CC BY
118
ние нравов, быта, традиций, обычаев и т.д. Применяется при изучении какой-либо одной стороны деятельности государства, общества, политического деятеля в ее последовательном развитии. Такой подход позволяет полнее проследить логику развития проблемы, а также наиболее эффективно извлечь практический опыт; ° сравнительный метод позволяет установить связи между явлениями и процессами, протекающими в одно и то же время в разных местах государства или в его регионах, в разных странах, что позволяет сопоставить уровень развития различных территорий, стран на определённом историческом этапе;
° метод исторического моделирования, с помощью которого историк может спроецировать историческое прошлое на современную действительность и определить возможные последствия разворачивающихся в настоящее время событий; ° статистический метод важен при изучении экономической сферы социальной жизни. Он позволяет исследователю сопоставить уровни развития той или иной отрасли экономики в разные периоды, показать итоги реформ; ° метод социологических исследований применяется при изучении современности. Он дает возможность изучать в основном явления политической истории. Среди приемов этого метода можно назвать анкетирование, опрос, интервью и др.
Наряду с наблюдением важную роль в процессе познания исторической действительности играют такие общелогические методы и приёмы исследования как анализ, синтез, абстрагирование, индукция, дедукция, аналогия, метод модельной экстраполяции, классификация и пр. Эти методы применяются в сочетании друг с другом, дополняя один другой. В историческом исследовании применяются и философские методы, среди которых значительную роль играет диалектика, феноменология, герменевтика и др. Причем они могут применяться либо стихийно, либо сознательно.
Итак, проведенный анализ специфики исторического познания позволяет заключить, что в принципе возможны разные точки зрения на прошлое человечества. Картину исторических событий нельзя получить одновременно с самими событиями, поэтому субъективный фактор здесь играет существенную роль. Субъективность в их понимании и объяснении увеличивается, поскольку информацию о ходе истории можно получить лишь после того как собраны и осмыслены факты истории. Историки, представляющие различные политические течения, придерживающиеся различных мировоззренческих позиций, различных идеологий, могут трактовать совершенно по -разному один и тот же исторический факт. По нашему убеждению, для исключения ошибок на будущее необходимо оставлять право на существование всех воззрений на историю. Однако школьный учебник по истории России должен содержать оценки нашей истории с точки зрения задач защиты и укрепления государственного суверенитета, соответствовать геополитическим интересам государства, поскольку необходим не только для повышения уровня образованности молодого поколения, но и для воспитания гражданина, и формирования государственной идеологии.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Васильев, Ю. А. Теория и методы в русской исторической школе: теория исторического знания, теория исторического процесса, психологическое направление / Ю. А. Васильев. - М.: URSS: ЛИБРОКОМ, 2011 - 272 с.
2. Кузеванов, Л. И. Академизм исторического познания: монография / Л. И. Кузеванов. - М.: Российский ист. журн., 2010. - 100 с.
3. Проблемы исторического познания: сб. ст. / отв. ред. К. В. Хвостова. - М.: ИВИ РАН, 2010. - 294 с.
4. Пушкарёва, Н. Л. Гендерная теория и историческое знание / Н. Л. Пушкарёва. - СПб.: Алетейя, 2007. - 496 с.
5. Савельева, И. М. Теория исторического знания: учеб. пособие / И. М. Савельева. - СПб.: Алетейя; М.: ВШЭ, 2008. -522 с.
6. Смоленский, Н. И. История и логика: проблемы общеисторической теории и природы исторических понятий / Н. И. Смоленский. - М.: Изд-во МГОУ, 2013. - 184 с.
7. Социально-гуманитарное знание: актуальные вопросы теории и практики: монография / И. Е. Воронкова и др.; под общ. ред. И. Е. Воронковой. - Воронеж: Научная книга, 2011.
8. Уакиев, В. С. Диалектика познания и понимания истории: монография / В. С. Уакиев. - Серпухов: ВА РВСН, 2011. -152 с.
УДК 17.021.2 ББК 87.6
Л. Г. Интымакова
ПЕРСОНАЛИЗМ: ЛИЧНОСТЬ КАК ПЕРВИЧНАЯ ТВОРЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Аннотация. Автор анализирует различные аспекты подхода персонализма к решению проблемы противоречия между личным и социальным, а также важнейшие характеристики личности.
Ключевые слова: личность, первичная реальность, творческая реальность, персонализм, трансцендентное бытие, смысл жизни, саморефлексия.
L. G. Intymakova
PERSONALISM: CREATIVE PERSONALITY AS PRIMARY REALITY
Abstract. The author analyzes various aspects of the approach of personalism to solving the problem of contradiction between personal and social, as well as the most important personality characteristics.
