CC BY
173
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2017 УДК 616.12-003.821-021.3
Демко И.В., Пелиновская Л.И., Соловьёва И.А., Крапошина А.Ю., Гордеева Н.В., Мосина В.А.
ПЕРВИЧНЫЙ АМИЛОИДОЗ СЕРДЦА
ФГБОУ ВО «Красноярский государственный медицинский университет им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого» Минздрава России, 660022, Красноярск
Амилоидоз сердца — заболевание, характеризующееся отложением в межклеточном пространстве нерастворимого белка — амилоида, является одним из самых тяжёлых проявлений системного амилоидоза. Первичный амилоидоз сердца обладает широким спектром клинических проявлений, что затрудняет своевременную диагностику и, соответственно, лечение. Длительное латентное течение и неблагоприятный прогноз делают крайне важной диагностику амилоидоза сердца на ранних стадиях заболевания. В статье освещается современная концепция патогенеза и морфологии амилоидоза, описаны клинические варианты течения, методы диагностики нарушения функции сердца, включающие био- и иммунохимическое исследование крови и мочи, комплекс инструментальных методов исследования и золотой стандарт верификации депозитов амилоида — биопсию различных органов и тканей.
Ключевые слова: амилоидоз; сердце; кардиомиопатия; сердечная недостаточность; обзор.
Для цитирования: Демко И.В., Пелиновская Л.И., Соловьёва И.А., Крапошина А.Ю., Гордеева Н.В., Мосина В.А. Первичный амилоидоз сердца. Клин. мед. 2017; 95 (11): 971—976. DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2017-95-ll-971-976
Для корреспонденции: Соловьева Ирина Анатольевна — канд. мед. наук, ассистент каф. внутренних болезней № 2 с курсом ПО; e-mail: solovieva.irina@inbox.ru
Demko I.V., Pelinovskaya L.I., Soloveva I.A., Kraposhina A.Yu., Gordeeva N.V., Mosina V.A. PRIMARY CARDIAC AMYLOIDOSIS
V.F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk state medical university, Ministry of public health of the Russian Federation, 660022, Krasnoyarsk, Russia
Cardiac amyloidosis — the disease -which is characterized by deposition of insoluble protein amyloid in intercellular space is one of the most severe implications of systemic amyloidosis. Primary cardiac amyloidosis possesses a wide range of clinical implications that complicates well-timed diagnostics and, respectively, treatment. The long latent current and the adverse forecast do extremely important diagnostics of cardiac amyloidosis at early stages of a disease. The modern concept of pathogenesis and morphology of an amyloidosis is covered in article, the clinical options of a current, diagnostic methods of dysfunction of heart including bio- and immunochemical blood analysis and urine, a complex of tool methods of a research and «the gold standard» of verification of deposits of amyloid — a biopsy of various organs and tissues are described. Keywords: amyloidosis; heart; cardiomyopathy; heart failure; review.
For citation: Demko I.V., Pelinovskaya L.I., Soloveva I.A., Kraposhina A.Yu., Gordeeva N.V., Mosina V.A. Primary cardiac amyloidosis . Klin. med. 2017; 95 (11): 971—976. DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2017-95-11-971-976
For correspondence: Irina A. Soloveva - MD, PhD; e-mail: solovieva.irina@inbox.ru Conflict of interests. The authors declare no conflict of interests. Acknowlegments. The study had no sponsorship .
Received 08 .11.16 Accepted 21.02.17
Амилоидоз — группа заболеваний, отличительным признаком которых является отложение в органах и тканях особого белка Р-фибриллярной структуры — фибриллярного гликопротеида — амилоида [1].
С позиций генерализации процесса амилоидоз разделяют на системные (генерализованные) и локальные формы [2]. Современная классификация амилоидоза основана на различиях амилоидогенных белков-предшественников; согласно этой классификации, в название типа амилоидоза входит аббревиатура, обозначающая белок-предшественник: AL (L — лёгкие цепи иммуноглобулинов), ATTR (TTR — транстиретин), AA (A — SAA, serum amyloid A — белок) и т. д. [3, 4]. Кроме того, амилоидные отложения содержат в незначительном количестве нефибриллярные компоненты, в том числе сывороточный P-компонент амилоида (SAP), аполипопротеин E, компоненты соединительной ткани (гликозаминогликаны, коллаген) и компоненты базаль-ной мембраны (фибронектин, ламинин) [5, 6].
Сердце является доминирующим органом-мишенью при системном амилоидозе, но при некоторых формах заболевания встречается его изолированное поражение.
