CC BY
90
О. Ю. Авдевнина
ИДЕЯ СВЕТА В СОДЕРЖАНИИ ПЕРЦЕПТИВНОЙ ЛЕКСИКИ
OLGA YU. AVDEVNINA THE IDEA OF "LIGHT" IN VERBALIZATION OF PERCEPTION
Статья посвящена выявлению в глубинах перцептивной семантики имплицитных сем, связанных со «световыми» представлениями в языковой картине мира. Анализ сочетаемости и употребления отдельных слов позволяет автору реконструировать общие когнитивные механизмы вербализации процесса восприятия и специфики образа света, восстановить концептуальную взаимообусловленность и объяснить пересечение этих различных сфер языковой семантики.
Ключевые слова: перцептивная лексика, процесс восприятия, онтологические представления, концептуализация, психологические аспекты семантики, световые параметры.
The article covers the process of revealing implicit sems in the depths of perceptual semantics connected with the representations of "light" in the linguistic pattern of the world. The analysis of compatibility and use of separate words helps to reconstruct general cognitive mechanisms of verbalization of perception and specificity of the idea of light, to reestablish conceptual interdependence and to explain intersection of these different fields of linguistic semantics.
Keywords: perceptual lexis, the process of perception, ontological representations, conceptualizing, psychological aspects of semantics, parameters of light.
Перцептивная семантика появляется в результате концептуализации представлений о таком модусе человеческой психики, как восприятие. Категоризация этих представлений реализуется в специальной лексике, называемой перцептивной, или лексикой восприятия. Вербализации подвергаются разные феномены и аспекты этого процесса: формы восприятия (зрение, слух, обоняние и т. п.), его физиологические и абстрактные инструменты (глаза, взгляд, взор...), способность / неспособность к восприятию (слепой, зрячий...), многочисленные признаки предметов, которые могут быть отнесены к перцептивным, потому что познаются в процессе восприятия (признаки цвета, размера, громкости звука, плотности материала, запаха и т. д. и т. п.), отвлеченные чувственные образы (вид, облик, запах, аромат, шум, грохот и т. п.). Более сложные, синтаксические, способы языкового выражения аспектов этого процесса характерны для репрезентации ситуации восприятия, модель которой может быть обозначена через структуру 'субъект — перцептивное действие (состояние)1 — объект'.
В центре механизмов вербализации и в основе формирования иных способов языковой концептуализации перцептивных процес-
Ольга Юрьевна Авдевнина
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и методики его преподавания Института филологии и журналистики Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского ► [email protected]
сов и феноменов находится глагольная лексика. Те глаголы, которые традиционно считаются ядерными (видеть, смотреть, глядеть, зреть, слышать, слушать, обонять, нюхать, осязать, щупать), маркируют формы чувствительности. Их появление в речи сигнализирует об актуальности воспроизведения психологии восприятия в смысловой структуре высказывания или всего речевого произведения.
Лексика, производная от этих глаголов, как правило, сохраняет в своем содержании семы восприятия: перцептивного признака (видимый, невидимый, неслышный, осязаемый), чувственного образа и его качественной оценки (вид, видимость), перцептивного действия, лежащего в основе деятельности или образа жизни человека (смотритель, созерцатель, смотр, смотрины).
К закономерностям развития когнитивной базы словарного состава языка относится не столько ее расширение за счет новых слов и новых смыслов, сколько усложнение содержания уже имеющихся лексических единиц и их использование в формировании тех или иных аспектов картины мира. Так, перцептивные глаголы и производные от них слова, сохраняя свою принадлежность области перцептивной семантики, вовлекаются в орбиту языковой презентации иных когнитивных категорий, на первый взгляд, совсем не связанных с психологическим процессом восприятия. Таковы, например, представления о природном феномене света, активно выражающиеся с помощью перцептивной лексики. Методика когнитивного комментария помогает реконструировать связь этих двух видов языковой семантики: перцепции и света.
