CC BY
266
ПЕРИОДИЗАЦИЯ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ
История российской эмиграции как самостоятельное направление в отечественной историографии стала активно развиваться в основном только в постсоветское время. До сих пор разные исследователи по-своему, часто произвольно, трактуют ключевые понятия (диаспора, зарубежье, волны эмиграции и т. п.) и периоды российской эмиграции как исторического процесса. Эта ситуация свидетельствует о том, что это направление находится еще в стадии разработки, несмотря на уже огромное число статей, множество сборников материалов конференций и сборников документов, обобщающих трудов и монографий по отдельным проблемам, диссертационных исследований. Подобное расхождение во мнениях, с другой стороны, говорит о свободе исследовательского творчества, о возможности плодотворных дискуссий, что, несомненно, идет в актив исторической науки.
Важность периодизации истории российской эмиграции как процесса определяется тем, что необходимо выявить в очень различные эпохи его общие закономерности, и специфические отличия, связанные с внутренними событиями нашего Отечества. Кроме того, вопрос периодизации этого явления связан с практическими задачами преподавания отечественной истории. В 1990-е годы в ряде российских вузов (под разными названиями в зависимости от рассматриваемых проблем) стали появляться спецкурсы по истории российской эмиграции и ее отдельным периодам. Также отдельные темы из эмигрантской истории стали включаться в другие спецкурсы, например, «история российской интеллигенции», «история политических партий и движений» и т. п.1. В нашем вузе (ЧГТУ— ЮУрГУ) с 1995 г. по настоящее время автором данной статьи спецкурс «история российской эмиграции в XX веке» был апробирован на механико-технологическом, психологическом, автотракторном, аэрокосмическом, приборостроительном факультетах, Необходимость разъяснения студентам сложности, противоречивости, неоднозначности эмигрантских проблем буквально заставила меня как преподавателя определиться с периодизацией. Надо было показать, насколько оправдано выделение тех или иных периодов или, наоборот, их объединение, какие критерии берутся в основу разных вариантов периодизации, а не просто перечислить точки зрения отдельных исследователей.
Данная статья посвящена, во-первых, анализу различных вариантов периодизации истории российской эмиграции, предложенных некоторыми современными отечественными исследователями, а во-вторых, автор предлагает свою периодизацию —
свое видение этого процесса. Также рассмотрен еще один, не менее дискуссионный, вопрос: что такое «волны» российской эмиграции, правомерно ли применение этого понятия по отношению ко всему эмиграционному процессу или только к определенной эпохе; сколько волн было и когда, что отличало одну от другой, а что их роднило.
Первые статьи о периодизации истории российской эмиграции появились в 1993—1994 годах. Авторы их, приведя интересные и доказательные аргументы, выделили основные периоды эмиграционного российского процесса, подчеркнув их качественные, отличительные характеристики.
Наиболее полным является вариант А. Ахие-зера, который предлагает шесть основных этапов. Отсчет этому явлению он начинает от эпохи возникновения в России единого централизованного государства (конец XV — начало XVI вв.), подчеркивая, что до 1861 г. оно было минимальным. Отсюда возникло и название этого начального этапа — «протоэмиграция». В кратком виде развернутая А. Ахиезером периодизация выглядит следующим образом:
Первый этап (протоэмиграция). С конца XV — начала XVI вв. до 1861 г. Условия традиционного общества и крепостного права.
Второй этап. 1861—1890 гг. Изменения традиционного общества; начало свободного развития капитализма в России.
Третий этап. 1890—1914 гг. Эпоха империализма; «нарастание в обществе дезорганизации» Четвертый этап. 1914—1953/56 гг. Эпоха мировых войн и тоталитаризма.
Пятый этап. 1956—1991/92 гг. Посгготалита-ризм; ослабление государственности и распад СССР Шестой этап. С января 1993 г. Современный. Появление в России закона о праве на эмиграцию2, Другой вариант, предложенный в 1994 г. Ю.А. Поляковым, отличается от предыдущего, прежде всего, тем, что эпизодическая эмиграция предшествующих веков не берется во внимание: «1. Дореволюционные годы (XIX и начало XX в.) — время так называемой трудовой эмиграции.