Key words: personality, the primary reality, the creative reality, personalism, transcendent being, the meaning of life, the meaning of life, self-reflection.
Большой вклад в решение проблемы противоречия между личным и социальным внес персонализм. Персонализм как философское направление, для которого человек является в первую очередь действующей личностью, а не просто абстрактным мыслящим субъектом, формируется в XX веке. Среди социально значимых причин его появления историки философии называют глубокий экономический кризис конца 20-х - начала 30-х годов, утверждение тоталитарных и фашистских режимов в ряде стран Европы и Азии. Именно тогда встали во весь рост вопросы специфики личностного бытия человека, его смысла, на которые искали ответ задолго до появления персонализма и другие философские школы.
Личность для персоналистов - важнейшая онтологическая категория, она представляет собой самопроявление бытия, непрерывное существование которого определяется волевой активностью человека и его непрекращающейся деятельностью. С точки зрения персонализма личность характеризуют три основных параметра, находящихся в сложном взаимодействии друг с другом: экстериоризация, интериоризация и трансценденция. Экстериоризация представляет собой самоосуществление человека во внешнем мире, а интериоризация предполагает углубленную саморефлексию, анализ личностью своего мира. Оба этих процесса обладают глубинной связью и направленностью на постижение сверхкатегориального трансцендентного бытия, познание которого выходит за пределы того, что можно постичь при помощи естественных познавательных способностей, и что дается только в акте веры. При этом в процессе трансцендирования личность соотносится с высшими божественными ценностями - истиной, добром и красотой.
Большинство персоналистов различают понятия индивида и личности, считая, что человек, являющийся частью рода человеческого и частью общества, может быть определен как индивид, своего рода социальный атом. А личность, в отличие от него, обладает свободным волеизъявлением и на основе этого в состоянии преодолеть все социальные преграды, а также трудности внутреннего плана, возникающие у человека. Реализация личностью самой себя зависит от имеющейся у каждого человека свободы воли, ее направленности, свободы выбора своей активности и наличия нравственной оценки собственных действий и поступков.
Мунье утверждал, что персонализм родился как протест против тоталитаризма и в защиту личности. Он категорически отрицал, что личность является ячейкой общества. Для него это вершина, с которой берут начало все пути, ведущие в мир. Движение к личности - это всегда конкретное, активное и ответственное самоутверждение человека в мире. По мнению Мунье, человек вовлечен (ангажирован) в мир, то есть он присутствует в мире как активное, ответственное и осмысленное существо, находясь в нем «здесь и теперь». Осуществляя трансцендирование, человек постоянно совершенствуется и самопреодолевает свое существование, а соотносясь с Абсолютом, который несоизмерим с миром, он получает ориентиры как для себя, так и для истории в целом [7, 18].
Краткая формула существования современного человека, с точки зрения Мунье, выглядит следующим образом: «Я-здесь-теперь-среди людей - со своим прошлым». Персонализм не тождествен индивидуализму, наоборот, он противостоит ему, потому что именно личность способна на подлинную коммуникацию, открыта «другому», она существует в мире и устремлена к миру. Трансцендирование, по мнению Мунье, представляет собой путь преодоления. В этом он согласен с Ф. Ницше, считавшим, что человек создан для того, чтобы преодолевать себя. «Принцип преодоления является силой, тесно соединяющей принцип экстериоризации и принцип интериориза-ции и не дающей интериоризации превратиться в субъективизм, а экстериоризации в вещизм», -писал Мунье [5, 39].
Многие социальные проблемы своего времени персонализм воспринимал с позиции вовлеченности человека в существование, что предполагало его активный диалог с современными реалиями. Персоналистская философия рассматривалась его сторонниками как своеобразная педагогика, имеющая своей целью пробуждение личностного начала в человеке. Персонализм близок к философии «встречи» или «диалога». Во французском персонализме сильна также традиция понимания социальной обусловленности личностного существования [3, 41].
Персоналистская концепция коммуникации развивается под влиянием феноменологическо-экзистенциалистской традиции. Учением о коммуникации персоналисты вносят вклад в эту традицию, в рамках которой «другой» становится предметом специального анализа.
Анализ бытия и смысла существования человека персонализм осуществляет, не только обращаясь к историко-философским традициям и теологическим трудам, но и прибегая к исследованию текстов художественной литературы, которая также выступает своеобразным «свидетелем истины», раскрывая конкретно-исторический и одновременно универсальный характер бытия человека.
