CC BY
49ВЕСТНИК ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ
Научный журнал № 2 (7) 2021
Т. А. Пан
Переводы на русский язык с маньчжурского языка, выполненные членами Пекинской духовной миссии
DOI 10.47132/2587-8425_2021_2_77
Аннотация: Маньчжурский язык, как один из официальных языков Цинской династии, в XVII-XIX вв. являлся языком дипломатического общения между Китаем и Россией. На нем составлялись основные государственные документы и исторические сочинения, знание которых было необходимо русскому двору для понимания устройства и политики стратегически важного соседнего государства. Одной из задач членов Пекинской духовной миссии и прикомандированных к ней студентов был сбор материалов по истории и законодательству империи Цин, ее культурной и интеллектуальной жизни. Переводы с маньчжурского языка на русский, выполненные членами Пекинской духовной миссии, свидетельствуют о том, что студенты миссии и ее члены были первыми исследователями, знакомившими русского читателя с жизнью маньчжурской империи и китайским бытом. Наибольшее количество переводов с маньчжурского языка было сделано в XVIII — первой четверти XIX вв. Находясь в Пекине, исследователи интересовались историей правящей династии Цин, а также историей некитайских династий в Китае. Этим объясняется выбор маньчжурских текстов П. Каменского, Г. Розова, В. Горского. По возвращении в Россию многие члены миссии назначались переводчиками в Коллегию иностранных дел и Академию наук, где выполняли заказные переводы. И. Россохиным, А. Леонтьевым, А. Липовцовым были подготовлены и изданы переводы с маньчжурского языка основных административных текстов Цинской империи. При этом переводчики активно участвовали в литературной и интеллектуальной жизни Санкт-Петербурга (А. Леонтьев, З. Леонтьевский), оказывая значительное влияние на русское просветительское движение. Следует особо подчеркнуть, что первые переводы были сделаны с маньчжурского языка. Начиная с середины XIX в., под влиянием архимандрита Иакинфа (Бичурина) русские ученые переключили свое внимание в основном на китайские источники, и количество опубликованных переводов с маньчжурского языка было незначительным.
Ключевые слова: Пекинская духовная миссия, маньчжурский язык, переводы с маньчжурского языка, Коллегия иностранных дел, А. Леонтьев, И. Россохин, З. Леонтьевский, С. Липовцов.
Об авторе: Татьяна Александровна Пан
Кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник, заведующая отделом Дальнего Востока, замдиректора по научной работе Института восточных рукописей РАН. E-mail: ptatiana@inbox.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0002-2597-2530
Ссылка на статью: Пан Т. А. Переводы на русский язык с маньчжурского языка, выполненные членами Пекинской духовной миссии // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 2 (7). С. 77-89.
HERALD OF THE HISTORICAL SOCIETY OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY
Scientific Journal
No. 2 (7) 2021
Tatiana A. Pang
Russian Translations from the Manchu Language by the Members of the Orthodox Mission in Peking
DOI 10.47132/2587-8425_2021_2_77
Abstract: The Manchu language as one of the official languages of the Qing dynasty in the 17th of the 20th centuries was a language of diplomatic communication between Russia and China. The main state and historical documents were written in Manchu, and they were important for the Russian court to understand administrative and political strategy of the neighboring state. The members of the Peking Orthodox mission and its students had a task to collect materials on the history and legislation of the Qing Empire, as well as on its cultural and intellectual life. The Russian translations from the Manchu language show that the members of the Mission were the first scholars who acquainted Russian reader with the life of the Manchu Empire and the Chinese everyday life. The main translations from Manchu were done in the 18th — first half of the 19th centuries. While staying in Beijing the researchers were mostly interested in the history of the ruling Qing dynasty, as well as in the histories of non-Chinese dynasties in China. This explains the choice of Manchu texts by P. Kamensky, G. Rozov, V, Gorsky. On their return to Russia, many members of the Mission were appointed as translators at the Collegium of Foreign Affairs and the Academy of Sciences, where they had to make sponsored translations. By the order of the Collegium, I. Rossokhin, A. Leontiev, A. Lipovtsov translated the main administrative texts of the Qing dynasty. Meanwhile, the translators actively participated in literary and intellectual life of Saint Petersburg, and strongly influenced on the Russian enlightenment movement. It should be underlined that the first translations were made from Manchu. Starting from the middle of the 19th century under the authority of archimandrite Iakinf Bichurin the Russian scholars switched mainly to the Chinese language sources, and the number of translations from Manchu was greatly limited.
Keywords: Peking Orthodox mission, Manchu language, translations from Manchu, Collegium of Foreign affairs, A. Leontiev, I. Rossokhin, Z. Leontievsky, S. Lipovtsov.
