CC BY
810
УДК 94 (470) "1914/1918"
Рокина Г. В.
| ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И МАРИЙСКИЙ КРАЙ
В статье предпринята попытка обобщить доступные материалы по истории Первой мировой войны на территории современной Республики Марий Эл: дан обзор архивных источников, историография проблемы, подробно раскрыта тема пребывания иностранных военнопленных в Царёво-кокшайском лагере.
Ключевые слова: Первая мировая война, Государтсвенный архив Республики Марий Эл, военнопленные, Царёвококшайский уезд.
Первая мировая война перевернула обычный миропорядок и стала трагедией в судьбе европейских народов и народов России. На долгие годы Запад и Восток погрузились в разрушительный хаос кровавой бойни. Для многонациональной Российской империи эта война закончилась фатальным исходом и стала началом её гибели, как, впрочем, и для ряда империй противоборствующего военно-политического блока.
Трагедия Великой войны коснулась и поволжского марийского края, хотя здесь не проходила линия фронта. До Октябрьской революции 1917 г. территория, где проживало коренное население — марийцы, не являлась самостоятельной административной единицей, и население Марийского края входило в состав Казанской, Вятской, Нижегородской, Уфимской и Екатеринбургской губерний. Во время Великой войны этот регион оказался в тылу боевых действий: местное население испытало все тяготы призыва, помощи фронту, приёма пленных и беженцев.
В отечественной историографии нет специальных исследований, посвящённых истории Первой мировой войны на территории Марийского края. До недавнего времени исследования региональных историков, которые хронологически охватывали и период Первой мировой войны, были посвящены вопросам участия жителей края в Октябрьской революции и гражданской войне, борьбе политических партий1. Тем не менее, существует значительная источниковая база, которая позволяет не только реконструировать события войны, но и передать настроения местного населения, судьбы отдельных людей.
В Государственном архиве Республики Марий Эл (далее - ГА РМЭ) в архивных фондах хранятся документы периода Первой ми-
ровой войны2. Основная масса сведений, характеризующих это время, сосредоточена в фондах «Царёвококшайская уездная земская управа Казанской губернии» и «Козьмодемьянская уездная земская управа Казанской губернии». О деятельности губернских органов управления по руководству уездами в годы Первой мировой войны в архиве хранятся распоряжения и постановления казанского губернатора, его воззвания к уездным и волостным органам управления, мирному населению губернии, направленные не только на решение каких-либо конкретных практических дел, но и обращённые к лучшим патриотическим чувствам населения. В отчётах земских управ и различных благотворительных организаций, действовавших в Козьмодемьянском и Царёвококшайском уездах Казанской губернии, имеются многочисленные документы об участии населения в оказании помощи больным и раненым воинам, беженцам, семьям, оставшимся без кормильцев и т.п.
Документы архива свидетельствуют, что в Царёвококшайском и Козьмодемьянском уездах Казанской губернии сразу после получения известия о начале войны были созваны земские собрания. 30 июля 1914 г. состоялось 40-е чрезвычайное земское собрание Царёвококшайского уезда. По предложению председателя
Царёвококшайской управы Н. Черкасова, делегатами собрания был отслужен молебен о здравии всей царственной семьи и «о даровании воинству победы над дерзновенным врагом... Защищая честь и славу Родины, русский народ в могучем порыве стихийно сметёт вероломного врага, дерзнувшего посягнуть на достоинство
2 Соболева В. Документы Государственного архива Республики Марий Эл о деятельности уездных
---------------------------- органов самоуправления в Марийском крае по
1 Патрушев А. С. Марийская деревня в период оказанию помощи беженцам в годы Первой мировой
империализма. Йошкар-Ола. 1974; Иванов А. А., войны»// Информационно-аналитический сборник
Иванов А. Г. Историки Марий Эл XX — начала «Вестник Марий Эл». 2003. № 3. С. 64 — 72.
XXI века. Йошкар-Ола, 2013.
149
Великой России», также были рассмотрены вопросы об оказании помощи российскому правительству в военное время3.
