CC BY
111
УДК: 327+502
ПЕРСПЕКТИВЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ПЕРЕГОВОРОВ ПО ИЗМЕНЕНИЮ КЛИМАТА: ПО СЛЕДАМ КОПЕНГАГЕНСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ООН Т.Г. Авдеева
Институт актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД России
Эл. почта: [email protected] Статья получена редакцией 01.03.2010, принята к печати 25.03.2010.
Состоявшаяся в декабре 2009 г. в Копенгагене Конференция ООН по изменению климата завершилась «принятием к сведению» крайне противоречивого компромиссного документа «Копенгагенское соглашение», будущее которого неясно. Конференция расставила приоритеты в позициях разных групп стран, выявила главные спорные моменты климатических переговоров и обозначила элементы консенсуса для будущего юридически обязывающего глобального климатического соглашения. Климатические переговоры осложнены отсутствием единства научных мнений о причинах изменений климата, политическими спекуляциями вокруг них, разногласиями между развитыми и развивающимися государствами по вопросу об ответственности за изменения климата и вкладе в глобальные усилия по борьбе с ними. Большинство государств признают, что подписанный в 1997 г. Киотский протокол к Рамочной конвенции об изменении климата неэффективен и требует замены документом, который вовлекал бы как развитые, так и развивающиеся страны, на которые уже приходится большая часть глобальных выбросов парниковых газов. Акценты реагирования мирового сообщества на изменения климата сдвигаются к мерам адаптации и разработке инновационных механизмов финансирования климатических проектов. Переговоры по изменению климата связаны с дискуссией по формированию нового мирового экономического порядка на основе низкоэмиссионных энергосберегающих технологий и возобновляемых источников энергии. Конференция показала, что мировое сообщество находится в самом начале пути к универсальной, всеобъемлющей, справедливой и действенной стратегии реагирования на глобальные изменения климата. Роль России в этом процессе может и должна быть более активной. Участие в Копенгагенском форуме президента Российской Федерации Д.А. Медведева, учреждение должности советника президента по вопросам климата, утверждение в конце 2009 г . Климатической доктрины страны, недавние решения российского руководства в направлении повышения энерго эффективности экономики и ее модернизации создают хороший задел в этом плане. Ключевые слова: изменения климата, выбросы парниковых газов, Киотский протокол, Копенгагенская конференция ООН, низкоэмиссионное развитие.
PROSPECTS FOR INTERNATIONAL NEGOTIATION ON CLIMATE CHANGE: AN AFTERMATH OF UN CLIMATE CHANGE CONFERENCE
IN COPENHAGEN
T.G. Avdeeva
Institute of Contemporary International Studies at the Diplomatic Academy of the Ministry
of Foreign Affairs of the Russian Federation.
Е-mail: [email protected]
UN Climate Change Conference held in Copenhagen in December 2009 resulted in «taking note of» an extremely contradictory document «Copenhagen Accord» with uncertain future. The Conference has set priorities in positions of different groups of nations, spotlighted the main debated issues of climate-related negotiations and outlined elements of consensus for the prospective mandatory global agreement on climate. The negotiations on climate are complicated by the lack of scientific agreement about the causes of climate change, by political speculations around the issue, and by contradictions between developed and developing nations concerning the levels of responsibility for climate change and involvement in global efforts aimed at control thereof. The majority of nations agree that the 1997 Kyoto Protocol is ineffective and has to be replaced with a document stipulating the involvement of both, developed and developing nations, the latter being now responsible for the bulk of current global greenhouse gases emissions. The emphases in responses of the world community to climate change are shifted to adaptation measures and working out of innovative mechanisms of funding of climatic projects. The respective negotiations are associated with discussions about the developing of a novel global economic order based on low-emission and energy-saving technologies and renewable energy sources. The conference has shown that world community is at the very start of forging of a universal, comprehensive and fair strategy of responding to global climate change. The role of the Russian Federation in this process can and must be more active. The participation of President of the Russian Federation D.A. Medvedev in the Conference, the establishing of the post of President's Counsellor in charge of climate issues, the authorisation of the Climate Doctrine of the Russian Federation in December 2009, and the recent decrees of Russian Government aimed at promotion of power efficiency of economy and its overall modernisation are promising in this regard.
Keywords: climate change, greenhouse gases emission, Kyoto Protocol, Copenhagen Conference, low-emission development.
Проблема изменений климата в мировой политике: страсти накаляются
На протяжении последних десятилетий центр тяжести экологической дипломатии уверенно сместился к проблеме изменений климата. То, что климат планеты становится другим, видно невооруженным глазом: в разных частях света меняются привычные погодные графики, тают ледники и снежные шапки гор, поднимается уровень моря, растет число экстремальных погодных явлений. «Это не удивительно, - говорят ученые, - потому что изменение климата - естественный цикличный процесс, на который влияют многочисленные природные и геофизические факторы. Так было миллиарды лет назад, так будет и дальше». Между тем, тревогу вызывает то, что, по достаточно распространенному в научной среде мнению, в последние 50-100 лет главной причиной изменений климата, а именно глобального потепления на планете, послужил рост концентрации в атмосфере парниковых газов (ПГ), вызванный растущими объемами хозяйственной деятельности человека1.
На стыке 80-х и 90-х гг., когда произошел настоящий «прорыв» экологии в большую политику2, проблема изменений климата стала быстро приобретать растущий международный резонанс. Ее активно подхватили международные организации, и в 1988 г. под эгидой ООН создается Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК), которая начинает регулярно - примерно один раз в четыре-пять лет - выпускать оценочные доклады о состоянии климата планеты3. От доклада к докладу заключения экспертов становились все более уверенными: тренд потепления на Земле имеет место и объясняется в последние 100 лет преимущественно антропогенными причинами. Согласно последнему, четвертому докладу МГЭИК 2007 г., при сохранении неизменными сценариев экономического развития на планете, климат к 2100 г. может потеплеть на более чем 6 °С, а уровень моря - подняться почти на 60 см, миру грозят учащение стихийных бедствий и экстремальных погодных явлений, смещение традиционных зон сельского хозяйства и рыболовства, разрушение видового многообразия, затопление целых городов и даже стран.