About the author: Tatiana Aleksandrovna Pang
Candidate of Historical Sciences, Leading Research Fellow, deputy-director of the Institute of Oriental
manuscripts, Russian Academy of Sciences.
E-mail: ptatiana@inbox.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-2597-2530
Article link: Pang T. A. Russian Translations from the Manchu Language by the Members of the Orthodox Mission in Peking. Herald of the Historical Society of Saint Petersburg Theological Academy, 2021, no. 2 (7), pp. 77-89.
Установление торговых и дипломатических отношений между Россией и Китаем происходило во время правления маньчжурской династии Цин (1644-1912 гг.). В это время маньчжурский язык был официальным языком династии, наравне с китайским и монгольским, а позднее — тибетским и уйгурским, т. е. языком основных по численности народностей китайской империи. Внутри «собственно» Китая все официальные документы дублировались на китайском и маньчжурском языках, а переписка с Монголией, Тибетом и Синьцзяном велась на маньчжурском языке с параллельным текстом соответственно на монгольском, тибетском и уйгурском языках.
Маньчжурский язык как один из официальных языков Цинской династии являлся языком дипломатического общения между Китаем и Россией. На нем составлялись основные государственные документы и исторические сочинения, знание которых было необходимо русскому двору для понимания устройства и политики стратегически важного соседнего государства. Одной из задач членов Пекинской духовной миссии и прикомандированных к ней студентов был сбор материалов по истории и законодательству империи Цин, ее культурной и интеллектуальной жизни, освоение маньчжурского и китайского языков, с которых делались переводы на русский язык. В первый период деятельности миссии (т. е. в XVIII — начале XIX вв.) особое внимание уделялось маньчжурскому языку как более простому по грамматике и необходимому для общения с маньчжурскими чиновниками из Палаты внешних сношений (Лифаньюань), которой была подчинена Миссия в Пекине1.
Безусловно, в XVIII в. Россия уже была знакома с культурой Китая по переводам на русский язык работ французских и немецких миссионеров. Большой популярностью пользовался труд Жана Батиста Дю Альда (1674-1743) «Описание географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое Китайской империи и Китайской Тартарии»2, составленный по работам, письмам и отчетам 27 миссионеров-иезуитов, находившихся в Китае в XVII — начале XVIII вв. В 1774 г. был сделан его перевод на русский язык3. Работы европейских ученых были хорошо известны в России, принимая во внимание и тот факт, что Императорская Академия наук в то время состояла в основном из немецких ученых и вела активную переписку с иезуитами в Китае4. Как пишет О. Л. Фишман, «рассказы Дю Альда, носившие дидактический характер, способствовали укреплению создавшегося в Китае представления о Китае, как о "просвещенной монархии" или "благожелательной деспотии". Дю Альде представлял Китай как древнейшую страну с богатым опытом управления, как страну мудрецов во главе с философом на троне»5. В первой половине XVIII в. в Европе были популярны переводы, выполненные иезуитами, классических конфуцианских текстов, идеи которых широко использовались европейскими просветителями.
Просветительское движение как в Европе, так и в России поднимало темы идеального правителя и важности морально-нравственного воспитания. Екатерина II, объявив себя ученицей Вольтера и Монтескье, представляла себя «просвещенным монархом» и вслед за ними обращала свой взор в сторону Китая как образцовой монархии. Однако интересы императрицы ограничились увлечением шинуазри, но способствовали распространению российского интереса к Китаю. В это же время русские
1 Пан Т. А. Изучение маньчжурского языка в Пекинской Духовной Миссии // Православие на Дальнем Востоке. 275-летие Российской Духовной миссии в Китае. СПб., 1993. С. 119-126.
2 Du Halde. Description géographique, historique, chronologique, politique et physique de l'Empire de la Chinese et de la Tartarie Chinoise: en 4 vols. Paris, 1735.
3 По заданию Г. Ф. Миллера, еще в 1748 г., И. Россохин делал примечания к частичному переводу книги Дю Альда. См.: Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977. С. 49.
4 Пан Т. А., Шаталов О. В. Архивные материалы по истории западноевропейского и российского китаеведения (К изданию работы В. П. Тарановича. Научная переписка Санкт-Петербургской Академии наук с иезуитами, проживавшими в Пекине в XVIII веке). СПб.; Воронеж, 2004. 144 с.
5 Фишман О. Л. Китай в Европе: миф и реальность. (XIII-XVIII вв.) СПб., 2003. С. 181. (Серия «Orientalia».)
