CC BY
119НАРОДЫ
Перспективы формирования казахстанского народа
Анджей Вежбицки
Ключевые слова: казахстанская идея, казахстанский народ, казахстанская нация, национализм, национальная идентификация, национальная идея, национальная политика, нация, племенно-родовое деление, формирование казахстанского народа, этнократия, этноним, этнос.
Мы, народ Казахстана, объединенный общей исторической судьбой, созидая государственность на исконной казахской земле ...
Из преамбулы к Конституции Республики Казахстан
В прошлом Центральная Азия была одним из центров этногенеза. На этой территории появлялись и исчезали племена и народы, чтобы вновь появиться, но уже в другом качестве. Одна из таких возникших центральноазиатских наций — казахи. Ее история доказывает, что генезис нации (этноса) и становление ее названия, то есть этнонима, не всегда идентичные процессы, порой выступающие в качестве двух независимых линий развития. Возможность построения собственного государства в границах, проведенных в эпоху существования СССР, увеличила уровень этнической идентификации жителей бывших союзных республик (включая и КазССР) этой ушедшей в прошлое страны. Данное обстоятельство способствовало развитию национализма, политизации этничности и, в конечном итоге, построению этнократического государства, в котором ведущую роль играет титульный этнос. Более того, появление новых постсоветских государств было результатом третьей в истории России и СССР волны мобилизации этничности, когда этнический фактор был перемещен из сферы культуры и психологии в сферу политики1.
Анджей Вежбицки, доцент кафедры восточных исследований Института политических наук Варшавского университета, Варшава (Польша).
В сегодняшнем Казахстане можно выделить два уровня национальной идентификации. Первый из них — это политическое и гражданское самосознание казахстанского народа, воспринимаемого как совокупность всех граждан Казахстана. Идею его формирования (пусть и воспринятую очень скептически) выдвинул президент Нурсултан Назарбаев2. Вторым уровнем этой идентификации выступает этническое самосознание казахов — титульной нации страны. При этом в прошлом этническая идентификация казахов была трехуровневой — родовые общины, сформированные на основе патриархальных традиций родства; генеалогические общины, возникавшие на основе родоплеменных общин; наконец, этническое сообщество на базе военно-политической организации3.
Казахи, у которых отсутствовало общее государство и, напротив, существовало разделение на племенные общины, осознавали, тем не менее, свое единство. Фактором этого был принцип жеты ата — знание семи предков, семи поколений, а также общий этноним «казак» (Qazaq, Кй1йк). Знание своей родословной было для казаха гарантией жизни в то время, когда он кочевал по степи. Уникальное родоплеменное и жузовое4 разделение казахского народа столетиями укреплялось на основе принципа: «Все казахи — это птенцы из одного гнезда, ветви одного дерева, корня»5.
Именно так сформировалось сознание единства народа, которое, если исходить из европейской традиции, не могло возникнуть в кочевой среде, представители которой отделены друг от друга огромными расстояниями. Некоторые исследователи считают, что внутреннее этническое разделение способствует сохранению этнического единства. Так, по мнению Л. Гумилева, разделение этноса на племена выполняет функцию скелета, на который можно «натянуть» мускулы6, благодаря чему он приобретет силу для борьбы с «неприязненным окружением»7.
Казах и казахстанец
В этногенезе, а также в процессе создания нации, в особенности там, где эти процессы проходят иначе, чем в Европе, огромную роль играет этноним. В Центральной Азии, где родоплеменные разделения, заменяющие классовую стратификацию общества, необычайно сильны и устойчивы, этноним имеет также практическую функцию, связанную с этнической консолидацией. В этнонимике выражаются
политические устремления (государственные, стремление к независимости, автономии) народов (этносов). Очень метко эту проблему определяет Э. Хобсбаум, писавший, что основой национально-освободительных движений в Европе был принцип этнической принадлежности. Хобсбаум иллюстрирует его следующими словами: «“Мы” — баски, каталонцы, шотландцы, хорваты или грузины — представляем собой народ, отличный от испанцев, англичан, сербов или русских, и поэтому не должны жить с ними в одном государстве». Этот принцип, по мнению Хобсбаума, не относится к большей части Азии и Африки (но та же ситуация существовала и в некоторых регионах Европы), где вновь возникающие государства призваны созидать народ. Он приводит слова Массимо д’Азельо, сказанные после завершения эпохи Рисорджименто: «Мы создали Италию, теперь нам нужно создать итальянцев из жителей полуострова, объединенных самыми разнообразными связями, кроме общего языка, которого у них не было, и государства, которое пришло к ним сверху, извне»8.