Признание личности (от латинского «persona») первичной творческой реальностью и высшей духовной ценностью, по мнению одного из основоположников персонализма Поля Рикёра, является значительно более перспективным для философских исследований, чем философствование с помощью таких понятий, как сознание, субъект, индивид [8, 54].
Другой основоположник персонализма, Эммануэль Мунье, считает, что становление человека - личности совпадает с общим движением человеческой истории к цивилизованному способу бытия, к подлинной культуре и духовности. Хотя, по мнению персоналистов, в основе философии лежит положение о множественности существований, сознаний и воль личностей, однако они сохраняют главный принцип теизма - сотворенность мира Богом как верховной личностью. В отличие от других философских направлений, персоналисты обращаются к конкретному человеку, понимаемому во всем многообразии его проявлений и видов деятельности.
Лишь тогда, полагал Мунье, когда в центре теоретических дискуссий и практических действий окажется личность («персона»), персонализм как интегральное усилие сумеет осмыслить и преодолеть тотальный кризис человека. Значимость такого мировоззренческого и аксиологического поворота велика, поскольку, с точки зрения Мунье, «экономическая структура, какой бы рациональной она ни была, если она основана на пренебрежении к фундаментальным требованиям личности, неизбежно разрушает себя изнутри» [7, 82].
Мунье трактует личность как отражение и адаптацию совокупности наиболее приемлемых для конкретного человека поведенческих и культурных эталонов: «...личность - это не мое сознание о ней. Каждый раз, когда я произвожу отбор в моем сознании, то что же я изымаю? Чаще всего, даже не осознавая, я устраняю эфемерные фрагменты индивидуальности, неустойчивые, как воздушный флер. Не с личностью я отождествляю те персонажи, что были мной в прошлом и которые переживут меня по низости или инерции. Это персонажи, которые, как я верю, есть, поскольку я им завидую и разрешаю моделировать меня так, как то велит мода» [6, 28].
Саморефлексия любой степени, с точки зрения Мунье, не позволяет понять, чем же является личность: это - «единственная реальность, которую мы познаем и одновременно создаем изнутри... являясь повсюду, она нигде не дана заранее» [5, 62]. Личность принципиально неуловима и необъективируема, так как находится в перманентном движении; существовать для нее - это, согласно Мунье, «быть с другими и с вещами, понимая их, понимать себя». «Все устроено так, как если бы Личность была невидимым центром всего хорошего и плохого, словно она - тайный гость малейших движений моей жизни, то, что не может пасть под взглядом моего сознания, -писал Мунье. - Поэтому моя личность не совпадает с моей персональностью... Как неконструиро-ванная тотальность, она - выше времени, шире моих взглядов на нее самое, это самая интимная из всех моих реконструкций. Она есть некое присутствие во мне... Она есть живая активность самотворчества, коммуникации и единения с другими личностями, которая реализуется и познается в действии, каким является опыт персонализации» [5, 64].
Мунье предпочитает описания и сопряженное с ними постижение личности в контексте ее негативных определений, уточняя, что не есть личность. Личность у Мунье - «тотальный объем человека... В каждом из нас есть три духовных измерения: телесное, универсальное и направленное вширь - сопричастность. Призвание, воплощение и сопричастность суть три измерения личности» [5, 67].
Мунье отмечает двойственность сути человека: он призван осмысливать и переживать имманентные долженствования как духовного существа, будучи при этом заложником как своей биологической организации, так и своей эпохи. Состояться человек способен только через самоформирование личности, которое осуществимо при помощи ряда духовно-созидающих процедур: стремления к воплощению самого себя и общественному признанию.
Личность не может, согласно Мунье, ни существовать, ни мыслить иначе, как через других и в других: «любое безумие есть не что иное, как поражение в общении: Другой выступает как Чужой, Я становится чужим мне самому». Ведущими характеристиками бытия личности Э. Мунье считал вовлечение - ответственно осмысленное присутствие в мире и трансцендирование - перманентное самопреодоление человека в его движении к абсолютному началу, задающему ориентиры личностному миру, хотя и не соизмеримому с ним. Мунье противопоставляет собственную концепцию эталонам индивидуализма, стремящегося сконцентрировать человека на себе самом. По его мнению, «благодаря внутреннему опыту личность предстает устремленной к миру и другим людям, сливающейся с ними в едином порыве к универсальному. Другие личности никак не ограничивают ее, они - залог ее бытия и развития.
