CC BY
37УДК 811.161.1 '373 ББК 81.2
ПЕРЦЕПТИВНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ: ОТ ДЕЙСТВИЯ К ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Авдевнина Ольга Юрьевна, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и культуры речи, Саратовская государственная юридическая академия, olga.rosauz@gmail.
Аннотация. Перцептивная семантика - это область языковых значений, выражающих феномены психологического процесса восприятия. Статья посвящена анализу направлений вторичной концептуализации лексики с перцептивным значением. Цель исследования - выявление закономерностей развития перцептивной семантики в сфере обозначения социальных действий. Задачи: 1) обзор основных научных подходов к изучению системности перцептивной семантики, 2) анализ влияния системных параметров семантики восприятия на ее вторичную концептуализацию, 3) выявление в глаголах и наименованиях лиц с перцептивным значением социо- и антропоцентрических представлений. Методы исследования: системно-языковой анализ - перцептивная семантика анализируется как область разноуровневых языковых значений, функциональный метод - анализируется лексика в соотношении ее словарного потенциала и употребления в текстах, когнитивный метод - реконструируются языковые представления о человеке и обществе, соотношение понятий действие / состояние / деятельность, концепты профессиональной сферы и оценочные компоненты отдельных социокультурных представлений. Выявлены закономерности развития перцептивной семантики, которые определяются, во-первых, формой перцепции: интенсивнее и разнообразнее развиваются значения зрительного и слухового восприятия, во-вторых, противопоставлением в его процессной природе действия и состояния (видеть / смотреть, слышать /слушать): социальные аспекты значения развиваются в первую очередь в лексике перцептивного действия, в-третьих, на примере наименований лица (надзиратель, смотритель) установлено, что когнитивной схемой развития перцептивной семантики является ее движение из сферы обозначения психологических феноменов в область социальных смыслов и культурных концептов. Вторичная концептуализация лексики со значением восприятия отражает сложность и многоуровневый характер языковой категоризации психологических феноменов и тесную взаимосвязь в языковой картине мира психологических и социальных представлений.
18
Ключевые слова: восприятие, перцептивная семантика, перцептивная лексика, действие, деятельность, глагол, вторичная концептуализация, языковая категоризация, наименование лица, оценочность.
PERCEPTIVE MEANINGS IN SOCIAL SPHERE: FROM ACTION TO ACTIVITIES
Olga Ju. Avdevnina, ORCID 0000-0002-2239-3285, Saratov State Law Academy, 1, Volskaya Str., Saratov, 410056, Russia, olga.rosauz@gmail.com
Abstract. Perceptual semantics is an area of linguistic meanings that express the phenomena of psychology of perception. The article is devoted to the analysis of the areas of secondary conceptualization of vocabulary with perceptual meaning. The aim of the study is to identify patterns of development of perceptual semantics in the field of designating social actions. The tasks of the article are: 1) an overview of the main approaches to the study of the systemic perceptual semantics, 2) the analysis of the influence of the systematic parameters of the semantics of perception on its secondary conceptualization, 3) the identification of social and anthropocen-tric representations in verbs and names of persons with the perceptual meanings. Research methods were: the systematic linguistic analysis (perceptual semantics is analyzed as an area of multi-level linguistic meanings), the functional method (words are analyzed taking into consideration their vocabulary potential and usage in the texts), the cognitive method (language concepts about a person and society are reconstructed, the correlation of the concepts of action / condition / activity, as well as the concepts of the professional sphere and evaluation components of individual socio-cultural ideas were studied. Social aspects of meanings develop primarily in the vocabulary of perceptual action. The author identified patterns of development of perceptual semantics, which are determined by the form of perception (the values of visual and auditory perception develop intensively and diversely), and by opposition action : state (to see / to watch, to hear / to listen). With the example of the names of persons (a warden, a caretaker, etc.), it was revealed that the cognitive scheme of the development of perceptual semantics is its movement from the sphere of designation of psychological phenomena into the sphere of social meanings and cultural concepts. Secondary conceptualization of vocabulary with the meaning of perception reflects the complexity and multi-level nature of language categorization of psychological phenomena and close relationship of psychological and social representations in the language picture of the world.