Этноним, с одной стороны, является даже более важным, чем родной язык, свидетельством этнической принадлежности, а с другой, объединяя членов сообщества, отличает их от других этносов. Результатом укрепления этнического сознания выступает стремление к созданию собственной общественно-территориальной организации (государства), которая, в свою очередь, обеспечивает постоянное развитие этноса и сохранение многих его элементов9. Этноним же играет существенную роль в процессе создания государства, в особенности тогда, когда государственность только рождается либо возрождается после долгого периода небытия. Ведь именно он чаще всего определяет название вновь созданного политического образования, даже если в его пределах проживают и представители других этнических групп. Иными словами, политическая функция этнонима может подчеркивать роль определенного этноса в построении нового государства, в сохранении его независимости. С одной стороны, если эта независимость теряется, этноним становится свидетельством прочности уже возникших связей, объединяющих этнос, проявлением его стремления вновь обрести независимость. С другой стороны, в интерпретации националистов присутствует убеждение, что только та часть граждан, от которой происходит название государства, является его законным хозяином. Одновременно язык приобретает форму неотъемлемой составляющей этнонима.
Все же имя, которым этнос сам себя называет, может оказаться недостаточным для выделения этноса. Это относится к ситуации,
когда появляется потребность определения всех жителей данной политической территории. В таком случае употребляется политоним, название, данное гражданами государства самим себе. В моноэтнических государствах, в которых политические границы совпадают с этническими, этноним и политоним тождественны. Иногда полито-ним превращается в этноним, и, наоборот, случается, что этноним дает начало политониму.
Научно-политические дискуссии, темой которых является процесс создания нации, в Казахстане ведутся постоянно. В них линия казахского национализма, предполагающая перенесение этнонима «казах» на всех граждан страны, очень сильна. Сторонники такого подхода утверждают, что народ и государство являются одним целым. Этнос, не организованный в государство, не является народом. А поскольку народ и государство — суть политические термины и субъекты, постольку множество народов предполагает множество государств. Из такой постановки вопроса вытекает, что Казахстан, как это следует из его истории, названия и конституции, — государство казахского этноса. В этом случае все иные этносы, проживающие в Казахстане, не являются народами. Согласно тому же тезису, в Казахстане есть один казахский народ и много этносов10. Проживающие в Казахстане русские, татары или уйгуры — это казахи соответственно русского, татарского или уйгурского происхождения. Образованное в сентябре 2005 года Объединенное национал-патри-отическое движение «Улт тагдыры» («Судьба нации») предлагает изменить название “Республика Казахстан” на “Казахскую Республику”, что, по мнению сторонников этого движения, более соответствует унитарной форме государства.
Точка зрения Хобсбаума подтверждается: этноним действительно сыграл консолидирующую роль и содействовал возникновению новых государств, но еще не наций. Исходя из этой точки зрения, можно констатировать, что возник Казахстан, в котором теперь надо создать нацию. Однако возникает основной вопрос: какой должна быть эта нация?
Казахстанская нация
Поставим вопрос иначе: возможно ли создание казахстанской нации не только как гражданского сообщества, но и как сообщества этнокультурного? Это тем более важно, что основой концепции
нации-государства является этнический компонент доминирующего в определенном государстве этноса, культура и язык которого имеют общенациональный характер. Б. Малиновский специально выделял сообщество, которое называл племенем-нацией: «...у каждого племени свой собственный образ жизни, значит, своя собственная национальность. Я назвал бы эту форму племенного единения или интеграции племенем-нацией, потому что принятие представления о бытии нацией за культурную основу интеграции необходимо обязательно для отличия ее от политического принципа, на котором основывается племя-государство. Племя-нация, таким образом, является прототипом того, что сегодня определяем как нация, а значит, большой группы, связанной общим языком, общей традицией и общей культурой»11.