Свет относится к впечатлениям, формируемым только в результате восприятия — зрительной его формы, но получает самостоятельность в плане языковой репрезентации. Появляются слова, обозначающие интенсивность световой энергии (яркий, тусклый), ее признаки по источникам (лунный, солнечный, фонарный), характер распространения света и воздействия на человека (литься, рассеиваться, бить в глаза и т. п.).
Свет психологичен, его «психологичность» заключается в его особом влиянии на жизнеде-
ятельность человека: «Свет представляет собой один из существенных элементов жизни. Для человека <...>, ведущего световой образ жизни, свет является условием для наиболее активной деятельности. Он есть визуальное дополнение другой одухотворяющей силы — теплоты. Свет раскрывает нашему восприятию сущность смены суток и времен года, которая заключается в восстановлении жизненных сил. Свет — это один из наиболее впечатляющих источников наших ощущений»2.
Язык хранит следы представлений о психологической природе света, например, о его особой связи с процессами восприятия. Об этом свидетельствует реализация и развитие содержания слов с перцептивной семантикой.
Так, в семантике неспособности к восприятию отражаются, например, представления об интенсивности света. От прилагательного слепой образуется глагол слепить3 с одним из значений '2. Мешать видеть, смотреть, ослепляя ярким светом. У Дарьи слезами наполнились очи — Должно быть, их солнце слепит (Н. Некрасов. Мороз, Красный нос). Хрустальная, в тысячу огней, люстра слепила глаза (Никулин. России верные сыны)'4.
И само прилагательное слепой включает в свое содержание обозначения признаков интенсивности света. Эти значения относятся к тем смысловым приращениям, которые продуцируются употреблением слова в художественном тексте. Слово слепой способно обозначать как высокую степень яркости (слепые вспышки молний), так и тусклый свет (слепой ночник, подслеповатый (слепой) свет свечи)5. Оба значения обычно поддерживаются в контексте дополнительными средствами выражения степени световой энергии (выделены в примерах): соответствующими эпитетами-определениями, «световой» лексикой (молнии, блеск, зарницы, лампа, ночник и т. п.), помогающей составить представления об этой степени (например: солнце, костер, молния — яркий свет, ночник — наоборот). Так, слово слепой актуализирует значение 'очень светлый, слепящий' в следующих употреблениях6:
Луч солнечный Пропел над тьмой;
Омолненный, — Слепой; немой (Андрей Белый.
«Проклятый, одинокий Бег...»);
Слепого полдня желатин, И желтые очки промоин, И тонкие слюдинки льдин, И кочки с черной бахромою (Б. Пастернак. «Платки, подборы, жгучий взгляд...»);
Над парком падают топазы, Слепых зарниц бурлит котел (Б. Пастернак. Баллада);
И в солнечном костре слепых от блеска дней
Священная чреда идущих в шаг теней С повернутым ко мне и станом, и оплечьем, — И с профилем зверей на теле человечьем (В. Иванов. Кот-ворожей).
Гораздо разнообразнее те значения, которые создают представления о низкой степени освещенности. Возможны две ее разновидности: тусклый свет, препятствующий восприятию, и отсутствие света, при котором человек почти совсем лишен возможности видеть — как слепой7. Образ тусклого света создается, например, в сочетаниях слова слепой с названиями искусственных источников света (лампа, фонарь, ночник):
Равно на грани скрытой солеи Слепой фонарь с безвинно мертвым оком (В. Меркурьева. По В. Брюсову);
В окне холодном и хрустальном, в игре слепого фонаря возник он призраком печальным, погас, как мертвая заря (Эллис (Л. Л. Кобылинский). Мертвый сад);
Ночь и дождь, и в доме лишь одно Светится в сырую тьму окно, И стоит, молчит гнилой, холодный дом, Точно склеп на кладбище глухом, Склеп, где уж давно истлели мертвецы, Прадеды, и деды, и отцы, Где забыт один слепой ночник И на лавке в шапке спит старик, Переживший всех господ своих, Друг, свидетель наших дней былых (И. Бунин. «Ночь и дождь, и в доме лишь одно...»);
- или в контекстах, изображающих пасмурный день, сумеречное время суток, вечер:
Встает, мрача землистый небосклон, Затменное и в пепле тлеет око Слепого дня; его
ж встречает стон (В. Иванов. Сфинкс);
Но Она от томительных будней, От слепых паутин вечеров — Хочет только заснуть непробудней, Чтоб уйти от неверных оков (Е. Дмитриева. Двойник).