В воззвании казанского губернатора к жителям губернии в августе 1914 г. говорилось: «Для успеха в борьбе, для того, чтобы раздавить врага нам нужно единение, нужно, чтобы все, как один человек, верили бы в правое славянское дело, и по первому призыву царя стали под знамёна для того, чтобы победить или умереть за величие и счастье родины... Для нас, оставшихся дома, открывается широкое поле другой святой обязанности. Это необходимость скорейшей организации в широкой мере сбора пожертвований в пользу больных и раненых. Как бы ни была мала лепта, все же в совокупности она заживит не одну рану нашего славного воина»4.
10 ноября 1914 г. казанский губернатор уведомил председателя Царёвококшайской земской управы о том, что «Государь Император соизволил сердечно благодарить Царёвококшайское очередное земское собрание за верноподданнические чувства, выраженные по поводу военных действий».
С первых месяцев войны в крае была организована помощь фронту и госпиталям. Принимать пожертвования в пользу больных и раненых воинов разрешалось священникам и муллам Козьмодемьянского и Царёвококшайского уездов, медицинским и ветеринарным врачам, заведующим земскими, министерскими и церковноприходскими школами, гласным земств, лесничим, становым приставам. Люди приносили холст, сорочки и кальсоны, нитки, салфетки и полотенца, продукты питания, папиросы, табак. В конце 1914 г. председатель Царёвококшайской земской управы Н. Черкасов обратился к волостным сельским старостам с просьбой «пожертвовать для войск кто сколько может сухарей, хотя бы по одному фунту со двора. Сухари должны быть из хорошего белого или чёрного хлеба размером в длину и ширину по одному вершку и толщиной в И вершка, сушёные в печах на досках»5. Отправлять сухари требовалось в чистых холщовых мешках. Все собранные пожертвования доставлялись на повозках сначала в Казанское общество Красного креста, а затем отправлялись на фронт.
В начале 1915 г. на имя Царёвококшайской земской управы и её
3 ГА РМЭ, Ф.18. Оп.1. Д.957. Л.22.
4 ГА РМЭ, Ф.18.
5 Там же.
председателя пришла благодарность от председательницы Казанского общества Красного креста Елизаветы Николаевны Боярской за пожертвования, собранные среди населения уезда6.
В годы Первой мировой войны немало мужчин было призвано на действительную военную службу из Козьмодемьянского и Ца-рёвококшайского уездов Казанской губернии. В архиве сохранились списки призванных на войну, составленные волостными правлениями и уездными управами в 1914 — 1916 гг.7.
Главной «военной темой» для региональных историков стала проблема беженцев и военнопленных, которая впервые была поднята Г. И. Кирилловым в 1990-е гг.8. В целом проблема плена и репатриации пленных Первой мировой войны в последнее время привлекает внимание значительного круга историков, освещающих её чаще всего с позиций локальных историй9.
На втором году войны пленных стали распределять по уездным городам и даже в деревнях. Размещение военнопленных на территории России было организовано по национальному принципу. В привилегированном положении оказались военнопленные Австро-Венгрии, так как многие из них были славянского происхождения. Пленных же немцев, австрийцев и венгров отправляли, как прави-
6 ГА РМЭ, Ф.18.
7 В настоящее время сотрудником Марийского
научно-исследовательского института
А. Н. Кудрявцевым и учёным из Марийского государственного университета А. В. Соколовым создана электронная версия Мемориальной книги участников Первой мировой войны, основой для которого послужили фонды Государственного архива Республики Марий Эл, где отражены сведения об участниках войны — уроженцах Царёвококшайского уезда См.: Мемориальная книга. URL: http://xn--80aqdibz7g.xn--p1ai/marnii/Pages/membook0729-791.aspx (дата обращения: 1o.10.2014).
8 См.: Кириллов Г. И. Австро-Венгерские
военнопленные в уездном Царёвококшайске / / Марийский археографический вестник. 1995. № 5. С. 30—44; Рокина Г. В. Австро-Венгерские
военнопленные Первой мировой войны в Марийском крае // Социальные последствия войн и конфликтов XX века. М.; СПб., 2014. С. 102—112; Лукиных Н. А., Попова Е. А. Уездный Царёвококшайск в годы Первой мировой войны (по материалам Государственного архива Республики Марий Эл) / / Запад-Восток. 2014. № 7. С. 92—103.