Key words: perception, perceptual semantics, perceptual vocabulary, action, activity, verb, secondary conceptualization, language categorization, name of a person, appraisal.
19
Системность перцептивных значений и их концептуализация
в профессиональной сфере
К перцептивным значениям, или перцептивной семантике, относятся значения и языковые средства продуцирования процесса восприятия человеком окружающего мира и передачи чувственных впечатлений (от лат. perceptio - восприятие). Восприятие и чувственные впечатления - это физиологически детерминированные психологические феномены, являющиеся результатом действия отражательной способности психики и определяющие формирование и особенности функционирования человеческого сознания.
С недавних пор эти феномены оказались в центре внимания лингвистики, во-первых, в связи с возросшим интересом ученых к языковым универсалиям, к которым относятся в том числе и физиологические, психологические процессы и явления, общие для всех людей, независимо от национальной принадлежности и историко-социальных условий жизни: сравнение репрезентации психологии восприятия в разных языках эффективно для реконструкции общей когнитивной основы и различий разных языков, а во-вторых, в связи с поиском человеческого фактора в языке, в том числе такого параметра психики, который определяет внутренние связи языковых значений, влияет на структуру многих языковых категорий и на формирование языковой картины мира.
Последняя тенденция сформировала особый подход к изучению языка, который обозначается как принцип антропоцентризма. Этот подход актуален прежде всего для такого направления исследований, как когнитивная лингвистика. В работах Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, А.В. Бондарко, А. Вежбицкой, А.В. Кравченко, Е.В. Падучевой и многих других ученых было признано, что восприятие является тем познавательным модусом, который задает ракурс осмысления и пути репрезентации в языке очень многих категорий бытия и сознания: пространства, времени, реальности, состояния, представлений и душе, противопоставления внут-
20
реннего внешнему, дейктических значений и т. п. Подробный анализ традиции и направлений изучения восприятия в разных отраслях гуманитарного знания, в том числе и в лингвистике, приводится в нашем монографическом исследовании [1: 10-64].
В центре нашего внимания в данной статье функционально-семантический аспект языковой репрезентации феноменов восприятия и процессы вторичной концептуализации перцептивных значений, которые недостаточно изучены в лингвистике, в частности, номинативный потенциал перцептивной лексики в его реализации в профессиональной юридической речи. Оба направления: и углубление анализа перцептивной семантики, и описание отдельных сегментов юридического дискурса -составляют проблему современной лингвистики и являются актуальными в современной парадигме научных филологических дисциплин.
Для понимания роли перцептивной лексики в специальном знании необходимо, прежде всего, обратиться к вопросам систематизации семантики восприятия. Наиболее распространенный подход к системности этого вида языковых значений - это их анализ с точки зрения характеристик самой психологии восприятия, классификация значений и их систематизация по экстралингвистическим признакам. Так, восприятие как психофизиологическое отражение материальных объектов реальной действительности является одним из модусов сознания, наряду с мышлением, памятью и воображением, но и само восприятие распределяется по отдельным модальностям, или так называемым формам восприятия, к которым относятся зрение, слух, обоняние, осязание и вкус. Каждая форма обусловлена действием соответствующих органов чувств. Эти всем известные пять каналов перцепции составляют сенсорно-перцептивную систему организма. Естественно, психофизиологическая организация процесса восприятия не может не влиять на его вербализацию и иную репрезентацию в языке. Именно так чаще всего восприятие и изучается в перцептивной лингвистике: выделяются, например, лексика зрительного восприятия, глаголы слухового восприятия, одорическая (олъ-
21
факторная) лексика (названия запахов), прилагательные вкуса, тактильных признаков и т. п.