В 1992 г. на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро была подписана Рамочная конвенция ООН об изменении климата (РКИК), а в 1997 г. в японском городе Киото был принят Протокол к этой конвенции, обязавший 39 стран (из категории промышленно развитых и стран с переходной экономикой) сократить свои выбросы ПГ в общей сложности на 5,2% в первом периоде обязательств (2008-2012) по сравнению с уровнем 1990 г. Протокол вступил в силу в феврале 2005 г. благодаря ратификации его Россией.
Во второй половине 2000-х гг. острота обсуждения проблемы изменений климата в мировой политике достигла своего апогея. Авторитетные аналитические центры признают изменения климата угрозой международной безопасности номер один, превышающей даже угрозу терроризма; в 2007 г. Совет Безопасности ООН впервые посвящает изменениям климата специальное заседание; Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун с 2007 г. вводит в практику проведение саммитов ООН по климату в преддверии открытия ежегодных сессий Генеральной Ассамблеи ООН; а в 2007 г. МГЭИК вместе с видным американским политиком-экологом А. Го-ром удостаивается Нобелевской премии мира.
Взлет тематики изменений климата в мире, однако, имел и свою оборотную сторону. За последние 20-30 лет обсуждение проблемы глобальных изменений климата чрезмерно политизировалось, все больше отдаляясь от своей научной основы и часто становясь заложником политических интересов и спекуляций.
Между учеными сохраняется множество разногласий в отношении, во-первых, степени влияния антропогенных факторов на изменения климата, и во-вторых, видения оптимальных стратегий реагирования человечества на этот процесс. Научный мир раскололся на «алармистов» , акцентирующих антропогенные причины изменений климата, и «скептиков», не считающих их определяющими. В обоих лагерях - авторитетные ученые, в арсенале которых - серьезная научная аргументация и немало поводов для критики оппонентов. Между тем, в условиях такого научного противостояния, намеренно подогреваемого СМИ, политики сталкиваются со сложнейшей задачей выбора единственно верного решения. Не в этих ли научных разногласиях первопричина слабого прогресса на международных климатических переговорах?
Трудное продвижение климатических переговоров также связано с тем, что они оказались тесно встроены в международную экономическую дискуссию, сфокусированную на вопросах развития, преодоления разрыва между богатыми и бедными странами и формирования нового мирового экономического порядка. Как известно, в экономической сфере между странами сохраняется масса застарелых разногласий, и все они «автоматом» были перенесены на климатические переговоры. Это вопросы об объемах необходимой финансовой помощи развитого мира развивающемуся на предотвращение изменений климата и адаптацию к нему, путях передачи нуждающимся странам экологически чистых и энергоэффективных технологий, международных процедурах проверки расходования средств и т.д.
Развивающиеся страны прочно стоят на тех позициях, что не они, а развитые страны, где началась промышленная революция, несут «историческую ответственность» за изменения климата антропогенного происхождения
1 По оценкам экспертов, наибольший вклад в выбросы ПГ вносят энергетика (26%), промышленность (19%), землепользование и лесное хозяйство (17%), сельское хозяйство (14%), транспорт (13%), а главным виновником «глобального потепления» признается рост концентрации в атмосфере углекислого газа от сжигания ископаемого топлива.
IPCC (Intergovernmental Panel on Climate Change), 2007 a, Climate Change 2007: Synthesis Report. Contributions of Working Groups I, II and III to the Fourth Assessment Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change. Geneva, IPCC, figure 2.1
2 Именно в это время были подписаны такие важнейшие международно-правовые документы, как Венская конвенция об охране озонового слоя (1985) и Монреальский протокол по веществам, разрушающим озоновый слой (1987), Базельская конвенция о контроле за трансграничным перемещением опасных отходов и их удалением (1989), в 1992 г. в Рио-де-Жанейро состоялось крупное международное экологическое мероприятие - Конференция ООН по окружающей среде и развитию.
3 Всего было опубликовано четыре оценочных доклада МГЭИК - в 1990, 1995, 2001 и 2007 гг.
и что, соответственно, именно промышленно развитые страны должны играть главную роль в борьбе с этим процессом, оказывая помощь развивающемуся миру, но не налагая на него ограничений в плане экономического роста. Развивающиеся страны также подчеркивают, что на данном этапе первоочередной задачей для них является не борьба с изменениями климата, а решение насущных социально-экономических задач4. По этим причинам изначально в центре климатических переговоров лежит принцип «общей, но дифференцированной ответственности» государств в борьбе с изменениями климата, который порой очень трудно совместить с правовыми ре-гламентациями, регулирующими взаимоотношения государств в мировой экономике, например, правилами ВТО.
Трудный путь от Бали к Копенгагену
Копенгагенской конференции (15-й по счету) было предписано стать знаковой еще на 13-й Конференции сторон климатической конвенции (о. Бали, Индонезия, 2007), когда была принята «Балийская дорожная карта». Согласно этому документу странам отводилось два года на выработку новой глобальной климатической стратегии на пост-киотский период. В его основу было решено положить четыре ключевых компонента: деятельность стран по предотвращению изменений климата, деятельность стран по адаптации к изменениям климата, вопросы передачи технологий и создания потенциала и вопросы финансирования. Еще два года отводилось на ратификацию этого документа с тем, чтобы он смог вступить в силу к 2012 г., как раз по завершении первого периода обязательств по Киотскому протоколу.
Необходимость в замене Киотского протокола новым соглашением стала очевидна. Документ подвергался критике, во-первых, за то, что он освобождает от каких-либо обязательств по сокращениям выбросов ПГ крупные развивающиеся страны, вклад которых в глобальную эмиссию углерода стремительно нарастает5, во-вторых, за то, что он смягчал обязательства развитых стран, позволяя им «покупать» себе права на выбросы у других государств и засчитывать себе сокращения выбросов ПГ от реализации проектов за рубежом; в-третьих, за то, что обязательства носят лишь символический характер и далеко не соответствуют рекомендациям М ГЭ ИК о размерах сокращений, способных предотвратить опасные изменения климата (при этом многим развитым странам оказалось трудно выполнить даже «киотские» пороги сокращений); в-четвертых - за то, что в документе не предусмотрены четкие механизмы и размеры помощи развитых стран развивающимся на цели предотвращения изменений климата и адаптации к ним. Наконец, Протокол не мог считаться действенным международным инструментом в отсутствие его ратификации со стороны США6- ведущей экономики мира и одного из крупнейших эмитентов ПГ на планете.