9 См., например: Суржикова Н. В. Военный плен в
российской провинции (191 — 1922). М., 2014;
Греков Н. В. Германские и австрийские пленные в Сибири (1914 — 1917) // Немцы. Россия. Сибирь: Сб. статей. Омск, 1997. С. 154 — 180; Нагорная О. С. Гуманитарные устремления на пепелище Великой войны: Транснациональное измерение европейского опыта репатриации военнопленных // Диалог со временем. Вып. 48. М., 2014. С. 7 — 15.
150
ло, подальше от центра — обычно за Урал: в Омский, Иркутский, Туркестанский и Приамурский военные округа. На территорию одной только Казанской губернии прибыло более двадцати тысяч военнопленных австровенгерской, германской и итальянской армий. На берегах Волги обрели временное пристанище представители практически всех этнических групп, населявших империи Гогенцол-лернов и Габсбургов: немцы, мадьяры, русины, поляки, чехи, евреи, словенцы, хорваты, боснийцы, словаки, румыны, болгары, сербы и т.п.
Казанская губерния стала одним из основных центров размещения беженцев, интернированных и военнопленных. Уездный Царёвококшайск, столица Марийского края, был одним из городов Казанской губернии, где также содержались военнопленные.
Присутствие военнопленных в городе стало одной из примет военного времени. В Царёвококшайске находились офицеры и солдаты австро-венгерской и германской армий, взятые в плен в основном в конце 1915 и начале 1916 гг. Из ста с лишним офицеров в контингенте пленных 1916 г. один имел чин майора, четверо были капитанами, девять — штабс-капитанами, и остальные — поручики, подпоручики, лейтенанты, прапорщики и кадеты. Число офицеров в 2-3 раза превышало число солдат. В соответствии с международным правом, которое строго соблюдалось вплоть до революционных событий, пленные офицеры получали довольно приличное по тем временам жалование — 50 рублей, имели право выходить в город на один час в строго определённое время. В ГА РМЭ в фонде «Воинский начальник Царёвококшайского уезда Казанской губернии» есть именные списки военнопленных, ведомости об их числе и передвижении, сведения о гражданских специальностях10.
Термин «лагерь военнопленных» не означал в данном случае обнесённых забором бараков, а понимался условно. В Царёвокок-шайске не нашлось помещений, пригодных для организации полноценного лагеря для военнопленных, поэтому пленные были размещены казарменно на частных квартирах.
Как свидетельствуют архивные документы, военнопленные офицеры размещались на втором этаже полукаменного здания мещанина Александра Степановича Чернова на Кирпичной (ныне Кремлёвской) улице и в двухэтажном полукаменном доме протоирея Воскресенского собора Алексея Петровича
10 ГА РМЭ.
Азановского на улице Тихвинской (ныне Горького). По сохранившимся материалам музея города Йошкар-Олы (современное название Царёвококшайска) пленные офицеры были также расселены в доме Антоно-вых11.
В составе пленных, оказавшихся в Ца-рёвококшайске, число офицеров в два-три раза превышало число солдат, так как в маленьком городе негде было применить солдатскую рабочую силу и крупные партии солдат сюда не направлялись. К концу 1915 г. в городе находилось 27 офицеров и 16 нижних чинов австрийской армии. Постепенно количество военнопленных увеличивалось, данные на 1 февраля 1918 г. были следующими: 90 офицеров и 28 солдат. Так, в мае 1916 г. в городе Царёвококшайске содержались сто пленных офицеров, до войны работавших учителями, инженерами, юристами, врачами, были журналисты, геолог, бухгалтер, нотариусы.
В одной из бумаг начала 1918 г. перечисляются гражданские специальности военнопленных офицеров, которые к тому времени ещё оставались в Царёвококшайске, это было 77 человек. Среди них 17 чиновников, 7 учителей, 7 адвокатов, 6 «прочих юристов», 4 студента. Трое названы профессорами, видимо речь идёт о преподавателях высших учебных заведений. Были также три инженера, два техника, два нотариуса, по одному были представлены агрономы, электротехники, бухгалтеры, геологи и один прописан «типографом». Среди нижних чинов перечислены лишь профессии тех, кто использовался в плену по этим специальностям: трое сапожников, трое портных, два слесаря. Солдаты, как правило, были в большинстве крестьянами и рабочими11 12.
