CC BY
22
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 3
И.Е. Андронов
ПЕРВАЯ ПРОТЕСТАНТСКАЯ ИСТОРИЯ ЦЕРКВИ:
"ХРОНИКА" КАСПАРА ХЕДИО
"Хроника древних христианских церквей" Каспара Хедио — первое произведение о церковной истории, написанное протестантским автором. Эта незаслуженно забытая сегодня работа стала не только важным этапом в становлении историко-церковной науки, но и теоретической опорой в межконфессиональном конфликте второй половины XVI в. Анализ ее содержания и формы раскрывает взаимосвязь между историей, идеологией и культурой в эпоху ранней Реформации.
Ключевые слова: Реформация, история Церкви, межконфессиональный конфликт.
The Kaspar Hedio's "Chronica der alten Christlichen Kirchen" is the first research on the Church history written by a protestant author. This text was long neglected by historians; however, besides its' indiscussed historiographical value, it became also a theoretical background for the interconfessional dispute of the second half of the XVIth century. The analysis of its' contents reveals a deep connection between ideology and culture in the Early Reformation.
Key words: Reformation, Church History, interconfessional dispute.
Каспар Хедио родился в 1494 г. недалеко от Карлсруэ в обеспеченной семье. С раннего детства он имел возможность получить наилучшее образование. В 1513 г. он поступил во Фрайбургский университет, где в 1516 г. получил степень магистра искусств и занялся теологией. В 1518 г. он занял свою первую церковную должность в Базеле, где сблизился с такими мыслителями, как Эразм Роттердамский и Вольфганг Капито. В следующем году он познакомился с Ульрихом Цвингли и подготовил квалификационную работу по богословию, в которой уже было заметно влияние Реформации. Затем молодой человек сменил несколько церковных должностей, уехал в Майнц, а в 1523 г. поселился в Страсбурге. Во всех церквах, в которых ему довелось работать, он вступал в диспуты со сторонниками Римской курии. В эту эпоху своей жизни Хедио, уже зарекомендовавший себя поборником Реформации, увлекался учением Лютера, однако следовать ему не стал. Окончательным разрывом с Римом стала женитьба в 1524 г. — этот шаг имел в ту эпоху, помимо прочего, глубокое символическое значе-
Андронов Илья Евгеньевич — канд. ист. наук, доц. кафедры итальянского языка факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: orgizomenos@gmail.com
ние1. Дальнейшая деятельность Хедио на ниве церкви развивалась главным образом в сфере организации новых приходов и участии в теологических и политических диспутах (о Причастии и вокруг проектов договоров с Римом). Умер Хедио в 1552 г. во время эпидемии чумы.
Деятельность Хедио по переводу и популяризации церковных сочинений заслужила большую признательность современников2. Среди его исторических работ ("Хроник") наибольшее внимание позднейших исследователей привлекли те из них, в которых автор разрабатывал как всемирно-историческую концепцию в самом широком смысле слова, так и наиболее насущные ее проблемы — германского единства, преемственности власти римских императоров и некоторые другие. В тени других работ осталась "Хроника древних христианских церквей" — попытка охватить историю средневековой Церкви, оставшуюся за пределами безусловно авторитетных текстов его времени — "Церковной истории" Евсевия и "Трехчастной истории" Евагрия, Созомена и Феодорита. Область церковной истории оставалась еще крайне слабо освоенной, и браться за нее можно было только посредством установления в том или ином виде преемственности по отношению к авторитетным историко-церковным сочинениям далекого прошлого. По этой причине Хедио подготовил собственный перевод на немецкий язык Евсевия и "Трехчастной истории", а собственную "Хронику" издал вместе с переводами этих книг на немецкий язык. Тем самым он стремился утвердить преемственность между своей "Хроникой" и классическими сочинениями по ранней церковной истории, однако это обстоятельство осталось не понято позднейшими исследователями. Авторитет классиков был таков, что собственный текст Хедио (вполне соразмерный по объему и значительно больший по хронологическому охвату) часто рассматривался позднейшими исследователями как своего рода "комментарий переводчика". Первый исследователь германской историографии XVI в. Мельхиор Адам вообще обошел ее молчанием, упомянув разнообразные заслуги Хедио как переводчика на немецкий язык различных латинских и греческих текстов3. Авторы крупнейшей энциклопедии деятелей церкви вообще сочли гуманистическую деятельность Хедио (переводы и самостоятельные исторические работы) вторичной по
1 Adam M. Vitae Germanorum Theologorum qui superiori seculo Ecclesiam Christi... propagarunt... Frankfurt <Main>, 1620. P. 241.