просветители в лице Н. И. Новикова6 активно использовали китайские сочинения для критики Екатерины как «неограниченного самолюбца» и видели в Китае образец нравственного правления. В журнале «Трутень» за 1770 г. Н. И. Новиков опубликовал русский перевод Алексея Леонтьева «Чензыя Китайского философа совет, данный его Государю». Этот и другие переводы А. Леонтьева, изданные в 1772 г. в сборнике «Китайские мысли», широко использовались и интерпретировались русскими просветителями в печати того времени и серьезно повлияли на русское просветительское движение7.
Таким образом, можно сказать, что интерес в России к культурной жизни Китая, его истории и идеологии в значительной степени был обусловлен интересом к Китаю в Европе и его влиянием на умы придворной знати.
Тем не менее, у России были собственные интересы в Китае, и она активно развивала торговые и дипломатические отношения с Цинской империей как главным восточным соседом. Изучение этой страны было поручено в первую очередь членам Пекинской духовной миссии и приписанным к ней ученикам. По возвращении на родину большинство из них работало в качестве переводчиков при Коллегии иностранных дел для перевода дипломатических бумаг с китайского и маньчжурского языков на русский и переводе документов из Сената и Синода на маньчжурский и китайский языки для отправки в Китай. Некоторые бывшие ученики Пекинской духовной миссии направлялись в Петербургскую Академию наук также в качестве переводчиков с маньчжурского и китайского языков для перевода на русский язык административных и исторических текстов, дающих представление о жизни и нравах соседнего государства.
Ученик Второй миссии (1729-1735) Илларион Калинович Россохин (1717-1761), по определению П. Е. Скачкова, был первым русским китаеведом, положившим начало изучению Китая, маньчжурского и китайского языков в России8. По возвращении в Петербург в 1741 г. он был направлен Коллегией иностранных дел в распоряжение Академии наук, где преподавал китайский и маньчжурский языки и делал переводы. В первый период своей работы И. Россохин находился в подчинении советника Академии А. К. Нартова9, а с 1750 г. И. Россохин был подчинен академику Г. Ф. Миллеру10, который определял тексты для перевода. Основной акцент делался на тексты по истории и географии Китая, что входило в интересы самого Г. Ф. Миллера. Переводы в основном делались с маньчжурского языка как более простого по сравнению с классическим китайским вэньянем, о чем свидетельствуют названия архивных документов11. По утверждению П. Е. Скачкова, в это время «в России все переводы выполнялись одним Россохиным, а Коллегия иностранных дел упорно не желала иметь постоянного переводчика, не понимая необходимости сохранить подготовленные кадры»12. В 1750 г. был завершен начатый в 1745 г. перевод с маньчжурского языка «Истории о завоевании китайским ханом Кан-хием калкаского и элеутского народа, кочующего в великой Тартарии, состоящая в пяти книгах»13.
6 Новиков Николай Иванович (1744-1818) — журналист, сатирик и просветитель, основатель многочисленных печатных изданий, автор обличительных статей и организатор школ. В 17671769 гг. работал в составе комиссии по своду законов «Новое уложение». В 1769-1770 гг. издавал журналы «Трутень», «Пустомеля», в которых печатал переводы А. Леонтьева.
7 Фишман О.Л. Китай в Европе... С. 372-376.
8 Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения. С. 41.
9 Нартов Андрей Константинович (1693-1756) — ученый, член Академии наук, изобретатель первого в мире токарно-винторезного станка, первый артиллерийский инженер. В 1742 г. стал советником Академии наук.
10 Миллер Герард Фридрих (Федор Иванович Миллер; 1705-1783) — российский историограф немецкого происхождения, академик Петербургской Академии наук, руководитель первой Академической экспедиции в Сибирь.
11 Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения. С. 362-364.
12 Там же. С. 64.
13 Там же. С. 49.
Титульный лист двух томов перевода А. Леонтьева с маньчжурского языка «Китайского уложения». Библиотека ИВР РАН
В 1757 г. в Академию наук были переданы из Сената 16 томов «Обстоятельного описания происхождения и состояния маньджурского народа и войска в осьми знаменах состоящего». По указу Сената от 17 сентября 1756 г. предписывалось перевести «без превождения времени» для издания. В помощь Иллариону Россохину в 1757 г. был направлен Алексей Леонтьевич Леонтьев (1716-1786), бывший ученик Третьей Пекинской духовной миссии (1736-1743), с 1756 г. до своей смерти служивший переводчиком в Коллегии иностранных дел. Перевод «Обстоятельного описания...» был сделан с маньчжурского языка, и после смерти Россохина был в 1762 г. закончен Леонтьевым (из 16 томов Россохин перевел пять: т. 1-3, 6-7, остальные 11 — Леонтьев), но опубликован лишь в 1784 г.14
После И. Россохина единственным переводчиком с маньчжурского языка оказался Алексей Леонтьев. В первую очередь Российское правительство интересовало административное устройство Цинской империи и ее законодательство. В 1778-1779 гг. А. Леонтьев опубликовал сокращенный перевод с маньчжурского языка уголовного законодательства империи Цин под названием «Китайское уложение»15. Заинтересованная в этом тексте законов императрица Екатерина II потребовала более полный перевод этого уложения.