Режим и условия, установленные для военнопленных, были довольно мягкими и либеральными, что также определялось международными договорами и контролировалось международной организацией Красный крест. Распорядок дня был следующий: в 6 утра подъём; в течение часа пленные офицеры одевались, умывались, убирали постель; с 7 до 8 часов прапорщик Чернов совместно с дежурным по команде проводили их утреннюю поверку и смотр, после чего они с 8 часов в течение часа завтракали. Часы с 9 до полудня были отведены для часовых прогулок пленных. На прогулки они выходили колон-
11 Комелина Л. Н. Первая мировая война и город Царёвококшайск (по материалам музея истории города Йошкар-Олы) / / Запад-Восток. 2014. № 7. С. 126 — 136.
12 ГА РМЭ.
151
нами или несколькими партиями в сопровождении ратников конвоя и прапорщика Чернова. Однако с увеличением количества военнопленных было выделено дополнительное время для прогулок после обеда. С послеобеденными прогулками военнопленных связан один любопытный курьёз. Довольно часто их водили по Покровской и Вознесенской улицам Царёвококшайска, которые огибали здание Полицейского управления до женского монастыря. Именно в эти часы после занятий, приблизительно с 16 до 19 часов, здесь гуляли гимназистки. Совершенно понятна и естественна та тяга и желание, почему молодые австрийские офицеры стремились по весне гулять по этому маршруту. Поэтому педагогический совет Царёвококшайской женской гимназии был вынужден попросить уездного воинского начальника не допускать прогулок военнопленных по тем улицам после 16 часов вечера. Разумеется, просьба была удовлетворена. При выгуле военнопленных воинский начальник Недашковский требовал от ратников строго соблюдать правила и инструкции. В его управлении прогулки им разрешались в виду гигиены, а не весёлого времяпрепровождения. Но, несмотря на все принимаемые меры предосторожности, военнопленным в Царёвококшайске удавалось каким-то способом общаться с обывателями города, что им строжайше запрещалось. Так, например, 8 марта 1916 г. дежурный по команде застал военнопленного кадета Александра Барто за разговором с военнообязанной женщиной-немкой. Естественно, что за такое нарушение Александр Барто по приказу Недашковского был арестован на 7 суток при Управлении, а ратника, карауливавшего пленных офицеров, за то, что допустил жен-щину-немку в помещение пленных офицеров, арестовали на 10 суток13.
Данные факты свидетельствуют о том, что, несмотря на строгие правила и инструкции, молодая жизнь офицеров, находящихся в плену, била ключом. Этому немало способствовала продажность охраны, которая пропускала девиц к офицерам. Царёвококшай-ский уездный воинский начальник, сохранявший доселе невозмутимость, был буквально взбешён этими случаями. Это видно по характеру его апрельского приказа, где он отменял все предыдущие указы и инструкции по управлению. Вместо них он приказал выгуливать военнопленных всех вместе одной колонной в течение одного часа, с 9 до 10 часов утра, после этого выходить кому-либо из помещений воспрещалось. Открывать же окна, выхо-
дящие на улицу, он воспретил вовсе, это было сделано с целью предотвратить любое их общение с посторонними. Однако в конце апреля им были сделаны некоторые снисхождения в режиме. Пленным было разрешено с 10 утра до полудня находиться во дворе дома под строгим надзором охраны. С полудня по 14 часов дня военнопленные обедали в своих квартирах. После, до 16 вечера, военнопленные были предоставлены самим себе и занимались своими делами. Они имели право читать выписываемые ими газеты и книги, писать письма на родном языке и отсылать их домой. Правда стоит отметить, что военнопленные часто писали свою корреспонденцию мелким, небрежным почерком, что делало просмотр писем весьма затруднительным. Потому председатель Казанской военноцензурной комиссии просил, чтобы до военнопленных донесли, что «всякая небрежность и неразборчивость писем влечёт за собой неизбежную задержку отправки их по назначению, что является, безусловно, не в интересах самих военнопленных». С 16 до 18 часов вечера военнопленные занимались уборкой территории двора и помещений. После уборки военнопленные в течение полутора часов готовили пищу и ужинали. По окончании ужина, в 19.30 они строились на поверку, где им раздавали письма. Ровно в 21.00 военнопленные отходили ко сну.