В экономически развитых странах чаще встречаются основные типы амилоидоза, которые поражают сердце: амилоидоз лёгких цепей (AL), вторичный амилоидоз (AA), изолированный предсердный амилоидоз (IAA), сенильный системный амилоидоз (SSA) и семейный амилоидоз, ассоциированный с гемодиализом (FAP) [7].
Амилоидоз сердца представляет собой тяжёлое редко диагностируемое заболевание с высокой летальностью.
AL-амилоидоз (первичный, идиопатический амилои-доз) встречается с одинаковой частотой как у мужчин, так и у женщин, как правило, в возрасте старше 50 лет.
Причиной развития AL-амилоидоза является дефект моноклональных популяций плазматических или
В-клеток костного мозга, которые продуцируют аномальный парапротеин, обладающий амилоидогенно-стью. Предшественники AL-амилоида — лёгкие цепи моноклонального иммуноглобулина (чаще Х-, реже к-типа). Известно, что субъединицы AL-фибриллярного белка в основном состоят из вариабельных участков лёгких цепей, отличительной способностью которых является физико-химическая нестабильность в растворе. Осаждаясь в тканях, эти белки образуют нерастворимые фибриллы амилоида [8, 9]. При этом дискразия плазматических клеток подобна той, которая наблюдается при множественной миеломе, но отличается от неё. Миелома может сопутствовать AL-амилоидозу в 10—15% случаев как отдельное, параллельное заболевание плазматических клеток и предвещает плохой прогноз.
Пациенты с AL-амилоидозом, как правило, имеют средний период выживаемости от 1 до 2 лет [10] и до 6 мес с момента возникновения застойной сердечной недостаточности. Другие формы амилоидоза сердца приводят к ухудшению прогноза [11—13].
Известно, что отложение амилоида и инфильтрация сердечной мышцы приводят к нарушению эластичности миокарда и как следствие к рестриктивной кардиомиопатии [14]. Непропорциональное септальное накопление амилоида может имитировать гипертрофическую кардиомиопатию с обструкцией выносящего тракта левого желудочка [15, 16].
Первичный амилоидоз поражает сердце более чем в 90% случаев [9], однако кардиомиопатия как единственное проявление заболевания встречается менее чем у 5% больных [14]. Амилоидоз сердца относят к инфильтративным кардиомиопатиям, но в патологический процесс может быть вовлечён и эндокард [17, 18], когда локальное утолщение сердечных клапанов амилоидом проявляется клапанной дисфункцией. Редко инфильтрация амилоидом проводящей системы может закончиться блокадой и синдромом слабости синусового узла.
Во всех случаях амилоид обнаруживают в интер-стиции миокарда в виде диффузных или узловых депозитов. Узловая амилоидная инфильтрация межжелудочковой перегородки может напоминать картину гипертрофической обструктивной кардиомиопатии, что часто становится первоначальным диагнозом [11]. Вместе с тем чаще на секции находят диффузное утолщение межжелудочковой перегородки, утолщение стенок обоих желудочков встречается в 40—80% случаев, утолщение межпредсердной перегородки отмечается у 40% больных. Утолщение стенок сердца с ухудшением расслабления и податливости миокарда («резиновый миокард») приводит к повышению давления наполнения и развитию рестриктивной кардиомиопатии, для которой характерна дилатация предсердий, менее податливые желудочки при этом не дилатируют. У больных обнаруживают значительную вакуализацию кар-диомиоцитов, что, по данным литературы [9, 18], лежит
в основе повышенной эхогенности зернистого типа, часто наблюдаемой при ультразвуковом исследовании сердца. Эпикардиальные сосуды поражаются редко, а интрамуральные — почти в 90% случаев [13]. Диффузное поражение приводит к образованию множества очагов ишемии, субэндокардиальных инфарктов миокарда и в конечном итоге — к фиброзу, что также нарушает функционирование миокарда и приводит к нарушению ритма и проводимости [13, 18].
Основным клиническим проявлением амилоидоза сердца является рефрактерная к лечению застойная сердечная недостаточность [4, 12, 13, 17, 18]. У 23% пациентов с AL-амилоидозом сердечная недостаточность диагностируется уже в дебюте болезни и затем быстро прогрессирует, являясь причиной смерти у 40% больных [19]. Преобладают проявления правожелудочко-вой сердечной недостаточности, включая отёк нижних конечностей, гепатомегалию, асцит, повышение давления в яремных венах [13]. Прогрессирующая одышка, снижение толерантности к физическим нагрузкам, лёгочная гипертензия отмечаются более чем у половины пациентов [12].Течение сердечной недостаточности при амилоидозе всегда характеризуется быстрым прогрессированием и резистентностью к терапии [11, 13, 18]. Боль в прекардиальной области или типичная стенокардия может встречаться у больных с поражением амилоидозом коронарных артерий, что можно объяснить вовлечением в процесс микроциркуляторного русла, однако изменения в коронарных артериях при этом отсутствуют [9, 17].