Подготовленный Леонтьевым новый перевод в трех томах вышел в 1781-1783 г. под названием «Тайцин гурунь и ухери коли, то есть все законы и установления китайского (а ныне маньчжурского) правительства»16. На титульном листе отмечено,
14 О причинах такой задержки см.: Там же. С. 67-69.
15 Китайское уложение. Перевел сокращенно с манжурского на российский язык Коллегии иностранных дел майорского ранга секретарь Леонтьев. Ч. 1. СПб., 1778; Ч. 2. СПб., 1779.
16 «Тайцин гурунь и ухери коли, то есть все законы и установления китайского (а ныне маньчжурского) правительства». По высочайшему повелению перевел с манжурского на российский язык коллегии Иностранных дел канцелярии Советник Алексей Леонтьев. СПб., 1781-1783.
Титульный лист перевода с маньчжурского языка А. Леонтьева цинского законодательства. Библиотека ИВР РАН
Титульный лист перевода А. Леонтьева «Путешествие китайского посланника к калмыцкому Аюке-хану, с описанием земель и обычаев Российских». СПб., 1782 г. Библиотека ИВР РАН
что перевод был выполнен по Высочайшему повелению с маньчжурского языка и напечатан «на коште Кабинета» в типографии Императорской Академии наук.
С маньчжурского языка был сделан и перевод широко распространенного в Китае дневника маньчжурского чиновника Тулишеня (1667-1740), проехавшего по территории России от китайской границы до Волги, под названием «Путешествие китайского посланника к калмыцкому Аюке-хану, с описанием земель и обычаев Российских»17. Для читателя был любопытен взгляд китайского подданного на российскую действительность, поэтому эта книга переводилась многими членами миссии, однако только перевод А. Леонтьева был издан отдельной книгой в 1782 г. и стал доступен широкому кругу читателей18.
Екатерина II особо покровительствовала изданиям книг А. Леонтьева, поэтому они печатались за казенный счет и на всех титульных листах отмечена типография Императорской академии наук.
Как указывалось в начале данной статьи, переводы на русский язык, выполненные Леонтьевым, публиковались в сатирических журналах Н. И. Новикова, а также
17 Путешествие китайского посланника к калмыцкому Аюке-хану, с описанием земель и обычаев Российских. Перевел с манжурского на российский язык коллегии Иностранных дел Надворный Советник Алексей Леонтьев. СПб., 1782.
18 Перевод Россохина «Описание путешествия, коим ездили китайские посланники в Россию, бывшие в 1714 году у калмыцкого хана Аюки на Волге» был издан Г. Ф. Миллером в 1764 г. в журнале «Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах» (см.: СкачковП.Е. Очерки истории русского китаеведения. С. 51).
Титульные листы переводов А. Леонтьева: Сы шу геи, то есть четыре книги с толкованиями. Книга первая философа Конфуциуса. СПб., 1780. Библиотека ИВР РАН
Титульные листы переводов А. Леонтьева: Джун-юн, то есть закон непреложный. Из преданий китайского филозофа Кун Дзы. СПб., [1784]. Библиотека ИВР РАН
отдельными изданиями, что в значительной мере способствовало распространению в России знаний о Китае19.
Как указывает на титульном листе сам переводчик, он переводил с параллельных маньчжурско-китайских изданий. При этом довольно часто Леонтьев давал комментарии к значениям маньчжурских слов и терминов, что указывает на его постоянное обращение к маньчжурским вариантам текстов. Говоря о значении трудов А. Леонтьева, П. Е. Скачков писал: «Ценность трудов Леонтьева заключается не только в обширной и многообразной тематике переводов, но и в попытках осмыслить многие явления китайской действительности в примечаниях и комментариях, иногда весьма пространных, показывающих широкое знание китайской литературы и глубокие познания в различных сторонах жизни цинского Китая»20.