Главными органами по подготовке текста нового соглашения стали две специальные рабочие группы -Группа по долгосрочным мерам сотрудничества в рамках Климатической конвенции и Группа о последующих обязательствах развитых стран и стран с «переходной» экономикой. По этим двум «трекам» и велась работа над новым документом.
За прошедшие два года обе группы работали очень интенсивно. Однако по мере приближения к Копенгагену становилось все яснее, что между странами продолжают сохраняться непреодолимые противоречия, не позволяющие рассчитывать на одобрение в Дании даже общих контуров нового соглашения. Противоречия начинались с вопроса о том, будет ли оно приложением/поправкой/дополнением к Киотскому протоколу (за это ратуют развивающиеся страны, по понятным причинам приветствующие, чтобы и в будущем обязательства по сокращениям выбросов ПГ несли только промышленно развитые страны) или новым универсальным документом, закрепляющим более действенное вовлечение развивающихся стран в усилия по сокращению выбросов (эту идею активно отстаивают США, другие развитые страны). Сохранялось и множество других разногласий.
На протяжении двух недель работы форума стороны в основном повторяли старые аргументы, и все ожидания «прорыва» были связаны с прибытием лидеров государств. Главный итоговый документ Конференции - «Копенгагенское соглашение»7 - был подготовлен в условиях крайнего цейтнота в течение последних суток встречи в результате интенсивных неформальных консультаций лидеров порядка 30 стран, включая Россию, с участием Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна. При этом отдельные формулировки Соглашения, по которым возникли особые противоречия между США, Китаем, Индией, Бразилией и ЮАР, дорабатывались лидерами этих стран в ходе дополнительных консультаций «пяти» в последние часы Конференции. Это дало повод для появления в международном лексиконе броской аббревиатуры BASIC (Бразилия, ЮАР, Индия и Китай), объединяющей группу развивающихся стран, наиболее значимых в формировании мировой климатической политики.
Утром 19 декабря текст «Копенгагенского соглашения» был вынесен на заключительное пленарное заседание Конференции и ближе к середине дня после жесткого, порой конфронтационного, обсуждения крайне усталыми после ночных бдений делегатами «принят к сведению» ее решением. Ряд стран - Судан, Тувалу, Венесуэла, Боливия, Куба, Никарагуа - категорически отвергли Соглашение как «сговор» узкой группы государств.
«Копенгагенское соглашение» не имеет юридически обязательной силы, а представляет собой политическую декларацию, отражающую максимально воз-
4 Приоритеты мирового сообщества на социально-экономическом фронте отражены принятыми ООН в 2000 г. Целями развития на рубеже тысячелетий (ЦРТ), которые включают искоренение крайней нищеты и голода, сокращение детской смертности, борьбу с болезнями, обеспечение всеобщего начального образования, обеспечение экологической устойчивости и т.д.
5 В 2007 г. выбросы СО2 Китая в абсолютном исчислении впервые превысили этот показатель в США. Сегодня на США и Китай вместе приходится порядка половины общемировых выбросов СО2.
6 В марте 2001 г. Дж. Буш объявил о выходе из Киотского протокола, мотивировав это тем, что Протокол налагает неоправданные ограничения на экономический рост и что он несправедливо освобождает от обязательств по сокращениям ПГ крупные развивающиеся страны.
7 Текст «Копенгагенского соглашения» можно найти на сайте РКИК по ссылке: http://unfccc.int/files/meetings/cop_15/application/pdf/ сор15_cph_auv.pdf
можныи на сегодняшний день компромисс в переговорных позициях сторон. При этом текст Соглашения не содержит каких-либо ссылок на желательность продвижения на его основе к юридически обязывающему документу, равно как и каких-либо временных ориентиров для его подготовки.
Мандаты обеих специальных рабочих групп были продлены до 16-й Конференции сторон, которая состоится в конце 2010 г. в Канкуне, Мексика, и многие выступают за то, чтобы именно к этому сроку был согласован текст юридически обязательного документа по климату.
На момент написания данной статьи (конец февраля 2010 г.) Соглашение поддержали более 100 государств, причем 70 стран, из числа как развитых, так и развивающихся, обозначили свои намерения в приложениях к этому документу.
Какие сокращения выбросов заявлены и достаточны ли они
По мнению МГЭИК, для стабилизации глобального климата развитые страны должны сократить свои выбросы ПГ на 25-40% к 2020 г. ниже уровня 1990 г., развивающиеся - снизить свои выбросы по сравнению с базовыми сценариями, а в глобальном масштабе эмиссии должны снизиться на более чем 50% к 2050 г.
Накануне и в ходе Копенгагенской встречи многие страны, из числа как развитых, так и развивающихся, выступили с заявлениями о наращивании сокращений выбросов ПГ, и уже одно это стало немаловажным результатом Конференции. Наиболее масштабные сокращения обещал Евросоюз, подтвердив намерение блока сократить эмиссии ПГ в 1990-2020 гг. на 20%, и на 30% - в случае достижения соглашения в Копенгагене. При этом Евросоюз готов пойти на 80-95%-ные сокращения к 2050 г. Самые амбициозные планы у Норвегии и Германии, которые обязались сократить свои выбросы к 2020 г. на 40% против 1990 г. На 25% сокращения в 2020 г. по сравнению с 1990 г. готовы пойти Россия, Япония, на 20% сокращения - Новая Зеландия, Украина. Канада готова сократить свои эмиссии на 20% по сравнению с 2006 г.
Безусловным положительным поворотным моментом на переговорах по климату стал факт полноценного возвращения в них США. Выступивший на форуме президент США Б. Обама заявил о готовности США сократить выбросы СО2 в 2005-2020 гг. на 17% - собственно, повторив цифры, заложенные в законопроект Ваксмана-Марки, находящийся сейчас на обсуждении в Сенате8. Очевидно, что от перспектив его принятия Сенатом будет зависеть прогресс в выработке юридически обязывающего соглашения по климату на пост-киотский период.
Эксперты Международного института прикладного системного анализа (МИПСА) подсчитали, что к Копенгагенской конференции совокупные заявленные обязательства развитых стран и стран с «переходной» экономикой привели бы к сокращению выбросов СО2
в глобальном масштабе в 2020 г. на 11-21% по сравнению с 1990 г., что не дотягивает до нижней границы рекомендованного МГЭИК диапазона сокращений.