Значение 'темный, неосвещенный, лишенный света' очень частотно в поэтическом тексте. Оно регулярно возникает в сочетаниях слова сле-
пой со словами ночь, тьма, мрак, мгла, т. е. с лексикой, обозначающей состояние лишенности света или темное, неосвещенное место:
Как ночь — слепа, как день — бессонна, Все ближе к вечности она (В. Меркурьева. «Снег, все улицы заметающий...»);
В слепые ночи новолунья Глухой тревогою полна, Завороженная колдунья, Стою у темного окна (Е. Дмитриева. «В слепые ночи новолунья...»);
Звезда ль, плывя во мгле слепой, Иль предносимая лампада Меня ведет по стогнам Ада? (В. Иванов. «Неуловимый поцелуй...»);
Стоит, трепещет Стрекоза В палящем мраке надо мною, Стоцветной бисерной росою Кипят несметные глаза В ее головке раздвоенной, В короне млечно-голубой — И шепчет, шепчет сон бессонный Во тьме палящей и слепой (И. Бунин. Бред);
Мелькают дали, черные, слепые, Мелькает океана мертвый лик: Бог разверзает бездны голубые, Но лишь на краткий миг (И. Бунин. «Мелькают дали, черные, слепые...»);
На Запад, слепо потемнелый, Глядит Восточная Звезда (В. Брюсов. Охотник);
Есть в лазури слепой уголок, И в блаженные полдни всегда, Как сгустившейся ночи намек, Роковая трепещет звезда (О. Мандельштам. «Ветер нам утешенье принес...»).
И та и другая степень световой энергии интерпретируется как некомфортная, иногда даже мучительная для человека:
Вот я один с самим собой... Пора, пора мне отдохнуть: Свет беспощадный, свет слепой Мой выпил мозг, мне выжег грудь (Н. Гумилев. «Я в лес бежал из городов...»);
И как вперение враждебно Слепых предутренних очей! (В. Иванов. Рассвет);
Боюсь, боюсь тебя, слепая С очами белыми, о дочь Проклятой совести, нагая И нестыдящаяся Ночь! (Д. Мережковский. Слепая);
Слепую мглу бунтующей стихии Преобрази. Я не боюсь: влекут, Христософия, Твои стези (Андрей Белый. Антропософии);
Те, верные — обида искаженья, Те, светлые — тоска слепых ночей, Те, гордые — позора униженье, Те, тайные — хранилища ключей? (В. Меркурьева. Аспект лирический).
В такой интерпретации проявляется эстетический потенциал данных смысловых прира-
щений: слово слепой способно не просто выполнять изобразительную функцию, воссоздавая световой признак, а передавать психологическое его ощущение. Это проявление психологизма света, т. е. своеобразия его ощущения, и усложнение психологического содержания самого восприятия: перцептивные процессы имеют результатом не столько впечатления от восприятия, сколько ментальные феномены, эмоции, эмоциональные состояния, поведенческие реакции и т. д. Все это отражается в функционировании перцептивной лексики.
Сочетания слова слепой с названиями источников света развивают и другое, весьма специфическое, метафорическое, значение, сходное с семантикой перцептивных действий — визуального поиска чего-либо (в случае с обозначением слепой — поиск с отрицательным результатом): слепой прожектор — это движущийся свет, пытающийся и не могущий обнаружить что-то в темноте; слепые огоньки — с одной стороны, огни, в свете которых ничего не видно, с другой — хаотично, бестолково движущиеся источники света:
Низкорослый кустарник, затянутый влажным туманом, И слепою цепочкой бегущие в сумрак огни... (Вс. Рождественский. Новый порт).
Как видим, слово слепой не просто активно участвует в создании образа света, но и делает это разносторонне, охватывая разные явления, связанные с этим природным феноменом8.