Самыми генерализованными и категоризованными в языке оказываются, конечно, зрительные и слуховые впечатления, в силу целостности их образов и более тесной, по сравнению с другими формами чувствительности, связи с мышлением. Поэтому именно эти формы составляют основу, например, художественной образности: «Словесный образ представляет собой каждый раз новое, функционально обусловленное, сообщение о визуальном восприятии объекта» [6: 3]. Современные исследователи выделяют зрительные и слуховые образы в качестве доминант индивидуального поэтического стиля многих поэтов. Таковы, например, научные наблюдения авторов монографии «Поэтическая картина мира сквозь призму категории перцептивно-сти» над образными системами В. Соловьева, Б. Пастернака, К. Бальмонта, чешского поэта О. Бржезины [3]. Перцептивная лексика, особенно со значением визуальной и слуховой перцепции, легко поддается не только художественной трансформации, но и семантическому переосмыслению в границах узуса единицы. В процессе употребления слова довольно быстро обрастают новыми значениями, семантическими оттенками, стилистическими обертонами. Вот почему, например, глаголы зрительного и слухового восприятия отличаются разветвленной многозначностью. Это свидетельствует о богатом функционале этой лексики, в чем мы убедимся в анализе и профессиональной речи.
Еще один подход к систематизации перцептивных значений обусловлен процессной природой восприятия, структурированностью, как и большинство процессов, тремя основными компонентами: субъектом - перцептивным действием - объектом. Именно эта структура влияет на грамматикализацию отдельных представлений о восприятии, формирует категорию пер-цептивности и своеобразие средств ее выражения в грамматике языка (подробнее об этом см. [1: 46-50]). Средний член этой структуры (перцептивное действие) подвергается категоризации по двум признакам: целенаправленности (собственно действие) / нецеленаправленности (состояние). Глаголы
22
образуют соотносительные пары: видеть / смотреть (глядеть), слышать / слушать, обонять / нюхать, осязать / щупать. Эта соотнесенность может и отсутствовать: национальная специфика репрезентации восприятия, например, в русском языке заключается в отсутствии этой корреляции при обозначении вкусовых ощущений, в самой природе которых нерелевантны не только оппозиция действия и состояния, но и сами представления о вкусовом ощущении как процессе - глагольном действии, поэтому в языке нет специальных глаголов вкуса, используются описательные конструкции с глаголами общей чувствительности (чувствовать или ощущать вкус).
Представления об оппозиционном характере перцептивных процессов, в частности - о регулярности противопоставления действия / состояния, влияет на интенсивность и направления развития семантики восприятия, например, на формирование вторичных значений. Так, значения способов дей-ствия2 в поле перцептивной глагольной семантики возникают у глаголов действия, а не состояния. Например, приставки активнее присоединяются к глаголу смотреть, а не видеть: посмотреть, высмотреть, усмотреть, просмотреть, посматривать, засмотреться, насмотреться, отсмотреть, пересмотреть, посматривать, присмотреть, всмотреться и т.п. (ср. не так много таких возможностей у глагола видеть: увидеть, завидеть издалека, варианты увидеться, свидеться, привидеться и т. п. - обозначают 'встретиться', 'испытать' и т. п., т. е. существенно отходят от значения зрительного восприятия).
2 В грамматике глагола «способы действия» или «способы глагольного действия» - явления, возникающие на границе формо- и словообразования. Это регулярные модели обозначения аспектов действия, пересекающихся с таким аспектуальным грамматическим значением, как вид глагола. К способам действия относится целый ряд регулярно появляющихся у глаголов значений: начало действия (заиграть, зашуметь), окончание действия (отшуметь, отдежурить), однократное действие (толкнуть, вскрикнуть), многократное действие (хаживать, сиживать), результативное, накопительное, интенсивное, распределительное, смягчительное, тотально-распределительное действие и т. д. Эти значения выражаются приставками, суффиксами или приставочно-суффиксальным способом, одновременно меняющими и вид глагола. В результате возникают целые группы разных глаголов со сходным аспектуальным значением, которые тоже называют способами действия [2].