Распространённость нарушений сердечной проводимости несправедливо недооценена. Такие симптомы, как головокружение и обмороки, часто связывают с другими патологическими состояниями [19]. Описаны случаи внезапной сердечной смерти; при этом частота её возникновения составляет от 15 до 23% [20]. Причинами внезапной сердечной смерти являются высокие атриовентрикулярные блокады, желудочковые аритмии [21]. У части (5—27%) больных наблюдаются фибрилляция предсердий, приступы сердцебиений, орто-статическая гипотония, головокружение.
Диагностика амилоидоза сердца состоит из трёх этапов. На начальном этапе (1) следует заподозрить наличие заболевания (что часто затруднено из-за многочисленных неспецифических и системных симптомов) и гистологически подтвердить присутствие амилоида. Следующий этап (2) включает в себя подтверждение того, что сердце вовлечено в патологический процесс. И, наконец, необходимо определить точный тип амилоида (3), так как от этого зависят лечение и прогноз.
Изменения на ЭКГ не являются специфичными, встречаются у 90% больных [4]. При изучении ЭКГ наиболее характерным является снижение вольтажа менее 0,5 мВ в отведениях от конечностей, в грудных отведениях менее 1,0 мВ, что может служить ранним маркёром заболевания [22]. Кроме того, известны случаи регистрации «псевдоинфарктной» кривой у боль-
ных с AL-амилоидозом: патологический зубец Q, регистрируемый в грудных отведениях (Vj—V3), а иногда и в нижних отведениях (II, III и aVF). Формирование зубцов Q связывают с наличием фиброза и разобщением проводящих волокон миокарда отложениями амилоида. Ритм чаще синусовый. Фибрилляция предсердий и поражение проводящей системы возникают по мере прогрессирования заболевания. Возможно, это связано с обширным поражением предсердий, когда в них остаётся недостаточно миокарда для поддержания фибрилляции предсердий [23].
1. При амилоидозе сердца часто повышается уровень сывороточных маркёров кардиального повреждения. Недавно для определения прогноза заболевания стали использовать N-терминальный натрийурети-ческий пептид проВ-типа (NT-proBNP) и тропонины [24]. Показано, что у больных с поражением сердца при AL-амилоидозе концентрация NT-proBNP всегда выше 55 пмоль/л (высокочувствительный маркёр — значение NT-proBNP более 152 пмоль/л) [19]. Кроме того, отмечено, что при эффективной химиотерапии уровень NT-proBNP быстро снижается, а его снижение на 30% сопровождается улучшением прогноза [25]. Высокий уровень тропонина T или тропонина I в крови в момент установления диагноза считается важным предиктором неблагоприятного прогноза [12, 13].
2. Эхокардиография (ЭхоКГ) — ценный неинвазив-ный метод диагностики амилоидоза сердца — позволяет визуализировать выраженное утолщение стенок левого желудочка и межжелудочковой перегородки, нормальный или уменьшенный размер камер обоих желудочков с одновременной дилатацией полостей обоих предсердий [26, 27]. Диастолическая дисфункция может быть ранним проявлением патологического процесса, тогда как систолическая функция сердца снижается при прогрессировании заболевания. На ранних стадиях амилоидоза при допплер-ЭхоКГ часто выявляется увеличение максимальной скорости раннего диастолического наполнения (E), которая значительно преобладает над таковой в период систолы предсердий (E/A > 1,5), и укорочение периода замедления скорости раннего наполнения, т. е. первый тип диастолической дисфункции [9, 12]. В процессе прогрессирования амилоидоза стенка сердца становится более жёсткой, давление в левом предсердии возрастает, что приводит к повышению скорости раннего диастолического наполнения и, таким образом, к псевдонормализации отношения E/A (второй тип диастолической дисфункции). В дальнейшем происходит значительное уменьшение позднего диастолического потока, что проявляется снижением растяжимости миокарда (третий, рестрик-тивный тип диастолической дисфункции) [12]. Пульсовой тканевый допплер по длинной оси позволяет обнаружить желудочковую дисфункцию на ранних стадиях болезни, пока ещё отсутствуют изменения фракции выброса [24]. Эхокардиографическая картина часто сопровождается гиперэхогенностью миокарда — так на-
зываемым зернистым свечением миокарда, что является характерной чертой амилоидоза сердца [13].