2 В частности, Меланхтон считал Хедио лучшим из современных ему переводчиков (Stupperich R. Der unbekannte Melanchthon: Wirken und Denken des Praeceptor Germaniae in neuer Sicht. Stuttgart, 1961. S. 191; Keute H. Reformation und Geschichte. Kaspar Hedio als Historiograph. Göttingen, 1980. S. 18, 250).
3 Adam M. Op. cit. P. 242.
отношению к организационной и преподавательской, а "Хронику" едва упомянули4. Культурно-историческая ценность переводов Хедио в целом была отмечена в ряде исследований5, в которых, однако, историко-церковные вопросы получили явно недостаточное освещение. Между тем этот объемный текст имел в ряде важнейших параметров новаторское значение6. Отвергнув традиционную для католической церкви точку зрения на свою историю, его автор стал у истоков новой историографии и обрел множество последователей7.
Написанный собственно Хедио текст был опубликован как "Третья часть" "Хроники"; первую составил перевод "Церковной истории" Евсевия, а вторую — "Трехчастной истории" (сделанный по изданию Беата Ренана 1523 г.8). Тем не менее не подлежит никакому сомнению, что текст III части должен рассматриваться как самостоятельное произведение. В издании 1545 г. "Хроника", охватывающая период от 400 до 1545 г., занимает 187 листов из общего объема фолианта в 485 листов. Однако, прежде чем мы обратимся к анализу собственно "Хроники", рассмотрим написанное автором введение, имеющее программный характер.
Переведенному немецким богословом тексту авторитетных писателей предпосланы слова о Евангелии и Писаниях апостольских как единственных источниках истины; помимо прочего, эти слова призваны десакрализировать переведенные тексты и сделать Хедио вполне равноправным соавтором, а не компилятором или бесславным продолжателем. Стоящая перед Хедио задача непроста: предлагая в первых двух частях книги тексты, на которых основывается и официальная историко-церковная доктрина Рима, он стремится сочетать ее с основными положениями противоположного лагеря, который он представляет. Например, тезисы о наличии в учении Христа всего необходимого для праведной жизни, скепсис относительно авторитетности сочинений Отцов Церкви никогда еще
4 Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexicon. 1990. Bd 2. 635f.
5 Keute H. Op. cit. S. 22.
6 Свой взгляд на проблему сочетания личностного и объективного в формировании концепции ("образа") предложила недавно Ю. Кичева (см.: Кичева Ю.А. Художественное освоение евангельского сюжета в опере А.Г. Рубинштейна "Христос" // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 4).
7 (Hedio K.) Chronica, das ist Warhafftige Beschreibünge Aller alten Christlichen Kirchen. Historia Ecclesiastica Eusebii Pamphili Caesariensis xj. Bücher. Historia Eccle-siastica Tripartita Sozomeni Socratis und Theodoreti xij. Bücher. Historia Ecclesiastica sampt andern treffenlichen Geschiechten die zuvor in Teütscher sprach wenig gelesen sind auch vij. Bücher. Von des zeit an da die History Ecclesiastica Tripartita auffhöret das ist von der Jarzal an CCCC. nach Christi geburt biß auff das jar M.D.xlv. Basileae, 1545. 485 ff. Далее — Chronica...
8 Это было доказано Х. Кёйте (Keute H. Op. cit. S. 26, 255).