23
Именно глаголы перцептивного действия как целенаправленного, активного восприятия легче подвергаются метафоризации, в результате которой развиваются в том числе значения социальных действий. Например, согласно словарным материалам [5], глагол смотреть обозначает процессы, в которых перцепция в совокупности с другими действиями подчинена социальным целям - уходу за детьми или теми, кто нуждается в заботе и помощи: «Иметь надзор, попечение, заботиться о ком-, чем-л. Смотреть за детьми. (...)» [5]; «политической, оперативной или криминальной слежке за кем-либо (см. также значения глаголов глядеть, присматривать, надзирать); соблюдению каких-либо норм: чистоты, дисциплины, порядка: Смотреть за порядком, смотреть за могилой; смотреть за дисциплиной; осмотру какого-либо места или предмета с целью приобретения, найма, ухода: «осматривать, рассматривать кого-, что-л. с целью ознакомления. Мы теперь идем смотреть новую квартиру. А. Островский» [5]; участию в качестве зрителя в зрелищном мероприятии; «быть зрителем, присутствовать на каком-л. зрелище, представлении. В восемь часов пошел я смотреть фокусника. Лермонтов» [5]; профессиональному исследованию объекта: «производить осмотр, освидетельствование кого-, чего-л. (...) Доктора смотрели ее, слушали ее грудь, выходили в другую комнату, молча пожимали плечами. И. Гончаров. (...) Устар.: Производить смотр чему-л. Был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Л. Толстой» [5]. Все эти значения нашли отражение в толковых словарях и могут считаться системными употреблениями глаголов смотреть и глядеть.
В поле обозначения слухового восприятия тоже немало таких значений. Они также закреплены, прежде всего, за перцептивным действием (целенаправленным активным процессом), возникают в словах, производных от глагола слушать: слушаться, слушатель, послушный (непослушный), послушливый, послушание ('повиновение, покорность', церк. 'обязанность, которая возлагается на каждого монаха или послушника в монастыре, а также работа, обязанность, выполняемая во искупление греха, проступка'), послушник и т. п.
24
Среди социально детерминированных семантических приращений перцептивной лексики отчетливо выделяются два вида значений: социальное общение и социальная деятельность (подробнее см. [1: 193 - 210]).
Оттенки значений социальной, в том числе профессиональной деятельности во множестве встречаются в производной лексике, например: смотр «1. Торжественный, официальный осмотр чего-л. (обычно войск), ознакомление с чем-л. 2. Публичный показ результатов деятельности, общественная проверка чего-л.» [5]; смотрение «Устар. и книжн. Действие по глаголу смотреть в значении контроля, проверки и т.п. (...) Имел честь сопровождать вас и принимать лично во вверенных моему смотрению богоугодных заведениях. Гоголь» [5]; слушание - от глаг. слушать в значении «публично разбирать какое-л. судебное дело На двадцать третье сентября в окружном суде назначено к слушанию дело по обвинению Веры Капитановой в краже. М. Горький» [5].
Особенностью обозначения социальных действий является маркирование в некоторых словах и значениях иерархии социальных отношений, что также является неотъемлемым семантическим признаком представления в языке социальных феноменов. В перцептивной лексике это, например, отражение вертикали отношений людей. Так, производные по глаголу смотреть часто обозначают отношения сверху вниз: смотр, осмотр, смотрение (как и надзор) - осуществляются лицом начальствующим или вышестоящим. Не все, но многие производные по глаголу слушать - наоборот: маркируют отношения подчинения (слушаться, послушный, послушание, послушник). Наблюдается своеобразная связь концептуализации форм восприятия с представлениями о социальном неравенстве людей: визуальная перцепция в отношении одного человека к другому воспринимается языком как право смотреть, а слуховая (прежде всего восприятие речи другого человека) -как обязанность слушать (в противопоставление к праву говорить у вышестоящего). Эти наблюдения пересекаются с выводами других филологических наук: риторики, социолингвистики, лингвокультурологии - об иерар-
25
хичности ролей говорящего и слушающего в отдельных формах речевой деятельности, например в публичной речи.