Несколько реже, но и слово глухой выступает в качестве средства передачи световой характеристики предмета (ср.: приглушенный свет). В сочетании со словами ночь, мрак, мгла и т. п. оно маркирует, прежде всего, абсолютную темноту:
И вдруг, сквозь этот мрак глухой и безответный, Там, где гардинами завешено окно, С усильем разглядел я мутное пятно — Ночного неба свет... полоской чуть заметной (Я. Полонский. В потемках);
Фонарики тускло дрожащей толпой Чуть светятся в темень глухую, А полночь ворчит, угрожая клюкой... (Л. И. Пальмин. Тетушка полночь);
В глухом хаосе этой тьмы Чего ж искать, к чему стремиться, Куда бежать, зачем родиться? (В. Тепляков. Пятая фракийская элегия).
Весьма частотные в поэтической речи употребления глухая ночь (вариант: глухая полночь) соотносят световые признаки с временными и динамическими характеристиками, потому что глухая ночь — это не только очень темное, но и позднее время суток, когда замирает жизнь, всякое движение. Это время тишины, беззвучия (отсюда участие в его изображении слова глухой). Это время ассоциируется и с холодом, мертвенностью и т. п. Контексты обычно включают маркеры всех этих семантических оттенков (выделены в примерах):
Без фонарей как смоль был черен невский вал, Глухая ночь вокруг стеной стояла... (А. Ахматова. «Ты выдумал меня. Такой на свете нет...»);
Мы зябнем, стынем, изнывая, А зимний воздух недвижим, И обнимает ночь глухая Нас мертвым холодом своим (А. Апухтин. Актеры);
Без света и тепла, Под взрывы бомб, в глухую ночь блокады Она меня мучительно ждала... (Вс. Рождественский. Старый портрет);
Глухою полночью я внемлю, Как хлопья падают с небес На замороженную землю (С. Соловьев. Ноябрь);
Чернеют вечера глухие, Весь мир таинственен и нем, И скоро двинется Мария Из Назарета в Вифлеем (С. Соловьев. Ноябрь) и т. п.
Благодаря такому изображению тьмы, темноты, представления о свете оказываются концептуально связанными с движением, теплом, жизненной активностью, звучанием. Это и его психологическое содержание (те ощущения, которые свет рождает в человеке), и когнитивное наполнение (аспекты картины мира, формирующиеся с помощью представлений о свете).
К психологии света относится и то, что с его помощью формируются ощущения пространства: свет создает пространство9. Такое его свойство отражается в функционировании глаголов смотреть, глядеть. В качестве метафорических субъектов действия при этих глаголах часто выступает лексика, обозначающая природные источники света или небесные тела: солнце смотрит, месяц смотрит, луна смотрит, звезды смотрят, небо сморит, планеты смотрят и т. п.:
Неохотно и несмело Солнце смотрит на поля (Ф. Тютчев. «Неохотно и несмело...»);
И вознесешься ты высоко, Блистая славою прямой — Как это огненное око, Что смотрит днем на мир земной (Н. Некрасов. Истинная мудрость);
Опять мороз! И ветер жжет Мои отвыкнувшие щеки, И смотрит месяц хладноокий, Как нас за пять рублей влечет Извозчик, на брега Фонтанки... (З. Гиппиус. «Опять мороз! И ветер жжет...»);
Как в разрезы черной тучи Ясно смотрит месяц полный И под нами лижут камни Успокоенные волны... (П. Кусков. После бури);
Вьюжная полночь над миром гуляет, Месяц — сквозь облако — смотрит в чулан, Где в паучиных мозгах расцветает Жуткая греза о сладости ран... (А. Тиняков. Паучьи сны);
Точно призрак умирающий, На степи ковыль качается, Смотрит месяц догорающий, Белой тучкой омрачается (К. Бальмонт. Ковыль);
Сквозь решетку мертвым оком Смотрит в камеру луна (А. Тиняков. Вере Сергеевне Алексиной);
Мы на платформу вышли... Мысль одна Терзала нас... Он молча жал мне руки... На нас смотрела полная луна, Откуда-то неслися вальса звуки, И соловей так сладко, сладко пел, Как будто он утешить нас хотел... И очи звезд бесстрастные сияли, Не ведая ни счастья, ни печали... (М. Лохвицкая. Мгновение);
И когда от незримых и едва уловимых, Только ангелам внятных шагов, Рвется кров тонкотканный моей кельи туманной, — Звезды смотрят сквозь порванный кров (Н. Минский. Облако);
Вот песни умолкли; огни потухают; Пустынно и тихо вокруг; Лишь светлые звезды на небе сияют И смотрят на воды и луг (И. Никитин. «Село замолчало безлюдны дороги...»);
Вдоль улиц фонари горят, Еще безмолвна мостовая, И лужи кое-где блестят, Огонь печально отражая; Но фонарей огнистых ряд В ночи горит, не озаряя, И звезды ярко смотрят в ночь, Но тьмы не могут превозмочь (Н. Огарев. Юмор);
И так же будет неба дно Смотреть в открытое окно, И море ровной синевой Манить в простор пустынный свой (И. Бунин. «Настанет день — исчезну я...»);
Еще и холоден и сыр Февральский воздух, но над садом Уж смотрит небо ясным взглядом, И молодеет Божий мир (И. Бунин. «Еще и холоден и сыр...») и т. п.