ранее не становились базовыми элементами новой всемирно-исторической концепции. Церковные писатели в послеевангельскую эпоху, указывал Хедио, лишь "описывали традицию"9, часто вступая в противоречия не только друг с другом, но и сами с собой. Например, "святой Августин, бывший, наверное, одним из самых ученых и благочестивейших мужей, оставил две большие книги, в которых он усовершенствовал собственные предыдущие писания и учения"10. Представленные Хедио доказательства обнаруживают статичность его картины прошлого, отсутствие в ней динамики, а также отказ от любого возможного компромисса.
Развенчав авторитет церковных авторов, Хедио должен был обосновать свой перевод насущной надобностью — показать, как изначальная церковь восприняла Христово учение. Что должны продемонстрировать читателю "Церковная история" Евсевия и "Трехчастная история"? Конечно, не только Истинную Церковь, представленную в Писании, но и "наиболее выдающихся служителей Сатаны и Антихриста и действия Тиранов". Если под последними традиционно понимались представители светского общества (например, римские императоры — гонители христианства), то в числе первых оказались и некоторые представители римской Церкви. Сохранив в целости переводимые тексты, Хедио одним ударом лишил их апологетического характера. "Третья книга", написанная им в продолжение первых двух (переводов), становится, таким образом, естественным и логическим продолжением описания единого исторического процесса.
Первым поворотным моментом во всемирной истории (воспринимаемой в данной книге как тождественная история христианской Церкви) объявляется не эпоха императора Константина и не военные поражения Рима начала V в., а "времена правления Аркадия и Гонория", т.е. разделение Римской империи на Западную и Восточную. Главным итогом этого события стало нарождение национального чувства. Хедио, очевидно, обнаружил в поздней Античности элементы того процесса, которые обрели актуальность в современном ему мире. "Нации, — писал страсбургский теолог, — повернулись друг против друга". Аэций представлялся носителем "римского" элемента, так же как Аттила — гуннского или Аларих готского. Народы в лице своих вождей становятся главными действующими лицами исторического процесса; разумеется, этого не было и не могло быть в первых двух "книгах" — переводах из позд-неантичных историков.
Материал третьей части книги Хедио хронологически пересекается с переведенными им же классиками, однако противоречия
9 Chronica... Bl. ii v.
10 Ibid. iii r.
тут нет: этот материал до поры сосредоточен на национальной истории, в которой Церковь играет явно второстепенную роль. Скорее, определяющей для успехов или неудач на полях сражений становится "вера". Она является ключевым понятием, определяющим большинство долговременных военных успехов: Хедио имеет тенденцию считать праведниками победителей в битвах и в большей или меньшей степени еретиками тех, кто терпел в них поражения. Исходя из возможности расставить именно такие оценки, Хедио подбирает и события для своей "Хроники". Он выдвигает на первый план те из них, в которых такие оценки кажутся наиболее очевидными или могут быть поучительными с точки зрения читателя. Другие возможности доказать свою правоту, помимо политических успехов или военных побед, играют в "Хронике древних христианских церквей" значительно меньшую роль, хотя также иногда встречаются. Например, в отличие от многих других протестантских авторов, Хедио снисходительно относится к традиционным "чудесам" вне библейского контекста11. Так, часто будущие победители в битве обеспечивали себе благоприятный исход своевременной молитвой военачальников или анонимных "святых людей"12.
Хотя история в соответствии с распространенными в ту эпоху представлениями делалась великими людьми, причины принятых ими решений историка совершенно не интересовали. Критерии оценки личности сводятся к ее принадлежности Церкви, иногда — к позиции в отношении одной из самых известных ересей. Сами ереси раскрываются схематично, так, будто автор уверен: все необходимое читатель и так знает, а дополнительные сведения могут быть просто лишними13. Оценки как таковой (положительной или отрицательной) удостаиваются только главные действующие лица — правители и папы. Остальные люди оказываются на страницах сочинения Хедио только в том случае, если им дает на это право какой-либо совершенный поступок. Это значит, что по отношению к ним понятие "критерии оценки" вообще вряд ли применимо: автор не поместит в книгу человека, который этого не заслуживает. И только правители и папы попадают в книгу самим фактом своего существования, поэтому их образы в историческом сочинении и нуждаются в оценке его автора. Хедио избегает художественных приемов ренессансной историографии, поскольку не
11 См., например: СЪготса... В1. 327—328 и др. (скорпионы мучеников не кусали, а слепые во время крещения прозревали и т.п.).