В ряде случаев для визуализации амилоидных отложений в миокарде может быть использована магнитно-резонансная томография, регистрирующая субэндокар-диальное накопление гадолиния, которое имеет высокую чувствительность и специфичность, особенно для AL-амилоидоза, но при этом не является предиктором выживаемости больных [28, 29].
Отношение к использованию для диагностики ами-лоидоза сердца сцинтиграфии с веществами, накапливающимися в миокарде, к которым присоединяют радиоактивные метки, на сегодняшний день неоднозначно. Показано, что 99mTc-DPD высокочувствителен в отношении сердечных амилоидных отложений, особенно у больных с типом ATTR. Бессимптомные сердечные отложения могут быть идентифицированы на ранней стадии, когда ЭхоКГ, сывороточный уровень сердечных биомаркёров и даже картина при магнитно-резонансной томографии остаются нормальными [30].
3. Эндомиокардиальная биопсия с гистологическим исследованием, окрашиванием конго красным при проведении микроскопии в поляризованном свете, имеет решающее значение для диагностики амилоидоза [31]: эффект двойного лучепреломления характерен только для амилоида. Дальнейшее иммуногистохимическое исследование или масс-спектрометрия позволяет охарактеризовать подтип амилоида [24]. Точное типиро-вание амилоидных отложений, степень вовлечения органа в патологический процесс, а также отдельные мутации определяют варианты лечения [32]. Наименее инвазивной является аспирация подкожной жировой клетчатки передней брюшной стенки, дающая 80— 90% положительных результатов [31]. Возможно проведение биопсии тканей прямой кишки или костного мозга [24, 33].
Для дифференциальной диагностики AL-амилои-доза и наследственных форм возможно использование ДНК-анализа [24].
Использование единственного теста — лазерной ми-кродиссекции в сочетании с масс-спектрометрией — позволяет идентифицировать все известные типы амилоида, поэтому указанный метод наиболее предпочтителен и достоверен, обещая в перспективе стать золотым стандартом, однако такие высокотехнологичные методы доступны пока лишь в специализированных центрах [4].
На сегодняшний день является актуальной разработанная ВОЗ классификация амилоидоза сердца, основанная на степени вовлечения сердца в патологический процесс [34]:
• I стадия: нет симптомов или признаков амилоидоза при биопсии или неинвазивном обследовании;
• II стадия: бессимптомное вовлечение сердца, подтверждённое с помощью биопсии или неинвазивного тестирования (например, толщина стенки левого желудочка более 1,2 см при отсутствии предшествующей
артериальной гипертензии или порока сердца или низкий вольтаж на ЭКГ без видимой причины);
• III стадия: компенсированное симптомное поражение сердца;
• IV стадия: декомпенсированная кардиомиопатия.
При лечении пациентов с амилоидозом сердца наиболее важным является уменьшение количества белков-предшественников, что может остановить рост отложений амилоида в тканях и способствовать уменьшению их количества. При AL-амилоидозе уменьшение количества белков-предшественников (лёгких цепей иммуноглобулинов) достигается элиминацией патогенного клона плазматических клеток при помощи химиотерапии, в том числе высокодозных режимов с поддержкой аутологичными стволовыми клетками костного мозга [8, 9, 13, 17, 31]. Наиболее распространённой схемой лечения является схема MDa: мелфалан с дексаметазо-ном. Применение высоких доз мелфалана (HDM) с последующей трансплантацией аутологичных стволовых клеток периферической крови (SCT) в настоящее время считается наиболее эффективным методом лечения AL- амилоидоза [35, 36].
Благодаря регулярным модификациям химиоте-рапевтических схем в последнее время отмечается улучшение прогноза для пациентов. Доказана эффективность в лечении AL-амилоидоза бортезомиба (ингибитор протеасом), используемого в лечении множественной миеломы [4, 12, 13, 37]. Разрабатывается схема лечения амилоидоза сердца сочетанием талидомида с мелфоланом или циклофосфамидом и дексаметазо-ном [9, 37].
Присоединение застойной сердечной недостаточности и артериальной гипотензии на поздних стадиях заболевания, однако, ограничивает проведение химиотерапии и пересадки костного мозга в связи с высоким риском развития отёка лёгких и нестабильной гемодинамики.