2. Период между двумя войнами, когда в результате революции и гражданской войны Россию покинуло около 2 млн человек.
3. Годы войны, когда, с одной стороны, произошло существенное изменение политических позиций значительной части эмигрантов, а с другой ■— возникла новая, полумиллионная военная волна.
4. Годы холодной войны, когда постепенно нарастали новые эмиграционные потоки.
5. Перестроечные и постперестроечные годы, когда произошло национальное примирение с большинством старой российской эмиграции, но усилилась эмиграционная волна... Одновременно возникли переселенческо-беженские проблемы на территории бывшего СССР»3
Также в 1994 г. «основные вехи» российской эмиграции наметила Г.Я. Тарле, а в 2004 г. она согласилась взять за основу периодизации российской эмиграции вариант Ю.А. Полякова4.
Размышления о различных этапах российской эмиграции, анализ вышеприведенных вариантов позволили мне сформулировать свое видение проблемы. Не умаляя достижений предшественников, которые впервые высветили этапы эмиграционного процесса, и принимая их во внимание, мне периодизация истории российской эмиграции видится так:
1. С начала образования единого централизованного российского государства (конец XV — начало XVI вв.) до первой мировой войны (1914 г.) и Октябрьской революции. Здесь логично выделить два этапа, первый из которых, докапиталистический, можно назвать протоэмиграцией (по А. Ахиезеру) или эпизодической эмиграцией, а второй — капиталистический (с 1861 по 1917 гг.).
2. С 1914/1917 гг. цо 1991 г. (включительно и 1992 год, который был переходным во всех отношениях). Уместно назвать этот большой период «антисоветским», так как именно наличие в России новой, советской власти обусловило все три эмигрантские волны. Все люди, покидавшие наше Отечество в советское время, несмотря на различие мотивов, были едины в одном: в той или иной степени они не принимали советские порядки. Были ли они в,рядах белогвардейцев, или обычными обывателями, сорванными вихрями гражданской войны; или сознательными коллаборационистами или невольными невозвращенцами периода Великой Отечественной войны; идейными диссидентами или безыдейными фарцовщиками эпохи «оттепели» и «развитого социализма», — все они стремились, так или иначе, жить в свободном от социалистической системы мире. Только этот второй период истории российской эмиграции имел волнообразный вид. Кроме того, события 1914—1991 годов образовали «единую историческую эпоху», реальный, а не календарный, «короткий двадцатый век»5. В 1991 г. произошел распад СССР, и образовалась качественно новая Россия.
3. С 1991/1993 гг. можно вести отсчет современному, постсоветскому периоду истории российской эмиграции. В январе 1993 г. был принят закон нового российского государства о въезде и выезде из страны, чего не было раньше за всю многовековую его историю.
Внутри каждого из этих трех больших периодов целесообразно выделение более мелких составляющих частей, каждая из которых, оттеняя специфи-
ку своих обстоятельств, будет лучше подчеркивать единообразие объединяющих их главных характеристик. Так, например, волнообразный вид российской эмиграции советского («антисоветского» по своему содержанию) периода был обусловлен принципиальными политическими причинами, которые порождали различные мотивы выездов людей: религиозные, экономические, культурные и прочие. Если же говорить об эмиграции из современной России, то она, прежде всего, имеет ярко выраженный экономический характер, протекает сравнительно спокойно, и в основных своих чертах сходна с эмиграцией дореволюционной, имея капиталистическую основу.
Весьма интересен вариант периодизации Н.Л. Пушкаревой, которая представила всю историю российской эмиграции в виде волн, внутри которых попыталась выделить три основных эмигрантских потока в зависимости от мотивов выездов. В результате в ее статье отмечено семь волн политических, три волны экономических, три волны религиозных эмигрантов. Довольно сложно воспринимать текст, где знаковые понятия «волна», «этап», «поток», «период» взаимозаменяются без каких-либо объяснений как совершенно синонимичные. По мнению Н.Л. Пушкаревой, каждую из упомянутых групп эмигрантов можно назвать «волной», хотя их численность очень различна: от нескольких десятков и сотен до сотен тысяч и даже миллионов человек. Так что в этом случае вряд ли можно согласиться с автором, что все эти явления одного порядка, а история российской эмиграции — непрерывный волнообразный процесс. Если продолжить образно-сравнительный ряд понятий, то явления, которые Н.Л. Пушкарева считает первыми тремя волнами политической эмиграции (1825—1905), можно сравнить с «легкой зыбью» на поверхности океана, а послеоктябрьскую эмиграцию —■ с «цунами» мирового масштаба6.