Значительные подвижки произошли в позициях крупных эмитентов из числа развивающихся стран. Так, Китай заявил о готовности в 2005-2020 гг. сократить угле-родоемкость9 своей экономики на 40-45%, поднять долю неископаемых энергоносителей в первичном энергопотреблении до 15%, а также увеличить размер лесопокрытых территорий на 40 млн га. Индия намерена снизить углеродоемкость экономики на 20%. Бразилия заявила о планах сокращения эмиссий ПГ на 36-39% по сравнению с традиционным экономическим сценарием ("Ьизтезз-аз-изиаТ'), а также о сокращении размеров обезлесения в Амазонии на 80% к 2020 г. Индонезия готова сократить свои выбросы на 26-30% к 2020 г., Мексика - на 50 млн т в год в 2010-2012 гг. и на 50% в 2000-2050 гг., Южная Корея - на 30% к 2020 г. по сравнению с традиционным экономическим сценарием, ЮАР объявила о 34%-ном сокращении выбросов.
Главная интрига Копенгагена развернулась вокруг того, на какие шаги готов пойти Китай и устроит ли это США. Как она разрешилась - хорошо видно из текста Копенгагенского соглашения. В нем зафиксированы лишь общие ориентиры в отношении существа обязательств развитых и развивающихся стран, в частности, идея о наращивании усилий развитых стран по сокращению своих выбросов ПГ к 2020 г. и взятии развивающимися странами на себя обязательств по предотвращению своего воздействия на климат (для наименее развитых и малых островных государств предусмотрены добровольные меры). Компромисс был найден и в отношении болезненного вопроса о международном мониторинге сокращений - эта деятельность в развивающихся странах будет в основном подлежать национальным процедурам проверки, а международные инспекции предусмотрены только в отношении мер, принимаемых ими при внешнем финансовом содействии.
Любопытно, что из текста «Копенгагенского соглашения» все количественные ориентиры по сокращениям ПГ на последнем этапе были удалены. Однако, на наш взгляд, в данном вопросе гораздо важнее не цифры, а наметившаяся тенденция к сокращению эмиссий всеми группами стран.
Формулировки «Копенгагенского соглашения» отразили сложный компромисс между развитыми и развивающимися странами - первым было принципиально важно закрепить хотя бы какие-то обязательства развивающихся стран в климатической сфере, которые могли бы подлежать международной проверке, вторым было важно по максимуму смягчить свои обязательства и акцентировать ужесточение обязательств развитых стран по сокращениям своих выбросов и, главное, - по увеличению ими финансовой помощи развивающемуся миру на борьбу с изменениями климата. Этот компромисс и является главным стержнем достигнутого Соглашения, на который был нанизан ряд сопутствующих решений.
8 Законопроект «О чистой энергетике и безопасности» ("American Clean Energy and Security Act of 2009"), также известный по именам его авторов конгрессменов Г. Ваксмана и Э. Марки, был одобрен Палатой представителей США в июне 2009 г. Законопроект предусматривает сокращение выбросов ПГ в стране на 17% к 2020 г. по сравнению с уровнем 2005 г. и на 83% к 2050 г. Любопытно, что в пересчете на 1990-2020 гг. эти сокращения составят всего 4%, что, по мнению многих стран, представляет собой крайне заниженное обязательство для такой сильной экономической державы, как США.
9 Под углеродоемкостью экономики понимается объем выбросов СО2 на единицу производимого ВВП.
Вопросы финансирования
Вот уже 30 лет дискуссия между развитыми и развивающимися странами по экологическим вопросам сводится к простому знаменателю - кто и сколько будет платить. Причем развивающийся мир полагает, что платить должны, главным образом, богатые, потому что именно они несут главную ответственность за загрязнение планеты и изменения климата, а перед развивающимся миром стоят гораздо более насущные задачи в области развития - борьба с нищетой, голодом, болезнями и т.д. При этом развивающиеся страны настаивают на том, чтобы развитые страны выделяли им помощь на борьбу с изменениями климата дополнительно к той помощи, которая уже выделяется по каналам «международной помощи развитию».
В докладе Н. Стерна «Экономика климатических изменений» 2007 г. был выполнен примерный подсчет того, во что может обойтись мировой экономике проблема климатических изменений. Эти подсчеты, а также выводы МГЭИК ориентируют на то, что достижение сокращений СО2 в объеме 50% к 2050 г. обойдется в 1-3% мирового ВВП10. Есть и более скромные оценки. По данным Международного института прикладного системного анализа (МИПСА), объявленные сокращения развитых стран и стран с «переходной» экономикой могут обойтись им в менее чем 0,15% ВВП11.
В последнем докладе Всемирного банка, посвященном взаимосвязи задач развития и проблемы изменений климата, сделан вывод о том, что меры по предотвращению изменений климата в развивающихся странах могут обойтись в 140-175 млрд долл. в год в ближайшие 20 лет, а на меры по адаптации к этим изменениям может потребоваться инвестиций в размере до 100 млрд долл. в год в период с 2010 по до 2050 г.12 Это огромные цифры - особенно на фоне того, что в настоящее время уровень финансирования на климатические цели в развивающихся странах составляет всего 10 млрд долл. в год. Откуда мо -гут прийти эти средства? Очевидно, что дополнительное финансирование должно прийти из всех возможных источников - средств, выделяемых правительствами, частным бизнесом, международными организациями, за счет создания новых финансовых механизмов, применения схем торговли квотами на выбросы, взимания международных налогов на выбросы СО2 и т.д.
В Копенгагене прозвучал ряд новых предложений в отношении помощи развивающемуся миру на борьбу с изменениями климата. Так, Европейский Союз предложил выделить 7,2 млрд евро (10,5 млрд долл.) в ближайшие три года для сбора 21 млрд евро, которые, по оценкам ЕС, потребуются развивающимся странам на проекты в клима-
тической сфере. Япония предложила предоставить развивающимся странам 15 млрд долл. до 2012 г. в случае заключения в Копенгагене глобального соглашения.
Несмотря на разное видение проблемы, Северу и Югу удалось договориться о взаимоприемлемых ориентирах помощи. «Копенгагенское соглашение» предусматривает коллективное обязательство развитых стран выделить развивающимся странам около 30 млрд долл. на период 2010-2012 гг. на меры по адаптации и предотвращению изменений климата и довести помощь на эти цели до 100 млрд долл. в год к 2020 г. Среди конкретных мер в этом плане - учреждение Группы высокого уровня для мобилизации финансовых средств на климатические проекты в развивающихся странах13, Копенгагенского зеленого фонда по климату в рамках РКИК, механизма передачи технологий в области предотвращения и адаптации.
