CC BY
19
УДК 902.01+561:581.33
DOI: 10.24411/2658-7637-2019-11501
1 13 2
Д.А. Демаков, Е.Л. Лычагина, ' Е.Г. Лаптева ПЕРВЫЕ ИТОГИ РАСКОПОК НА МЕЗОЛИТИЧЕСКОЙ СТОЯНКЕ
КОСА II*
'Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, Пермь, Российская
Федерация
2Институт экологии растений и животных УрО РАН, Екатеринбург, Российская Федерация 3Пермский государственный научно-исследовательский университет, Пермь, Российская
Федерация
В статье представлены первые итоги раскопок, проведенных на стоянке Коса II в 2018 г. На территории памятника было заложено 3 шурфа общей площадью 9 м2. В ходе раскопок была получена представительная коллекция каменного инвентаря, в шурфе №1 был собран остеологический материал, отобрана палинологическая колонка. Полученная коллекция каменного инвентаря близка к материалам стоянки Коса I. Сходство просматривается в составе сырья, наличии большой группы отщепов, большом количестве средних пластин. Предварительно памятник может быть отнесен, по аналогии со стоянкой Коса I, к позднему мезолиту.
Анализ остеологического материала показал наличие костей крупных и средних млекопитающих и костей рыб, что может свидетельствовать о переходе от подвижной охоты к сочетанию охоты и рыбной ловли с частичной оседлостью. Палинологический анализ показал, что по всему разрезу получились довольно однообразные СПС, характеризующиеся обилием пыльцы сосны при участии зерен ели и березы. Они могут отражать существование смешанных хвойных лесов с преобладанием в древостое сосны, как до появления, так и во время функционирования стоянки Коса II. Ель и береза являлись спутниками. Делается предположение о том, что в позднем мезолите, в связи с развитием рыболовства происходит переход к частичной оседлости, что является первым шагом на пути неолитизации. Исследования данной стоянки будут продолжены.
Ключевые слова: Коса II, стоянка; мезолит, раскопки, археозоологический анализ, палинологический анализ, петрографический анализ.
1 1,3 2
D.A. Demakov, E.L. Lychagina, ' E.G. Lapteva FIRST RESULTS OF DIGGING AT THE MESOLITHIC SITE KOSA II
'Perm State Humanitarian Pedagogical University, Perm, Russian Federation institute of Plant and Animal Ecology Ural Branch of RAS, Ekaterinburg, Russian Federation 3Perm State University, Perm, Russian Federation
Abstract. The article presents the first results of excavations carried out at the site of Kosa II in 2018. Three pits with a total area of 9 m2 were laid on the site. During the excavations, a representative collection of stone tools was obtained, osteological material was collected in pit No. 1, and a palynological column was selected. The resulting collection of stone tools is close to the materials of the Kosa I site. The similarity is visible in the composition of the raw materials, the presence of a large group offlakes, and a large number of medium blades. Previously, the site can be attributed, by analogy with the site of Kosa I, to the late Mesolithic.
Analysis of osteological material showed the presence of bones of large and medium mammals and fish bones, which may indicate a transition from mobile hunting to a
Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ, проект № 17-46-590037 р_а Ландшафты речных бассейнов и древний человек: освоение Верхней Камы в голоцене
combination of hunting and fishing with partial sedentary. A palynological analysis showed that rather uniform ATPs were obtained throughout the section, characterized by an abundance of pine pollen with the participation of spruce and birch grains. They can reflect the existence of mixed coniferous forests with a predominance ofpine in the forest stand, both before the appearance and during the functioning of the Kosa II site. Spruce and birch were satellites. An assumption is made that in the Late Mesolithic, in connection with the development of fisheries, a transition to partial settlement is occurring, which is the first step on the path of Neolithicization. Research on this site will continue.
Keywords: Kosa II site, Mesolithic, excavations, archaeozoological analysis, palynological analysis, petrographic analysis.
В августе 2018 г. отрядом КАЭЭ ПГГПУ под руководством Д.А. Демакова была проведена разведка по территории Косинского района Пермского края. Обследованию подвергся левый берег р. Косы (правый приток р. Камы), от пос. Кордон, до устья р. Лолог. В ходе разведки был изучен памятник эпохи мезолита - Коса II, стоянка.