Таким образом, перцептивные действия и умения человека осмысляются в языке в направлении от репрезентации восприятия как физиологически обусловленного психического процесса к обозначению тех сфер бытия, в которых они используются в социальной функции. При этом, значение социального действия отличается от социальной, например профессиональной, деятельности. Действия становятся деятельностью, если они включены в общественные отношения, носят регулярный характер и входят в круг профессиональных, должностных или иных общественных обязанностей человека как социальной личности.
Перцептивные значения в наименованиях лиц по профессии
Особым направлением в социальной концептуализации перцептивной семантики является наименование лиц. Ее признаками является, во-первых, выступающая на первый план любой номинации лица функция идентификации человека в оппозиции «я - другой». Наименование лица всегда осуществляет другой. Самоназвание (я-называние) практически невозможно, единственное корректное языковое средство самоназывания - это местоимение я, все остальные случаи обозначения себя в речи или сопровождают это местоимение (Я, купец 1-й гильдии, Иванов Иван Иванович... ), или подменяются этикетными формулами (Мы, Николай II... ), или являются особым стилистическим приемом (разговор с самим собой). Во-вторых, идентификация одного человека другим всегда носит социальный характер, по каким бы признакам ни был назван человек (блондин, старик, цыганка, сестра, повар, директор и т. п.), т. е. подчинена задачам организации социальных отношений - контактам и взаимосвязи людей как членов того или иного социума.
Личностная же концептуализация человека в любом виде антропонима всегда однобока (подробнее об этом см. [1: 211-249]): никакое наименование не воплощает всего круга представлений ни о конкретном человеке, ни о группе людей, ни о человеке вообще. Тем не менее, разные наименования
26
можно сравнить по степени социальности выраженных в них антропологических представлений. Так, наименования людей по профессии или сфере деятельности находятся, конечно, в поле формирования социоцентрической языковой семантики: они не только идентифицируют человека, но и отражают различные социальные феномены, аспекты общественной жизни: отношения, стратификацию, иерархию и т. п.
В наименованиях лиц по перцептивному действию метафорически развиваемая социоцентричность семантики восприятия (см. выше) накладывается на социоцентричность самих наименований лиц. Одной из групп такой лексики являются наименования людей, профессиональная деятельность которых связана со специальным наблюдением за человеком или людьми: надзиратель, соглядатай, смотритель. Они образованы посредством мета-форизации визуальной перцепции, подчиненной задачам социального бы-тия3. Исторически эта лексика связана с начальным этапом формирования не просто юридической лексики, но и в целом - юридического дискурса.
Эта лексика проходит в своем семантическом развитии путь от простого наименования до концепта - маркера, «сгустка» культурной традиции (метафора Ю.С. Степанова). Приведем в пример слово надзиратель: вышедшее из активного употребления в качестве специального слова, оно не потеряло связь со сферой обозначения правовых, юридических отношений, хотя и сдвинулось на периферию этой сферы - в область вторичных наименований, оценочного переосмысления институциональности юридических отношений.
Словарное значение слова: «должностное лицо в дореволюционной России, занимавшееся надзором, наблюдением за кем-л., чем-л. Полицейский надзиратель. Классный надзиратель. Вопреки ожиданиям, за побег Беляева надзиратели коридора одиночек отделались очень легким наказанием. Марков» [5].
3 Эта лексика находится в той же области концептуализации юридических отношений, что и центральное для этой сферы понятие надзор. Этот концепт формируется на основе метафоры, тоже восходящей к перцептивной семантике.
27
Современные ассоциации связывают понятие надзиратель почти исключительно с тюремной тематикой, тогда как исторически его отнесенность к юридической сфере социальных отношений была не такой прямолинейной. История функционирования этого слова в качестве наименования лица включает и нейтральные обозначения профессии. Оно обозначает понятия, восходящие к глаголу надзирать: «вести наблюдение, надзор за кем-, чем-л., неся за это ответственность. Надзирать за порядком. Сотня людей надзирает за работой» [5]), - и понятия, родственные относительно нейтральному в оценочном плане понятию «надзор»: «1. Наблюдение за кем, чем-л. с целью охраны, контроля и т. п. (...). 2. с определением. Группа надзирающих лиц, орган наблюдения за кем-, чем-л., контроля за кем-, чем-л. Общественный надзор. Технический надзор (...)» [5].