19 Сы шу геи, то есть четыре книги с толкованиями. Книга первая философа Конфуциуса. Перевел с китайского и маньчжурского на российский язык надворный советник Алексей Леонтиев. В Санктпетербурге при Императорской Академии Наук, 1780; Джун-юн, то есть закон непреложный. Из преданий китайского филозофа Кун Дзы. Перевел с китайского и манжурско-го на российский язык коллегии Иностранных дел Канцелярии Советник Алексей Леонтиев. В Санктпетербурге при Императорской Академии наук, [1784]; Депей китаец. Переведена с китайского на российской язык Алексеем Леонтьевым, Коллегии Иностранных дел Секретарем. В Санктпетербурге, 1771; Китайские мысли. Перевел с манжурского и с китайского на российский язык Коллегии Иностранных дел Канцелярии Советник Алексей Леонтиев. Вторым тиснением. В Санктпетербурге при Императорской Академии Наук, 1786.
20 Скачков П. Е. Очерки истории русского китаеведения. С. 75-76.
г Й
Ц I
у
ц к т л и г ¡; 1 л М МСД 11
I Я I л > [* члшп рск и о я гъ с м_
тл*1. 1 И.^ рвСС1Й«*л(|
> и<иИ1
^Умть И«VМЛикъ
А т г £ Ш л г во пер I.
^Лл
»1«* иЦ»г,,в1пЦ||лА .с. и1 VIII Вф-ф 11И ¿ми
Титульные листы переводов А. Леонтьева: Депей китаец. СПб., 1771. Библиотека ИВР РАН
Титульные листы переводов А. Леонтьева: Китайские мысли. СПб., 1786. Библиотека ИВР РАН
Следует сказать, что этот опыт публикации художественных переводов с маньчжурского языка был использован позднее Захаром Федоровичем Леонтьевским (1799— 1874) — студентом Десятой миссии (1821-1830), который по возвращении в Санкт-Петербург в 1832 г. также был назначен переводчиком при Азиатском департаменте. Большой знаток Китая и маньчжурской империи, он публиковал статьи в «Северной пчеле», «Военно-энциклопедическом словаре» и «Энциклопедическом словаре» Плюшара21.
Отдельной книжкой вышли переводы с маньчжурского поэмы о становлении маньчжурского государства под названием «Маньчжурская песнь»22 и вариант пьесы «Западный флигель» под названием «Путешественник. Повесть, переведенная с китайского языка З. Леонтьевским (СПб., 1835). Для «Маньчжурской песни» З. Леон-тьевский подготовил подстрочный перевод, а поэтическую форму ей придал поэт Д. И. Хвостов. В послесловии переводчик пишет: «Этот исторический памятник по своему изложению и достоверности, считая заслуживающим внимание любителей восточных древностей, я перевел в прозе, а наш Нестор-Лирик, Граф Д. И. Хвостов, по просьбе моей перевод мой переложил в стихи. Переложение сие сделано с искусством, и при всех отступлениях, позволительных в стихотворных переложениях, нисколько не противоречит подлиннику в Истории Маньчжуров»23.
Одним из выдающихся маньчжуроведов первой половины XIX в. был Степан Васильевич Липовцов (1770-1841). Ученик Восьмой миссии (1794-1807), он в 1808 г.
21 Там же. С 137.
22 Леонтьевский З. Ф. Маньчжурская песнь с перевода в прозе, переложенная стихами. СПб., 1834.
23 Там же. С. 9.
был зачислен переводчиком с маньчжурского и китайского языков в Азиатский департамент Министерства иностранных дел, где служил в этой должности до своей смерти в 1841 г. Среди его многочисленных переводов следует выделить «Уложение Китайской палаты Внешних сношений»24.
В своем предисловии к первому тому С. Липовцов дает очень четкое определение того, как воспринимали Китай в России: «Один Китай, подобно величественному колосу, противустоя времени и возвышаясь на незыблимом подножии, которое положило ему просвещение, а любовь ко всему отечественному укрепила столь прочно, что все политические бури, свирепствовавшие там в течение сорока почти столетий, могли только колебать, но не сильны были разрушить оное — один Китай сохранил свои памятники, свидетельствующие о глубокой его древности, восходящей в непрерывном порядке до VII века после потопа. Китайцы составляли уже народ образованный, управляемый письменными законами, ему дарованными мудрою самодержавною властью, — народ, упражнявшийся в науках и художествах и приобретший основательные познания о всех должностях, относящихся до общественной и частной жизни, — гораздо прежде, нежели древние Европейские народы вышли из дикого своего состояния. Китайцы, во всех отношениях, представляют из себя как бы чудо, достойное удивления всех вообще народов: ибо они во всем предупредили их, и знания свои умели сохранить и привести в совершенство. <...> Китайцы имеют неоспоримое право на нашу к ним признательность по многим важным причинам; к числу их можно отнести и то обстоятельство что мы нигде не найдем лучших сведений о древних народах Средней Азии и о бывших там происшествиях как в летописях сего благоразумного, дальновидного и наблюдательного народа»25.