Сторонником волнообразного характера всей российской эмиграции является и Э.Л. Нитобург, хотя и оговаривает узкую географическую направленность этого процесса. Он рассматривает историю российских эмигрантов в США. Первой волной он считает дореволюционных эмигрантов, второй — послеоктябрьских, а третьей — после второй мировой войны7.
О том, насколько правомерно называть дореволюционную эмиграцию «волной», — речь впереди. Важнее, в данном случае, обратить внимание на волну, обозначенную номером три. Э.Л. Нитобург ведет речь о въезде любых русских людей из любых стран в США после второй мировой войны, поэтому для него приоритетно обстоятельство времени их въезда, и он включает их в одну волну. С американского берега, действительно, все эти люди представлялись чем-то единым. Однако сам
Э.Л, Нитобург подчеркивает, что в 1950-е годы аме-
История
риканцы отличали одних от других: 1) «белые русские» и 2) «советские русские антикоммунисты». Первые из них переезжали из стран Европы и из Китая, где они жили в межвоенный период. Вторые же оказались вне границ СССР в годы Великой Отечественной войны — это бывшие советские граждане8.
Если убрать подмену понятий эмигранты и иммигранты, а в указанных работах Э.Л. Нитобурга они используются в качестве синонимов, исчезнет и недоразумение в нумерации волн. Главное отличие эмигранта от иммигранта: первый — тот, кто выехал откуда-то; второй — тот, кто въехал куда-то. Эмигрант может и не стать иммигрантом, если умрет в пути. Представители первой послеоктябрьской волны, жившие вне СССР между двумя мировыми войнами, не отождествляли себя с бывшими советскими гражданами, даже если они приехали в США на одном пароходе. Для американцев они являлись иммигрантами одного периода, но между собой они качественно различались, что определялось временем их выезда из России. Строго говоря, бывшие советские граждане представляли собой особую волну эмиграции из нашего отечества, какая бы по счету она ни была.
Вторая дискуссионная проблема—волны российской эмиграции. Многие современные историки9 считают весь эмиграционный процесс из России волнообразным, а другие предлагают отказаться если и не от самого понятия «волны», то хотя бы от их счета. Так, например, в 1994 г. Г.Я. Тарле писала: «Вероятно, было бы целесообразно отказаться от «нумерации» эмигрантских волн, поскольку в ней нет единообразия»7. В 2004 г. она пришла к выводу, что «нельзя пренебрегать укоренившейся привычной формулировкой «первая волна»...» и предложила «именовать ее первой постреволюгрюнной волной (курсив Г. Т.) и не нумеровать последующие потоки, в наименовании которых, естественно, продолжается неразбериха»10.
Понятие «волна» возникло в среде самих эмигрантов, что называется, в рабочем порядке, а не в академической среде. Тем не менее, оно точно отражает суть именно российской, а не какой-либо другой эмиграции в XX веке. Дореволюционный и постсоветский периоды (см. периодизацию Е. С. выше) выглядят спокойными по сравнению с российской эмиграцией «короткого XX века». Именно его крайности порождали эти волны, а до 1917 г. никто не видел эмигрантских волн. Почему же возникли аналогии с природными волнами? В Большом энциклопедическом словаре есть следующее определение: «Волны — возмущения, распространяющиеся с конечной скоростью в пространстве и несущие с собой энергию без переноса вещества»11.