Глагол смотреть обозначает в таких контекстах не только восприятие и пространственное расположение, но и процесс распространения
света. В данных употреблениях он контекстуально синонимичен глаголам светить, освещать. В ряде случаев даже может быть заменен этими глаголами, ср.: сквозь решетку мертвым оком смотрит (светит) в камеру луна; неохотно и несмело солнце смотрит (светит) на поля; и смотрит (освещает) месяц хладноокий, как нас за пять рублей влечет извозчик...; звезды смотрят (светят) сквозь порванный кров и т. п.
Синкретизм перцептивно-пространственных представлений о свете, освещенности пространства передается и сочетаниями глагола смотреть со словом ночь, которое в данных употреблениях обозначает не темноту, а звездную или лунную ночную пору, хотя возможна и передача впечатления об особом воздействии на человека темноты, подобном воздействию источников небесного света:
Ночь смотрит тысячами глаз, А день глядит одним; Но солнца нет — и по земле Тьма стелется, как дым (Я. Полонский. Из Бурдильёна);
Напрасно в бешенстве, порой, Я рвал отчаянной рукой Терновник, спутанный плющом: Всё лес был, вечный лес кругом, Страшней и гуще каждый час; И миллионом черных глаз Смотрела ночи темнота Сквозь ветви каждого куста... (М. Лермонтов. Мцыри);
Жалобно ветер в трубе завывает, Ночь неприветная смотрит в окно, Маятник мерно стучит, догорает Бледный ночник, в доме спят все давно (А. Плещеев. Ночью);
Мне в очи смотрит ночь нагая, Унылая, как темный день (З. Гиппиус. Пыль);
Ночь лазурная смотрит на скошенный луг. Запах роз под балконом и сена вокруг; Но за то ль, что отрады не жду впереди, — Благодарности нет в истомленной груди (А. Фет. «Ночь лазурная смотрит на скошенный луг...»);
Нет, в окошко, темна, холодна, Ночь угрюмая смотрит одна; Шумно сани порой проезжают, Да у дома в потемках мерцают, И лениво, и тускло горя, Покривленные два фонаря (Ю. Жадовская. Скучный вечер);
Смотрят тени вдоль стены, Светит месяц с вышины (К. Бальмонт. Чары месяца) и т. п.
Так, символически репрезентируется не только освещенность, но неосвещенность пространства.
Бесспорно, эти и другие сочетания глагола смотреть10, например, со словом звезды и т. д., являются метафорическими. Но эта метафоричность неоднородна. Во многих контекстах она почти стерта:
Давно стою, волнуясь, на часах, И смотрит ярко месяц с тверди синей, Спит монастырский двор в его лучах, С церковных крыш блестит колючий иней... (А. Студент); Все тихо средь мертвого сна, Сквозь окна разбитые смотрит луна (А. Толстой. Пустой дом).