«Уложение китайской Палаты внешних сношений», изданное в Пекине в 1818 г., было приобретено Библиотекой Азиатского департамента, и ее перевод на русский язык был поручен С. Липовцову. Как пишет сам переводчик, «перевод мною сделанный и расположенный удобнейшим,
Титульный лист перевода с маньчжурского языка Захара Леонтьевского «Маньчжурская песнь с перевода в прозе, переложенная стихами» СПб., 1834. Библиотека ИВР РАН
I [ П1Г
1,цти'11 1*1 И Н 1.1 I Ы
,|ки>И1к * Н || И | I I ■
Л И'.и .111
■ НИ 1ИТТТ1 I..... ..
Титульный лист 1-го тома перевода С. Липовцова «Уложения Китайской палаты Внешних сношений». СПб., 1828 г. Библиотека ИВР РАН
24 Уложение Китайской палаты Внешних сношений. Перевел с маньчжурского Степан Липовцов: т. 1-2. Санктпетербург, в типографии Департамента народного просвещения, 1828.
25 Там же. С. Ш-1У.
систематическим порядком, удостоился благосклонного внимания Г[осподина] Вице-канцлера графа Карла Васильевича Нессельроде26. Его Сиятельство поднес сей труд на благоусмотрение Государя императора, с испрошением Высочайшего соизволения на напечатание оного. Таким образом, перевод и издание в свет Китайского Уложения совершены по особенному участию и ходатайству Начальства»27.
Говоря о переводах с восточных языков, выполненных в XVIII — первой половине XIX вв. (как в России, так и в Европе), следует помнить, что они являлись не дословным переводом, а переложением, приближенным к источнику. Перевод и расположение материала могли значительно отличаться друг от друга, что делалось для облегчения восприятия восточного материала европейским, в т. ч. и русским, читателем. Степан Липовцов довольно четко говорит об этом в своем предисловии: «Что касается до подлинника Уложения, то оный имеет существенное различие от состава и расположения наших книг. По правилам Китайской Библиографии, полный экземпляр сего Уложения состоит из 67 особых тетрадей или книжек, в двух томах, в прочем без всякого отношения к частям, кои в них помещены. Каждая тетрадь заключает в себе одну главу или книгу, разделенную на статьи и параграфы, но без числительных знаков. Тетради, по своему содержанию, отделены одна от другой и не имеют ничего общего ни с предыдущею, ни с последующею; также ни на одной тетради нет никакого знака, по которому бы можно было видеть, в какой части или Уложению она относится, да и сих главных разделений как то: Уложение гражданское или Уложение Уголовное, совсем не находится в подлиннике.
При таком составе маньчжурского подлинника, я признал за лучшее дать переводу моему другое расположение, гораздо удобнейшее и сообразнейшее с порядком. Следуя принятому мною намерению, я разобрал тетради подлинника и разделил оные, по их содержанию на особые части. Из сего разбора вышло особое отделение, относящееся собственно до устройства Палаты внешних сношений, которое назвал я образованием оной, и шести частей, составляющих полное Уложение, назвав общим наименованием все, содержащееся в каждой из оных. Все сии части заключают в себе следующие установления: Часть первая: Уложение гражданское. Часть вторая: Устав воинский и постовое правление. Часть третья: Постановления о духовенстве ламского исповедания. Часть пятая: постановление о Тибете. Часть шестая: сношения с Россией»28.
Несмотря на столь вольное обращение с материалом и, фактически, его переформатирование, С. Липовцов в заключение своего предисловия пишет: «Как Переводчик, я поставил себе в существенную обязанность передать маньчжурский подлинник на русском языке сколь можно вернее и во всей его силе, не отступая нигде от точного смысла оного и вовсе не думая об украшении перевода выражениями, не сообразными содержанию сего рода. Чистота и ясность в понятиях были для меня единственными предметами, на которые обращал я все внимание; но, может быть, и в сем отношении не везде достиг я таковой цели»29.
Перевод Уложения вышел в двух томах в 1828 г., т. е. через десять лет после его издания на маньчжурском языке. Важность этого текста была неоспорима для правильного понимания принципов общения империи Цин с соседними государствами, в том числе с Россией. Этим объясняется заказ Коллегии иностранных дел на перевод Уложения и ходатайство министра иностранных дел К. В. Нессельроде о его издании.
Кроме перечисленных выше переводов с маньчжурского языка, выполненных бывшими членами Пекинской духовной миссии и опубликованных в Санкт-Петербурге по поручению Коллегии иностранных дел или Академии наук, существует большое количество неопубликованных в свое время переводов. В делах Пекинской миссии
26 Нессельроде Карл Васильевич (Карл Роберт фон Нессельроде; 1780-1862) — граф, российский государственный деятель немецкого происхождения, министр иностранных дел, предпоследний канцлер Российской империи.