На III сессии Ассамблеи народов Казахстана президент Назарбаев пояснил, что он подразумевает под понятием «народ Казахстана»: «Народ Казахстана рассматривается как политическая общность граждан разных национальностей, а не как новая этническая общность. На данном этапе нашего развития единственно реальной является именно такая постановка вопроса» 12. Идея казахстанского народа поддерживается казахстанским национализмом, который стремится к формированию полиэтнической политической нации. Столпами казахстанского национализма являются казахская политическая элита, сформировавшаяся в СССР и имеющая моноэтнический контроль над институтами власти, а также унитарная форма государства. Казахи, составляющие 58% населения страны13, занимают почти 80% постов в высшем эшелоне политики и администрации 14. Это порождает беспокойство среди неказахов, например русских, которые на вопрос об уровне их представительства в структурах власти отвечают: «На сегодняшний день это практически невозможно. Со временем и это отойдет на второй план». Отвечая на тот же вопрос, молдаванин подчеркнул, что «реальная политическая власть не отражает многонациональный характер», а татарин утверждал, что «представители моей национальности недостаточно представлены в структурах власти». Аналогичное мнение можно услышать и от казахов, например: «Казахи предостаточно участвуют в политической жизни. Их слишком много» 15. Процесс выталкивания неказахов из политики и администрации является также результатом требования владеть государственным языком — казахским, уровень знания которого недостаточен у самих казахов и минимален у представителей неказахского населения. Но несмотря на это, казахи
последовательно овладевают структурами власти и администрации, что можно определить термином «ползучий национализм».
Однако политическое господство казахов не поддерживается их культурной и языковой гегемонией. Казахи все еще остаются аграрным этносом, а казахская культура — культурой меньшинства. Она уступает преобладающей городской культуре, форма и содержание которой — русско-европейские или советские16. Русские (как и другие этносы европейского происхождения) не полностью интегрируются казахстанским обществом и не достаточно идентифицируют себя с казахстанским государством17. Казахский язык, хотя сфера его использования и расширяется, все еще не является доминирующим языком. Разумеется, власть стремится повысить статус казахской культуры, но ее действия в этом направлении пока не приносят желаемых результатов. Казахская культура не становится звеном, способным скрепить казахстанский народ, превратить его в целостность.
Не стало пока таким звеном и разделение труда. Для социальноэкономической сферы типично этническое разделение труда, характерное для полиэтнических обществ. Рынок способствует, с одной стороны, интенсификации и активизации межэтнических контактов, с другой — создает конкуренцию и провоцирует конфликты. Развитие малого и среднего предпринимательства в Казахстане оценивается позитивно с точки зрения прогресса рыночных процессов в экономике. Однако оно не способствует межэтнической интеграции, поскольку предприятия создаются преимущественно семьями и кланами. Экономическая конкуренция на этнической основе стала отличительной чертой рыночной модернизации казахстанского общества. Реакцией этносов на создавшуюся ситуацию были увеличение степени моноэтничности нанимаемых работников, помощь представителей определенного этноса своим «соплеменникам» в их профессиональной или научной карьере18.
Кроме того, формирование казахстанского народа усложняет и отсутствие достаточной внутренней консолидации казахского наро-да19. Это проявляется в двух измерениях: субэтническом (родоплеменной и жузовой структуре) и этнорегиональном (различия между казахами севера и юга страны).
Термин «казахстанский народ», предполагающий существование полиэтничного сообщества, вызывает ассоциации с советским народом. Народ, согласно этнокультурной концепции, означает этническое единство сообщества, являющееся результатом этнического родства и схожести менталитета. Однако сегодня народы в демокра-
тических государствах связаны не этническим происхождением большинства представителей сообщества, а со-гражданством, интеграцией в единое пространство социальных и экономических взаимосвязей.