Основными препаратами, применяемыми для купирования явлений сердечной недостаточности при амилоидозе, остаются диуретики, несмотря на возможное усугубление ортостаза [22]. Присоединение почечной недостаточности и выраженной гипотонии, сопровождающееся развитием рефрактерности к мочегонным препаратам, обусловливает необходимость использования комбинации нескольких групп диуретиков на фоне постоянной инотропной поддержки. Ортостатическая артериальная гипотензия, облитерация амилоидом симпатических рецепторов в сердце и рестрикция миокарда резко ограничивают применение Р-адреноблокаторов, ингибиторов ангиотензинпрев-ращающего фермента и блокаторов рецепторов ангио-тензина II [38]. Использование антагонистов кальция у пациентов с амилоидозом сердца противопоказано из-за частого развития выраженного отрицательного инотропного эффекта [19]. В связи с высоким риском развития дигоксиновой интоксикации, обусловленной повышенной способностью дигоксина связываться с
амилоидными фибриллами, применение дигоксина также является ограниченным [9, 39].
Сложности возникают и при подборе антиаритмической терапии. Применение Р-блокаторов ассоциируется с ухудшением выживаемости, и все же в некоторых случаях их с осторожностью назначают на ранних стадиях заболевания [40, 41]. При фибрилляции предсердий возможно лечение амиодароном, который применяется и при неустойчивой желудочковой тахикардии [42]. Существующий риск возникновений тромбоэмболий диктует необходимость применения антикоагулянтов даже при синусовом ритме, если при ЭхоКГ обнаруживаются признаки механической дисфункции левого предсердия [22]. Применение постоянной электрокардиостимуляции у больных с нарушениями проводимости улучшает качество жизни, значимо не влияя на прогноз [24].
Формирование амилоидных фибрилл происходит за счёт превращения соответствующего белка-предшественника в совершенно иную форму с преобладанием Р-структуры. Гипотеза о том, что это преобразование может быть подавлено путём стабилизации фибрилл белка-предшественника посредством специфически связывающегося фармацевтического препарата, была исследована при TTR- амилоидозе. In vitro определили, что дифлунизал связывается с TTR-амилоидом в плазме крови и это повышает стабильность нормальной растворимой структуры белка [42, 43].
Перспективным методом лечения является воздействие на различные компоненты патофизиологии амилоидного фибриллогенеза. Так, изучается ингиби-рование взаимодействия между гликозаминогликана-ми и амилоидными фибриллами. Eprodisate (Kiacta, Bellus Health, Канада) — отрицательно заряженная низкомолекулярная сульфированная молекула, проходящая третью фазу клинического испытания [44]. Mu11-1F4 — гибридное антитело, реагирующее со многими фибриллами AL-амилоидоза [45]. Ещё одно моно-клональное антитело, связывающее фибриллы AL- и AA-амилоидных отложений, — mAb2A4 (NE0D001, Onclave Therapeutics Limited, Калифорния, США) способствует регрессированию амилоида в мышиных моделях AA- и AL-амилоидоза [46]. Также перспективно применение CPHPC (R-1-[6-[R-2-carboxy-pyrrolidin-1-yl]-6-oxo-hexanoyl]pyrrolidine-2-carboxylic acid) — лекарственного средства, способствующего истощению циркулирующего SAP с последующим введением анти-SAP-моноклональных антител [5].
Значение трансплантации сердца как метода лечения амилоидоза сердца окончательно не определено [12, 13]. Результат зависит от тщательного подбора реципиента; так, пациенты с конечным диастолическим размером левого желудочка менее 46 мм показывали плохую выживаемость [22]. В то же время получены хорошие результаты трансплантации сердца в комбинации с высокодозной химиотерапией и пересадкой костного мозга, что в дальнейшем может стать альтер-
нативой в лечении пациентов с амилоидозом и сердечной недостаточностью.
За последнее десятилетие в корне изменилось представление об амилоидозе, его диагностике и методах лечения, что позволило добиться значительного клинического улучшения в ряде случаев. К сожалению, в России диагностика и оказание помощи таким больным пока не достигли должного уровня.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
ЛИТЕРАТУРА
( остальные источники см. REFERENCES)
1. Козловская Л.В., Рамеев В.В. Клинические рекомендации по диагностике и лечению системного амилоидоза. М.; 2014.
3. Мясников Р.П., Андреенко Е.Ю., Кушунина Д.В., Максимова О.Б., Береговская С.А., Мершина Е.А., Синицын В.Е., Бойцов С.А. Амилоидоз сердца: современные аспекты диагностики и лечения (клиническое наблюдение). Клиническая и экспериментальная хирургия. Журнал имени академика Б.В. Петровского. 2014; 4(6): 72—82.
4. Ухолкина Г.Б., Кучин Г.А., Бычкова О.П., Чихирев О.А. Амилоидоз сердца в клинической практике. Сердечная недостаточность. 2016; 1: 57—68.