Большая часть военнопленных, состоящая из офицеров, проводила день в полнейшем безделье. Их даже не использовали ни на каких работах, не разрешали найти работу в городе по своей специальности. Потому военнопленные, при попустительстве охраны, довольно часто в тёплое время года уходили в так называемые «самоволки». В конце концов, Недашковский решил, что полицейские должны задерживать тех военнопленных, которые «праздно шатаются без конвоя» по городу. С ужесточением режима в самоволки стали отлучаться главным образом денщики офицеров.
Несколько иными были условия жизни и быта нижних чинов из числа военнопленных. Их повседневная жизнь была наполнена всевозможными хлопотами и обязанностями. Все нижние чины делились на несколько категорий: денщики, портные, сапожники, огородники, прислуживающий персонал при медпункте и кашевар. Один денщик, как правило, полагался на четырёх офицеров. Денщики помогали офицерам, в частности, в приготовлении пищи, которая готовилась по месту жительства последних. Категория денщиков была наиболее многочисленная среди нижних чинов.
13 ГА РМЭ.
152
Второй по численности категорией являлись сапожники. Их в управлении было 10 человек. Все они ежедневно работали в сапожной мастерской, располагавшейся в доме Лебедева на Кирпичной улице. Так же в управлении среди пленных было двое огородников. В их обязанности входила разбивка огородов и ежедневная работа на них летом. Зимой же они исполняли обязанности денщиков. Кроме этого, при управлении в октябре 1915 г. был организован медпункт для военнопленных. Его обслуживали один врач -Теодор Манн, один студент медик - Юзеф Катона и два нижних чина, исполнявших обязанности санитаров. В августе 1916 г. медпункт был упразднён в связи с тем, что Катона и Манн репатриированы на родину.
Все военнопленные нижних чинов были заняты какой-либо подённой работой в течение всего дня. Рабочий день у них был аналогичным по продолжительности, как и у гражданских работников их профессий (сапожников, санитаров, портных, и др.) в данной местности. Рабочая неделя составляла 6 дней, а воскресенье был днём отдыха. В воскресенье пленные целый день занимались исключительно своими делами. Как правило, в эти дни они обязательно справляли церковную службу. Многие из них в этот день занимались тем, что писали письма на родину. Кроме этого они могли играть в шахматы и карты. Во избежание эксцессов, играть в карты на деньги было запрещено. Пленным разрешалось играть на музыкальных инструментах, поэтому они практически ежедневно по несколько часов музицировали на балалайках, скрипках и духовых инструментах, которые привезли с собой 66 военнопленных офицеров из Чистополя. Играли они исключительно берлинские марши и венские вальсы. Со временем музицирование военнопленных настолько надоело горожанам, что уездному исправнику пришлось пожаловаться уездному воинскому начальнику на это «безобразие». В связи с этим, Недашковский ограничил право музицировать военнопленным. С апреля месяца они могли играть на инструментах только до полудня, после чего шуметь им категорически запрещалось. Помимо повседневных развлечений военнопленным было позволено праздновать Рождество Христово и дни тезоименитства императоров Вильгельма и Франца-Иосифа.
После революции 1917 г. жизнь и быт военнопленных в России стали испытывать воздействие потрясений и сдвигов, происходивших в стране. С одной стороны, имела место либерализация режима содержания пленных - они получили больше возможностей
для самоорганизации и выражения своих интересов. С другой, вместе с нарастанием экономических трудностей, ухудшалось их материальное положение, стали отмечаться факты недоставки пленным писем, посылок и переводов. Военнопленные добивались облегчения условий своей жизни в плену. По ряду моментов власти шли им на встречу. Так, в конце декабря 1917 г. в приказе по Казанскому военному округу были обнародованы правила, устанавливающие особые льготы для военных поляков: более свободное содержание, большая свобода передвижения, объединения и др. Данные правила распространялись также на военнопленных чехов, словаков и украинцев. На основании этих льгот военнопленные всех национальностей вскоре начали через своих представителей добиваться большей свободы содержания. Наряду с общими заявлениями военнопленных поступали и заявления отдельных лиц с конкретными просьбами.