По отношению к сформированному таким образом сообществу в унитарном государстве можно использовать термин многонародная казахстанская нация, состоящая из многочисленных этносов. Ее единство поддерживается межэтническим и межкультурным взаимодействием и взаимопониманием20.
Сопоставляя оба термина — советский народ и казахстанский народ, стоило бы подчеркнуть, что появляющееся, казалось бы, при этом сопоставлении сходство на самом деле не существует. Советский народ должен был возникнуть на основе ассимиляции, подчинения, поглощения народов СССР вездесущей русской культурой. Принципом же формирования казахстанского народа должно быть единство в многообразии: «Чем свободнее, содержательнее развиваются национальные культуры, тем сильнее и устойчивее их тяготение друг к другу, их культурное взаимодействие и коммуникация»21.
Национальная идея
В сложном процессе поиска национальной идеологии независимого Казахстана произошла трансформация национальной казахской идеи в казахстанскую национальную идею. Процесс самоидентификации казахского народа обусловлен важными элементами национального самосознания — защитой молодой казахской государственности, обновлением культурного наследия, языка и традиций, единством с тюркоязычным сообществом. В этой идее проявляется естественное стремление казахов к консолидации и единству, к развитию, которое нельзя определить только термином «национализм».
Этническое возрождение нации может привести к возникновению противоположных явлений. С одной стороны, оно может быть причиной углубления взаимопонимания и согласия в полиэтническом обществе. А с другой, привести к разделению общества по принципу этнической принадлежности. Казахстанский исследователь Г. Малинин замечает, что в этом случае необычайно важен выбор парадигмы, определяющей этническое возрождение казахов: она должна относиться к тем социальным задачам, решение которых касается всех общественных слоев. Тем не менее всегда существует опас-
ность, что этническое сообщество не удовлетворится политическим самостановлением и будет стремиться к установлению монополии в других сферах жизни22.
Собственно, роль этнического фактора позволяет выделить два этапа в построении независимого казахстанского государства. Характерной чертой первого из них (1990—1993 годы) была доминирующая роль казахской политической элиты и интеллигенции, стремившихся к построению этнического государства23. Сутью этнократии был принцип, записанный в преамбуле к Конституции 1993 года, который подчеркивал, что Казахстан является государством самоопределившейся казахской нации. На практике это означало доминирование казахов в структурах власти и администрации, а также ключевую роль казахского языка как государственного. Русский язык получил статус языка межэтнических контактов. Привилегированный статус казахской нации и снижение статуса русского языка вызвали волну недовольства среди русскоязычного населения страны, выдвигавшего сепаратистские требования в местах его компактного проживания, а также разделение страны на русскоязычный север и казахоязычный юг. Одновременно с установлением этнократии для интеграции общества использовались элементы идеологии общетюркской солидарности — туранизма, а позднее — ислама, что, однако, не принесло ожидаемого результата24.
1995 год ознаменовал собой начало длящегося по сегодняшний день второго этапа построения государства. Точки отсчета здесь — принятие новой конституции и создание Ассамблеи народов Казахстана. В преамбуле Конституции, принятой 30 августа 1995 года в ходе общегосударственного референдума, вместо ранее присутствовавших терминов «самоопределившаяся казахская нация» и «государствообразующая нация» появился термин «народ Казахстана», а русский язык получил статус официального. В марте 1995 года была образована Ассамблея народов Казахстана как консультативно-совещательный орган по делам национальной политики при президенте Республики Казахстан. В ее состав вошли представители национально-культурных организаций страны. В конце 1990-х годов основой казахстанской государственной идеологии стали евразийство и доктрина национального согласия. В то время президент Н. Назарбаев сформулировал пять принципов, являющихся основой казахстанской идеи:
1) фактическое и юридическое равенство всех этносов республики;
2) казахский народ является государствообразующим, поэтому он несет ответственность перед другими этносами, а те должны относиться с пониманием к самовыражению казахской нации;
3) религиозная идентичность и толерантность народов;
4) воспитание казахстанского патриотизма;
5) развитие малого и среднего бизнеса, формирование казахстанского среднего класса.