27 Там же. С.УШ-К.
28 Там же. С. XVI.
29 Там же. С. XVП-XVШ.
в Архиве востоковедов долгое время хранились рукописные переводы с маньчжурского языка Петра Ивановича Каменского (1765-1845) — ученика Восьмой (1794-1807) и начальника Десятой миссии (1821-1830). В сферу его научных интересов входили лексикология маньчжурского и китайского языков, а также переводы исторических сочинений. Частично его перевод «Истории династии Юань» с маньчжурского языка был опубликован только в 2011г. в Новосибирске30. В этом издании, озаглавленном «История Небесной империи», первые три тетради даны в переводе Л. В. Тюрюми-ной, а тетради четыре-шесть — в переводе П. Е. Каменского. Под редакцией В. Е. Ларичева в 1998 г. была издана рукопись Григория Михайловича Розова (1808-1853) — студента Одиннадцатой миссии (1830-1840), перевод с маньчжурского языка «Истории династии Цзинь», также много лет хранившаяся в Архиве востоковедов31.
Только в 1852 г. члены Пекинской миссии стали издавать в Санкт-Петербурге свой научный сборник «Труды членов Российской духовной миссии в Пекине», в котором публиковались переводы, сделанные в Пекине. Благодаря этому российская общественность узнала о студенте Двенадцатой миссии (1840-1849) Владимире Васильевиче Горском (1819-1847), скончавшемся в Пекине в 1847 г., но успевшем сделать два перевода с маньчжурского языка, прославивших российское маньчжуроведение. В 1852 г. посмертно были опубликованы его переводы по ранней маньчжурской истории: «О происхождении родоначальника ныне царствующей в Китае династии Цин и имени народа Маньчжу» и «Начало и первые дела маньчжурского дома»32. Это были первые переводы на европейский язык маньчжурских исторических сочинений о становлении династии Цин в Китае. Уже в 1858 г. русский текст В. В. Горского был переведен на немецкий язык33 и стал хорошо известен в Европе34.
Переводы с маньчжурского языка на русский, выполненные членами Пекинской духовной миссии, свидетельствуют о том, что студенты миссии и ее члены были первыми исследователями, знакомившими русского читателя с жизнью маньчжурской империи и китайским бытом. Наибольшее количество переводов с маньчжурского языка было сделано в XVIII — первой четверти XIX вв., поскольку этот язык осваивался быстрее по сравнению с китайским и являлся языком официального общения России и русских с Палатой внешних сношений. Находясь в Пекине, исследователи интересовались историей правящей династии Цин, а также историями некитайских династий в Китае. Этим объясняется выбор маньчжурских текстов П. Каменского, Г. Розова, В. Горского. Подготавливались переводы конфуцианских текстов, на основе которых строилась идеология маньчжурского государства. По возвращению в Россию многие члены миссии назначались переводчиками в Коллегию иностранных дел и Академию наук, где выполняли заказные переводы. И. Россохиным, А. Леонтьевым, А. Липовцовым были подготовлены и изданы переводы с маньчжурского языка основных административных текстов Цинской империи. При этом переводчики активно участвовали в литературной и интеллектуальной жизни Санкт-Петербурга, печатая свои переводы конфуцианских и назидательных произведений (А. Леонтьев, З. Леонтьевский) и серьезно влияя на русское просветительское движение.
30 История Небесной империи / Под ред. В. Е. Ларичева; пер. с маньчж. Л. В. Тюрюминой и П. Е. Каменского, коммент. Л. В. Тюрюминой. Новосибирск, 2011. Т. 1: История первых пяти ханов из дома Чингисова.
31 История Золотой империи / Под ред. В. Е. Ларичева; перев. Г. М. Розова, коммент. А. Г. Ма-лявкина. Новосибирск, 1988.
32 Горский В. В. О происхождении родоначальника ныне царствующей в Китае династии Цин и имени народа Маньчжу // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. СПб., 1852. Т. 1. С. 1-187; Горский В. В. Начало и первые дела маньчжурского дома // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. СПб., 1852. Т. 1. С. 189-244.
33 Abel C., Meklenburg F. A. Arbeiten der Kaiserlichen Russischen Gesandtschaft zu Peking. Berlin, 1858. Bd. 2. S. 1-126.
34 Пан Т. А. Маньчжурские письменные памятники по истории и культуре империи Цин XVII-XVIII вв. СПб., 2006. С. 50.
Переводческая работа способствовала развитию лингвистики — составлению мань-чжурско-русских словарей и пособий по маньчжурскому языку, однако большинство из них осталось в рукописи и ныне хранятся в Архиве востоковедов ИВР РАН.