8. Ардашев В.Н., Потехин Н.П., Рукавицын О.А., Борисов А.Г., Малышева С.А. Случай первичного амилоидоза. Клиническая медицина. 2006; 84(6): 56—8.
9. Жданова Е.А., Гудкова К.В., Рамеев В.В., Сафарова А.Ф., Моисеев С.В. Современные представления об амилоидозе сердца. Кардиология. 2013; 53(12): 70—8.
11. Бобров А.Л., Куликов А.Н., Горохова Е.В., Рудь С.Д., Бобров Л.Л. Случай скоротечного развития и прогрессирования сердечной недостаточности у пациента с амилоидозом сердца. Российский кардиологический журнал. 2016; 2: 95—6.
12. Жданова Е.А., Рамеев В.В., Моисеев С.В., Козловская Л.В., Сафарова А.Ф. Амилоидоз сердца. Клиническая фармакология и терапия. 2011; 20(5): 44—50.
13. Сторожаков Г.И. Поражение сердца при амилоидозе. Журнал сердечная недостаточность. 2008; 9(5): 250—6.
17. Жданова Е.А., Рамеев В.В., Моисеев С.В., Козловская Л.В., Сафарова А.Ф. Амилоидоз сердца: клиника, лечение, прогноз. Фарматека. 2012; 9: 10—6. 27. Новикова О.Н., Руденко Е.А., Алексеева Н.В., Забозлаев Ф.Г. Сложности диагностики амилоидной кардиопатии. случай из практики. Клиническая практика. 2014; 1(17): 38—43.
31. Булаева Н.И., Голухова Е.З., Машина Т.В., Шумков К.В. Амило-идоз сердца: клинический случай и литературная справка. Креативная кардиология. 2012; 2: 85—9.
32. Лутай М.И., Голикова И.П., Цыж А.В., Бугаенко В.В. Амилоидоз сердца: определение, диагностика, лечение. Клинический случай. Украинский кардиологический журнал. 2013; 1: 126—40.
34. Нонка Т.Г., Репин А.Н. Возможности диагностики и лечения амилоидоза сердца. Клиническая медицина. 2015; 93(4): 66—73. 39. Мостбауер Г.В. Амилоидоз и сердце. Therapia. 2009; 5(37): 39— 46.
REFERENCES
1. Kozlovskaya L.V., Rameev V.V. Clinical references on diagnostics and treatment of a systemic amyloidosis [Klinicheskie rekomendatsii po diagnostike i lecheniyu sistemnogo amiloidoza]. Moscow; 2014. (in Russian)
2. Picken M.M. Amyloidosis — where are we now and where are we heading? Arch. Pathol. Lab. Med. 2010; 134(4): 545—51.
3. Myasnikov R.P., Andreenko E.Yu., Kushunina D.V., Maksi-mova O.B., Beregovskaya S.A., Mershina E.A., Sinitsyn V.E., Boytsov S.A. Amyloidosis of the heart: new aspects of diagnostics and treatment (clinical case) . Klinicheskaya i eksperimental'naya kh-irurgiya. Zhurnal imeni akademika B.V. Petrovskogo. 2014; [4(6)]: 72—82. (in Russian)
4. Ukholkina G.B., Kuchin G.A., Bychkova O.P., Chikhirev O.A. Amyloidosis of the heart in clinical practice . Serdechnaya nedostatoch-nost'. 2016; (1): 57—68. (in Russian)
5. Bodin K., Ellmerich S., Kahan M.C., Tennent G.A., Loesch A., Gil-bertson J.A. et al. Antibodies to human serum amyloid P component eliminate visceral amyloid deposits . Nature. 2010; 468(7320): 93— 7.
6. Sipe J.D., Benson M.D., Buxbaum J.N., Ikeda S., Merlini G., Saraiva M.J. et al. Amyloid fibril protein nomenclature: 2010 recommendations from the nomenclature committee of the International Society of Amyloidosis . Amyloid. 2010; 17(3—4): 101—4.
7. Mahmood S., Palladini G., Sanchorawala V., Wechalekar A. Update on treatment of light chain amyloidosis . Haematologica. 2014; 99(2): 209—21.
8. Ardashev V.N., Potekhin N.P., Rukavitsyn O.A., Borisov A.G., Malysheva S.A. Case of primary amyloidosis. Klinicheskaya medit-sina. 2006; 84(6): 56—8. (in Russian)
9. Zhdanova E.A., Gudkova K.V., Rameev V.V., Safarova A.F., Moi-seev S.V. Modern ideas of a heart amyloidosis. Kardiologiya. 2013; 53(12): 70—8. (in Russian)
10. Grogan M., Scott C.G., Kyle R.A., Zeldenrust S.R., Gertz M.A., Lin G. et al. Natural history of wild-type transthyretin cardiac amyloidosis and risk stratification using a novel staging system. J. Am. Coll. Cardiol. 2016; 68(10): 1014—20.