Казахстанская государственная идея представала как демократическая, превращалась в символ нового духовно-морального пространства и возрождения национального самосознания каждого этноса, создания сильной государственности как гаранта согласия, мира и благосостояния. Она должна была способствовать внутреннему единству, прочности и стабильности общества, его сплоченности и взаимопониманию, ликвидации противоречий между интересами разных этносов, вероисповеданий, социальных слоев, чтобы могло сформироваться политическое, социально-экономическое и духовно-моральное целое — казахстанский народ25. Но постулируемые казахстанской государственной идеей цели вовсе не отменяют возможности постановки важных вопросов: каков реальный уровень этнической и национальной идентификации граждан Казахстана, каковы перспективы создания казахстанского народа?
Национальная идентификация и национальная политика на основе исследований
В августе-октябре 2003 года в Казахстане было проведено социологическое исследование на тему: «Проблемы и перспективы гражданской идентификации населения Казахстана» 26.
В иерархии параметров идентификации респондентов на первом месте оказалась идентификация с полом — 72,2%; 44% опрошенных указали себя гражданами Казахстана, среди них — 48% казахов и 42% русских; 24,7% определились как представители своей национальности (26,9% казахов и 20,1% русских). Носителями народной культуры, языка, наследниками истории своего народа признали себя 18,1% опрошенных (23,9% казахов и 11,5% русских); принадлежность к казахстанскому народу декларировало 16,5% респондентов (26,4% казахов и только 8,3% русских); 12,5% респондентов признали себя патриотами Казахстана (18,3% казахов и 7,2% русских).
Очень мало опрошенных отнесли себя к определенному роду или жузу: соответственно 10,2% и 3,7%.
Подавляющее большинство респондентов (75,9% казахов, 56,7% русских и 56,8% представителей других этносов) выразили мнение, что всех граждан Казахстана можно назвать казахстанским народом. Однако 25% респондентов (17,5% казахов, 30,1% русских и 32,4% представителей других этносов) с этим не согласились. Позитивно воспринимали термин «казахстанец» 62,5% респондентов: 70,9% казахов, 54,9% русских и 58% представителей других этносов. Иными словами, опираясь на данные исследования 2003 года, можно утверждать, что в Казахстане уже существует сообщество граждан, которых можно назвать «казахстанцами», однако представители разных этносов вкладывают в это понятие различные значения.
В апреле 2005 года было проведено похожее исследование, целью которого было выяснение общественного мнения относительно явлений, характерных для общественно-политической ситуации в Казахстане27. Оно затронуло и вопросы межэтнических отношений и межэтнической интеграции, в том числе нарушения прав граждан по этнической принадлежности. Предлагалось оценить, «чьим» государством является Казахстан, равноправны ли народы Казахстана, а также языковую политику и возможности деятельности политической партии, поддерживающей интересы казахов.
Только 3,1% казахов, 6,2% русских и 6,1% представителей других национальностей заявили, что в течение года, предшествовавшего исследованию, имели место нарушения их прав на основе этнической принадлежности. Полное отсутствие такой ситуации признали 72,1% казахов, 51,7% русских и 56,4% представителей других этносов.
Большинство опрошенных было единодушно в том, чьим государством, по их мнению, является Казахстан. Целых 88,4% всех опрошенных (84,9% казахов, 92,3% русских и 90,6% других по национальности респондентов) указали, что Казахстан — это государство казахстанцев. Лишь 7,8% всех респондентов (10,6% казахов, 5,5% русских и 4,4% других) подчеркнули, что Казахстан является государством казахов.
Однако респонденты значительно расходились в оценках, касавшихся равноправия народов Казахстана. Так, 21,9% всех опрошенных подчеркнули, что казахи являются привилегированным народом, и среди них — только 7,8% казахов, зато 37,8% русских и 28,7% выходцев из иных этнических групп. По мнению 62,7% опрошенных (82,1% казахов, 52,4% русских и 55,2% представителей других этно-
сов), казахи имеют права, равные с правами других национальностей. А для 1,8% респондентов (2,9% казахов, 0,7% русских и 1,1% представителей других этносов) статус казахов даже ниже, чем статус других национальностей.