В этих случаях глагол смотреть без особых потерь для смысла можно заменить глаголом светить (см. выше) или словами, обозначающими явленность предмета восприятию: виден, видна, видится: И смотрит ярко (виден яркий) месяц с тверди синей; сквозь окна разбитые смотрит (видна, видится) луна.
Однако в большинстве контекстов метафоричность художественно актуализирована — подчеркнута с помощью различных средств художественного сравнения луны, звезд и т. п. с человеком. Это достигается, в частности, употреблением антропоморфной лексики, выступающей в роли тропов: обозначений человеческих чувств, качеств характера, чисто человеческих внешних признаков (ревнивый, печальный, весело, грустно, бледный).
Возможно также включение в описание развернутых сравнений, тропов и других приемов, способствующих оживлению в глаголе смотреть его прямого значения — семантики психологического процесса — действий, приписываемых метафорическому субъекту:
Что луна в облаках как больная бледна Смотрит с влагою тусклой во взоре? (А. Григорьев. Песня сердцу);
Вот месяц поднялся, Кротким серебряным светом осыпал он бора вершину, И, после бури, повсюду глубокая тишь воцарилась, Небо по-прежнему смотрит с любовью на землю (И. Никитин. Буря);
А Небо на тебя с улыбкою взирает, Как на капризного ребенка смотрит мать, С улыбкой — потому, что все, все тайны знает, И знает, что тебе еще их рано знать! (А. Майков. «Из бездны Вечности, из глубины Творенья...»);
Заревая вьюга Всё позамела, А ревнивый месяц Смотрит вдоль села (А. Фет. «Заревая вьюга...»);
В сердце весна отцвела: Там, как в пустыне, безгласно; Прошлое счастье — луной Смотрит мертво и неясно... (К. Фофанов. «Лунная тихая ночь...»);
Спят покои сном таинственным, Только грустная луна Смотрит в окна, как преступница Уличенная, бледна (К. Фофанов. Ревнивый муж);
И даже солнышко, казалось, В окно смотрело веселей И блеском ярким осыпало Головки русые детей (А. Плещеев. Из жизни);
Жизнь учить начнет, против воли гнет, Вразумит тогда, как всего сомнет, Зацелует в смерть, заласкает в бред И, позвав цвести, не допустит в цвет... Ночь темна, молчит, смотрит букою?! Хорошо ли я так баюкаю? (К. Случевский. Женщина и дети. Колыбельная песенка);
Зачем в тиши ночной, из сумрака былого, Ты, роковая ночь, являешься мне снова И смотришь на меня со страхом и тоской? (А. Апухтин. Памятная ночь);
Луна на меня из-за тучи Смотрела, как будто в слезах; Сидел я под кленом и думал, И думал о прежних годах (А. Толстой. «Дождя отшумевшего капли...») и т. п.
Участие лексики зрения в метафорической репрезентации таких феноменов, как свет небесных тел, освещенность земного пространства, находит объяснение, в частности, во внешних признаках органов восприятия. Сияние небесных светил сравнивается в наших представлениях о них с оживленным взглядом, блеском человеческих глаз. Известно, что само слово глаз, согласно данным этимологических словарей, восходит к понятию гладкости предмета, его блеска: 'Глаз. В значении «орган зрения» существует только в русском языке и фиксируется в памятниках с конца XVI — начала XVII в. Первоначальное же значение — «шарик, кругляш» — сохраняется в польском glaz — «валун, скала, камень» <...> Вероятнее всего, образовано с помощью суффикса -зъ от той же основы, что и гладъ (см. гладкий). В этом случае валун, скала, камень названы по присущей им гладкой поверхности'11.
См. также: 'Глаз. Связано, очевидно, с польским glaz «камень, скала», glazny «гладкий, ловкий». Кроме того, ставился вопрос о род-
стве с норв. «сверкать», средненижненемецким «пылать», средневерхненемецким «глаз навыкате», немецким «янтарь, стекло», «смола» <...>. Сомнительно родство с глядеть, желудь. Русск. глаз в современном значении отмечено лишь с конца XVI — начала XVII в.'12 Это слово этимологически родственно словам гладкий, глазет ('блестящая ткань'), глазурь, глазированный, глянец и т. п.13
Несмотря на такую, достаточно отдаленную, почти стершуюся, этимологическую обусловленность этого обозначения органов зрения представлениями о блеске, употребления типа звезды смотрят не воспринимаются как искусственные, а порой и даже как художественные. Это значит, что эта связь зрения с идеей света, блеска находится в самых глубоких, уже неосознаваемых нами представлениях о зрении.