Последние пленные из Царёвококшай-ска были отправлены в Казань осенью 1918 г., на этом завершилось пребывание австровенгерских и германских военнопленных в Царёвококшайске в годы Первой мировой войны.
Таковы лишь некоторые штрихи к военному портрету приволжского Марийского края, население которого, также как и жители всей России, было вырвано из привычного жизненного миропорядка. Население столицы края увеличилось в это время почти на треть за счёт прибывших пленных и беженцев, изменились быт и уклад городской жизни; сёла обезлюдели после мобилизации мужского населения. С новым опытом возвращались с фронта демобилизованные солдаты и репатриированные пленные. Эти и многие другие сюжеты времён Первой мировой войны ещё ждут своих исследователей.
Источники и литература
Греков Н. В. Германские и австрийские пленные в Сибири (1914—1917) / / Немцы. Россия. Сибирь: Сб. статей. Омск, 1997. С. 154—180.
Государственный архив Республики Марий Эл. Ф.18, 79.
Иванов А. А., Иванов А. Г. Историки Марий Эл XX — начала XXI века. Йошкар-Ола, 2013. История Марийской АССР. Том 1. Йошкар-Ола, 1986.
Лукиных Н. А., Попова Е. А. Уездный Царёво-кокшайск в годы Первой мировой войны (по материалам Государственного
153
архива Республики Марий Эл) / / Запад-Восток. 2014. № 7. С. 92 — 103.
Кириллов Г. И. Австро-венгерские военнопленные в уездном Царёвококшайске / / Марийский археографический вестник. 1995. № 5. С. 30—44.
Комелина Л. Н. Первая мировая война и город Царёвококшайск (по материалам музея истории города Йошкар-Олы) / / Запад-Восток. 2014. № 7. С. 126 — 136.
Кудрявцев А. Н., Соколов А. В. В окопах и плену: солдатский дневник времён Первой мировой войны / / Запад-Восток. 2014. № 7. С. 136 — 153.
Лукиных Н. А., Попова Е. А. Уездный Царёво-кокшайск в годы Первой мировой войны (по материалам Государственного архива Республики Марий Эл) // Запад-Восток. 2014. № 7. С. 92 — 103.
Люкшин Д. «Да за нашими бабами вьются». Военнопленные в крестьянской России // Родина. 2002. № 10. С. 24 — 27.
Нагорная О. С. Гуманитарные устремления на пепелище Великой войны: Транснацио-
нальное измерение европейского опыта репатриации военнопленных / / Диалог со временем. Вып. 48. М., 2014. С. 7—15.
Патрушев А. С. Марийская деревня в период империализма. Йошкар-Ола, 1974.
Рокина Г. В. Австро-венгерские военнопленные Первой мировой войны в Марийском крае / / Социальные последствия войн и конфликтов XX века. М.; СПб., 2014. С. 102 — 112.
Рокина Г. В. Предисловие // Запад-Восток: научно-практический ежегодник. Йошкар-Ола, 2014. № 7. С. 5— 6.
Соболева В. Документы Государственного архива Республики Марий Эл о деятельности уездных органов самоуправления в Марийском крае по оказанию помощи беженцам в годы Первой мировой войны»// Информационно-аналитический сборник «Вестник Марий Эл». 2003. № 3. С. 64 — 72.
Суржикова Н. В. Военный плен в российской провинции (1914 — 1922). М., 2014.
Рокина Галина Викторовна, профессор кафедры всеобщей истории, доктор исторических наук, профессор (Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола, Россия); e-mail: galina@rokina.ru.
The First World War and Mari Land
The article attempts to summarize the available materials on the history of the First World War on the territory of the modern Republic of Mari El: a review of archival sources, historiography of the problem in detail disclosed subject of stay of foreign prisoners in the camp Tsarevokokshaisk.
Key words: World War I, The State Archives of the Republic of Mari El, prisoners of war, Tsarevokokshaisk county.
Galina V. Rokina, Professor of the Department of World History, Doctor of Historical Sciences, Professor (Mari State University, Yoshkar-Ola, Russia); e-mail: galina@rokina.ru.
154