Действительно, несогласные (возмущенные) с внутренними российскими событиями люди «выплескивались» за границы страны, а их энергия воп-
лощалась в различные виды деятельности в странах их'рассеяния. Природная волна, по определению, возникает по причине какого-либо импульса
и, в зависимости от его силы, обладает соответствующим запасом энергии. Первая мировая война предельно обострила все внутренние противоречия в России, привела ее к революционным потрясениям (сродни землетрясению) и гражданской войне. Новая, советская Россия, вытолкнула или не приняла около двух миллионов соотечественников, которые до этих событий эмигрантами быть не собирались. Энергии этой первой, как оказалось, волны эмиграции хватило на создание такого исторически уникального явления как Российское Зарубежье. Благодаря этой энергии возникло «общество в изгнании», существовавшее до второй мировой войны. (Конечно, среди них были и другие люди, рассеявшиеся и ассимилировавшиеся уже в первом поколении, не считавшие себя причастными к этой Зарубежной России; далее речь не о них.) Всю оставшуюся жизнь большинство этих людей называли себя эмигрантами, подчеркивая тем самым значимость выезда из России как главного факта своей биографии. Даже в годы второй мировой войны они могли говорить о себе как
об «эмигрантской общественности», будь то в оккупированной немцами Франции, или на американском континенте. Многие из них, даже имевшие новое гражданство, тем не менее, ощущали моральную принадлежность к эфемерной Зарубежной России.
Эта первая волна русских эмигрантов составила приблизительно два миллиона человек. Но для такой страны как Россия, где эмиграция не была в традициях народа, как в других странах, такое количество людей, покинувших родину за столь краткий период (в основном за 1917—1922 гг.), было довольно ощутимым. Общеизвестно, что за весь почти 50-летний период капитализма из Российской империи эмигрировало не более 4,5 млн человек, из которых не более 500 тыс. были русские, украинцы, белорусы12. Абсолютно справедливо замечание Г.Я. Тарле, что «эти многочисленные эмигранты были слабо организованы и не амбициозны, никто не задумывался расценивать их как самостоятельное движение.. ,»13. И, добавим от себя, в то время никто не считал их «волной», они не мыслили себя как некое единое целое, стремились как можно быстрее ассимилироваться в новой для них среде.
Появление понятий «первая» и «вторая» волны было вызвано жизненной необходимостью: в условиях окончания второй мировой войны послеоктябрьским российским эмигрантам нужно было отличить себя от бывших советских граждан среди «перемещенных лиц». Эти отличия нужно было подчеркнуть, чтобы «старых» эмигрантов пе спутали с потенциальными новыми эмигрантами, так как в это время шла кампания по
репатриации всех советских граждан. Именно тогда возникло название этому явлению — вторая волна эмиграции. Часть представителей первой волны, опасаясь принудительного возвращения на родину, уехала на американский континент. К середине 1950-х годов события этой второй волны, появление которой было непосредственно связано со многими военными обстоятельствами, в основном завершились14.
Во второй половине 1950-х годов формировались новые условия жизни в СССР и, соответственно, новые характеристики эмиграционного процесса. Все это стало заметно долгожителям Русского Зарубежья, эмигрантам первой волны, как они привыкли себя именовать. Люди с большим жизненным опытом и внимательно-пристальным взглядом к своей исторической родине, они чутко улавливали оппозиционные настроения в советском обществе и закономерно предполагали начало следующей, третьей по счету, волны эмиграции. На расстоянии они оказались прозорливее многих граждан внутри страны и увидели, что перемены «оттепели» носят поверхностный характер и чреваты новыми конфликтами между властью и обществом в СССР, а, значит, следует ожидать новой эмиграционной волны. Тогда же, в 1960—1980-е годы, в русском зарубежном литературоведении возникло и закрепилось условное деление на три волны русских писателей-эмигрантов в зависимости от времени их выезда из России (СССР).
Эта третья волна была самой растянутой во времени. Финал ее можно датировать 1991 годом, поскольку до конца существования СССР характер и мотивы выездов оставались неизменными. Другое дело, что до 1988 г. этот процесс был вялотекущим: за все тридцать с лишним лет выехало около одного миллиона человек, И только благодаря гласности и резкого облегчения процедуры эмиграции, за следующие три года выехало более 800 тыс. человек15.