Памятник был открыт в 1962 г. В.П. Денисовым. Им был собран подъемный материал, заложены два шурфа в западной и восточной частях памятника, определена его стратиграфия, снят топографический план [Денисов, 1963].
Коса II, стоянка расположена в 1,9 км к северо-северо-западу от пос. Кордон на пологом склоне 1-й надпойменной террасы р. Коса (рис. 1). Её поверхность расчленена палеоруслами, которые были активны во время формирования этой террасы, но, по-видимому, подновлялись и в позднеледниковое время, и в раннем голоцене, до начала формирования поймы реки. На подобном палеорусле и расположена стоянка. Характерный для подобных террас уступ отсутствует, а склон постепенно переходит в заболоченную пойму, поросшую смешанным лесом. Поверхность стоянки возвышается над поймой не более чем на 1-4 м. На площадке памятника в западной и восточной части четко фиксируются шурфы, оставшиеся после разведки В.П. Денисова.
Территория стоянки поросла сосновым лесом и ягелем, ее пересекает лесная дорога. Для определения границ памятника и уточнения его культурной принадлежности были заложены 3 шурфа в северной, центральной и южной части памятника, общей площадью 9 м2.
Коллекция каменного инвентаря, найденного в шурфах, состоит из 294 предметов. Как показал петрографический анализ, проведенный канд. геолого-минералогических наук М.А. Кульковой, основными материалами, использовавшимися на памятнике, были: яшма разных оттенков - 155 экз. (52,7%) (светлого - 77 экз. / 49,7%, светло-серого - 43 экз. / 27,7%, бежевого -35 экз. / 22,6% цветов) и серый кремень - 137 экз. (46,6%) Изделия из кварцито-песчаника представлены 2 экз. (0,7%). Самой массовой категорией находок являлись чешуйки - 162 экз., затем пластины - 46 экз. (рис. 2/8-19), отщепы и сколы (по 42 экз.).
Большая часть пластин представлена медиальными сечениями - 31 экз. (67,5%). Другие фрагменты встречаются значительно реже: дистальные - 6 экз. (13%), проксимальные - 5 экз. (11%), целые пластины - 4 экз. (8,5%). Соотношение узких и средних пластин - 56,5% : 43,5%. Такое большое количество пластин средней ширины не типично для камского мезолита
огурдинского типа, на памятниках которого преобладают узкие пластины [Лычагина, 2013, с. 41]. Характерной чертой коллекции является намеренное расчленение средних пластин и отбор медиальных частей (рис. 2/10-13).
Отщепы подразделяются на: целые - 33 экз. (78,5%); проксимальные части - 8 экз. (19%); дистальные - 1 экз. (2,5%). По размерам они делятся на: малые -40 экз. (95%), средние - 1 экз. (2,5%), крупные - 1 экз. (2,5%). Таким образом, для памятника характерны целые отщепы небольших размеров. Скорее всего, они были отходами при производстве нуклеусов и не использовались для изготовления орудий.
Сколы подразделяются на: краевые - 17 экз. (40,5%), продольные - 9 экз. (21,5%), поперечные - 4 экз. (9,5%) и неопределимые - 12 экз. (28,5%). По размерам они делятся на: малые - 41 экз. (97,5%) и средние - 1 экз. (2,5%).
Несмотря на наличие большой группы сколов с преформ, нуклеусов в ходе исследований 2018 г. обнаружено не было.
К орудиям было отнесено 7 предметов: скребок, отщеп с ретушью и 5 пластин с ретушью (рис. 2/1-7). Скребок был изготовлен на пластинчатом отщепе, и имел концевую форму (рис. 2/2). Подобные скребки типичны для мезолитических памятников региона. Отщеп и пластины имели эпизодическую ретушь на краях как со стороны спинки, так и со стороны брюшка (рис. 2/1, 3-7).
Полученная коллекция близка к материалам стоянки Коса I из раскопок В.П. Денисова. Сходство просматривается в составе сырья, в наличии большой группы отщепов, большом количестве средних пластин. Предварительно памятник может быть отнесен, по аналогии со стоянкой Коса I, к позднему мезолиту [Денисов, Мельничук, 1987].