В апреле 2005 года большинство респондентов (60%) считало, что в последние годы государство на достаточном уровне поддерживает культурное развитие казахского народа (59% казахов, 62,6% русских и 55,8% представителей других этносов). Однако 15,6% опрошенных (26,1% казахов, 5,7% русских и 5,5% других) полагали, что государство недостаточно поддерживает казахскую культуру либо использует для ее поддержки неэффективные методы. При этом каждый десятый думал, что государство чрезмерно поддерживает казахскую национальную культуру, что вредит как самой этой культуре, так и межэтническим отношениям (4,3% опрошенных казахов, 14,4% русских и 17,1% представителей других этносов).
Как оценивались языковая политика в целом и политика поддержки казахского языка? Отвечая, 37,7% (35,3% казахов, 40,8% русских и 38,7% других) выразили мнение, что государство принимает в этой сфере эффективные меры, а позиции казахского языка укрепляются. Но 21,7% респондентов (33% казахов, 10,2% русских и 8,3% представителей других этносов) посчитали действия государства, направленные на распространение казахского языка, неэффективными и слишком медленными. Каждый десятый опрошенный полагал, что в сфере языковой политики сделано слишком мало и следует принять решительные меры с целью поддержки казахского языка, например, перевести на него все делопроизводство. Так думали 18,9% казахов, но только 2,5% русских и 6,1% респондентов других национальностей. А 16,8% всех опрошенных (6,1% казахов, 26,1% русских и 28,7% других) считали, что языковая политика, проводимая в Казахстане, нарушает права граждан, не владеющих казахским языком.
Таким образом, в казахстанском обществе в зависимости от оценки языковой политики государства можно различить три различные группы. Первая, достаточно многочисленная, объединяет представителей разных национальностей, поддерживающих проводимую ныне языковую политику. Во вторую, тоже многочисленную, входят прежде всего казахи, которые считают, что надо «форсировать» работу по поддержке казахского языка, то есть проводить более решительную языковую политику именно в вопросе расширения сферы применения государственного языка. Третья же группа,
почти вдвое уступающая по своей численности двум предыдущим, состоит в основном из представителей русской и других некоренных национальностей. Входившие в нее респонденты оценивали нынешнюю языковую политику как одностороннюю, не учитывающую их интересы и, в частности, нарушающую права тех граждан, которые не владеют казахским языком. Иными словами, между второй и третьей группами существуют противоречия, которые содержат определенный конфликтный потенциал28.
Гораздо больше разногласий возникало при оценке будущего языковой политики в Казахстане. Лишь менее четверти (23,5%) опрошенных придерживались мнения, что через 10—15 лет все граждане страны должны владеть казахским языком и пользоваться им везде, а остальные языки могут преподаваться в школе как иностранные. Так считали 42,2% казахов, 4,1% русских и 9,9% респондентов других национальностей. А 56,2% думали, что в Казахстане должны одновременно употребляться два языка — казахский и русский (72,9% русских, 42,6% казахов и 59,1% представителей других этносов). Еще 12,7% опрошенных считали, что в регионах, где проживает значительное количество представителей других национальностей, должны официально использоваться их языки — русский, узбекский, уйгурский и т. д. (8,2% казахов, 13,7% русских и 25,4% других).
Практически половина опрошенных признала, что считает ненужным существование политической партии, защищающей интересы казахской нации (35,9% казахов, 59,9% русских и 52% представителей других этносов); 17,5% респондентов ответили, что такая партия необходима (28,3% казахов, 8% русских и 6,1% других); 7,4% думали, что такая партия уже существует (7,5% казахов, 7,7% русских и 6,1% других).
Будущее казахстанского народа
На нынешнем этапе развития Казахстана казахстанский народ можно воспринимать как гражданское сообщество. Казахстанский народ в этническом смысле — это метафора, сравнимая по своему смыслу с советским народом29. Создание в ближайшей перспективе на основе этого народа этнической общности нереально и невыгодно для самих казахов: «Если казах станет казахстанцем, это будет означать, что казахский язык потеряет свое значение, казахская
история не будет наиважнейшей, и казахи на своей земле станут тем, чем являются все остальные — диаспорой» 30. Самое точное определение того, «кто есть кто» в Казахстане, принадлежит казахстанскому исследователю А. Нысанбаеву: «Народ Казахстана (казахстан-цы) — это казахский народ и все этносы и диаспоры»31.