Современная эмиграция из России стала обыденным явлением, не означает трагедию для выехавших людей из-за реально имеющейся возможности возвращения на родину. И, главное, она имеет правовое основание и не делает человека преступником ни с точки зрения государства, ни с точки зрения самого человека. Поэтому особенно важно подчеркнуть, что в 1991 г. с окончанием истории СССР завершилась и история волн в процессе российской эмиграции. Прогнозы на новую, постсоветскую волну не сбылись, и современная эмиграция из России не имеет вид волны, поскольку принципиальной политической подоплеки нет, как отсутствует и непримиримый (антагонистический) конфликт между обществом и государством.
Примечания
1 Бочарова, З.С. Судьбы российской эмиграции: 1917—1930-е годы: учебное пособие / З.С. Бочарова. — Уфа : Восточный университет, 1998. — 3 22 с.; Сёмочки-на, Е.И. История, российской эмиграции. XX век: учебное пособие / Е.И.*Сёмочкина. — Челябинск • Изд-во ЮУрГ'У, 1998.—• 80 с.; Худобородов, A.JI. Вдали от родины: российские казаки в эмиграции: учебное пособие /
A.J1. Худобородов. — Челябинск • ЧГПУ, 1997
2 Поляков, Ю.А. Проблемы эмиграции и адаптации в свете исторического опыта// Ю.А. Поляков Историческая наука: люди и проблемы. — М. : Росс, политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1999 — С. 40—49.
3 Там же.
4 Тарле, Г.Я. История российского зарубежья: термины, принципы периодизации / Г.Я, Тарле // www. archipelag. ru/ru_mir/volni/hrono_retro/history; Тарле Г.Я. Проблемы адаптации в историографии российской эмиграции / Г.Я. Тарле // История российского зарубежья. Проблемы историографии (конец XIX — XX в.). / под ред. Ю.А. Полякова и Г.Я. Тарле.М. Изд. Центр Института российской истории РАН, 2004. — С. 30—45.
3 Хобсбаум, Э. Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914—1991)/Э. Хобсбаум. — М. ■ Независимая Газета, 2004. — 632 с.
6 Пушкарева H.J1. Возникновение и формирование российской диаспоры за рубежом / Н.Л. Пушкарева // Отечественная история. — 1996. — №> 1. — С, 54—65.
7 Нитобург, Э.Л. Русские в США // Э.Л. Нитобург, — М. : Наука, 2005. — 421 с.
* Нитобург, Э.Л. В поисках своей ниши в американском обществе (третья волна русских эмигрантов в США) / Э.Л. Нитобург // Отечественная история. — 2004.. — № 1. — С. 83—92.
9 Пушкарева Н.Л. Возникновение и формирование российской диаспоры за рубежом / Н.Л. Пушкарева // Отечественная история. — 1996. — Ха 1. — С. 54—65; Нитобург, Э.Л. Русские в США // Э.Л. Нитобург. — М. Наука, 2005. — 421 с.; http // www. archipelag. ru/ru_mir/volni/9 show all.
10 Тарле Г.Я. Проблемы адаптации в историографии российской эмиграции / Г.Я. Тарле // История российского зарубежья. Проблемы историографии (конец XIX — XX в.). / под ред. Ю.А. Полякова и Г.Я. Тарле. — М. ■ Изд. Центр Института российской истории РАН, 2004. — С. 30—45.
п Большой энциклопедический словарь. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. ' Большая Рос. энциклопедия, 1998,— 1456 с.
13 Тишков, В.А. Исторический феномен диаспоры /
B.А. Тишков // Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX—XX вв. / под ред. Ю.А. Полякова и Г.Я. Тарле. ■— М.. Изд. Центр Института российской истории РАН, 2001, — С. 9—44.
13 Тарле Г.Я. Указ. соч.
14 Сёмочкина Е.И. Хронологические границы второй волны российской эмиграции (1941—1955)/ Е.И. Сёмочкина// Проблемы российской истории. Вып. V. / гл. ред. В.А. Токарев. — Магнитогорск : МаГУ, 2005. — С. 90— 99
15 Пушкарева Н.Л. Указ. соч.