В шурфе №1 был собран остеологический материал, из восточной стенки была отобрана палинологическая колонка. Анализ остеологического материала был проведен старшим научным сотрудником ИЭРиЖ УрО РАН, к.б.н., П.А. Косинцевым. Анализ показал наличие костей крупных и средних млекопитающих (лось, северный олень, волк?) и костей рыб (судак, карповые), что позволяет предположить постепенную трансформацию хозяйственной деятельности населения от подвижной охоты к сочетанию охоты и рыбной ловли и появлению частичной оседлости.
Для палинологического изучения были предоставлены 11 образцов. Лабораторная обработка образцов проведена в лаборатории континентальных экосистем мезозоя и кайнозоя Томского государственного университета (г. Томск) по методике сепарационного метода В.П. Гричука в модификации с дополнительной обработкой ультразвуком и использованием тяжелой жидкости на основе раствора солей KJ и CdJ2. Определение пыльцы и спор проводили во временных глицериновых препаратах под микроскопом Olympus BX51 при увеличении в 400 раз с использованием эталонной коллекции пыльцы и спор современных флоры (ИЭРиЖ УрО РАН) и атласов-определителей. Подсчет палиноостатков в каждом образце вели до 500 пыльцевых зерен с параллельной регистрацией спор высших споровых растений. Обработка данных и построение диаграмм проводились с помощью TILIA software 2.0.41. Сумма пыльцы древесных пород и трав принята за 100%. Доля спор была подсчитана также от общей суммы пыльцы.
В составе полученной палинофлоры отмечено более 20 таксонов разного ранга. Пыльца древесных растений принадлежит 9 таксонам: Abies sibirica, Picea
sp., Pinus sylvestris, P. sibirica, Betula sect. Albae, B. sect. Nanae, Alnus sp., Tilia cordata, Salix sp. В группе пыльцы трав и кустарничков определены таксоны разного ранга, преимущественно в ранге семейства. Менее разнообразны споры высших споровых растений - Polypodiophyta, Lycopodium clavatum-type и Sphagnum sp. Среди спор папоротников преобладают лишенные периспория однолучевые споры, но встречены также споры Dryopteris filix-mas и Pteridium aquilinum.
Результаты палинологического исследования представлены на спорово-пыльцевой диаграмме (рис. 3). По изменению состава и содержанию пыльцы спорово-пыльцевые спектры объединены в три локальные пыльцевые зоны (ЛПЗ).
ЛПЗ-1: (глубина 47-23 см) объединяет пыльцевые спектры 6 нижних образцов, отобранных из песка «материка». В образцах 1-4 встречены единичные пыльцевые зерна сосны Pinus sylvestris. В двух верхних образцах материка получены СПС, содержащие пыльцу древесных растений и споры. Преобладают пыльцевые зерна сосны - около 80%. Доля пыльцы ели Picea составляет менее 20%, а березы Betula sect. Albae и пихты Abies sibirica - менее 5%. Встречена единичная пыльца сем. Asteraceae. Определены споры плаунов Lycopodium clavatum-type и сфагновых мхов Sphagnum.
ЛПЗ-2 (23-7 см) включает спектры 3 образцов из песка «культурного слоя». В СПС доминирует пыльца сосны при участии пыльцевых зерен ели (до 20%), пихты, березы и сосны сибирской Pinus sibirica. Следует отметить обилие ив Salix (до 30%) в СПС нижнего образца. Таксономическое разнообразие и обилие пыльцы трав незначительное. Среди спор преобладают Lycopodium clavatum-type при единичной встречаемости Polypodiophyta и Sphagnum.
ЛПЗ-З (7-0 см) объединяет пыльцевые спектры 2-х верхних образцов из песка «подзола», в которых на фоне преобладания пыльцы сосны возросла доля березы до 15% при снижении содержания ели до 10%. Встречены единичные пыльцевые зерна пихты, сосны сибирской, кустарниковых берез Betula sect. Nanae, ольхи Alnus sp. и липы Tilia cordata. Таксономическое разнообразие и обилие пыльцы трав незначительное. Споры - единичные (рис. 3).