Будущее - за низкоэмиссионным развитием
Выше уже отмечалась тесная связь проблемы изменений климата со стратегиями развития. В первую очередь речь идет о традиционной энергетике, потому что именно она является главным эмитентом парниковых газов от сжигания ископаемого топлива14. По оценкам Международного энергетического агентства (МЭА), для удержания концентрации СО2 в атмосфере на неопасном для климата уровне (450 частей на миллион) странам фактически необходимо совершить экологическую и энергетическую революцию, пройдя пик использования углеводородных носителей не позднее 2020 г. и перейдя впоследствии на преимущественно низкоэмиссионные и возобновляемые виды энергетики - газ, чистый уголь, атом, гидроресурсы, ветровую, солнечную, волновую, геотермальную и приливную энергетику. При этом главным средством достижения этих революционных перемен эксперты называют кардинальное повышение энергоэффективности экономики, чтобы в 2050 г. производить каждый доллар ВВП, используя лишь половину энергии, необходимой для этого в 2002 г. По оценкам МЭА, к 2030 г. доля возобновляемых источников энергии и ядерной энергетики должна быть повышена с нынешних 18% до 33%, за 2007-2020 гг. углеродоемкость энергетики (среднее количество выбросов СО2 на каждый производимый киловатт-час электроэнергии) должна снизиться на 23%, а углеродоемкость ВВП - на 37%, к 2020 г. доля новых автомобилей с двигателями внутреннего сгорания должна снизиться с нынешних 95% до 40%15. Эти меры могут потребовать до 430 млрд долл. в год дополнительных инвестиций.16 В качестве одного из прорыв-
10 "Technical Summary" In Climate Change 2007: Mitigation. Contribution of Working Group III to the Fourth Assessment Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change. Цит. по "World development Report 2010/ Development and Climate Change". The World Bank, Washington DC, pр. 22, 257.
11 http://gains.iiasa.ac.at/index.php/news.
12 "World development Report 2010/ Development and Climate Change". The World Bank, Washington DC, p. 257.
13 Такая группа была учреждена Генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном в феврале 2010 г. под председательством премьер-министров Великобритании и Эфиопии. http://www.un.org/apps/news/infocus/sgspeeches/statments_full.asp?statID=728#
14 На нефть, газ и уголь сегодня приходится до 80% мировых потребностей в энергоносителях и примерно столько же мировых выбросов СО2.
15http://www. guardian.co.uk/environment/2009/oct/06/carbon-cuts-recession-iea
16 How the Energy Sector Can Deliver on a Climate Agreement in Copenhagen. Special early excerpt of the World Energy Outlook 2009 for the Bangkok UNFCCC meeting. OECD/IEA 2009, pp. 3, 12, 13, 17.
ных решений в снижении выбросов ПГ углеводородной энергетикой рассматривается развитие технологий улавливания СО2 из атмосферы и хранения его в подземных горизонтах, так называемых Carbon Capture and Storage, однако по причине их высокой стоимости до коммерческого внедрения таких технологий даже в технологически продвинутых странах Запада еще очень далеко.
Идея низкоэмиссионного развития лежит в основе «Нового зеленого курса» в мировой экономике, провозглашенного ООН в конце 2008 г. Данный курс предполагает переориентацию мирового экономического развития на новую технологическую базу, как путь к решению двуединой задачи - оживлению экономического роста и противодействию изменениям климата на планете. Развитие низкоуглеродной энергетики и повышение энергоэффективности прекрасно соответствует долгосрочному стратегическому курсу всех ведущих экономик мира - сократить свою зависимость от импортных ископаемых энергетических источников, при этом обеспечивая свои растущие потребности в энергии. Именно поэтому «зеленый» курс лег в основу антикризисных стратегий в США, Европе, крупных развивающихся странах и получает все большую популярность в мире. Сегодня экологические инвестиции занимают внушительную долю в бюджетных планах США, Германии, Франции, Южной Кореи, Китая. По данным экспертов, на эти цели всего в мире было выделено около 436 млрд долл.17
Необходимость стимулирования стратегий низкоэмиссионного экономического развития, в том числе в развивающихся странах, была акцентирована и в «Копенгагенском соглашении».
«Углеродный» рынок - это всерьез и надолго?
Глобальный «углеродный» рынок, или рынок «углеродных» кредитов, обязан своим рождением18 Киот-скому протоколу, предусмотревшему возможность для стран, испытывающих трудности с выполнением своих порогов по сокращениям ПГ, приобретать необходимые единицы сокращений у других стран за счет трех «механизмов гибкости»- межгосударственной торговли единицами сокращений, реализации проектов в рамках «механизма чистого развития» (допусти-
мы между развитыми и развивающимися странами) и проектов «совместного осуществления» (допустимы между развитыми странами и странами с «переходной» экономикой).
Серьезный импульс для бурного роста «углеродного» рынка был дан «запуском» 1 января 2005 г. Европейской схемы торговли квотами на выбросы ПГ19. В настоящее время именно на эту схему приходится две трети физического и три четверти стоимостного объема мирового «углеродного» рынка. Национальные и региональные разновидности подобных схем действуют в США20, Канаде, Австралии, Японии, Швейцарии, Новой Зеландии. По оценкам экспертов, создание подобных схем на сегодняшний день планируют порядка 35 развитых стран, и к 2015 г. они могут охватить от 17 до 35% глобальных выбросов СО2.21 Евросоюз и другие страны, реализующие схемы торговли эмиссиями, нацелены на то, чтобы сформировать к 2015 г. единый «углеродный» рынок стран ОЭСР, а к 2020 г. - глобальный «углеродный» рынок, куда бы, помимо развитых стран, вошли Китай, Индия, Бразилия, ЮАР и другие ведущие развивающиеся страны.