12 Например, 2-я глава 3-й книги целиком посвящена тому, как "через молитву святых людей пять тысяч разгромили 80 тысяч" (СЬгошеа... В1. 301у).
13 Например, пелагианская ересь описывается в четырех строчках (СЬгошеа... В1. 322у).
стремится к целям, традиционно ставившимся ею перед сочинениями по истории.
Главными действующими лицами средневековой истории (в нашем нынешнем понимании, разумеется, у Хедио такого понятия нет и быть не может) являются светские государи, и лишь изредка — "ученые мужи", чья ученость проявляется в поддержке того или иного "доброго" правителя. Важной положительной характеристикой правителей является также их отношение к бедным ("любовь к бедным") и "гостеприимство"14. Сличение характеристик императоров приводит к определенному выводу о существовании бинома: "любящий бедных" император не бывает "тираном" и наоборот. И та и другая характеристика суть исключительная прерогатива государей — главных действующих лиц истории. Для остальных персонажей в конце многих глав имеется специальный раздел "О примечательных людях этого времени", в котором группируется информация о тех, кто не относится к носителям общей концепции книги.
В свою очередь обвинение в "тирании" обычно не влечет за собой доказательств и звучит весьма огульно. Одним из свидетельств "тирании" восточных императоров может быть народное восстание против данного правителя; в отношении западных этот критерий отсутствует. Вообще, в книге Хедио, как и в ряде других ранних протестантских исторических сочинений, прослеживается некоторое неприязненное отношение к византийским императорам.
Отсутствие критерия, который бы позволил провести четкую границу между историей "вообще" и историей Церкви, проявляется, в частности, в периодизации. Важными этапами исторического процесса являются чаще всего крупные деяния государей, так или иначе связанные с церковью, события собственно церковной истории или крупные катаклизмы. Например, границей между 2-й и 3-й книгой III части стали основание франками Трира (основанного в действительности римлянами!), захват ими Кельна, а границей между 3-й и 4-й главой — "кровавый" метеоритный дождь, Константинопольский собор 360 г. и запомнившаяся эпидемия чумы, "когда за один день умерло десять тысяч человек"15. Важное условие помещения исторического события в книгу — его масштабность, эффектность в общей экспозиции. Динамического развития "от меньшего к большему" не прослеживается: подобранные Хедио события ярки, ужасны, цифры круглы и впечатляют (будь то речь о христианских мучениках, жертвах эпидемий или сарацинских набегов).
14 Например, Юстин II (Chronica... Bl. 343r) или Карл Великий (Chronica... Bl. 392r).
15 Chronica... Bl. 342r—343r.
Карл Великий не выступает как основатель новой линии императоров, пришедшей на смену византийским правителям в роли наследников великого Рима: эта роль в книге Хедио передана Пипи-ну, коронованному папой Стефаном (Стефаном II или III, 752—757). Следующий узкий момент общеисторической концепции — это преемственность между наследниками Карла и современными историку германскими императорами. Являются ли франки германцами? Этот вопрос приобретает особенную злободневность. Воплощает Карл V Габсбург в себе мир истинной веры в противовес Риму? В Страсбурге, находившемся на перекрестке культурных влияний, этот вопрос имел и историческое, и религиозное, и острое политическое значение.
Следующим важным поворотом в христианской истории являются для Хедио Крестовые походы. Разумеется, они трактуются как святое дело, направленное на отвоевание того, что некогда принадлежало христианскому миру. Этот сюжет (10-я книга III части) завершается Авиньонской схизмой, которая, по мнению историка, обусловила провал такого благого начинания. За схизмой следует эпоха глубокого упадка папства, сопровождающаяся сатирическими описаниями римских нравов и претензий пап на мировое господство. "Новейшая история" для него начинается с выступлений Яна Гуса и Иеронима Пражского.