Первичный опыт личности - это опыт «другой» личности. «Ты», а в нем и «Мы», предшествуют «Я» или, по меньшей мере, всегда сопровождают «Я». В природе, которой мы в известной мере подчинены, два разных объекта не могут занимать одновременно одно и то же место в пространстве. Личность, благодаря движению, полагающему ее как бытие, выставляет себя вовне. Таким образом, она по сути своей коммуникабельна, она одна предопределена как бытие. Когда коммуникация ослабляет свою напряженность или принимает извращенные формы, я теряю свое глубинное «Я».
Личность, согласно мнению еще одного представителя персонализма, Жана Лакруа, существует в постоянном диалоге с собой, с другой личностью и с Богом. Она никогда не дана себе полностью, а являет собой непрестанное самосозидание. Личность живет в своих внешних формах, но ни одна из них ее не исчерпывает. Всякая подлинно человеческая деятельность, любое подлинное мышление - это диалог. Нравственный выбор, осуществляемый волей, побуждает личность к ориентации на сообщество и на другую личность. В ней всегда сосуществуют и противоборствуют две тенденции: стремление к индивидуализму и тяга к сообществу.
Лишь в отношении с другим личность обретает смысл существования, собственную внутреннюю свободу. Одной из важнейших характеристик личности Ж. Лакруа считал ее социальную вовлеченность - причастность семье, родине, человечеству [4, 81]. Такая позиция, общая всем представителям персонализма, определила их интерес к социальным и политическим проблемам времени, выдвижение идеи о революции, осуществляемой на двух уровнях - на уровне самой личности и на уровне социальных институтов, сообществ, членом которых она является. Вовлеченность глубинным образом связана с другой способностью личности - к трансцендированию, выходу за пределы самой себя. Пребывая в постоянном развитии, в диалоге с собой и другими, личность вступает и в диалог с Богом - единственным Другим, который может обосновать реальность отдельного субъекта, «я», и дать ему возможность открыться себе подобным, создав отношение «мы». Лакруа боролся против чистого сверхнатурализма, считая, что задача состоит в развитии постоянного диалога Воплощения и Трансцендирования, где посредниками выступают такие институты, как семья, труд, государство, право.
Мунье, рассматривая отношения «я» - «другой», подвергает критике экзистенциалистскую трактовку этой проблемы. У Мунье отношение «я» - «другой» остается, по существу, вне изначального человеческого опыта. Экзистенциалисты мыслят отношения двух свободных субъектов («я» и «ты») в форме конфликта и угнетения, в итоге, они описывают неподлинное отношение «бытия для другого». Экзистенциалисты говорят о двух собственниках, а не о двух существованиях, поскольку в самые личностные человеческие контакты они «вводят абсолютную интериор-ность», у экзистенциалиста «другой» либо тиран, либо раб. Так, согласно Мунье, экзистенциализм отторгает от человека его онтологическую способность к непосредственной коммуникации.
Экзистенциалистской концепции «другого» Мунье противопоставляет концепцию, центральными понятиями которой являются «самодостаточность», «самонаполненность» индивида. Мунье видит угрозу превращения человека в объект не только со стороны «другого», о чем говорят экзистенциалисты, но и в отношении человека к самому себе, если он замыкается в себе, впадает в эгоцентризм. Человеку, согласно Мунье, необходимо быть открытым миру и другим людям, чтобы присутствие другого являлось благотворным источником его обновления. По мнению Му-нье, взгляд другого способен перевернуть, взволновать личность, поставить под вопрос само существование личности. Таким образом, можно сказать, что «личность существует только в своем устремлении к другому, познает себя только через другого и обретает себя только в другом». «Изначальный опыт личности - это опыт второй личности»; «ты», а в нем «мы» предшествует «я», или, по меньшей мере, сопровождает «я» на протяжении всего жизненного пути [5, 91].
Итак, основное дело личности заключается в том, чтобы совместно с другими строить сообщество личностей. Это сообщество, по мнению Мунье, основывается на серии своеобразных актов, а именно: выход личности за собственные границы и открытость «другому», умение понимать другого, умение быть великодушным, не рассчитывая на взаимность, способность к созидающей верности другому (другим). В итоге Э. Мунье следующим образом формулирует кредо личностного существования: «я существую только в той мере, в какой я существую для другого ...» [6, 13].
Э. Мунье трактует коммуникацию как внутреннюю метафизическую способность личности открывать в себе чувство другого, осуществлять непосредственную перцепцию другого: «.истинным призванием человека является. достижение взаимопонимания» [6, 27]. Личность стремится к сообществу. И в этом сообществе другой не является границей «я», он - источник «я»; каждый имеет цель в себе и в тоже время во всех.
Подлинно личностное общение Э. Мунье называет любовью, понимая под этим отношение не «по природе», а сверхприродное. Акт любви - это неопровержимое cogito человека: «я люблю, означает, что есть существование, и жизнь стоит того, чтобы ее прожить» [6, 34].