Между тем, мировой «углеродный» рынок уже является реалией нашей жизни и быстро растущей новой сферой экономической активности. За 2005-2008 гг. его объем вырос в шесть раз, превысив 120 млрд долл. и 5 млрд т СО2 эквивалента. По прогнозам, к 2020 г. ценовой объем глобального «углеродного» рынка может достичь 2-3 трлн долл. в год. Сегодня на «углеродном» рынке оперируют порядка восьми специализированных бирж, многочисленные консультанты и брокеры, обращаются разнообразные производные финансовые инструменты. Многие полагают, что с объединением главных схем торговли эмиссиями в единый рынок можно будет говорить о появлении новой мировой валюты - расчетной единицы, отражающей цену 1 тонны углерода.
Очевидно, что для стабильного «углеродного» рынка необходим целый комплекс факторов. Среди них - наличие юридически обязывающего соглашения по климату и зафиксированные в нем пороги сокращений со стороны крупнейших эмитентов; перспективы формирования систем торговли эмиссиями в крупных странах; роль «углеродных» кредитов в будущих договоренностях по климату; возможность перенесения свободных квот на выбро-
17 N. Robins, R.Clover and C.Singh, "A Climate for Recovery: The Colour of Stimulus Goes Green", London, HSBC, 2009. Цит. по "World development Report 2010/ Development and Climate Change". The World Bank, Washington DC, p. 59.
18 Впервые торговля квотами на выбросы была использована в США при реализации с середины 90-х гг. программы очистки Великих озер от выбросов диоксидов серы и азота (программа «Кислотные дожди»).
19 Схема охватывает все 27 стран ЕС, а также Норвегию, Исландию и Лихтенштейн; порядка 4 тысяч компаний и 12 тысяч предприятий в таких секторах, как электроэнергетика, котельные, нефтепереработка, производство кокса, известняка, черная и цветная металлургия и др., на которые в совокупности приходится 46% всех эмиссий СО2 и 40% всех ПГ Евросоюза. С 2012 г. в схему предполагается включить авиационный транспорт, а после 2020 г.- строительство зданий, автомобильный, морской и речной транспорт, сельское хозяйство, услуги.
20 Это Региональная инициатива по парниковым газам (Regional Greenhouse Gas Initiative - RGGI), объединяющая 10 штатов северо-восточных районов и атлантического побережья страны, которые установили общий для себя «потолок» на выбросы СО2 энергетическими предприятиями и намерены сократить эту величину на 10% к 2018 г.; Западная инициатива по климату (Western Climate Initiative), объединяющая семь западных штатов США (еще шесть являются наблюдателями) и четыре провинции Канады, которые договорились сократить свои выбросы на 15% к 2020 г. по сравнению с 2005 г., и Инициатива губернаторов штатов Среднего Запада (Midwestern Governor's Initiative). Недавно было объявлено о введении собственной схемы торговли квотами в штате Калифорния.
21 Mark Lazarowicz, "Global Carbon Trading: a Framework for Reducing Emissions", TSO, 2009, p. VIII.
сы с «киотского» на новый период обязательств22, вероятность установления после 2012 г. «потолка» эмиссий для международного авиационного и морского транспорта и других секторов, ценовые тенденции на рынке энергоносителей, коммерческая доступность прорывных энергетических технологий, погодный фактор и др.
После завершения Копенгагенской конференции перспективы мирового «углеродного» рынка во многом остаются туманными. В первые дни после форума сообщалось о некотором снижении цены на 1 т СО2 эквивалента на европейских «углеродных» биржах, о спаде в настроениях инвесторов в отношении этих рынков. Между тем, есть все основания полагать, что даже в отсутствие четкого сигнала от политиков, по мере перехода стран к единообразным системам учета «углеродного следа» в своей экономической деятельности, данный рынок может продолжить свое динамичное развитие.
В «Копенгагенское соглашение» есть ссылка на необходимость использования рыночных механизмов и экономически эффективных инструментов сокращений выбросов ПГ, что, по мнению многих экспертов, предполагает «зеленый свет» дальнейшему развитию «углеродных» рынков.
Лесной ресурс
Роль лесов в процессе изменений климата обсуждается с самого начала переговорного процесса по климату. Леса играют важнейшую роль в регулировании глобального климата - их лиственный покров и почвы поглощают углерод из атмосферы и служат его «хранилищем», стимулируя выпадение осадков, леса также способствуют круговороту воды в природе. Огромную опасность, однако, представляют ускоряющиеся на планете процессы обезлесения - только за 2000-2005 гг. в 17 основных странах, где произрастают тропические леса, они были на 25% выше, чем в 1990-2000 гг.23 Вырубка лесов, лесные пожары имеют прямо противоположное влияние на климат - эти процессы способствуют выделению обратно в атмосферу огромного количества углерода, и к настоящему времени, по оценкам МГЭИК, на деятельность, связанную с землепользованием, изменением в землепользовании и в лесном секторе, приходится более 30% ежегодных глобальных выбросов ПГ и порядка 18% всех выбросов ПГ антропогенного происхождения24.
Деятельность в лесном секторе стала учитываться в усилиях стран, имеющих количественные обязательства по сокращению выбросов СО2, только после климатической конференции в Марракеше 2001 года. В настоящее время на климатических переговорах обсуждается механизм «REDD plus»25, предполагающий финансовое стимулирование охраны лесов в развивающихся странах, иными словами, плата этим странам за
то, что они не будут вырубать свои леса, а принимать меры по их сохранению и репродукции.
Несмотря на то что в лесном сегменте переговоров пока сохраняется много неясностей, в целом в Копенгагене можно было констатировать ощутимый прогресс в этой области. В «Копенгагенском соглашении» подчеркивается важная роль сокращений выбросов от процессов обезлесения и деградации лесов и необходимость наращивать поглощение углерода лесами. Документ призывает к немедленному учреждению специального механизма для мобилизации средств на борьбу с обезлесением в развивающихся странах - на эти цели шесть развитых стран (Австралия, Франция, Япония, Норвегия, Великобритания и США) уже готовы выделить 3,5 млрд долл.
Политические итоги Копенгагенской конференции
Сегодня нет недостатка в пессимистических оценках климатического форума в Копенгагене. Многие развитые страны считают формулировки «Копенгагенского соглашения» недостаточно прорывными, размытыми и лишенными конкретики. Так, Евросоюз разочарован тем, что не удалось зафиксировать в документе пороги желаемых со -кращений выбросов ПГ, что обязательства, взятые на себя США и Китаем, «недостаточно амбициозны», что оказались слабыми прописанные правила международной отчетности для развивающихся стран. Из стана развивающихся стран раздаются обвинения против недемократических методов работы самой Конференции и процедуры выработки ее итогового документа.