Преградой на пути формирования в будущем казахстанского народа является существовании нескольких факторов. Во-первых, это этнократия — доминирование казахов в политической жизни, из-за нее неказахское население в недостаточной степени интегрировано в общество. Во-вторых, то обстоятельство, что казахская культура, несмотря на политическое господство казахов, недостаточно развита. В ближайшем будущем шансы казахской культуры интегрировать общество невелики. В сфере культуры можно говорить о двойном разделении казахского общества. Оно разделено этнорегионально — на русскоязычный север и казахоязычный юг, и средой проживания — на горожан, в целом принадлежащих русско-европейской культуре, и на жителей казахского аула. До тех пор, пока не будет стерта граница между русскоязычным городом и казахоязычной деревней, возникновение казахстанского народа будет невозможно. Еще одна преграда на пути формирования казахстанского народа — недостаточная консолидация самой казахской нации. Да, этнических казахов объединяет общий этноним, но в их среде все еще живо жузовое, а также родоплеменное и опять-таки этнорегиональное (на европеизированных казахов севера и традиционных казахов юга) разделение. Наконец, существенной преградой в возникновении новой этнической общности — казахстанского народа является отсутствие достаточных экономических связей и существование этнического разделения труда.
Процесс создания нации, проходящий в Казахстане, можно подытожить утверждением лорда Актона о том, что государство по истечении времени может создать нацию. Противоположное мнение — что «нация создает государство» — Актон считал противоречащим природе современной цивилизации32, поскольку мультиэтниче-ское государство — свидетельство и гарантия свобод человека. Такое государство более совершенно, чем построенное исключительно на основе национального единства.
В конечном счете, любые заявления о том, что полиэтничный казахстанский народ уже сформировался, сегодня — не более чем декларации.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Губогло М. Н. Идентификация идентичности. Этносоциологические очерки. М.,
2003. С. 199.
2 Приведу характерное высказывание: «Если в будущем в графе “национальность” мы будем писать “казахстанец”, в скобках я обязательно напишу “немец”». См.: Бельгер Г. Американская шляпа не смотрится на голове казаха // Мегаполис,
2004. 14 октября.
3 Абенов Е. М., Арынов Е. М., Тасмагамбетов И. Казахстан: эволюция государства и общества. Алматы, 1996. С. 79; Артыкбаев Ж.Казахское общество в XIX веке; традиции и инновации. Караганда, 1993. С. 43—44.
4 Подробнее о концепциях происхождения жузов, а также о составе, происхождении и территориальном размещении племен, образующих каждый из трех казахских жузов, см.: Востров В., Муканов М. Родоплеменной состав и расселение казахов (конец XIX — начало XX вв.). Алма-Ата, 1968; Масанов Н. Э. Кочевая цивилизация казахов (основы жизнедеятельности номадного общества). Алматы, Социнвест — Москва, Горизонт, 1995. С. 55—64; он же. Казахская политическая и интеллектуальная элита: клановая принадлежность и внутриэтническое соперничество // Вестник Евразии, 1996, № 1 (2). С. 46-61.
5 Назарбаев Н. В потоке истории. Алматы, 2000. С. 35-36.
6 Гумилев Л. Этносфера. История людей и история природы. СПб. — М. С. 49.
7 «Сложность внутренней структуры этноса повышает его способность противостояния неприязненному окружению в ситуации, когда этносу с простой структурой угрожает гибель». См.: Гумилев Л. Этногенез и биосфера земли. М., 2004. С. 133.
8 Хобсбаум Э. Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе // Нации и национализм. M., 2002. С. 332-335.
9 Подробнее на эту тему см.: Бромлей Е. Этносоциальные процессы: теория, история и современность. М., 1987. С. 14.
10 См.: Страна и мир, 2003, 27 июня.
