных ей территориях в зоне боевых действий (в дариязычных районах). Возникла своя партия и у узбеков. В 1987 г. в провинции Джаузджан из проживавших там узбеков была сформирована 53-я дивизия под командованием А. Дустума. После падения режима Наджибуллы А. Дустум создал «Национальное исламское движение Афганистана». С приходом НДПА к власти в Афганистане ускорился процесс политической консолидации и у хазарейцев, преимущественно противников кабульского режима. В 1990 г. хазарейские партии и группировки в Иране были объединены в «Партию исламского единства Афганистана» (Вахдат - Единство) во главе с А.А. Мазари. После убийства последнего талибами партию возглавил А. Карим Халили.
Появление политических партий и военных организаций у этнических меньшинств вызвало рост национального самосознания. Сегодня элита этнических меньшинств уже не желает возвращения к ситуации безусловного политического доминирования в стране пуштунов. Однако одной из трудностей, стоящих перед ними на этом пути, является афганская политическая традиция, сформировавшаяся за два с половиной века существования централизованного афганского государства. Главными характерными особенностями государства афганцев в течение всего этого периода были неизменное правление пуштунов, объединявших страну, единоличная власть правителя и унитаризм. Таким образом, федеративным устремлениям нынешних амбициозных лидеров этнических меньшинств противостоят не только пуштуны, но и традиция, ментальность, своего рода «коллективная память» населяющих страну народов. Сегодня Национальный фронт представляет собой
оппозицию президенту Х. Карзаю и возглавляемому им правительству. Фронт выражает преимущественно интересы этнических меньшинств. Так, из 53 таджиков и чараймаков, представленных в нижней палате парламента, 47 входят в оппозиционные партии Раббани и Кануни (остальные баллотировались как независимые). Что касается хазарейцев, то из 30 мест в парламенте проправительственным фракциям (Халили и Анвари) принадлежит, по оценкам, только 4 места, а оппозиционным - 22, остальные - независимым. Из 20 депутатов-узбеков все относят себя к оппозиции (общее число депутатов афганского парламента - 249).
Президенту Карзаю теперь приходится сталкиваться с двойной оппозицией - парламентской в виде НФ и вооруженной - в лице талибов. Причем борьба талибов также имеет, помимо прочего, этнический подтекст. Дело в том, что пуштунские элиты в сегодняшней политической системе Афганистана, которая создавалась по западному образцу, представлены достаточно слабо. В настоящее время отсутствует сама возможность для лидеров пуштунских племен играть более существенную роль в Кабуле. Между тем афганский исторический опыт показывает, что отсутствие поддержки племен делает правительство слабым. Мало того, интересы пуштунов из небольших городов и сельских районов представляют в настоящее время совсем не кабульские власти, а движение «Талибан». Возможно, именно этим обстоятельством вызваны неоднократные попытки властей начать переговоры с талибами с целью интеграции их в государственно-политическую систему страны. Слухи о начале таких переговоров регулярно появляются. В сентябре 2007 г. президент Карзай в очередной раз выразил готовность вести переговоры с талибами и вооруженными антиправительственными силами. И впервые за многие месяцы талибы ответили согласием, правда, через два дня от своих слов отказались. Между тем Х. Карзай 29 сентября вновь подтвердил, что готов вступить в переговоры с лидером «Талибана» муллой Омаром и предложить талибам высокие посты. Этот шаг Х. Карзая выглядит вынужденным. В то же время думается, что такое двойное давление на правительство (со стороны талибов и со стороны Запада, который критикует Х. Карзая за неспособность переломить ситуацию) едва ли будет способствовать стабилизации обстановки в стране и построению мирного и процветающего Афганистана. Продолжительная гражданская война в Афганистане, приобретшая в 1990-е годы форму межэтнического конфликта, привела к тому, что именно эт-
нический конфликт превратился в базовую характеристику современного афганского общества. Фактически он проник уже во все сферы афганского социума, что, в свою очередь, не могло не осложнить государственного строительства и, как следствие, обусловило слабость новых органов власти и афганской государственности в целом.
«Азия и Африка сегодня», М., 2008, № 1, с. 35-40.
И. Коновалов,
журналист
ИСЛАМИСТЫ СОМАЛИ
С 1991 г., после падения режима Мохаммеда Сиада Барре, сомалийское государство как единое целое, фактически не существует. Два года назад значительная часть страны оказалась под временным контролем Союза исламских судов (СИС). Вашингтон увидел в этом прямую опасность возникновения в Африке режима по типу государства талибов. Поэтому США поддержали вторжение эфиопских войск, которые после разгрома отрядов исламистов остались в Сомали для поддержки Переходного федерального правительства страны. Однако боевики СИС не сложили оружие. Партизанская война продолжается. Проводимую аналогию Союза исламских судов с движением «Талибан», очевидную на первый взгляд, следует все же признать поверхностной. В основе традиционного сомалийского общества лежит клановая система, которая чрезвычайно сложна и запутанна. Сомалийцы разделены на пять клановых семей, или союзов, называемых также часто племенами, - дир, хавийя, исаак, дарод и раханвейн. Последний считается низкородным, поскольку ведет свою родословную от земледельческих общин, а первые четыре происходят от «благородных» кочевников. Клановые союзы состоят из кланов, которые дробятся на подкланы и далее - вплоть до отдельных семей. Вражда, уходящая корнями в древность, во времена ожесточенной борьбы за источники воды и пастбища, - одна из главных характеристик межклановых взаимоотношений в Сомали. В нынешней бесконечной сомалийской войне исламистский фактор хотя и играет значительную роль, но все же далеко не определяющую. Диктатор C. Барре (клан марехан) хоть и боролся с трайбализмом, но опирался все-таки на кланы, входящие в его клановый союз дарод. После его свержения все