Тем не менее, некая компромиссная основа для будущей работы все же найдена. При подтверждении приоритета принципов равноправия и общей, но дифференцированной ответственности государств в борьбе с изменениями климата, новое соглашение предусматривает более активное и ответственное вовлечение развивающихся стран в климатические усилия, достаточно конкретно обозначены объемы финансовой помощи развитых стран развивающимся. Приняты решения об учреждении четырех новых международных механизмов в области климатического сотрудничества.
Вне всякого сомнения, Копенгагенская конференция войдет в историю как важная веха в переговорном климатическом процессе. Этот форум оказался беспрецедентным как по числу участников (заявки на аккредитацию подали более 40 тыс. чел.), так и по уровню представительства - в нем приняли участие 119 глав государств и правительств.
На наш взгляд, отбросив эмоции и трезво оценив обстановку, можно констатировать следующее.
1. Итоги климатической конференции в Копенгагене отражают «момент истины» в нынешних подходах
22 Большое количество таких квот накопилось в странах, испытавших в 90-е гг. сильный экономический спад - России, Украине, Белоруссии, странах Прибалтики, Центральной и Восточной Европы. Только у России от «киотского» периода остался излишек квот на выбросы порядка 5-6 млрд тонн СО2. Считается, что перенос данных квот, часто называемых еще «горячий воздух» ("hot air"), на новый период, может подорвать цену на «углеродный» кредит в новом периоде обязательств, и многие развитые страны выступают против разрешения такого переноса в новом документе. Между тем, такие квоты с выгодой для себя уже реализуют Украина, Польша, Латвия и др. страны. См.: М. Юлкин. Плюсы углеродного рынка, «НГ-Энергия» 14.04.2009 г., с. 12.
23 "Forests and Climate Change. An Introduction to the Role of Forests in the UN Climate Change Negotiations" Global Forest Coalition, May 2009.
24 IPCC (2007). Climate Change 2007: Synthesis Report: Contribution of working groups I, II, and III to the Fourth Assessment Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change. Geneva, Switzerland: IPCC.
25 REDD plus (Reducing Emissions from Deforestation and Forest Degradation plus Conservation in Developing Countries) - сокращение выбросов от обезлесения и деградации лесов в развивающихся странах.
мирового сообщества к проблеме изменений климата. Осознавая важность проблемы, страны не готовы ради нее ставить на карту свои экономические приоритеты.
2. Киотский режим отжил свое, и на повестку дня выходит задача выработки нового международного соглашения по климату, которое было бы универсальным по числу участников, всеобъемлющим по охвату, амбициозным по целям и справедливым с точки зрения возможностей государств.
3. Международные климатические переговоры, начавшись как реакция политиков на выявленную учеными проблему изменений климата, сегодня неизмеримо далеко отошли от своей научной основы, отягощены политическими спекуляциями и по своей сути представляют собой переговоры о создании нового мирового экономического порядка под предлогом (пусть даже и обоснованным) изменений климата. Конференция еще раз продемонстрировала общий вектор сокращения углеродоемкости мировой промышленности и энергетики.
4. Особенности принятия «Копенгагенского соглашения» в последние часы Конференции и его весьма специфический правовой статус показали растущие трудности ООН в достижении консенсуса по климатической проблематике. Причины - трудности поиска общего знаменателя среди 193 стран, недостаточная работа по заблаговременному согласованию позиций, перегруженность повестки дня, нарушения процедурного характера. Много поводов для раздумий вызывает и то, что на фоне многодневных (а в реальности многолетних) дискуссий в рабочих группах ключи от Конференции оказались в руках небольшой группы государств, секретариата и руководящих органов РКИК. В этой связи многие эксперты предвидят после Копенгагена смещение главного вектора климатических переговоров в более узкие многосторонние и двусторонние форматы. Можно предвидеть вычленение отдельных крупных вопросов климатической повестки дня (например, лесной тематики, вопросов финансирования, адаптации, взаимосвязи торговли и климата, транспорта и климата и др.) в самостоятельные переговорные процессы. Выдвигаются идеи создания специализированного агентства ООН по климату для лучшей координации климатических переговоров.
Стал ли Копенгаген провалом? На наш взгляд, вряд ли. Большое видится на расстоянии. Мировые тенденции зреют десятилетиями, и их не подверстать к желанию тех или иных деятелей, правительств или организаций, даже международных. А для научной проблемы такого масштаба, как изменения климата, «удобных» сроков решения вообще не существует.
«Копенгагенское соглашение» - это политическая декларация, отразившая честное признание наших сегодняшних возможностей в отношении проблемы изменений климата. Но это и стартовая площадка для дальнейшей работы.
Задачи, стоящие перед Россией
Итоги Копенгагенского форума заслуживают самого серьезного анализа применительно к интересам нашей страны. Здесь возникает много вопросов. Как сделать так, чтобы Россия действительно заняла подобающее ей место во все более усложняющемся международном сотрудничестве по проблеме изменений климата? Чтобы к мнению России прислушивались - не только из-за ее значительного вклада в глобальные выбросы СО2, а, прежде всего, из-за огромных возможностей нашей страны в поддержании мирового климатического баланса, как крупнейшего в мире депозитария нетронутых хозяйственной деятельностью стоков углерода (леса, водные пространства, болота, почвы)? Как повысить вклад российской науки в международные климатические исследования? Как встроить идею низкоэмиссионного развития в экономическую парадигму развития страны и по -лучить от нее реальные дивиденды?