Таким образом, в изученных образцах по всему разрезу получились довольно однообразные СПС, характеризующиеся обилием пыльцы сосны при участии зерен ели и березы. Необычно, что единичная пыльца пихты встречается практически во всех спектрах образцов. Данные СПС могут отражать существование смешанных хвойных лесов с преобладанием в древостое сосны, как до появления, так и во время функционирования поселения или стоянки древнего человека. Ель и береза являлись спутниками. Спорово-пыльцевой спектр с обилием пыльцы ивы в нижней части «культурного слоя», вероятно, может указывать на использование ивы в хозяйственной деятельности. В частности, она могла применяться для изготовления вершей или плетения корзин. В спектрах «культурного слоя» также встречены пыльцевые зерна Onagraceae, представитель которых иван-чай является пионером расселения на пожарищах. В препаратах также встречаются мелкие частицы угля. Все это свидетельствует об активном освоении пространства человеком во время существования стоянки.
Позднее, после исчезновения поселения, также хвойные леса преобладали, но доля березы в древостое, вероятно, возросла. Это отражает естественные
сукцессионные изменения в лесах, когда после сведения хвойных пород, в том числе после хозяйственных работ, распространяются мелколиственные формации из березы.
Вопрос об участии пихты в древостое - спорный. В СПС отложений разреза мезолитической стоянки Чашкинское озеро XI единичные пыльцевые зерна пихты также встречаются практически во всех образцах, в отложениях другого мезолитического памятника - Чашкинское озеро X - только в образцах верхней части «культурного слоя» и выше к поверхности [Лычагина, Зарецкая и др., 2018].
Перейдем к выводам. В результате археологических работ, проведенных на стоянке Коса II в 2018 г. была собрана представительная коллекция каменного инвентаря, остеологический материал, отобрана палинологическая колонка.
Во время своего функционирования стоянка располагалась на берегу активизированного палеорусла р. Коса, и ее окружали смешанные хвойные леса с преобладанием в древостое сосны. Ель и береза являлись спутниками.
Обнаруженные на стоянке кости средних и крупных млекопитающих, а также рыб, свидетельствуют о развитии у местного населения охоты и рыболовства. Об этом также свидетельствует спорово-пыльцевой спектр с обилием пыльцы ивы в нижней части «культурного слоя». Ива могла использоваться для изготовления ловушек для рыбной ловли - вершей.
По аналогии с каменным инвентарем со стоянки Коса I, стоянку Коса II можно отнести к позднему мезолиту. Мы полагаем, что в позднем мезолите в связи с развитием рыболовства происходит переход к частичной оседлости, что является первым шагом на пути неолитизации. Исследования данной стоянки будут продолжены.
Библиографический список
1. Денисов В.П. Отчет об археологических раскопках и разведках, проведенных Косинским отрядом Верхне-Камской археологической экспедиции Пермского государственного университета и Коми-Пермяцким окружным краеведческим музеем в июне-августе1962 г. // Архив ИА РАН. Ф-1. Р-1. №2478. 46 л., 23 ил.
2. Денисов В.П., Мельничук А.Ф. Косинская I, стоянка - памятник позднего мезолита в Прикамье // Проблемы изучения древней истории Удмуртии. -Ижевск: НИИ при Совете Министров УАССР, 1987. - С. 19-25.
3. Лычагина Е.Л. Каменный и бронзовый век Предуралья. - Пермь: ПГГПУ, 2013. - 120 с.
4. Лычагина Е.Л., Зарецкая Н.Е., Чернов А.В., Лаптева Е.Г., Трофимова С.С., Митрошин Е.Н. Реконструкция природных условий на территории Верхнего Прикамья в раннем голоцене // XXI Уральское археологическое совещание. Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием. -Самара: СГСПУ; «Порто-Принт», 2018. - С. 47-49.
Условные обозначения: Сплошные горизонтали
проведены через 1 м
— • — - Границы памятника
■ - Шурфы 1962 и 2018 гг. (вне масштаба) Топосъемка 1962 г.
Исправлена ДА. Демаковым в 2018 г.
Рис. 1. Коса II, стоянка. Топографический план и общий вид
Орудия
Пластины
Пластины
I Узкие ■ Средние
8
Пластины
Целые
9%
ш I -
---10 11 ■
Проксимальные
11%
12
13
И1й Щ»
Дистальные
13%
Медиальные
67%
14
Рис. 2. Орудия и пластины из коллекции 2018 г. Диаграммы распределения пластин по
размерам и частям
Рис. 3. Спорово-пыльцевая диаграмма. Коса II, стоянка