По материалам Национального корпуса русского языка (НКРЯ) [4] удалось установить, что в ХУШ, XIX, начале XX вв. слово надзиратель выступало эквивалентным обозначением понятия полицейский, наряду со словами городовой, квартальный, пограничник и т. п.:
Для употребления к лучшему наблюдению по усмотрению таможенного пограничного надзирателя, то надзирание за оными лучше можно про-известь сими судами (А. Радищев. О таможенных обрядах) 4;
По прочтении этого показания, Эмма Герзау, подтвердив оное, от подписания его отказалась, отзываясь, что не может, и присовокупила: «Не мучьте, ради Христа». Помощник пристава, околоточный надзиратель, двое понятых. Предсмертная записка Герзау (А. Кони. Пропавшая серьга (Из записок и воспоминаний судебного деятеля));
Так как предмет этой статьи составляет мужскую тайну и требует серьезного умственного напряжения, на которое весьма многие дамы не способны, то прошу отцов, мужей, околоточных надзирателей и пр. наблюдать, чтобы дамы и девицы этой статьи не читали (А. Чехов. Руководство для желающих жениться);
4 Здесь и далее примеры из художественной литературы взяты из материалов НКРЯ.
28
- Друг мой, - раздался в эту минуту совершенно неожиданно голос Ивана Матвеича, изумивший нас до крайности, - друг мой, мое мнение -действовать прямо через контору надзирателя, ибо немец без помощи полиции не поймет истины (Ф. Достоевский. Крокодил);
Будочник отвечал, что он не видал ничего, что видел, как остановили его среди площади какие-то два человека, да думал, что то были его приятели; а что пусть он, вместо того чтобы понапрасну браниться, сходит завтра к надзирателю, так надзиратель отыщет, кто взял шинель (Н. Гоголь. Шинель);
Нос, желающий удрать в дилижансе в Ригу, перехвачен квартальным надзирателем и возвращен в тряпочке бывшему владельцу (Ю. Тынянов. Об основах кино);
Мне сам господин околоточный надзиратель сказал, что все это ерунда (Н. Тэффи. Утешитель);
Русский же хозяин, без особо важных поводов, не пойдет ни к квартальному (полицейскому надзирателю), ни к помещику, ибо полиция и дворянство - общие враги и бородатого хозяина и небритого работника (Д. Подвойский. Национальный характер как фактор хозяйственной жизни);
С малых годов Федя в механической работал, да в рекрутчину-то со-грубил тамошнему надзирателю, - Федю потом и не приняли да еще посмеялись (П. Бажов. Широкое плечо) и т. п.
Как видим, старые значения слова надзиратель варьируются в границах репрезентации если не профессии, то таких видов деятельности, которые находятся в круге реализации общеюридической идеи правового надзора. В современном языке номинативные его значения, связанные с юридической сферой (полицейский, пограничник, таможенник), отошли в прошлое. Языковое сознание связало его с тюремной сферой смыслов и сохранило в его оценочной палитре всего только одну краску - негативную. Сразу оговоримся, что считаем именно вторичное осмысление содержания слова признаком его перехода в концепт и закрепленности в том или ином виде дискурса.
29
Это слово используется сегодня больше в функции оценки, а не номинации. в качестве средства оценочной интерпретации социальных отношений, возникающих в связи с заключением человека под стражу, пребыванием в тюрьме, лагере и т. п. Его отнесенность к этой сфере маркируется тем, что в одном контексте с ним появляются, как правило, и другие понятия исполнения наказания: заключенные, осужденные, палачи, следить, статья, уголовное дело и т. п.: - Вот, заключенные, - сказал он и кивнул надзирателям на афишу, те сразу ее прикололи на щит «Перековка». - Вот, заключенные, я прочел вам приказ Гулага за номером пятьсот (Ю. Домбровский. Факультет ненужных вещей).