Как уже отмечалось, Хедио в целом избегает ссылок на источники; его "Хроника" содержит незначительное количество самостоятельно обработанного исторического материала и фактически является собранием общеизвестных фактов. Ценность "Хроники" с точки зрения историографии заключается в самостоятельной концепции, в ряде пунктов предвосхитившей развитие интерконфессиональной полемики последующих десятилетий. При этом следует особо отметить, что с другими историками Хедио также не полемизирует. Отношение к источникам несколько меняется в последних книгах. Встречаются цитаты из Энея Сильвио Пикколо-мини, Пико Делла Мирандолы и Поджо Браччолини, а также постановлений церковных соборов последних 100 лет. Собственно выступление протестантов (Protestierende Stend) началось, по мнению Хедио, в 1527 г., в ходе Регенсбургского рейхстага. В заключительной главе автора интересуют детали взаимоотношений Империи и папства: он оценивает колоссальные доходы Рима16 и даже использует их для морального оправдания разграбления Рима 1527 г. Приводимые цифры круглы, что подчеркивает их приблизительность, однако автор явно стремится ошеломить читателя. У последнего складывается четкая картина долгого беззастенчивого разграбления Германии папством, а протест против этого разграб-
16 Chronica... Bl. 465v.
ления изображен на страницах "Хроники" также как исключительно массовое явление. "Доктор Лютер" не является ни первым, ни крупнейшим среди лидеров этого движения, хотя ему отводится заметная роль (после Вормсского рейхстага 1521 г.). Историк не подчеркивает внутренней связи между отдельными событиями Реформации, представляя их как поток событий, вызванный непреодолимыми объективными причинами. При прочтении последних книг "Хроники" становится ясно: именно события последнего времени являются главной целью всего замысла, начиная с перевода позднеантичных классиков церковной историографии.
"Хроника древней христианской церкви" была высоко оценена современниками и сыграла важную роль в складывании межконфессиональной полемики. Предложив свое "продолжение" классических церковных историй до современных событий, Каспар Хедио сформировал первую целостную протестантскую историческую концепцию. Кроме того, он свел воедино общеизвестные сведения и расположил их вдоль главного исторического стержня — череды императоров от Аркадия и Гонория до Карла V. Документами, использованными и переведенными Хедио, пользовался Маттиас Флаций Иллирик при составлении "Каталога свидетелей истины" — первой развернутой исторической концепции лютеранской церкви. В свою очередь материалы "Каталога" легли в основу "Магдебургских центурий" — поворотного явления в церковной историографии XVI в.
Список литературы
Кичева Ю.А. Художественное освоение евангельского сюжета в опере А.Г. Рубинштейна "Христос" // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 4. Adam M. Vitae Germanorum Theologomm qui superiori seculo Ecclesiam
Christi... propagamnt... Frankfurt <Main>, 1620. Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexicon. 1990. Bd 2. (Hedio K.) Chronica, das ist Warhafftige Beschreibünge Alle! alten Christlichen Kirchen. Historia Ecclesiastica Eusebii Pamphili Caesariensis xj. Bücher Historia Ecclesiastica Tripartita Sozomeni Socratis und Theodo-reti xij. Bücher Historia Ecclesiastica sampt andern treffenlichen Geschiechten die zuvor in Teütscher sprach wenig gelesen sind auch vij. Bücher Von des zeit an da die History Ecclesiastica Tripartita auffhöret das ist von der Jarzal an CCCC. nach Christi geburt biß auff das jar M.D.xlv. Basileae, 1545. Keute H. Reformation und Geschichte. Kaspar Hedio als Historiograph. Göttingen, 19B0.
Stupperich R. Der unbekannte Melanchton: Wirken und Denken des Prae-ceptor Germaniae in neuer Sicht. Stuttgart, 1961.