11 Malinowski B. Wolnosc i cywilizacja oraz studia z pogranicza antropologii spoiecznej, ideologii i polityki. Warszawa, 2001. С. 251.
12 Назарбаев Н. А. Общественное согласие — основа демократического развития Казахстана // Казахстанская правда, 1996, 30 апреля.
13 Демографический ежегодник Казахстана. Статистический сборник. Алматы,
2005. С. 7.
14 Данные Агентства государственной службы Республики Казахстан (исх. № 54 от 19 июля 2004 года).
15 Материал из глубинных интервью, взятых автором в ноябре — декабре 2004 и феврале 2006 года у 23 жителей Алматы, Астаны и Шимкента. Интервью охватило студентов, госслужащих, научных сотрудников и предпринимателей в возрасте 18 лет и старше — 12 женщин и 11 мужчин, в том числе 10 казахов, 9 русских, 1 украинец, 1 татарин, 1 молдаванин и 1 поляк. Выдержки из интервью даны в тексте курсивом.
16 Панарин С. Молодежь, национализм и безопасность в России и Казахстане // Этнический национализм и государственное строительство. М., 2001. С. 35.
17 Автор не использует словосочетание «русскоязычное население», поскольку значительная часть казахов, в особенности проживающая в городах, русскоязычна. Об этом свидетельствует самоопределение: «Я — казах, но не владею казахским языком».
18 Абишев А. Национальные меньшинства в Казахстане — политический анализ развития в условиях суверенитета. Алматы, 2000 (рукопись).
19 См.: Чеботарев А. Нужно откорректировать национальную политику // Мегаполис, 2004, 14 октября; Назарбаев Н. В потоке истории... С. 188.
20 В преамбуле Конституции Российской Федерации содержится формулировка о том, что сувереном и источником власти является «многонациональный народ» РФ. Понятие многонациональности все чаще заменяется понятием многоэтничности. Подтверждение этому можно найти в научных работах. См., например: Кокшаров Н. В. Диалог культур и этнополитика. СПб., 2001.
21 Нечипоренко О. В., Нысанбаев А. Н. Россия и Казахстан в XXI веке: опыт модер-низационных реформ. Новосибирск, 2005. С. 455.
22 Малинин Г. В. Межнациональное согласие в Казахстане: проблемы, противоречия, перспективы. Алматы, 1997. С. 40.
23 В 1992 году действующий вице-президент Республики Казахстан Е. Асанбаев на встрече с делегацией Совета Европы заявил, что «Казахстан будет строить свое государство по этническому принципу». Свое заявление он обосновал тем, что Казахстан был в то время единственным государством в СНГ, где титульная нация была в меньшинстве по отношению к остальным согражданам (Казахстанская правда, 1992, 18 июля).
24 Подробнее об этом см. Грозин А. Республика Казахстан: в поисках государственной идеологии // Этнический национализм и государственное строительство... С. 376.
25 Нечипоренко О. В., Нысанбаев А. Н. Указ. соч. С. 455.
26 Исследование охватило все области Казахстана, а также города республиканского значения Астану и Алматы. Опрос проводился методом интервью по месту жительства, выборка представляла взрослое (старше 18 лет) население Казахстана по полу, возрасту, национальной принадлежности, уровню образования и типу населенных пунктов. Отбор респондентов осуществлялся случайным образом с использованием маршрутной методики. Общее количество участников опроса составило 1200 человек. См.: Проблемы и перспективы гражданской идентификации населения Казахстана. Машинописное издание. Алматы, 2004.
27 Опрос 2005 года был также проведен во всех областях Казахстана, в Астане и Алматы по заказу Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК. В нем в общей сложности приняло участие 1209 респондентов в возрасте
18 лет и старше. См.: Оценка общественно-политической ситуации в Казахстане. Машинописное издание. Алматы, 2005.
28 Там же.
29 Szporluk R. Imperium, komunizm i narody. Krakow, Wybor esejow, 2003. С. 174.
30 Нысанбаев А. Ассамблее народов — законодательную силу // Мегаполис, 2004, 21 октября.
31 Там же.
32 Актон. Принцип национального самоопределения // Нации и национализм... С. 43-44.