11. Bobrov A.L., Kulikov A.N., Gorokhova E.V., Rud' S.D., Bobrov L.L. Case of fulminating development and advance of a heart failure at the patient with a heart amyloidosis . Rossiyskiy kardiologicheskiy zhurnal. 2016; 2: 95—6. (in Russian)
12. Zhdanova E.A., Rameev V.V., Moiseev S.V., Kozlovskaya L.V., Safarova A . F. Amyloidosis of the heart . Klinicheskaya farmakologiya i terapiya. 2011; 20(5): 44—50. (in Russian)
13. Storozhakov G.I. Heart lesion at amyloidosis. Zhurnal .serdechnaya nedostatochnost'. 2008; 9(5): 250—6. (in Russian)
14. Alexander M., Patil A.K., Mathew V., Sivadasan A., Chacko G., Mani S.E. Recurrent craniospinal subarachnoid hemorrhage in cerebral amyloid angiopathy. Ann. Indian Acad. Neurol. 2013; 16(1): 97—9.
15. Velazquez-Cecena J.L., Lubell D.L., Nagajothi N., Al-Masri H.., Siddiqui M., Khosla S. Syncope from dynamic left ventricular outflow tract obstruction simulating hypertrophic cardiomyopathy in a patient with primary AL-type amyloid heart disease. Tex. Heart Inst. J. 2009; 36(1): 50—4.
16. Dinwoodey D.L., Skinner M., Maron M.S., Davidoff R., Ruberg F.L. Light-chain amyloidosis with echocardiographic features of hyper-trophic cardiomyopathy Am. J. Cardiol. 2008; 101(5): 674—6.
17. Zhdanova E.A., Rameev V.V., Moiseev S.V., Kozlovskaya L.V., Safarova A . F. Amyloidosis of the heart: clinic, treatment, prognosis . Farmateka. 2012;(9): 10—6. (in Russian)
18. Dubrey S.W., Comenzo R.L. Amyloid diseases of the heart: current and future therapies . QJM. 2012; 105(7): 617—31.
19. Banypersad S.M., Moon J.C., Whelan C., Hawkins P.N., Wechalekar A.D. Updates in cardiac amyloidosis: a review. J. Am. Heart Assoc. 2012; 1(2): e000364.
20. Kristen A.V., Dengler T.J., Hegenbart U., Schonland S.O., Goldschmidt H., Sack F.U. et al. Prophylactic implantation of cardiovert-er-defibrillator in patients with severe cardiac amyloidosis and high risk for sudden cardiac death . Heart Rhythm. 2008; 5(2): 235—40.
21. Podduturi V., Armstrong D.R., Hitchcock M.A., Roberts W.C., Gui-leyardo J.M. Isolated atrial amyloidosis and the importance of molecular classification. Proc. (Bayl. Univ. Med. Cent.). 2013; 26(4): 387—9.
22. Falk R., Alexander K.M., Liao R., Dorbala S. AL (Light-Chain) cardiac amyloidosis: a review of diagnosis and therapy. J. Am. Coll. Cardiol. 2016; 68(12): 1323—41.
23. Leone O., Boriani G., Marinelli G., Rapezzi C. Local amyloidosis as a possible component of the atrial remodeling accompanying atrial fibrillation [corrected]. J. Am. Coll. Cardiol. 2008; 51(25): 2444—5.
24. Gillmore J.D., Wechalekar A., Bird J., Cavenagh J., Hawkins S., Ka-zmi M. et al. Guidelines on the diagnosis and investigation of AL amyloidosis Br. J. Haematol. 2015; 168(2): 207—18.
25. Palladini G., Lavatelli F., Russo P., Perlini S., Perfetti V., Bosoni T. et al. Circulating amyloidogenic free light chains and serum N-terminal natriuretic peptide type B decrease simultaneously in association with improvement of survival in AL. Blood. 2006; 107(10): 3854—8.
26 . Falk R . H . Pondering the prognosis and pathology of cardiac amyloidosis: answers breed questions . JACC Cardiovasc. Imaging. 2016; 9(2): 139—41.
27. Novikova O.N., Rudenko E.A., Alekseeva N.V., Zabozlaev F.G. Complexity of diagnosis of amiloid cardiopathy. Case from practice . Klinicheskaya praktika. 2014; (1): 38—43. (in Russian)
28. Maceira A.M., Prasad S.K., Hawkins P.N., Roughton M., Pennell D.J. Cardiovascular magnetic resonance and prognosis in cardiac amyloidosis . J. Cardiovasc. Magn. Reson. 2008; 10: 54.