Сочетания глагола смотреть с лексикой света может репрезентировать не только пространственные, но и временные концепты. Речь идет о сочетаниях со словами, обозначающими светлое время суток, световые явления, обусловленные временными периодами: заря, рассвет, утро, день и т. п. Употребления, казалось бы, аналогичные сочетаниям этого глагола с названиями небесных светил, сдвигают пространственную семантику на периферию временной: заря смотрит в мое окно означает не столько появление света, сообщающее очертания пространству, сколько наступление утра, т. е. смену времени суток.
Локализаторы типа в окно, в комнату, под тучами намечают в данном случае границу времени: появление света в определенном пространстве наблюдатель воспринимает как движение времени, смену временных периодов:
Смотрит заря утомленная. В окно мое одинокое Заря полночная, зеленая, Небо широкое, широкое... (З. Гиппиус. З.А. Венгеровой: «Небо широкое, широкое...»);
Полно пугаться, мой друг! Бледное утро уж смотрит в окошко. Плача, тоскуя, любя, Ты утомилась... (А. Голенищев-Кутузов. Колыбельная);
В окно тюрьмы моей Приветно смотрит блеск лазури, За днем безрадостным и радостный придет: Увы! (А. Апухтин. Молодая узница);
Златокрылый рассвет на мой зыбкий хребет,
Из-за моря взлетая, садится, Смотрит взором очей, метеоров светлей, И звезда, умирая, затмится (Н. Минский. Облако);
Заря под тучами взошла и загорелась И смотрит на дорогу сквозь кусты... (Я. Полонский. «Заря под тучами взошла и загорелась...»).
Так, через формирование идеи света, выраженной с помощью глагола смотреть, пространство оказывается слитым со временем, время же обусловлено изменением пространства. И язык стремится показать, что это их единство, носящее умозрительный характер, не имеющее, казалось бы, видимых, напрямую воспринимаемых органами чувств, свойств и качеств, все-таки видимо. Время, благодаря восприятию света, наблюдаемо и так же находится в физическом взаимодействии с человеком, как и пространство. И эта особенность его языковой концептуализации отражается, в том числе, и в перцептивной семантике.
Связь идеи света с представлениями о зрительном восприятии сохраняется и во вторичных значениях перцептивной лексики. Так, глаголы видеть, смотреть, глядеть регулярно участвуют в обозначении ментальных процессов, приобретают значения 'понимать' (видеть причины революции в кризисе власти), 'толковать, интерпретировать' (смотреть на все с позиции обывателя), 'подвергаться интеллектуальному или идеологическому влиянию' (смотреть в рот, оглядываться на авторитеты) и т. п. Лексика визуального восприятия составляет основу словаря логических понятий (ср.: точка зрения, взгляды на..., мировоззрение, видение, рассмотреть и т. п.). В этот глоссарий попадают и сочетания, включающие световую лексику, например: видеть в свете чего-либо — 'с точки зрения чего-л., учитывая что-л. Искусство музыки покоится на точных ее законах. Однако в свете нынешних математических теорий эти законы выглядят простейшими (С. А. Морозов. Музыка остается с тобой)'14; видеть в каком свете 'в каком-л. виде, с какой-л.
> 15
стороны 15: в истинном свете, в ложном свете.
Некоторые устойчивые сочетания слова свет с перцептивной лексикой служат средством
обозначения эмоционального состояния или эмоционального отношения к чему-, кому-либо. Это и положительные, и отрицательные эмоции (что-то приятное, и что-то мучительное, вызывающее страдания). Таковы выражения свет очей моих (свет в окне), невзвидеть света (от горя, страданий).