Начиная с середины XIX в., под влиянием архимандрита Иакинфа (Бичурина) русские ученые переключили свое внимание в основном на китайские источники, и количество опубликованных переводов с маньчжурского языка было незначительным.
Источники и литература
1. Горский В. В. Начало и первые дела маньчжурского дома // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. СПб.: Тип. Штаба Военно-учебных заведений, 1852. Т. 1. С. 189-244.
2. Горский В. В. О происхождении родоначальника ныне царствующей в Китае династии Цин и имени народа Маньчжу // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. СПб.: Тип. Штаба Военно-учебных заведений, 1852. Т. 1. С. 1-187.
3. Депей китаец. Переведена с китайского на российской язык Алексеем Леонтьевым, Коллегии Иностранных дел Секретарем. В Санктпетербурге, 1771. 50 с.
4. Джун-юн, то есть закон непреложный. Из преданий китайского филозофа Кун Дзы. Перевел с китайского и манжурского на российский язык коллегии Иностранных дел Канцелярии Советник Алексей Леонтиев. В Санктпетербурге при Императорской Академии наук, [1784]. 166, [1] с.
5. История Золотой империи / Под ред. В. Е. Ларичева; перев. Г. М. Розова, коммент. А. Г. Малявкина. Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 1988. 288 с.
6. История Небесной империи / Под ред. В. Е. Ларичева; пер. с маньчж. Л. В. Тюрюми-ной и П. Е. Каменского, коммент. Л. В. Тюрюминой. Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2011. Т. 1: История первых пяти ханов из дома Чингисова. 220 + 5 с.
7. Китайские мысли. Перевел с манжурского и с китайского на российский язык Коллегии Иностранных дел Канцелярии Советник Алексей Леонтиев. Вторым тиснением. В Санктпетербурге при Императорской Академии Наук, 1786. [3], 331 с.
8. Китайское уложение. Перевел сокращенно с манжурского на российский язык Коллегии иностранных дел майорского ранга секретарь Леонтьев. Ч. 1: СПб., 1778; Ч. 2: СПб., 1779.
9. Леонтьевский З. Ф. Маньчжурская песнь с перевода в прозе, переложенная стихами. СПб.: В типографии Конрада Вингебера, 1834. 10 с.
10. Пан Т. А. Изучение маньчжурского языка в Пекинской Духовной Миссии // Православие на Дальнем Востоке. 275-летие Российской Духовной миссии в Китае. СПб.: Андреев и сыновья, 1993. С. 119-126.
11. Пан Т. А. Маньчжурские письменные памятники по истории и культуре империи Цин XVII-XVШ вв. СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. 228 с.
12. Пан Т. А., Шаталов О. В. Архивные материалы по истории западноевропейского и российского китаеведения (К изданию работы В. П. Тарановича. Научная переписка Санкт-Петербургской Академии наук с иезуитами, проживавшими в Пекине в XVIII веке). СПб.; Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 2004. 144 с.
13. Путешествие китайского посланника к калмыцкому Аюке-хану, с описанием земель и обычаев Российских. Перевел с манжурского на российский язык коллегии Иностранных дел Надворный Советник Алексей Леонтьев. СПб, 17827167 с.
14. Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения М.: Наука, ГРВЛ, 1977. 504 с.
15. Сы шу геи, то есть четыре книги с толкованиями. Книга первая философа Конфу-циуса. Перевел с китайского и маньчжурского на российский язык надворный советник Алексей Леонтиев. В Санктпетербурге при Императорской Академии Наук, 1780. 133 с.
16. Тайцин гурунь и ухери коли, то есть все законы и установления китайского (а ныне маньчжурского) правительства. По высочайшему повелению перевел с манжурского на российский язык коллегии Иностранных дел канцелярии Советник Алексей Леонтьев. СПб., 1781-1783. Т. 1-3.
17. Уложение Китайской палаты Внешних сношений. Перевел с маньчжурского Степан Липовцов. Санктпетербург, в типографии Департамента народного просвещения, 1828. Т. 1-2.
18. Фишман О. Л. Китай в Европе: миф и реальность (XIII-XVIII вв.). СПб.: Петербургское Востоковедение, 2003. 544 с. (Серия «Orientalia»).
19. Abel C, Meklenburg F. A. Arbeiten der Kaiserlichen Russischen Gesandtschaft zu Peking. Berlin: Heinicke, 1858. Bd. 2. S. 1-126.
20. Du Halde. Description géographique, historique, chronologique, politique et physique de l'Empire de la Chinese et de la Tartarie Chinoise: en 4 vols. Paris, 1735.