29. Perugini E., Rapezzi C., Piva T., Leone O., Bacchi-Reggiani L., Riva L. et al. Non-invasive evaluation of the myocardial substrate of cardiac amyloidosis by gadolinium cardiac magnetic resonance . Heart. 2006; 92(3): 343—9.
30. Di Bella G., Minutoli F., Mazzeo A., Vita G., Oreto G., Carerj S. et al . MRI of cardiac involvement in transthyretin familial amyloid polyneuropathy. AJR Am. J. Roentgenol. 2010; 195(6): 394—9.
31. Bulaeva N.I., Golukhova E.Z., Mashina T.V., Shumkov K.V. Amyloidosis of the heart: clinical case and literary reference . Kreativnaya kardiologiya. 2012; (2): 85—9. (in Russian)
32. Lutay M.I., Golikova I.P., Tsyzh A.V., Bugaenko V.V. Amyloidosis of the heart: definition, diagnosis, treatment. Clinical case. Ukrains-kiy kardiologicheskiy zhurnal. 2013;(1): 126—40. (in Russian)
33. Pattanshetty D.J., Bhat P.K., Chamberlain W.A., Lyons M.R. Isolated cardiac involvement in primary amyloidosis: presenting as sick sinus syndrome and heart failure . Tex. Heart Inst. J. 2013; 40(5): 615—8.
34. Nonka T.G., Repin A.N. Possibilities of diagnostics and treatment of cardiac amyloidosis . Klinicheskaya meditsina. 2015; 93(4): 66—73. (in Russian)
35. Sipe J.D., Benson M.D., Buxbaum J.N., Ikeda S., Merlini G., Saraiva M.J. et al. Amyloid fibril protein nomenclature: 2012 recommendations from the Nomenclature Committee of the International Society of Amyloidosis . Amyloid. 2012; 19(4): 167—70.
36. Kumar S.K., Hayman S.R., Buadi F.K., Roy V., Lacy M.Q., Gertz M.A. et al. Lenalidomide, cyclophosphamide, and dexamethasone (CRd) for light-chain amyloidosis: long-term results from a phase 2 trial . Blood 2012; 119(21): 4860—7.
Reviews and lectures
37. Wechalekar A.D., Goodman H.J., Lachmann H.J., Offer M., Hawkins P.N., Gillmore J.D. Safety and efficacy of risk-adapted cyclophosphamide, thalidomide and dexamethasone in systemic AL amibidosis. Blood. 2007; 109(2): 457—64.
38. Selvanayagam J., Hawkins N., Paul B., Myerson S.G., Neubauer S. Evaluation and management of the cardiac amyloidosis . J. Am. Coll. Cardiol. 2007; 50(22): 2101—10.
39. Mostbauer G.V. Amiloidosis and heart. Therapia. 2009; 5(37): 39— 46.
40. Austin B., Duffy B., Tan C., Rodriguez E.R., Starling R.C., Desai M.Y. Comparison of functional status, electrocardiographic, and echocardiography parameters to mortality in endomyocardial biopsy proven cardiac amyloidosis . Am. J. Cardiol. 2009; 103(10): 1429—33.
41. Comenzo R. How I treat amyloidosis. Blood. 2009; 114(15): 3147— 57.
42. Sekijima Y., Dendle M.A., Kelly J.W. Orally administered diflunisal stabilizes transthyretin against dissociation required for amyloido-genesis . Amyloid. 2006; 13(4): 236—49.
43. Tojo K., Sekijima Y., Kelly J.W., Ikeda S. Diflunisal stabilizes familial amyloid polyneuropathy-associated transthyretin variant tet-ramers in serum against dissociation required for amyloidogenesis Neurosci. Res. 2006; 56(4): 441—9.
44. Gandhi N.S., Mancera R.L. Heparin/heparan sulfate-based drugs. DrugDiscov. Today. 2010; 15(23—24): 1058—69.
45. O'Nuallain B., Hrncic R., Wall J.S., Weiss D.T., Solomon A. Diagnostic and therapeutic potential of amyloid-reactive IgG antibodies contained in human sera. J. Immunol. 2006; 176(11): 7071—8.
46. Wall J.S., Kennel S.J., Williams A., Richey T., Stuckey A., Huang Y. et al. AL amyloid imaging and therapy with a monoclonal antibody to a cryptic epitope on amyloid fibrils. PLoS One. 2012; 7(12): e52686.
Поступила 08.11.16 Принята в печать 21.02.17