Наказание, лишение свободы - это та область общественного бытия, которая в русской системе социальных представлений всегда считалась карательной, жестокой, несправедливой к человеку. В литературе она интерпретируется как проявление бездушия государственной машины, целью которой является не столько наказание преступника, сколько подавление личности, свободы, прав и достоинств человека. Поэтому с морально-нравственной точки зрения эта область социальных отношений нередко рассматривается в категориях «жертва / мучитель»: несправедливо осужденный на муки, беззащитный человек терпит физические, психологические страдания, материальные лишения, нужду, унижения. Его антагонист - представитель государства, чиновник тюремной системы - бездушный угнетатель, палач и мучитель. В художественном тексте оно начинает маркировать не профессию или род деятельности, а закрытый для большинства людей особый мир - мир страдания, унижений, бездуховности и бездушия карательной системы, нравственного дна, жестокости и всего того, чем могут быть охарактеризованы порядки и нравы тюремной или лагерной жизни:
И нынешний шестидесятивагонный эшелон, идущий в Красноярский край: подвижный тюремный город, товарные четырехосные вагоны, зарешеченные окошечки, трехэтажные нары, вагоны-склады, штабные вагоны, полные надзирателей-вертухов, вагоны-кухни, вагоны со служебными собаками - они рыщут на стоянках вдоль эшелона; начальник эшелона, окру-
30
женный, подобно сказочному падишаху, лестью поваров, наложниц-проституток; проверки, когда в вагон влезает надзиратель, а прочие вер-тухи с автоматами, направленными в открытые двери теплушек, держат под прицелом заключенных, - тесной грудой сбились люди, а надзиратель ловко перегоняет помеченных заключенных из одной части вагона в другую, и, как бы стремительно ни кидался заключенный, вертух успевает поддать его палкой по заднице или по кумполу (В. Гроссман. Все течет).
Несколько иной является вторичная концептуализация слова смотритель, словарное значение которого: «служащий, осуществляющий надзор, наблюдение за чем-л., заведующий чем-л. или инспектирующий что-л. Смотритель маяка. Смотритель музея» [5]. Словарное толкование его значения в общем и целом исчерпывает весь набор наиболее частотных его словоупотреблений в художественном и публицистическом текстах - это, во-первых, номенклатурное наименование лица по профессии (смотритель училища, музейный смотритель, техник-смотритель и т. п.), во-вторых, описательное наименование лица по выполняемым им некоторым обязанностям с актуализацией семы 'смотреть - охранять, присматривать' (смотритель за дачей, жэковский смотритель, смотритель в огороде и т. п.), в-третьих, наименование не лица, а должности, круга обязанностей, характера службы (в качестве смотрителя за домом, место смотрителя маяка и т. п.).
Социальная направленность всех этих семантических вариантов функционирования слова не вызывает сомнения: должность или работа смотрителя предполагает не только наблюдение, контроль за чем-либо, но и действия по уходу за чем-либо (дорожный смотритель), по организации чего-либо (станционный смотритель, смотритель рыболовства), охране чего-либо (ночной смотритель, смотритель заповедника), руководству чем-либо (смотритель острова) и т. п. Областью его вторичного употребления являются художественные и публицистические произведения в основном с исторической, этнографической сюжетной основой.
31
Усложнение концептуализации самого понятия связано не с обозначаемой реалией - профессией смотрителя, а с феноменом прецедентности. Так, это слово имеет архетипическое содержание, которое оно получило в русской литературе в двух устойчивых его употреблениях: станционный смотритель (восходящее к образу героя одноименной повести А.С. Пушкина) и смотритель богоугодных заведений (Н.В. Гоголь «Ревизор»).