Н. Бердяев, разрабатывая свою концепцию коммуникации, соглашается с Э. Мунье в том, что личность не самодостаточна, она не может довольствоваться собой, она всегда предполагает существование других личностей, поскольку человеческая личность может реализовать себя только в общении с другими личностями, в общине. Но Бердяев, в отличие от Э. Мунье, делает разли-
чие между общением и обществом. Общение всегда персоналистично, всегда есть встреча личности с личностью, «я» с «ты» в «мы». В подлинном общении нет объектов.
Н. Бердяев говорит об обособленности и затерянности человека в толпе, возникновении в его сознании чувства бессмысленности и безнадежности жизни, о тривиальности обыденного существования [2, 101]. В обществе человек абстрагируется от самого себя, происходит как бы отчуждение от его собственной природы. Напротив, Э. Мунье говорит о том, что личность может реализоваться только в обществе. Человек в обществе, согласно Н. Бердяеву, превращается в абстрактное существо, в один из объектов, поставленных перед другими объектами, в нем обнаруживаются отношения господства и подчинения. Но человек, следуя Н. Бердяеву, не есть создание общества, его образ и подобие, человек есть создание Бога, Его образ и подобие. Человек имеет в себе элемент, независимый от общества, он реализует себя в обществе, но не зависит от него целиком [2, 74].
Если Э. Мунье рассматривает «вовлеченность» как трудовую деятельность, а Н. Бердяев как творческий акт, то П. Ландсберг - как акт особого рода, идущий не через социум, коллектив как у Э. Мунье, а непосредственно через саму личность.
Вовлеченность связана у П. Ландсберга со свободой. Вовлеченный человек остается человеком свободным, можно сказать, он всегда освобождается в гуманизации. В человеческом бытии свобода никогда не является состоянием, она всегда появляется или исчезает в акте. Несмотря на то, что человек никогда не был свободным, он никогда не был индифферентен к свободе. Он побеждает в проблеме свободы. Беседуя с вовлеченным человеком, понимаешь, что человеческая свобода представлена в нем как постоянная. Для человеческой личности, которой мы являемся, быть свободным - значит, уметь жить в направлении частной формации. Это умение бороться против всех препятствий, которые противостоят личной жизни. Таким образом, свобода личности состоит в том, чтобы самой обретать свое призвание и свободно находить средства для его реализации. Это не свобода уклонения от действия, а свобода вовлечения в действие.
Свобода личности - это вовлечение. Однако вовлечение является личностным только в том случае, если оно вновь и вновь оказывается возобновленным включением в действие, добровольным согласием вести освободительную духовную жизнь.
В процессе своей деятельности личность не пребывает в изоляции. Вовлеченность не предполагает отступничество, ограниченность, она не может требовать отречения ни от самой личности, ни от ценностей, которым она служит. Творческая сила личности рождается из напряженного противостояния, возникающего между несовершенством целей и верностью принятым ценностям. Они немыслимы без существования личности, поскольку они находятся в определенных отношениях. Личность и ценности отделимы только в абстракции. В мире, где не существует личностей, не будет и ценностей, и наоборот. Личность может реализоваться только посредством реализации ценностей.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бауман, З. Индивидуализированное общество / З. Бауман. - М., 2005.
2. Бердяев, Н. Самопознание / Н. Бердяев. - М.,1991.
3. Вдовина, И. С. Французский персонализм / И. С. Вдовина. - М., 1992.
4. Лакруа Жан. Избранное. Персонализм / Жан Лакруа. - М., 2004.
5. Мунье, Э. Манифест персонализма / Э. Мунье. - М., 1999.
6. Мунье, Э. Персонализм / Э. Мунье. - М., 1992.
7. Мунье, Э. Что такое персонализм? / Э. Мунье. - М., 1994.
8. Рикёр, П. Конфликт интерпретаций: очерки о герменевтике: пер. с фр. И. С. Вдовина / П. Рикёр. - М., 2002.
УДК 130.2 ББК 87.6
Л. Г. Интымакова, Е. Е. Дудникова
ПРОБЛЕМА ПОНИМАНИЯ КАК ИНДИВИДУАЛЬНО СУБЪЕКТИВИЗИРОВАННОГО ФЕНОМЕНА В КОНТЕКСТЕ ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ
Аннотация. Авторы анализируют феномен понимания исторического процесса в контексте философии истории и его индивидуализированная направленность.
Ключевые слова: понимание, философия истории, исторический процесс, смысл, текст, контекст, дискурс.