Задача повышения внимания к проблеме изменений климата в России назрела очень давно. Можно сколько угодно говорить о преимущественно естественной, цикличной природе этого процесса, о холодном российском климате и повышенной энергоемкости экономики, более чем вдвое превышающей общемировую, о незыблемых интересах нашего нефтегазового сектора. Однако все это отнюдь не должно мотивировать игнорирование проблемы климата в нашей стране. Как раз наоборот. Копенгагенская конференция ярко продемонстрировала, какие мощные пласты современной мировой экономики и миропорядка затронуты проблемой изменений климата
- сама парадигма экономического развития, его технологический уклад, финансовые приоритеты, будущее мировой энергетики, транспорта, новые «углеродные» рынки
- и это лишь верхушка айсберга. Пока наука разбирается в первопричинах изменений климата и других экологических катаклизмов, у государств совершенно реально возникают международные обязательства по минимизации вредного воздействия на окружающую среду, у бизнеса -убытки за несоблюдение экологических стандартов и прибыль на ниве растущих рынков экологической продукции. Все это необходимо как минимум анализировать, чтобы быть «в теме» и отстаивать свои интересы, как максимум -использовать все рациональное себе во благо. Не случайно в последние годы вопросы климата были выделены в отдельные направления государственной политики во многих странах мира, под них созданы специальные ведомства или межведомственные комиссии высокого уровня. Так, в Китае вопросы климата рассматривает влиятельная в стране Национальная комиссия по развитию и реформе при Госсовете КНР, в Индонезии при Президенте страны создан Национальный совет по изменениям климата, в Южной Корее - Президентский комитет по «зеленому» росту, в Израиле - межведомственный комитет по климату.
Чрезвычайно важно, что в работе Копенгагенской конференции принял участие президент России Д.А. Медведев26. Припомним, что на экологических кон-
26 Российскую делегацию на копенгагенской встрече возглавлял первый заместитель председателя правительства РФ И.А. Шувалов. Выступивший на конференции президент Росии Д.А. Медведев подчеркнул готовность России принимать самое активное участие в подготовке нового юридически обязывающего документа по климату, подтвердил обязательство страны сократить выбросы ПГ на 25% к 2020 г. по сравнению с 1990 г., отметив, вместе с тем, что на пути к выработке подлинно универсального и справедливого глобального соглашения всем странам еще предстоит пройти большой и сложный путь. Российская делегация участвовала в выработке итогового документа Конференции и поддержала «Копенгагенское соглашение». Полный текст выступления российского президента в Копенгагене можно найти по ссылке: http://www.kremlin.ru/transcripts/6384
ференциях такого масштаба (Конференция по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро 1992 г., Саммит в Йоханнесбурге 2002 г.), а также на последних крупных климатических встречах первых лиц от России не было. Присутствие российского президента уже продемонстрировало важную роль, придаваемую Россией проблеме изменений климата, и политически это было очень правильно. Вызывает одобрение и то, что накануне Копенгагенской конференции в России была учреждена должность советника президента по вопросам климата, на которую был назначен бывший руководитель Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды А.И. Бедрицкий. Также знаменательно, что в дни работы форума президент России утвердил Климатическую доктрину Российской Федерации. Полностью отвечали задачам Конференции и принятые в последние два года российским правительством решения, направленные на сокращение энергоемкости экономики, повышение доли возобновляемых источников энергии в российском энергобалансе, курс на модернизацию российской экономики. Но климат для России - из-за ее огромной территории и разнообразия географических зон - это вопрос системный, и заслуживает того, чтобы им занимались в рамках специального межведомственного органа с выходом на руководство страны.
Разработка стратегий развития с учетом проблемы изменений климата немыслима без активной роли главного законодательного органа - Федерального Собрания РФ. Пока роль российского парламента в анализе проблемы климата и ее преломлении к интересам страны до обидного мала и не сравнима, скажем, с ролью Конгресса США в редактировании соответствующих федеральных стратегий страны.
Сегодня ощутимо возрастает роль климатических вопросов в обеспечении национальной безопасности страны. Таяние вечной мерзлоты, создающее угрозу разрушения городов и объектов промышленной инфраструктуры на российском Севере, обострение межгосударственных споров вокруг доступа к все более доступным из-за таяния льдов минеральным ресурсам Арктики, намечаемые западными странами меры «углеродного» протекционизма по защите своих экспортеров в связи с их растущими издержками на сокращения выбросов ПГ - вот немногие, но уже вполне реальные угрозы для России в этом плане. Эти вопросы стали предметом рассмотрения специального заседания Совета безопасности РФ 17 марта 2010 г.
Позиции России на климатических переговорах по-прежнему сильны - хотя бы потому, что на нашу страну приходится половина мировых объемов сокращений эмиссий ПГ за последние 20 лет. Однако роль России на этих переговорах может и должна быть более активной. У нас есть все основания для того, чтобы уверенно выступать со своей позицией, разъяснять ее нюансы, активнее предлагать свои формулировки в обсуждаемые проекты документов.
Пришла пора и новых коалиций в климатическом процессе. Копенгагенский форум высветил растущую роль Китая, Индии, Бразилии, ЮАР - значит, есть повод присмотреться к климатической и энергетической политике этих стран, найти общие интересы с Россией, смелее ставить вопрос климата в повестку дня работы БРИК и ШОС27. В контексте задачи укрепления интеграционных процессов на постсоветском пространстве, России не обойтись без сближения позиций с Украиной, Белоруссией, Казахстаном - эти страны имеют с нами много общего в своем отношении к климатической проблеме. Можно и нужно искать точки соприкосновения и со странами Центральной и Восточной Европы, испытывающими сегодня большие трудности с приспособлением к навязываемой им старой Европой климатической политикой.
Подводя итоги, отметим, что климатическая тема в мировой политике нарисована не в черно-белых тонах, она многоцветна и многогранна, и оттого так сложна для одномоментного политического разрешения. Очевидно, что проблема изменений климата есть, и решать ее придется всем странам. От этого зависит наша общая безопасность. Так ли уже важно, отчего могут быть затоплены малые островные государства или отчего тает вечная мерзлота в полярных зонах, рискуя разрушить города и важнейшие объекты промышленной инфраструктуры? Теория антропогенного изменения климата может быть спорной, но разве можно возразить против актуальности задачи перехода к новым возобновляемым источникам энергии на фоне истощения запасов нефти и газа, минимизации вредных выбросов в окружающую среду, освоения новых ниш производства экологически чистой продукции, снижения энергоемкости экономического роста?
Задач перед нами немало. Хотелось бы верить, что переговорный процесс по проблеме изменений климата после Копенгагена обретет новое дыхание с тем, чтобы найти адекватный ответ на этот серьезнейший вызов нашего времени.
27 БРИК - устоявшаяся аббревиатура от названия четырех быстро развивающихся стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай. ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) - региональная международная организация, куда входят Россия, Китай, Казахстан, Таджикистан, Киргизия и Узбекистан. В качестве наблюдателей участвуют Индия, Иран, Монголия и Пакистан.