Актуализация прецедентного смысла - социокультурной ассоциации, связанной с этими двумя историческими его употреблениями, - является одним из приемов своеобразной эстетизации как самого слова, так и деятельности, профессии смотрителя, заключающейся в выражения иронии:
Перед лицами высшими Хвалынский большей частью безмолвствует, а к лицам низшим, которых, по-видимому, презирает, но с которыми только и знается, держит речи отрывистые и резкие, беспрестанно употребляя выраженья, подобные следующим: «Это, однако, вы пус-тя-ки говорите»; или: «Я наконец вынужденным нахожусь, милосвый сдарь мой, вам поставить на вид»; или: «Наконец вы должны, однако же, знать, с кем имеете дело», и пр. Особенно боятся его почтмейстеры, непременные заседатели и станционные смотрители. Дома он у себя никого не принимает и живет, как слышно, скрягой (И. Тургенев. Два помещика);
Туся говорит: Ленин в детстве изображается так, будто ему предстояло сделаться смотрителем богоугодных заведений, а не революционером (Л. Чуковская. Памяти Тамары Григорьевны Габбе).
В целом же оценочность слова даже в современном его функционировании выражена менее, чем у слова надзиратель.
По нашим наблюдениям, путь от номинации перцептивных действий к обозначению социальной деятельности, а от него - к формированию концепта проходят практически все наименования лиц с перцептивным значением: соглядатай, очевидец, свидетель, слепой / зрячий, глухой и т. п. Это свидетельствует о том, насколько важны перцептивные представления и концептуализация самого восприятия для осмысления мира и для самопознания человека, и о том, какую роль в этом процессе играет перцептивная лексика.
32
Общим выводом может служить мысль о тесной взаимосвязи в языке и языковой картине мира всех антропоцентрических представлений, отражающих сложность самого феномена человека и его социального бытия.
Список литературы
1. Авдевнина О. Ю. Перцептивная семантика: закономерности формирования и потенциал художественной реализации. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2013.
2. Бондарко А. В. Вид и время русского глагола (значение и употребление). М.: Просвещение, 1971.
3. Корычанкова С., Крюкова Л., Хизниченко А. Поэтическая картина мира сквозь призму категории перцептивности. Brno: Mazarykova univerzita, 2016.
4. Национальный корпус русского языка. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.ruscorpora.ru.
5. Словарь русского языка: в 4-х т. Изд. 3-е стереотип. / Гл. ред. А. П. Евгеньева. М.: Русский язык, 1985 - 1988.
6. Халикова, Н.В. Категория образности художественного прозаического текста. АДД, М., 2004.
References
1. Avdevnina, O. Yu. (2013). Pertseptivnaya semantika: zakonomernosti formirovaniya i potentsial khudozhestvennoy realizatsii [Perceptual Semantics: Patterns of Formation and the Potential of Artistic Realization]. Saratov: Izd-vo Sarat. un-ta, 2013 [In Russian].
2. Bondarko, A. V. (1971). Vid i vremya russkogo glagola (znachenie i upotreblenie) [Voice and Tense of the Russian Verb (Meaning and Usage)]. M.: Prosveshchenie [In Russian].
3. Korychankova, S., Kryukova, L., Khiznichenko, A. (2016). Poeticheskaya kartina mira skvoz' prizmu kategorii pertseptivnosti [The Poetic Picture of the World through the Prism of the Category of Perceptiveness]. Brno: Mazarykova univerzita [In Russian].
4. Natsional'nyy korpus russkogo yazyka [The National Corpus of the Russian Language]. Available at: http:// www.ruscorpora.ru [In Russian].
5. Slovar' russkogo yazyka: v 4-kh t. Izd. 3-e stereotip. (1985 - 1988) / Gl. red. A. P. Evgen'eva. [Dictionary of the Russian Language: in 4 Vols. (A.P. Yevgenyava ed.) 3rd ed. Moscow: Russkiy yazyk, 6 [In Russian].
6. Khalikova, N. V. (2004). Kategoriya obraznosti khudozhestvennogo pro-zaicheskogo teksta [The Category of Imagery of Artistic Prose Text]. Abstract of Thesis, Moscow [In Russian].
© Авдевнина О.Ю.
33