В этот ряд, связывающий представления о восприятии с идеей света, могут быть помещены и метафоры, отождествляющие органы зрения — глаза — с источниками света (см. выше — о семе блеска в этимологии слова глаз): свет в глазах, глаза светятся от счастья, глаза горят, сверкают, блестят, погасшие глаза, потухшие глаза и т. п. — и тоже передающие эмоциональное состояние.
Таким образом, некоторые особенности функционирования перцептивной лексики позволяют сделать выводы, касающиеся психологии процесса восприятия. Это наблюдения о том, что свет как физическая энергия (электромагнитное излучение) не просто делает возможным визуальное восприятие мира, но и способствует формированию очень многих ощущений, направленных на постижение таких его параметров, как: пространство, время, статика / динамика и т. п. Световые представления конкретизируют эти параметры в категориях верха / низа, понятий 'поздний / ранний', 'далекий' и т. д.
Эти ощущения получают репрезентацию в языковой картине мира в форме основных онтологических представлений: о всеобщем бытии, мироустройстве, жизни человека, его месте в этом мире. И средствами этой репрезентации выступают, прежде всего, лексические единицы, в том числе, и слова с перцептивным значением.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 О несовпадении и оппозиции понятий 'перцептивное действие' и 'перцептивное состояние' см., например, работы: Падучева Е. В. Глаголы восприятия: опыт выявления структуры тематического класса // Проблемы функциональной грамматики. Семантическая инвариантность/вариативность. СПб., 2003. С. 75-100; Падучева Е. В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004; Авдевнина О. Ю. Семантика 'состояние действие' в содержании перцептивных глаголов // Изв. Саратовского университета. Сер. Филология. Журналистика. 2012. Т. 12. № 2. С. 10-18.
2 Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. М., 2007. С. 286.
3 В видовую корреляцию этого глагола входит также форма ослеплять.
4 Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Ев-геньевой. М., 1985-1988.
5 Обозначение одним словом противоположных или в чем-то противопоставленных понятий относится к явлениям энантиосемии. Это явление весьма характерно для перцептивной лексики и не раз анализировалось нами: см. например: Авдевнина О. Ю. «Действительность» и «очевидность» // Русская речь. 2010. № 5. С. 39-46; Авдевнина О. Ю. Синкретичные явления в выражении перцептивной семантики // Структура и семантика языковых единиц: Сб. научн. тр. в честь юбилея д-ра филол. наук профессора В. В. Бабайцевой. М.; Ярославль, 2010. С. 12-22.
6 Здесь и далее примеры из художественных произведений приводятся по материалам: Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс] — URL: http:// www. ruscorpora.ru
7 Следует отметить, что и само слово слепой обозначает две степени неспособности к зрению: ограничение зрения (я слепая стала: по вечерам плохо вижу) и отсутствие зрения. Эти значения отражает уже словарная дефиниция этого слова: см., например, материалы толкового словаря, указанного выше.
8 Эта разносторонность распространяется и на символику света: знание — свет, духовный свет, свет души. Психологические и онтологические категории, обусловленные этими символическими представлениями, тоже часто выражаются с помощью слова слепой: слепой разум, слепой судья, слепая душа и т. п.
9 Арнхейм Р. Указ. соч. С. 293.
10 Мы отмечаем единичные аналогичные метафорические употребления глагола видеть: И от страха бледна, в изумленьи Луна видит бег неудержных коней и не может понять, почему же бежать им приходится ниже, чем ей... (Эллис (Л. Л. Кобылинский); «И бледнеет чело, и дышать тяжело...»); Месяц видит, месяц скажет: «Убежишь... да не уйдешь»... (И. Анненский. За оградой); Вперед Любовь пошла впотьмах, Лишь Месяцу видна (В. Иванов. «Вперед Любовь пошла впотьмах...»).
11 Шанский Н. М., Иванов В. В., Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка. Пособие для учителя / Под ред. С. Г. Бархударова. М., 1971. С. 104.
12 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. проф. Б. А. Ларина. Т. 1. М., 1964. С. 410.
13 Там же.
14 Словарь русского языка... М., 1985-1988.
15 Там же.
